Глава 15
На экскурсию к месту падения тунгусского феномена полетело всего пятеро пассажиров. Я, Гриша с Сашей-геологом, Корпус и Виталик. Зина бойкотировала это событие, она готовилась к отправлению «на материк», когда от шумной болтанки не отвертишься. Виталик, поднимая настроение общественности, намекал, что могут прислать самолет, но никто ему не верил. А я точно вспомнил, что при заказе путевки указывался чартер «самолет – вертолет», так что наш гид был просто-напросто брехуном.
Корпус оказался настырным типом, он полетел исключительно из-за меня. Он все терялся в догадках – кто же я? Мне же следить за ними было неинтересно. Единственное, я переживал, когда они вчера вечером Розу допрашивали. Ее встреча со мной не осталась незамеченной. В смысле, та, во время выступления ансамбля. Как я и предположил, туристическая деятельность оказалась густо замешанной на нелегальном золоте. Официантка умело включила дурочку и была отпущена с серьезным предупреждением. С молодежью-эзотериками они по поводу меня пока не общались. Загрузились урки «рыжьем» или нет – я понятия не имел. Не следить же целыми днями? Разговоров об этом не было, поэтому скорей всего – нет.
Ученые тоже ничем себя не проявили. Говорили о выпивке, о бабах – нашли местных жриц любви. Так что за ними я наблюдал еще меньше. Другое выборочное сканирование меток также не приблизило меня к «черным». Лучше бы вместо того, чтобы прогуливаться с подростками, последил подольше, есть же подозрения…
– А где ваш командир, мужики? – поинтересовался я у двоих ученых.
– Константин Александрович доверили нам сделать все замеры, – усмехнулся Гриша. – Они приболевши, понятно с чего.
– А! Святое дело. На то она и командировка.
– У тебя как дела? – поинтересовался Саня.
В ответ я разочарованно махнул рукой.
– Вот и у нас так же. Спонсорам денег девать некуда! С этими аппаратами и двоих много, – сказал, пиная по сумке. Этот вертолет шумел намного тише, можно было не орать. – Но как же! В командировку, на халявные деньги, и без начальства! От семьи оторваться, водку на природе попьянствовать всем охота, – продолжал ворчать Саня. – А как до дела доходит – изволь, младший сотрудник, лети, а завлаб лучше поспит…
«Он сильно волнуется, – подсказала Фиона. – Не из-за тебя, а из-за предстоящих событий».
– Оно и понятно, вы аппаратуру лучше всех знаете. А начальник на то и начальник – организатор, – сказал я для поддержки разговора.
– Организатор! Тимоху с Рудиком лучше бы организовывал! А-а… – махнул рукой совсем как я.
– Да ладно тебе, Сань: можно подумать, когда-то было иначе. По нашей теме замеры, – успокоил товарища Гриша.
– А что за тема, если не секрет?
– Пока не секрет. Структура пространства, складки, переходы. Это я тебе доступным языком сказал, а на самом деле я сам с трудом выговариваю.
– Не понял, а при чем здесь Тунгусский метеорит? – У меня засосало под ложечкой.
Саня с Гришей переглянулись и рассмеялись.
– Очень даже может быть при чем! Есть гипотеза, что тунгусское тело ушло в другую реальность. Это мы и решили проверить, – пояснил Григорий.
– Не мы, а начальство, в частности Костя, – уточнил Саня. – Ты не поверишь – за два года где мы только не были! На Бермудах, в Перу, в Мексике, в Египте. Ну, Египет-то ладно, пирамидами сейчас никого не удивишь…
– Здо́рово! – А мне, напротив, именно Египет был наиболее интересен, но вслух этого не сказал. – И везде фиксировали? Или чего вы там с аппаратом делаете… Другая реальность! Скажете тоже…
– Там элементарно, сам скоро увидишь. Сколько еще лететь?! – прокричал, обращаясь к Виталику. Они с Корпусом сидели возле другого борта и тупо смотрели в иллюминаторы.
