Глава 13
Чем чёрт не шутит
К собственному удивлению, тема, поднятая неведомыми «прогрессорами человечества», Кешу заинтересовала. Он даже не ожидал, какой потенциал творческого вдохновения содержится в простых словах: «оптимальный вариант ликвидации нефтегазовой промышленности». И даже сомнительные методы «прогрессорства», связанные с убийством нефтяников и технических специалистов, не отбили у Кеши охоту поколдовать над вариантами задания, прикинуть пути достижения цели, способствующие решению главной задачи – выходу человечества во Вселенную.
В тот же вечер после разговора с Саввой Кеша начал размышлять над проблемой.
Поздним вечером ему скинули информацию по всем нефте- и газодобывающим компаниям мира: месторасположение комплексов добычи и управляющих центров, данные о численности и о руководящем составе каждой компании, а также об инвесторах и банках, содержащих активы владельцев компаний.
Ночью он прикинул примерный план всего процесса перестройки энергетики человечества на новые энергоисточники, порадовался масштабу своего воображения. План был, конечно, не расписан в деталях, этим Кеша собирался заняться в дальнейшем, но объём задачи уже становился понятен, и при её реализации (хватило бы сил и средств у заказчика) вполне можно было развернуть прогресс цивилизации в нужном направлении.
Не мешало Кеше даже ощущение внешнего наблюдения, начавшее его преследовать после того, как он подумал о главном труде своей жизни. Если он был прав (сомнения изредка возникали), то все попытки изменить отношение людей к природе и к самим себе были запрограммированы творцом земной реальности, и тогда «волевые решения» отдельных личностей, – самого Кеши, к примеру, – становились смешными.
«Наверху» (где именно – Кеша пока не сильно представлял) изменили программу – и появилась подпрограмма ПСП, которая нашла Кешу и предложила разработать план «прогрессорства» человечества. А так как Кеша тоже представлял некую подпрограмму (исходя из его выводов), то и его включили в общую программу изменения (апгрейд цивилизации, если выражаться на нынешнем слэнге компьютерщиков) как необходимое условие для решения задачи. Как говорится, извини, парень, ничего личного, ты оказался в нужном месте и в нужное время.
Разумеется, Кеша попытался по памяти восстановить ловко украденный неведомыми заказчиками текст своей «докторской диссертации», как он иногда называл теорию «вселенского моделирования», но для полного восстановления требовалось время, и он, убедившись, что помнит почти всё, оставил пока это занятие. Попытался представить, кем были заказчики. Возможностей для кражи у них хватило, они не оставили никаких следов взлома сервера, да и в лабораторию проникли так же незаметно, никого не насторожив. Поэтому сомневаться в их технической мощи не приходилось. Но и задание Кеше они выдали превосходящее по параметрам и последствиям всё, с чем он сталкивался до сих пор. Их осведомлённость поражала, хотя Кеша снова и снова возвращался к мысли, что кто-то из «ангелов на небесах», создавших земную реальность как поле для игры вселенского масштаба, наблюдал за ним и посмеивался над его попытками осмыслить ситуацию.
Тем не менее он остался при своём мнении.
Все расчёты подтверждали это мнение на всех уровнях.
Человечество появилось в трёхмерной «плоской» Вселенной, которая сама по себе была абсолютно маловероятной с точки зрения теории общей относительности. Любое самое крохотное отклонение от плоскостности в ранней Вселенной привело бы к настоящему моменту (через тринадцать с лишним миллиардов лет) к тому, что Вселенная стала бы либо открытой – с геометрией седловидной поверхности, либо замкнутой – с геометрией сферической поверхности. Но она осталась «плоской» в гигантских масштабах, что доказывало идеальную точность подгонки физических законов и геометрии в самом начале её рождения.
Этот факт Кеша считал первым в перечне доказательств искусственности земного мира, смоделированного по «божественным» лекалам.
