Глава 8
Мешок за спиной Понсоменера стал вдвое больше, а Фицрой напялил себе на пальцы несколько колец и перстней, уверяя нас, что все волшебные. Принцесса от подарков отказалась мягким голоском, ей, оказывается, старшая сестра запретила принимать подарки от мужчин, молодец Королева Змей, все-таки заботится, хотя это и в ее интересах тоже.
Понсоменер впереди вскинул руку, мы моментально придержали коней. Всего в сотне шагов выше по гребню пронеслись две тройки разъезда. Я начал приподниматься, однако Понсоменер снова вскинул ладонь с растопыренными пальцами.
Через пару минут по той же дороге пронеслось пятеро конных, двое с короткими луками, удобными для стрельбы с коня.
– Ничего себе движение, – пробормотал я.
Фицрой сказал с усилием:
– Лес ими кишит, что ли? Иногда всерьез кажется, что король Антриас бросил на поиски ее высочества всю армию!
– Армию вряд ли, – ответил Рундельштотт рассудительно, – но всю легкую конницу…
– Надеюсь, это немного притормозит его наступление, – сказал я.
– Не надейся, – ответил он. – Обозы все равно ползут медленно, а без обоза армии не бывает.
Солнце хоть и двигается медленно, но сползло к западу и начало долгий путь задвигания за край, а у нас начало медленно темнеть.
Я заметил, что даже флегматичнейший Понсоменер хмурится и то и дело щупает сайдак с луком. На тулу не смотрит, сразу запомнил, что стрел больше нет, а новые получать может только из моих рук, у которых есть однако и заметный плюс… их не нужно выдергивать из трупов.
Едва сдвинулись с места, Фицрой соскочил на землю, повозился в полутьме, но я видел отчетливо, как он быстро натягивает веревку поперек тропы.
Через минуту он поднялся в седло очень довольный, мы снова помчались галопом, Понсоменер, как и все, за исключением принцессы, прекрасно видит в темноте или же чувствует, куда мчаться, даже и не знаю, чем он руководствуется, но пока что уходит от погони успешно.
В какой-то момент далеко за спиной раздались крики, стоны, проклятия, потом затихло.
Рундельштотт оглянулся с недоверием в глазах.
– Они отстали?
– Временно, – пояснил Фицрой. – Никакого колдовства, но сработало!
– Не глердский путь, – определил Рундельштотт с отвращением. – А где достоинство?
– Что глердство, – ответил Фицрой. – Недавно я даже пиратом побывал! Вот это скажу, всем глердствам глердство… Будет что рассказывать. Даже брехать не придется, все равно не поверят.
В дороге застал короткий сильный дождь, но едем поверху, под копытами звенят камешки, а вода скатилась в долины. Понсоменер придержал коня, а когда все приблизились, предупредил:
– Дождь закончился, конные разъезды на всех дорогах.
– Глупцы, – сказал Фицрой солидно. – Не правда ли, ваше высочество?.. Мы же поедем только по одной!
Принцесса проговорила нежным голоском:
– Ой, а правда… Как глупо они поступают…
– Они вообще дураки, – поддержал Фицрой, – целой армией гоняются! Смешно.
Рундельштотт сказал ворчливо:
– Добрые какие… Готовы подсказать им дорогу. Как же, заботливые.
– Сеть стягивается, – заметил я. – Уже примерно знают, где мы. Не точно место, но область… Сюда и будут брошены все силы.
Он взглянул на меня остро.
– Хочешь сказать, поймают?
– Окружить сумеют, – уточнил я. – Но пока что сеть у них заброшена слишком широко. Ячейки широкие, а мы рыбешка мелкая.
Фицрой сказал обидчиво:
– Это мы мелкая?
– Проскользнем, – сказал я, – а если что, прорвемся. Но тогда, правда, поймут по дыре, где мы и в каком направлении прем. А конные отряды, меняя коней, могут обогнать нас и устроить засады.
– Прорвемся, – подтвердил Фицрой уверенно, но уже без апломба.
Я подумал, оглядел их всех.
– Возможен вариант попробовать навести на ложный след, как нас навели. Например, Понсоменер или Фицрой как можно скорее доставляют принцессу в Нижние Долины, а я с кем-нибудь увожу погоню в другую сторону.
– С кем-нибудь, – обронил Рундельштотт, – это со мной? Но не забывай, у них есть хорошие следопыты. И если наш след разделится, они пойдут по обоим.
– Значит, – сказал я, – так и сделаем. Вы втроем продолжайте путь, а мы с Понсоменером постараемся напороться на группку помельче, вступить в бой, а потом увести за собой. Ваше высочество, мне понадобится что-то из вашей одежды… Нет-нет, раздеваться совсем не надо, достаточно платка, обрывка кружев с вашего платья… я постараюсь оставлять на видном месте, пусть знают, вы с нами, и стараются догнать…
Я подавал стрелы, Понсоменер убил всех троих на конной заставе, трупы оттащили в кусты, он быстро раздел двух, точно определив их габариты, одежда чистая, без крови, из глазниц у обоих все еще торчат стрелы.