– Что? – очнулся Виталик. – А! С полчасика примерно. Этот экипаж хорошо везет, мягко. Он и повезет нас на материк. Надеюсь, вы рады, господа? А какой вид внизу – закачаешься!
Тайга и тайга, без конца и края. Пока зеленая, без снега. Ничего интересного.
– Все равно не пойму… Вы же геологи? – я не отставал от заинтересовавших меня ученых. В висках стучало: «Оно! Оно!»
– Не совсем, – ответил Гриша. – Геофизик и геохимик. На Земле живем, кому еще прикладными исследованиями заниматься в Институте Пространства, как не знатокам планеты?
– Совсем запутал! Какого пространства? Вы какое-то другое, длинное название вашей частной лавочки называли.
– А сейчас для тебя постарался, сократил, чтобы понятно было, – пояснил Саня и доверительно добавил: – Всегда мандраж перед включением.
– Это точно, – согласился с ним Гриша. – Костя с Тимохой хоть и пьют без меры, но это они два года назад пришли в контору с прибором, который реальные результаты дает. Без них мы так и оставались бы фантазерами. А Костя к тому же грант выбил, не зря его начальником отдела поставили.
– Интересно… – я почти шептал. В голове гулко, в такт пульсу стучал набат: «Покажите прибор!»
– Ты чего завелся? – насторожился Гриша. – Потерпи пять минут… или ты из-за прибора здесь?! – произнес он с угрозой, привставая с лавки и нависая надо мной.
Я плюнул на все и подключил Фиону. «Черноты» – вернее, исходя из следов, обнаруженных на могиле красноармейцев, «серости» – в их аурах не обнаруживалось, значит, сами они участия в жертвоприношениях не принимали или это было очень давно. Посмотрим, что знают…
– Смотри. – Гриша угодливо раскладывал сумку. Саня дремал рядом. – Ноутбук, на него пишем. Это конвертор, – показал металлическую коробочку с погасшими светодиодами, кнопками, маленьким ЖК-монитором. В задней части – радиатор. К сложным разъемам подключены два толстых провода. – Он конвертирует сигналы от датчика в понятный для компьютера формат, – пояснил ученый. – Этот провод к ноутбуку, этот к датчику, – продолжал втолковывать Григорий. – Датчик – главная часть всей аппаратуры, его и принесли Костя с Тимофеем.
Гриша аккуратно достал шкатулку из черного дерева и не без колебаний (это несмотря на воздействие Фионы!) передал ее мне.
Древняя, без изысков. Витиеватая резьба почти стерта. Сантиметров тридцать в длину, двадцать в ширину и чуть меньше в высоту. Крышка закрыта очень плотно, щель видна с трудом, шарниров не видно совсем. Замка нет, но место, за которое надо взяться при открытии, четко выделяется сильно потертым углублением.
– Осторожнее! – воскликнул ученый, когда я намерился откинуть крышку. – Понимаешь, Егор, не обижайся, но после открытия крышки датчик нужно обязательно подключить к конвертеру, и чем быстрее, тем лучше, – сказал, подавая мне нужный провод. – Конвертер и компьютер я уже включил. Это ничего?
– Нормально. Куда вставлять?
– Когда откинешь крышку, сразу увидишь. Там дюралевый каркас, в нем.
– Здесь ничего интересного нет, – четко проговорил я. – Сядьте на свои места и не обращайте на нас внимания.
Стоящий за моей спиной Виталик сразу развернулся, прошел обратно, сел на свое место и снова уставился в иллюминатор. Корпус помедлил. Сначала у него потух алчный блеск в глазах, и лишь потом он повторил действия Виталика.
Молодец, Фиона, справилась, я даже не устал. Растет «девочка».
Открыл крышку.
– Быстрее втыкай, а то без сил повалимся! – взволнованно прошептал Гриша.
Я не стал испытывать судьбу и соединил «папу» с «мамой». Разъем находился в центре дюралевой пластины-основания для обкладки вокруг древнего артефакта. Точнее, так: шкатулка была полностью закрыта дюралюминиевой пластиной с продолговатым углублением, которое находилось почти по центру, с небольшим смещением к торцу шкатулки. Таким образом, образовалась небольшая площадка с гнездом для подключения шнура от конвертера.
