2
Если верить каналу «Дискавери», то есть на свете забавное животное, называется южноамериканский ленивец. Всю свою жизнь он проводит, вися на ветке. Вернее, под веткой – спиной вниз и держась четырьмя лапами. В такой позе ленивцы и едят, и спят, и спариваются, и рожают детей…
Сегодня в семействе ленивцев случилось пополнение. Пополнили его мы – майор и я. В качестве ветки выступал толстенный многожильный провод высоковольтки. И мы передвигались по нему спиной вниз, зацепившись всеми четырьмя конечностями, ну натурально два ленивца.
Правда, ленивцы – животные миролюбивые и не таскают на себе УОКи и прочие смертоносные приспособления. И оттого уменьшаются в числе от когтей пум и прочих ягуаров. Ну а нас и без того всего двое, нам уж дальше уменьшаться в числе некуда, иначе вымрем как вид.
Наверное, в обычных условиях – когда ТЭЦ функционировала и по ЛЭП шел ток – ползти по проводу было бы совсем не весело. Превратиться в изжаренные тушки нам бы не грозило, для этого надо одновременно коснуться двух проводов. Но и без того вблизи проводника с таким напряжением возникают всевозможные интересные эффекты. Волосы встают дыбом и начинают искриться, в металлических деталях амуниции пробегают наведенные токи – самопроизвольно воспламеняющийся из-за них порох в патронах мог бы обеспечить нам немало незабываемых минут.
Но ТЭЦ как источник энергии давным-давно умерла. И ничто не мешало нам увлеченно играть в ленивцев. Разумеется, имейся у мутантов оружие и умей они с ним управляться, могли бы позабавиться стрельбой по двум медленно ползущим в высоте мишеням.
Однако даже те из них, кто сохранил конечности, с огнестрельным оружием не в ладах. Да и вообще зрение у людей-слизней устроено так, что вверх смотреть они не умеют.
Мы ползли, и я размышлял: сумею ли осилить обратный путь? И по всему получалось, что не сумею. Сейчас провод понижается, и уклон сильный, градусов двадцать, не меньше. Фактически мы движемся под горку. А вот обратно… на обратном пути неизбежно возникнут проблемы…
Ну да ладно, главное сейчас добраться до цели. В конце концов, два УОКа с полным боекомплектом помогут проложить дорогу по открытому месту… Хотя, чтобы попасть на пресловутое открытое место, придется пробиваться сквозь такой гадючник…
Пока я предавался пессимизму, мы добрались до цели воздушного путешествия. Крыша была под нами, в полутора десятках метров.
Обитательницей крыши действительно оказалась Ильза. В отличие от мутантов она вверх глядеть умела и заметила нас загодя. Но не прыгала, руками не размахивала – понимала, что мы не самолет, мимо не пролетим. Стояла и пялилась в высоту.
– Ну что, поиграем еще раз в человека-паука? – спросил майор, когда мы очутились ровнехонько над Ильзой.
– Придется, – откликнулся я. – Коли уж в Бэтмена или Супермена я играть не научился…
Он закрепил присоску на проводе, я подобрался, вновь ухватился за плечи. Вжиу-у-у! – сказала лебедка, и мы отправились почти в свободный полет.
Я приготовился к жесткому приземлению. Тормоз у лебедки под двойной нагрузкой работает плохо, удар ногам достается более чем чувствительный…
Однако в этот раз все получилось иначе: лебедка издала скрежещущий звук, полет замедлился, инерция дернула меня вниз, пытаясь оторвать от майора.
Короче говоря, мы повисли, преодолев едва две трети пути. Застряли. Джей-Си пытался произвести какие-то манипуляции с лебедкой, но та, похоже, заклинилась намертво. Мой сустав, оценив намечавшиеся перспективы, заплакал беззвучно и жалостливо.
– Прыгай, – приказал майор.
Я разжал объятия и полетел вниз. О-ох! – приземлился на ноги, и сустав, разумеется, сообщил все, что думал о таких приземлениях.
