Глава 13
— Сетренка! Сестренка! — закричала малышка Жу, привлекая мое внимание. По камням, наполовину скрытым неспешной гладью воды Туманган, она бежала с той же легкостью, как и по земле, уверенно подняв подбородок и придерживая ручками излишне длинный для такого маневра подол.
За какую-то неделю я незаметно для себя сроднилась с этой милой девчушкой, хотя поначалу и она и я смотрели друг на друга с опаской. Я слабо представляла, как мы с Жу будем сосуществовать — а именно к ней меня определил Яозу, как единственный в Хверен взрослый мужчина, — малышка же просто побаивалась незнакомую женщину.
Но человек ведь такое создание, что выживет и приспособится, если только дать ему возможность. А еще цель. Без цели многим и туча плюшек от судьбы не помогает.
Мне хотелось жить. Настолько сильно, что более ничего не имело значения. Смирившись с осознанием, что Дже Хёна, вероятно, больше никогда не увижу, я сосредоточилась на себе.
Трудная задача, когда кажется, что в груди проделали огромную дыру, и дыра эта не зарастает, а только увеличивается с каждым разом, затрагивая все больше и больше еще трепыхающейся и на что-то надеющейся души.
Если бы не поддержка ачжосси, его спокойствие и какая-то несгибаемая вера в лучшее, если бы не малышка Жу, порой веселившая меня, то кто знает, как бы я провела эту короткую и такую длинную неделю. А прожив ее, я поняла, что смогу. Справлюсь со всем, что бы ни случилось. Потому что мне уже пришлось потерять однажды свою жизнь, а второй раз умирать не хотелось. Все ж таки эта странная и такая порой нелепая штука, смысл которой не укладывается в короткое слово «жизнь», намного важнее всех моих переживаний и терзаний.
Особенно отчетливо я поняла это здесь, на берегу реки Туманган, где обитали люди деревеньки Хверен, несмотря на войну, что закипала у них под боком, как вода в котелке, не глядя на смерть и страх, принесенные вооруженными до зубов людьми. В деревне мало кто пережил два нашествия войск Огонь съел много домов, а у тех, что остались, пришлось частично менять рисовую солому на крышах. Поля вытоптали, а запасы отобрали, вынуждая надеяться только на реку и собственную силу воли. Но люди продолжали жить, пусть и скорбя из-за утраты близких. Это заставляло и меня как-то бороться. Барахтаться в чане обстоятельств.
Как-то в четырнадцать, будучи собой прежней, не ведая настоящих проблем, я прочитала про одного исследователя, который почти тридцать раз поставил один и тот же опыт. Он помещал мышей в идеальную среду обитания, давал им все, что они только могли бы желать как грызуны, и ограждал от опасностей и трудностей добывания корма. Казалось бы, в таких условиях хочет оказаться каждый, и я немного завидовала мышкам. Но опыт рано или поздно заканчивался одним и тем же: мыши переставали размножаться, только ели, вылизывались и спали, постепенно умирая сытыми и счастливыми. Огражденные от трудностей следующие поколения мышек просто не знали, ради чего им нужно бороться.
И сейчас, пусть и с некоторой долей отвращения, я чувствовала себя не подопытным мышонком очередного исследователя, а обычной полевой крыской, существование которой зависит от нее самой: добежит до укрытия или попадет в лапы хищнику, добудет пищу или понадеется, что повезет в следующий раз.
— О чем ты думаешь, сестрица Тиоли? — Жу потрогала меня за рукав и заглянула в лицо, надеясь увидеть ответ в глазах.
— Просто смотрю на воду, — ответила я и улыбнулась девочке.
Вода, куда я по колено окунула ноги, приносила бодрящую прохладу, которой так недоставало в эти томительные полуденные часы. Солнце нещадно пекло макушку, но шляпы мы, конечно, позабыли, зато принесли с собой на берег по две корзины для травы и возможного улова рыбы.