Главным в шкатулке был артефакт. Короткий цилиндр из слоновой кости плотно входил в углубление, не возвышаясь над дюралевой площадкой. На обращенной ко мне поверхности виднелись искусно вырезанные иероглифы, напоминающие те, с места жертвоприношения, и часть зубастой головы то ли крокодила, то ли ящера. В жезле плескалась злая сила, я почти физически ощущал ее запах, запах силы Смерти. Это сколько здесь жертв?! Сколько маны?!
«Маны много, на седьмой-восьмой уровень хватит, – ответила Синя. – Жертв примерно с десяток, и еще там заключены души. Как в тех камнях, которые «черные» передавали демонам; приглядись».
Действительно, есть очень похожие завихрения, но их всего пять. Где остальные?
– Гриша, датчик включен?
– Нет, Егор, над местом надо включать, но если хочешь, хоть сейчас включу!
– Пока не надо. С ноутбука включаешь?
– Да. Там специальная программа. Вот, смотри, – потянулся к компу.
– Стой! Выключить тоже можно?
– Конечно! – удивился Григорий.
– Включай, – сказал я и положил шкатулку на пустое сиденье рядом со мной.
«Осторожней, Егор». – предупредила Синя. Я напрягся.
В недрах алюминия сформировалась оригинальная псевдоаура с четкими серыми вкраплениями. Миг, и она окутала цилиндр. В нем полыхнуло сложное, ни на что не похожее плетение, и с торца сорвался серый вихрь, постепенно превращающийся в длинную воронку. Она легко «пробила» борт вертолета и устремилась за горизонт. Души в амулете заметались. Заклинание протекало в магическом зрении, поэтому никто, кроме меня, ничего не видел.
– Выключай! – заорал я. Техномагическая псевдоаура исчезла, но…
Ох уж это «но»! Как часто оно встречается в моей жизни и требует быстрого решения, и обычно я это решение находил. Вот и сейчас не подкачал, но снова «но»…
Воронка продолжала закручиваться и уходить все дальше и дальше, совершенно не обращая внимания на отсутствие ауры. Я выдернул шнур и захлопнул крышку – эффекта ноль, кроме исчезновения свечения артефакта, тогда я создал вокруг себя заклинание «зеркало», разрушающее любые плетения, и закрыл торец шкатулки рукой. Воронка оборвалась. «Чистая» сила Смерти хлынула с моей стороны пленки «зеркала» – тоненькой, дрожащей от напряжения, но очень надежной. Мана пометалась из стороны в сторону, словно только что пойманный зверь в ловушке, и вместо того, чтобы развеяться, устремилась обратно в шкатулку. Я покрылся холодным потом: это что же, сила так и будет ходить туда-сюда, по кругу?! Но нет, вихрь из коробки иссяк.
Перед глазами двоилось-троилось, я чувствовал жуткий голод вперемешку с тошнотой. Невероятно тяжелыми руками полез в карман пуховика, где с недавних пор стал носить шоколадные батончики.
«Ты что наделал!!!» – орала на меня Синя.
«Фиона, держи Гришу и за остальными последи! – даже мысленно получалось только шептать. – Потом, Синя, все потом…»
Непослушными руками разорвал обертку и с трудом поднес шоколад ко рту. Боже, какой он тяжелый! Зубы отказывались раскусывать буквально каменную твердь. Сил хватило лишь на сосание невообразимо вкусного батончика, буквально дарующего жизнь.
Я не видел, как удивленно-взволнованный Гриша расслабился и прислонился спиной к борту, как Корпус с Виталиком растеклись по своим сиденьям, и гид продолжил как ни в чем не бывало:
– Под нами знаменитые поваленные деревья в месте взрыва неопознанного тунгусского явления. Обратите внимание, господа, стволы лежат строго…
А Саня продолжал дремать.