Вторым по важности доказательством он считал существование квантов пространства с планковскими размерами и квантов времени. Они-то и формировали «сетку пикселей», создающую квантовую пену, ответственную за эффекты Вселенной во всех её проявлениях. Именно эта сетка, по мысли Кеши, и указывала напрямую на искусственность реальности, природы и человека, играющего роль игровой фигуры, которую можно легко было перезагрузить или заменить на другую в случае его гибели.
Кеша не просто верил в свою непогрешимость, будучи фанатиком идеи, обладающим мощным творческим потенциалом, способным создавать новые школы и направления науки, он видел описываемый им мир и во снах часто совершал прогулки по «небесным сферам», хотя потом и не помнил ничего. В моменты озарений, которые специалисты называли эффектом приобретённого савантизма (Кеша не всегда был таким умным, в детстве он больше мечтал о работе таксистом и лишь в девятом классе гимназии, после сотрясения мозга, полученного при неудачном соскоке с трапеции, вдруг поумнел и заинтересовался радиофизикой), он мог за несколько секунд просчитать любую математическую задачу, что и позволило ему сначала поступить в институт, а потом и занять в двадцать шесть лет место начлаба в Сколково.
План, который он составил для решения проблемы «технологического прорыва», состоял из восьми пунктов.
Первый предусматривал создание всемирной системы аварий на нефтедобывающих комплексах и вброс в СМИ информации об увеличивающейся опасности добычи нефти и газа.
Второй этап, начинавшийся одновременно с первым (хотя именно с него начали заказчики), предполагал ликвидацию крупнейших нефтяных дельцов и добытчиков. К настоящему моменту было уничтожено шестеро магнатов: двое в России, двое в Великобритании, канадский и китайский. Шум поднялся изрядный, судя по реакции СМИ, но этого шума было мало. Чтобы мир прочувствовал масштаб перестройки, следовало ликвидировать по крайней мере в десять раз больше нефтебаронов и разработчиков новых месторождений, надо было продолжать эту «практику» психологического давления на общественность, хотя на душе Кеши и скребли кошки по поводу методов заказчика. Всё-таки он понимал, что ему предложили не участие в компьютерной игре, в которой мочили всяких монстров и теряли фигуры, а в реальной жизни, где кровь, образно говоря, лилась настоящая.
На третьем этапе развёртки «апгрейда» Кеша предусмотрел имплементацию бунтов парламентов в странах, зависящих от поставки нефти и газа. Эти акции, своеобразные «цветные революции», позволяли заострить внимание общественности на возникшей проблеме и заставить правительства и президентов терроризировать ООН, ОБСЕ и мировые службы безопасности требованиями «немедленной остановки нефтедобычи».
Затем следовал этап подготовки и проведения настоящих революций в нефтяных странах, начиная с Саудовской Аравии, Объединённых Арабских Эмиратов, Ирана, России и заканчивая Соединёнными Штатами, Канадой и более мелкими странами, добывающими нефть.
Одновременно должен был быть запущен этап поиска альтернативных источников энергии, позволяющих отказаться от добычи нефти. В принципе этот этап начался давно, раньше других, так как об «экологически чистых» источниках мечтали ещё фантасты середины прошлого века, и к двадцатым годам двадцать первого столетия были проведены исследования почти по всему спектру перспектив, от солнечных батарей, термоядерных реакторов и до экзотических вакуумных насосов, позволяющих обходиться без строительства гигантских и громоздких реакторных комплексов. Но мировое нефтяное лобби перекрывало все попытки учёных и конструкторов доработать установки и перейти на новый уровень энергодобычи. Эти люди и без выхода в космос и покорения Вселенной жили в раю безудержного исполнения желаний и сложившийся порядок вещей, обеспечивающий им беспредельную власть на Земле, менять не хотели.