Я не сильно на это рассчитывала, но всегда можно надеяться что-то поймать. На реке стоило появиться на несколько часов раньше, когда еще вода не прогрелась на солнце и длинные тени от деревьев могли скрыть наше присутствие.
Впервые увидев Туманган, я не рассматривала реку, больше занятая мыслями о драконе и идущем рядом воине. Дже Су помалкивал, лишь хмурясь на мои вопросы. Через пару часов пути я окончательно уверилась, что разговаривать со мной человек из клана Ган Ён не станет. Дже Су отводил взгляд, но я видела, что в глубине его зрачков трепыхается холодный блеск.
Что это было? Ненависть? Удивление? Ярость?
Я так и не смогла понять, да и не сильно хотелось мне знать правду.
Было бы странно, если бы брат Дже Хёна проникся ко мне какими-то добрыми чувствами. Это бы оказалось куда удивительнее отношения самого дракона.
Я прикусила губу и заставила себя улыбнуться Жу, чтобы девочка не заметила, как тоска и боль прочерчивают серые тени у меня под глазами. В деревне люди и так спали мало, но я, наверное, превзошла всех. Первые пару ночей я путала Жу криками и плачем, но потом приноровилась сдерживать рыдания. Жаль только, что также одной силой воли нельзя было отогнать кошмары. Мне вновь снилась авария. Каждый раз все ярче, красочней и как-то со стороны, будто я наблюдала за собственной гибелью с ближайшего дерева. Я видела годы рабства, тяжелую работу и наказания за малейшую провинность. Я чувствовала даже во сне смрад рабских бараков в каждый из тех дней, когда меня снова и снова продавали.
Все вернулось. То плохое и черное, что не давало мне жить и дышать эти годы, то страшное и бесконечно однообразное, что вынуждало сражаться. И у меня не оставалось укрытия, чтобы переждать очередную ночь и очередной кошмар, поэтому я просто терпела, надеясь и веря в лучшее.
— Сестричка! — Жу недовольно брызнула на меня водой, и я, расхохотавшись, звонко припечатала по глади реки ладошкой. Капли полетели во все стороны, девочка недовольно вякнула, но тут же сменила гнев на проказливую мину.
Несколько секунд мы дружно хлестали по воде, хохоча и глотая попадающие в открытый рот капли. Запыхавшись и промокнув до последней нитки, устроились на траве у берега и замерли, прислушиваясь к трескотне птиц высоко в небе.
— Хорошо-о-о, — протянула Жу, потягиваясь и поправляя завязки на рукавах жакета.
Я повернула голову и улыбнулась в ответ девочке, разделяя ее радость. Этот день и правда казался спокойным и умиротворенным, не предвещающим ничего дурного.
Приподнявшись на локтях, я глянула на реку, на далекий противоположный берег, убеждаясь, что в ближайшие часы нас всех не ждет опасность. Туманган ласково щурилась в ответ, поблескивая на солнце мелкими волнами.
То ли по незнанию, то ли по глупости я считала, что, как только мы с Дже Су окажемся на берегу, река ополчится против меня. Но колыбель клана Ган Ён не заметила огненную, поселившуюся так близко. Как не замечала она и весь клан Хадже, земли которого опоясывали Ган Ён и заканчивались у воды.
— Ачжосси сказал, что ты Хадже, — вдруг произнесла Жу. — Это правда?
Я повернулась к девочке, видя, как она борется с любопытством, закусив губу и тягая себя за выбившуюся из косы прядку.
— И да, и нет, — честно ответила я, зная, что Жу продолжит расспросы. Так было с Кенджу. Про «большой южный город» девочке хотелось знать все-все, что только я могла вспомнить. Удивительно, что Яозу рассказал ей обо мне только теперь. Или, возможно, он обмолвился и раньше, но девочка боялась спросить?
— А почему «и да, и нет»? — наклонив голову к плечу, завороженно уточнила малышка.
— Потому что я Хадже, но у меня плохо получается пользоваться даром огненных. — Я пожала плечами и вновь перевела взгляд на реку.