После первого батончика мне стало легче. Вернее, перестало двоиться в глазах, а голод и слабость не уменьшились. Взялся за второй и обратил внимание на свои руки. Это были руки старика. Нелегко далось «зеркало», а ведь для его срабатывания маны нужно всего-то немногим больше классического второго уровня. Примерно два с половиной, то есть семь-восемь тысяч единиц. А Синя болтала: «После первого в гроб кладут!» – это после тысячи-то… Врунишка.
«Какой ты дурачок, Егор, – ласково произнесла Синя. Что-то новенькое для нее. – У тебя здоровья – как у слона кожи, даже я не все твои резервы, оказывается, знала. Отдыхай, жри все подряд. Сейчас Фиона соседей потрясет, а ты не разговаривай даже!»
У Гриши, у очнувшегося Сани внезапно проснулось желание меня накормить. Они перерыли свои сумки, откуда извлекли бутерброды и целый термос чая. Потом пришла очередь Виталика с Корпусом. Я ел и ел, пил и снова ел. Силы постепенно прибавлялись.
«Фиона, объясняй, что это было», – никакого желания думать нет.
«Портал для передачи духовных сущностей. Материальные объекты по нему провести невозможно. Заклинание одностихийное, построенное на силе Смерти, мощностью примерно в пятый уровень. Твое «зеркало» выдержало. Где-то в тонких мирах громыхнуло, как это бывает при прерывании заклинания на стадии наполнения силой. Так что ты спас от мучений пятерых незнакомых тебе людей. Доволен, герой? – «герой» – с издевкой. – Ты погибнуть мог!!! А вдруг они подонки, наподобие убийцы – Змея, и вполне свою участь заслужили! Пусть бы мучились в демонских лапах!»
«Наверняка бомжи и преступники, кого искать вряд ли кинутся», – поддакнула Синя.
«Да ладно вам! Я совсем не о том думал».
«Ты вообще не думал! Как увидел «черноту», так сразу в бочку полез! – возмутилась Синя. – Будто каждой бочке затычка! Ты мировое зло не победишь, пойми это наконец!»
«Брэк! Фу-у-х, устал жевать. Пойду свободным сознанием шкатулочку рассмотрю. В натуре техномагия, «девочки».
В глубине дерева находилось очень качественное плетение из стихии Смерти, похожее на наш модуль гашения свечений. Поэтому и не заметил я жезл сквозь стенки шкатулки. Артефакт напоминал жезлы эгнорских жрецов Неназываемого (Вартараара), которые использовали для вызова тупых тварей из мира демонов: те же портальные функции. Внутри слоновой кости находилось красивое, сложное, неактивное одностихийное плетение, в котором без бутылки не разберешься. Да и с ней – вряд ли. Силы сохранилось много, и четверти не растратилось, а вот людские души, которые были замурованы в жезле, пропали. А что у нас с техномагией? Конденсаторы, сопротивления, катушки и… все. Ну да, основная электроника в конвертере. Ага, вот и сама псевдоаура. Странная какая-то, почти в каждом узле дублирована, и состояние интересное: и не спящее, и не активное, так, серединка на половинку. Стихии обычные: Жизнь, Разум и совсем немного Смерти. Но зачем удвоение? Господи, какой я тупой! Их же две! Немного разных. Одна включается для гашения эманаций смерти (то-то Гриша говорил, что без сил упадем, что штекер надо втыкать как можно быстрее), вторая активирует амулет. А включаются, похоже, от катушечек. Их было полно вокруг жезла, мелких, и через каждую проходит «узел» от ауры. Ловко! А кто мне говорил, что без маны на материю влиять нельзя?.. Стоять! Мана Жизни, Разума и Смерти как раз-таки есть, зря я Красю передразнил. Но как хитро, а! Мастерству я не мог не восхититься.
Выйдя свободным сознанием из шкатулки, не удержался и рванул к такой близкой ниточке Силы. Летел с максимальной скоростью и уложился в десять минут. Жаль, что вертолет возвращается и увозит меня все дальше и дальше от любимой… Любимой?!
