Книга: 1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь
Назад: Глава 25
Дальше: Глава 27

Глава 26

АОМАМЭ
Как романтично!
Телефон звонит во вторник после полудня. Аомамэ сидит на коврике для йоги, широко разведя ноги и разминая подвздошно-поясничные мышцы. На взгляд со стороны, ничего сложного, но майка уже взмокла — хоть выжимай. Прервав тренировку, Аомамэ берет одной рукой трубку, другой — полотенце, чтобы стереть пот с лица.
— Головастика в том доме больше нет, — произносит Тамару. Как всегда, безо всяких алло и приветов.
— Больше нет?
— Его убедили.
— Убедили… — повторяет Аомамэ. Похоже, Тамару какой-то силой его оттуда убрал.
— А господин Кавана, живущий в этом доме, — тот самый Тэнго Кавана, которого ты ищешь.
Мир вокруг Аомамэ расширился и сжался. Вместе с ее сердцем.
— Ты слушаешь? — спросил Тамару.
— Слушаю.
— Но сейчас Тэнго Каваны там нет. Уже несколько дней.
— У него все в порядке?
— Из Токио он уехал, но вроде жив-здоров. Головастик снимал квартиру на первом этаже его дома, чтобы за ним следить. Все ждал, когда там появишься ты. Фотографировал всех приходящих скрытой камерой.
— Меня тоже?
— Твоих снимков он сделал три. Но вечером. Ты в кепке, очках, замоталась шарфом. Но опознать можно. Появись ты там еще хоть раз, пиши пропало.
— Значит, я правильно вам доверилась?
— Если здесь вообще уместно слово «правильно».
— Но я хотя бы перестану беспокоиться.
— Этот человек теперь обезврежен.
— Потому что вы его убедили?
— Ситуация требовала корректировки, — говорит Тамару. — Окончательной и бесповоротной. Все фотографии я забрал. Главной мишенью Головастика была именно ты, а Тэнго Кавану он использовал как приманку. Потому и вреда ему причинять смысла не было. Так что, думаю, с ним все в порядке.
— Слава богу! — выдыхает Аомамэ.
— Тэнго Кавана преподает математику в колледже для абитуриентов неподалеку от станции Ёёги. Учитель, похоже, талантливый, но в неделю читает всего несколько лекций, так что зарабатывает, скорее всего, немного. Холостяк, живет скромно в старенькой съемной квартирке.
Аомамэ закрывает глаза и слушает, как бьется сердце. Граница, отделяющая ее от внешнего мира, растворяется и исчезает.
— Параллельно с работой в колледже пишет роман. Что-то очень длинное. Литературным негром для «Воздушного Кокона» он только подрабатывал. Но у него свои писательские амбиции. И это хорошо. Умеренное честолюбие развивает характер.
— Но как вы все это узнали?
— Посетил его квартирку, когда хозяина не было дома. Дверь была заперта, но я проник своим способом.
Не люблю вторгаться в чужие дома, но расследование этого требовало. Для одинокого холостяка жилище на редкость ухоженное. Газовая плита начищена до блеска. В холодильнике — чистота и порядок, никакой гниющей капусты. Одежду гладит. Сгодился бы в неплохие сожители. Не будь я гей, разумеется.
— А что еще вы узнали?
— Я позвонил в его колледж, узнал расписание лекций. Секретарша сообщила, что ночью с воскресенья на понедельник в какой-то больнице в префектуре Тиба умер его отец. Он срочно уехал на похороны, поэтому в понедельник его лекции отменили. Где и когда будут похороны, она не знала. Во всяком случае, его следующие лекции в четверг не отменялись. Видимо, к тому времени должен вернуться в Токио.
Конечно же, Аомамэ отлично помнит: отец Тэнго работал сборщиком взносов за «Эн-эйч-кей». Каждое воскресенье он брал с собой маленького Тэнго и обивал с ним чужие пороги, собирая с людей абонентскую плату. Не раз она встречала их на улицах Итикавы, но вот лица этого человека в памяти не осталось. Вспоминается только его худоба и униформа. Да еще то, что Тэнго был на него совсем не похож.
— Если Головастика там больше нет, могу ли я сходить повидаться с Тэнго?