— А я никогда не видела Хадже, — призналась Жу. — Сюда только драконы приходят.
— Часто? — уточнила я.
Жу помотала головой:
— Не очень. Взрослые говорят, что иногда Хадже здесь появляются. Не знаю… Ган Ён я вижу чаще! Месяц назад был один дракон, потом… Дней десять назад. И вчера, пока ты спала.
Малышка улыбнулась и дернула пучок травы и сунула пару травинок в рот.
— Голодная? — спросила я осторожно.
Малышка вздохнула, но очень серьезно покачала головой:
— Яозуши сказал, что я уже взрослая и должна справляться.
Я ободряюще улыбнулась девочке и ответила:
— Все будет хорошо. Мы соберем травы и поймаем рыбы, а потом вдоволь наедимся дома.
— Ох, сестрица, я бы очень этого хотела… — простонала Жу и виновато добавила: — Я помню наказ дядюшки, но это так сложно. А ты… Ты ведь старше меня, и тебе нужно больше еды, но… Как ты справляешься? Я видела в деревне тетушку Чуньшен, она всегда ела вдоволь риса, но теперь она зла на всех и вечно ворчит.
— Так бывает, Жу. — Я ободряюще потрепала малышку по плечу. — Некоторым взрослым сложно контролировать себя и не показывать, как они переживают. А голод лишь усугубляет все.
— Я слышала… — Девочка нахмурилась, но продолжила: — Я слышала, что эту зиму деревня может не пережить.
— Жу, — немного подумав, сказала я, — все будет хорошо. Голод не грозит нам всем. Да, риса в деревне не осталось, весь скот увели солдаты с северных равнин, но рядом река Туманган, она не оставит нас.
Малышка вздохнула и улыбнулась:
— А как ты справляешься? Яозуши говорит, что ты «хоть и тощая, как нитка, но крепче самой толстой сосны».
Я расхохоталась над тем, как Жу попробовала скопировать низкий голос и интонацию ачжосси, а потом призналась:
— Жу, я справляюсь, но не потому что похожа на сосну, а потому что я лишь тонкая ветка в чистом поле на ветру. Ветер гнет ветку, оставляет на ней свои шрамы, солнце высушивает кору, а дождь влагой лишь немного остужает землю вокруг. Я не справляюсь, а просто прогибаюсь под действием ветра, чтобы не сломаться. Рабство приучает терпеть. Только тот, кто готов выносить и принимать все удары безропотно, может как-то выжить. Я привыкла к голоду, привыкла к холоду. И привыкла терпеть.
— Ты сильная! — уверенно заявила Жу.
— Отчего же? — удивленно спросила я.
— Мама… — Девочка на миг сникла, нахохлилась, а потом начала сначала: — Мама всегда говорила, что терпеливый пересидит наглого.
— Думаешь? — Я усмехнулась. — Может, так и есть. Знаешь, есть одна старая-старая история про мудреца и его ученика. Однажды мудрец позвал своего ученика к реке и спросил его, сильно ли тот желает познать мудрость, сильно ли его желание достичь своей цели. И когда ученик подтвердил это, учитель окунул его голову в речной поток и держал. Ученик вырывался, боролся, сражаясь за свою жизнь. И наконец вырвался. И мудрец сказал ему, чтобы тот запомнил то желание жить, что возникло у ученика, пока он не мог дышать. Желание достичь своей цели должно быть столь же сильным. — Я замолчала на секунду, а потом добавила, посмеиваясь над собой: — А я же… Кажется, самая важная моя цель сейчас — жизнь. Я просто хочу жить. Поэтому терплю удары судьбы.
Жу подползла ближе и положила голову мне на колени, пристально глядя в глаза:
— Да, но что-то тебя тревожит…
Потрепав девочку по волосам, я честно ответила:
— Да. Есть один человек, судьба которого меня тревожит, хотя и не должна. Когда я видела его в последний раз, он был ранен.
— Его знает господин Ким Дже Су? — неожиданно спросила малышка.