– В сторону! – раздался голос сверху.
Я послушно отковылял в сторонку, и на то же место спрыгнул майор. Отстегнутая лебедка осталась болтаться у нас над головами.
– С прибытием, мальчики, – приветствовала нас Ильза. – Забавно вы болтались на этой паутинке… Но я так понимаю, что наверх теперь у нас дороги нет?
– Правильно понимаешь, – мрачно сказал майор. – Теперь только вниз.
– Тогда выдайте мне что-нибудь стреляющее, – попросила Ильза. – Потому что Слизней внизу столько… столько… в общем, ни один ствол лишним не будет.
– Этот подойдет? – Я достал и протянул «Ассасин».
– Издеваешься? – поинтересовалась Ильза, но пистолет из моих рук выдернула. – Снимай-ка вон ту трещотку…
Я со вздохом потянул с плеча «Хеклер-Кох». И спросил:
– Что на нижних этажах?
– Мутанты. Сплошные мутанты. И никого, кроме мутантов. Стреляйте смело, людей не зацепите.
– А где твой дружок? – спросил я.
– Понятия не имею. Его со мною вместе сюда не тащили… Может, захватила другая группа. Может, возвращалась другой дорогой.
– Как ты вырвалась?
– Честно говоря, без особых хлопот. Обыскать они меня не додумались, а у меня была с собой пара устройств… в общем, проложила путь на крышу. Слизни отстали, здешние умеют передвигаться по лестницам, но очень медленно. Пока ползли следом, я заварила дверь.
Дверь и вправду была заварена. Едва-едва, на скорую руку, – Ильза не имела толкового сварочного аппарата и просто прошлась струей пламени по петлям, прихватив их намертво. Вернее, не совсем намертво…
Сейчас изнутри на дверь обрушивались мягкие удары, и она медленно, по миллиметру, сдвигалась. Ильза пыталась воспрепятствовать такому ходу событий, привалив к двери всякую обнаруженную всячину: кирпичи в малом количестве, вскрытый мешок с окаменевшим цементом и две металлические конструкции неизвестного мне назначения. Но хилая баррикада делу помогала мало, отползала вместе с дверью. Короче говоря, прибыли мы с майором очень вовремя.
С другой стороны крыши имелись еще одни двери, даже скорее небольшие ворота – они замыкали шахту грузового лифта. Но с той стороны ждать атаки не приходилось. Уж по вертикальным шахтам Слизни путешествовать точно не умеют.
Мы с майором переглянулись. Он кивнул. Прошел к двери, прилепил к петлям две колбаски пластита, вдавил в них два детонатора.
– Отойди подальше, – сказал я Ильзе. – Может прилететь кусок железа.
– Вы собираетесь пустить их на крышу?
– Вообще-то да… Лучше перестрелять тут, на просторе. Дорога вниз станет чище, меньше шансов, что они выскочат из какого-то закутка… Ты видела, что у Слизней внутри?
– Видела… Парочку я прикончила, пока выбралась сюда.
– Ну, тогда знаешь, что у них крайне неаппетитная требуха… И едкая к тому же. Если придется идти по лестнице в ней по колено… нет уж, лучше здесь, на просторе. А потом уйти по шахте, – я показал рукой на вторые двери, – чистой и свободной дорогой.
Она вздохнула и навела «Хеклер-Кох» на дверной проем. Мы с майором повернули туда же стволы УОКов.
– Взрываю, – сказал Джей-Си буднично.
– Готовы, – сказал я.
Взрывы грянули с полусекундным интервалом.
Петли отлетели, неровно срезанные. Дверь стояла некоторое время, а затем, после очередного мягкого удара, рухнула наружу.
