Глава 2
Арпософскад эзотерика

На рубеже столетий на территории Австрии возникла так называемая ариософия, религиозно-политическое направление, которое стало связующим звеном между эзотерикой, теософией и фёлькише движением. Значение ариософии было предопределено не количеством её активных последователей, которое было не так уж велико (большинство из них входило в небольшие группировки, которые весьма напоминали секты), а в высшей степени синкретической идеологией. Ариософия, что означало «арийская мудрость», представляла собой специфическую смесь из фёлькише национализма, расизма и некоторых вкраплений современной тому времени эзотерики. Во многом ариософия напоминала теософию, однако различие состояло в том, что вместо апеллирования к неевропейским традициям (прежде всего индуистским и буддистским, что было весьма характерно для теософии), последователи ариософии делали ставку на европейскую, прежде всего германскую мифологию. Одной из причин появления на свет ариософии является то обстоятельство, что многие идеологи фёлькише движения использовали для своих мистико-расовых спекуляций элементы эзотерических космологий. Наиболее ярко это проявлялось в той части фёлькише движения, где планировалось создать («воссоздать») германские культы и сугубо немецкую религию. Теософия представляла некую привлекательность для фёлькише движения, так как Елена Блаватская положила в основу своей книги «Тайная доктрина» именно специфические расовые теории. После этого теософия пыталась трактовать историю (не только человечества, но и мира в целом), только исходя из расового принципа. Эти представления оказались заложенными в базу двух европейских «детищ» теософии. С одной стороны — в националистическую ариософию, с другой стороны — антропософию Рудольфа Штейнера.

Необходимо также упомянуть о том, что в некоторых группировках фёлькише движения придавалось большое значение распространенным в оккультных кругах интуитивным и паранормальным техникам, которые должны были позволить получать доступ к потаенным знаниям. В ариософии эти приемы использовались, судя по всему, для того, чтобы обеспечить контакт с миром германских предков. Подобные идеи базировались на представлении о том, что воспоминания о прошлом могли передаваться по наследству, как отдельным людям, так и коллективно. Согласной этой установке в ариософских союзах пытались связаться с прошлым при помощи развития так называемой «наследственной памяти». В данном случае можно вспомнить не только «придворного мага» Генриха Гиммлера — Карла Марию Вилигута, который в СС был более известен под ритуальным именем Вайстор, но и о более поздних попытках. Вне всякого сомнения, эта техника весьма напоминала практику спиритических сеансов или «активное воображение» Карла Густава Юнга. Как в случае с фёлькише движением, так и в случае с ариософией ни в коем случае нельзя вести речь о единообразном, унифицированном мировоззрении. Между отдельными направлениями в ариософии, равно как и между отдельными теоретиками этого направления, имелись значительные различия. Как уже говорилось выше, попытки комбинирования политических идей с эзотерическими доктринами предпринимались и в некоторых секторах фёлькише движения. Это затрудняет возможность провести четкие границы между фёлькише группировками и ариософскими группами. В некоторых случаях эти два направления были тесно переплетены между собой внутри одной и той же организации. В рамках данной книги нас в первую очередь должна интересовать не ариософия во всем ее многообразии, а исключительно подход к проблеме ведьм.

Несомненно, ключевой фигурой в ранней ариософии являлся Гвидо фон Лист (1948–1919). Он занимался анализом и воспроизведением арийского и германского язычества, в результате чего «породил* на свет такую этническую группу, как арио-германцы. Именно Гвидо фон Листа можно считать пионером в скрещивании германской идеологии и эзотерики. В своих многочисленных фантазиях он уделял немало внимания «тайным знаниям древних германцев», на базе которых планировал воссоздать «арио-германскую религию». В религиозном проекте фон Листа принципиальным моментом было наращивание общедоступных (экзотерических) сведений на конструкцию тайной (эзотерической) доктрины. Опираясь на многочисленные мифы и легенды, он разработал так называемый вотанизм. Это учение было открытым, в том время как существовало и «тайное учение», которое обозначалось понятием арманизм. В своей модели фон Лист характеризовал экзотерический вотанизм как «религиозную систему». В то же самое время эзотерический арманизм должен был обосновывать принципы «религиозной системы», то есть вотанизма. Как видим, в религиозной схеме Гвидо фон Листа имелись четкие границы: вотанизм предназначался для широких масс, в то время как арманизм был уделом посвященных. Подобное религиозное деление, по мнению фон Листа, некогда отвечало социальной структуре древнего германского общества. Вотанизм проповедовался среди крестьян, был древней крестьянской религией, а арманизм — тайным учением древних жрецов (арманов), которое было сокрыто от глаз «посторонних».