— Да… — опешив, пробормотала я. — Как ты догадалась?
— Этот человек из клана Ган Ён приходил вчера, — ответила девочка. — Я ведь уже говорила… Ты спала в это время. А я как раз относила Яозуши одеяло, раз маме оно все равно уже не понадобится…
— Ким Дже Су что-то говорил ачжосси? — не чувствуя собственного тела, спросила я.
— Да, он рассказывал про своего брата, но я услышала совсем мало… — Жу понуро опустила голову. — Но ты обязательно спроси Яозуши!
Я постаралась не показывать свою тревогу, но губы не желали растягиваться в улыбке, так что гримаса вышла вымученная:
— Обязательно спрошу ачжосси. А сейчас нужно попробовать наловить немного рыбы.
Пару дней назад мы уже приходили с Жу на эту часть берега, и тогда я решила попробовать. Снастей для нас не нашлось, так что мне пришлось выдумывать способ ловли.
— А как? — с сомнением уточнила малышка. Ей свою идею я не раскрыла, не зная наверняка, получится ли хоть что-то.
— Увидишь, — таинственно отозвалась я и встала, сбрасывая с ног плетеные сандалии и носки. После этого я подхватила края подола и закрепила его на талии прихваченной с собой лентой. Ноги при этом оголились выше колена, но кто нас мог здесь увидеть?
Медленно войдя в прогретую солнцем воду, я осмотрелась, выискивая местечко, где могла прятаться рыба, и побрела туда, стараясь, чтобы мои перемещения не вызвали беспокойства у речных обитателей.
Жу, пыхтя и отдуваясь, перетащила наши корзины так, чтобы оказаться как раз напротив меня на берегу, и крикнула:
— Онни, что ты будешь делать?
Не став отвечать, я сосредоточилась, вспоминая тот вечер у костра, когда Дже Хён велел мне сунуть ладони в огонь. Память услужливо нарисовала самого дракона, отвлекая игрой бликов на его коже. На секунду даже показалось, еще немного — и я снова услышу его голос… Я одернула себя, велев не раскисать. Что мне дадут воспоминания? Ничего, кроме боли. Ночью, когда останусь одна в коконе мыслей, я уйду в свое воображаемое тайное место и там обязательно встречу дракона. Он стал частью моей памяти и частью того, что я хочу сохранить навсегда. Как вид из бабушкиного окна: всегда изменяющийся, но вечно неизменный.
Смахнув непрошеные слезы и стиснув зубы, я заставила себя не думать о Дже Хёне и заняться делом.
Постепенно получилось полностью сосредоточиться на том, какие ощущения бурлили у меня в крови, когда я трогала пламя. Это было иначе, чем во время охоты с Яозу или неконтролируемого управления моим телом главой клана. Сейчас я полностью осознавала, что делаю. И поэтому сразу же поймала момент, когда огонь, обитавший в моем теле, передался на поверхность кожи. Я сконцентрировалась и опустила руки в воду, представляя, как вода в нескольких метрах от меня вскипает кипятком.
— Ой! — вскрикнула Жу, видя забурлившую воду. — Сестренка Тиоли!
— Все хорошо, — успокоила я ее, осматриваясь и с облегчением видя, как в паре мест на поверхность всплывают рыбины.
Пришлось, правда, погоняться за ними, чтобы нашу добычу не увлекло вниз по течению. Я совершенно промочила одежду, но выловила все и побросала на берег, к ногам девочки.
— Как хорошо! — возликовала малышка, бережно складывая тушки в корзину.
— Еще надо, — решила я, оценив число рыбин.
— А это не опасно? — уточнила Жу. — Вода же горячая?
— Для меня — нет, — сама не веря, что все именно так, сказала я и повернулась лицом к противоположному берегу.
Можно было зайти немного глубже и попробовать охватить больший круг. Думая об этом, я неосознанно осматривала не только воду, но и берег на той стороне. Вдруг мое внимание привлекло какое-то плохо различимое шевеление. Настороженно замерев, я всмотрелась. Туманган в этой части была чуть мельче, чем у самой деревни, но не настолько мелкой, чтобы ее можно было перейти вброд или переправиться вплавь вместе с лошадьми.
