Глава 6

Как все же хорошо, что удалось сплавить Инельдочку под опеку племянников Лю. Впрочем, она и не особо сопротивлялась – наоборот, горящий взор, наполненный всепрощением и жутким интересом, так и не сбавил интенсивности после окончания путешествия. А облазив в процессе перелета все закоулки «Руслана», пару раз она чуть не вызвала крушение попытками отодрать неотдираемое и понажимать несколько ну очень интересных кнопок. Об акробатических этюдах на потолочном мостовом кране и тщательном обследовании обшивки трюма с помощью любимого стилета я вообще молчу. А потому половину полета дроу напоминала сумасшедшую белку в чересчур просторном дупле, пытающуюся методом тыка найти все заначки предыдущих хозяев. Что, между прочим, в парочке случаев ей удалось. Чего стоит только обнаруженная в подголовнике кресла штурмана порция марихуаны и три бутылки водки, любовно обмотанные поролоном и пристроенные в щель между шпангоутами.

В общем, седых волос добавилось у всех. Особенно у командира экипажа, покрывшего чернокожую красавицу чуть ли не пятиэтажным матом, обнаружив начало открытия задней аппарели. И ничего, что в этот момент мы шли на бреющем на высоте всего в паре сотен футов, по-тихому пересекая государственную границу… Фигня… И то, что от возникшей турбулентности мы чуть не грохнулись, едва не размазавшись о землю в кровавые сопли… И то, что нажитый непосильным трудом груз чуть не сдуло, как, например, унесло тот самый кусок брезента, использовавшийся мной до взлета вместо подстилки… И то, что всю вторую половину полета девушка была занята крайне интересным запугиванием до седых волос состава северокорейских товарищей, включая капитана Пака… Это тоже практически не стоит упоминания – так, небольшие накладки…

Именно поэтому, сплавив Инельду, я наконец-то глубоко выдохнул, внезапно ощутив, что с моих плеч упала как минимум тонна. Ну а после решил сделать себе разгрузочный день, восстанавливая изрядно уменьшившийся объем кровушки и одновременно проводя агентурную работу по найму некоего контингента, носящего в нашей среде меткое определение «серые гуси». Видимо, из-за того, что подобные люди обычно не любят привлекать к себе внимание, и из-за того, что, подобно этим пернатым созданиям, они совершенно спокойно пересекают наш небольшой земной шарик в различных направлениях, двигаясь на запах крови, пороха и денег.

Наемники… Помеченные проклятием неугомонности и купающиеся в крови незатихающих мировых конфликтов… Серые гуси современных войн… Чернокожие и белые, китайцы, европейцы, латиносы, индейцы, да черт возьми, я знал даже одного эскимоса, подавшегося под знамя этой продажной девки фортуны. Кстати, снайпер был от бога, жаль, подорвался в Руанде на противопехотке. Советская ПМН – та еще штучка, бедного парня мгновенно раздело взрывной волной и буквально оторвало половину ноги. Может, конечно, если бы под рукой был развернутый стационарный госпиталь, его еще и можно было бы спасти, но в саванне, на расстоянии в полсотни миль от ближайшего жилья…

О них не пишут газеты, о них не говорят, их как бы не существует, но кровавые волки войны были всегда – да что говорить, вся история моей семьи буквально кричит об этом. Конечно, сейчас в нашем «цивилизованном» обществе наемничество не достигает такого размаха, как во времена моего прапрапрадедушки, когда в горниле бушевавшей Тридцатилетней войны выплавились профессиональные наемные отряды ландскнехтов и рейтар. Да что говорить, война всегда была прибыльным делом – кровавым, грязным, но прибыльным…

Немалая доля состояния нашей семьи была заработана как раз на полях той войны, впрочем, щедро тратимая последующими поколениями в краткие периоды мира, она давным-давно сжалась до нескольких древних доспехов, пары статуэток и немногих картин. Впрочем, те времена остались в памяти и обычных людей, принеся во множество языков такие понятия, как «банда», первоначально означавшая: небольшой отряд ландскнехтов и «мародеров», – что вообще по себе является курьезом из курьезов… Дело в том, что, как и любые наемники (а зачастую и обычные войска), в условиях войны ландскнехты не чуждались грабежа и разбоя. И некоторые из них ну очень увлекались. Вот именно поэтому и возник такой исторический курьез – у одного из известных ландскнехтских капитанов была ставшая теперь нарицательной фамилия Мародер.

