Глава 21
На теннисном корте
Прошло несколько дней. Однажды утром, когда Кэтрин вернулась после прогулки в одиночестве, Ленокс с усмешкой ей сообщила:
– Тебе звонил твой молодой человек, Кэтрин.
– Кого ты так называешь?
– Твоего нового поклонника – секретаря Руфуса ван Олдина. Кажется, ты произвела на него впечатление. Ты разбиваешь сердца одно за другим, Кэтрин. Сначала Дерек Кеттеринг, а теперь молодой Найтон. Забавно, что я хорошо его помню. Он лежал в военном госпитале, который мама устроила здесь. Тогда мне было лет восемь.
– Он был серьезно ранен?
– Если я правильно помню, у него было пулевое ранение в ногу – довольно скверное. По-моему, доктора там что-то напутали. Они утверждали, что хромоты не останется, но, уезжая отсюда, он все еще с трудом ковылял.
В этот момент к ним присоединилась леди Тэмплин.
– Ты уже рассказала Кэтрин о майоре Найтоне? – спросила она. – Какой славный парень! Сначала я не могла его вспомнить – ведь в госпитале их было так много, – а теперь он у меня словно перед глазами.
– Раньше Найтон был слишком незначительным, чтобы его запоминать, – усмехнулась Ленокс. – А теперь совсем другое дело – ведь он секретарь американского миллионера.
– Дорогая! – укоризненно промолвила леди Тэмплин.
– А зачем звонил майор? – поинтересовалась Кэтрин.
– Спрашивал, не хотела ли ты сходить сегодня на теннис. Если да, то он заедет за тобой на машине. Мы с мамой охотно согласились от твоего имени. Покуда ты будешь кокетничать с секретарем миллионера, Кэтрин, я могу попытать счастья с его боссом. Кажется, ему около шестидесяти, так что он сразу положит глаз на симпатичную юную девушку вроде меня.
– Я бы хотела познакомиться с мистером ван Олдином, – серьезно сказала леди Тэмплин. – О нем столько говорят. Эти грубые богачи с Дикого Запада так привлекательны!..
– Майор Найтон подчеркнул, что предложение исходит от мистера ван Олдина, – добавила Ленокс. – Он столько раз это повторил, что я сразу что-то заподозрила. Вы с Найтоном были бы отличной парой, Кэтрин. Благословляю вас, дети мои!
Кэтрин засмеялась и поднялась наверх переодеться.
Найтон прибыл вскоре после ленча и мужественно выдержал восторги леди Тэмплин.
Когда они с Кэтрин ехали в сторону Канна, он заметил:
– Леди Тэмплин поразительно мало изменилась.
– Внешне или по поведению?
– И так, и так. Ей, должно быть, хорошо за сорок, но она все еще очень красивая женщина.
– Пожалуй, – согласилась Кэтрин.
– Я очень рад, что вы согласились поехать, – продолжал Найтон. – Мсье Пуаро тоже собирается быть там. Какой удивительный маленький человечек! Вы хорошо его знаете, мисс Грей?
Она покачала головой:
– Я встретила его в поезде по пути сюда. Я читала детективный роман и сказала, что такого не бывает в реальной жизни. Конечно, я понятия не имела, кто он.
– Мсье Пуаро замечательный человек, – медленно проговорил Найтон, – и совершил немало замечательных дел. У него поразительный дар добираться до самой сути, причем никто до самого конца не знает, о чем он думает. Как-то я гостил в одном доме в Йоркшире, когда там были украдены драгоценности леди Клэнрейвон. На первый взгляд это казалось обычным ограблением, но местная полиция оказалась в тупике. Я посоветовал обратиться к Эркюлю Пуаро, объяснив, что только он может им помочь, но они предпочли Скотленд-Ярд.
– Ну и чем все кончилось? – полюбопытствовала Кэтрин.
– Драгоценности так и не нашли, – сухо ответил Найтон.
– Вы действительно верите в него?