В дверь начал протискиваться слизень… Зачетный экземпляр. Можно было бы сказать, трофейный, если бы кто-то охотился за такими трофеями…
Как известно, Белые мутанты бывают двух видов. Первые еще сохраняют некую антропоморфность и остатки кальциевого скелета: выглядят как пародия на человека, наполовину утонувшего в слизистом основании… Слизни второго вида уже полностью утратили человеческое начало, по крайней мере внешне. Некоторые считают, что это второе поколение мутантов, другие – что первое, просто процесс мутации зашел дальше. Наш первый гость принадлежал как раз ко второй генерации.
Слизень даже на вид был шире двери. Продвинул в нее переднюю часть своего тела и перетекал, просачивался, продавливал свои внутренности в переднюю часть туши.
Протиснулся… Пополз к нам. В дверь тут же втиснулся второй, человекообразный – из бесформенного основания торчал торс с головой и руками…
Майор ударил короткой очередью, кумулятивными мини-фугасами. Они взрывались, едва ударившись о кожу мутанта, разлетались в стороны клочками плоти и того жидкого и мерзкого, что перекатывалось внутри мутантов.
Убить белого Слизня легко. Но до чего же он не эстетично умирает…
Я выстрелил во второго, человекообразного, одиночным – и псевдолюдская голова, казавшаяся обмазанной сахарной глазурью, разлетелась на десятки кусков.
Они протискивались в дверь один за одним, и поток казался нескончаемым. Протискивались и умирали, умирали, умирали…
Мы с майором стреляли поочередно, а когда у обоих перегревались стволы, за дело бралась Ильза. С «Хеклер-Кохом» она обращалась более чем уверенно.
– Целься ниже, – только и смог посоветовать я ей. – У них оба сердца внизу, чуть ли не в самой подошве…
Крыша постепенно заполнялась трупами – сморщенными, опавшими, как проткнутые бурдюки с вытекшим вином.
Содержимое «бурдюков» расплескивалось по крыше огромной мерзкой лужей. Мерзкой и зловонной – я натянул респиратор, майор опустил щиток шлема. Как и чем дышала Ильза, уж и не знаю…
Поток тварей иссяк, когда я начал опасаться, что растущая гора агонизирующих трупов прижмет нас к краю крыши. Мы реально стояли у самого бортика, а твари переползали и переползали через баррикаду из своих павших собратьев, и гибли, и ложились новыми кирпичиками в наше укрепление, в Великую Слизневую Стену…
Лужа уже добралась до наших подошв, под ногами чавкало. Ко второй двери оставался совсем узкий проход, я уж подумывал, что пора отправить Джей-Си ее вскрывать…
Но тут поток иссяк, и мы смогли наконец перевести дух.
Я бросил взгляд через край крыши. Мама родная… У мутантов Зоны – у всех, и у Красных, и у Белых, и у Желто-синих – существует нечто вроде примитивной телепатической связи. По крайней мере они реагируют на два примитивных сигнала, передаваемых собратьями: «Еда!» и «Опасность!».
Наша троица оказалась весьма агрессивной едой. Опасной. Сигнал в результате устроенной на крыше бойни получился крайне сильным… И теперь сюда стремились Слизни со всей округи. Со всей, сколько можно было охватить взглядом…
Часть мутантов – тех, что подползали к ТЭЦ с северо-запада, – расстреливали бойцы-«каракалы» с вышки. Увы, лишь малую часть… Остальные просачивались сквозь окружавший лес и уже подбирались к проломам в ограде.
Зато на самой территории ни одного Слизня я не увидел. Может быть, все уже подтянулись сюда, в здание…
– Нам пора, – сказал майор.
– Ты не знаешь, лифт здесь, наверху? – спросил я у Ильзы.
– Откуда мне такое знать? – ответила она вопросом на вопрос.
– Ну, мало ли…
– Без разницы, – сказал майор. – Все равно полезем по тросам.
Он лепил пластит на дверь лифтовой шахты по периметру – петель, которые можно было бы срезать взрывом, она не имела.
Вновь громыхнуло, но дверь устояла. Майор затейливо выругался. И начал прилаживать новую порцию пластита. Ба-бах! – ну наконец-то путь стал свободен. Двустворчатые двери выворотило наружу, словно крышку от взрезанной банки тушенки.
