Сидели мы как-то втроем – я, Оля и Саша, молодой начинающий писатель.

– Все русские писатели ходили к проституткам (сказала Оля с каким-то даже надрывом).

– И правильно делали (сказала я). – Че дома сидеть? Вечером? Тем более тогда телика не было…

– Ты не понимаешь (сказала Оля). – Хотя ты отчасти уже писатель.

– Но не русский (сказала я). Вот схожу к проститутке – и стану русским писателем.

– Не станешь (сказала Оля серьезно). – Для них это был переворот в голове, а для тебя – тема для очередной байки.

– А почему в голове? (спросила я).

Оля сказала:

– Да ну тебя! Не чувствуешь ты русскую душу!

– Не-а (сказала я). – Вот схожу к проститутке…

Тут Саша говорит:

– А проститутка – это обязательно?

Оля сказала:

– В том-то и дело, что нет! Вот Пришвин взял и сбежал от проститутки!

– Уступил ее Чехову? (спросила я).

– И вот вам результат (сказал Саша). – Где Пришвин, а где Чехов?

– Остался бы, стал бы Чеховым (сказала я).

– А Чехов просто байки бы травил (сказал Саша).

– Подписываясь Пришвиным (сказала я). – Надо было им втроем писать – Чехову, Пришвину и проститутке.

– Получился бы Прилепин (сказал Саша).

– Видно, они его предвидели, Прилепина (сказала Оля).

– Наверно, потому Пришвин от проститутки этой и сбежал, что ему почудилось, что это Прилепин.

– Хотя Прилепин (сказал Саша), – очень старался, чтобы ни Пришвин, ни Бунин, ни Толстой не поняли бы ничего: долго красился, чулки красивые купил…

Тут зашла мама и сказала:

– Это тот Прилепин, который енотов раздает? (Я как-то писала, что мне с моей небольшой популярностью удалось раздать всего-то котят, а вот Прилепин мог бы даже и брошенных енотов, если что, пристроить.)

– Ага. Причем – проституткам.

Мама услышала неприятное слово, налила себе чаю и смылась.

А Оля сказала, что мы дураки.