– Разумеется. Граф де ля Рош очень хитер и всегда выходил сухим из воды. Но думаю, в Эркюле Пуаро он найдет достойного противника.
– Значит, – задумчиво спросила Кэтрин, – вы думаете, что это сделал граф де ля Рош?
– Конечно. – Найтон с удивлением посмотрел на нее. – А вы в этом сомневаетесь?
– Нет-нет, – поспешно отозвалась Кэтрин, – если только это не было обычным ограблением в поезде.
– Такое тоже не исключено, – согласился секретарь, – но граф мне кажется наиболее вероятной персоной.
– Однако у него есть алиби.
– О, алиби! – Лицо Найтона осветила привлекательная мальчишеская улыбка. – Вы сами признались, что читаете детективные истории, мисс Грей. Тогда должны знать, что тот, у кого имеется железное алиби, всегда вызывает наибольшие подозрения.
– И вы думаете, в настоящей жизни происходит то же самое? – улыбаясь, спросила Кэтрин.
– Почему бы и нет? Беллетристика основана на фактах.
– Только она их сильно приукрашивает.
– Возможно. Как бы то ни было, будь я преступником, то не хотел бы, чтобы по моему следу шел Эркюль Пуаро.
– Я тоже, – засмеялась Кэтрин.
У корта их встретил детектив. Так как день был теплым, он облачился в белый парусиновый костюм с белой камелией в петлице.
– Bonjour, мадемуазель, – поздоровался Пуаро. – Я выгляжу очень по-английски, не так ли?
– Вы выглядите чудесно, – тактично ответила Кэтрин.
– Вы смеетесь надо мной, – добродушно сказал детектив. – Но это не важно. Папа Пуаро всегда смеется последним.
– А где мистер ван Олдин? – поинтересовался Найтон.
– Он подойдет, когда мы займем места. По правде говоря, друг мой, ваш шеф не слишком мною доволен. Ох уж эти американцы – отдых, покой не для них! Мистер ван Олдин хотел бы, чтобы я гонялся за преступниками по всем переулкам Ниццы.
– И мне этот способ кажется недурным, – заметил Найтон.
– Вы не правы, – возразил Пуаро. – В таких делах важна не энергия, а хитрость. На теннисе можно встретить кого угодно – это весьма полезно. А вот и мистер Кеттеринг.
Дерек подошел к ним. Он выглядел встревоженным и сердитым, словно что-то его расстроило, и довольно сдержанно поздоровался с Найтоном. Только Пуаро, казалось, не ощущал напряжения в атмосфере и непринужденно болтал, щедро раздавая комплименты.
– Вы удивительно хорошо говорите по-французски, мистер Кеттеринг, – заметил он. – Настолько хорошо, что при желании могли бы сойти за француза. Среди англичан такое встречается редко.
– Я этому завидую, – сказала Кэтрин. – Чувствую, мой французский звучит чудовищно по-английски.
Они заняли свои места, и Найтон сразу же увидел своего босса, подающего ему знаки с другой стороны корта. Он отошел поговорить с ним.
– Мне нравится этот молодой человек, – промолвил Пуаро, лучезарно улыбаясь вслед удаляющемуся секретарю. – А вам, мадемуазель?
– Мне тоже.
– А вам, мсье Кеттеринг?
На языке у Дерека явно вертелся дерзкий ответ, но он сдержался, словно в прищуренных глазах маленького бельгийца его что-то насторожило.
– Найтон – отличный парень, – отозвался он, тщательно подбирая слова.
На момент Кэтрин показалось, что детектив выглядит разочарованным.
– Он ваш большой поклонник, мсье Пуаро, – сказала она и передала ему слова Найтона. Ее позабавило то, как маленький человечек выпятил грудь с притворно скромным выражением лица, неспособным обмануть никого.
– Это напомнило мне, мадемуазель, – внезапно сказал он, – про одно дельце, о котором я хотел с вами поговорить. Когда вы беседовали в поезде с этой бедной леди, то, по-видимому, уронили портсигар.
Кэтрин выглядела удивленной.
– Не думаю, – ответила она.
