Глава 2
С самыми серьезными намерениями…

Свернув файл с рукописью (все равно надо начинать чтение с начала, текст просачивается сквозь мое сознание, как песок между пальцами, и я совершенно не понимаю, о чем идет речь), я смотрю на свое отражение в зеркале и грустно улыбаюсь.

После знакомства с Андреем прошло две недели, которые, безусловно, положительно сказались на моей фигуре – я просто растаяла, превратилась в собственную тень. Но лучше было бы набрать хоть двадцать лишних кило – только прекратить эту жуткую медленную пытку агонизирующей во мне любви.

Андрей отравил меня собой, быстро, но так сильно и всеобъемлюще, что я до сих пор не могу поправиться.

Первые дни после произошедшего я еще как-то держалась. Может, потому, что он бомбардировал меня по всем фронтам, хоть какое-то, но общение с запавшим в душу мерзавцем.

Вообще-то я не люблю выяснять отношения, но тут меня прорвало. Я отправила Андрею письмо, в котором выплеснула все, что накипело на душе. Я назвала вещи своими именами, написала, что считаю полным свинством через пару часов после признания в любви одной девушке отправляться на поиски новой; что я не хочу быть одной из многих; что наши отношения я считаю ошибкой и больше не желаю ничего о нем слышать. Он написал, что нам надо встретиться и обо всем поговорить. Вместо ответа я заблокировала его имейл и внесла его анкету в «черный список» на сайте. Андрей звонил, писал смс, прислал пару писем с нового ящика. Я дала бы ему шанс оправдаться, я была готова поверить любому его вранью, я придумала бы ему миллион оправданий, о которых сам бы он никогда не додумался, но… Каждый божий день коварный придурочек торчал на сайте знакомств с таким упорством, как будто бы там ему было медом намазано. И это лучше всяких слов свидетельствовало о том, что действительно нужно этому парню. Я не настолько глупа, чтобы не понимать очевидного, я не могу делать вид, будто не догадываюсь, что именно на самом деле происходит… Нет, я не осуждаю ни поиски быстрого секса, ни стремление иметь вагон и маленькую тележку любовниц. Как говорится, не судите, да не судимы будете; каждому свое. Просто для меня такие отношения неприемлемы, я жду от жизни другого. Моя схема очень проста: есть я, есть он и есть наша любовь, все, других участников не предусмотрено. Так что нет никакого смысла заниматься мазохизмом. Если даже от одной встречи с Андреем я потеряла голову – то зачем продолжать привязываться к нему все больше и больше, обманывать себя, страдать и мучиться? Он – взрослый человек, и он именно такой, какой есть, ветреный, непостоянный. Приоритеты определены. Изменить это все невозможно. Принять его таким, какой он есть, я не могу, поэтому надо все рвать, решительно и бесповоротно.

В конце концов, Андрей смирился, прекратил меня атаковать своими посланиями. Я думала, это поможет очистить мою память от воспоминаний о его грустных глазах и нежных ладонях. Только он все равно, несмотря ни на что, вопреки всем моим усилиям, продолжал жить во мне. Парализовал мои мысли, дразнил яркими кадрами памяти тело, кружил на карусели фантазий.

Ирина, видя мое состояние, чуть ли не пинками выгнала меня на очередное свидание с новым кавалером. Встреча прошла очень необычно и непредсказуемо. Я думала, что умру от ужаса! Мне довелось заглянуть в ту часть мира, про которую раньше я только читала в книгах своих авторов… В кафе пришел мужчина, который в анкете указал, что ему сорок, а по не обработанному фотошопом лицу он выглядел на все шестьдесят. Я-то думала, что это только женщины обычно приуменьшают свой возраст. «Не хочу, чтобы мне старушки писали», – прокомментировал мое недоумение «молодой» мужчина. Но дело, конечно, было не только в возрасте. «Сколько лет вы сидели в тюрьме?» – невольно вырвалось у меня, когда я заглянула в его колючие настороженные глаза. Ни одной черточки не дрогнуло в его лице после этого вопроса. Он просто спокойно ответил: «Много». У меня сразу мороз прошел по коже… Мужчина действительно оказался уголовным авторитетом. Весь в цепях и наколках, он тем не менее отличался очень высоким интеллектом и даже некоторым прямолинейным обаянием. Видимо, в тюрьме у него было много времени для самообразования. Потому что, когда уголовник узнал, что я работаю редактором, в качестве любимых писателей сразу были перечислены Сартр, Кафка, Маркес, Кастанеда и даже Лев Толстой, которого я лично при всей моей любви к литературе читать просто не могу. «Двадцать лет провел за решеткой. Потом наводил порядок в нашей среде. Теперь ситуация под контролем, пацаны сами стали со всем справляться, так что могу себе позволить отойти от дел и завести большую семью. Очень хочу детей. Даша, ты – девочка симпатичная, умная и интеллигентная. Не первой молодости – значит, уже соображаешь, что к чему; умеешь быть самостоятельной и ответственной. Я вот как раз именно такую и подыскиваю. Ты мне полностью подходишь. Давай сразу начистоту. Оговорим условия, чтобы никаких недоразумений не возникало потом. У тебя, девочка, все будет. Любой каприз: дом на Рублевке, хорошая машина и солидный счет в банке. От тебя требуется родить мне двух детей, не гулять и не лезть в мои дела», – заявил он, одобрительно меня рассматривая. Я же думала о том, насколько богаче реальная жизнь любой фантазии автора. Поверила бы я этой истории, прочитав в романе, что Интернет уже стал и частью жизни уголовного мира? Не знаю… Но вот передо мной сидит именно такой человек! А еще я думала о том, что цели моего визави, конечно, благородны. Это прекрасно – стремиться иметь семью и детей. Но вот жить с таким бандитом нормальная девушка не согласится ни за какие коврижки. Невозможно построить что-то прочное и светлое на фундаменте смертей, грабежей, бандитских разборок. А ведь он именно такой, фундамент прошлого этого человека, треть жизни за решеткой просто так не проводят. Что толку от его денег, если в один день он вдруг что-то с кем-то не поделит, и тогда уже ничто и никто не спасет ни тебя, ни детей. Красивые машины взрываются, за стенами даже надежного особняка все равно не скрыться от безжалостного убийцы. А что может дать такой отец своим детям в плане воспитания? Научит их «ботать по фене» и правильно себя вести в учреждениях пенитенциарной системы? Какой из него пример для подражания, боже упаси!.. В итоге я что-то пролепетала про принципиальную несовместимость менталитетов и быстренько ретировалась.

«Будем искать с перламутровыми пуговицами», – прокомментировала эту историю Ира и, покопавшись в моем ящике, выбрала мне следующего кандидата для ознакомительного свидания (я сама больше пяти минут на сайте не выдерживала, так и не сумела адаптироваться к бесцеремонной пошлости тамошних маньяков). Выбранного Иркой для меня мужчину звали Вадимом, ему было тридцать шесть лет, и он написал в своей анкете, что ищет девушку «с самыми серьезными намерениями». С фотографии на нас смотрел симпатичный, чуть уставший мужчина в отличном костюме. Снимок был сделан в офисе, и, судя по добротному креслу и массивному столу, должность у Вадима очень даже солидная.

«Подойдет. Будем брать», – резюмировала Ирка, и, пока я не передумала, быстренько назначила от моего имени встречу. Наше свидание прошло идеально. Вадим оказался милым симпатичным владельцем небольшого агентства недвижимости, презентовал мне букет роскошных роз, умно шутил, говорил о том, что устал от одиночества… Я согласилась с ним еще поужинать, он стал регулярно мне звонить, изъявил желание познакомиться с Юленькой. Я уже успела побывать у него в гостях. Вадим жил в просторной «трешке» со стильным дизайнерским ремонтом в самом центре, неподалеку от станции метро «Китай-город».

Все было хорошо, кроме одного. Андрей до такой степени наполнил меня собой, вот просто полностью, от кончиков пальцев ног до макушки. И для любого другого мужчины места в моей жизни уже просто не осталось. Я кокетничала по инерции, а вернувшись с очередного идеального свидания, украдкой смахивала слезы. Мне было стыдно, что я морочу голову хорошему человеку, но я оправдывала себя тем, что, может, со временем стерпится-слюбится, должна же я когда-нибудь забыть, как это здорово – прикасаться к красивому подтянутому телу Андрея… Да и Ирина не унывала и часто повторяла: «Время все лечит. Тем более Вадик – такой положительный парень. Привыкнешь к нему и позабудешь своего донжуана».

Я честно старалась влюбиться в Вадима. Только любила другого. Любила до такой степени сильно, что даже не могла сосредоточиться на работе. Мысли постоянно улетали от чужого текста к Андрею.

Я страдала, мучилась, изводила себя ревнивыми подозрениями. Презирала себя за слабость – и все равно каждый день заходила на страницу Андрея. Обычно он появлялся на сайте знакомств в одиннадцать-двенадцать дня. Болтался там несколько часов, наверное, назначая свидания. Следующий «сеанс связи» наступал у него после полуночи. Когда он, отправив домой одну девицу, начинал искать другую. Как ему не надоедает этот сплошной поток чужих лиц и тел? Как ему не стыдно врать, морочить девчонкам голову? И как я – я! гордая и независимая! – могу так унижаться, до постоянной Интернет-слежки, до болезненных ревнивых мыслей…

– Дашка! Ты что, зачиталась? Домой собирайся!

– Пока-пока!

– Не мешай человеку, пусть трудится!

– Вот повезло тебе, роман интересный. А мои авторы в последнее время что-то такую пургу гонят, я уже устала их воспитывать!

Голоса наших девчонок оторвали меня от горьких мыслей и сладких воспоминаний. Я посмотрела на часы и ахнула: семь вечера, я промедитировала у компьютера, как клуша, целый рабочий день и не сделала почти ничего! А ведь мне тоже надо убегать, я договорилась поужинать с Вадиком, он обещал заехать за мной на работу.

Быстро скопировав на флэшку файл с рукописью (буду ночью вычитывать, если мозгов не хватает днем делом заниматься!), я посмотрела в зеркало на свои впавшие щеки, провела по носу и лбу пуховкой пудры, нанесла немного румян и губной помады. Я выгляжу хорошо, только вот этот взгляд потерявшейся собаки, все время ищущей глазами своего хозяина… Тут никакой макияж не поможет…

– Дашка, не ныть! – к моему столу подошла Ира и погрозила мне пальцем. – За окнами – весна, у тебя свидание с отличным парнем, новое платье сидит сногсшибательно!

Ах да, на мне же новое платье. Ира на днях затащила меня в торговый центр, заставила перемерить кучу шмоток и одобрила вот это эффектное обтягивающее леопардовое платье («мать, ты в нем настоящая львица»), а еще двухслойную расклешенную юбку до колена, с выступающей на пару сантиметров из-под черно-красного полотнища пеной черных кружев («по крайней мере, в ней у тебя хотя бы есть задница!»). Юбку я уже надевала накануне, теперь пришла очередь платья.

Я – львица. Эффектная успешная женщина. За мной красиво ухаживает достойный мужчина. Я – счастлива, счастлива, счастлива. Только вот все-таки интересно, как там мой Андрей? Вспоминает ли он обо мне хотя бы иногда?..

– Дашка, кончай мотать себе нервы! – Ира недовольно нахмурилась, от чего на ее гладком смуглом лбу обозначилась тоненькая, как прочерченная иглой, морщинка. – Ты улыбаться будешь или как? Если ты сидишь на свидании такая же надутая, то я вообще не понимаю, как Вадик тебя еще не бросил.

– Вот не бросил, – я выключила компьютер, опустила в сумочку флэшку с романом и горько вздохнула. – Говорит, что влюбился в меня. Он так трогательно и нежно ко мне относится. Любой каприз выполняет. Я так понимаю, что дело движется к постели. Он, конечно, не настаивает, не торопит. Но я же вижу, как он на меня смотрит.

– Отлично!

– Отлично, но…

У меня перед глазами вдруг возникла как всегда яркая картина. Андрей. Его тело, сильное и загорелое. Нежные губы. Глаза, в которых закипает страсть. Я никогда не испытывала ничего подобного. Вот ведь как, оказывается, бывает – знаешь человека всего-ничего, а он умудряется подарить тебе самый классный секс и потом еще мигом обосноваться в твоей душе, так прочно, что вытащить эту занозу отчаянно не получается.