После выбора стратегии развития энергетической независимости (сам Кеша склонялся к экзотике и решил ознакомиться поближе с работами Владимира Леонова, который первым создал теоретическую базу квантования вакуума и теории единого поля) надо было запустить в соцсети идею использования дешёвых и безопасных Л-генераторов, а затем продемонстрировать опытную установку, способную стать прототипом вакуумных насосов, черпающих энергию напрямую из вакуума, то есть из «космической пустоты», из «ничего».
Следующим этапом сценария «апгрейда» Кеша мыслил развёртку строительства генераторов по всему миру, после которого наступал период утилизации нефтегазовых производств и создание космического флота, способного достичь звёзд за считаные дни и часы.
Финита! Все пляшут и поют! Кеше дают Нобелевскую премию за умсорик (тоже, между прочим, классное изобретение!), а потом ещё одну за теорию «вселенского симулирования», если только…
Если только те, кто контролирует земную реальность, не решат изменить матричную программу и не сотрут все благие намерения заказчика и Кеши… вместе с его жизнью!
Последняя мысль была неприятной, однако Кеша надеялся, что он избежит участи нейтрализованной игровой фигуры и докажет свою необходимость всем: заказчику, его патрону, «надвселенским игрокам» и… Люське, которая должна была пожалеть о своём уходе.
Утром он собирался заявиться к директору центра и попросить недельный отпуск. Захотелось проработать каждый пункт сценария подетально, опираясь на логику происходящих событий и те возможности, которые заключала в себе сама идея «апгрейда цивилизации». К тому же где-то на глубоком дне самолюбия Кеши жила плутоватая мыслишка, что он не зря попался на глаза заказчику как креативно мыслящий человек. Кто-то был в курсе его увлечений, а главное – знал, что теория «вселенского моделирования» имеет под собой реальную почву.
Однако случилось непредвиденное: в половине восьмого утра, когда Кеша завтракал, позвонил Савва и сообщил, что его жену в аэропорту сбила машина и что похороны Лилии состоятся в понедельник.
Кеша не поверил ушам. В голову не могло уместиться, чтобы красавица-жена Бекасова внезапно умерла! Он даже собрался пошутить на эту тему, но Савва отключил телефон, и слова застряли у Кеши в горле. Он осознал, что такими вещами не шутят.
Сорвался с места, торопливо переоделся и ссыпался по лестнице вниз, не дожидаясь лифта, нырнул в кабину своего «Боксера». Уже выезжая со двора, перезвонил Савве:
– Ты дома?
– Ещё в аэропорту, – коротко ответил приятель.
– Я подъеду.
– Не стоит ехать в аэропорт, через полчаса тело Лилии увезут в морг. Если хочешь, подъезжай ко мне в обед.
– Я бы хотел помочь…
– Нет смысла, потом. – Савва снова отключился.
Кеша выдохнул сквозь стиснутые зубы, расслабился, вспоминая роскошную улыбку Лилии, то, как она разговаривает и смеётся. Потряс головой. Душа отказывалась верить, что её нет в живых. Этого не должно было случиться! Лилия не должна была погибнуть в расцвете красоты! Что-то крылось в этом происшествии подозрительное, словно вмешался чей-то подлый расчёт, и сильную фигуру – Савву – ограничили в соответствии с какой-то игровой программой. Либо захотели изменить состояние фигуры, предупредив, чтобы он не занимался опасной проблемой. В этом случае и ему угрожала нешуточная опасность, которая должна была заставить его отказаться от достижения цели. Но для кого он стал опасен сам? Над чем Савва работал в последнее время? Расследовал убийства российских нефтяников. Не означает ли этот факт, что Саввой начали заниматься те же люди, что вышли на самого Кешу? И не стоит ли образовавшуюся коллизию воспринимать в контексте общего процесса «апгрейда»?
