Глава 13. Мэгги
Чед сидел на ступеньках крыльца точно так же, как во время нашей последней встречи. В этот раз его ухмылка была более сдержанной, спокойной – но по-прежнему враждебной. Собравшись с силами, я слезла с мотоцикла. Не успел Калеб и рта открыть (спросить, оставить ли нас наедине), как я позвала его с собой.
Да, я любила Чеда. Он всю жизнь был одним из лучших моих друзей; я не хотела его тревожить, не хотела причинять боль. Может, если он увидит нас с Калебом вместе, то поймет, что я не в бассейн с пираньями прыгаю.
– Мэгз, – вздохнул он. – Боже… ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо.
Я взглянула на него. По-настоящему взглянула. Он выглядел так же, как и всегда: все тот же худощавый паренек с вызовом во взгляде.
Когда мы, бывало, сидели с друзьями у меня дома, Чед устраивался на диване, а я клала ноги ему на колени. Он очень это любил. В то время мне с ним было хорошо, но теперь я испытывала к нему одну лишь жалость.
– Калеба ты знаешь, – выпалила я.
– Конечно. – (Я думала, они пожмут друг другу руки. Не тут-то было…) – Это тот самый парнишка, которого ты знаешь всего несколько недель, а уже называешь женихом.
– Мэгги решила прийти только потому, что ты ее друг, – жестко, но непринужденно сказал Калеб. – Просто выслушай ее. Вмешиваться я не собираюсь и отвечать на твои подколы тоже. Но если ты хоть пальцем к ней притронешься…
– Пальцем притронусь? – вспыхнул Чед, двинувшись к нам. – Какого чер…
Калеб и глазом не моргнул.
– Я знаю о вашем отчаянном поцелуе, – сказал он.
Я знала, что у него руки чешутся наподдать Чеду, и гордилась его самообладанием.
Чед посмотрел на меня так, словно я его предала.
– Ты ему рассказала?..
– Ну а как еще? Он мой парень, Чед. А теперь еще и жених.
– Я не понимаю, почему ты так…
– Всем привет! – поздоровался с порога папа. Он спустился с крыльца, и я ахнула, заметив вышедшего за ним Хэддока. – Смотрите, кто приехал.
– Хэддок? – глупо спросила я, будто сомневаясь, что это он.
– Мэгги, – с улыбкой сказал он, не заметив моей растерянности. – Рад тебя видеть.
– Что ты здесь делаешь? – осторожно поинтересовалась я, и он ответил так же осторожно:
– Пришел в гости, как и обещал. – Он очаровательно улыбнулся и отвесил короткий поклон.
Я убрала волосы за ухо и посмотрела на них… двух своих отцов. Боже…
– А это что за клоун? – шепнул мне Чед.
Я взглядом велела ему умолкнуть и спросила у Хэддока:
– А ты к нам надолго?
– Ну… у меня здесь дом, а раз уж в Лондоне я никому не нужен, то буду жить здесь. Хотел позвать вас пообедать.
– Откуда он взялся-то? – спросил Чед, коснувшись губами моего уха.
У меня по телу пошли мурашки. В плохом смысле.
– Отойди. От нее, – приказал ему Калеб, притягивая меня к себе. – Правил ты не соблюдаешь.
– Я ее как свои пять пальцев знаю! – фыркнул Чед. – Так ведь, мистер Мастерс?
– Чед, – предупреждающе произнес папа.
– Ты тут мне не приказ! – заявил Чед Калебу. – Хочу я ей шептать на ушко – и буду. Эта девчонка больше трех лет была моей. Пусть сама решит, что хочет. За тем я сюда и пришел: вразумить ее. Чтобы сама все решила. Я не верю, что тебя она выбрала по своей воле. Она иногда такая доверчивая… Небось мозги ей запудрил.
Я фыркнула:
– Хватит, Чед. Я не ребенок. И не нужно за меня думать.
– Ну кто-то же должен!
– Я счастлива, Чед. Разве так сложно в это поверить?