– Ой, Дашка, ты что, без плаща решилась прийти? – Ира распахнула шкаф, куда мы вешали верхнюю одежду, сняла с вешалки свою легкую курточку.

– Так уже же тепло. И потом, меня на работу Вадик привез. И обещал заехать. Зачем верхняя одежда?

– Тогда пошли, – Ира подхватила меня под руку. – Не будем заставлять его ждать!

Когда мы вышли из здания, моя подруга ахнула:

– Дашка! Какая у твоего Вадика крутая тачка!

Вадим и правда ездил на очень красивой машине. Я вообще-то довольно равнодушно отношусь к «BMW». Да, эти автомобили отличаются красивым дизайном и мощным двигателем. Но зачем большая мощность с нашими-то пробками? Тут, когда можешь хотя бы до шестидесяти разогнаться, – уже счастье. К тому же, я вообще вожу машину очень аккуратно, никогда не превышаю скорость, так что мощность мне без надобности. Не хватало еще в аварию попасть, у меня же ребенок маленький, о нем еще заботиться и заботиться. И потом, «BMW» стоят все-таки очень дорого, мне не по карману. Как правило, я даже никогда не смотрела на них с восторгом и не мечтала когда-нибудь сесть за руль такого авто. Но модель «X6» не оставила равнодушной даже меня. Этот джип отличает такой совершенный дизайн, такие плавные линии! Впервые увидев его на дороге, я изумленно открыла рот – мне показалось, что по соседней полосе не едет, летит чудесная сверкающая инопланетная тарелка, диковинный космический аппарат. Вадим ездил именно на «X6», вызывающе красного цвета, салон автомобиля был отделан светлой кожей. Когда мы ехали в его машине, я просто преклонялась перед человеческим интеллектом, создавшим такую красоту. И постоянно ловила на себе восхищенные, а иногда и завистливые взгляды.

И вот он стоит, красивый мужчина возле роскошной машины, с букетом ярко-красных, в тон отмытого до блеска кузова автомобиля, крупных роз. Весна, зеленеющая, с нежными пятнами цветов, заманчиво сияет солнечным светом. Все для меня. Надо постараться быть счастливой. Надо, хоть тресни!

Помахав Ире рукой, я подошла к Вадику, чуть смутилась от его влюбленного счастливого взгляда, послушно подставила щеку для дежурного поцелуя. И замерла.

На стоянке возле нашего издательства стоял Андрей. Такой же нелепый, в своем дурацком розовом пиджаке и зеленых джинсах. Он смотрел на меня, как затравленная собачонка, настолько грустно и печально, что моя так и не изгнанная любовь вдруг пронеслась по телу жаркой волной. Я сразу же вспомнила все-все, его чуткие руки, гладкую кожу, то потрясающее чувство полета, которое, как ни странно, дарило мне одно присутствие рядом этого человека. Андрей притягивал меня, как магнит. Я физически ощущала, что самое правильное в этой жизни – быть рядом с ним.

– Дашка, я очень соскучился по тебе. Ты что-то так побледнела. Все в порядке? – прошептал Вадик мне на ухо и нежно прикоснулся губами к шее.

С неимоверным трудом я отвела взгляд от стоявшего как истукан Андрея.

Вадим.

Пепельно-русые волосы, большие голубые глаза с темными ресницами, красивая щетина на высоких кошачьих скулах.

Вот тот парень, который хочет быть рядом со мной. Он сразу же после знакомства со мной удалил свою анкету с сайта. Пылинки с меня сдувает, засыпает цветами, водит по ресторанам.

Не стоит слушать глупое сердце. Такими мужчинами, как Вадик, не разбрасываются.

– Все в порядке, милый, – я постаралась приветливо улыбнуться. – Было много работы, но я скоро отойду. Очень рада тебя видеть. Спасибо за цветы. Такие красивые, – я опустила лицо в нежные бутоны. – Слушай, как они потрясающе пахнут!

– Прошу, – Вадим распахнул дверь со стороны водительского сиденья. – У тебя водительское удостоверение с собой?

Изумленная, я кивнула. Неужели он хочет, чтобы я села за руль? Впервые увидев такое автомобильное чудо, я зашла на официальный сайт дилера «BMW», поэтому мне известно, сколько стоит такая машина – больше ста пятидесяти тысяч долларов.

– Вадик, не надо, – не без сожаления, я покачала головой. – Дорога – штука непредсказуемая. А если вдруг что случится? Я же с тобой за ремонт потом не рассчитаюсь.

– Иди, – он легонько подтолкнул меня к машине. – Я уверен, что все будет в порядке. Только на газ жми осторожно. Все-таки у моей машинки пятилитровый двигатель, она не трогается с места, а сразу взлетает.

– Отлично!

Бросив на Андрея высокомерный взгляд (не буду мешать тебе и дальше сидеть на сайте, любвеобильный придурочек в розовом пиджаке), я положила букет на заднее сиденье и уселась за руль.

Мне сразу показалось, что мы созданы друг для друга – я и красавица-машинка. Нога мгновенно уютно устроилась на педалях, руки сами легли на руль и рычаг переключения автоматической коробки передач, невероятно комфортное сиденье услужливо подхватило спину.

Но все же я не удержалась, посмотрела в зеркало заднего вида на Андрея. Его лицо выражало все муки ада, какие только могут быть.

Что ж, так ему и надо.

Я была готова предложить ему все, что только может женщина предложить любимому мужчине. Он от всего отказался, ему ничего не нужно. Пусть теперь локти кусает, видя, как красиво за мной ухаживает Вадик…

Да! Этот автомобиль стоит своих денег! Вряд ли я когда-нибудь смогу заработать на такую шикарную машину. Но если бы вдруг со мной случилось чудо, я шла-шла и нашла бы чемоданчик, битком набитый баксиками, то моей первой покупкой стала бы такая игрушка. И я ни разу бы не пожалела ни об одном потраченном на этот шедевр автомобильного искусства долларе.

Шустрая, маневренная, нашпигованная всякими техническими примочками по самое не хочу, «Х6» подарила мне такое невероятное удовольствие от управления автомобилем, которое я испытывала, наверное, только на курсах вождения, когда впервые села за руль, гордо проехала пару метров по площадке, а потом, под скептическое хмыканье инструктора, позорно заглохла.

Впервые меня не раздражали вечные московские пробки. Я была готова ехать куда угодно и бесконечно долго.

– Нравится? Ты здорово смотришься за рулем, – Вадим улыбнулся и включил небольшой телевизор, установленный над коробкой передач. – Кстати, это отличное устройство. Видишь, в машине очень маленькое и узкое заднее стекло, никакого обзора. Но там установлена камера, сюда передается изображение.

– Вещь! Очень удобно! У твоей машинки такой красивый бампер, что жалко его царапать при парковке. А где мы будем ужинать?

– Ресторан называется «На рыбалке». Он находится далеко. Но…

– Но что?

– Увидишь. Думаю, тебе понравится, и ты не пожалеешь, что мы так долго туда добирались. Дашка, – его ладонь нежно погладила мое колено, – ты – просто чудо. Мне так с тобой хорошо. Ты сразу стала мне очень близким, дорогим человеком. Я даже не думал, что так бывает. Уже не представляю, что всего две недели назад мы были незнакомы.

Я нервно сглотнула слюну.

Теперь я точно знаю: в этой жизни бывает все. Что такое осознать свои чувства через пару недель ежедневного общения! Меня парализовало чуть ли не с первого взгляда. Только, конечно, Вадим к этому не имеет никакого отношения.

Самый дорогой лично мне человек стоял сегодня в дурацком розовом пиджачке как истукан и грустно-прегрустно на меня смотрел. Потом я буду вспоминать каждую секунду этой картины, стану смаковать все подробности, вытаскивать из стопки сделанных памятью фотографий то одну, то другую. Мне сейчас уже очень-очень тепло и спокойно на душе. Все-таки Андрей меня разыскал. Значит, я ему не полностью безразлична. Он думает обо мне, хочет видеть, пытается со мной поговорить… Конечно, я никогда не изменю своего решения. Не буду иметь никаких дел с этим Интернет-Казановой. Но все-таки, выходит, я была не просто галочкой в его длинном донжуанском списке. И я очень счастлива! Любовь непривередлива. Ей надо так мало…

– Даша, мне страшно подумать, что было бы, если бы мы не встретились. Как это здорово, что ты решила разместить свою анкету. Я никогда не был бы таким счастливым без тебя.

Сглотнув подступивший к горлу комок, я пробормотала:

– Я тоже очень рада, что мы познакомились. Ты мне нравишься, Вадим. Очень! Даже странно, что с такой-то внешностью и прочими достоинствами ты до сих пор холост.

– Знаешь, раньше я думал, что просто принадлежу к такому вот поколению. Ты ненамного меня моложе и должна все это помнить. Как Советский Союз разваливался, как у людей ничего не было – ни денег, ни еды, ни одежды, ни работы. Сейчас даже страшно вспоминать то лихолетье. Мы научились рассчитывать только на самих себя. Новые правила оказались такими: если хочешь жить нормально – надо много работать. Естественно, все это в ущерб семье, личной жизни. У меня, конечно, были женщины. Но мысли о женитьбе как-то не приходили в голову.

– Почему? – из вежливости поинтересовалась я. Мне уже стало понятно, куда Вадим клонит, и этот разговор мне нравился все меньше и меньше. Когда видишь влюбленные глаза и понимаешь, что не можешь ответить взаимностью, – чувствуешь себя ужасно неловко.

– Тогда я не был готов связывать себя серьезными отношениями. Я все-таки очень ответственный. Ну что это за муж, который дома никогда не бывает. Чем я только тогда не занимался, что-то покупал, продавал, был в прибыли, а затем прогорел так, что даже самому на вещевом рынке пришлось стоять. Потом, когда дела наладились, стал потихоньку по сторонам смотреть. Но ровесницы уже как-то свою жизнь устроили. А молодежь ничего, кроме клубов и шмоток, не интересует. Только теперь я начинаю все понимать – просто ждал свою женщину. Тебя, Даша…

Я посмотрела на красивый ровный профиль Вадима, украсивший бы обложку любого глянцевого журнала, и грустно вздохнула. Почему я не встретила его раньше? До того, как мой любимый придурочек выгрыз мне сердце и наплевал в душу?!

Говорить о моей несуществующей любви было слишком тяжело. Поэтому я решила сменить тему и поинтересовалась:

– Вадим, еще немного, и мы выедем за город. Ты куда меня заманиваешь? Твоя фамилия не Сусанин?

Он улыбнулся и покачал головой:

– Отчасти ты права, нам придется ехать в леса. Там потрясающий рыбный ресторан при форелевом хозяйстве. Я так люблю тебя кормить! И мне кажется, что лучше, чем в том местечке, рыбу нигде не готовят.

Вадим оказался прав на все сто процентов. Даже не верилось, что место, куда мы добрались, находится недалеко от Москвы. Перед сложенным из бревен зданием ресторанчика находился большой умело подсвеченный пруд. В центре его стояла настоящая избушка на курьих ножках, рядом покачивалась лодочка, в которой закутанный в дождевик рыбак удил рыбу. Настоящая дикая лесная идиллия!

Когда мы вышли из машины, Вадим шепнул:

– Я тебе открою страшную тайну – рыбак не настоящий, это чучело. Слушай, теплынь какая стоит, правда? А воздух!

Свежесть, запах хвои, аромат цветов, даже в сумерках завораживающих своей красотой… Красивый мужчина, говорящий правильные слова…

Как же мало меня все это трогает, я хочу другого, к другому…

Я покрутила головой, разгоняя мысли об Андрее, и с наигранной веселостью провозгласила:

– Пойдем скорее ужинать! Я голодна как волк.

– Как волчица, госпожа редактор! Очень-очень симпатичная волчица!