Кони волновались, но подпустили нас, зачуяв знакомый запах одежды хозяев. Я поднялся в седло, сказал тихо:
– Готов?
– Ко всему, – ответил он еще тише.
– Поедем прямо через лагерь, – сказал я. – Там меньше всего ожидают нас увидеть. Только держи флягу в руке и делай вид, что вот-вот рухнешь с коня, настолько пьян.
– Да, глерд Юджин.
– Говорить буду я. Вроде бы трезвее, понял?
– Все исполню, – ответил он послушно. – Я вообще-то исполнительный. Так меньше проблем, я уже запомнил…
Я очнулся с трудом, перед глазами туман рассеивается медленно и неохотно, тело застыло, руками двигать не могу… Ах да, дышать тоже трудно, крепкая и толстая веревка прижимает меня спиной к некому толстому столбу из камня…
– Командир, – донесся тихий голос, – вы уже очнулись. Я рядом…
Я с трудом повернул голову, это получается, Понсоменер в двух шагах привязан точно так же к колонне, руки вытянуты вдоль тела, веревка ровными рядами от плеч и до пояса.
Еще раз попытался двинуть руками, увы, плотно прижаты от плеч и до запястий, могу только чуть двинуть кистями, но они и раньше у меня были негибкими.
– Держись, Понс, – сказал я, – как мы сюда попали? Ничего не помню…
– Сеть, – ответил он негромко. – Нас ждала засада. Набросили огромную сеть, а когда схватили в ней, чародей навел морок, влил нам какое-то зелье. Я хоть и выпил, но на меня не очень-то подействовало, а вот вы заснули…
Я торопливо повел взглядом по сторонам. Под верхние веки словно насыпали песка, глазные яблоки двигаются с трудом, но различил просторное помещение, почти зал, колонн четыре, в стенах ниши, но пустые, и вообще чувствуется некое запустение.
– Ладно, – сказал я, – раз не убили, то что-то от нас хотят. Мы выберемся!
Он ответил просто:
– Вы все сумеете, командир.
Мне стало чуточку неловко, сам не настолько уверен, этот внезапный плен сбил спесь, и хотя я на самом деле и так не слишком, больше для вида, чтоб уважали, но все-таки, все-таки…
– Что-то еще рассмотрел?
– Нас привезли сюда уже связанными, – пояснил он, – потом ту веревку сняли, а привязали другой. Чародей сказал, она укреплена заклятиями, ее ни один меч не разрубит. Мы где-то в середине замка, вокруг еще комнаты… Но людей здесь мало.
Я буркнул:
– Еще бы! Зачем они сильному чародею? Только мешаются. Далеко нас отвезли от их лагеря?
– Всего на пару миль, – ответил он. – Мы могли бы увидеть этот замок, если бы чародей его не прятал.
Я пытался вздохнуть полной грудью, но не смог, дышать трудно, перестарался маг, вздохнуть шире не могу, руки прижаты больно, могу шевелить только кистями рук, да и те скоро занемеют.
Попытался подвигать руками, но веревки только больнее врезались в тело. Понсоменера толстая веревка прижимает с такой силой спиной к колонне, что почти вывернула ему плечи, толстые кольца идут плотно-плотно одно к другому, так что ничего не видно, кроме веревок, десятки раз от самых плеч и до бедер, а у меня всего пять рядов, явно его побаиваются больше.
Его веревка туго затянута огромным узлом на уровне живота, свой узел не вижу. Наверное, сзади…
Наверху хлопнула дверь, слышно было, как вниз спускается, шлепая подошвами по ступенькам, человек достаточно грузный, но подвижный.
Я напряг зрение, из полутьмы на той стороне зала проступила широкая каменная лестница, по ней бодро спустился массивный мужчина в настолько роскошном красно-синем халате, что это единственное цветное пятно в этом черно-сером помещении показалось неприятной и фальшивой нотой в строгой гармонии зала.
Он оглядел нас, как мясник коров перед забоем, довольно потер ладони.
– Так-так… Улов не ахти, но все же, все же… Один вечноживущий, потому умеет все, чем владеют простые люди… Ну, это немного, а второй… второй чуть забавнее. Та-а-ак, владеет магией, но… гм… как мало… Странно…
Я сказал с вызовом:
– Ничего не мало!..
Он усмехнулся.
– Мальчик, я вижу тебя насквозь. Твоей магии хватает, чтобы создавать мелкие вещи на несколько мгновений. Потом, к твоему великому разочарованию, они исчезают. Разве не так?..
– Это начало, – возразил я. – Начало великого пути!..
– Твой путь закончился здесь, – заявил он. – В любом случае.
– Каком любом?
Он пояснил со зловещей усмешкой.