Пуаро вынул из кармана портсигар из мягкой голубой кожи с золотым инициалом «К».
– Это не мой, – покачала головой Кэтрин.
– О, тысяча извинений! Несомненно, портсигар принадлежал самой мадам, а «К» означает «Кеттеринг». Мы сомневались, так как у нее в сумочке был другой портсигар, и казалось странным, что у нее их два. – Он внезапно обернулся к Дереку: – Полагаю, вы не знаете, принадлежал этот портсигар вашей жене или нет?
Дерек казался сбитым с толку.
– Н-не знаю, – запинаясь, ответил он. – Думаю, что да.
– А он случайно не ваш?
– Конечно нет. Если бы он был мой, то вряд ли находился бы у моей жены.
Лицо Пуаро стало бесхитростным, как у ребенка.
– Я подумал, что вы могли обронить его, когда были в купе вашей жены, – простодушно объяснил он.
– Меня никогда там не было. Я уже дюжину раз повторял это полиции.
– Тысяча извинений, – виновато произнес Пуаро. – Просто мадемуазель упоминала, что видела, как вы туда входили.
Он умолк со смущенным видом.
Кэтрин посмотрела на Дерека. Его лицо побледнело, но, возможно, ей это только показалось. Он рассмеялся, и его смех звучал достаточно естественно.
– Вы ошиблись, мисс Грей. Со слов полиции я понял, что мое купе находилось через дверь или две от купе моей жены, хотя тогда я об этом не подозревал. Должно быть, вы видели меня входящим в мое собственное купе. – Дерек быстро встал, заметив приближающихся ван Олдина и Найтона. – Мне придется вас покинуть, – сказал он. – Общества моего тестя я не вынесу ни за какие деньги.
Ван Олдин вежливо поздоровался с Кэтрин, но явно пребывал в дурном настроении.
– Вижу, вы любите наблюдать за игрой в теннис, мсье Пуаро, – проворчал он.
– Очень люблю, – безмятежно подтвердил тот.
– Хорошо, что вы во Франции, – заметил миллионер. – Мы, в Штатах, сделаны из другого теста. Для нас дела важнее удовольствий.
Пуаро отнюдь не выглядел оскорбленным. Он дружески улыбнулся разгневанному собеседнику:
– Умоляю вас, не сердитесь. У каждого свои методы. Мне нравится сочетать полезное с приятным. – Глянув на Найтона и Кэтрин, которые оживленно беседовали, детектив удовлетворенно кивнул и тихо добавил: – Я здесь не только для развлечения, мсье ван Олдин. Обратите внимание на высокого седобородого старика с желтоватым лицом, который сидит напротив нас.
– Ну и что?
– Это мсье Папополус.
– Грек?
– Совершенно верно. Широко известный торговец антиквариатом, имеющий маленький магазин в Париже, но полиция подозревает, что он занимается еще кое-чем.
– Чем же?
– Скупкой краденых товаров, особенно драгоценностей. Ему известно все, касающееся изменения формы или оправы драгоценных камней. Он имеет дело с самыми высокопоставленными особами Европы и самым низкопробным отребьем преступного мира.
Миллионер посмотрел на Пуаро с внезапно пробудившимся интересом.
– Ну и?… – протянул он с новыми нотками в голосе.
– И вот я, Эркюль Пуаро, – детектив драматическим жестом ударил себя в грудь, – спрашиваю себя: зачем мсье Папополус неожиданно прибыл в Ниццу?
На ван Олдина его слова произвели впечатление. На какое-то время он усомнился в Пуаро, подозревая, что маленький человечек всего лишь позер. Теперь же вернулся к первоначальному мнению.
– Я должен извиниться перед вами, мсье, – прямо заявил миллионер.
Пуаро отмахнулся от извинений.
– Ба! – воскликнул он. – Это не имеет значения. Лучше послушайте, какие у меня для вас новости.
Ван Олдин выжидающе посмотрел на него.