Внутри здание ресторана было украшено рыбацкими сетями, удочками и сачками, красивыми пейзажами на тему рыбалки. В углу весело потрескивал дровами камин. Отдел кухни отгораживал только невысокий заборчик из бревен, через который прекрасно просматривалась запекаемая на углях рыба. Странно, но запаха еды в помещении не чувствовалось. Должно быть, несмотря на всю прелесть простой рыбацкой стилизации, помещение было оборудовано прекрасной вытяжкой. Ресторан явно пользовался популярностью, людей в нем уже было полным-полно, и явно корпоративных компаний, и влюбленных парочек. Настоящий рыбак, в высоких сапогах и шляпе с сеткой, проводил нас к столику, убрал с него табличку «заказано», потом принес меню в папке, имитирующей рыбную чешую.

Вадим бросил на меня взгляд, полный обожания, и я сразу зашелестела страницами, разыскивая раздел со спиртными напитками. Может, если я выпью мартини или даже чего покрепче, во мне появится хоть немного любви к Вадику? Пока же единственное, что я испытываю, – это стыд перед человеком, который из кожи вон лезет, чтобы доставить мне удовольствие, а я, поганка этакая, не могу из себя выдавить ни доброго слова, ни искренней улыбки.

– Ты хочешь выпить? – его брови изумленно шевельнулись. – Первый раз вижу, что ты заказываешь спиртное.

В его голосе почему-то послышалось искреннее разочарование.

– А что такое? Да, иногда я выпиваю вина или коньяка. Вообще не пьют только больные или стукачи, а я ни к первой, ни ко второй категории вроде не отношусь.

Он вздохнул:

– Конечно. Просто я удивился. Это так расходится с твоим образом.

– А какой у меня образ?

– Нежный. Трогательный. Домашний. Мне очень нравится, что ты не пьешь и не куришь. Я думал, что настоящие женщины так себя и ведут. Потому что заботятся о своем здоровье, хотят здоровых детей. Знаешь, моя мама курит. Когда я был еще маленьким, она от меня это тщательно скрывала. Но как-то я пришел из школы домой пораньше и застукал ее на балконе с сигаретой. Ужасно расстроился, было очень досадно, так противно. Что за дела, моя мама – и курит… Я думал, что, может, со временем ты захочешь жить со мной. И, может, у нас появится ребенок, поэтому алкоголь… Ладно, прости. Глупо слишком сильно торопить события. Я ни на чем не настаиваю. И тоже с тобой с удовольствием выпью за компанию.

– Выпьешь ты, сейчас! А кто поведет машину?

– Я тебя умоляю, от ста граммов ничего не будет.

– Ну уж нет, – я закрыла раздел со спиртными напитками. – Будем вести трезвый образ жизни. Ты… – я сглотнула застрявший в горле комок, но все-таки закончила: – ты мне нужен живым и здоровым. Лучше помоги мне выбрать блюдо. Что здесь есть самого вкусного?

Мы сделали заказ, и Вадим, бросая на меня полные обожания взгляды, стал забрасывать меня вопросами. Это была его обычная манера – интересоваться всем, что происходит в моей жизни. Для него в ней не существовало ни мелочей, ни незначительных подробностей. Он рассказывал и о себе тоже, если меня что-то интересовало, говорил подробно и прямо. Но я видела, что любовь ко мне сделала для него значимыми прежде всего события моей жизни.

Как Юленька? Что она рисует? Как девочка себя чувствует? Любит ли она сладкое? А какие игрушки предпочитает?

Что за книгу я редактирую? Какие в ней герои, о чем она? Нравится ли мне этот автор? Есть ли у меня среди писателей свои любимчики?

Как мое здоровье? Не очень ли я устаю на работе? Не ругала ли меня опять главный редактор на совещании? Не влияют ли негативно на мою работу наши встречи, которые проходят почти ежедневно?

Отвечая на эти многочисленные вопросы, глядя в наполненные искренним обожанием красивые глаза, я вдруг поняла кармический смысл появления Вадима в моей жизни.

Я никогда не придавала особого значения ни материальному аспекту, ни внешней красоте. Мне всегда казалось: самое важное – это человек, живешь ведь с ним, а не с вещами. Но мой придурочек отчасти прав. Я запомнила его слова, что сегодня жизнь такая, что без имущества ты вроде как не человек. Я не зарилась на чужой успех. И все-таки я принимала его в расчет. А для меня это неправильно. Вот передо мной сидит мужчина, у которого есть все – деньги, красота, отличные манеры. Его отношение ко мне выше всяких похвал. Но чем больше я на него смотрю, тем отчетливее понимаю: я никогда его не полюблю. Велик соблазн дать Юльке хорошего отца, меньше работать, больше позволять себе в плане покупок и развлечений. Но вся моя жизнь с Вадимом будет сплошным мучением. Мне не хочется с ним целоваться, меня мутит при мысли о постели, я не хочу готовить ему еду или просто валяться на диване, бездумно пялясь в телевизор. И мне ничего не надо – ни его престижной работы, ни красивой машины, ни уютной квартиры. Только любовь наполняет все радостью и смыслом. И мне проще по-прежнему убиваться на работе и страдать от отсутствия секса и наличия стылого одиночества, чем, морщась от отвращения, принимать знаки внимания человека, который мне совершенно безразличен.

Оказывается, я устроена так. Может, это глупо. Может, непрактично. Не знаю. Но я совершенно уверена, что даже ради Юльки не стоит идти на компромисс с собственной совестью. Моя малышка – очень чуткая девочка. И если я буду жить, неимоверно мучаясь, она тоже никогда не станет счастливой. Дети – не дураки, они умные люди, просто пока еще маленькие. И может, они не все понимают, но интуитивно всегда отличают хорошее от плохого. Очень удачно сложилось, что я не успела познакомить дочь с Вадимом. И не надо им знакомиться. Никогда. И отношения эти продолжать я больше тоже не вижу смысла. Вадик – отличный парень, он достоин настоящего, а не притворного вымученного счастья. Мне предстоит набраться смелости и все это ему объяснить. Очень жаль, что я не поняла этого с самого начала. Я действительно думала, что со временем мое безразличие сменится хотя бы симпатией. Но этого не будет, теперь мне это уже очевидно. К сожалению, Вадим въехал в свою любовь на полной скорости, без тормозов, полностью передо мной раскрылся, не заботясь о себе, не жалея своего сердца. Он бежал ко мне напролом и без страховки. Поэтому ему будет очень больно.

Но все-таки так дальше продолжаться не может.

Нет, не может…

Отводя взгляд, я поднялась со стула:

– Пойду помою руки. Где здесь туалет?

Вадим кивнул в сторону виднеющейся лестницы:

– Надо спуститься вниз.

Разыскав уборную, я ополоснула ладони, высушила их под бесшумным белым феном.

А потом, с бешено колотящимся сердцем, вдруг вытащила из сумочки не пудреницу, не расческу – сотовый телефон. Мои пальцы сами собой набрали номер Андрея.

Я помнила все про своего придурочка. Его имейл, адрес, номер телефона, запах туалетной воды, красивый кружок волосиков вокруг пупка и стоны, с которыми он улетает в оргазм. У любви хорошая память.

Мои пальцы, нажимавшие на кнопки, дрожали. Но я не ошиблась ни на одну циферку. Любая ошибка стала бы преградой на пути к его голосу. Мне хотелось услышать Андрея как можно скорее.

Как трудно дышать. Почему здесь так душно? Воздуха не хватает…

Пять гудков. Я сейчас умру. Ой, нет, мне нельзя, у меня же Юлька. Семь гудков.

Схожу с ума. Сбилась со счета. Единственное, что могу – это глотать ртом воздух, бедная я рыбка, пожалеет он меня или пропаду?

Андрей до сих пор не отвечает на звонок.

Конечно, трахается, сукин сын, у него других дел нет. Даже гробы продавать не умеет. Только и остается, что девок пачками кадрить.

– Привет, Даша…

Любимый голос. Как я провела без него целую вечность? Расплавляюсь от нежности, растворяюсь в счастье. Меня больше нет, я стала светлым облачком, парящим в любви, как в невесомости.

– Алло, Даша, ты чего молчишь?

– Привет, Андрей. Я не молчу. Я… видела тебя сегодня. Ты что-то хотел?

– Это уже не важно.

– Почему? Знаешь, мне важно все, что с тобой связано. Мне важно все, чего ты хочешь.

– Даша, ты счастлива?

– Я… всегда счастлива… у меня же дочка есть…

– И не только дочка, как я имел возможность убедиться. Рад за тебя. Правда.

Рад он, как же. Равнодушный спокойный голос. Наверное, выделывается, а сам помирает от ревности. Ну ладно, так и быть. Прощу его. Вот сейчас возьму и скажу, что хочу его видеть. Что сейчас приеду к нему в гости, мы быстренько снесем к едрене фене его анкету, займемся любовью, поженимся, станем плодиться и размножаться, и если умрем – то непременно в глубокой старости и в один день, но лучше, конечно, что-нибудь придумаем, чтобы жить вечно. Нам помирать нельзя. У нас же любовь, большая и красивая.

– Даша, я все понял. Ты все делаешь правильно, так и надо. Но все-таки знаешь, мне казалось, что ты другая. Я думал с тобой серьезно поговорить. А когда увидел, с какой радостью ты в тачку этого хмыря запрыгиваешь, то понял, что разговаривать мне с тобой не о чем. Хотя это обычная история. И я действительно желаю тебе счастья. Ты его заслуживаешь.

– Андрей, – застонала я, пугаясь собственного отражения. Из зеркала на меня смотрело существо с белым как мел лицом и лихорадочно горящими огромными черными глазами, – ты все не так понял. Это не то, что ты подумал. То есть то, чего ты подумал, нет, вообще нет, понимаешь?

– Понимаю. Даша, не звони мне больше, пожалуйста. Я не буду отвечать на твои звонки.

Что было сил я заорала:

– Подожди! Я все объясню!

Но любые мои объяснения Андрея больше не интересовали. Он просто повесил трубку. И, как и обещал, больше не отвечал на отчаянные попытки дозвониться до его сердца…

Присев на корточки, я прижалась спиной к стене, и снова и снова отчаянно терзала мобильный. Потом положила его на пол и залилась слезами.

В голове лихорадочно метались рваные мысли, одна ужаснее другой.

Вот и все. Я больше никогда его не увижу и не услышу.

Ну уж нет, дудки. Так просто я не сдамся. Подговорю Ирку, она вытащит его на свидание, и я просто ему скажу, что я уже на все готова. Пусть я буду даже тряпкой, о которую он вытирает ноги. Мне все равно. Главное, чтобы это были ЕГО ноги. Потому что иначе я ничего не смогу, ни ходить, ни работать, ни дышать.

Как мне больно, Господи, Господи! Я даже не знала, что есть такая боль… Кажется, она выворачивает меня наизнанку, обжигает пекучим пламенем, разъедает, как кислота, – и все это одновременно.

Ведь Андрей приходил ко мне. Наверное, он хотел помириться. А я все испортила, сама, ну почему я так туго соображаю, и что же мне теперь делать?..

Я пришла в себя, когда вдруг прямо передо мной оказалось встревоженное лицо Вадика.

– Даша, тебе плохо? Что с тобой? Может, «Скорую» вызвать? Или поехали в больницу, пока врачи сюда доберутся…

«Скорую»? Если бы то, что со мной происходит, лечилось, я бы понеслась к врачам со всех ног. Только от любви лекарства пока не придумано.

– Все в порядке, – опираясь на руку Вадика, я медленно встала. – То есть не все в порядке, но ничего, переживем.

– Что случилось? У тебя больное сердце?

У меня очень-очень больное сердце. Разбитое вдребезги. Но Вадик не заслуживает всех этих подробностей. И я нашлась, что соврать:

– С работы позвонили. Там вирусы в Сети. Вроде сожрали все отредактированные романы. А у нас же план сдачи рукописей. Уже обложки нарисованы, договора с авторами заключены, типография оплачена. Караул просто.

– А копии? У тебя были копии?

Я покачала головой:

– Нет. У нас надежная Сеть, и с ней никогда не было никаких проблем.

Бедный сочувствующий мне мальчик, он сразу стал меня утешать:

– Даша, ты, главное, не волнуйся. Любую информацию можно восстановить. Сейчас такие спецы есть – даже после полного удаления реанимируют все файлы. Все восстановите, вот увидишь. А сейчас пошли кушать. Тебе надо поесть, ты такая бледная.