– Либо моим слугой, и я позволю существовать… но все равно, не покидая этого дворца… либо убью здесь и сейчас. Мальчик, магия моя столь сильна, что созданные мною вещи исчезнут только с моей смертью!
Я повел глазами по сторонам, как оценивающий помещение риелтор.
– А тут много таких? А то какая-то колонна упадет на голову. Или само здание. Прическу испортит. Хотя не очень-то о ней забочусь, но волосы должны быть в порядке.
– Мне нравится твоя здоровая наглость, – сказал он. – И твоя удачливость. Хотя нет никакой удачливости. Я не предполагал, что среди вас есть и чародей, пусть даже такой ничтожный. Но даже малое присутствие магии может дать большое преимущество… И дало.
– Точно, – сказал я, – а большое дает не всегда. Главное, как использовать.
– Молодец, – согласился он. – Но сейчас ты здесь.
– Так я же сам пришел, – сообщил я.
– Правда? – изумился он. – С какой целью?
– Посмотреть, – сообщил я, – пограбить… Это же главное, из-за чего люди живут! Добыть, пограбить, найти сокровища, раскопать чужие могилы, называя это благородным стремлением к изучению древней культуры… Я вот такой культурист! Культурку несу в массы. Сперва выношу откуда-то, а потом…
– И за хорошую цену? – спросил он с пониманием.
Я старательно напрягал мышцы рук, стараясь хоть как-то дать рукам возможность шевелиться, боль не адская, стерпел бы и больше, но веревки просто не позволяют изогнуть кисти в нужное положение.
– Кстати, – сказал я, – не подскажете, здесь что-то ценное есть?
Он засмеялся:
– Молодец! Люблю наглых с чувством юмора. Увы, ценного много, но все обязано рассыпаться с моей смертью. А это будет такая потеря… Сам дворец разве не хорош?
Я скосил глаза на Понсоменера.
– Слышал? Надо будет сразу выбираться. Бегом, а то перепачкаемся пылью. Слушайте, чародей, я очень уважаю людей магии, они настоящие люди, украшение человечества, а не эти тупые, что размахивают острым железом и убивают друг друга!.. Потому я честно-честно смотрю на вас и в самом деле… вы же умеете проверить или почувствовать?.. глубоко уважаю вас.
Он победно усмехнулся, заложил руки за спину.
– И завидуешь.
– Завидую, – признался я честно. – Кто бы не воззавидовал? Но это белая зависть. Хорошая. Она не умаляет ваши великие успехи, просто я хочу уметь тоже… хотя бы примерно.
Он вгляделся в меня пытливо.
– Ты в самом деле говоришь искренне. Даже не знаю… Я шел сюда с уверенностью, что задам два-три важных вопроса и тут же убью, а теперь вот усомнился. Может быть, в самом деле взять в помощники? Разумеется, сковав клятвой вечной верности… Гм…
– Я жажду стать настоящим магом, – сказал я с жадностью. – У меня есть задатки!
Он кивнул.
– Есть. Ты единственный, владеющий хоть чем-то в магии, кто сопровождал освобожденную принцессу?.. Да-да, я знаю, была похищена сперва из Нижних Долин, а потом ее сумели похитить из Уламрии.
Я посмотрел на него честными глазами.
– Нет, есть еще один, но он слабее.
Он фыркнул.
– Слабее тебя? А это возможно?
– Он травник, – пояснил я. – Он больше лекарь, чем маг. А участвовал потому, что принцесса ему доверяет. Он ее в детстве, как часто говорил, держал ребенком на руках!
– Еще бы не похвастаться, – сказал он с кривой усмешкой. – Близость к королевской семье… Значит, сейчас с принцессой только травник и некий воин?.. Хорошо, это облегчает дело…
Я сказал с надеждой в голосе и во взгляде:
– Так вы возьмете меня в ученики?
Он задумался, оглядел меня с головы до ног.
– А что с твоим другом?
Я покосился на Понсоменера.
– Какой он друг? Просто вместе ехали. Убейте или что угодно с ним делайте, а меня возьмите в ученики. Я так жажду стать магом. Так жажду! Даже не представляете. Я все буду для вас делать и так стараться, так стараться…
Он засмеялся:
– Я ж говорю, ты молодец. И твоя жажда совершенно искренняя, я ложь чувствую хорошо. Однако, хорошо подумав, я решил, что магом хочешь стать ты, а вот мне это надо?.. Еще раз подумав, понял, что мне и помощники ни к чему.
Я вскрикнул жалобно:
– Ну пожалуйста!.. Я так хочу быть магом…
– Я сегодня добрый, – сказал он, – день выдался хороший, теплый, птички поют… Потому оба умрете сейчас быстро и без особых мучений. Хотя это больше потому, что мне некогда, а то я немножко…
Улыбка его стала очень недоброй, а я с силой выдохнул воздух, сжимая грудную клетку. Веревки ослабели самую малость, в ладони впечатались рукояти пистолетов.