Кабина была на два этажа ниже. Мы протискивались по очереди в щель, прыгали, хватались за трос. Он оказался в идеальном состоянии – новенький, не заржавевший, густо смазанный… Тактические перчатки легко скользили по солидолу или чем тут еще принято смазывать тросы.
Несколько секунд, и все трое оказались на крыше кабины. Дальше было два пути – либо дальше, вновь по тросу, добираться до бетонного противовеса, ну а там уж как получится… Или вскрывать крышу лифтовой кабины, а затем ее дверцы, а затем прокладывать дорогу по зданию.
Перекинулись несколькими словами с майором и выбрали второй вариант. Если противовес висит между этажами, можно оказаться в ловушке.
Люк в крыше кабины имелся. И даже не был заперт – имея гаечный ключ на семнадцать и запас времени, снять крышку с него можно было легко и просто.
Увы, у нас не было ни того, ни другого. А взрыв пластита смахнул бы всех троих с кабины. Майор переключил переводчик огня, приставил ствол к крышке. Очередь, вторая, третья… Ровные цепочки отверстий, словно строчки от швейной машинки. Четвертая цепочка замкнула квадрат, и тут же последовал мощный удар ногой. Люк выдержал, но майор бил, бил, бил – и железный четырехугольник постепенно продавливался внутрь.
В кабине лифта было темно и тихо. Мы спрыгнули по очереди, задумались: что дальше?
Попробовали раздвинуть дверцы, но блокирующий механизм не позволил. От взрывной волны не укрыться, так что взрывчатка отпадала по определению… Снова «прострочить» путь из УОКа?
Майор зажег фонарь, посветил вверх с целью разобраться, где тут блокировка дверей и как ее вывести из строя. Я продолжал возиться со щелью между створками, пытаясь раздвинуть их хоть чуть-чуть… И почувствовал, что снаружи, за дверями, движется нечто живое… Мутант, разумеется, кому тут еще двигаться.
Поднял руку, призывая к тишине. Мои спутники затаились, прекратили производить даже малейшие звуки.
Сквозь тонкую щелку донеслось урчание. Вообще-то Слизни никаких звуков не издают, не имеют органов, для того приспособленных. Но у них весьма громко работает пищеварительная система. Разумеется, у крохотной улитки или иного мелкого слизняка этот звук можно услышать, лишь многократно его усилив. Но если слизняк размером с лошадиную тушу, то и звук соответствующий…
За дверью находился мутант. И кого-то или что-то шумно переваривал.
– Можно открыть, – негромко сказал майор, разобравшись с устройством блокиратора. – Здесь нет электричества, чистая механика… Я сейчас ухайдакаю эти два ригеля, а ты, Лорд, открывай. Сначала нешироко, на пару ладоней…
Он выстрелил вверх. Я вцепился кончиками пальцев в края дверей, начал раздвигать. Тут же у меня под локтем загрохотал УОК майора.
Свет снаружи откуда-то сочился. И мы увидели почти вплотную к расходящимся дверям слизистый подрагивающий бок. Разрывные пули у Джей-Си закончились, он стрелял обычными, полуоболочечными. Они буравили мягкое слизистое тело, в щель между дверцами брызнули черные, мерзко пахнущие струйки.
Мутант оказался крупным и живучим – отпрянул в сторону, ушел с линии огня.
– Шире, еще шире, – приказал майор.
Дверцы разъезжались медленно, с трудом. Но все же разъехались так, что можно стало протиснуться бочком наружу.
Мутант вновь стал виден. Вытягиваясь чуть ли не вдвое, он отползал в сторону, пятная пол черной жидкостью. В одиночку мутанты совсем не так смелы, как в стае. Инстинкт самосохранения у них работает гораздо лучше, когда мутант не слышит сигналы «Еда!» и Опасность!».