Мне казалось, что я не смогу проглотить ни кусочка. Но Вадик оказался прав: готовили в этом рыбацком раю изумительно. Нежная, сочная, явно не подвергавшаяся заморозке форель была вымочена в остром терпком маринаде, залита ароматным лимонным соусом. Я как-то незаметно очистила тарелку так, что она заблестела.

Подливая мне минеральной воды, Вадим смотрел на то, как я расправляюсь с ужином, с таким умилением, что можно было подавиться, если бы качество форели оказалось не столь высоким.

Так получилось, что я заметила сумму счета – довольно приличную. Чаевые, которые решил оставить Вадим, примерно ей равнялись. Наверное, ему хотелось поделиться своим счастьем со всем человечеством. И мне снова стало мучительно стыдно.

– Прошу за руль, – открыв свою красавицу-машину, радостно провозгласил Вадик. – Мне кажется, тебе понравилось ее водить. А мне нравится, что тебе это нравится.

Я послушно забралась на водительское сиденье. Что ж, если Вадиму это доставляет удовольствие, порадую его напоследок. Интересно, когда с ним лучше поговорить – сегодня или завтра? Наверное, зарежу его правдой-маткой завтра. Сегодня он так рад, что прямо весь светится. Пусть погреется в своей любви и надежде в последний раз…

Я завела двигатель, включила передачу, и, закусив губу, стала осторожно выезжать со стоянки. Прямо перед носом машины Вадима какой-то идиот припарковал огромный «Land Cruiser», и пришлось быть очень осторожной, чтобы его не зацепить.

– Ты суперводитель, – прокомментировал Вадим мой маневр, когда помеха осталась позади, и мы резво помчались по узкой лесной дороге. – Я так рад, что ты со мной. Спасибо тебе за сегодняшний вечер.

– Тебе спасибо, – вежливо отозвалась я, с опаской поглядывая на своего спутника. Его ладонь легла на мое колено и начала неспешное медленное путешествие вверх под подол платья. – Даша, ты такая красивая, я просто с ума схожу. Я так хочу тебя.

Час от часу не легче. Я собираюсь его бросить, а он намекает на постель. Боюсь, моего актерского таланта просто не хватит, чтобы разыграть приступ несуществующей страсти. А еще…

Все остальное произошло молниеносно.

На какую-то долю секунды меня охватило дикое изумление. Лобовое стекло джипа вдруг оказалось завешено какой-то темной шторой, я перестала видеть дорогу. Потом последовал едва слышный удар, я с ужасом осознала, что машина мягко перевалилась через какое-то препятствие. Я резко нажала на тормоз.

– Кто-то бросился под колеса, – пробормотал Вадим и быстро выскочил из машины.

Я собиралась последовать его примеру, но даже открыть дверцу у меня не получилось. Ватные руки могли только одно – бессильно лежать на руле.

Вадим сказал, что кто-то бросился под колеса.

Как? Откуда появился человек на дороге?

Я помню яркий сноп света впереди машины. Он освещал сосны и кусты, где-то далеко маячили красные габаритные огни едущего впереди автомобиля. А людских фигур не было вообще, уверена.

Наконец, я смогла выбраться из машины.

Сбитый мною человек лежал на обочине позади автомобиля. Наверное, он был одет в черный плащ – от удара одежда слетела, и теперь плащ, зацепившись за куст, трепетал на ветру, как большая темная птица, машущая крыльями.

Вадим присел на корточки рядом с телом и пытался нащупать пульс. Даже в тусклом свете «габаритов» было видно, что голова человека лежала в луже крови.

Я подошла еще ближе и содрогнулась.

Я сбила девушку, максимум двадцати пяти лет, со свежими пухлыми щечками и крупным красивым ртом. Должно быть, основная рана располагалась на затылке, откуда, окрашивая красным светлые волосы, хлестала кровища.

– Пульса нет, – прошептал Вадим, поднимая глаза. – Вот дура! Что же этим кретинкам не живется! Идиотки! Чуть что не так – в окно сигают, под колеса бросаются. Так пусть бы окно, если жить надоело. О других бы хоть подумала!

– Ты думаешь, она… сама?

– Да конечно! Ее же на дороге не было, она явно в кустах пряталась, ждала, пока автомобиль появится, и сразу под колеса.

Внезапно Вадим вскочил на ноги и схватил меня под локоть.

– Давай, быстро в машину!

Возмущенная, я попыталась освободиться и забормотала:

– А она?! Ее же в больницу надо. Ну и что, что пульса нет. Врачи с того света самых безнадежных больных вытаскивают, даже после остановки сердца!

– Даша, у нас нет ни секунды! Сзади приближается автомобиль! Поехали!

Я обернулась. Действительно, на нас светили, как мощные прожекторы, фары машины.

– Ну и что? А если ее можно спасти?!

Вадим дотащил меня до «BMW», запихнул на пассажирское сиденье. Я попыталась выбраться наружу и залилась слезами – проклятый Вадик заблокировал дверь.

Через секунду мы уже стремительно неслись вперед…

Все мое тело сотрясала дрожь.

Я убила девушку. Она погибла по моей вине.

И даже если вдруг ее можно было еще спасти – у меня не вышло настоять на своем, добиться, чтобы мы отвезли ее в больницу, где ей могли бы оказать помощь.

– Даша, послушай, – голос Вадима стал хриплым. – То, что произошло, – это моя вина. Это я настоял, чтобы ты села за руль. Поэтому я хочу, чтобы ты знала: даже если вдруг нашу машину отыщут и правда выплывет наружу – я все возьму на себя. Я виноват, и отвечать буду я и только я. Я тебя люблю, и сделаю все, чтобы никаких последствий для тебя лично эта история никогда не имела. Поняла?

– Поняла.

– Вот и умница. Поверь, так лучше.

– Что лучше? А как мне жить после всего этого?

– Долго и счастливо. Надеюсь, что со мной. И с чистой совестью, пойми!

– С какой чистой совестью?! После убийства?! Ты думаешь, что говоришь?

– Ты чего, какое убийство? Произошел несчастный случай, в котором никто из нас не виноват. И потом, Даша, эта девка мало того, что дура – она еще наркоманка.

– Что-то я не слышала, как она тебе в этом призналась! Она вообще уже ни в чем признаться никогда не сможет! Потому что я ей голову переехала!

– А мне и не надо никаких признаний. Когда я пульс искал, то просто увидел ее вены.

– И что с ее венами?

– На них места живого нет. Все в синяках от инъекций.

– А может, она лечилась? Может, ей капельницы ставили, вот и синяки. Когда у моей Юльки кровь из вены на анализ берут, то всегда потом прямо черно-фиолетовые пятна остаются.

– Даша, не рви себе душу. Говорю тебе, она – наркоманка. Обкололась и решила закончить жизнь самоубийством. Я же не зверь. Было бы это случайно, был бы нормальный человек, разве я стал бы так себя вести и скрываться. На дороге всякое бывает. Если бы мы были виноваты – я ни за что бы не стал уезжать. Но я не хочу садиться в тюрьму из-за какой-то идиотки!

Я невольно вспомнила романы, которые мне доводилось редактировать. В некоторых из них описывалась работа судебных медиков. Те эксперты, из книжек, могли все – по малейшей ране восстановить картину происшествия, определить положение преступника по отношению к жертве, установить орудие преступления. Наверное, и при автомобильной аварии остаются какие-то следы. Конечно, остаются. Если девушка пряталась в кустах и вдруг бросилась под колеса, то это можно установить. Характер нанесения травм опять-таки будет свидетельствовать в нашу пользу.

– Какая экспертиза! – нервно отозвался Вадим на мои рассуждения. – В реальной жизни все по-другому! Даша, ты как маленькая! Это в книжках твоих менты – такие все из себя честные и справедливые. А на самом деле никому ты не нужен со своей правдой. Правоохранительная система – это безжалостная машина. Стоит только туда попасть, и никого уже не интересует, виноват ты или нет. Перемалывают всех без разбора, вот и все. У меня по бизнесу сколько раз так было. Нет никаких нарушений – а штраф как влупят, и ни в каком суде не докажешь свою правоту. Поверь, я знаю, что говорю. Тоже по молодости был таким лопушком. Мне казалось, что можно что-то объяснить, доказать. Ерунда. Только одно надо делать – просто не попадаться ментам. Если попал – то пропал.

Я не нашлась, что ему ответить. Страх неотвратимо заползал в мою душу. Я никак не могла поверить, что весь произошедший кошмар действительно случился. А как жить со всем этим? Вот я приду домой, а там Юленька, чистые глазенки, пахнущие молоком волосики, розовая пижама, Барби в крошечных ручках. Как мне смотреть в глаза собственному ребенку? А работа? Наши девчонки, мятный чай с принесенным автором тортом, сплетни о мужиках, обсуждение купленных платьев и сумочек. Это был, оказывается, такой спокойный, безмятежный мир. Для меня он разбился вдребезги. Его больше нет. Ничего нет, кроме тех жутких кадров памяти. Сбитая девушка, плащ, лужа крови, в которой намокают светлые локоны…

– Даша, надо выйти из машины!

Вадим потряс меня за плечо, и я невольно осмотрелась по сторонам.

Какой-то ангар, что ли…

– Где мы?

– На мойке. Надо помыть машину.

Страх разом схватил все мои внутренности и сильно дернул. В горле заплескалась тошнота.

Я – преступница, Вадик – сообщник. И теперь мы с ним заметаем следы и уничтожаем улики… Господи, Господи, до чего я дошла… Могла ли я когда-нибудь предположить, что со мной, такой осторожной и предусмотрительной, может произойти подобная трагедия…

Я послушно вышла из машины, слегка задела уже суетившегося возле автомобиля мужчину в синем комбинезоне, сделала пару шагов и прислонилась к стене.

– Спереди бампер в крови. И вмятина…

– Мы сбили собаку.

– Мой зять тоже собаку сбил. Ему ее прямо под капот вдавило. А вмятин не было вообще. Он вышел, посмотрел – вроде все в порядке. А она под капотом была. Проехал пару километров – и двигатель вдруг закипел. Хорошо еще, что остановиться сумел. Там шланг с тормозной жидкостью тоже лопнул.

– И не говорите, собаки – это прямо беда.

– Странно, крови много, а шерсти нет.

– Может, собака какая-то породистая была. Каких их только сейчас нет – лысые, а есть и такие, которые не линяют. Типа пуделей.

– Вам повезло, вмятина небольшая, можно и не ремонтировать. Поди, на такой машине любую царапину замазать – штука баксов.

– Больше. Но у меня «Каско».

– Повезло. А жена ваша совсем бледная.

– Так перепугалась же.

Вадим еще о чем-то переговаривается с мужчиной в синем комбинезоне, но я уже не слышу их голосов. Перед нами на мойке стоит еще один автомобиль, симпатичная рыжая «Mazda». Пара ребят уже закончили тереть ее тряпками, а теперь включили медленно двигающуюся штуковину с вертящимися щетками, она зычно гудит, заглушая разговоры…

Когда мы сели в отмытый до блеска автомобиль, Вадим мягко коснулся моей руки:

– Даша, послушай, я вот что предлагаю. Поехали ко мне. Я не хочу оставлять тебя одну. Или можно поехать к тебе, но там няня, ребенок. Сейчас, наверное, не лучшее время для знакомства с ними. Ты же говорила, что если не возвращаешься до полуночи, то няня остается с Юленькой? Давай, позвони ей, и поедем ко мне.

Я достала из сумочки мобильный телефон, набрала номер Екатерины Евгеньевны. Та бодро отрапортовала: Юлька погуляла, покушала с аппетитом, поиграла и уже давно улеглась в постель. Сказав, что не приду ночевать, я быстро нажала на кнопку окончания разговора.

Приветливый голос ни о чем не подозревающей няни резал меня без ножа.

– Дашка, ты сможешь меня когда-нибудь простить? – Вадим сочувственно на меня посмотрел и вздохнул. – Зачем я только предложил тебе повести эту проклятую машину!

– Ты же не знал, что все так выйдет.

– Но если бы я не настаивал, тебе бы сейчас не было так больно!