Я вдруг почувствовал, что люблю эту ниточку, как живое существо. Она напоминала мне дом. Она даже пахла Эгнором! Я скучал по целому миру, я скучал по Лизе. Сила стремилась от Земли вон, я ощутил это и заговорил с нитью, будто она было разумной: «Чем не мила тебе Земля? Ответь, пожалуйста… Молчишь. Ну и молчи. А я назову тебя Лизой. Властью, данной мне э-э-э… Творцом, я нарекаю тебя Лизией!» – торжественно произнес я, чувствуя себя полным идиотом.
На волне этого дурашливого настроя мне показалось, что нить согласно задрожала и, более того, на меня вдруг дохнуло Лизиным запахом. «Все, больше я так не играю», – расстроенно подумал, мучаясь от нахлынувшей ностальгии, и мгновенно оказался в теле. Возврат всегда мгновенный.
Покрутился вокруг силы, поплясал, подурачился, настроение поднял и достаточно. Жаль, зарядиться не удалось, а ведь была мысль «девочек» к ней вытащить. Сколько успели, столько бы маны и взяли. Теперь не судьба – слишком далеко. И зачем я полез портал перекрывать? Спасатель хренов. Сейчас был бы полноценным магом. Идиот! Правильно меня Синя обзывает. А нить, кстати, несколько в стороне от видимого эпицентра взрыва выходит, откуда-то из-под земли бьет. Что бы это значило? А черт его знает!
«Долго же ты шлялся, – отчитала меня Фиона. – Через сорок минут прилетаем, ты час отсутствовал! Надо решить, что делать с этим хламом, – она имела в виду аппаратуру «геологов», – и как себя вести дальше, что врать. А где ты был вообще-то?»
«Посмотри в памяти и не морочь мне голову!» – Настроение было замечательным.
«Хоть ты, Егорушка, и признаешь себя дураком, а все равно считаешь себя правым. Надо же, пять душ спас! Нашел повод для гордости. – Фиона, покопавшись в памяти, выдала неожиданное для меня заключение. Мне как раз-таки казалось, что для гордости особого повода нет. – Глаза бы мои тебя не видели! У тебя жизнь на волоске висела и продолжит висеть без маны!»
«Хм… а ведь ты не зря рядом с нитью потанцевал, ты жизнь себе прибавил. Теперь тебе лет пятьдесят, – удивленно заметила Синя. – Надо же, будто в Место Силы входил! А была всего-навсего ниточка, в Эгноре и не заметили бы такую».
«Ну и кто из нас идиот! – шутливо загордился я и мысленно щелкнул Фиону по носу. Она фыркнула. – Ладно, с техномагией потом разберемся, а пока поработаем с людьми».
– Гриш, а ты успел снять показания? – невозмутимо спросил я, выйдя из астрала.
– Слава богу, проснулся! Я уже волноваться за тебя начал. Сморило? – обрадовался ученый, открыто мне сочувствуя, и охотно ответил: – Конечно, снял. Посмотреть хочешь?
– С объяснениями покороче и попроще, – говоря это, я оглядывал вертолет.
Саня мирно посапывал, Виталик с Корпусом по-прежнему смотрели в иллюминаторы противоположного борта, кабина пилотов была закрыта. Все вроде нормально. Тогда почему чувствую себя неуютно? Тревожит что-то…
– Смотри, – Гриша развернул ко мне ноутбук. – Я специально сделал три-дэ графику, так понятней. Видишь, две волнистые плоскости? Они идут почти параллельно друг другу, но в некоторых местах соприкасаются. Теперь представь, что одна плоскость – это наше пространство-время, вторая, соответственно, параллельная. Типа параллельные миры, наверняка слышал. Мы на них как бы со стороны смотрим, как бы из другого измерения. Точки касания плоскостей – это наиболее вероятные точки перехода в другую реальность. Конкретно эта точка – наша, тунгусская. Теперь график. Вот мы включили прибор. Смотри, график медленно растет, и хлоп – резкий всплеск. Было касание! В этом районе. Осталось просчитать.
– Я не понял, как датчик это видит.
