«Мама! Я уже поела! Пошли домой!» – требовательно сказала маленькая Лора, потянув мать за рукав, чем немало рассмешила весёлую кампанию взрослых, отмечавших у нас дома день рождения моего папы. Девочка не на шутку раскапризничалась. «Лорочка, – позвала её моя мама, чтобы успокоить ребёнка, – сходи на кухню, там на нижней полке нашего шкафчика, лежит пирог, возьми себе кусочек».

Лариса, весело подпрыгивая, помчалась на кухню, и через несколько минут вернулась в комнату с пирогом в руке… и захлёбываясь от слёз. На все вопросы взрослых она только заходилась в истерике и протягивала кусок пирога. Тётя Лёля, её мать, надкусила пирог и сказала: «Соня, можно она не будет его есть, он горький?». Мама смутилась и удивилась, все всегда восхищались её кулинарным искусством и пирог не был подгоревшим, с чего бы ему быть горьким? А вслух сказала: «Конечно, пусть не ест».

Она сама откусила кусочек пирога, и вдруг повеселела, а в глазах запрыгали лукавые огонёчки: «Лорочка, а ты ничего не трогала на кухне?». «Нет!» – ответила, уже успокоившаяся девочка. «Ничего, ничего?» – настаивала моя мама. Лариса покраснела и призналась: «Тётя Соня, я только розочку взяла на подоконнике, понюхала. Но потом я её на место положила, честное честное…».

Никто не понял почему мои родители дружно засмеялись, а папа молча встал и пошёл на кухню. Вернулся он с блюдцем, на котором лежали высушенные горькие перцы, часть из них была разрезана и из тонкой, красного и вишнёвого цветов, корочки светилась серединка, усыпанная плоскими жёлтыми зёрнышками. «Эту розочку?» – спросила мама. «Да!» – ещё больше покраснев ответила Лариса. Теперь уже смеялись все.