– Если бы мы знали, где будем падать, то заранее бы постелили соломки. Поехали скорее к тебе. Мне хочется под одеяло, с головой, спрятаться от всех. Все забыть.

Вадим тут же завел двигатель и нажал на газ…

Когда мы добрались до квартиры Вадима, со мной случилась настоящая истерика. Я плакала, кричала, выла, пинала пытавшегося меня утешить мужчину, расколотила какую-то подвернувшуюся под руку вазу. В промежутках между всем этим Вадим умудрился заставить меня проглотить пару таблеток успокоительного, а потом и выпить водки. Когда вылились, кажется, все слезы, которые были в моем организме, а от воплей засаднило горло, мне стало легче и спокойнее.

– Даша, я набрал тебе ванну. Думаю, тебе надо расслабиться, – невозмутимо сказал Вадик и достал из шкафа большой пакет. – Вот, смотри, я купил тебе халат, полотенце и тапочки. Думал, а вдруг ты когда-нибудь захочешь у меня остаться. Хотел, чтобы тебе было удобно.

– Спасибо, – я почувствовала, что заливаюсь краской. – Очень мило с твоей стороны.

Все-таки Вадим – настоящий мужчина. Мы попали в очень непростую ситуацию, но он продолжает заботиться обо мне, ни в чем не упрекает. А его готовность в случае возникновения проблем взять всю вину на себя? Ведь за рулем, как ни крути, была я. Я в большей степени виновата, чем Вадик. Как бы ни хорохорились девчонки, мужчины все равно лучше водят автомобиль, особенно в критических ситуациях. Уверена: Вадим бы успел притормозить. Я же слишком растерялась, когда, наверное, сорванный порывом ветра плащ залепил лобовое стекло…

С ума сойти можно: он уже купил для меня какие-то бытовые мелочи. Наверное, долго их выбирал, с любовью, счастливо улыбался, расплачиваясь за покупку… Он точно любит меня, теперь я в этом не сомневаюсь!

– Отвернись, – попросила я, вытряхивая из пакета светло-бежевый махровый халат. – Дай мне переодеться.

Вадим послушно повернулся к телевизору, щелкнул пультом.

– Теперь показывай, где у тебя ванная.

– С удовольствием. Она мне дорого далась!

– Вижу, верю, – я осмотрела огромное джакузи, в котором запросто поместились бы четыре человека. – Здесь просто бассейн какой-то оборудован.

– Да я не про джакузи. Это же «сталинка», тут такие апартаменты для ванной комнаты не предусматривались. Но к ванной примыкала кладовка. Я попросил строителей снести стену, а, оказывается, этого было нельзя делать, у соседа сверху трещины по потолку пошли. Ну, как-то выкрутились, что-то там укрепили…

Сбросив халат, я быстро нырнула в хлопья белой пены и закрыла глаза.

Отпускает. Исчезла дрожь, и страха почти нет. Рядом с Вадиком можно ничего не бояться. Вот она, материализовавшаяся мечта всех женщин – крепкое мужское плечо, на которое можно опереться.

– Даша, я хочу к тебе. Ты не против?

На секунду я задумалась.

И знаете что?

Я действительно была не против…

Присутствие Вадима оказало на меня исцеляющий эффект. Хотелось, чтобы он гладил меня по голове, шептал слова утешения, заставил окончательно поверить, что мы ни в чем не виноваты, что все образуется, что все будет хорошо. Хотелось просто побыть маленькой глупенькой девочкой, за которую всегда вступится сильный умный папа и никому не позволит ее обидеть…

Вадим расстегнул джинсы, и я целомудренно отвела взгляд, уставилась на полочку возле ванной, где стоял целый арсенал средств, позволяющих сделать купание максимально приятным. Пена для ванн нескольких видов, соль морская, соль ароматизированная, круглые разноцветные шарики…

– Любишь купаться? – поинтересовалась я, когда Вадик осторожно устроился рядом.

– Нет. Обычно душ принимаю. Когда мне в ванне плескаться? Я и дома практически не бываю, ухожу рано, возвращаюсь поздно. А причиндалы эти – просто так купил, надо же что-то такое в ванной поставить. Но теперь, – его рука коснулась моей ладони, – все будет по-другому. Теперь у меня есть самая лучшая компания для того, чтобы валяться в джакузи. И не только валяться. Дашка…

– Чего?

Вместо ответа он притянул мою руку к себе, и я поняла, о чем хотел сказать Вадик. Его член, гладкий и упругий, был в состоянии полной боевой готовности.

– Надо же, никакой стрессовой ситуацией тебя не проймешь, – я улыбнулась и подула на хлопья белой пены, сразу же полетевшие Вадиму в лицо.

– Когда ты рядом, я могу думать только об одном. Но если ты не хочешь, то просто скажи. Я пойму. Буду ждать, сколько нужно.

Я, конечно, ничего не хотела. Но после всего произошедшего меня охватило какое-то жуткое тупое оцепенение. Иногда сквозь него прорывались тревожные мысли, и тогда кололо сердце. А когда занимаешься сексом – мыслей вроде бы нет…

И я решилась:

– Тебе пришла в голову отличная идея. Пошли скорее в спальню…

У меня не было опыта общения с парнями, которые мне не симпатичны, и я опасалась, что Вадик очень быстро это поймет и у нас ничего не получится. Но все опасения оказались напрасными. Оказывается, можно заниматься сексом ради секса, без любви. В этом даже есть какое-то странное острое удовольствие. Почему-то на какое-то мгновение я вдруг представила себя уставшей проституткой, которой абсолютно не важно все, что с ней проделывают. Она безучастна к поцелуям, прикосновениям рук, пошлым словечкам. Мне понравились эти фантазии… Впрочем, Вадим был очень умелым любовником. Я быстро возбудилась от его откровенных ласк. И неожиданно для самой себя испытала довольно сильный оргазм.

– Даша, ты – потрясающая женщина. Мне никогда не было так хорошо, – расслабленно прошептал Вадим, когда мы оторвались друг от друга и немного отдышались. – Можно тебя кое о чем попросить?

– Можно. После такого секса все можно.

– Давай продолжим на подоконнике.

– Продолжим? Ты же еще не отдохнул!

– Рядом с тобой мне не нужен отдых.

Изумленная, я откинула одеяло и уставилась Вадиму ниже пояса. Он действительно говорил правду. Только-только освобожденный от наполненного спермой презерватива член уже опять был готов к новым подвигам.

– Вадька, ты – эксгибиционист, – пробормотала я, зарываясь лицом в подушку. – Не приставай, что это за идея – возле окна заниматься сексом. Нет, все, хорошего понемножку. Я спать буду.

– Тебя совсем не возбуждает мысль о том, что кто-то вдруг увидит, как ты занимаешься сексом? – его рука скользнула мне между ног. – Совсем не возбуждает?

– Ни капельки!

– Тогда почему ты опять влажная?

– Ну вообще-то у девочек там эрогенная зона.

Вместо ответа Вадик подхватил меня на руки и понес к подоконнику.

На противоположной стороне улицы светятся окна. Внизу проезжают автомобили – Москва никогда не спит и все время куда-то торопится. Сонный дворник-узбек тащит дребезжащий бак.

Вадим сзади, его руки грубо сжимают мою грудь, мне почти больно, и из этой боли вдруг взрывается сладкое забытье…

– Маньяк! – прокомментировала я, когда мы, наверное, перебудили всех соседей своими дружными воплями.

– Я тоже тебя люблю, Даша, – отозвался Вадим. – Слушай, я опять есть хочу. Пошли на кухню.

– Я есть не хочу, но хочу чаю.

– Отлично!

Я уже не удивилась, когда Вадим уложил меня на кухонный стол. Сопротивляться не хотелось, почему-то предыдущий оргазм только раздразнил мой сексуальный аппетит, и я снова с наслаждением отдалась умелым ласкам…

Все-таки перекусив и выпив чаю, мы снова забрались под одеяло. Я засыпала, слыша, как Вадим опять шуршит коробочкой с презервативами, а потом неспешно и нежно двигается во мне. Потом, кажется, меня разбудил собственный маленький оргазм…

– Когда же ты устанешь! – простонала я, отгораживаясь от горячего тела Вадика барьером из одеяла. – Все! Не кантовать! В глаз получишь!

Он вздохнул:

– Тогда я уйду спать в гостиную. Я не могу лежать рядом с тобой и не трахаться.

– Отличная мысль, – я глянула в окно и с досадой поморщилась. Там стремительно светлело, а это значит, что мне скоро на работу, и что я там наредактирую, прозанимавшись всю ночь черт знает чем, несложно представить.

К счастью, у Вадика, наверное, проснулись остатки совести. Коснувшись моего виска губами, он взял подушку и удалился.

Хочу спать.

Спать, спать, спать.

Хочу и буду.

Только сквозь сон в мою раскалывающуюся голову ввинчивается уже вроде бы знакомый голос…

Ну почему Вадик такой кретин? С кем он разговаривает? Орет, как дурной, вот собака бешеная! Сейчас я до него доберусь и выскажу ему все!

С полузакрытыми глазами я кое-как выбралась из постели, зашлепала по полу голыми ногами.

– Сколько вы хотите за молчание? – нервно поинтересовался Вадим.

Хриплый мужской голос быстро ответил:

– Пятьдесят тысяч долларов.

Я уже собиралась открыть дверь в гостиную, уже нажала на ручку. И замерла. Я давно знала, что у Вадика в мобильнике такой динамик – никакой тайны из слов собеседника не делает. Я расслышала все, все поняла и сразу же покрылась холодным потом.

– Послушайте, но если вы все видели, то должны знать: мы ни в чем не виноваты, – шептал Вадим. – И вы ошиблись, за рулем был я, а не девушка.

– Девчонка вела машину. Я все видел. У меня даже есть фотографии. Она выходит из твоего «бумера» со стороны водителя. Хочешь, чтобы эти фотки увидели в милиции? Менты очень быстро нашли сбитую вами девушку. Они будут рады раскрыть это дело по горячим следам.

– Послушайте, она сама бросилась нам под колеса.

– Ладно, все. Ты меня утомил. В милиции будешь рассказывать, кто там куда бросился.

– Подождите!

– Жду.

– Но пятьдесят тысяч долларов – это очень много.

– Свобода дороже. Только не надо ля-ля, что у тебя бабок нет. Продай свою тачку.

– Да не могу я ее продать. Машина куплена в кредит.

– Найдешь бабки, если тебе в кредит такой джип продали. Ну не знаю, хату свою толкни.

– Послушайте, у меня бизнес связан с недвижимостью. Рынок сейчас лежит, кризис. Мне нечего продать. У агентства всего имущества – столы и компьютеры. У меня на счету только десять тысяч осталось.

– Это твои проблемы. Ищи деньги. Времени у тебя мало. Завтра позвоню.

– А какие гарантии, что, получив деньги, вы будете молчать?

– Никаких. Я только одно могу тебе гарантировать: не будет денег, менты получат фотки.

– А как вы там оказались? Да вы же сами все подстроили. Я не буду ничего платить! И ни в какую милицию ты не пойдешь, понял, сукин сын?! Я тебя из-под земли достану и урою, скотина ты недобитая!

– Так, давай без грубости. Все, завтра позвоню. Готовь бабки…

Вадим издал сдавленный звук, очень похожий на рыдание, и выругался.

Я вошла в комнату и бросилась ему на шею:

– Вадька, мы пропали. Я все слышала. Пошли скорее в милицию! Помнишь, ты же говорил, что все на себя возьмешь. Выполни свое обещание. Ваденька, мне нельзя в тюрьму, у меня же дочь. Тебя оправдают. Тебе много не дадут, даже если что. Ты же не судим, правда?

Он молча гладил меня по волосам и вздыхал.

Шантажист…

Нас шантажируют…

В общем, не сложно догадаться, как именно ублюдок нас так быстро высчитал. Если он был на месте аварии, то мог рассмотреть номер машины. А баз ГИБДД и операторов мобильной связи нет только у ленивых. «BMW» зарегистрирована на Вадика, так что большого труда выяснить номер мобильника не составило.

– Вадим, ты же понимаешь, – я решительно вытерла слезы, сейчас не реветь, а думать что делать надо, – шантажистам не платят. Он тогда никогда не успокоится, так и будет нас доить. Тем более и денег таких, каких он требует, нет.