– Понятия не имею! Видит, и более того, инициирует касания, если есть к этому предрасположенность, если находится в месте истончения нашей реальности. Молодец, Константин Александрович, достал же где-то! И Тимоха с Рудиком – компьютерщики от бога, придумали, как связать датчик с компьютером.
Я поперхнулся бутербродом, услышав такое о «черных». «От бога» – звучит кощунственно. Если, конечно, под словом «бог» подразумевать «нашу», добрую всепрощающую сущность, а не темного божка.
– Будь здоров, – пожелал мне Григорий в ответ на поперхивание.
– Спасибо. А что дальше? Ну, видит касания, и что?
– Как – «что»?! – возмутился ученый. – Скоро научимся сами пути прокалывать и – здравствуйте, другие миры! Неужели тебя такая возможность не захватывает?!
– Ну почему же, захватывает. Только вопросик возникает: а если к нам какая-нибудь хрень полезет? По путям этим, нами созданным.
– О чем ты, какая хрень? Встретим братьев по разуму. Я с детства об этом мечтаю…
– Ладно, черт с тобой, – устало отмахнулся я от Гришиных восторгов. – Кто указывает наиболее вероятные места соприкосновений? Не наугад же вы в командировки ездите.
– Не наугад. Костя направляет. Откуда узнаёт – понятия не имею.
– Датчик часто забирает?
– Почти не расстается с ним, только на замеры нам передает. Ни он, ни Тимоха с Рудиком ни разу сами не снимали показания и даже рядом не находились. Пьют, – пояснил, разводя руками и с сожалением вздыхая. – Или другие дела у них вдруг возникают. Они и в институте редко появляются, все по командировкам. Грант, благодаря Косте, большой – деньги есть. Нет, что ты! – возмутился он в ответ на мой вопрос. – Спецслужбы нами не интересовались, или я об этом не слышал. Нас чудаками считают и, слава богу, мы от бюджета не зависим. – Гриша отвечал коротко и по существу. – Ну его, это государство. Проходил, знаю. Копейки платят, а за дисциплиной следят, как на «зоне»: шаг влево, вправо – расстрел. Одним составлением отчетов убивают.
Странная тревога меня не покидала, и я поинтересовался: а не встретим ли мы их Константина Александровича на летном поле?
– Костя сказал, чтобы мы с аппаратурой ждали их в гостинице, они сегодня по делам отлучатся, послезавтра вернутся, как раз к вертолету домой.
– Вас точно никто не встретит? – нахмурился я.
– А что мы, маленькие! Сами до отеля доберемся. Просчитаем за эти дни, что успеем. А что?
– Ничего, – устало произнес я и тяжело развалился на жестком сиденье.
И почему я считал, что их будут встречать? Думал, что у них один такой собиратель душ и накопитель силы, и над ним трясутся. А наверное, не один. И понятно, почему я не наблюдал свечений от активных заклинаний: шкатулки блокируют. Причем их скорее всего не так много: маскирующее плетение в корне отличается от техномагического, оно гораздо совершеннее, древне́е, а значит – это реликвия, которые найти не так просто. Да! Сами «серые» боятся портал открывать, потому что знают: случиться может всякое. Демоны жизнь выпьют – не поморщатся. И еще эти новоявленные жрецы очень талантливы в совмещении технических устройств с магией. И что мне это дает? Да ничего. Надо в Ямбурское урочище идти, они сейчас наверняка там. Поди, жертвоприношение задумали, надо догонять. Только сначала поесть надо, голод так и не проходит. Это сколько я уже сожрал? Ем и не наедаюсь, как медведь после спячки. Бедный Топтыгин! Как я тебя понимаю… Ну почему мне так муторно?
Виталик меж тем вышел из кабины пилотов:
– Прошу держаться за воздух, господа, заходим на посадку. Нас ждут любимый кабак и отель! Веселее, товарищи!
Я натянул капюшон пуховика и приготовился к болтанке.