Сначала мне показалось, что я вижу очередного духа, которых много обитало на берегу реки, но интуиция на этих созданий реагировала иначе, так что я не стала уговаривать себя дважды и бросилась к берегу, на ходу выкрикнув:
— Жу, ко мне, быстрее!
Девочка, услышав в моем голосе тревогу, не стала ничего спрашивать, а перепуганно подскочила на месте и кинулась ко мне. Добежав до малышки, я развернулась к реке, чтобы видеть, что происходит на том берегу. Девочка обхватила меня за талию и уткнулась лицом в спину, трясясь от страха. Я могла ее понять. Мне тоже было очень страшно. Но я усилием воли заставила себя не дергаться, а сосредоточиться.
«Нас здесь нет, нас здесь нет, нас здесь нет», — как заведенная повторяла я про себя, не отрывая взгляда от противоположной стороны Туманган.
Воздух передо мной вздрогнул и стал струиться вверх, как над костром. Я чуть успокоилась, уже зная, что теперь нас с Жу никто не увидит. Ну, кроме обладающих даром, конечно.
— Жу, сейчас все хорошо. — Я погладила ладошки девочки, согревая заледеневшие пальчики. — Сейчас нас никто не увидит.
— Кто там, сестренка? — тихо спросила Жу, выглядывая из-за меня.
Я не ответила, напряженно всматриваясь в заросли на левом берегу Туманган.
Когда я уже решила, что перепугалась и перепугала девочку напрасно, на берег, не таясь, вышел человек в доспехах. Солнце играло бликами на его рогатом шлеме.
— Ой… — выдохнула Жу, когда следом за воином на берегу появилось еще несколько вояк. — Сестренка…
— Тише, Жу, — попросила я, хотя нам пока нечего было бояться, — все хорошо.
Саму меня раздирал страх: и за себя, и за жителей деревни, но сейчас мне ни в коем случае нельзя было волноваться, иначе я могла просто не удержать защиту.
— Жу, давай к деревьям, — предложила я девочке. — Нас эти люди не заметили и, возможно, не заметят. А мы потом заберем свои корзины и уйдем в деревню.
Малышка кивнула, и мы медленно побреди к зарослям, боясь идти слишком быстро и поворачиваться к реке спиной.
Воинов на той стороне прибавилось. Некоторые из них вели в поводу коней.
— Что же бу-удет? — заплакала Жу. — Что же будет, сестренка Тиоли?
Я не знала, что ответить девочке, могла только наблюдать за людьми на том берегу.
Глупо думать о возможности что-то им противопоставить. Я всего лишь девушка. К тому же слабая. Хоть и с даром, но пользоваться им я толком не умею.
«Дже Хён, как жаль, что тебя нет рядом, — с тоской подумала я, закусив губу. — Ты бы знал, как поступить!»
Одинокая слезинка скатилась по моей щеке, и я стерла ее ребром ладони, не желая показывать слабость перед Жу.
— Все будет хорошо, все будет хорошо, — прошептала я, неотрывно глядя на людей.
Один из воинов подвел коня к воде, давая возможность напиться. Первую секунду животное спокойно стояло, опустив морду, а потом дернулось, попятилось, вытаскивая вслед за собой из воды что-то бледно-голубое и длинное. Я сжала ствол дерева и подалась вперед, силясь рассмотреть, что именно вцепилось в морду коня.
— Ган Ён! — первой все поняла Жу и крепче сжала мою мокрую одежду. — Это дракон!
Теперь и я поняла, что вижу. Выползая из воды, между людьми и лошадьми мелькали голубоватые тени быстро перемещающихся драконов. Они угрями обвивали шеи животных, заваливая их на траву и песок, острыми клыками и когтями рвали доспехи на груди воинов, пользуясь внезапностью и суматохой.