Он скривил губы:
– Со мной ты тоже была счастлива. Да, я напортачил, но мы могли бы все уладить и сойтись снова. Это все твое упрямство: ты даже не дала мне еще одной попытки. И теперь упрямишься. – Он на секунду задумался. – Это все из-за того, что тебя бросила мама, да? Считаешь, что большего не достойна?..
Тут вмешался Калеб, и в его голосе послышалась неподдельная ярость:
– Ты прав, решать Мэгги должна сама. Вот и прекрати ей объяснять, чего она хочет, а чего – нет.
Чед глубоко вздохнул, готовясь к реваншу, но тут у бордюра со скрипом остановилась машина, и из нее неуклюже вывалилась женщина. Она зацокала каблуками по асфальту, а потом пошла по траве, направляясь к нам. Моя мать.
Только я открыла рот спросить, что она здесь делает, как меня опередил папа:
– Зачем ты опять пришла? – Он шагнул вперед. Мать не ответила, и он сжал зубы. – Говорить нам больше не о чем.
– Я не могла просто взять и уехать, – заявила она сердито. – Не могу. Даже если ты не хочешь меня видеть. Мое место тут. Я ее мать, так что прогонять меня ты не имеешь никакого права.
Водитель вышвырнул из машины чемодан и рявкнул что-то на прощание. Мать глянула на чемодан, потом на меня и на отца. И тут глаза у нее на лоб полезли.
– Хэддок? – прошептала она, но мы все ее услышали.
– Сара, – рассерженно сказал Хэддок.
Я покосилась на него. А он за что на нее сердится?
Он поймал мой взгляд и глубоко вздохнул.
«Она забрала у меня тебя, Мэгги. Да, мы не должны были крутить интрижку, я это знаю, и ты себе не представляешь, как мне жаль… Но она тебя забрала».
Я закрыла глаза, стараясь не потерять душевного равновесия. Калеб сжал мое запястье, держа большой палец на пульсе. Тем временем мои родители все продолжали…
– Откуда ты знаешь Хэддока? – спросил папа с подозрением, переводя взгляд с нее на него.
Мама посмотрела на меня, гадая, проболтаюсь я или нет. Я отвернулась и прижалась лбом к подбородку Калеба. Если она ждет от меня помощи, то не дождется.
Наконец она ответила:
– У него раньше был цветочный магазинчик в городе.
– И до сих пор есть, – вставил Хэддок, скрестив на груди руки.
– Ладно, но ты так и не ответила на мой вопрос, – заметил папа. – Что ты здесь делаешь?
– Мне все равно: начал ты новую жизнь или нет, – неискренне произнесла она. Я закатила глаза. Ну полный атас! – А кто-то, может, из кожи вон лезет… Кто-то не может так легко забыть о прошлом.
Папа невесело засмеялся:
– О нас ты позабыла довольно быстро.
– К тому же, – продолжала мать, точно он и не заговаривал, – мне и податься некуда. Деньги закончились, и…
– А где браслет, который я тебе отдала? – с расстановкой поинтересовалась я. В моем голосе не слышалось злобы, но я готова была взорваться. – Та семейная драгоценность, без которой ты жить не могла.
– Худышка или нет – должна же я кушать, Мэгги. И спать. Меня же собственная семья вышвырнула на улицу, как шавку!
Не успела я и слова сказать, как папа взорвался:
– Хватит. Хватит, Сара. Думаешь, с нами так можно? Сначала – без каких-либо угрызений совести – ты на нас плюешь и отправляешься заниматься самопознанием, а потом, когда собственной смекалки уже не хватает, приползаешь обратно?.. Ну уж нет.
– М-да… – тихо буркнул Чед у меня под ухом. – Может, пойдем отсюда и поговорим, а, Мэгз? Они и без нас разберутся. – Я взглянула на него, и он утешающе мне улыбнулся. – Только ты да я.