— Даже не вздумай, — тут же отвечает Тамару. — Да, Головастика мне убедить удалось. Но, чтобы уладить дело, мне пришлось позвонить в «Авангард». И рассказать им об одной безделице, которая не должна попасть в руки полиции. Случись это, полиция начала бы проверять всех жильцов того дома, и на твоего друга Тэнго Кавану пало бы подозрение. Ликвидировать эту вещь самому мне было бы слишком рискованно. Пришлось бы тащить ее ночью на себе, да еще, не дай бог, отвечать на вопросы какого-нибудь случайного патрульного.
А вот в секте специально для этого есть и люди, и средства. Эти парни к такой работе привыкли. Все уберут так же быстро и чисто, как в свое время убрали другую «безделицу» из гостиницы «Окура». Ты понимаешь, о чем я?
Аомамэ наскоро переводит формулировки Тамару на человеческий японский.
— То есть методы убеждения были довольно жесткими?
Тамару еле слышно прочищает горло.
— Очень жаль, но этот человек слишком много знал.
— А секта знает, что Головастик делал в том доме?
— Он работал на них, но действовал до сих пор в одиночку. Где он и чем занимается, пока наверх не докладывал. И это нам на руку.
— Но теперь секта знает, что он там чем-то занимался.
— Вот именно. Поэтому тебе к тому дому лучше не приближаться. Тэнго Кавана как соавтор «Воздушного Кокона», скорее всего, значится у них в черном списке. До твоих с ним личных отношений секта, похоже, еще не докопалась. Но когда они начнут разнюхивать, чем Головастик занимался в том доме, обязательно всплывет и фамилия Тэнго. Это лишь вопрос времени.
— Но если повезет, это время наступит не сразу. Все-таки связь между смертью Головастика и Тэнго не так уж и очевидна.
— Да, если повезет, — повторил Тамару. — Если эти ребята не будут такими бдительными, как я опасаюсь. Но я обычно не полагаюсь на все эти «если повезет». И как раз поэтому до сих пор еще жив-здоров.
— И как раз поэтому мне лучше не приближаться к дому Тэнго?
— Безусловно, — подтвердил Тамару. — Любая жизнь висит на волоске, а бдительности никогда не бывает много.
— Интересно, разнюхал ли Головастик о том, что я здесь?
— Если бы разнюхал, боюсь, ты сейчас находилась бы там, где я ничем бы тебе не помог.
— Но он уже копошился почти у меня под ногами!
— Верно. Однако мне кажется, он оказался там по чистой случайности.
— И потому сидел на горке, даже не пытаясь спрятаться?
— Да. Ему и в голову не приходило, что ты можешь за ним следить. Даже теоретически не рассматривал такой возможности. И в итоге это стоило ему жизни. Как я уже сказал, любая жизнь всегда висит на волоске.
Из трубки выплеснулось молчание. Тяжелое, какое обычно вызывают мысли о смерти — неважно, чьей.
— Значит, Головастика больше нет, но секта все равно меня ищет?
— А вот тут я и сам пока не пойму, — говорит Тамару. — С самого начала они охотились на тебя, чтобы выведать, что за организация стоит за убийством Лидера. Спланировать все в одиночку ты никак не могла. Ясно как день, кто-то надежно прикрывал тебе спину. Попадись ты им, пыток не избежать.
— Для этого мне и нужен был пистолет.
— Головастик, конечно, все это знал, — продолжает Тамару. — Он понимал, что секта ищет тебя, чтобы вытрясти из тебя правду, а затем казнить. Однако через некоторое время ситуация, похоже, кардинально изменилась. Выкинув из игры Головастика, я поговорил по телефону кое с кем из сектантов. Мне заявили, что причинять тебе вреда они больше не собираются. И хотят, чтобы я тебе это передал. Конечно, не исключаю, что это ловушка. Но мне показалось — они не врали. Если же верить их объяснению, Лидер в каком-то смысле сам желал себе смерти. А это уже разновидность самоубийства, и тебя им наказывать не за что.
— Это правда, — севшим голосом говорит Аомамэ. — Лидер с самого начала знал, что я пришла его убить. И сам попросил меня это сделать — прямо там же, в люксе гостиницы «Окура».
— Его охранники тебя не раскусили, но Лидер видел насквозь?