Экземпляр был человекообразный. Фигурка, очень напоминающая новорожденного младенца, наполовину торчала из слизистой туши. «Младенец» повернулся к нам, широко разинул рот – и, казалось, сейчас издаст первый после рождения крик.
Так лишь казалось… Дыхательная система Слизней не сообщается с легкими поглощенных ими людей, и «младенец» остался безгласен. Пуля ударила ему в голову, и та разлетелась, разбрызгалась в стороны. Крохотные ручки совершили несколько судорожных взмахов и бессильно повисли вдоль тельца.
Мы по очереди протиснулись наружу. Слизень издыхал, других поблизости пока не было видно. Но безмолвный призыв умирающей твари наверняка привлечет их сюда.
Наша троица загрохотала подметками по коридору. Пол здесь был гулкий, но внимания на громкие звуки обращать не стоило. И без того нашумели достаточно.
Лампы не горели, как и во всем здании. Окон не было, но кое-какой тусклый свет долетал из распахнутых дверей. И я не сразу понял, обо что споткнулся, показалось – какой-то мусор.
Нагнулся, пригляделся – под ногами лежал человек. Вернее, то, что когда-то было человеком… Груда косточек, раскиданная в беспорядке: хребет валялся в метре от глумливо скалящегося черепа… Жертва Слизней? Или лежит тут с самого Прорыва? Какая разница…
– По-моему, нам туда, – показал майор на отходящий вбок коротенький коридорчик.
В тылу пока все было тихо… Хотя понятие «тыл» в этом бою оставалось весьма условным – мутанты гораздо лучше знали все закоулки здания и в любой момент могли появиться с любой стороны.
Мы прошли коротеньким коридорчиком, спустились по лестнице – небольшой, с десяток ступенек. И оказались в местной курилке – о чем недвусмысленно информировала надпись «КУРИТЬ ЗДЕСЬ!».
Вторая дверь – некогда застекленная, а теперь лишившаяся всех стекол, – вела отсюда на другую лестницу, винтовую, с металлическими решетчатыми ступенями. Судя по всему, витая эта конструкция спускалась не то в цех, не то в громадный машинный зал, занимавший изрядную часть здания. Снизу был полумрак, и из этого полумрака доносился неприятный запах…
– Задача простая: снизу цех, в цеху Слизни. Спускаемся втроем и гасим всех.
– Сначала забросаем ручными гранатами, – убежденно сказал я. – Потому что…
– Ну, вот что бы я делал без твоих, Лорд, советов… – не дал мне договорить Джей-Си. – Наверное, служил бы участковым полицаем.
Сработали мы образцово, хоть на стерео снимай для учебного пособия.
В цех полетели ручные гранаты – сначала светошумовые, чтобы повыгонять тварей из всех возможных укрытий, затем осколочно-фугасные. Честно говоря, я был рад случаю уменьшить их запас. Взял в поход на ТЭЦ все, что смог унести, но не рассчитывал, что придется заниматься акробатическими трюками на проводах и тросах.
Взрывы грохотали. Осколки выметали зал, с противным звуком рикошетили от металла.
А металла внизу хватало. Там стояли три громадных агрегата… вернее, даже лежали на бетонных основаниях, ибо были вытянутые, напоминающие огромные, во много-много раз увеличенные двигатели самолетов. Нормальных, разумеется, самолетов, а не дедушек и прадедушек авиации.
От «двигателей» тянулись всевозможные трубы в ассортименте и количестве, к другим устройствам, не столь габаритным, и от всей этой машинерии осколки тоже замечательно рикошетили.
– Когда спущусь, стреляй низкоскоростными, – крикнул я майору, едва смолкли взрывы и стальной вихрь, гулявший по залу, утих.
– Разберусь, не маленький, – напутствовал он меня.
– А ты вообще не стреляй, – крикнул я Ильзе и загрохотал по металлическим ступеням.