Меня захлестнуло столько чувств одновременно, что я рассерженно отвернулась. Впервые за долгое время мне показалось, что я не выдержу. Их мысли, мои чувства, их злость, чувства Калеба… а потом моя мать начала перепалку с Хэддоком. Мать оскорбляла его и вопрошала, что он забыл в ее доме. Хэддок же, тоже явно сердитый, стоически выдерживал нападки и пытался ее успокоить. А папа вконец запутался и спрашивал, что происходит. Мой мир рассыпался на глазах, но вернуть все, как было, и спасти его я не могла.
Когда мать с многозначительной вкрадчивостью поинтересовалась у Хэддока, зачем он ко мне пожаловал, тот, догадавшись, на что она намекает, весь скривился от отвращения. Он вскипел:
– Какого черта…
– Она моя дочурка. Посмотри на нее: мы как две капли. И в мужчинах толк знает, – покосившись на нас, усмехнулась она.
Папа перебил ее, и в его голосе прозвучала угроза:
– Не смей так говорить о моей дочери! Кроме внешности, у вас нет ничего общего.
Она подошла к нему и дала пощечину. Пораженная тишина во дворе заглушила мои чувства. Папа не дал ей сдачи: он просто стоял на месте, скованный своей яростью.
– Мам! – крикнула я на нее.
Обернувшись, она свирепо выпалила:
– Заткнись, Мэгги!
Неожиданный всплеск папиной ярости в ответ на ее крик стал последней каплей: мое сознание как закоротило, и я упала. Я знала, что Калеб меня поймает, и он поймал. Я с облегчением освободилась от чужих сознаний и мыслей, злых и жадных до моего внимания. В ту секунду я не хотела ничего, кроме покоя.
Я была у себя в комнате. Узнала ее по привычному запаху. Калеб принес меня сюда после того, как я не справилась со своими чувствами. Я вздохнула. Даже после всего, что мы пережили, я иногда ощущала себя такой беспомощной…
Я почувствовала прикосновение его губ к моему лбу. Открыв глаза, я поймала его взгляд.
– Прости, – буркнула я.
– Все хорошо, – уверил он меня. Лампа у моей кровати была единственным источником света. – Что-что, а заткнуть их у тебя все-таки получилось.
Я услышала, как их мысли доносятся снизу.
– Они еще здесь?
Калеб кивнул:
– Ага. Уходить никто не хочет.
Я шумно выдохнула. Разбираться с ними было неохота. Со всеми. Сегодня же канун моей свадьбы! Я недовольно надула губы. Калеб усмехнулся:
– Какая же ты милашка.
А потом он вдруг глянул на меня виновато и принялся теребить карман моих джинсов и водить пальцем по шву. И проговорил:
– Прости, пожалуйста. Не нужно было подначивать Чеда. Я все испортил.
– Ничего ты не испортил. Я все понимаю.
– Ты можешь сама о себе позаботиться. – Калеб вспомнил, как смело я предстала перед Советом в Лондоне. – Ты не хочешь, чтобы я барабанил себя по груди и кричал, что ты моя, хотя у меня так руки и чешутся… Не хочешь, чтобы я сражался в твоих собственных битвах.
– Ты черты не переступал. Можешь меня защищать – это нормально. Да и Чед действовал тебе на нервы.
– Детка…
– Я не считаю, что, защищая меня, ты пытаешься меня ограничивать. Я знаю – это все из-за любви.
Он приоткрыл рот и удивленно покачал головой.
– Я думал, ты будешь злиться за то, что я наговорил Чеду.
– Нет, я рада, что ты это сказал. Он даже не пытался меня понять.
Я чуть приподнялась на локтях. Голова немного побаливала, и Калеб снова прижался к моему лбу губами, прогоняя боль. Потом я села и облизнула губы.
– Я хотела, чтобы наш последний день был счастливым и умиротворенным, а не суматошным и эмоциональным.
– Знаю, – вздохнул Калеб. – И мне жаль, но все они, там, внизу… может, они плохо это показывают, но они тебя любят. Возможно, как-то по-своему и эгоистично, но любят.