– Я знал, что это вас заинтересует, – кивнул детектив. – Как вам известно, граф де ля Рош находился под наблюдением после беседы с судебным следователем. На следующий день полиция во время его отсутствия обыскала виллу «Марина».
– И нашла что-нибудь? Держу пари, что нет.
Пуаро отвесил легкий поклон:
– Ваша проницательность вас не подвела, мсье ван Олдин. Они не нашли ничего подозрительного. Этого и следовало ожидать. Граф де ля Рош, как гласит ваша выразительная идиома, не вчера родился. Он весьма хитрый джентльмен с большим опытом в делах такого рода.
– Продолжайте, – потребовал миллионер.
– Разумеется, возможно, что у графа не было никаких предметов компрометирующего свойства, которые следовало скрывать. Но мы не должны пренебрегать и другой возможностью. Если ему было что скрывать, то где это спрятано? Не в его доме – полиция произвела тщательный обыск. Не при нем лично, так как он знает, что его могут арестовать в любую минуту. Остается его автомобиль. Как я сказал, граф находился под наблюдением. В тот день он отправился в Монте-Карло, а оттуда поехал в Ментону. Его машина очень мощная – он оторвался от преследователей, которые примерно на четверть часа потеряли его из виду.
– И вы думаете, в это время он что-то спрятал на обочине? – не без иронии спросил ван Олдин.
– Только не на обочине. Се n’est pas pratique. Но я сделал маленькое предложение мсье Каррежу, который любезно его одобрил. В каждом почтовом отделении поблизости поместили человека, знающего графа в лицо. Потому что, мсье, лучший способ спрятать вещь – это отправить ее по почте.
– Ну? – снова нетерпеливо спросил миллионер.
– Ну voila! – Пуаро театральным жестом извлек из кармана коричневый пакет и развязал тесемку. – В течение пятнадцатиминутного интервала наш достойный джентльмен отправил вот это.
– По какому адресу? – резко спросил миллионер.
Пуаро покачал головой:
– К сожалению, это нам ничего не даст. Пакет был адресован в одну из маленьких газетных лавок в Париже, где письма и посылки за небольшую плату хранятся до востребования.
– Да, но что внутри? – с нетерпением осведомился ван Олдин.
Пуаро развернул коричневую бумагу, которая прикрывала квадратную картонную коробочку, и огляделся вокруг.
– Подходящий момент, – шепнул он. – Все взгляды устремлены на корт. Смотрите, мсье! – и на мгновение поднял крышку коробочки.
У миллионера вырвался возглас изумления. Лицо его побелело как мел.
– Боже мой! – ахнул он. – Рубины!
Детектив положил коробочку в карман и безмятежно улыбнулся. Застывший от удивления ван Олдин внезапно вышел из транса и так стиснул ему руку, что маленький человечек поморщился от боли.
– Это великолепно! Вам нет равных, мсье Пуаро!
– Пустяки, – скромно отозвался тот. – Для этого нужно лишь не забывать о порядке и методе, быть готовым к любым случайностям.
– Полагаю, теперь граф де ля Рош арестован? – полюбопытствовал ван Олдин.
– Нет.
На лице миллионера отразилось удивление.
– Но почему? Что еще вам нужно?
– У графа все еще железное алиби.
– Чушь какая-то!
– Да, – кивнул Пуаро. – Я тоже думаю, что это чушь, но, к сожалению, мы должны это доказать.
– А тем временем он от вас ускользнет.
Детектив покачал головой:
– Нет, граф этого не сделает. Он не может пожертвовать своим положением в обществе. Любой ценой ему нужно выкрутиться.
Однако ван Олдин не был удовлетворен.
– Но я не понимаю…
Пуаро поднял руку:
– Дайте мне еще минуту, мсье. У меня есть маленькая идея. Многие смеялись над идеями Эркюля Пуаро – и оказывались не правы.
– Ладно, валяйте, – кивнул миллионер. – Что за идея?
– Я зайду к вам в отель завтра в одиннадцать утра, – после небольшой паузы сказал детектив. – А до тех пор никому ничего не рассказывайте.