Пол не то в цеху, не то в зале был тоже металлический и решетчатый – не знаю уж, в каких целях это было сделано, но наверняка сотрудники, вынужденные искать на техническом подэтаже оброненные мелкие предметы, от души материли такой архитекторский или же конструкторский изыск…
Теперь он оказался как нельзя кстати. Иначе мне пришлось бы брести по щиколотку в черной жгучей жиже, а желудочный сок Слизней растворял кожу сапог на счет три.
Но теперь путь загромождали лишь издырявленные, опавшие шкурки, а избыток жидкости стек вниз. И двигался я с относительным комфортом.
Задача моя была проста – пройти к металлическим воротам, находившимся в дальнем конце зала-цеха, добивая по пути недобитков, и занять там позицию повыше, прикрывая путь по залу для майора и Ильзы.
Там стоял погрузчик – навеки замерший, похожий на двурогого доисторического монстра. Я запрыгнул на поддон, с незапамятных времен оставшийся на рогах чудовища, с них на капот, а затем на крышу кабины. Нужная часть цеха открывалась с этой точки как на ладони. И Слизней, попрятавшихся за энергоблоками, отсечь огнем можно было без труда…
– Двигайте, – крикнул я. – Путь свободен!
Они не стали ждать повторного приглашения, загрохотали вниз по ступеням лестницы.
А мне тем временем пришла в голову замечательная идея. В крыше кабины, на которой я стоял, был прорезан люк. И сквозь него я видел: на приборной панели погрузчика светится зеленый огонек…
Можно было предположить, что батареи у погрузчика те, что принято называть «вечными». На кадмий-литиевых изотопах, а то и на «этаках»… Двурогий юрский динозавр, оказывается, вовсе не умер. Просто впал в многолетнюю спячку. И моему многострадальному суставу все больше нравилась идея прокатиться на древнем чудище.
Мутанты слишком медлительны, чтобы его догнать. Ни запрыгнуть, ни остановить машину они тоже не смогут… Так пуркуа бы и не па?
Я спустился в кабину. Аккумулятор оказался заряжен, приборный щиток исправно осветился, когда я на пол-оборота повернул красную, хорошо заметную рукоятку (ключ зажигания конструкция не предусматривала). Так, что тут еще у нас…
– Запрыгивайте, – крикнул я майору и Ильзе. – Кто заказывал такси на Дубровку? Отправление через три минуты!
– Какая на хрен Дубровка? – опять не понял майор. – Брось эту хрень, некогда разбираться, как она ездит!
– Залезай, залезай! Я уже разобрался!
Разобраться и впрямь трудов не составило – у рычага коробки передач лишь три рабочих положения, две скорости и задний ход, надо полагать. Двигатель мощный, но особо не разгонишься, больше двадцати километров в час из монстра не выжать… Да и зачем? Никто не проектировал погрузчик для эффектных погонь.
Заведется или нет? Ключа нет, разъема для активирующего чипа тоже, но вполне может оказаться какая-нибудь самодельная секретка, какая-нибудь кнопочка, спрятанная под обивкой кабины… Я повернул рукоять еще на четверть оборота. И услышал, как загудел набирающий обороты двигатель. Наугад дернул еще один рычаг – «клыки», они же «рога», поползли вверх по направляющим. Не то, не то… А вот этот рычаг… Есть контакт! Колеса начали поворачиваться, погрузчик тоже пришел в движение, но я тут же сдвинул рычаг обратно, поджидая майора и Ильзу.
Большинство систем без участия компьютера не работает – кондиционер не включить и сиденья не отрегулировать. Но мне нынче не до комфорта.
Все, можно смело сдавать экзамен на корочки оператора этой хреновины. Как включаются фары и «дворники», мне без надобности, ну а где здесь педаль реостата, разобрался даже бы курсант автошколы, впервые оказавшийся за баранкой…
Ильза и Джей-Си тоже поднялись в кабину, на ее широком сиденье мы кое-как разместились втроем, в тесноте, но не в обиде.
Поехали!
«Клыки» погрузчика я поднял вверх, на уровень кабины – пусть послужат тараном, расчищая нам путь.