– Чего они там ждут? – спросила я.
– Когда ты проснешься. Хотят перед уходом убедиться, что с тобой все хорошо. Джиму пришлось оттаскивать Чеда насильно, чтобы он за нами не увязался. – Калеб засмеялся.
– Он просто не понимает, – вздохнула я. – Он никогда не признает, что ты не насильно меня увел.
– Знаю, – прошептал Калеб, касаясь моей кожи. Потом наклонился и поцеловал меня в щеку. – Прости.
– Не твоя вина, что Чед ведет себя как козлодой.
Он просиял:
– Козлодой?
– Ага. – Я провела большим пальцем по щетине Калеба и заметила, как он напряжен. И дело было не только в моем самочувствии. – Что такое?
– Ничего, – ответил он слишком быстро и снова принялся считать в уме. – Давай поскорее с ними разберемся и свалим отсюда.
Он сменил тему, но противиться я не стала.
– С удовольствием.
Пока мы шли по коридору, Калеб попросил меня написать сообщение Бишу и спросить, может ли он за нами заехать. Я так и сделала. Биш тут же ответил, и Калеб попросил передать ему, чтобы он не брал с собой Джен. Я непонимающе на него взглянула, но просьбу все равно передала. Следующий ответ пришел не так скоро: «Ладно. Скоро буду». Я почти слышала, как Биш это произносит.
Держа телефон в руке, я решила сразу же написать Бекки: должна же она хоть раз мне ответить, так?
«Где ты? Волнуюсь. Можешь не говорить где, просто скажи, что все ок».
Я запихнула телефон обратно в карман и, когда мы вышли из коридора, сразу же о нем, телефоне, позабыла.
А вот и они: сидят в ряд, точно утки, в гостиной. Моя мать хмурится, словно все ее обижают; мой бывший парень свирепо глядит на руку Калеба, которую я держу в своей, словно в жизни не видел ничего ужаснее; моя новая мачеха не знает, куда деть глаза от неловкости; мой отец и… еще один отец.
Я с усилием моргнула и оперлась на Калеба, прежде чем нашла в себе силы взглянуть на них.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил папа и, подойдя ко мне, утешающе обнял.
У Хэддока лицо стало такое, будто ему больно оттого, что сам он не может меня вот так обнять. Мы с Калебом переглянулись, и жених сочувственно мне улыбнулся. Папа тем временем отпустил меня и предупреждающе глянул на мать, которая уже вскочила с дивана. Она шумно вздохнула и опустилась обратно. Чед просто на нас смотрел.
– Со мной все нормально, – проговорила я.
– Что случилось? – спросил Чед, подняв брови.
– Я просто плохо себя чувствую. А тут ты еще вскинулся на Калеба, а потом появилась ты, – сказала я матери. – Я не выдержала. И не хочу сейчас вникать во всю эту ерунду, ладно?
Я отвернулась и заходила по комнате. Никто не двигался, кроме Хэддока. Он подошел ко мне, и я к нему повернулась.
– Прости, если расстроил тебя своим приходом.
– Ты не расстроил, честно. Просто столько всего навалилось, – прошептала я. – А завтра еще и свадьба.
Глаза у него загорелись.
– Правда? – Хэддок мельком бросил взгляд через плечо и мягко спросил: – А ты не против, если я приду?
Я задумалась.
– А так можно? Если ты не из этого клана.
– Думаю, если правила теперь устанавливаешь ты, то можешь сделать исключение. – Хэддок улыбнулся, но я не ответила на улыбку, и он продолжил: – Ну ничего. Я понимаю. Я буду у себя дома, в двадцати минутах отсюда, поэтому если тебе что-нибудь понадобится – дай знать.
– Хэддок, – остановила его я. Он с надеждой на меня посмотрел. Я надеялась, что принимаю правильное решение… – Было бы здорово, если бы ты завтра пришел.
Он счастливо выдохнул.
– Уверена?
– Уверена. – Тут я подумала: он мог бы помочь нам найти Маркуса. – Вообще я хотела попросить у тебя помощи.
