Глава 14

Лиза проснулась посреди ночи в холодном поту. «С Егором что-то случилось», звенело в голове, и сердце колотилось, как угорелое. «Спокойно, маленький, спокойно», мысленно проговорила она и погладила живот, «с папой все хорошо, хорошо». Маленький перестал лупить ножками, уснул.

Шестой месяц беременности. Сын развивался без проблем, собственное здоровье хорошее. Егор жив, Лиза чувствовала это, и её поддерживали стихийники. «Он обязательно вернется, найдет способ» — верила она свято и в этом с ней была согласна вся школа. «Живи и радуйся» — что она и делала до сегодняшней ночи.

Поход «группы мщения» в Батвию остался незамеченным командованием коалиции. Просто однажды, после мощного астрального возмущения все некросы потеряли силу, у жрецов перестали вызываться демонские твари, не говоря уже о самих демонах. Воспрянувшие армии земель Спасителя выгнали захватчиков и оккупировали покинутую своим богом страну. Она и не сопротивлялась. Весь государственно — религиозно — магический аппарат был попросту парализован, а жители до сих пор находились в прострации от резкой смены религии и власти. Да что говорить о Батвии, Совет Глав Государств до сих пор пребывает в растерянности. Владетели не знают, что делать с навалившейся на них победой, куда девать огромное царство, оставшееся без власти. Церковь Спасителя спешно организует новые приходы, Совет непрерывно заседает, а скромные творцы этой победы не высовываются.

Победу приписали, разумеется, Спасителю. Это он выгнал Неназываемого с благословенного Эгнора и только из скромности своей не показался верным почитателям, даже ангелов не послал. По всем землям прошли торжественные службы во славу Его. Ну и что, что особой благодати не было, не заслужили. Слишком легко досталась победа, не смогли грешные люди без Его помощи одолеть врага, отошли от заповедей Его. Молитесь, возвращайтесь к Спасителю пока не поздно! Но люди пока не торопились, они праздновали победу.

Армия баронства Комес успела поучаствовать в войне. Лиза отпустила, командование коалиции согласилось. Участники похода в главный храм чернокнижников молчали, не рассказывали о своем подвиге даже товарищам, а после возвращения из армейского похода дали клятву о неразглашении. Для этого пригласили специализированного жизнюка. Стихийникам хватило яркого рассказа Егора о сработавшей клятве, не зря маги жизни не любят их принимать. Древние излучатели не светили, сдали Агнару сразу по возвращении из алтарного зала, и так завистников хватает. За две недели армия прогулялась до Северных гор в вольных баронствах и вернулась обратно. С небольшими потерями, но страшно довольные, что называется — отвели душу. Заодно и опыта набрались. Черные, не смотря на потерю большей части магической поддержи, дрались упорно, знали, что не пощадят. Их и не щадили.

Официально Егор и Лиона пропали во время неудачного эксперимента. Твердь был в ярости. Правда, приехал он через месяц и успел успокоиться. Долго разговаривал с Агнаром и Витаром, а в итоге… прислал троих студентов из Шелмиусской академии. Согласился на принятие ими клятвы. Власти Рустока объявили тот злополучный розыскной лист подложным. Дело в том, что в Гаранде, столице графства Флок не было телепорта, а быстро подошедшие кочевники сходу захватили город. Графскую семью с церковной верхушкой — под нож. Их не сделали мучениками, а наоборот навешали всех собак за грубые просчеты в обороне. Из-за них, мол, и герцогство пало.

— Агнар, ты же чувствуешь Лиону, скажи… с ней ничего не случилось? — спросила Лиза утром за завтраком.

Агнар и Агна остались жить в замке, а вот Витар с Асмильдой переехали в свой дом. Там в подвале организовали хорошо защищенную комнату с «отражением» откуда запросто можно было попасть и в офис и в замок. Витару было не совсем удобно, ответственность за тайную безопасность баронства с него никто не снимал, а тайна портала так и оставалась самым большим секретом Комеса. Нет, сердцем Асмильду Лиза понимала, та тоже была беременна, но умом… Бывшая принцесса тихонечко прижимала мужа своим мягоньким каблучком.

— Та-а-к, признавайся. У меня все в прядке, если это можно назвать порядком.

— Понимаешь, сегодня ночью я почувствовала… трудно объяснить. Ему плохо. Он… при смерти, если не умер. Но не умер. Я совсем запуталась, Агнар, — в конце речи девушка со слезами уткнулась Агнару в плечо.

— Ну-ну, успокойся, девочка, — друг погладил её по голове, приобнял за плечи, — ничего страшного не произошло, если бы он умер, ты бы поняла это однозначно. Успокаивайся. Поплакала и хватит, малышу это вредно.