То есть получается, что заказчики «перезагрузки технического прогресса человечества» увидели угрозу своим планам в деятельности Саввы? И они же пытаются заставить Кешу принять участие в «апгрейде», не считаясь с его желаниями, приоритетами и волей? Но тогда он прав, и в его жизнь вмешалась самая настоящая вирусная программа, внедрённая в общую программу игры под названием «земная реальность». Отсюда и надо плясать, создавая аналог фэйрплэй, то есть антивирусной программы, способной справиться с заказчиками «апгрейда» и освободить исполнителя от создания «убойного плана перестройки». Правда, сам Кеша подозревал, что единолично с этой проблемой не справится, нужна была реальная материальная и физическая помощь, потому что «вирус» в понимании инженера и айтишника в приложении к земному социуму и земной природе должен был проявляться как живой эффектор – человек или же целая команда.
В голове всплыл электронный адрес письма: ПСП@gmail.com.
ПСП и есть эта команда? Что бы ни скрывалось за ником? Но кто поможет? Если и на Савву наехали по полной?
Память услужливо нарисовала образ недавней гостьи, Виктории Шаховой, помощницы секретаря Совбеза. Может быть, она знает больше, чем говорит? Иначе как объяснить её заинтересованность в контакте и предупреждение, в котором она выразила обеспокоенность увлечением Кеши теорией «вселенской симуляции»?
Кто-то посигналил сзади.
Кеша очнулся, выехал со двора, не обратив внимания, что за ним следует серый «Лексус NX».
Доехав до Сколково, он даже не стал заходить в лабораторный корпус, сразу поднялся в приёмную директора. Объяснил ему ситуацию, получил разрешение на недельный отпуск, с некоторым трудом написал от руки заявление, передал секретарше и отправился обратно в Москву.
Савва был дома, и не один. В гостиной стоя разговаривали двое мужчин и женщина. Савва находился на кухне и также стоя беседовал с женщиной, в которой Кеша узнал свою гостью, Шахову. Он поздоровался, промямлил:
– Я могу чем-то помочь?
Начальница Саввы посмотрела на расстроенно-сочувствующее лицо Рудницкого.
– Хорошо, что вы приехали, Иннокентий Леонтьевич, побудете с Бекасовым, а я вас покидаю.
Она вышла.
Оба посмотрели ей вслед.
– С ума сойти! – пробормотал Кеша. – Не отличишь от Лили… – Он осекся.
Бледный Савва, выбритый до синего зеркального блеска, с силой потёр гладкую скулу. С виду он был спокоен и сосредоточен, но в глубине глаз плавилась такая боль, что Кеша содрогнулся, встретив взгляд приятеля.
– Сочувствую…
– Давай без лишних слов.
– Как это произошло?
– Я не видел, мы выезжали с парковки в этот момент. То ли она хотела догнать машину и бежала, не видя куда, то ли водила «Лексуса» её не заметил… не берусь утверждать. Следствие покажет.
– Мне кажется, я знаю, в чём дело…
Савва поморщился, глаза его подозрительно заблестели, словно в них протаяли слёзы, но он справился с эмоциями.
– Кеша, пожалуйста, не… – Майор замолчал, обдумывая последние слова приятеля. – Что ты знаешь?
– Я размышлял над всем этим, – торопливо заговорил молодой человек. – Понимаешь, много несуразностей и подозрительных совпадений, особенно с общими встречами. – Он передал майору суть своих умозаключений, закончил: – Надо искать эту ПСП, то есть заказчиков. Я, конечно, прикинул для них стратегию взаимодействия по «апгрейду», но детально разрабатывать тему не стану.
Савва положил руку ему на плечо.
– Благодарю, дружище, но я сейчас ничего не соображаю, давай поговорим об этом позже. Не возражаешь?
Кеша жалостливо посмотрел на него, хотел сказать что-нибудь пафосно-дружелюбное, типа «я всегда с тобой, можешь на меня положиться», но Савва убрал руку и отошёл к группе людей в гостиной. Вряд ли он понял, что пытался ему доказать Кеша. Ему и в самом деле было не до обещаний в дружбе и помощи.