– Да, денег у меня таких сейчас нет. Я все, что было, в тачку вложил. Но я меньше половины стоимости внес, продать ее нельзя. Десятка у меня есть, думаю, по друзьям смогу занять тоже десятку. Может, удастся его уговорить подождать?

– Это глупо.

– А что не глупо? Мне в тюрьму садиться? Даша, я от своих слов не отказываюсь. Если что, то я буду тебя выгораживать до последнего. Так что ты успокойся и ни о чем не волнуйся. Слушай, но вот только одно мне скажи – неужели тебе меня ни капельки не жалко? Даша, я же не слепой и все понимаю. Не успела ты еще меня полюбить. А ты для меня – все. Если я сяду – я просто тебя потеряю. Разве ты будешь ждать, пока я срок отмотаю? Смешно! Ты же такая красавица, через месяц уже замуж выскочишь!

– Глупости, Вадичек, ну что ты говоришь такое, – я обвила руками его шею и стала покрывать лицо быстрыми поцелуями. – Конечно, я люблю тебя. И мне не хочется, чтобы ты в тюрьму садился. Но у меня тоже денег нет, никаких сбережений. Редактора не так уж и много зарабатывают. Думаю, что смогу одолжить у родных тысяч пять, не больше. У родителей были деньги, но они сейчас сами на мели, решили обустроить дачу, чтобы там и зимой можно было жить, газ провели, утепление сделали, пристройку. Это просто кучу денег стоило.

– Я понимаю… Знаешь, наверное, мне тогда квартиру продать придется. Буду у тебя жить. Пустишь?

Я растерялась. Я совершенно точно понимала, что не хочу жить с Вадиком при всех его многочисленных достоинствах. Но как ему это сказать, когда он действительно готов ради меня на все? И ведь это же по моей вине произошла вся эта история… Да нет, он же запросто сможет купить себе новое жилье. Может, не такое просторное и не в столь престижном районе, но сможет. И вариант найдет быстро, как-никак является владельцем агентства недвижимости. Он хитрит! Пользуется сложной ситуацией, чтобы привязать меня к себе. Значит, не так уж он и растерян, как кажется. Голова у него все равно соображает будь здоров…

– Я думаю, тебе не надо продавать свою квартиру, – твердо сказала я, гладя Вадима по густым пепельным волосам. – Давай мы потом определимся с вопросом совместного проживания. Мой вариант действий такой. Давай сделаем вид, что готовы пойти на требования шантажиста, что мы собрали пятьдесят тысяч и собираемся их ему передать. Но нам нужны фотографии. Назначим ему встречу в каком-нибудь уединенном месте. Подкараулим.

– И что потом? Завалим? – Вадим скептически усмехнулся. – Я смотрю, ты быстро входишь во вкус криминальной жизни.

– Вадим, ты же сам говорил ему: очень странно, что он поздно ночью оказался на безлюдной дороге. Согласен?

– Да.

– И потом, он говорит, у него есть снимки. Вадим, в условиях ночной видимости на мобильник такую фотографию не сделаешь. Никаких вспышек не было, я уверена. У меня тогда нервы были на пределе, я от каждого шороха вздрагивала, и если бы только была вспышка, уж я бы ее заметила. Значит, если фотографии действительно существуют, то у шантажиста была наготове очень мощная профессиональная камера.

– А может, и нет у него никаких фоток?

– Это не важно. Я думаю, если он придет в милицию и все расскажет, нам в любом случае не поздоровится. Нас видели в ресторане… Но речь не об этом. Он как-то причастен к произошедшему, таких совпадений не бывает. Конечно, я не говорю о том, что мы должны его убить. Какое убийство, боже упаси! Жизнь даже мрази не нами дана, и не нам решать, продолжаться ей или прекращаться… Но я уверена, что его можно как следует припугнуть. Вадим, такие люди очень трусливые… Надо попытаться играть с ним по его же правилам. У него сто процентов тоже рыльце в пушку. Может, он был в сговоре с той девушкой. Они решили развести на бабки водителя дорогой тачки, но девушка заигралась и погибла.

– Даша, тебе легко рассуждать, – тихо сказал Вадим, бросая на меня взгляд, полный отчаяния. – Потому что я обещал, что в тюрьму пойду я. Мне страшно, Даша. Мне проще платить ему и оставаться на свободе, и думать, что со временем, может быть, ты сможешь меня полюбить. Понимаешь? Мне страшно отправляться за решетку. Я не хочу тебя терять. Я думаю, что быстро смогу продать свою квартиру. Сама понимаешь, тут такой район, столько офисов и магазинов, Кремль рядом. У меня ее с руками оторвут. Я этот вариант несколько лет ждал, чтобы и центр, и кухня большая. Не люблю новостройки, всегда хотел жить в старом доме, здесь атмосфера совсем другая. Но вот не судьба…

У меня на душе заскребли кошки.

И зачем я только связалась с Вадимом? Мне эти отношения – ни уму ни сердцу. И вот получается, что уже волею трагических обстоятельств я просто по рукам и ногам повязана с этим человеком. Впрочем, сейчас не время думать о себе. Как ни крути, мы вместе попали в трудную ситуацию, и если я теперь заявлю, что мое дело – сторона, это будет просто банальным подлым предательством…

Итак, он хочет платить шантажисту. У него есть десятка, еще десять тысяч он может одолжить. Значит, нужно найти где-то тридцать тысяч долларов. Где их найти? Продавать свою квартиру, конечно, мне тоже не хочется. Ювелирных украшений у меня – одно название. Димка что-то дарил в свое время, сережки, колечко с бриллиантами. Но камешки совсем крохотные, так, ерунда, думаю, больше тысячи долларов они не стоили даже при покупке, а ведь все бэушные ювелирные изделия, если это не старинные украшения, наверное, стоят максимум половину от первоначальной цены. Тогда остается машина. Мой «паркетник», серебристая «Toyota Rav 4», которую Димка подарил мне на тридцатилетие и великодушно не стал требовать при разводе…

– Вадим, я думаю, можно предложить шантажисту забрать мою машину, – твердо выговорила я. – Она не покупалась в кредит, бывший муж тогда был при деньгах и рассчитался наличкой.

– Даша, нет. Ты что! А как же ты без колес? Даже слышать не хочу!

– Вадим, ну я не совсем без колес останусь. У отца два автомобиля, новая иномарка и старенькие «Жигули». Думаю, он мне не откажет. Мне часто нужна машина, Юльку возить. Она у меня простужается постоянно, как в метро спустимся – сразу сопливит.

– Вот видишь, тем более!

– Вадик, мы спокойно будем пользоваться «Жигулями».

– Спасибо, Даша. Не ожидал, честно, – Вадим крепко пожал мои ладони. – Конечно, я со временем верну тебе все деньги за машину. В течение года я смогу рассчитаться, уверен.

– Вот видишь, все устроилось. Хотя я все-таки по-прежнему считаю, что мы не должны ничего платить шантажисту.

– Нет, лучше пусть задушится своими деньгами, не хочу я в тюрьму… Знаешь, наверное, будет правильно, если я помогу тебе продать твой автомобиль. Не хватало еще, чтобы тебя обманули.

– Я думаю, его не надо продавать. У меня приятельница в нотариальной конторе работает, я попрошу ее оформить генеральную доверенность на машину без указания имени и фамилии. Шантажист потом просто внесет свои данные.

– Захочет ли он?..

Я пожала плечами:

– Ему же горит ободрать нас как липку. Если мы будем спешно продавать машину, то все равно сильно потеряем в цене. Так что ищи свою часть денег, а я поеду в нотариальную контору.

– Даша, я тебя отвезу!

Я покачала головой. Мысль о том, что мне придется сесть в машину Вадима, на которой я сбила человека, ничего, кроме отвращения, у меня не вызывала.

Пока я одевалась (мое яркое леопардовое платьице, из той, прошлой, безмятежной жизни, я чуть не взвыла, пока его натягивала), Вадик вызвал мне такси.

Мы договорились встретиться вечером. Стараясь не морщиться от отвращения, я подставила губы под его поцелуй (нет, точно, я никогда не смогу жить с этим человеком, если даже после такого секса он мне противен, то все ясно: шансов у наших отношений нет вообще) и быстро выбежала из квартиры…

Секретарь нашей редакции, которой я сообщила о якобы приключившейся со мной болезни, никак не прокомментировала новость. Но от ее профессиональной сдержанности легче мне не стало. У нас очень напряженный график работы, и даже небольшая простуда редактора всегда оборачивается серьезной проблемой для всех сослуживцев. Клятвенно себе пообещав как можно скорее разрулить навалившиеся на меня проблемы, а потом совершить трудовой подвиг, я открыла дверь ожидавшего меня канареечно-желтого «Ford’а».

– Куда едем, девушка?

Я назвала приветливому симпатичному таксисту адрес нотариальной конторы, в которой работала моя приятельница, и вздохнула.

Недолго меня радовала моя красавица-машинка. Придется ее отдать наглому шантажисту, через час все документы будут оформлены, вечером Вадик заберет мой джипик. Конечно, это глупо – шантажист не угомонится и будет продолжать тянуть деньги. Но это единственное, что я могу сделать для Вадика. Несмотря на то что я не хочу жить с этим мужчиной, я просто не могу бросить его в беде. Меня так воспитали. Так воспитали?..

Да нет, не надо врать самой себе. Меня ведь на самом деле воспитывали совсем по-другому…

Перед моими глазами вдруг возникло красивое, чуть постаревшее лицо отца.

Я горжусь своим папочкой. Он – из того Советского Союза, в котором было не только тупое хождение строем, но и искренняя любовь к своей стране, к людям, а еще отзывчивость и порядочность. Впрочем, отец не любил говорить на эти темы, смущался. Но его дела и поступки всегда были красноречивее любых слов. Мамочка рассказывала, что еще до моего рождения отец работал в Эфиопии, где свирепствовал голод. Не задумываясь, папа передавал свой дипломатический паек темнокожим деткам с раздутыми от голода животиками. Мама ругалась: часто им самим было нечего есть. А папа ее стыдил, говорил, что они взрослые люди и должны потерпеть, потому что им проще, чем маленьким детям, пытающимся выжить в череде постоянных военных переворотов, при отсутствии элементарной медицинской помощи и самых необходимых продуктов…

Я представила, как буду объяснять папе, что мне нужны старенькие «Жигули».

Наверное, можно сказать, что я разбила свою машину и она не подлежит восстановлению.

Можно… Только вот… Кому я буду дурить голову? Моему любимому дорогому родному папочке… Он всегда учил меня ответственности. Говорил, что самое главное – чистая совесть. И что за свои ошибки надо платить самому, не перекладывать собственную вину на чужие плечи.

И вот я, его дочь, устроила такое… Сбила девушку, оставила ее умирать, прячусь, скрываюсь, все что-то выгадываю, чтобы и самой чистой выбраться из этой грязной истории, и любовнику помочь…

Нет!

Нет… Я не смогу… Не хочу брать грех на душу. Я сама за все должна отвечать. И буду отвечать. Да, у меня маленький ребенок. И даже мысли о расставании с Юлькой сводят меня с ума. Но я думаю, когда дочь вырастет, то прекрасно поймет, почему я была вынуждена ее оставить. А может, меня еще и не посадят. Никаких проблем с законом у меня до недавних пор, естественно, не было. К женщинам, имеющим на иждивении малолетних детей, насколько я знаю, законодательство лояльно. Конечно же, обсуждать это с Вадимом бессмысленно, он никогда мне не позволит идти в милицию. Значит, просто не стоит ставить его в известность.

Надо действовать самостоятельно. Я уже большая девочка. И сама должна принимать решения. Хватит прятаться за спины родителей и своих мужчин, это просто стыдно!

Я повернулась к таксисту и выпалила:

– Знаете, нет! Я передумала! Мы с вами поедем по другому адресу!

– Любой каприз, – мужчина приветливо улыбнулся. – Я уже привычный. Девушки часто меняют маршрут. Куда теперь?

