Из множества крепостей, построенных хазарами в первой половине IX века, самой известной стал Саркел, который обычно отождествляют с так называемым «Левобережным Цимлянским городищем». В какой-то мере его славе способствовало то, что в 1949–1951 годах здесь были проведены очень масштабные раскопки — крепость стояла на землях, которым предстояло уйти под воду Цимлянского водохранилища. Правда, археологи успели исследовать только треть памятника, и эта треть дала очень интересные результаты, тем более ценные, что они согласуются с историей строительства Саркела, которую подробно описал Константин Багрянородный. Император писал:

«От понизовья реки Дунай, против Дистры, начинается Пачинакия. Их места расселения простираются вплоть до Саркела, крепости хазар, в которой стоят триста таксеотов (наемников. — Авт.), сменяемых ежегодно. “Саркел” же означает у них “Белый дом”; он был построен спафарока-дидатом (придворный титул. — Авт.) Петроной, по прозванию Каматир, так как хазары просили василевса Феофила построить им эту крепость. Ибо известно, что хаган и пех Хазарии, отправив послов к этому василевсу Феофилу, просили воздвигнуть для них крепость Саркел».

Петрона двинулся в путь с несколькими военными судами — хеландиями. В Херсоне ему пришлось свои корабли оставить — вероятно, он узнал, что они не смогут пройти по Дону, русло которого изобиловало мелями и бродами.

«Итак, сей Петрона, достигнув Херсона, оставил хеландии в Херсоне; посадив людей на транспортные корабли, он отправился к месту на реке Танаис, в котором должен был строить крепость. Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек».

Византийское сочинение, известное под условным наименованием «Хронография» Продолжателя Феофана, сообщает, что Петрона, «славно, хотя и с многими трудами, благодаря множеству рабочих рук закончив порученное ему дело, вернулся в царственный город». Его труды были вознаграждены, тем более что бдительный архитектор доложил в Константинополе не только о завершении строительства Саркела. Побывав по дороге в подчиненном Византии Херсоне, Петрона заключил, что он управляется людьми, не заслуживающими доверия императора, о чем и не преминул сообщить, посоветовав направить в город императорского наместника — стратига. Благодарный Феофил по зрелом размышлении решил сделать этим стратигом самого Петрону, «как приобретшего знание местности и понимания дел отнюдь не лишенного». Его почтили чином протоспафария и отправили в Херсон, «повелев тогдашнему протевону и всем [прочим] повиноваться ему».

Археологи при раскопках Херсона действительно нашли здесь печать жившего в IX веке царского патрикия Петроны (впрочем, не известно, был ли ее владельцем Петрона Кама-тир или его тезка).

Судя по сообщениям византийских авторов, посольство хазар с просьбой о помощи прибыло в Константинополь в 839 году. Подготовка к строительству продолжалась еще около года. Стены, вероятно, возводили осенью и зимой 840–841 годов.

Несмотря на то что Петрона Каматир интересовался политикой не меньше, а может быть, и больше, чем архитектурой, Саркел он выстроил на славу. Крепость была сооружена на неприступном месте: мыс площадью около 10 гектаров отрезали от материка широким и глубоким рвом и земляным валом (который, правда, так и не был закончен). Защищенный таким образом мыс перерезали еще одним рвом, отделив участок площадью около 3 гектаров, — здесь и построили саму крепость.

Саркел имел форму прямоугольника со сторонами 186 и 126 метров. Стены его имели толщину 3,75 метра. Вдоль стен шли башни, в двух из них находились массивные деревянные ворота, укрепленные железными полосами. Угловые башни на пять метров выступали за наружную линию стены. Внутри крепость была разделена еще одной, тоже очень мощной, кирпичной стеной на восточный и западный участки, а каждый из них, в свою очередь, делился надвое стенами кирпичных построек. Оба входа в крепость вели в западный участок, восточная часть Саркела наружных ворот не имела — это было наиболее защищенное место, своего рода цитадель. Стена, проходившая внутри крепости, тоже имела толстостенные квадратные башни, которые, в случае прорыва врага, должны были стать последним убежищем ее защитников.

Стены крепости, как и внутренние постройки, были сложены из обожженного кирпича. Интересно, что в Хазарии к такому кирпичу относились трепетно и строить из него разрешалось только правительственные резиденции. Арабский географ XII века ал-Идриси писал об Итиле (заимствуя сведения у авторов IX–X веков): «Большая часть построек города состоит из войлочных шатров; такие шатры используют тюрки. Знатные горожане строят [дома] из земли и глины, а дворец правителя выстроен из кирпича. Никто там не осмеливается возводить постройки из кирпича из страха перед правителем». Об этом же говорил ал-Истахри: «Дворец царя далек от берега реки и выстроен он из обожженного кирпича. Ни у кого нет постройки из обожженного кирпича, кроме царя, и он не позволяет никому строиться из кирпича». Так что Саркел можно считать крепостью государственного значения, принадлежавшей царю, или кагану, или им обоим — в отличие от замков знати, вроде Правобережного городища.

Впрочем, простые люди тоже старались урвать хотя бы кусочек от сакральной силы, которой обладали обожженные кирпичи. В Саркеле они украдкой вытаскивали такие кирпичи из стен и укладывали на пороге дома — в качестве оберега. А поскольку других крепостей из этого материала в округе не было, то в Саркел наведывались за оберегом и жители Правобережного и Карнауховского городищ. Сделать и обжечь кирпич самому нетрудно, но, вероятно, для того, чтобы он «работал», он должен был изначально принадлежать кагану.