По мнению фон Листа, арманы обладали не только тайными знаниями, но и священной силой. Обретение силы и знаний происходило в специальных культовых местах, так называемых «хальгадомах» (хальга-соборах). В полном соответствии с романтическими представлениями XIX века эти «соборы» были не какими-то строениями, а природными местами. По мнению фон Листа, арманы обладали глубочайшими знаниями о естественных законах природы, вечном бытии и исчезновении, то есть опирались на принцип цикличности событий и всей жизни. Однако это были не научные знания, так как они были не просто тайными, но и обретались через «пробуждение и подчинение мистических сил природы и человека».

Подобно тому как Зебальдт комбинировал эзотерику и различные вариации расизма, так и Гвидо фон Лист был убежден в том, что эти силы пробуждались с целью «планомерного создания расы благородных людей», «которые при соблюдении строгих сексуальных законов должны были стать основой для чистой арийской расы». Позже эта мысль прозвучит не раз в многочисленных религиозных моделях, созданных в фёлькише движении. Во многих случаях провозглашалось самообожествление человека, так как в качестве конечной цели мистического расизма выступало «создание богоподобного человечества, которое было в состоянии закончить божественный замысел на Земле». То есть конечным «продуктом» некоторых ариософских и фёлькише проектов, в первую очередь связанных с религиозным и культовым конструированием, должен был стать «арио-германский богочеловек».

В основе построений Гвидо фон Листа лежала достаточно тривиальная историческая модель упадка народа, которая была применена к арио-германцам. Согласно ему, «золотой век» арио-германцев, характеризовавшийся процветанием высоко развитой цивилизации, сменился несколькими этапами упадка, вызванного расовым смешением. Окончательный закат германской культуры произошел во времена Карла Великого, уничтожившего аристократию саксов и начавшего активную христианизацию Германии. Поначалу «старая вера» могла существовать как периферийное явление, однако после окончательной победы христианства она была провозглашена подлежащим искоренению суеверием. Пытаясь в характерной для немецких романтиков манере отыскать следы «старой веры», Гвидо фон Лист описывал, как христианская церковь для окончательного изжития вотанизма слила старые обряды с собственными богослужениями. В отличие от вотанизма арманизм смог избежать подобной участи. Арманы создали тайный союз, полностью скрыв свое учение от людей. Именно создание сети тайных союзов позволило им сохранить в тайне свое учение о расе и блюсти традиции. Внимание фон Листа в первую очередь привлекли так называемые «братства каландра» — издавна считалось, что ткачи обладали некими тайными знаниями. Однако фон Лист не отказывал в древних языческих знаниях и другим тайным обществам: гностическим сектам, масонам и розенкрейцерам. Хотя он придерживался мнения, что все они получили свои знания именно от «братств каландра». В итоге эти братства стали подвергаться преследованию со стороны католической церкви, а потому арманистские традиции были сохранены лишь в недрах небольших европейских тайных обществ.

Преследование ведьм для Гвидо фон Листа происходило в «те самые ужасные времена истории, когда культурному развитию человечества не было предложено ничего взамен». Подобно многим эзотерическим интерпретаторам, фон Лист превратил ведьм в носительниц тайного знания, в качестве которого в данном случае выступал арманизм. Именно арманизм в лице ведьм фанатично преследовала «римско-франкская иерархия», прибегая к «пыткам, топору палача, кострам инквизиции». Преподнося образ ведьмы, Гвидо фон Лист не был слишком оригинальным. В романтической традиции он противопоставлял «германскому почтению к женщине» «женоненавистничество церкви, которая вообще весьма негативно относилась к жизни». Именно в этом духе он интерпретировал гонения на ведьм, изображая его как часть конфронтации между «аскетическо-восточным христианством» и германцами, которые не оставляли «надежды вернуть немецким женщинам их священную функцию». При этом особая роль женщины относилась преимущественно к ее антропологически детерминированной религиозной функции. Гвидо фон Лист приписывал германским женщинам обладание специфической мистической силой, которую можно было обнаружить даже в современное ему время.