Я задумалась. Наверное, мне надо отделение милиции, которое находится возле того ресторана. Но он же располагается за городом, и ничего похожего на административные здания я в том районе не припоминаю, мы свернули с трассы и углубились в лес… Хотя, конечно, должна же эта территория относиться к какому-то милицейскому ведомству. Жаль, что у меня нет знакомых милиционеров, которые бы могли подсказать ответ на этот вопрос. Впрочем, у меня-то нет. Но я знаю, у кого знакомых в милиции – полным-полно! Только бы Арина Иванова находилась теперь в Москве! Она, в принципе, любит уезжать куда-нибудь к теплому морю и там совмещать приятное с полезным, полдня поджариваться на пляже, а остальное время бодро выстукивать на ноутбуке главы своих романов. Только бы мне повезло…

Я достала из сумочки мобильный, нашла в книжке номер Арины и с замирающим сердцем нажала на кнопку вызова.

– Дарья Владимировна? Здравствуйте!

Голос у Арины был сонным-пресонным. Ничего удивительного, большинство наших авторов – хронические «совы», отправляющиеся в постель только под утро. Лишь один писатель, сотрудничающий с издательством, является «жаворонком», он пишет с утра и только до обеда, объясняя это тем, что если поработает вечером, то потом ему всю ночь снятся герои книги, которые жалуются на свою несчастную судьбину и норовят безжалостно снять с автора скальп. Кстати, пишет он шикарно, душевно, с надрывом, даже не верится, что писатель на самом деле весь такой из себя правильный, не пьет, не курит, занимается спортом и при этом еще является прекрасным семьянином. Этот писатель исключение. А, как правило, наши авторы ведут не самый правильный образ жизни. Редко кто из творческих людей устоит перед соблазном допинга…

– Дарья Владимировна, – Арина сладко зевнула. – В чем дело? Я все помню, мне сдаваться еще через две недели. Роман будет готов в срок, дело движется к финалу. Или что-то изменилось? Дарья Владимировна?

– Ничего не изменилось, – я невольно поморщилась. Не люблю обращение по имени-отчеству, но в издательстве так принято. Хотя очень часто творческие отношения с авторами у многих редакторов перерастают в приятельские. Я сама люблю с некоторыми писателями посидеть в кафе или сходить в кино, они очень интересные люди, и мне нравится говорить с ними не только о работе. Но эта корпоративная этика… Пару раз я пыталась общаться с авторами просто по именам, но наши девчонки посоветовали мне не проявлять излишнюю демократичность и в конце концов убедили в том, что в интересах дела соблюдать некоторую дистанцию. Но мне все равно было некомфортно, когда та же Арина, которая старше на пять лет, величала меня по имени-отчеству.

Я продолжила:

– Арина, у меня не рабочий вопрос, а личный. Скажи, ты сейчас в Москве? Я бы хотела с тобой срочно встретиться. Можно подъехать, если ты не против?

– Да, я в Москве. Живу возле станции метро «Щелковская». Конечно же, приезжайте.

– Отлично! Я уже в пути. До встречи!

– Только я предупреждаю, – Арина опять зевнула. – У меня бардак, и из сладкого ничего нет, я на диете.

Я невольно улыбнулась. Какая диета! Арине бы попитаться пару месяцев тортами и отбивными из свинины, может, хоть тогда бы на человека стала похожа. Впрочем, ей идет ее нездоровая худоба. Ей вообще все идет… Эксцентричная, нервная, жгучая брюнетка с гривой длинных густых прямых волос, она обожает яркие наряды, красные платья с волочащимся по полу подолом, шляпки с сеточками, боа… Когда она появлялась в издательстве, мне все время казалось, что в наших стенах обосновалось целое варьете. Но тем не менее Арина умудрялась не выглядеть вульгарной. Подозреваю, Грета Гарбо и Рената Литвинова обзавидовались бы, увидев нашу Арину. Она курила сигареты в длинном мундштуке с таким шиком, что все сотрудники издательства, не сговариваясь, бросали работу и торопились хотя бы одним глазком взглянуть на Арину. Эта женщина сама по себе была явлением, произведением искусства, диковинной птицей, раритетом, артефактом… Тем нелепее смотрелись ее спутники, какие-то постоянно взопревшие (от любовного томления, что ли?) милицейские чины. Их симпатия к писательнице была для меня лично большой загадкой. Потому что Арина писала для женщин и о женщинах. Ее героини априори всегда были положительными персонажами, стойко переносили удары судьбы, лихо разделывались с бандитами и в финале всегда находили свое женское счастье с красивыми брутальными нежными и богатыми мачо. Сотрудникам милиции в романах в лучшем случае отводилась роль статистов, а, как правило, Иванова обрушивала на них всю свою саркастическую иронию. Тем не менее дяденьки из милиции и следователи ее обожали, рассказывали о своих суровых производственных буднях, приносили уголовные дела, считали за честь проводить ее куда угодно. Парни из мужской редакции даже как-то сказали мне, что Арина приходила к нам в обществе не кого-нибудь, а генерала, они это поняли по каким-то слишком уж широким лампасам на форменных брюках и крупным звездам на погонах.

Изнемогая от любопытства, я расплатилась с таксистом и заторопилась к подъезду Арины.

Каким окажется ее дом? Я с трудом представляю себе эту женщину в спортивном костюме или халате…

Она и была не в костюме, не в халате. Черная рубашка, завязанная под грудью на узел, длинная цветастая расклешенная юбка, распущенные волосы, многочисленные нитки красных бус – Арина напомнила мне настоящую цыганку.

– Не вздумайте снимать обувь, – заявила она. И прямо с порога протянула мне бокал с коньяком. – Давайте, Дарья Владимировна, под хорошую выпивку и разговаривать лучше.

Я послушно взяла бокал и прошла в гостиную. Комната смахивала на филиал музея – необычные, затягивающие в свою глубину картины, бронзовые статуэтки, диковинные вазы. Ноутбук на тахте, накрытой пятнистой шкурой, казался внеземным пришельцем в этом царстве дорогих оригинальных безделушек.

Арина указала веером (чудеса, откуда веер, у нее же только что в руках ничего не было) на старинное кресло, атласная обивка и гнутые золоченые ножки которого вполне могли бы ему позволить достойно себя чувствовать в покоях какого-нибудь французского короля. И сказала:

– Присаживайтесь! Дарья Владимировна, я вся – внимание.

Осторожно сев на краешек раритетного кресла, я глубоко вздохнула и попыталась четко, безо всяких эмоций (так я обычно формулирую замечания по доработке романов своим авторам) изложить события вчерашнего вечера.

Я рассказала ей про сбитую девушку, про то, как позорно мы удрали, не забыла и про телефонный звонок шантажиста.

– Нельзя ему платить ни в коем случае! – вырвалось у Арины, нервно обмахивающей веером горящее лицо.

– Я и не собираюсь. Я хочу обратиться в милицию. Но я не знаю, где находится то отделение, в которое попало это дело. Ты могла бы поговорить со своими знакомыми, чтобы они выяснили адрес? Ну и, может… может, они могли бы что-нибудь сделать, чтобы меня хотя бы до суда не посадили… Или если посадили – то… ну не знаю… в спокойную камеру… должны же что-то менты по протекции сделать, правда?

– Ой, Дарья Владимировна, – Арина отшвырнула веер, и я поразилась – через умело подкрашенное лицо светской дивы вдруг проступили черты простой расстроенной уставшей женщины. – Скажете тоже, камера! Да я сейчас Пупсику своему позвоню, он все сделает в лучшем виде.

– Не надо лучшего вида. Я не могу так, Арина. Я виновата и буду отвечать.

– Ну счас! А рукописи мои кто редактировать будет! Дарьюшка моя Владимировна, вы тут не выпендривайтесь и горячку не порите. Правильно сделали, что ко мне пришли. Уж я костьми лягу, а вас из этой истории вытащу. Сейчас, где мой сотовый? – она защелкала по кнопкам. – Пупсичек! Нет, Пупсичек, выйди со своего совещания, дело срочное. У меня подруга в беду попала. Ехала на машине, сбила девушку. От расстройства уехала. Сам ты дурак, Пупсичек! Конечно, люблю, люблю тебя, солнышко. Да, уточни у своих ребят. Дело было вчера, на лесной дороге, возле ресторана… Дарья Владимировна, как ресторан назывался?

– «На рыбалке».

Арина повторила название ресторана, отложила телефон и вздохнула.

Потянулись мучительные минуты ожидания. Но я всей своей душой поняла, что поступила правильно. Пусть случится все, что угодно, но за свои ошибки действительно нужно отвечать. Мне сразу стало намного легче, словно гора с плеч свалилась.

Когда зазвонил мобильный, Арина вздрогнула и быстро схватила аппарат.

– Пупсичек, что там? Насмерть? Как ничего не зафиксировано? Пупсичек, ты уверен? А по другим отделениям? Пупсичек, она сама тело видела, все в крови, девушка не дышала и была мертвее мертвой! Не было вчера в том округе вообще ни одного ДТП со смертельным исходом?.. Ты уверен, что не привозили? Да, хорошо. Конечно, мы сейчас приедем. Целую, Пупсичек.

Арина сжала пальцами виски и недоуменно на меня уставилась:

– Дарьечка Владимировна, вы все слышали? Нет никакого трупа. Нет никакого дела. Понимаете? Вы что-нибудь понимаете? Я лично ни фига не понимаю. Да, в книжках у меня трупы туда-сюда шастают, прям живее всех живых. Но это же книги… А чтобы в жизни труп пропал… Может, его тот шантажист куда затихарил… Хотя на фига ему труп нужен?!

Сказать, что у меня отлегло от сердца, – значит ничего не сказать.

Я схватила со столика бутылку, плеснула себе коньяку, залпом опустошила бокал и заорала:

– Арина, ты понимаешь, радость у меня какая! Я – не убийца! Наверное, девушку в больницу доставили!

– Дарьечка Владимировна, Пупсичек уточнял. Нет в больницах никаких сбитых девушек!

– А может, врачи не поняли, что она – сбитая? Да какая разница! Выпей со мной, а! Значит, она живая.

Арина вскочила с тахты и заходила по комнате. Потом внезапно остановилась и покачала головой:

– Не могли они ментам не сообщить. Автомобильные травмы оставляют характерные следы. Тело все раздавленное, поцарапанное. Я видела в морге такие трупы. Меня Пупсичек проводил, я там чуть чувств не лишилась, но все-таки все рассмотрела, для дела надо, чтобы чухню не писать. Автомобильные трупы – они такие все как плеткой исхлестанные, у висельников язык черный вываливается, при смерти от отравления все слизистые обожжены… Дарья Владимировна, врачи не могут не отличить автомобильную травму! Хотя… Подождите… Вы давно знаете этого вашего Вадима?

– Недавно. А что?

– А как вы с ним познакомились?

– В Интернете, на сайте знакомств. А что?

– А то, что, извините, но дура вы, Дарьечка моя Владимировна! Вот просто полная дура! Впрочем, это хорошо, что вы такая дура. То есть не дура, а чистый человечек. К чистым говно не липнет!

– Какое говно? – ошалело переспросила я.

– Паскудное говняное говно! С самыми что ни есть преступными намерениями!

И вдруг в моей голове что-то щелкнуло.