Кстати, сами каган и царь, когда они навещали Саркел, в его кирпичных строениях, вероятно, не останавливались — судя по отсутствию следов печей, все эти здания были нежилыми (хотя некоторые из них условно и называют «казармами»). Впрочем, кочевники, даже самые высокопоставленные, по сей день порою предпочитают юрту кирпичным зданиям. Достаточно вспомнить ливийца Каддафи, который во время дипломатических визитов возил за собой по всему миру шатер и устанавливал его то в парке, окружающем правительственный замок Валь Дюшес в Брюсселе, то напротив Елисейского дворца в Париже, то на территории Московского Кремля. Вероятно, у хазарского кагана были такие же причуды, тем более простительные, что кирпичные здания Саркела трудно считать венцом архитектурной мысли, даже если бы они имели камины и печи. А вот вымощенные кирпичами участки крепости, по предположению археологов, могли служить для того, чтобы здесь ставились юрты высокопоставленных лиц.

Что же касается жилых построек, то они в Саркеле, как и в других хазарских крепостях и поселениях степной и лесостепной зоны, сооружались в основном из прутьев, глины и войлока, иногда — немногочисленных бревен, которые использовались в качестве опорных столбов. В Саркеле это были в основном прямоугольные, реже — овальные жилища, часто — заглубленные в землю. Вокруг овальных домов сохранились ямки от жердей, воткнутых с наклоном внутрь. Жерди эти скреплялись в центре и покрывались войлоком — такие «дома» мало чем отличались от юрт. Их средний размер 4 на 5 метров. Встречались и более «солидные» строения, имевшие двускатную крышу из соломы или камыша и глинобитные стены — глина набивалась между двумя слоями плетня. Иногда это были полуземлянки, иногда — наземные сооружения. И во всех этих жилищах археологи находили очаги — в этих «домах», в отличие от кирпичных, действительно жили.

Правда, многие из строений этого типа, которые раньше считались принадлежащими хазарскому Саркелу, сегодня признаны славянскими — они были построены уже после завоевания крепости Святославом в 965 году. Но были в Саркеле и «салтовские» дома с соответствующей керамикой. В них очагом служила ямка со слоем золы и пепла посередине пола. Стояли такие жилища в основном в западной, менее защищенной части крепости (хотя встречались и в восточной).

В цитадели стояли преимущественно жилища несколько другого типа — в них имелся квадратный очаг, обложенный кирпичами. Обычно кирпичей было пять: один лежал снизу, четыре — стояли вокруг него вертикально (кирпичи тогда чаще всего были квадратными и имели большую площадь, чем современные: самый распространенный формат — 24 на 24 на 5 сантиметров). Керамика в этих жилищах не похожа на салтовскую, некоторые изделия напоминают те, что встречаются в Средней Азии и Казахстане. Вероятно, в этих домах жили наемники — воины хазарского гарнизона.

Быт саркельцев отличался простотой и аскетичностью, да и вся крепость была построена добротно, но без излишеств. Стены и башни не имели никаких украшений. Правда, до наших дней стены не дошли — их в течение многих столетий растаскивали на кирпич окрестные жители. Но если бы декор был, какие-то его куски должны были сохраниться среди обломков.

Зато, к удивлению археологов, в Саркеле обнаружились остатки мраморных византийских колонн, в том числе баз и капителей. Они были найдены в разных концах крепости, исполнены в разных стилях и имели разный диаметр. Причем ни одного здания, которому они могли бы принадлежать, археологи не обнаружили. Колонны эти безусловно были привезены Петроной из Византии или Херсона. Поскольку сделаны они были, судя по стилю, еще в VI веке, создается впечатление, что Петрона не заказывал их для Саркела, а подобрал в развалинах. Возможно, он намеревался без особых затрат построить в крепости христианский храм, но по какой-то причине ему пришлось отказаться от этого намерения. Нельзя исключить, что запрет на строительство храма был связан с иудаизацией Хазарии.

Впрочем, строить в Саркеле церковь, а равно и мечеть, и синагогу было попросту не для кого — гарнизон крепости состоял из кочевников-язычников, скорее всего гузов или печенегов. Их могильник под стенами крепости, где лежащих под небольшими курганами воинов очень часто сопровождают останки коней, совершенно исключает всякую мысль о христианстве, иудаизме или исламе. От арабских писателей мы знаем, что наемное войско Хазарского каганата в X веке (а возможно, и раньше) состояло из ларсиев (ал-арсиев) — выходцев из Средней Азии, исповедовавших ислам. Но в Саркеле их, судя по могильнику, не было.

Что же касается гражданского населения Саркела, это были не просто язычники, но язычники, которые увлекались человеческими жертвоприношениями, не говоря уже о жертвоприношениях животных: в фундаментах и под полами домов, в «обезвреженной» кузнице, просто в специальных ритуальных ямах были найдены расчлененные останки людей, лошадей, коров и собак… Поэтому идея Петроны Каматира воздвигнуть в Саркеле христианский храм здесь явно пришлась не ко двору. Впоследствии местные жители растащили заморские мраморные изделия по всей крепости — вероятно, чтобы приспособить их к делу по своему разумению.