Пока я осваивал премудрости управления, майор зря времени не терял: несколько ударов прикладом – правая часть лобового стекла покрылась сетью мелких трещин, затем выдавилась наружу. Затем наружу высунулся УОК – майор с удобством, на треноге, расположил его на капоте.
Кажется, я мечтал о боевой машине на колесном или гусеничном ходу? Мечта сбылась, получите и распишитесь. Разя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход…
Начался яростный поход с того, что я разогнался, насколько позволяли размеры цеха, и обрушил многотонную громадину погрузчика на ворота. Ворота здесь были знатные, под стать крепостным, – выгнулись наружу, но устояли. Я повторил попытку, ударив «клыком» не по центру, а в самый край ворот.
Там возникла щель, позволяющая протиснуться худощавому человеку… «Нож», он же «рог» тоже протиснулся… И застрял.
Я раскачивал машину, подавал ее вперед, затем назад, снова вперед – заклинилась не намертво, сейчас освободится… Над ухом ударил УОК – слизистый гарнизон крепости решился на еще одну вылазку.
Третья попытка привела к успеху – ворота гаража под напором погрузчика отпустили добычу, а затем под новыми ударами со страшным скрежетом поползли, все более расширяя возникшую щель, и рухнули куда-то в сторону.
Мы триумфально выкатили наружу… И покатили по изрядно захламленной территории, тараня завалы из всяческого хлама, попадавшиеся на пути. Сметая крепости, с огнем в очах… Я рулил, майор стрелял, рефлекторы месили чересчур медлительных мутантов, не успевших убраться из-под колес, а Ильза подбадривала нас залихватскими выкриками и изредка пускала в ход «Хеклер-Кох», расчищая нам сектор девять-двенадцать – туда майор не мог повернуть стволы УОКа, не рискуя отстрелить мне ухо.
А потом огонь в очах потух… В смысле, погас зеленый огонек на приборной панели. Какое-то время мы катили с подмигивающим желтым: задавили еще пару мутантов – осоловевших, наевшихся, не способных быстро убраться с пути, протаранили груду пустых ящиков, преграждавших путь на волю.
Я упрямо терзал реостат, пытаясь дотянуть до развалин КПП. От погони мы оторвались, на погоню слизистая банда уже не способна, но мне хотелось бы оказаться снаружи, за оградой… И дотянуть хотя бы до триангуляционной вышки. Надоело странствовать пешком.
Но у мироздания явно были другие планы касательно моей личной судьбы вообще и способа передвижения в частности. На панели засветился красный огонек, свидетельствуя: аккумуляторы на нуле.
Погрузчик прокатился еще пару метров, увлекаемый лишь инерцией, и окончательно превратился в мертвую груду пластика и металла… Электродвигатель не отзывался на движения педали, подсветка приборного щитка погасла. Оживший было динозавр вновь уснул непробудным сном.
– Отъездились… – сказал я Ильзе и майору. – Высаживаясь из нашего лайнера, не забывайте личные вещи в салоне.
И тут произошло чудо. Обыкновенное маленькое чудо… Зона богата на самые поганые чудеса, но иногда среди них случаются и полезные.
Двигатель вновь заработал – ровно, мощно, без натуги. Приборный щиток снова осветили лампочки индикаторов. Стрелки приборов, безвольно лежавшие на нуле, воспряли и задергались, отображая неведомые мне процессы, происходившие в двигателе и прочих механизмах погрузчика…
– Отставить высадку! – бодро скомандовал я. – Едем дальше!
Поглядел на компас, уже зная, что увижу. Не ошибся: стрелка вращалась, словно лопасти взбесившегося пропеллера, не понять, где красный ее конец, где синий, оба слились в единый диск…
В рюкзаке замурлыкал планшет: достаточно, процесс зарядки батарей завершен, можно отключаться от зарядного устройства. Дуэтом с ним выступил картплоттер, тон сигнала был иным, но информировал он о том же: хватит, хватит, энергии запасено достаточно.