Он писал: «Старики были совершенно правы, когда находили в женщинах следы божественности. Это было не что иное, как изначальная божественность, которую мы можем обнаружить — и обнаруживаем! — даже сейчас в наших женщинах. Это божественное качество мы можем описать как искренность». Именно эта божественность у Гвидо фон Листа выступала в качестве объекта церковных преследований. По его мнению, при помощи процессов над ведьмами церковь нанесла «мощный удар по мистической сущности германских женщин». Ведьмы в книгах фон Листа предстают как жрицы священного культа, которые собирались когда-то для его отправления под руководством арманов. Однако эти собрания ведьм фон Лист никогда не изображал как сугубо женское мероприятие. Шабаши якобы всегда происходили при условии наличия мужчины-армана, который должен был переодеваться Вотаном. Именно явление «Вотана» нагоняло страх на христиан, которые объявили древнее германское божество демоном. Именно «Вотану» отводилась центральная роль на собраниях ведьм, которые опять трактовались как составная часть «арио-германской сексуальной религии». Подобно Зебальдту и Хенчелю, Гвидо фон Лист делал акцент на размножении арио-германской расы. Таким образом, в работах фон Листа ведьма представала в качестве прародительницы расы, а преследование ведьм становилось частью церковного замысла по уничтожению «арио-германского богочеловека».

Когда фон Лист говорил об арийском божестве, которое было отражено в эзотерическом ведовстве, то прежде всего подразумевал возможность «непосредственного контакта с божеством», то есть знания арио-германцев о своей причастности к высшим силам. Он писал по этому поводу: «Мистический смысл танцев ведьм, равно как и аналогичных священных обрядов, состоял в том, чтобы завершить тайное преображение человека, который уже в земной жизни был связан с божеством, а после смерти без какого-либо очищения принимался в сонм светлых духов».

В своих книгах Гвидо фон Лист также описывал упадок ведовства, которое под давлением церкви утратило какую-либо связь с тайным учением, арманизмом. В итоге шабаши ведьм сначала стали формальными собраниями, а затем скатились до уровня извращенных оргий, в которых не осталось и следа от культов плодородия, а был лишь только сексуальный хаос. Гвидо фон Лист приходил к выводу: «Вследствие этого учение оказалось утраченным для народных масс, однако обычаи сохранились. Впрочем, лишившись мистической составляющей, они превратились с вакханалию. Прежний сексуальный культ, целью которого было осознанное взращивание благородной расы, был разрушен. Его внешние формы были искажены до уровня извращенности, что говорило о самом низком моральном уровне участников поздних шабашей». Разделение внешней, экзотерической религиозности (вотанизма) и тайной, экзотерической доктрины (арманизма) позволяло Гвидо фон Листу объяснять, почему в его религиозном проекте речь шла не о простой реанимации древнегерманского наследия. Для него в первую очередь было важным осуществить расовую селекцию, то есть стремиться к появлению «арио-германского богочеловека», который еще при жизни мог бы освободиться от всего «земного». Наличие арманизма как тайного учения также позволяло фон Листу высказать мысль о вырождении ведовства, что избавляло его от необходимости провозглашать намерение о возобновлении шабашей. Занимаясь поисками «ядра» арманизма, он мог всегда найти простое объяснение для многих вещей, которое заключалось во фразе: «Формы умирают, вечным является только свет».

Возникнув на территории Австрии, ариософия достаточно быстро обрела сторонников в Германии. Одним из активнейших распространителей ариософских идей в кайзеровской империи был журналист Филипп Штауфф (1876–1923). В 1911 году он опубликовал статью «О ведьмах», в которой в основных чертах повторил идеи, которые был некоторое время назад высказаны в Вене. В своей статье он описывал ведьм как народных целительниц и прорицательниц, которые обладали тайными знаниями и «свойственными им от природы способностями», чем они навлекли на себя ненависть церкви. В характерной для многих ариософов манере Филипп Штауфф пытался обнаружить следы этих «тайных знаний» в германских мифах, сагах, легендах и сказках. Подобно Гвидо фон Листу, он пытался изобразить ведьм как носительниц арио-германской мудрости. Адаптировав к требованиям арио-софии теорию сказок, которая была весьма популярна среди немецких романтиков XIX века, Филипп Штауфф выдвинул теорию, что сказки были отголоском некогда имевшейся «духовной и природной силы германского народа». Развиваят свои идеи, в 1914 году Штауфф опубликовал собственную интерпретацию немецких сказок, в которой дал волю своим фантазиям. Это была очередная попытка самообожествления германцев. В рамках этой работы Штауфф описывал человеческую душу как «древний голос бога», который мог позволить германцу «идти по пути полного превращения в богочеловека». Ведьмы представали как «великие германские пророчицы», которые преследовались христианами. Кроме этого Штауфф обращал внимание на появляющуюся в некоторых немецких сказках фигуру «прародительницы», которая находилась по ту сторону жизни и смерти, как бы регулируя процессы бытия и небытия. По мнению Штауффа, эта «прародительница» представала в виде ведьмы из сказки «Гензель и Гретель». В данном случае он несколько трансформирует идею братьев Гримм, высказывая предположение, что Хёлле (матушка Хольда) была сознательна дискредитирована христианами, когда ее царство было превращено в хель, то есть преисподнюю.