Похороны Лилии состоялись в понедельник шестнадцатого августа, на Бабушкинском кладбище Москвы, граничащем с парком Лосиный Остров и располагавшемся в Ярославском районе, недалеко от храма мучеников Адриана и Натальи. Здесь были похоронены родственники погибшей и её отец.
На церемонии присутствовало около трёх десятков людей, включая бывшего начальника Саввы полковника Старшинина и немногочисленную делегацию из Совбеза во главе с Шаховой, скрывшей волосы под чёрным платком, а также сослуживцев с прежнего места работы Саввы. Плюс его родители, ещё вполне крепкие и молодые, и родственники жены, мать Лилии, её подруги и Кеша.
Длинных речей не произносили. Женщины плакали. Мужчины хмуро рассматривали кладбище, могилу, гроб, изредка переговариваясь.
Савва был бледен, под глазами залегли синие тени, да резче выступила волевая складка губ. Лишь в глазах майора горел тёмный огонь боли и тоски, которую не могли нейтрализовать ни сочувственные речи, ни слова поддержки, ни дружеские объятия.
Бросили по горсти земли на гроб в могиле, подождали окончания церемонии. Присутствующие на похоронах вели себя сдержанно, и Кеша, оглядев компанию, почему-то расправил плечи, будто ему уже пообещали помощь. Такова была энергетика собравшихся, в основном – близких Савве людей, объединявшая волевые и решительные натуры.
Начали разъезжаться.
Кеша сел в микроавтобус вместе с Саввой, его близкими и родственниками жены. Взгляд то и дело искал рядом с майором знакомую фигуру (Лилия и Виктория Шахова настолько были похожи, что душа не делила их на разных женщин), однако начальница Саввы села в другую машину, явно не желая возникновения каких-либо пересудов в свой адрес и адрес подчинённого. Мать Лилии и две её тётки заметили сходство и, возможно, обсудили меж собой этот необычный факт, но ничего, кроме печали, он ни у кого не вызывал.
Доехали до кафе «Стожары» недалеко от дома Саввы, где гости собрались на поминки. Речей не произносили и здесь, лишь директор компании Грозман, где работала Лилия, коротко рассказал, какой вклад в стратегию компании внесла жена Бекасова, каким она была прекрасным человеком, и больше об этом никто не говорил.
Кеша слушал, молчал, мучился, не зная, чем помочь приятелю, потом отвлёкся на мысли о заказчиках «апгрейда», снова сопоставив происходящее с замыслами неведомых «прогрессоров», не считавшихся ни с какими жертвами. Скорее всего, они и с Кешей могли поступить соответствующим образом, ограничив его свободу в случае невыполнения приказа «подстегнуть прогресс человечества», либо вообще убрать его с дороги как ненужную фигуру.
В пять часов пополудни начали разъезжаться.
Кеша снова оказался в компании Саввы, его родителей и родственников жены.
Водитель микроавтобуса отвёз всех сначала на квартиру Саввы, где все посидели до вечера, превратившись в одну семью, соединённую бедой, потом Савва отвёз маму Лилии и тёток в посёлок Видное, где они жили.
Отец и мать Саввы тоже не были коренными москвичами и проживали в Малоярославце, но до утра решили остаться с сыном. Савва хотел оставить у себя и мать Лилии, но она была вне себя от горя и не захотела остаться. Да и не уместились бы все семеро в небольшой двухкомнатной квартирке Саввы.
Кеша всюду сопровождал приятеля.
– Тебе куда? – спросил Савва, когда машина остановилась во дворе дома.
– Вообще-то я совершенно свободен, – признался Кеша. – Взял отпуск на неделю, хотел поработать над «апгрейдом».
– Над чем?
– Не помнишь? Я же тебе рассказывал.
– Повтори, ничего не помню.
Кеша повторил.
– Что ты об этом думаешь?