— Он тоже забился ночью, — ответила Лиза сквозь слезы, но вскоре уже вытирала платком лицо. Она всегда быстро успокаивалась. В смысле переставала реветь.

— Он же успокоился? Вот и славно. Не знаю что делать, не специалист. Попробую связаться со специалистами по астралу в Грунде. Они секретов не открывают, но могут подсказать кое-что.

— Точно, вспомнил, — продолжил, спустя минут десять, — есть один старичок, мой бывший преподаватель. Он преподавал теорию построения рун. Так себе дисциплина, по большей части бесполезная, — Лиза согласно кивнула. Она начинала обучение в классической академии, — но дело не в этом. Он увлекался астральным направлением порталов, а это еще то искусство. Так просто как у черных или у нас, благодаря управляющим амулетам, не получается. Расчеты, представления… ладно, сейчас это не важно. Астрал он знает, как свои пять пальцев. По крайней мере, другого специалиста я просто не знаю. Не к Твердю же обращаться!

— Свяжись с ним, Агнарчик, пожалуйста!

— Попробую. Надеюсь, он жив. Характер у него, правда, ну да ладно. Ничего не обещаю! — поднял руки в шутливом оборонительном жесте. Чего ему это споило! На душе кошки скребли от сообщения Лизии.

— Ты главное найди его и свяжись, а дальше я сама, — улыбнулась девушка, — обломаю. Сама к нему приеду.

Она пыталась докричаться в астрале до Егора и не однажды. Бесполезно. Что сегодня, что раньше. И вдруг снова затеплилась надежда. Умеет Агнар поднять настроение. Сам ничуть не меньше переживает, просто виду не подает. Как не дождешься от него и сожалений о Лионе. Вот Витар открыто убивался.

— Найду. Сегодня же напишу всем своим грундским знакомым, может, кто про него чего и знает.

— Напиши, Агнарчик, напиши. Надеюсь, Творец нам поможет.

Вера в Творца, как в забытого Бога Эгнора у стихийников после известных событий с Вартарааром укоренилась крепко. Открыто её, разумеется, не высказывали.

— Только на него и надежда, — тихо согласился с ней Агнар. И подумал: «и не только в отношении Егора… Лиона, вернись! Я люблю тебя как никого не любил!»

Зину с Розой, как они и думали, арестовали как предположительных соучастниц убийства двух и более лиц. Единственное, чего они не ожидали, так это того, что окажутся во внутренней тюрьме ФСБ, «в зловещих подвалах Лубянки».

Суд был закрытым. Молодой судья без мантии просто зачитал им постановление об аресте и их сразу увезли. Поместили в разные одноместные довольно комфортабельные камеры. Предоставили адвокатов, правда неизвестно каких, может своих же сотрудников. Женщины права не качали, сопели в тряпочку. С Розы взять было нечего, про нелегальное золото даже не намекали и держали её больше для сохранения тайны и скоро обещали отпустить, а вот в Зину вцепились. Её подловили на горячем желании увидеть Егора, на это и давили. То обещали отвести к нему, то пугали намеками на убийство Егора. Зачем, мол, нам этот труп, он и так не живой. Скрывала девушка только одно: подложное свидетельство о рождении, не хотела подставлять брата и в связи с этим встречу с родителями Егора. В остальном рассказала, что знала. Рассказала с легким сердцем, он сам никогда не просил хранить сведения о себе в тайне, тем более что знала она до обидного мало. А её все таскали на допросы, и вопросы задавали одни и те же. Всю неделю.

— Скажите, когда Егор делал амулеты в аэропорту, он хоть немного постарел?

— Н-нет, — Зина удивилась, вопрос оказался новым, — а что?

Следователь был моложавым мужчиной лет сорока, совершенно непробиваемым. Он мог проигнорировать вопрос, а мог и ответить. Этот, Александр Сергеевич, часто менялся с Виталием Леонидовичем — «злым» следователем. Даже в одежде они разительно отличались. Если первый всегда в строгом костюме — двойке, второй — в мятой джинсовке. Зина понимала, что это игра добрый — злой полицейский, но ничего не могла с собой поделать, всегда тянулась к «доброму». И сегодня облегченно вздохнула, увидев «доброго» Александра Сергеевича. Про себя она звала его, разумеется, Пушкиным, второго соответственно Гитлером. Тот постоянно орал, пугал и оскорблял. Её возмущения попросту игнорировал. Она и перестала возмущаться. Тихо зажималась, вздрагивала и молила, чтобы это быстрее кончилось. Хорошо хоть не бил.