Нельзя не отметить, что в интерпретации сказок, предпринятой Филиппом Штауффом, отчетливо прослеживались антисемитские вкрапления. Он говорил, что немецких сказках сообщалось не только о «белой магии», которой придерживались германские пророчицы-ведьмы, но и о «черной магии», которая являлась уделом злых магов и колдунов. Именно они являлись настоящими отрицательными героями сказок, предпринимавшими неоднократные попытки завладеть душами главным героев. Штауфф предполагал, что за «фигурой злого колдуна скрывался еврей, который смог овладеть магией, но использовал ее как средство для личного обогащения», на «протяжении многих веков совершая обман». По мнению германского ариософа, сказки давали подсказку, как можно было избавиться от «еврейского колдуна». «Преодолеть злое колдовство можно было только при помощи священного ведовства».

Для Штауффа и многих других фёлькише, которые считали себя «посвященными в тайные науки», наследие Гвидо фон Листа было ценным не в последнюю очередь из-за его мистического истолкования рунической письменности. В данном случае необходимо упомянуть написанную в 1908 году фон Листом работу «Тайна рун». К числу продолжателей рунических исследований фон Листа принадлежал и немецкий мистик Рудольф Джон Горслебен (1883–1930), который являлся не только переводчиком скандинавских саг, но и создателем «Общества Эдды». Именно он во многом обогатил фёлькише мистику новыми теориями, которые во многом дополняли построения Гвидо фон Листа. Его представления, выраженные тезисом о «единстве бога и расы», были изложены в 1939 году в объемном произведении, которое называлось «Расцвет человечества» («Апогей человечества»). В этой книге можно найти рассуждения о сути ведовства, в которых чувствовалось влияние идей Гвидо фон Листа. Горслебен считал, что на протяжении столетий тайные гностические знания, против которых яростно выступала Римская церковь, транспонировались на многочисленные мистические группы и ордена. Горслебен утверждал, что церковь и контролируемые ею светские власти со времен Карла Великого «уничтожили девять с половиной миллионов человек», которые были провозглашены «ведьмами и еретиками». Поскольку эта борьба была направлена против «мистических способностей нордической расы», то автор «Расцвета человечества» утверждал, что «наши прорицательницы и предсказатели преследовались, так как они обладали знанием о силе рун». Кроме этого, преследование ведьм должно было положить конец «процессу отбора семян чистой расы». То есть Горслебен увязывал воедино ведовство и расовый отбор, якобы проводившийся среди германцев.

Если же говорить о мистическом понимании рун, которое было во многом присуще фёлькише движению, то оно ни в коем случае не ограничивалось далеким прошлым. Рунам приписывалась возможность влияния на физические процессы, в частности связанные с человеческим телом, а потому в отдельных случаях руническая мистика могла комбинироваться с получившей религиозную окраску физкультурой. Некоторые из германских ариософов пытались получить доступ к знаниям о том, как руны могли влиять на человеческое тело. В итоге на свет появились различные проекты, которые были названы либо «рунической гимнастикой», либо «рунической йогой». В этих теориях рунам приписывалось лечебное значение, точнее говоря, руны в силу их мистической силы могли в том числе оказывать оздоровительное влияние на тело человека.