– Чистой воды бред, – усмехнулся Савва. – За твои фантазии тебя в психушку могут упечь.
– Почему фантазии? – обиделся Кеша. – Всё же сходится, одно цепляется за другое, нас держат на крючке и свободно могут замочить.
– ПСП…
– Что?
– Нет, ничего. Не надо было ввязываться в эту историю с теорией.
– Я и не ввязывался, они сами на меня вышли. Что я мог им ответить?
– Отстаньте!
– Они обещали вернуть умсорик и все материалы.
– А если бы они предложили убить маму и только за это вернуть материалы, ты бы согласился?
Кеша ошеломлённо вытаращил глаза.
– Шутишь?!
Савва наконец окончательно расслабился, качнул головой.
– Извини, сам не знаю, что говорю. Поднимешься? Обмозгуем твои проблемы.
– Тебе, наверно, не до этого…
– Надо переключить внимание, идём. Посидим, чайку попьём. Потом я отвезу тебя домой и вернусь.
– Сам доберусь, не маленький.
Пожали руку уставшему водителю микроавтобуса, поднялись в квартиру Саввы, где ещё стоял запах ладана, а на столе у портрета Лилии в рамке с чёрной перевязью по углу плакала свеча.
Родители Саввы уже спали.
Приятели умылись, сели на кухне, Савва включил электрочайник.
Зазвонил айком Кеши.
Он тряхнул браслетом коммуникатора, включая режим объёмного сопровождения, но экранчик, засветившись, выдул из себя лишь пустой голографический пузырь: абонент не пожелал активировать скайпфон.
Кеша с недоумением глянул на светящуюся надпись под экранчиком: «Номер неизвестен».
– Слушаю, алё.
Савва встал, закрыл дверь на кухню, чтобы голос гостя не разбудил родителей.
– Вы сделали работу? – заговорил в клипсе телефона неприятно-скользкий мужской голос.
Кеша сглотнул, бледнея, пальцем ткнул в браслет.
Савва понимающе кивнул.
– Н-нет, – ответил Кеша.
– Напоминаем, осталось два дня…
– Отстаньте! – вдруг вспылил Кеша. – Я не буду заниматься разработкой ваших убойных планов!
Савва вскинул голову, протестующее махнул рукой, но Кеша уже заканчивал:
– Верните украденное, воры! Я в полицию заявлю!
Абонент выдержал паузу, голос его стал ледяным.
– Вы подумали о последствиях?
– Да! Мы вас найдём!
Савва одним движением снял с уха Кеши клипсу, нацепил на своё ухо, отобрал у него айком.
– Даём вам сутки на размышление, – сказал обладатель «скользкого» причмокивающего голоса. – Не одумаетесь – пожалеете!
– Эй, господин хороший, – проговорил Савва обманчиво дружелюбным тоном, – даю вам минуту на размышления: не трогайте Иннокентия, не играйте с огнём! Кстати, это не вы побаловались в аэропорту и убили мою жену?
Голос выдержал ещё одну паузу, стал брезгливым:
– Господин Бекасов? Вас пока просто предупредили – не вмешивайтесь.
Савва потемнел.
– Послушай, «шестёрка» ПСП! Видит бог, я не хотел вмешиваться, но теперь вмешаюсь обязательно! Мало того, обещаю вас из-под земли достать и обратно закопать! Как понял?
Динамик айкома хрюкнул и запиликал гудочками отбоя. Неизвестный абонент Кеши выключил связь.
Приятели посмотрели друг на друга.
– Дурак! – прошипел, оскалясь, Савва.
Кеша виновато поёжился.
– Я не хотел…
– Я о себе. Тебе не надо было впрямую отказываться от задания, я бы предпринял кое-какие шаги, попробовал бы выйти на заказчиков.
– Я не думал…
– Думать полезно всегда.
– Что будем делать?
Савва отдал Кеше айком.
– Ждать.
