— Кто желает высказаться? Ипполит Павлович! — Конечно, Василий Иванович Качалов, присутствовавший на чтениях «Записок покойника» у Булгакова, сразу себя узнал и посему особого восторга не проявил. 22 апреля 1937 г. Елена Сергеевна записала: «Вечером — Качалов, Литовцева, Дима Качалов, Марков, Сахновский с женой, Вильямсы, Шебалин, Мелик с Минной — слушали у нас отрывки из „Записок покойника". И смеялись. Но Качалов загрустил. И вообще, все они были как-то ошарашены тем, что вывели театр, — я говорю о мхатчиках». Иная реакция была у Качалова при чтении романа «Мастер и Маргарита». Запись 26 июня 1939 г.: «Вчера вечером у Ольги — Качалов, Виленкин, мой Женя и мы. Ольга очень хотела, чтобы Миша читал, но Миша не захватил с собой никакой рукописи. Но Качалов так мило рассказывал всякие смешные рассказы, что Миша попросил Женю съездить за рукописью, и Миша прочитал первые три главы из „Мастера". Мне понравился Качалов и то, как он слушал — и живо, и значительно». И еще одна запись следующего дня: «Сегодня должны были быть у Качалова — он просил Мишу почитать из пьесы о Сталине». В. Качалов принимал горячее участие в спасении умирающего писателя. 8 февраля 1940 г. он, А. Тарасова, Н. Хмелев обратились с письмом к Сталину, полагая, что какое-то особое радостное потрясение сможет спасти Булгакова. Но было уже поздно. В телеграмме соболезнования, присланной Качаловым, были такие слова: «Передо мною живым стоит его образ. Я не забуду никогда наших встреч, его чтений, его меткого умного слова, его обаяния — всего, что давало мне радость в общении с этим искрящимся талантом».