— Внимательно подумайте, вспомните и заново ответьте на мой вопрос.

Зина задумалась. В аэропорту Красноярска Егор купил две деревянные медали города, сувенирный портсигар и поочередно зажимал их в кулаке.

— Да нет же! Точно не старел! Да в чем дело? Когда вы меня к нему приведете, вы обещали! Где мой адвокат!

— Успокойтесь Зинаида Ивановна, не все зависит от меня. Если бы вы были до конца со мной откровенны…

— Да сколько можно!!!

— Я верю. Я бы хоть сейчас отвел вас к нему и поверьте, я делаю все, что в моих силах, но начальство… с адвокатом встретитесь в положенные часы. Конвой! Уведите арестованную.

— Подождите, он в порядке!?

— Он без изменений.

Не совсем так. Шувалову медики вчера доложили — пациент начал молодеть. Это он возглавил следствие, Александр Сергеевич Шувалов.

Генерал на письмо отреагировал оперативно. Буквально через день следствие было открыто, и очень скоро Шувалов окончательно убедился, что Егор Комес фантом. В электронных базах его нет. Единственный факт — из архива пришло подтверждение, что он действительно родился в пос. Таежный. Сведения о его родителях, учебе, работе, да вообще обо всей жизни сгорели. Справка о пожаре подшита в дело. Постановления о допросе вероятных свидетелей, жителей сгоревшего поселка разлетелись по всей стране. Ответов пока не было. Как назло никого из жителей Таежного в Закутке не оказалось. Допросы всех, кто контактировал с Егором в Закутке света на его биографию не пролили, но появилась явная зацепка — внезапный должностной рост после известных событий Сергея Ивановича Хрома, начальника следственного отдела РОВД, а по совместительству родного брата Зинаиды Хром плюс странное дело по выяснению личности Неизвестного, которое вел тот же Хром. Формально дело было в порядке, но… слишком в порядке. Разобраться не успел. Как гром среди ясного неба пришел вызов в Москву: арестована Зинаида Хром, найден человек в коматозном состоянии с документами на имя Егора Комеса.

Чем глубже раскручивал дело Александр Сергеевич, тем сильнее мрачнел и восторгался одновременно. Единственное логичное объяснение всех событий было самым нелогичным — магия. Волшебство, колдовство, мистика, инопланетные технологии — как угодно назови, но самые лучшие сотрудники отдела «П» Егору в подметки не годились. Мир перевернется, если это окажется правдой. Нет, все же не если, а когда.

Его личность оставалась покрыта тайной. Появился в Закутке как джин из бутылки, по-другому не скажешь. Пришли первые ответы старых жителей Таежного: Комесов никто не помнил. Стоит проверить архив, слишком близко он от Сергея Хрома. Надо было давно это сделать, но Шувалов даже себе не признавался, что не хочет заниматься Хромом из-за собственной жены. Ей реально помог «амулет исцеления», а получила она его от жены Сергея. Скоро оставшиеся в Закутке сотрудники должны добыть второй «заряженный» экземпляр для изучения. Первый все еще «заряжался» в лесу, но и после зарядки выпрашивать его у жены, тратить на исследование он не собирался. Жене нужнее. До сих пор помнил он приятную теплоту простой деревяшки, она дарила надежду.

Якобы амнезия после отравления — чистейший блеф. Права была психиатр из Закутка, она единственная из специалистов сомневалась. Потом непонятные сутки в Красноярске. Темнит Зина, упорно темнит, а в других вопросах вполне искренна. Наши сотрудники допросили чету Кравцовых из Омской области, которых видели за одним столиком с Егором и Зиной. Они знакомство отрицают. Просто так подсели, от скуки и те молодожены были не против. К тому же столик один обслуживался, остальные прибирались. Характеризовались Кравцовы со всех сторон положительно, уважаемые люди в городе. Не понравилась Шувалову эта бумага, пахла отпиской местного сотрудника. Надо будет самому их копнуть.

Не любил подполковник молодое поколение чекистов. Мало кто из них шел служить в органы за идею. Дело не в старческом брюзжании, он видел, что… не горят глаза у многих молодых. В его годы такого не было. Оборотни или нет, не ему судить, но такие вот отписки, стал встречать в своей службе все чаще и чаще.

Больше всего Шувалова поразили не разрезанные непонятно чем трупы, не амулеты, от которых у паранормалов волосы вставали дыбом, а найденные в доме Зины деревянные мечи. На него дунуло фэнтези. Он, читая заключение экспертов, затряс головой, отгоняя наваждение.