— Что там? Что там? — дергая меня за подол, едва слышно спросила Жу. — Я не могу понять.
Сообразив, что в силу дара могу наблюдать происходящее на том берегу, а для девочки драконы сливаются в голубые тени, я сказала:
— Ган Ён напали на северян. И… Все уже закончено. Никто не придет в Хверен и не нападет на нас.
— Драконы нам помогают, — обрадовалась Жу. — Как же хорошо, правда, онни?
Я улыбнулась малышке и кивнула. Воинов-северян мне не было жалко. Я вообще разучилась жалеть кого-либо, кроме самой себя и тех, кого я знаю лично.
— Давай заберем корзины и пойдем обратно в деревню, — предложила я, и мы с Жу осторожно выбрались из кустов.
Мне стоило огромных усилий не поглядывать ежесекундно в сторону другого берега — что бы там ни происходило, нас это не касалось.
Забрав свои вещи, мы с малышкой вновь отошли к зарослям и, скрывшись среди деревьев и кустов, ускорили шаг.
— Мы расскажем об этом в деревне? — боясь говорить громко, прошептала девочка, держа перед собой корзину с травой.
— Да, обязательно расскажем.
Появление воинов на той стороне Туманган мне не нравилось, интуиция придерживалась того же мнения, так что я даже не пыталась списать все на случайность.
Яозу, как и другие жители, выслушал нас очень внимательно, не перебивая и ничего не уточняя. Не дождавшись вердикта жителей, мы с Жу пошли к нашему ханоку, собираясь приготовить немного еды.
Не прошло и часа, как во двор вошел ачжосси и присел на террасе.
— Яозуши, вы поговорили с другими? — Выйдя к нему из кухни, двери которой по летней поре были широко раздвинуты в стороны, я поклонилась ему и поставила перед ним чашку с супом.
— Благодарю, дочка, — пробормотал Яозу и задумчиво на меня глянул. — Испугались?
— Нет, ачжосси, — соврала я, — мы не испугались. Все произошло очень быстро. Только я не поняла, как клан драконов узнал о северянах?
— Они все время патрулируют реку, — пожал плечами мужчина. — Но нападают только тогда, когда могут победить. Сейчас противников оказалось не так много, и патруль просто перебил их. Но что-то мне подсказывает, что это не маленькая группа воинов с равнины, а лазутчики. И вскоре следом придут сотни и сотни…
— И что делать, Яозуши? — мысленно уже готовясь к самому худшему, уточнила я, не забывая про уважительное обращение.
— Я говорил с остальными. — Ачжосси вздохнул и вытащил из-за пазухи Трубку. — Дашь огонька, дочка?..
Идти обратно в кухню мне было лень, так что я с поклоном протянула вперед руку и, когда Яозу вложил в мою ладонь трубку, сосредоточенно сжала ее на несколько секунд, с удивлением и удовлетворением видя, как начинает тлеть табак.
— Ты быстро учишься, — похвалил дядюшка и продолжил рассказывать: — Люди перепуганы. Но уходить они не желают. Здесь их дома и жизнь. Кое-кого я смог убедить. Я уведу их в горы.
— Когда? — тут же спросила я.
— Думаю…
— Ачжосси, ачжосси! — Во двор влетела тетушка Чуньшен. — Вас ищут.
— Кто?
— Господин Ким, — быстро ответила женщина, оглядываясь через плечо.
— Пусть сюда идет, — велел передать Яозу и обратился ко мне: — Поговорим позже, дочка?
— Да, конечно. — Я быстро кивнула и ушла в дом, но двери на кухню прикрыла не полностью, собираясь послушать разговор.
«Интересно, какой господин Ким пожаловал в деревню?» — со вздохом ставя на огонь чайник, думала я, поглядывая сквозь щелку.