Двумя центральными фигурами в деле разработки «рунической гимнастики» в 20-е годы XX века являлись Фридрих Вильгельм Марби (1882–1966) и Зигфрид Адольф Куммер (1899–1977). Несмотря на то что оба входили в фёлькише движение, их нельзя рассматривать как друзей, а скорее как конкурентов. Куммер, опираясь на теории Гвидо фон Листа и Горслебена, издал в 1932 году книгу «Священная власть рун. Возрождение арманизма через рунические упражнения и танцы». По мнению автора, рунические упражнения должны были укрепить «расовые чувства, в первую очередь ощущение расы». Это должно было в свою очередь вернуть практикующим подобную гимнастику знания далеких эпох, когда «каждый германец благодаря высшим арийским священнослужителям, к числу которых также принадлежали позже преследуемые ведьмы, мог быть посвящен в мистерию рун».

И опять повторялся традиционный для фёлькише движения тезис о том, что на протяжении веков христианская церковь преследовала хранителей «тайны рун», которых «сжигали на кострах как чародеев и ведьм». Куммер особое значение придавал руне «Хаг-алл» (хагал), так как, по его мнению, именно эта руна позволяла ведьмам как «германским священным советчицам» через специальные практики обретать их «магические трансцендентные способности». При этом Куммер излагал и некоторую часть традиционных мифических представлений о ведьмах, например, что они использовали «во время новолуния корень мандрагоры», который использовался в качестве трансового средства («средства гипнотизирования»). Пребывая в священном трансе, ведьмы якобы были в состоянии предсказывать будущее и совершать «чудеса». При этом Куммер, подобно братьям Гримм, был убежден, что германские прорицательницы нередко совершали обряд сейдр.

Изучая подобный контекст интерпретации сути ведовства, необходимо указать на фигуру входившего в фёлькише движение «рунического йога» и астролога Эрнста Иссбернера-Хальдене (1886–1966), который входил в ариософский кружок, сложившийся вокруг издателя Герберта Райхштайна. Кроме астрологии и «рунической йоги» Иссбернер-Хальдене занимался разработкой так называемой «научной хиромантии». Однако в рамках данной книги для нас в первую очередь представляет интерес та часть его изысканий, в которой он говорил об «идеальной религиозности на арийско-героической основе». Эти идеи были впервые высказаны им в начале 20-х годов XX века. Не будучи слишком оригинальным, Иссбернер-Хальдене исходил в своей теории из того, что некогда существовала правящая каста древних арийских жрецов (священников), частью которой являлись пророчицы. Именно этих пророчиц христианская церковь преследовала под видом ведьм во времена Средневековья. Он писал по этому поводу: «Несчастные девушки, лишенные света, любви и молодости, как монахини оказались заточенными в монастырях. Христианство истязало Европу. Сотнями горели костры, а невинные жертвы истязались на дыбах. На Европу опустилась непроглядная мгла. Церковь могла торжествовать!» Однако, несмотря на преследования со стороны церкви, знания ведьм (в том числе хиромантия) не были полностью утраченными, но оказались во владении цыган. В этом месте Иссбернер-Хальдене соединил традицию «ведовской литературы» XIX века с антицыганскими настроениями, которые были сильны в некоторых странах Юго-Восточной Европы. Он утверждал, что цыгане были «шарлатанами», «паразитами» и «прирожденными преступниками», которые в силу своей природы не могли постигнуть истинное значение «тайных наук», которыми они злоупотребляли для собственных целей.

В конце 20-х годов Эрнст Иссбернер-Хальдене вступил в «Орден новых тамплиеров», созданный Йоргом Ланцем фон Либенфельсом (1874–1954), который может считаться второй (после Гвидо фон Листа) ключевой фигурой в ариосо-фии. В отличие от Листа бывший монах-цистерцианец Ланц определял ариософию как «благородную расово-культурную религию», которая воплотилась в форме изначально арийского христианства. Хотя бы в силу этого он положительно относился к католицизму и орденскому устройству отдельных организаций. Характерным для мистических конструкций Ланца является комбинирование элиминаторного расизма и антисемитизма с женоненавистническими властными и сексуальными фантазиями. Некоторые послевоенные исследователи поспешно провозгласили подобную смесь «психопатической», хотя историки должны были бы воздерживаться от подобного рода «вердиктов». Впрочем, факт остается фактом — Либенфельс не раз прибегал к популярным в фёлькише среде сексуально-магическим спекуляциям, которые были положены в основу программного произведения, которое было издано в 1905 году под названием «Теозоология». В этой работе утверждалось, что первоначальные «божественные существа» (арийцы) стали смешиваться с животными. От этой связи на свет появились «недолюди» — «чандалы», под которыми Либенфельс подразумевал все темнокожие расы. Вина за это расовое «грехопадение» была возложена на женщину, которая «в самом минимальном размере соответствовала арийской сущности, присущей мужчинам», а потому и решилась на контакты с животными.