Амулеты нашли не только деревянные «егоровские», но и сектантские каменные. Не только каменные, но и странная старинная изумрудная брошь и два аметиста в приборах с электрической схемой. Были еще три наконечника арбалетных болтов и финка, от которых экстрасенсы шарахались и лишь Роза ответила наиболее понятно: «В них сидят злые духи, они забирают души людей. Душа Белого Шамана оказалась им не по зубам». И это самое понятное объяснение! Сергей Вениаминович, начальник П-службы предложил завербовать шаманку, и Шувалов склонен был его поддержать.

Брошь и наконечники с ножом исследованию не поддавались, а вот каменные амулеты работали — держали пули! За исключением трех «севших». Стал понятен большой расход патронов на месте убийства. Случайно выяснили и назначение электронных устройств: они подчиняли стоящего рядом человека. Жертва выполняла команды хозяина амулета, правда «заряд» одного устройства быстро кончился, поэтому второй экземпляр больше не включали. На владельца каменного талисмана прибор не действовал. Если все это на службу государству, то… голова кружилась от открывшихся возможностей.

Сильно смущало занятие убитых сатанистов, очень сильно. Рядом с лагерем обнаружили целое кладбище, братскую могилу с без малого сорока трупами. Все старики и старухи с колотыми ранами в сердце. Из-за особенностей климата даже самые старые тела полуторагодичной давности сохранились в прекрасном состоянии.

На сатанинские секты по всей стране объявили охоту, особенно на организации с древнеегипетским уклоном. Самой крупной оказалась «Храм Сета», но человеческих жертвоприношений у них не обнаружили. Зато вокруг троих ныне убитых добропорядочных сотрудников одного частного института постоянно пропадали люди и пару раз находили заколотых (беременных!) старух, но троицу никогда не подозревали! Нет, несколько раз их вызывали в милицию, но после сразу прекращали дела — почти все жертвы были бомжами. Теперь, после открытия подчиняющих приборов стала понятна причина отсутствия подозрений. На данный момент ФСБ осторожно просеивала все контакты этой «черной тройки», как и контакты остальных опознанных сектантов. В стране и за границей их оказалась масса.

Егор и сектанты использовали для магии общую энергию, «жизненную силу» по определению Розы Верхотуровой. Егор свою, а сатанисты чужую. Энергию забирали вместе с душой, утверждала Роза, но это никак не проверишь. Некоторые эксперты сомневались в её существовании в принципе.

Ох уж эти П-эксперты! Они не отходили от тела Комеса, пока их не отогнали, убедившись в полной бесполезности. Да и медики разводили руками. Возможно, это и был легендарный летаргический сон. Дыхания нет, сердце бьется четыре раза в минуту, кровоток еле-еле угадывается, температура комнатная. При этом анализы относительно нормальные. Сердце здоровое, мозг девственно чист. Удивительно! Выборочная биопсия показала, что клетки живые, но словно спящие — мечта космических путешественников, анабиоз. Один молодой врач наобум поставил капельницы с питательными растворами и через два дня поразился: тело начало медленно молодеть. Все участники проекта «Мерлин», а именно в него переросло дело Егора Комеса вздохнули с облегчением. Убийства ему практически простили.

— Зачем же вы меня обманываете, Зинаида Иванова? — спросил довольный Александр Сергеевич на очередном допросе. В последние дни они стали редкостью, а «злой» Виталий Леонидович и вовсе пропал.

— В чем? Я рассказала все, что знала, по нескольку раз рассказала. Как вы мне надоели, — упавшим голосом ответила Зина.

Она маялась от безделья в своей одиночке. Единственное спасение — книги. Библиотека в тюрьме изобиловала фантастикой и ею девушка увлеклась всерьез. Она напоминала о Егоре и горячее желание увидеть его, пусть и бездыханного не утихало.

— Не скажите, мы так и не разобрались с Красноярском. Каждое слово лжи оттягивает для вас встречу с… мужем.

— Что вы меня мучаете! Мне нечего добавить, я все сказала! Шантажировать беззащитных девушек низко. У вас у самого дети есть? Наверное, моего возраста.

— Ого! Какая вы воспитанная, я ожидал от вас слова западло. А что вы хотели от застенков КГБ? Рыцарского отношения? — Шувалов хитро улыбался, — раз вы такая воспитанная, я вам помогу. О чем разговаривал Игорь со своей матерью? — спросил неожиданно резко и буквально придавил девушку взглядом.

— Я вам все рассказала… — автоматически произнесла Зина и заткнулась. Сжалась под тяжелым взором следователя.