– Я к твоим услугам, – отозвался он, не сомневаясь ни секунды.
– Ты от Маркуса ничего не слышал?
– Нет. Я ни от кого ничего не слышал. А что?
– А я слышала.
Он побледнел.
– Мэгги…
– Поговорим попозже, – пообещала я. – Я позвоню тебе вечером и все расскажу.
Он был недоволен, что я оборвала разговор, но согласился.
– Ладно. Пожалуйста, позвони мне. Я буду ждать.
– Хорошо.
Хэддок кивнул, а затем махнул моему отцу:
– Спасибо, что разрешил мне дождаться Мэгги… Скоро увидимся.
– Не за что, – ответил папа, а затем прижал к себе Фиону и, обняв ее одной рукой, вздохнул. – Ну что ж… – произнес он с неловкостью. – Кажется, всем пора по домам. Завтра, к сожалению, много дел.
– Значит, вытуриваешь нас, да? – вспылила мама, но Чед поднялся.
Он поглядел на меня так угрюмо и раздосадованно, как никогда раньше.
– Давай выйдем и поговорим? На минуту.
Я шумно выдохнула и покосилась на Калеба. Тот закусил губу, но кивнул в сторону дверей и сказал, что не прибьет Чеда, если мы с ним выйдем.
– Ладно, – согласилась я. – Пойдем.
Чед улыбнулся так, словно победил. Как будто я сейчас запрыгну в его «Хонду Аккорд» и укачу с ним в Гейнсвиль, штат Флорида, навстречу закату.
Мы дошли до крыльца, и я закатила глаза.
– У тебя три минуты, Чед.
– Почему? Боишься, что чуть дольше – и я тебя отговорю, Мастерс?
– Две минуты сорок шесть секунд.
Он вздохнул.
– Ладно. Я уже все сказал. Мое мнение ты знаешь. Просто хотел побыть с тобой наедине, без этого болвана.
– Можешь идти, если сказать тебе больше нечего.
– Я хочу, чтобы ты передумала. Не хочешь быть со мной – пожалуйста, как угодно. С этим я со временем смирюсь, но со всем остальным… Выходишь замуж только потому, что так, по-твоему, полагается? Это глупо, Мэгз.
– Я не потому выхожу замуж. Я его люблю, вот почему.
– Сразу видно, что троечница, – поддразнил меня Чед.
Я сжала зубы.
– Ты в курсе, что ведешь себя как придурок?
– Ты не была такой глупой, когда мы встречались! – выкрикнул он. – Полагаю, в этом заслуга твоего нового круга общения.
– Отлично, можешь убираться.
Я было развернулась, чтобы уйти, но Чед схватил меня за руку.
А потом вскрикнул и яростно на меня посмотрел.
– Как ты так делаешь?
– Не важно, – расстроенно буркнула я.
Я почувствовала гнев Калеба, увидевшего в моем сознании, что случилось. Я уверила его, что все хорошо и сейчас я отправлю Чеда домой.
– Иди домой, Чед. Мне жаль, что тебе кажется, будто я погубила свою жизнь, но все совсем наоборот. И однажды ты встретишь замечатель…
– Да неужели? – Он рассерженно развернулся. – «Встретишь замечательную девушку, а обо мне позабудешь»?
– Я имела в виду, что ты встретишь кого-то особенного и поймешь, каково это – хотеть быть с человеком, несмотря ни на что.
– М-да… Ну, видимо, все. Я попытался. По крайней мере, могу сказать, что попытался.
– Похоже на то. – Я сглотнула. – Я и правда надеюсь, что у тебя в жизни все будет хорошо – с учебой и с футболом… и что однажды ты кого-нибудь встретишь.
Чед расстроенно кивнул:
– Прости. Не нужно было всего этого тебе выговаривать. Просто я люблю тебя, Мэгги. И мне будет неприятно, если из-за моего дурацкого поведения твоя жизнь пойдет под откос.
