Генри Форд был в двадцатые годы двадцатого века героем. Немногие смогли сделать так много для мирового прогресса, как он. Форду даже предлагали выставить свою кандидатуру на президентских выборах 1924 года.

Автомобильный король был одним из богатейших людей на земле, а Хедин искал спонсоров тибетской экспедиции. В начале апреля он приехал в Детройт. Свен должен был выступить с лекцией перед шведскими американцами. Хедин познакомился с фабрикантом Карлом Парсонсом, в «девичестве» Персоном — тот американизировал свою фамилию, полученную от отца, шведского крестьянина из Халланда, эмигрировавшего в США. Парсонс-Персон выпускал жалюзи и окна для автомобилей, Форд был его крупнейшим заказчиком. Свен попросил нового знакомого организовать встречу с американским магнатом. Парсонс позвонил в офис Форда, но, как оказалось, тот только что уехал во Флориду, и никто не знал, когда он вернется.

Парсонс рассказал Хедину, что почти невозможно встретиться с Фордом лично. Он сам никогда с ним не виделся, хотя и вел дела. Парсонс объяснил, что из всех форм управления Форд самой продуктивной считает диктатуру и правит своей империей железной рукой. Множество людей стремится попасть на прием к Форду, но везет одному из тысячи.

Но два дня спустя, 11 апреля, около двух часов дня Парсонс влетел в номер Хедина:

— Форд ждет нас в два.

Парсонс погнал машину по улицам Детройта, наплевав на правила. Они остановились у одноэтажного, на взгляд Свена, вызывающе простого офисного здания. Секретарь Форда мистер Лиеболд предложил им присесть и подождать.

Парсонс кивнул на стеклянную стену:

— Вон там, прямо перед нами, спина Генри Форда.

Из кабинета вышло несколько человек. Секретарь указал вслед одному из них:

— Анри Ситроен, французский автомобильный король, он рассказывал мистеру Форду о пробеге своих автомобилей через Сахару.

Форд подошел к Хедину, крепко пожал руку:

— Очень рад встрече с вами!

Хедин без экивоков заговорил об Азии. Свен предлагал совершить азиатскую экспедицию на машинах Форда. Но Форд Азией не интересовался. Он считал наиболее перспективным рынком Советский Союз и очень надеялся, что обстановка там скоро стабилизируется.

Хедин поинтересовался, сколько времени это может занять, и заметил:

— Предположим, лет десять, будем надеяться — быстрее. Рано или поздно наступит день, когда русским понадобятся ваши трактора и автомобили. Но сейчас Россию уродуют бессовестные евреи. А вы, как я слышал, их не жалуете.

— Те, кто считают, что я ненавижу евреев, ошибаются. Они ничего не производящие паразиты, но я веду с ними дела. Вы, наверное, видели, как старый пес греется на солнце и спит вполглаза из-за того, что его донимают блохи. Для христиан хорошо, что на нашей шкуре паразитируют еврейские блохи, — не проспим все на свете.

— Оригинально, — заметил Хедин.

В общем-то Свен Хедин ничего не имел против евреев. К примеру, своим издателем в Соединенных Штатах он выбрал немецкого еврея Леберехта, ставшего в США Лайврайтом. Хедин с большим уважением отзывался о его деловых качествах и характеризовал его как «необычайно симпатичного человека». Хедину и самому довелось послужить объектом антисемитских нападок, и он прекрасно понимал, что это такое. Но Свен хотел потрафить Форду и использовать его антисемитизм себе во благо.

— Евреи хорошо поживились, сначала на войне, а потом и после войны.

Автомобильный король согласился:

— Совершенно верно. Войну затеяли евреи. Война — житница евреев, — усмехнулся Форд.

На этом обсуждение еврейской темы закончилось, и они перешли к европейской «большой политике».

— Историческая миссия Германии состоит в том, чтобы отстроить заново и организовать Россию, — сказал Хедин.