— Он не рассказывал вам про июльское убийство в…нске? Тогда он с гордостью носил имя Игорь. Где он потом скрывался, не просветите?

Девушка разревелась. Ей стало до ужаса обидно. Она искренне надеялась, что происхождение Егора не всплывет, что не поймут подложность документов, к Сергею не подкопаются, но оказалось, что самое обидное не это. Следователь знал о прошлом Егора гораздо больше её, его жены! Это действительно было очень обидно. За две недели она так срослась с ролью единственной жены, что… её больно ударило невольное напоминание о собственном месте.

— Прекратить истерику! — рявкнул следователь, — меня игрой не проведешь, где он был три недели!?

Но Зина не могла успокоиться. Сквозь слезы она истерично прокричала:

— Я не знаю!!!

Шувалов налил в стакан воды и выплеснул его в лицо девушки. Она задохнулась, закашлялась и плач сам собой прекратился.

Ничего она не знает, понял следователь. Познакомилась в больнице, он её баснями о потери памяти кормил. В Красноярске наврал какую-нибудь чушь. Например, о Бурятии. Эту версию давно проверили — ложь от начала до конца. Единственное родителям еще мог рассказать правду, а мог и не рассказывать. Те отпираются. Не их это сын и все. Где он на самом деле — представления не имеют. Их можно понять, по нему тюрьма плачет вот и скрывают. И не надавишь на них никак. Даже звонок матери с симкарты Егора не поколебал их упертость — ошиблись, всегда ждем звонка от сына. Пояснили, что Егор сам на них вышел и обещал свести с Игорем, поэтому так часто с ним разговаривали. Их и вычислили после детализации звонков с симки Егора, и только после этого пришло известие о розыске Игоря Кравцова по обвинению в убийстве. Детализация затянулась из-за якобы случайной утери Зиной Егоровского мобильника. Пока нашли номер, согласовали, то да се — время утекло. Будь его, Шувалова воля он бы рассекретил тело Игоря-Егора для родителей, но начальство запретило — никаких утечек! А как красиво: увидев сына в таком состоянии, они бы непременно «поплыли» и выдали все, что он им наболтал. Жаль, но придется работать с тем, что есть. Телегу на халатность сотрудников одного из городов Омской области Александр Сергеевич накатал, не поленился. И еще он облегченно вздохнул, Комес оказался нашим, земным, а то уже что попало начал думать. Про другую галактику или параллельную реальность. Да что только не приходило в голову!

Вытиралась Зина носовым платком Александра Сергеевича. Периодически всхлипывая.

— Успокаивайтесь, я вам верю. Хоть вы и не заслужили, но свои обещания я привык выполнять. Сегодня же сходим к телу Егора.

— Правда!? — не веряще, переспросила девушка. Уголки губ снова предательски дернулись.

— Хватит разводить сырость! Не говорите потом, что я вас шантажировал. Не доросла еще до шантажа, — закончил тихим голосом. Как бы про себя.

Интересно посмотреть на её реакцию, заметит ли она омоложение? Сам Шувалов замечал только после объяснения врача. Чем черт не шутит, может, заставит его проснуться? В этом деле логика большой роли не играет, кругом мистика. Он давно выбивал у начальства разрешения на эту встречу и, наконец, оно было получено.

— Егор! — Зина с криком бросилась к телу.

Шувалов качанием головы остановил кинувшегося ей наперерез медика.

Егор лежал в отдельной палате Лубянской больницы. В неё занесли реанимационную аппаратуру, из которой включенным был только кардиомонитор с выключенным звуком. Чтобы не пищал от отсутствия сердечной деятельности. Крайне редкие удары за таковую не считались. В голове стояла, казалось, застывшая капельница — так медленно капало там лекарство.

Зина прижалась к груди, нежно погладила бороду и поцеловала в губы, что-то пришептывая, и пристально остановила взгляд на лице. Следователь застыл в волнительном ожидании неизвестно чего. Хотя известно — ждал чудес, о которых столько читал в многочисленных заключениях экспертов. Амулет исцеления не считается, он его чувствовал, а не видел. Медбрат презрительно скривился. «Как можно так нежно целовать старика, почти труп? Тоже мне, любящая внучка. Этот старик, тоже мне, уникум. Нашли живой труп и носятся с ним, отойти покурить не разрешают. Быстрей бы окончательно прибирался. Интересно, она за что сидит. Симпотная. Если наштукатурить, то вообще нормалек будет», пронеслось в голове.

— Александр Сергеевич, он молодеет! — восторженно выпалила Зина.

— Да что вы, Зинаида Ивановна, просто помыли, подстриги немного. Заметили?