Я внял дуэту электронных друзей и прибавил ходу, «энергетические линзы» не бывают большого диаметра, десяток метров в сторону – и напряженность поля падает на несколько порядков.
Но до чего же удачно подвернулась нам халявная заправка…
Путешествие продолжалось с прежним купеческим шиком. Лишь стрельба прекратилась – цели, преграждавшие нам путь, больше не подворачивались, и растрачивать попусту боезапас майор не желал.
За КПП тянулась бетонка, но уводила она куда-то левее, забирала в сторону от триангуляционной вышки. К тому же была забита большими и малыми группами Слизней, подтягивающимися к месту битвы… И как ни хотелось мне передавить их, перестрелять и навсегда закрыть вопрос с мутантами в этом секторе Зоны, жизнь вносила свои коррективы – сохранить боезапас и энергию батарей в данный момент было важнее.
Пришлось забирать направо, на просеку «нашей» ЛЭП. За минувшие годы просека изрядно заросла, никем не расчищаемая, и молодой подлесок постепенно заматерел, превратился в довольно высокую поросль… Однако я надеялся, что наш агрегат не спасует и перед этой преградой.
Но для начала пришлось преодолеть другое препятствие. Канаву, протянувшуюся вдоль бетонки, – не совсем противотанковый ров, но нечто весьма похожее.
– Держитесь крепче! – скомандовал я.
И направил погрузчик на тот участок «противотанковой» канавы, где ее стенки осыпались и казались несколько ниже.
Эх, не рассчитал… Все же претендовать на корочки водителя этой техники мне было рановато. Да и конструкторы колымаги промахнулись, не подумали о возможных экстремальных режимах эксплуатации… и их детище, несмотря на свой грозный и боевой вид, значительно уступало и танкам, и бронетранспортерам в деле преодоления рвов.
Короче говоря, машина нырнула в канаву, но при выполнении лихого маневра «рога» погрузчика глубоко вдавились в противоположный склон канавы, словно механическое чудище вообразило себя кротом и решило заняться землеройными работами.
Я немедленно подал назад, но результатом стали лишь комья земли, обильно полетевшие из-под колес. Хуже того, погрузчик несколько повернулся и начал неторопливо заваливаться набок. Наверное, свалился бы совсем, но помешали «рога», глубоко ушедшие в землю.
В общем, в ипостаси механика-водителя я облажался по полной программе. «Площадку» кое-как сдал, а «город» завалил сразу и бесповоротно.
В этот момент, не раньше и не позже, на нас напали. Не Слизни, от мутантов мы худо-бедно оторвались, и в ближайшие минуты их появления ожидать не стоило.
По погрузчику, надо полагать, в несколько стволов ударили черные сталкеры. Пули звонко ударялись в металл, рикошетили. Стреляли издалека, метров с трехсот… Пока не прицельно, но вскоре могли и пристреляться.
Похоже, банда черных сталкеров перебралась через болотце и преодолела заросли лжеборщевика, не подставившись под выстрелы «каракалов» с вышки. Подтянулись поближе к месту событий и решили поупражняться в стрельбе. Ладно хоть гранатомета ни у кого из них не нашлось…
Мы покинули кабину, не торопясь подставляться под выстрелы. Мощный корпус погрузчика, особенно его двигатель, способен в принципе защитить от любой пули…
Прилетела еще одна очередь, угодив на сей раз по аккумуляторному отсеку. Вообще-то он куда менее страдает от стрельбы, чем двигатели на жидкотопливных машинах, не говоря уже об их бензобаках. Если пуля пробивает одну из ячеек батареи, остальные продолжают работать в прежнем режиме, запас хода незначительно падает, а мощность и скорость остаются почти прежними… Так происходит в теории. Но данная конкретная очередь теорию не подтвердила: из простреленного аккумулятора потек электролит, и что-то там внутри коротило-искрило, скорее всего шальная пуля перебила главную шину питания.