— Да. Я не знаю, откуда, но он знал все заранее, — отвечает Аомамэ. — И ждал моего прихода.
Тамару недолго молчит, потом уточняет:
— И что же там произошло?
— Мы с ним заключили сделку.
— Об этом ты ничего не рассказывала, — напряженно произносит Тамару.
— Не было случая.
— Что за сделка? Подробнее.
— Примерно час я разминала ему мышцы, а он со мной разговаривал. Оказалось, он знал о Тэнго. И откуда-то — даже о моей связи с Тэнго. А потом сам попросил, чтобы я лишила его, Лидера, жизни. И как можно скорее освободила его от невыносимых и нескончаемых мук. А за это он пообещал спасти жизнь Тэнго. Потому я и решила убить его. Даже хотя смерть уже сама приближалась к нему. Помня обо всех его изуверствах, я очень хотела, чтобы он еще пострадал.
— Но об этой сделке ты не доложила Мадам.
— Я отправилась туда, чтобы прикончить Лидера, и свое задание выполнила, — говорит Аомамэ. — А все, что касается Тэнго, — уже мое личное дело.
— Ладно, — как будто смиряется Тамару. — Ты и правда выполнила задание в лучшем виде. Это я признаю. Как и то, что связь с Тэнго — твое личное дело.
Но примерно тогда же ты почему-то забеременела. И на это закрыть глаза уже невозможно.
— Не примерно, а именно тогда. В тот самый вечер, когда весь Токио накрыло тайфуном, хлестал жуткий ливень и грохотал страшный гром. В тот самый вечер, когда я переправила Лидера на тот свет. Вот тогда же и забеременела. Причем, повторяю, — без полового акта.
Тамару вздыхает:
— В таком деликатном вопросе мне остается либо верить твоим словам полностью — либо не верить вообще. До сих пор я верил тебе, и хотел бы верить и дальше. Однако на сей раз в твоей истории нет никаких логических связей. А иначе, как логически, я мыслить не способен.
Аомамэ молчит.
— По-твоему, убийство Лидера и твоя мистическая беременность как-то связаны?
— Ничего не могу сказать.
— А ты не допускаешь вероятности, что ребенок в тебе — от Лидера? Что каким-то непонятным способом ты зачала от него? Это объясняло бы, зачем они хотят заполучить тебя живьем. Ведь им нужен наследник Лидера.
Стиснув трубку, Аомамэ качает головой:
— Нет, это исключено. Ребенок — от Тэнго. Я уверена.
— И снова мне остается либо верить тебе, либо нет.
— По-другому объяснить не могу. Тамару снова вздыхает:
— Ну, хорошо. Попробуем принять как факт, что ребенок от Тэнго Каваны. Ты в этом уверена. Но даже тогда слишком многое в твоем рассказе не сходится. С самого начала они хотели поймать тебя, пытать и казнить. Но затем кое-что произошло. А может, кое-что прояснилось. И теперь ты нужна им живая. Они обещают тебе абсолютную безопасность, заявляют, что у них есть, чем тебя заинтересовать. И вызывают тебя на переговоры. Так что же там, по-твоему, произошло?
— Им нужна не я, — отвечает Аомамэ. — Им нужно то, что у меня в утробе. В какой-то определенный момент они об этом узнали.
— Хо-хо! — отзывается непонятно откуда Little-People-аккомпаниатор.
— Что-то я не поспеваю за твоей мыслью, — признается Тамару. И снова еле слышно прочищает горло. — Логики все еще не прослеживается.
Логики не прослеживается, потому что в небе висят две луны — и лишают логики все, что под ними, думает Аомамэ. Но вслух не произносит.
— Хо-хо! — разом подхватывают шестеро остальных.
— Им нужен Тот, Кто Слышит Голос, — продолжает Тамару. — Так мне сказали по телефону. Если они перестанут слушать Голос, секте конец. Что означает «слышать Голос», я не знаю. Но именно так они выразились. Может, Тот, Кто Слышит Голос, и сидит у тебя в животе?
Аомамэ прикладывает ладонь к животу. Маза и Дота, думает она. Но вслух не говорит. Чтобы, не ровен час, этого не услышали две луны.
— Я не знаю, — говорит она, осторожно подбирая слова. — Но никакой другой причины, по которой я им нужна, мне в голову не приходит.