— Нет, нет! Посмотрите, эти морщины были гораздо глубже, и кожа была суше. Глаза не такие ввалившиеся. Он поправился!

— В него жидкость льют, девушка, а обратно она не выходит, — язвительно заметил медбрат и осекся под хмурым взглядом Шувалова. Хоть и не прямое начальство, но личность влиятельная.

Зина его не услышала, она продолжала любовно смотреть на Егора.

— Даже так! — притворно-удивленно сказал следователь. Впрочем, притворство в голосе заметить было невозможно, — глядишь, и в себя придет, не успеем оглянуться.

— Не знаю, — огорченно вздохнула девушка, — дай-то бог! Роза лучше знает, а я в летаргическом сне не больше вашего понимаю.

— Жаль, — с искренним расстройством произнес Шувалов, — я надеялся, вы его как-нибудь подстегнете.

— Да я бы все на свете отдала! К Розе обязательно обратитесь! Она еще у вас?

— Пойдемте, Зинаида Ивановна, нам пора, — взял её под локоток. Зина не сопротивлялась, просто оглядывалась, почти пятилась до двери, — конвой! Уведите арестованную.

— Я вернусь, Егор, слышишь! — крикнула напоследок Зина.

Шувалов огорчился, он ожидал большего. Роза согласилась сотрудничать. А куда ей деваться! Скоро переедет из камеры в общежитие. Куратора подобрали на испытательный срок, заказали снадобий по списку. Когда доставят, Роза начнет камлать в подмосковном лесу. Ничего не обещает. Сказала, что попробует позвать его душу. Посмотрим. «М-да, глубоко я ввязался в это дело. На полном серьезе с надеждой думаю об успехе шаманского обряда по призыву души. Куда катится мир?», думал Шувалов, качая головой.

Лиона, читая очередную нудную книжку из жизни королевских особ, внезапно нахмурилась. Отложила книгу, закрыла глаза и раскачалась на кресле-качалке. Погода стояла великолепная. Приятная теплота и влажность, яркое жаркое солнце, а под беседкой тень. В воздухе витали стойкие ароматы полевых цветов. Вдруг на солнце налетели тучи и два раза ударили порывы холодного сырого ветра. Прямо в лицо. Лиона поморщилась, открыла глаза, и погода быстро исправилась. Снова солнце, снова тень и снова цветочные ароматы. Только упрямый ветерок охлаждал чуть сильнее, чем хотелось. Перед графиней зарябился воздух, из него словно выпало точно такое же кресло-качалка. Вслед за креслом возникла сидящая в нем юная синеглазая девушка, почти девочка с роскошными золотыми волосами в легком белом платье.

— Чем занимаешься, Пимена? — спросила Лиона.

— О! Чую тревожный ветерок, что случилось? — живо заинтересовалась девочка, проигнорировав вопрос.

— Все пытаешься охмурить Кассиона? С твоими талантами это бесполезно.

— Да кто бы говорил! — поморщилась девушка.

— Красивая опытная мудрая женщина, вот кто. Это я о себе, если ты не поняла.

— Не начинай, опытная! Мужу ни разу не изменила, а туда же.

Пимена была очень юной богиней, всего пять тысячелетий от роду. Слабая, без собственного даже задрипаного мирка, без почитателей. Скакала по многочисленным дальним родственниками и занималась излюбленным женским делом — флиртом. А чем еще, не имея собственного мира, заниматься молодой интересной богине? Однажды она, чтобы произвести впечатленье на кавалера, прыгнула в первую попавшуюся свободную душу и попалась. Душа, вернее это оказалась часть души, брахма, чего она по неопытности не разглядела, внезапно вернулась в живое человеческое тело. Как назло в закрытый мир, где любое божество слабеет. Там же оказался Вартараар, однажды брошенный ей поклонник, и он освободил её.

Вот это работа так работа! Создатель оперирует богами непринужденней, чем сами боги умеют управлять смертными. Плетет вероятности на таком уровне, какой Кроносу не снился, а сильнее Кроноса, бога первого поколения, Пимена никого не знала.

Что было раньше: боги или люди доподлинно неизвестно и юная богиня этим не интересовалась. Она родилась при взрыве сверхновой с готовыми знаниями и больше их не расширяла. Заботливые родственники, а это боги из данной части реальности взяли её на воспитание. Пытались впихнуть в красивую головку новые сведения, но все бесполезно. Как все рожденные звездами она была очень ветрена, недальновидна и совсем не честолюбива. В отличие от рожденных обычным родительским смешением. Богиня знала, что люди — любимое детище Создателя, а боги — остатки Его силы, которым он позволил осознать себя. Создал вселенную со всеми слоями, реальностями и удалился. Теперь изредка проявлялся некоторыми невероятными обстоятельствами, например, как случай с Пименой. Иногда спускался к людям своими людскими аватарами, в которых даже самые сильные боги не могли заметить присутствие Его. Всегда узнавали постфактум. Он мог быть последним нищим, а мог быть властителем или магом.

