Что же случилось с победоносными ассирийцами? Почему раньше они шли от победы к победе, а теперь терпели жесточайшие поражения от врагов, которых прежде неизменно били? Причины, пожалуй, стоит искать не только в противниках, консолидировавших на тот момент свои силы, но и в самой Ассирии.

Дело в том, что в этот период особенно заметным стало перенапряжение сил ассирийского государства, которое вело практически непрерывные войны по всем фронтам. Ашшур-нацир-апал методично взялся за восстановление прежних державных размеров Ассирии, а уж его сын Салманасар практически каждый год проводил военные кампании, и оба они относились к этому делу весьма серьезно. В наиболее важных стратегических точках покоренных областей сооружались крепости, использовавшиеся в качестве баз для дальнейшего наступления. В них с окрестных территорий свозились запасы провианта и фуража для войска. В своих действиях ассирийский царь опирался на ассирийских колонистов, поселенных в предшествующий период в различных местах Месопотамии и отчасти вытесненных арамеями из мест их первоначального проживания. Этими колонистами и заселялись создаваемые крепости, там же селились и новоприбывшие ассирийцы. Бóльшая часть коренного населения уничтожалась, оставшиеся уводились в плен.

Военно-административная машина Ассирии несла в себе системные пороки. Старая армия, комплектовавшаяся преимущественно через ополчение, уже не могла обеспечить военного превосходства над противниками. К минусам ее можно отнести недостаточные централизацию, качественный и количественный состав, так как войско набиралось по территориальному принципу и, по-видимому, на основе самоэкипировки. Армия насильственно рекрутировалась из сельского, в значительной части покоренного населения, соответственно особой надежды на таких рекрутов не было, практиковалась палочная дисциплина. Негативно влияло на формирование армии и освобождение от воинской повинности значительных масс населения вольных городов, способных обеспечить боеспособных воинов. Количество дееспособных ополченцев все убывало. Военный потенциал государства сокращался.

Разложение ассирийской общины, протекавшее уже со среднеассирийского периода, ухудшение социально-правового положения ее рядовых членов приводили к внутренней политической нестабильности и волнениям 827—822, 772—758, 746—745 годов. Массовые волнения поддерживались и даже подогревались теми или иными придворными группировками, предлагавшими своих претендентов на царский престол. Все это неустройство ободряло внешних врагов Ассирии и развязывало им руки. Между тем ассирийскими правящими мужами эксплуатация присоединенных территорий в задачу не ставилась. За время правления Ашшур-нацир-апала с лица земли было стерто свыше 900 населенных пунктов. Ассирийцы видели свою задачу лишь в том, чтобы захватить в свои руки источники ввоза товаров и сырья, а также пути караванной торговли. Обживаться на захваченных землях они в основном не собирались. Итогом этого стало разрушение сельского хозяйства. Люди же поверженного противника, потенциально годные к военной службе, в массе своей уничтожались, и таким образом у Ассирии терялась возможность увеличить свой боевой потенциал за счет их привлечения.

Большой проблемой стало усиление к первой половине VIII века наместников. Вся держава была разделена на 20-30 областей во главе с наместниками (шакну). Области же делились на округа во главе с окружными начальниками. Особую важность во все разраставшейся державе приобретали приграничные области, особенно по верховьям и среднему течению Тигра и Евфрата. Здесь, на тревожном пограничье, требовалась сильная рука в лице эффективных губернаторов и приданных им войск. В обязанности наместников входило обеспечение поступления податей и повинностей плюс набор воинских контингентов. При сильных царях система наместников работала, но при слабых владыках губернаторы своими обязанностями все чаще злоупотребляли. В описываемый момент они стали самостоятельными фигурами и собственной властью давали освобождение от податей и повинностей, строили города и храмы и даже, вероятно, вели локальные войны.

Один из таких независимых военачальников нам уже известен — это туртану Шамши-илу, который занимал высокие посты при Адад-нирари III, Салманасаре IV, Ашшур-дане III и Ашшур-нирари V. Первое его упоминание как туртану относится к 800 году, и пребывал он в этом качестве до 752 (745?) года. Три раза, в 780, 770 и 752 годах, побывал он в должности эпонима (лимму). Около 800 года Шамши-илу вместе с царем Адад-нирари III в качестве третьей стороны участвуют в разграничении земель Закура Хаматского и Аттаар-шумки Арпадского, сына Аби-раму. Позже Шамши-илу заключает соглашение с Матиилу, сыном Аттаар-шумки. При Салманасаре IV, как мы знаем, амбициозный туртану совершил поход на Дамаск, после чего тамошний царь выплатил Ассирии дань. В своей резиденции в Кар-Салманасаре (Тиль-Барсипе) Шамши-илу велел высечь на двух огромных каменных львах памятные надписи. Тиль-Бар-сип Шамши-илу называет

а ассирийского царя вообще в надписи не упоминает. Имя всесильного губернатора здесь сопровождается титулами

и прочими серьезными эпитетами. Возможно, Шамши-илу построил селение Шарру-идцина — пригород Ашшура.

Среди всесильных вельмож того времени отметим также дворцового глашатая Бел-харран-бели-уцура, основавшего город своего имени, и наместника области Рацаппа — Нергал-эриша, принимавшего участие в западных кампаниях Адад-нирари III; в этом же ряду стоят Бел-тарци-илума, наместник Кальху, и наместник Суху и Мари — Шамаш-реша-уцур.

Подобная самостоятельность локальных властей подрывала монолитность и количественный потенциал ассирийского войска.

А враги Ассирии, как мы убедились, сумели учесть прошлые ошибки — они переняли многие военные приемы и вооружение своих победителей, сумели объединиться.

В этих условиях жизненно важным стало проведение военно-административных реформ, направленных на усиление эффективности ассирийской государственной машины.