— Но с чего бы тогда ребенок от Тэнго Каваны приобрел такие необычные способности?
— Не знаю, — повторяет Аомамэ.
Возможно, Лидер в обмен на собственную смерть доверил мне родить ему преемника? — приходит ей в голову. Иначе для чего в ту страшную грозу он открыл коридор между мирами, по которому я соединилась с Тэнго?
— Чей бы ребенок ни был и какие бы способности ни унаследовал, — продолжает Тамару, — на переговоры с сектой ты не согласна, я правильно понимаю? Даже если они что-то тебе предложат или посвятят в какие-нибудь свои тайны?
— Ни за что на свете, — отвечает Аомамэ.
— Тогда, вероятно, этого ребенка они попытаются отнять у тебя силой, — рассуждает Тамару. — И не остановятся ни перед чем. Тэнго Кавана — твоя почти единственная слабость. Если об этом узнает секта, он станет их мишенью.
Тамару прав. Тэнго Кавана — смысл жизни Аомамэ, и это самый незащищенный редут в ее обороне.
— Оставаться там, где ты сейчас, слишком рискованно. Прежде чем они разнюхают о твоей связи с Тэнго Каваной, ты должна перебраться в безопасное место.
— В этом мире безопасности нет нигде, — отвечает Аомамэ.
С этим Тамару не спорит. А лишь тихо спрашивает:
— И как же ты поступишь?
— Первым делом мне нужно встретиться с Тэнго. Пока этого не случится, я отсюда никуда не уйду. Даже если мне угрожает опасность.
— И что потом?
— Что делать потом, я уже знаю. Тамару недолго молчит.
— И не сомневаешься? — уточняет он.
— Не знаю, получится ли все, как я задумала. Но в том, что и как делать, не сомневаюсь.
— Однако рассказывать не хочешь.
— Простите, сейчас — не могу. И не только вам — никому на свете. Как только я облеку это в слова, об этом тут же узнает весь мир.
Обе луны прислушиваются. Как и LittlePeople. Как и стены в этой квартире. Самое сокровенное нельзя выпускать из души наружу Нужно оградить его от этого мира прочной стеной.
В трубке слышно, как Тамару постукивает по страничке блокнота шариковой ручкой. Слабо и ритмично — цок-цок. Одиноко и неуверенно.
— Ну, хорошо. Я попробую связаться с Тэнго Каваной. Но сначала придется получить согласие от Мадам. Мне велено как можно скорее перевезти тебя в безопасное место. А ты отказываешься куда-либо ехать, пока не встретишься с Тэнго Каваной. По причинам, объяснить которые будет очень непросто. Это ты понимаешь?
— Объяснять нелогичные вещи с помощью логики всегда нелегко.
— Вот именно. Легче в «Устричном баре» на Роппонги найти в тарелке жемчужину. Но я все равно постараюсь.
— Спасибо, — говорит Аомамэ.
— Лично мне кажется, твоя история лишена всякой логики. Причины и следствия никак не связаны между собой. Но на первое время я мог бы принять твои объяснения. Сам не знаю, почему…
Аомамэ не говорит ни слова.
— Кроме того, Мадам тебе доверяет, — продолжает Тамару. — А потому, надеюсь, она не будет противиться твоей встрече с Тэнго Каваной, если ты так настаиваешь. Похоже, вы с ним и правда связаны очень крепко.
— Ничего крепче в этом мире не бывает, — отвечает Аомамэ.
Точнее, в любом из миров, мысленно поправляет она себя.
— К тому же, — добавляет Тамару, — сколько б я ни говорил, что это опасно, ты все равно отправишься на поиски своего Тэнго. Верно?
— Даже не сомневайтесь.
— Значит, тебя не остановить никому.
— Без вариантов, — соглашается Аомамэ. Тамару недолго молчит.
— Итак, что я должен передать Тэнго Каване?
— Чтобы он приходил на детскую горку, когда стемнеет. В любое время, я буду ждать. Он все поймет, если назовете мое имя.
— Понял. Так и передам. Чтобы приходил на детскую горку, когда стемнеет.
— И еще передайте: пускай возьмет с собой все самое ценное — то, без чего не может обойтись. Но упакует их так, чтобы его руки остались свободны.