Магия — частичка Создателя для людей, но не только. Ей пользовались и демоны и новые расы. Она возникала спонтанно в любом мире, а некоторые миры полностью создавались из нее. Старые боги любили этим заниматься. А может и не спонтанно магия появлялась в мирах, кто знает Его волю? Сами боги использовали магию, но не пользовались ею. Им это было не нужно. У них другая, собственная сила и любимые вероятности, которыми крутили в зависимости от собственного желания и умения.

В повседневной жизни боги копировали людей со всеми их преимуществами и недостатками, не хотели они быть просто разумной энергией. Во время первого обретения облика определялся пол и не менялся в дальнейшем. Наиболее спесивые боги утверждали, что наоборот, люди копируют поведение своих богов, но в глупой голове Пимены это не отложилось. Нет, кое-что после своего рождения она узнала. Например, что некоторые миры создали уже сами боги, в основном первого поколения. Заселили их расами отличными от людей, некоторые расы сделали бессмертными. Не обошлось без курьезов: как ни старались творцы миров, люди там обязательно появлялись. Велик Создатель. Единственное, где не было этого пронырливого племени — нижние миры. Часть их была создана богами, а часть Создателем для наказания заблудших детей своих. Создал и населил их демонами, охочими до вкусных человеческих душ.

Бессмертные души с частичкой Его сущности — предмет охоты, торга, обмана для всех богов и демонов. Вокруг них и крутились все высшие и нижние сферы мироздания. Из-за них воевали и мирились, плели интриги, торговали, ими мерили богатство. Жили ради них и за счет них. За счет праны. Так называли частичку сущности Создателя в душе каждого человека. Исключение одно — боги, рожденные сверхновыми. Еще одна загадка Создателя.

— Девчонка, да что ты понимаешь! Попросишь еще у меня совета, посмотришь, что я тебе отвечу.

— Да ладно, Лиона, не обижайся, это я так. Что ты, меня не знаешь? Я глупая, — богиня оказалась рядом с графиней, обняла её и чмокнула в щечку, — говори, что случилось, не просто так ты меня позвала.

Они два года были вместе. Да, да, после возвращения в верхние сферы для них прошло именно столько. Время воистину понятие относительное, подчиненное лишь Создателю. Лиона жила во внутреннем мире богини и не просто жила, а стала его хозяйкой. Пимене не нужны были её советы. Как ни молода и ни глупа богиня, по сравнению с человеком она все же бог. Просто Лиона могла доставить богине много неприятных ощущений, а могла и много приятных. Приходилось ей льстить и угождать. У своенравной и капризной Пимены не всегда это получалось.

— Случилась, милая, случилось…

Лиона не знала, как относиться к своей пленительнице. С одной стороны стоило её ненавидеть, а с другой… она все же невольно спасла и её, и сына, и Агнара от мучительного посмертия. К тому же она единственное существо с кем Лиона могла общаться по-настоящему, иначе давно бы рехнулась. Она безумно скучала по Агнару, по сыновьям, да по всем людям. По простому общению, по Эгнору. Вынашивала планы как вернуться. Пока ничего не придумала. Пимена не могла, да и, как подозревала графиня, не хотела ей помогать. Конечно, плохо, когда ты внутри себя не хозяйка, но есть и приятные моменты. Можно получить непередаваемые ощущения в бедной событиями божественной жизни. Как неприятные, так и воистину божественные. К тому же можно похвастаться. У кого еще во внутреннем астрале живет свободный полноценный человек-маг? Знакомые боги невероятно завидовали. Постепенно сложилась такая игра: Лиона — умудренная опытом, Пимена — неразумная девочка.

— Я почувствовала Агнара. Не как обычно, а конкретные сведения. Егор пропал.

Пимена поражалась этой способности человека чувствовать любимого. Осторожно навела справки. Явление редкое, но не уникальное. Любовь — страшная сила, она частичка самого Создателя. Хорошо, что люди этого не понимают, да и искренне любить умеют не многие.

— Иномирянин, который Вартараара в замкнутое пространство отправил? Молодец! Странный он какой-то. И что?

— Лизия почувствовала, что с ним плохо. Помоги ему.