Правда, срок жизни связавших себя с этим нелегким бизнесом людей уж очень краток. Очень… Да что говорить, на мне самом есть куча отметок, оставленных проходившей буквально в миллиметре, но по какой-то странной причине не заинтересовавшейся мною смерти. Или братья Мак-Конелл, похороненные под небом чужого мира в залитой демоническим ихором земле… Этого мало? Изрубленные шрамами калеки, с тоской вспоминающие адреналиновые штормы, бушевавшие в их крови, спивающиеся из-за груза воспоминаний или доживающие свой век в одиночестве… Романтика – черта с два! Грязная неблагодарная работа, которую все равно придется кому-то делать. И как говорил мой отец – пусть лучше этим занимаются профессионалы, ибо нет ничего более жестокого и омерзительного, чем обыватель, дорвавшийся до власти, которую дает оружие. И любая гражданская война этому подтверждение. Сорвавшиеся с цепи обычные люди творят такое, что заставляет подниматься дыбом волосы даже у поседевших профессионалов.

Вот так, занимаясь самокопанием и потягивая красное вино, я ожидал в обшарпанном кафе аэропорта Руанапры посадки рейса, на котором должен был прибыть так разрекламированный русским майором командир отряда наемников.

– Хай, чувак! – На свободное место плюхнулось… Нечто. Кислотно-желтый ирокез, размалеванное добрым десятком цветов лицо, черная кожаная куртка, к которой были приделаны десятки блестящих хромированных цепочек, в свою очередь украшенных черепами, пентаграммами, жестяными конопляными листьями и почему-то символами автомобильной компании «Мерседес». Пахло от него соответствующе. Давно не стиранными носками и перегаром. – Давай по пиву?

– Слушай, ты, отребье… – Никогда не любил панков. Может, потому что сам когда-то чуть не стал одним из них, но вовремя опомнился. – Свалил отсюда быстро, пока охрана тебе площадку под ирокезом не помяла! Здесь не Штаты и не Европа, цацкаться с врожденными дебилами никто не будет.

– Расслабься, братан, – хмыкнул ходячий кошмар мамаш, старающихся воспитать своих детей прилежными мальчиками. – Ты меня ждешь. Я – Мерлин!

Секунд пять до меня смысл его слов просто не доходил. Мозг отказывался сопоставить рисовавшийся образ сурового главаря более чем десятка русских наемников и сидящего передо мной недоразумения, изъясняющегося на английском так, словно это его родной язык. И лишь потом пришло понимание, почему Сергей при упоминании этого своего знакомого корчил лицом такие странные гримасы. М-да… Довели страну. Выходит, не только родная Великобритания в двадцатом веке получила фатальный удар, от которого уже вряд ли когда-то оправится. Нет, знал, разумеется, что на пространстве бывшего СССР дела плохи, но чтобы настолько…

– Твой рейс прибывает только через десять минут. – Более толковой фразы из-за потрясения, вызванного внешним видом наемника, не нашлось.

– Да мне влом было ждать, пока этот пассажирский кукурузник на посадку зайдет, – поделился тайной своего прибытия панк, без спроса беря имеющийся на столе стакан и наливая в него чужое вино. – Еще из аэропорта досюда пешком тусить… Не, эт не айс. Зашел в туалет, встал в унитаз, дернул за веревочку – и все, я тута.

«Врет, – была первая мысль. – Или действительно Мерлин. Настоящий. Действительно, а почему бы придворному колдуну короля Артура и не дожить до наших дней, попутно эмигрировав в Россию? Особенно в свете всего того бреда, который творится со мной и вокруг меня в последнее время…»

Наверно, именно такие размышления помешали мне послать этого клоуна подальше. Просто не ожидал я такого вот от серьезного человека, которым и должен быть командир отряда наемников. Некоторая сумасшедшинка, особенно у не раз побывавших в объятиях костлявой ветеранов, случается – этого, как говорится, никто и не отрицает. Но вот чтобы свалиться в таком виде на беседу к нанимателю – такое я видел впервые.

– В общем, слышал, у тебя есть дело. – Расплывшаяся в улыбке накрашенная физиономия наводила на мысли о конопле и гашише, но никак не о найме головорезов, практически сросшихся с «калашниковыми». – На антураж мой внимания не обращай, это так, типа хобби. Как дойдет до дела, я буду серьезен, словно Петросян.

– Не имею ни малейшего понятия, о ком ты говоришь. – Идея нанять русских с каждой секундой казалась все менее и менее привлекательной. Может, отказаться от нее к чертям собачьим? Да Аксимилиан, увидев это пугало, помрет со смеху. А Селес пристрелит парня на месте просто за оскорбление собственного чувства прекрасного. Впрочем… Пушечное мясо пригодится в любом случае. А случаи, как известно, бывают разными. – Но да, есть дело. Скорее всего, вернутся не все. И о женевской конвенции там никогда не слыхивали. Сколько времени займет – не знаю, от пары месяцев до пары лет. И соскочить в любой момент не получится. Только по завершении. Взамен верности идут баксы или золото, примерный тариф тебе Сергей уже должен был рассказать.