— И куда он все это повезет?
— Далеко.
— Как далеко?
— Пока не знаю.
— Ладно. Передам — если, конечно, Мадам позволит. И постараюсь, насколько возможно, обеспечить твою безопасность — уж придумаю, как. Но все-таки ты должна понимать: смерть будет ходить за тобой по пятам. Эти сектанты, похоже, совсем озверели. И по большому счету, защищать тебя будет некому, кроме себя самой.
— Понимаю, — спокойно говорит Аомамэ. Ее ладонь все еще прикрывает низ живота. И не меня одну, мысленно добавляет она.
Положив трубку, Аомамэ в изнеможении падает на диван. И, закрыв глаза, думает о Тэнго. Ни о чем другом она думать уже не способна. Грудь сдавило — трудно дышать, но мука эта приятная. Аомамэ готова терпеть ее сколько угодно. Он живет совсем рядом, повторяет она. В десяти минутах ходьбы. Эта мысль согревает ее до самой утробы. Он пока еще холост и преподает математику в колледже. Обитает в скромной, аккуратно прибранной квартирке, сам себе готовит, гладит. И пишет большой роман. Она завидует Тамару. Ах, поглядеть бы на холостяцкую квартирку Тэнго вот так же, хоть одним глазком! Дом Тэнго, когда Тэнго нет дома. Прикоснуться к его вещам в тишине. Проверить, заточены ли его карандаши, подержать в руке его кофейную чашку, вдохнуть его запах, оставшийся на одежде. Вот было бы здорово познакомиться с его жизнью до встречи с ним самим!
Аомамэ понятия не имеет, как бы она себя повела, окажись она с Тэнго внезапно лицом к лицу. Как только она пытается это вообразить, дыхание перехватывает, а мир перед глазами плывет. Слишком много всего она должна рассказать ему. И в то же время ей кажется, будто и рассказывать-то ничего не нужно. Слишком уж часто важные вещи, обратившись в слова, теряют ценность и смысл.
Сейчас ей остается только ждать — успокоившись, но не теряя бдительности. Да собрать в большую кожаную сумку все нужные вещи — чтобы, увидев Тэнго, сразу выскочить из дома и больше никогда сюда не возвращаться. Этих вещей совсем не много. Толстая пачка наличных, смена белья — и заряженный «хеклер-унд-кох». Пистолет она укладывает так, чтобы выхватить из сумки в любую секунду. Затем достает из шкафа плечики с костюмом от Дзюнко Симады, проверяет, не измялся ли, и вешает на стену в гостиной. Приготавливает белую блузку, чулки, туфли на шпильках от Шарля Жордана. А также короткий бежевый плащ. Все, в чем она когда-то спускалась по аварийной лесенке Токийской скоростной магистрали. Плащ, пожалуй, для декабрьского вечера тонковат, но выбирать ей не из чего.
Покончив со сборами, Аомамэ выходит на балкон, опускается в садовое кресло — и сквозь прутья решетки пристально следит за горкой на детской площадке. Значит, в воскресенье ночью у Тэнго умер отец. От смерти до кремации должно пройти не меньше двадцати четырех часов. Этого требует Закон. Если так, кремация могла состояться во вторник. То есть сегодня. Стало быть, Тэнго вернется оттуда никак не раньше сегодняшнего вечера. Мое послание Тамару передаст ему уже по приезде. Пока этого не случится, в парке Тэнго не появится. Да и на улице еще так светло…
Своей смертью Лидер вложил в меня жизнь Кровиночки. Так я предполагаю. Или просто чую нутром. Но если так, не получается ли, что я просто выполняю волю этого покойника, двигаясь к намеченной им же цели?
Лицо ее кривится. Бог его знает. Тамару подозревает, что, невольно следуя плану Лидера, я зачала Того, Кто Слышит Голос. Исполняя таким образом роль Воздушного Кокона. Но почему эта роль уготована мне? И зачем нужно, чтобы моим партнером был именно Тэнго Кавана? Вот ведь в чем закавыка.
Выходит, не понимая смысла происходящего, я вляпалась в историю, развязки которой не предсказать? Ну, хватит. С меня довольно, твердо решает Аомамэ.
Уголки ее губ опускаются, лицо еще больше кривится.