– Не тебе брать ответственность за мои решения, Чед, – мягко ответила я. – И моя жизнь не идет под откос. Если бы все не случилось так, как случилось, я бы никогда не встретила Калеба и его семью, а папа бы так и не вылез из своей трясины. От судьбы не убежишь.
Он странно на меня посмотрел, но потом просто кивнул.
– Пока, Мэгз. Может, еще увидимся.
– Это вряд ли, – сказала я, но беззлобно. Правда ведь.
Чед снова кивнул, уже повернувшись ко мне спиной, и направился к машине. Я почувствовала неимоверное облегчение, слегка запятнанное досадой, и решила постоять еще минутку, прежде чем возвращаться в дом.
Встав у края крыльца, я наблюдала, как по нашему райончику ползут и несутся машины. Моя пожилая соседка, как мне показалось, чистила фасоль, сидя на качелях перед своим домом. Она мне помахала, я махнула в ответ, и тут распахнулась входная дверь. Я услышала мамины мысли: та вынула мобильный и набирала номер. Она была в ярости.
– Хэддок здесь! – прошипела она. – Настоящий папаша Мэгги. И как, скажите на милость, он прознал о Мэгги? А она – как прознала о нем?!
Человек на другом конце линии (мужчина) сказал:
– Сладуля, давай ближе к делу. Вернись-ка ты в Калифорнию и забудь об этих деревенщинах.
– Непременно! – с уверенностью ответила она. – Только еще кое-что доделаю – и поеду.
– Браслет забрала?
– Ага. И стащила пару колец и побрякушек у той дурынды, что теперь с ним живет. – Мать усмехнулась. – Вот вернусь и неплохо на них подзаработаю! А еще я сказала Джиму, что хочу, чтобы Мэгги поехала со мной. Он, ясное дело, и слушать меня не стал. Она тут в какого-то мальчишку втюрилась.
Мужчина засмеялся, а я задумалась: ему-то какой толк от того, что я приеду?
– Ну пускай оба и приезжают. Если угодно – могут вдвоем в ресторане поработать.
– Деньжат у него навалом. Поэтому нанять Мэгги, чтоб пахала задешево, у нас не выйдет. К тому же для физического труда она уж больно красива.
– Ну если она хоть капельку в тебя – значит, объедение, а не девочка.
Я почувствовала тошноту.
– Точная копия, – гордо подтвердила мама. – Короче. Я забрала почти все, за чем приехала, а нам этого на чуток хватит. Жаль, Мэгги сцапать не получится, ну да ладно. Пускай торчит в этой дыре сколько влезет. – Она осмотрела свои ногти.
– А что со страховкой. Она есть?
– У Джима. – Она хмыкнула. – Жаль, развелись – не то я б его кокнула перед уходом. Хоть какой-то от него был бы толк.
Я почувствовала, как иссякли остатки моих дочерних чувств. Глядя, как она уходит, я поняла, что эта женщина никогда по-настоящему меня не любила. Я ощутила странную, тупую боль. Меня точно охватила тоска. Пустота, оставленная матерью, уже давно была заполнена, но все равно чертовски больно видеть, что ей на меня начхать.
Услышав, как Калеб вышел на крыльцо, я стала ждать, зная, что он найдет меня за считаные секунды. Нашел. По его сжатым губам я поняла, что он все слышал. Он потянул меня за локти и погладил по спине.
– Перестань вообще думать об этой женщине, – мягко велел он.
Зажужжал мой телефон. Эсэмэска. Я решила, что это Биш пишет, когда приедет, но ошиблась. Писала Бекки.
Я подскочила и открыла сообщение: «Мы целы. Спрятались в каком-то убежище Ральфа. Перестань писать. Не хочу тебя видеть. Дай знать, когда все успокоится. Мы пока побудем тут».
Я грустно на него уставилась. Я спасла ей жизнь – а она меня и знать не хочет?..
Я захлопнула телефон и взглянула на Калеба.
– М-да! Ну и неблагодарная же она корова.