Яозу успел съесть суп, прежде чем перед ханоком воздвигся гость. Я сразу же его узнала. Ким Дже Су. Тот самый дракон, что вывел меня за пределы клана и оставил на берегу Туманган, лишь указав направление, куда нужно идти. Тот самый дракон, что взглядом прожигал во мне дыры, но не посмел тронуть даже пальцем из-за просьбы брата. Тот самый… Тот, кто мог хоть что-то сказать мне о Дже Хёне.
Хотелось выйти и спросить его, но я усилием воли заставила себя остаться на месте.
— Жу, — позвала я девочку, — отнеси, пожалуйста, чай.
Девочка ожидаемо фыркнула и улыбнулась мне, а я вынужденно пожала плечами: хозяева обязаны привечать гостей, как бы скуден ни был их стол. В деревне нет провизии. Даже нормального чая нет. И я заварила душистых трав, не желая подавать просто горячую воду.
Дождавшись, когда девочка расставит чашки, чайник и удалится, Дже Су опустился напротив Яозу и положил рядом с собой меч.
— Я слышал о том, что случилось на берегу, — сообщил дракону ачжосси. — Кто это был, Дже Су?
— Равнинники, кто ж еще? — отмахнулся тот, поправляя ленту на запястье. — Проверяли берег.
Яозу покивал и налил отвару в чашки.
— Что тебе известно? Что ты скажешь?
— Северяне будут здесь через пару дней, Яозуши, — честно ответил дракон. — Вода доносит их перемещения. Идет армия. И армия же движется с юга. Очень скоро на одном из берегов Туманган состоится встреча этих воинств. Вам нужно уходить. — Дже Су отпил глоток нашего с Жу «чая» и поморщился. — В этом месте река широкая и глубокая, но армия не пройдет мимо деревни, кто-то да поставит тут лагерь.
— Как надолго? — задал важный вопрос Яозу.
Дракон пожал плечами и ответил:
— Мы не знаем. Несколько месяцев. Может, и больше. В любом случае в горах людям сейчас будет безопаснее, чем у реки.
Ачжосси согласно закивал, а затем, заметив, что я через щелку наблюдаю за ними, спросил, подбирая слова:
— Как там Дже Хён?
Я сместилась чуть в сторону, чтобы лучше видеть выражение лица дракона. Тот долго молчал, посматривая то на столик, то на ачжосси, а потом осторожно уточнил:
— Зачем вы хотите это знать, Яозуши?
Тот пожал плечами и ответил так, что никто бы не усомнился в его честности:
— Просто давно его не видел.
— Я знаю, что Хадже, которую привел брат с собой в клан, здесь, в деревне, — не слишком довольно заметил Дже Су. — Драконы видели ее сегодня на берегу.
— И что с того? — удивился Яозу. — В Хверен живут простые люди. Им все равно, кто поселился рядом. Для них что вы, что Хадже — едино. Люди же.
Дракон передернул плечами, будто стряхивая пыль, и недобро оскалился. Его темные глаза на миг сверкнули голубым пламенем, но запугать ачжосси ему не удалось. Яозу хмыкнул и сунул в рот успевшую потухнуть трубку.
— Ким Дже Су, я знаю тебя с тех пор, как ты мелким ужом носился у ног отца.
Воин смиренно склонил голову и кивнул, признавая правоту Яозу.
— Я видел брата несколько дней назад, — сказал дракон. — Он был очень плох, хотя рана на плече и успела поджить.
— Что с ним сейчас? — будто зная, что этот вопрос очень важен для меня, спросил ачжосси.
— Зря он вернулся в клан, — вздохнул Дже Су и потер раскрытыми ладонями лицо. — Зря. Я предупреждал его. Отец предупреждал. Но вождь… Господин Ли Чан У слишком любит свою дочь, а Чжи Вон умело перекручивает его решения в свою пользу.
— Эта девчонка еще не угомонилась? — пренебрежительно фыркнул Яозу.
Дже Су хмыкнул и покачал головой:
— Нет, зачем? Можно же вертеть всеми в клане, раз отец ей перечить не смеет. После смерти жены вождь совсем потерял хватку…
Яозу сочувственно поцокал языком.