Сначала я вспомнила: это ведь именно Вадим выбрал тот ресторан, где мы ужинали. Чуть ли не пинками загнал за руль. Потом, когда я хотела выпить, прочитал лекцию о здоровом образе жизни – неужели для того, чтобы я опять повела машину? Его автомобиль почти не пострадал – а ведь я видела в криминальных новостях репортажи о серьезных ДТП с наездом на пешеходов, в авто после таких аварий всегда был смят капот, выбито стекло. Я же, находясь за рулем, почти не почувствовала удара, «бумер» легонечко ткнулся в какой-то мягкий предмет, а потом просто перевалился через небольшое препятствие, это могло быть и не тело, а крупная ветка или что-то вроде бревна… Но… Нет, нет, быть такого не может! Вадим так переживал, он явно боялся, я помню его расширившиеся от ужаса глаза, когда звонил шантажист… Впрочем, шантажист запросто может быть его сообщником. И потом, когда я подслушивала их разговор, Вадим говорил почти шепотом. А у меня обычно крепкий сон, возле меня поорать должны как следует, чтобы я проснулась. Он мог, имитируя разговор с сообщником, сначала кричать, а потом перейти на шепот. И весь тот наш разговор… Да, я сама предложила ему свою машину. Но только после того, как он ловко подтолкнул меня к этому решению… И стоимость моего авто как бы случайно совпала именно с той суммой, которой не хватало для расчетов с шантажистом… Получается, якобы сбитая мной девушка тоже входит в эту шайку? Наверное, они кровь припасли заранее, или, может, вообще какого-нибудь кетчупа ей на затылок вылили. Ночь, стресс – кто там разбираться будет в таких подробностях…

– Да все они в сговоре, – Арина покивала головой. – У вашего Вадима совершенно точно есть сообщники, целая преступная шайка-лейка. И вас элементарно хотели развести на деньги, вот и все. Просто вы очень честный человек, поэтому все их планы потерпели неудачу. Но вообще я в шоке. Думала, кто угодно может попасть в такую историю, только не вы. Вот пишу-пишу я для женщин: будьте внимательны при Интернет-знакомствах. А толку?! Сколько вы моих книг отредактировали на эту тему? И никаких выводов! Знаете что, Дарьечка Владимировна, вот хоть режьте меня, хоть колите, а я и следующий роман про Интернет-знакомства напишу. Повторенье – мать ученья, как говорится. Надо, ой надо почаще напоминать женщинам, чтобы они варежкой не щелкали. Желание устроить свою личную жизнь можно только приветствовать. А вот уши под лапшу подставлять не стоит. От этого никакого счастья, а только одни проблемы. Ладно, хватит болтать. Мне надо переодеться. И мы поедем к Пупсичку. Очень он заинтересовался всей этой историей…

Когда Арина ушла в соседнюю комнату, я налила себе коньяка. Но потом отставила бокал. Неизвестно, кто он такой, этот Аринин Пупсичек. Но в любом случае, надираться в хлам не стоит. У меня и так в голове уже шумит, а по телу растекается приятное тепло.

Но Вадим… Боже мой, какой он мерзавец! Какой артист! Наверное, такие люди всегда являются очень хорошими психологами. Пообщавшись со мной, он понял, что я человек совестливый и ответственный. Он всегда знал, что он как мужчина мне – до голубой звезды. Но это ему не помешало мастерски разыграть свою партию. Тоже мне, бизнесмен выискался! Теперь я понимаю, как он зарабатывает на свои дорогие игрушки! Пару-тройку идиоток вроде меня на бабки разведет – вот тебе и крутой «бумер». А что, работа не пыльная. Иногда даже приятная. Расходов всего ничего – пара букетов цветов, несколько ужинов в ресторане. А доходы о-го-го какие! Рентабельность колоссальная…

Когда Арина появилась в гостиной, несмотря на свое счастливо-расстроенное состояние, я чуть не потеряла челюсть.

На ней было длинное приталенное молочно-белое платье. Черные волосы покрывала такого же молочно-белого оттенка косынка. Массивные украшения из белого золота и солнечные очки в толстой белой оправе, казалось, изначально создавались именно для этого наряда, именно для этой женщины.

Пупсик, похоже, будет есть у нее с руки вечно.

Я знаю, что мне грех жаловаться на внешность и фигуру и с умением выбирать себе одежду у меня все в полном порядке.

Но все-таки существуют женщины с настолько идеальным смелым вкусом, что рядом с ними всегда будешь чувствовать себя драной колхозной кошкой. Но это здорово, потому что они вдохновляют следовать их примеру и не расслабляться…

До Петровки мы добирались в такси никак не меньше трех часов. Машина к нам приехала старенькая, без кондиционера, и под жарким, не по-весеннему яростным солнцем мы с Ариной едва успевали припудривать заблестевшие лбы и носики. Пробки закупорили Москву, казалось, навечно. Очень хотелось вырваться из еле текущего автомобильного потока и пойти пешком. Если я этого и не сделала, то по одной-единственной причине. От коньяка, щедро предложенного писательницей, меня развезло настолько сильно, что вряд ли я бы ушла далеко на своих заплетающихся ослабевших ножках, к тому же экипированных босоножками на двенадцатисантиметровой шпильке.

Я немного побаивалась, как я предстану перед Арининым Пупсиком в таком окосевшем виде. Но все опасения оказались напрасными.

Высокий, широкоплечий, похожий на упакованный в форменный китель шкаф, Пупсик, судя по интенсивно-красному цвету лица, и сам часто любил выкушать горячительных напитков. К тому же он уделил мне всего пару минут.

Когда мы появились в его кабинете, там уже находился какой-то молодой парень в форме. Пупсичек встряхнул в своей лапище мою ладошку, потом кивнул на парня:

– Адъютант вас отвезет куда надо и введет в курс дела.

На какую-то долю секунды мне вдруг стало так страшно, что я даже слегка протрезвела. Закопошилась нехорошая мыслишка, что сейчас этот самый адъютант возьмет меня под белы рученьки и препроводит в камеру с воняющей парашей, скрипящей койкой и небом в клеточку. Но, глядя на идиотски улыбающегося Арине Пупсика, я решила, что все-таки не может он быть таким коварным. Наверное, если бы меня собирались посадить в тюрьму, то, по крайней мере, предложили бы позвонить родным и собрать кое-какие вещи.

Наверное, я еще до конца так и не осознала, что ни в чем не виновата и что Вадик является самым настоящим мошенником. То есть умом-то я понимала, что вроде бы факты, которые вывалила на мою ошалевшую голову Арина, об этом красноречиво свидетельствуют. Но когда я вспоминала его взгляды, полные любви или самого что ни на есть искреннего тревожного страха, то просто терялась…

Вадим оказался легок на помине. В моей сумочке зазвонил сотовый, и я сразу поняла, что это звонит именно он, потому что на его номер в самогипнотизирующих целях я поставила мелодию с романтичным рефреном «I will always love you» (прим.: «Я всегда буду любить тебя» – англ.).

По моему, видимо, побледневшему лицу Пупсичек обо всем мгновенно догадался и покачал головой:

– На звонки пока не отвечать. Можем спугнуть.

Под старательное пение Уитни Хьюстон я окончательно поверила, что чуть не стала жертвой хорошо спланированного мошенничества.

Впрочем, тогда я еще даже не подозревала, насколько масштабное надувательство планировал Вадим, как хорошо он подготовил свою операцию, предусмотрев буквально каждую мелочь…

Оказалось, что Пупсичек предоставил мне не только своего помощника, но и служебный автомобиль с водителем. На крыше черного «мерса», как рожки, торчали аж два проблесковых маячка, и под их веселую дискотеку мы быстро рассекли, казалось, монолитную автомобильную пробку и добрались до какой-то милицейской конторы, находящейся недалеко от станции метро «Чистые пруды».

Там адъютант представил меня какому-то невзрачному худенькому мужичку, настолько бесцветному, что его имя и должность сразу же испарились из моей памяти. Мужичку он посоветовал меня не обижать, мне – слушаться мужичка и с ослепительной улыбкой отбыл восвояси.

Похоже, к моему приезду уже готовились. На столе мужичка лежала пухлая папка, из которой он извлек какой-то листок.

– Узнаете?

На тонкой серой бумаге был напечатан фоторобот. Первая реакция – сказать, что я не знаю изображенного на этом рисунке человека. Но чем больше я вглядывалась в черты мужчины, тем больше понимала – это именно Вадим. Безусловно, на фотороботе он был изображен с другой прической. Сейчас его волосы, значительно ниже уха, скорее можно было по мужским меркам назвать длинными, а на рисунке он был коротко стрижен. А еще его лицо отличалось живой подвижной мимикой, рисованное же изображение скорее напоминало безжизненную маску. Тем не менее не узнать миндалевидных глаз, высоких скул, ровного носа и четко очерченных губ было невозможно.

– Это Сергей Грачев? – поинтересовался мужичок, видимо, притомившись от моего молчаливого созерцания.

– Я знаю этого человека как Вадима Антипова…

Дальнейшее наше общение с мужичком проходило по следующей схеме.

Он задавал мне вопрос, потом куда-то звонил или щелкал по клавишам компьютера и озвучивал все новые и новые подробности готовившейся аферы.

Вадим Антипов – документы украдены.

Владелец агентства недвижимости? Ни Сергей Грачев, ни Вадим Антипов, почтенный пенсионер из Сергиева Посада, владельцами никаких агентств не являются.

Квартира находится по такому-то адресу?

Действительно, находится, владелица – женщина, сдает квартиру в аренду, зарегистрирована в налоговой инспекции.

«BMW X6» со следующим госномером? Автомобиль взят в аренду сроком на месяц в конторе, работающей только с машинами представительского класса.

– Почему же вы его не задержали? – невольно вырвалось у меня, окончательно ошалевшей от коварства и предусмотрительности преступника. – Почему он расхаживает на свободе и до сих пор морочит головы женщинам?

– Потому что он очень ловкий и осторожный. На сайт знакомств он всегда заходил из Интернет-кафе. После очередной аферы он никогда не появлялся на снятой квартире и быстро возвращал арендованный автомобиль. Какое-то время после «дела» ложился на дно – мы уже устали сидеть на этом сайте, пытаясь найти его новую анкету. К тому же, похоже, преступник артистичен, он, не меняя внешности при помощи пластических хирургов, умудряется всегда выглядеть по-разному.

– Сколько женщин он обманул?

– По Москве – три заявления. Когда мы занялись этим делом, то выявили аналогичные случаи также в Ростове-на-Дону и Краснодаре. Грачев сам родом из Краснодарского края, накуролесив на родине, подался в Первопрестольную. Но я думаю, что реальный размер мошенничества намного больше. Просто не каждая женщина, оказавшись в такой ситуации, готова прийти в милицию. Грачев уже полтора года как объявлен в розыск. Мы делали что могли, но мы же не всесильны. Кстати, вот у нас есть данные на его сообщников. С ним работают женщина и, возможно, его младший брат.

Мужичок положил передо мной еще пару листков, и я не без труда, но узнала «сбитую» блондинку.

– Слушайте, а как он не боится, что пострадает арендованная машина? А если бы я захотела посмотреть на его офис? Или попросила бы познакомить меня с его родителями?

– Схема у него была отработана. Автомобиль страдал несильно, возможности кузовного ремонта теперь колоссальные. Пару дней на сервисе – и никаких царапин визуально определить нельзя. Судя по показаниям потерпевших, мошенник выполнял любой их каприз. И в «офис» водил, и с «родителями» знакомил. В своих анкетах он всегда писал, что ищет женщину с серьезными намерениями. И не врал в том плане, что обольщал он их очень серьезно. Использовал, присваивал их денежные средства или имущество, а потом исчезал. Одна из женщин так лишилась своей квартиры. Значит, так, Даша. Теперь мне от вас требуется заявление – это даст мне юридические основания начать мероприятия по задержанию преступника. Очень надеюсь, что он от нас на сей раз не уйдет…

Вадим держался до последнего. Даже когда его, взявшего из моих рук «документы» на машину, скрутили крепкие парни в штатском, он громко орал на весь двор, что любит меня до безумия и что все это – подстава.

К сожалению, мужичок из милиции отказался проводить операцию подальше от моего дома, опасаясь, что Вадим заподозрит ловушку.

Весь вечер я отпаивала валерьянкой Екатерину Евгеньевну, которая, увидев из окна «маски-шоу» с моим участием, здорово перенервничала. Также мне пришлось долго что-то врать соседям, которые разрывали мой телефон с одним и тем же вопросом: «Что это было?».

Ближе к полуночи, когда Юлька безмятежно спала, а я вдоволь насплетничалась с Ариной и Иркой про последние события, я, наконец, вспомнила, что мою работу за меня никто не сделает. Отыскав в сумочке флэшку с романом, я вставила ее в usb-разъем, сварила себе кофейку. Но перед тем, как погрузиться в книжные приключения, я зашла в Интернет и, не читая многочисленных сообщений, удалила свою анкету с сайта знакомств.

Все, с меня хватит.

Не надо мне никакого личного счастья.

Хватит с меня этих сомнительных душераздирающих историй.

Лучше я буду читать про преступников в романах. И больше никогда им не позволю хозяйничать в своей жизни…