— Разумеется! Для тебя все, что угодно, моя госпожа! — Пимена отошла от недавнего общения с гордым Кассионом. Вернее, она и в данный момент продолжала беседовать с этим опытным богом, владельцем трех миров, просто теперь окончательно переключила эмоции. Расщепление сознания — плевая задачка для богов. С чувствами немного сложнее.

— Знаешь, Лиона, я не смогу ему помочь, — сказала, спустя несколько минут.

— Нашла!?

— Как ни странно, да. Он не посвящен никому. Его вероятности переплелись так причудливо, что я не могу их распутать. И не думаю, что кто-то может.

— Где он, что с ним?

— Он в Нигде. Есть такой пласт в реальности на самой границе с тонкими мирами. Еще не умер, но и не совсем жив.

— Хотя бы поговорить с ним можешь? — с надеждой спросила Лиона.

— Не в моих силах. Не обижайся. Я и с Эгнором не могу связаться не из прихоти, я слишком слаба. А просить родственничков себе дороже, ты же знаешь.

— Так я тебе и поверила про Эгнор!

— Не начинай опять! Сколько можно оправдываться? Закрытый мир — не шутка. Я бы давно от тебя избавилась, если могла!

— Дай мне хотя бы поговорить!

— Не могу!

Забушевала буря. Солнце затянуло свинцовыми тучами, ветер с корнями рвал плодовые деревья, легкую беседку снесло. Женщины висели друг против друга в хлопающих, постепенно рвущихся платьях и смотрели друг другу в глаза. Лиона первой отвела взгляд. Не выдержала читать страдания в глазах богини. Пимене действительно было больно. Через мгновенье снова настала та же внешняя идиллия в целой тенистой беседке под ласковым солнышком. К обстановке добавился легкий столик заставленный вазами с фруктами, с графином легкого белого вина и двумя фужерами.

— Прости меня, Пименочка, я сама не своя, когда вспоминаю родных, — виновато сказала Лиона.

— Что ты, я не обижаюсь. Прекрасно понимаю твои чувства, — легко ответила богиня и потянулась к графину, — всего чуточку было больно. Тебе налить?

Как она ненавидела свою пленницу в такие моменты. Боль была ужасной. Еще неизвестно кто у кого в плену. Еле сдержалась, чтобы не показать свои чувства.

Кассион что-то успел заподозрить, хоть продолжалось это во внешнем мире всего мгновенье. Спросил притворно-участливо:

— Тебе плохо, сестрица? Помочь?

Пимена по-сути была содержанкой. Это не так унизительно, как в человеческом мире, но свобода, как ни крути и здесь ущемлялась. Её нельзя изнасиловать, выгнать, лишить корки хлеба, но высокомерное отношение, такое вот открытое притворное участие по отношению к себе ощущать очень противно. Соль в том, что если богу плохо, то это всегда непорядки во внутреннем мире. А если ты не можешь его контролировать, то на что ты годен? Кассион не знал о человеке внутри Пимены.

«Погоди, старик, не хотела, но затащу я тебя в постель. Лиону попрошу устроить нам такую близость, что ты потом бегать за мной будешь, умолять повторить. Ни одна прана с этим не сравнится, и ты это поймешь. А Лиона всегда шелковая после таких вспышек, такой сад разведет — закачаешься!», со злостью подумала слабая молодая богиня.

Во время божественного слияния, а по-человечески — банального секса, внутренние астральные миры пересекались, тогда Лиона легко устраивала кайф для обоих. Такое уже случилось однажды и тот бог до сих пор с вожделением ищет Пимену по всем сферам.

— С чего ты взял, что мне плохо? — богиня обворожительно улыбнулась и взяла «братца» под локоток, — я слышала у тебя на стенах висят настоящие шедевры, не хочешь показать их юной девушке?

— С удовольствием! Обожаю приобщать звездных девочек к искусству, — изобразил изящный галантный поклон, сам перехватил руку и завел Пимену в возникший рядом шикарный дворец. Двери открыл огромный степенный мажордом из новых рас, тролль.

Одновременно богиня объясняла Лионе:

— Понимаешь, я Егора нашла исключительно благодаря тебе. Ваши метки связаны общим кругом инициации.

— Но он в своем мире проходил обряд!

— Неважно, круг один и тот же, а потом вы клялись друг другу, — Пимена лукавила. Но не могла же она сказать, что их связь, связь всех стихийников уходит в такую даль, что она боялась произнести это вслух. Зачем поминать попусту?

— Единственное, что можно для него сделать, это позвать его душу назад. Он сам не хочет возвращаться и в этом ему надо помочь.

— Я могу?

— Не ты и не Лизия. Это должен быть человек из его мира и обязательно любящий.