— Брату не повезло с самого начала, — возвращаясь в памяти к событиям прошлого, сказал дракон, — с его привязанности к Ли Чжи Вон, и не может выбраться из этого меда до сих пор. А у Чжи Вон слишком высокое самомнение, и поступок Дже Хёна она восприняла в свое время как обиду.
— И вынудила всех поверить, что именно твой брат убил ту девочку. — Яозу кивнул. — Я помню.
— Но Дже Хён надеялся получить, если не прощение… — пробормотал Дже Су.
— За то, чего не делал, — перебил его ачжосси.
— То хотя бы возможность рассказать вождю и другим отличную от слов Чжи Вон версию, — закончил дракон.
— Что с ним? — вновь повторил вопрос Яозу.
— Его заковали в цепи, обвесили чарами, выпивающими силу, и оставили гнить в одной из пещер у истока Туманган, — с болью ответил Дже Су.
Ачжосси промолчал, явно не зная, что сказать. Я прикусила ребро ладони, чтобы не выдать себя даже тихим звуком. Хотелось одновременно закричать и заплакать, я прикрыла на секунду глаза и заставила себя успокоиться. Прикусив кожу почти до крови, я просто стояла и слушала дальше, не чувствуя боли.
— Как преступника, — горько усмехнулся Дже Су. — Отец просил вождя, я пытался поговорить с Чжи Вон, но все закончилось тем, что нам приказали не пытаться его найти…
— А нарушить приказ вы не вправе, — понимающе пробормотал Яозу. — Я говорил Дже Хёну, что ему не стоит идти в клан…
— Клан — дом, — криво усмехнулся Дже Су, став на секунду очень похожим на Дже Хёна.
Я опустила руку, медленно выдохнула и отступила в глубь кухни.
— Зачем?.. — беззвучно спросила я и прижала ладони к лицу. Щеки оказались холодными и липкими от слез. Когда я успела заплакать? Даже не заметила…
— И вы ничего не будете делать? — донеслись до меня слова Яозу.
— Мы не можем, — сказал дракон, и такой болью и переживанием был наполнен его ответ, что я не удержалась и всхлипнула. — Через день, если не раньше, у нас уже не будет возможности добраться к пещерам, а ведь мы даже не знаем, в какой из них брат.
Обхватив себя руками, я опустилась на глинобитный пол, не заботясь об одежде. Хотелось громко заплакать, выплескивая наружу все свои переживания этой недели, но я заставила себя сдержаться.
«Один всхлип, — мысленно заклинала я себя. — Один короткий и тихий всхлип. Не больше. Не пугай Жу».
Девочка, выглянувшая из комнаты, и так таращилась на меня с удивлением и непониманием. И как ей объяснить, что происходит у меня в душе?
— Онни, что с тобой? — одними губами спросила девочка, опускаясь рядом на колени и заглядывая в глаза.
Она походила на перепуганного воробышка с короткой косичкой, из которой выбилось несколько прядок, и настороженным взглядом широко распахнутых глаз.
— Ничего. Не переживай. — Я слабо улыбнулась, стараясь не пугать Жу.
— Но, сестричка Тиоли… — промямлила малышка. — Ты выглядишь так, будто потеряла кого-то очень близкого.
Маленькая проницательная птичка. Как же хорошо, что ты сейчас рядом со мной и ради тебя я должна держаться, не раскисать и не терять рассудок.
— Почти, — пробормотала я. — Почти.
Всю эту неделю, долгих семь дней я жила с надеждой, что пусть мне и плохо, но зато Дже Хён достиг своей цели, вернулся домой и смог стать счастливее. Совсем немного, но это давало мне сил. Я видела его живым, здоровым и счастливым. И сама могла думать только о том, чтобы жить дальше. А теперь что? Человек, который каким-то непостижимым образом стал мне близок, возможно, уже мертв. Или умирает где-то.
— Родня? — спросила Жу. В ее понимании только по родне можно так убиваться.
— Почти родня, — честно ответила я. — Один близкий мне человек и дракон.