Построенное Ланцем фон Либенфельсом расистское и гностическое «арийское христианство» было дуалистическим, а потому весьма жестким. Он писал в одной из работ: «Сегодня чандалы исказили и подчинили себе истинное христианство, главной целью которого являлось очищение человеческой расы от паразитов, получивших демоническую возможность использовать сексуальность женщин высшей расы». Подобного рода построения оказались положены в основу работ одного из ближайших сподвижников Либенфельса, Теодора Чепля, который в 1931 году опубликовал брошюру, посвященную культу «арийской Богоматери*. В этой книге одна из глав была посвящена как раз проблеме преследования ведьм. По большому счету Теодор Чепль вторил многочисленным авторам из фёлькише движения, когда утверждал, что «культ Богоматери» («материнский культ») имел своей истинной целью «формирование богочеловечества», для чего должно была использоваться расовая селекция. Чепль видел причины искоренения данного культа в том, что в «арийское христианство» стало примешиваться «восточное иудейство», что не могло не вызвать сопротивления и протестов. Борьбы между «арийцами» и «иудеями» в рамках христианства достигла своего пика как раз в тот момент, когда представители «низших рас» и евреев инициировали преследование ведьм, которое превратилось в многочисленные процессы: «Сжигались бесчисленные матери племен героической расы вместе со своим нерожденным потомством белокурых сынов асов. Под крики потерявшей человеческий облик черни живодеры тащили их к месту расправы. Разведенные костры поглощали светловолосых девушек, освобождая их дух от бесчеловечных страданий. Это были самые страшные истязания, которые только можно было причинить. Никакие животные не обращались столь жестоко, как обходились недочеловеки, чандалы с арийской расой». Подобно Гвидо фон Листу Теодор Чепль полагал, что «мудрые германские женщины» обладали вполне конкретными магическими способностями. Чепль считал, что они являлись «превосходными расовыми посредницами», «арийскими прародительницами», которые обладали «знаниями Первой Матери». Как и во многих фёлькише доктринах, Чепль сосредотачивал свое внимание на расовой селекции. Он писал: «Эти мудрые женщины именовались хагадизами, что было превращено в современное слово “хек-сен”, ведьма. Они обладали глубокими знаниями не только о первоисточниках жизни в целом, но и о выращивании и сохранении арийского человечества в частности. Силы арийской расы могли быть подорваны только в том случае, если бы удалось уничтожить “знания Первой Матери”. Проникшие в церковь палачи и приспешники синагоги тотчас взялись за это дело, прибегнув во имя достижения цели к воистине дьявольским средствам».

Свою работу Теодор Чепль заканчивал описанием методов истязаний, которые применялись во времена процессов над ведьмами. При этом отдельное внимание уделялось тому, что «недочеловеческие демоны» (то есть преследователи ведьм) особую изощренность применяли к детородным органам. В интерпретации Теодора Чепля подобные пытки были одной из составной частей «темной сексуальной магии», которую якобы практиковали евреи. В данном случае трактовка средневековых событий как осквернение «арийских расовых родительниц* полностью соответствовала выводам, к которым в своих доктринах пришел Ланц фон Либенфельс. Преследование ведьм для членов «Ордена новых тамплиеров» становилось чем-то вроде одного из театров боевых действий в расовой войне между «арийскими богочеловеками» и «еврейскими недолюдьми». Залогом победы в этой войне должна была стать «истинная религиозность». «В духовном плане некогда уничтоженные женщины со “знаниями Первой Матери” должны помочь в борьбе против воплотившихся демонов, которые сегодня в политике и финансах господствуют над арийцами». Чтобы избежать повторной угрозы, братья «Ордена новых тамплиеров» призывали различать «арийскую белую магию» и «черную сексуальную магию», что должно было «удержать наших женщин от попадания в лапы половых преступников».

Как видим, в ариософии, равно как и в фёлькише эзотерике, во многом традиционные антиклерикальные, романтические представления о ведьмах были скрещены с мистическими и оккультными идеями, а затем адаптированы для распространения в качестве одной из разновидностей расовой идеи. Почти во всех случаях попытки представителей фёлькише движения показать «настоящий» образ ведьмы шли от романтических представлений XIX века к прославлению идей расовой селекции, которые становились весьма популярными как в Европе, так и других странах в начале XX века.