Форд возразил:

— Сомневаюсь. Немцы умный народ, но их возможности без армии и флота ограниченны. Франция лишь инструмент в руках Англии против немцев, а самой Англией правят евреи. Я понимаю, почему вы, шведы, опасаетесь русского соседства, но, думаю, Россия в будущем вам не опасна.

Форд начал говорить о шведах:

— У меня работает много шведов. Думаю, они лучшие представители своего народа. Для того чтобы переменить судьбу и переехать в другую страну, нужны и предприимчивость, и смелость. Когда у меня будет время, вероятно в будущем году, я поеду в Швецию. Хочу посмотреть, откуда берется такой толковый народ. Возможно, я построю у вас заводы. — Форд помолчал. — Но не считайте, что я работаю ради богатства! Я презираю деньги. Они ничего не стоят, если не улучшают жизнь. И я действительно счастлив, если мне это удается. Любой мой рабочий может пойти в мой магазин и купить небольшой автомобиль за пять долларов. Долг вычитается из еженедельной зарплаты, те же пять долларов. Скоро автомобиль становится его собственным. Пару лет назад я построил шесть тысяч домов для рабочих по две тысячи пятьсот долларов. Каждый со своим палисадником. Но спонтанная благотворительность ничего не дает. Нужду надо вырывать с корнями.

Они проговорили полтора часа. Форд подарил Хедину свой четырехтомный труд «Еврейский вопрос» в шикарном кожаном переплете. Том первый: «Международное еврейство», далее соответственно: «Еврейская деятельность в Соединенных Штатах», «Еврейское влияние в американской жизни» и «Аспекты еврейской власти».

Он открыл «Международное еврейство» и написал: «От Вашего друга Генри Форда».

Четыре месяца Хедин разъезжал по США. Он читал лекции на Восточном побережье, побывал в шведских поселениях на Среднем Западе, подписал с Лайврайтом контракт на книгу «Моя жизнь исследователя». Ходили также разговоры о фильме в Голливуде о переходе Хедина через пустыню Такла-Макан. Дуглас Фербенкс намеревался быть продюсером.

В Чикаго Хедин совершенно случайно познакомился с руководством железнодорожной компании «Санта-Фе» и получил приглашение совершить бесплатную поездку на поезде, чтобы посмотреть Большой каньон, самый известный геологический феномен в Аризоне.

Три недели Хедин бродил вокруг чуда, которое мечтал увидеть еще подростком. Он много рисовал, вечерами пространно излагал свои впечатления в письмах матери. В итоге после возвращения в Швецию на свет появилась отлично иллюстрированная книга о Большом каньоне.

После Аризоны Хедин посетил Калифорнию, где прочитал несколько лекций. Большую часть гонораров Хедин передал в фонд нуждавшихся в Германии и жертвам землетрясения в Японии. Его планы раздобыть денег у богатых выходцев из Швеции провалились. Только в Сан-Диего Свену повезло: он получил сто тысяч крон от шведского инженера Джона Фрэнсиса Андерсона, родом из Йемсхёга в Блекингё. Андерсон разбогател в Соединенных Штатах на строительстве мостов, тоннелей и подрядах для базы американского Тихоокеанского флота Пёрл-Харбор. Андерсон был одним из спонсоров строительства первого завода Генри Форда. В качестве благодарности за пожертвование Хедин обещал замолвить за него словечко перед Густавом V на предмет награждения «Медалью «Веги»».

Заканчивалась поездка по США. Хедин планировал возвращение домой через Китай и Сибирь, но никакой уверенности в том, что это получится, не было. Советские власти уже один раз отказали ему в визе. Выяснить этот вопрос заранее возможности не было: Соединенные Штаты не признавали режима большевиков. 20 июля 1923 года в газете «Сиэтл пост» появилась статья под заголовком «Известный исследователь выступает за признание Советов». Вопрос признания Советской России был весьма актуален в США. В статье Хедин разъяснял, что было бы разумно признать большевистский режим: «Многие современные государственные деятели считают, что большевики однажды уйдут в небытие и появится какое-то другое правительство, которое мы, вероятно, будем поддерживать. Но о пользе и выгоде мы должны думать сегодня».