«Дальше» будет совсем не таким, как «до сих пор». Теперь никто не посмеет мною манипулировать. Теперь я буду следовать только одной инстанции — собственной воле. И за свою Кровиночку буду драться до последнего вздоха. Это моя жизнь — и мой ребенок. Мой и Тэнго — никаких сомнений, чего бы там кто ни запрограммировал. Никому не отдам его. Я сама задаю себе направление, и сама решаю, где Добро, где Зло. И пускай все запомнят это получше.
Телефон звонит на следующий день, в среду, в два часа дня.
— Твое сообщение передано, — без всяких приветов и прелюдий сообщает Тамару. — Он сейчас дома, в своей квартире. Утром я ему позвонил. Сегодня вечером он придет на детскую горку.
— Он помнит меня?
— Конечно, отлично помнит. Похоже, он и сам давно тебя разыскивал.
Значит, Лидер не соврал, понимает она. Тэнго тоже искал меня! Все остальное неважно. Она уже счастлива. Никакие другие слова на свете для нее уже не имеют значения.
— Обещал взять с собой все ценные вещи. Как ты и просила. Насколько могу судить, среди них будет и рукопись начатого романа.
— Не сомневаюсь, — кивает Аомамэ.
— Вокруг его трехэтажки я все проверил. Похоже, чисто. Ни слежки за домом, ни подозрительных типов в округе. Квартира, которую снимал Головастик, тоже пуста. Вокруг тишина. Хотя и не такая глубокая, чтобы насторожиться. Ребятки по-тихому забрали свою «безделицу» и сгинули. Видно, поняли, что задерживаться неразумно. Я проверил все тщательно, вроде ничего не упустил.
— Слава богу.
— На данный момент я бы выразился: «Наверное, слава богу». Или даже: «Дай бог, чтобы так». Ситуация может поменяться в любую минуту. Да и я, понятно, не совершенен. Может, чего и недоглядел. Я также не исключаю, что на поверку они окажутся опытнее меня.
— И тогда мне придется защищаться своими силами?
— Как я и предупреждал, — говорит Тамару.
— Спасибо за все. Я очень вам благодарна.
— Не знаю, где и чем ты займешься дальше, — добавляет Тамару. — Но если это далеко и мы больше не увидимся — я, пожалуй, буду немного скучать. Такие, как ты, на дороге не валяются.
Аомамэ улыбается в трубку:
— Буду рада оставить о себе такое впечатление.
— Мадам в тебе очень нуждалась. Как в личной соратнице, можно сказать. Она очень опечалена тем, что вам приходится так расставаться. Сейчас она не может подойти к телефону. Просит, чтоб ты ее поняла.
— Понимаю, — говорит Аомамэ. — Я бы и сама сейчас не смогла говорить.
— Ты сказала, что уезжаешь, — напоминает Тамару. — Как далеко?
— Такие расстояния не измеряются числами.
— Как и расстояния между человеческими сердцами.
Аомамэ закрывает глаза, вздыхает. Кажется, еще немного — и заплачет. Но как-то удерживается.
— Буду молиться, чтобы у тебя все сложилось как можно лучше, — спокойно говорит Тамару.
— Простите, но я, возможно, не смогу вернуть вам «хеклер-унд-кох».
— Ничего. Считай это моим личным подарком. А станет опасно хранить — выбрось в Токийский залив. Пускай мир еще на один шажок приблизится к разоружению.
— Вполне возможно, я так из него и не выстрелю. И нарушу закон Чехова.
— И это неважно, — отвечает Тамару. — Если можешь не стрелять — не стреляй. Двадцатый век кончается. Со времени Чехова слишком многое изменилось. По улицам больше не ездят на лошадях, а дамы не носят корсетов. Человечество умудрилось пережить нацизм, атомный взрыв и молодежную музыку. Да и литературу нынче сочиняют по совсем другим принципам. Так что не бери в голову… И последний вопрос. Сегодня в семь вечера ты встретишься с Тэнго Каваной на детской горке.
— Если все будет хорошо, — говорит Аомамэ.
— И чем же вы будете заниматься на детской горке, если все-таки встретитесь?
— Смотреть на луну вдвоем.
— Как романтично, — с интересом произносит Тамару.
Назад: Глава 25
Дальше: Глава 27