Зины в номере не оказалось. Портье сказал, что она вышла практически сразу после моего ухода и больше не возвращалась. Фиона «замыливала взгляд» всем встречным, поэтому появления худого пятидесятилетнего мужика вместо молодого парня никто не заметил. Капюшон я не откидывал.
«Где она шляется?» – думал, садясь за стол. Неясное беспокойство, которое все больше концентрировалось на Зине, не покидало.
Желудок сводило. Я стал понимать не только медведя, но и волка, две недели крови не нюхавшего. Голод пересиливал все. Желание последить за Зиной и «серыми» через астральные метки отошло на второй план. «Никуда они не денутся! Только жрать…» – эта мысль затмевала разум. Занял отдельный столик. «Где эта чертова Роза!» – только подумал раздраженно, как она появилась.
Молча принесла обед и поставила на стол. Взгляд, благодаря Фионе, отводила, как и остальные гости.
– Мне еще столько же, красавица, – сказал я громко и быстрым шепотом продолжил: – Как только я поем, срочно иди в «старые вырубки» и захвати продуктов на два дня.
Роза, как всегда молча, удалилась.
Не чувствуя вкуса, проглотил два обеда. Насытился. Потянуло в сон. Прогнал его. Взял в буфете колбасы, хлеба, конфет, в номере переоделся потеплее и практичнее – в зимний камуфляж и резиновые сапоги, повесил на пояс охотничий нож, сунул в карман складишок Вереса; спальный мешок прихватил, еще всякой мелочи набрал, набил рюкзак; оставил Зине записку и пошел в «старые вырубки», отмахнувшись от предупреждения портье, который пытался напугать меня тайгой. Розы пока не было. Присел на пенек и заглянул наконец в астрал. А то торопился так сильно, что забыл сделать это раньше, до сборов.
Пройдя по Зининой метке, сразу понял, почему мне было тревожно: она шла среди деревьев. Я видел на ней пуховик, теплые штаны и лямки рюкзака. Сильно пахло сыростью и хвоей – типичными таежными запахами. Вокруг все было размазано. Две неясные фигуры впереди, одна позади.
– Шевелись, сучка, не ленись, – раздался искаженный до неузнаваемости мужской голос.
Девушка послушно прибавила шаг, хотя и так шаталась от усталости.
– Ну что я за идиот! – взвыл я в голос. – Почему не подумал о защите разума!!!
Я сделал ей амулет исцеления и щит жизни, они лежали в кармане брюк в деревянном портсигаре, обработанном маскирующим модулем.
О маскировке амулетов подумал, а о разуме нет! Хоть бы ее не обыскали! Как плохо, что через астральную метку заклинаний не видно! Теперь ее на закланье ведут!
«Спокойно! Прекрати паниковать, поздно волосы рвать! – решительно высказалась Фиона. – Переключайся на Костю».
Костя шел впереди рядом с Рудольфом. Видимость была отличная, слышно дыхание и хруст сучков, шуршание листьев. Запахи были такими яркими, что дурманили. Они двигались прогулочным темпом, молчали. Зина брела в двух шагах за ними. Теперь я четко видел ее лицо: бледное, застывшее, в глазах пустота.
«Вряд ли она в таком состоянии может что-то рассказать», – прокомментировала Фиона.
Сердце заныло пуще прежнего, и пришла решимость. Гады. Порву всех. А если с Зиной что случится – сам сволочей пожарю на медленном огне. Начну с Тимофея. Вон он, гнида, сзади идет, курит. Как сладко он будет орать над костром! А душу его к демонам отправлю, на веки. Прана получится – закачаешься. Как сладко я ее выпью… И я во второй раз завопил:
– Вартараар! Убью! Не смей лезть в мои мысли, тварь!.. – в сердцах стукнул кулаком по столу, который услужливо появился рядом.
– Белый шаман, – послышался далекий голос.
Я выскочил из астрала и рывком повернулся к девушке.
Роза отступила на шаг, побледнела и шлепнулась на пятую точку.
– Ой! – воскликнула, как перепуганная девочка, закрыв рот ладонями. – Что с тобой случилось, Белый шаман? Ты постарел!