– Наркоты покрывать не будем, – не меняя выражения лица и лишь сбавив тон до еле различимого шепота, оповестил наемник. – Рабов тоже. С религией там как? Мусульманство? Какого толка?

– Невольников там и не будет, во всяком случае, наших, – уверил я его. – Чужие, может, и попадутся. А с религией… Ну, считай, что язычество. Махровое. Куда ни плюнешь, попадешь в колдуна. Ну, мечетей вы там точно не найдете, только местные храмы, в которые тем не менее входить и то не рекомендуется. Зарежут.

– Гаити, что ли? – удивился панк, и даже в речи его акцент прорезался. – В Африке вроде одни мусульмане и остались, после того как англичане буров погеноцидили, построив первые концлагеря. А впрочем, нам один хрен. Со мной двенадцать бойцов, которые ждут неподалеку вместе со всей снарягой. Аванс есть?

– В банке, – кивнул, уже жалея, что связался с этим типом. Ладно, отдам его Инельде, когда у той в очередной раз человеконенавистнические инстинкты разыграются. Если, конечно, дроу подобное чучело как представителя моей расы вообще опознает.

– Окейно, – согласился панк и встал. – Тогда подожди тут пару сек, щас отолью, вернусь.

– Ну, Серега, ну погоди! – погрузился я в свои мысли, выискивая подходящую подлянку, которую мог бы устроить прапорщику, не боясь потерять столь хороший канал поставок оружия. – Сбагрил мне позор всего Советского Союза и радуешься теперь?! Ничего, увижу я тебя в следующий раз – подарочком угощу, специально у колдунов самую жестокую отраву отсроченного на пару месяцев действия выклянчу для дорогого друга. Только куда бы ее закачать, чтобы поторжественней? В ананас, что ли?

– Господин Олаф, полагаю, нам следует идти, – рядом со столиком остановился мужчина примерно моих лет. И моего же телосложения. Да и вообще подозрительно похожий на то лицо, которое отражается в зеркале. Полной копией его назвать не получилось бы, но родным братом – вполне! – Или не узнаете? Это же я, Мерлин!

Неужели и правда тот самый?!

– По-моему, нам следует поговорить, – задумчиво качнув бокалом и наблюдая, как тонкая пленка вина скатывается с поверхности прозрачного стекла, твердо произнес я, выделяя слова ударением. – Именно Здесь и Сейчас.

После чего обвел глазами помещение, зафиксировав взглядом нескольких «племянничков», любезно прикрывающих меня. Так, на всякий случай. Тем более что делали они это вдохновенно. Можно сказать, виртуозно – маскируясь под галдящую толпу туристов в просторных гавайках, наседающую на совершенно взмыленного представителя турфирмы. Жаль, для того чтобы посмотреть в сторону вольготно разместившегося с любимой снайперкой на крыше соседнего здания Джима О’Лири, надо было бы поворачивать голову, но неприятное ощущение от его доброго взгляда через оптический прицел изрядно царапало мне нервы уже больше часа.

Окаменевшие скулы незнакомца и серьезный взгляд гарантировали, что серьезность своего положения в должной мере им осознаны. И вероятнее всего, нервных глупых телодвижений он делать не будет. Поэтому мое культурное предложение занять второе пустующее плетеное кресло у моего столика не было им проигнорировано. Ну а после того как он разместился, я наконец позволил показаться краешку охватившего меня раздражения:

– Я хочу услышать ответы на некоторые свои вопросы. И в зависимости от ваших ответов уже решить – подходите вы мне или нет. Советую не совершать резких движений и не суетиться. Как вы, наверное, уже догадались… – Осторожный кивок этого Мерлина в ответ на мои слова дал понять, что он стопроцентно догадался. – В довершение вводной части добавлю, что снайпер несколько более профессионален, чем остальные.

Тень, пробежавшая по лицу собеседника, и его абсолютно спокойный голос радикально разнились с недавним образом панка.

– Это то, о чем я думаю? – Покосившись в сторону «туристов», он заработал еще немного уважения, заставив подумать, что не все так плохо. – Надеюсь, это не бедные китайские братья?

Ответная легкая ухмылка, возникшая на моем лице от такого определения, была понята правильно. Но все же для того, чтобы расставить точки над «i», я уточнил:

– Бедные и братья. Но не волнуйтесь, это только прикрытие. Так сказать, мои торговые партнеры по мере сил защищают свои капиталовложения. Уж больно тут неспокойное место. Но вернемся к моим вопросам. И первый из них – что это только что было?

– Да ничего особенного, – пожал плечами русский. – Небольшая маскировочка, только и всего. Сами понимаете, в нашем деле без конспирации никуда. А своим родным лицом светить как-то не хотелось бы.

Объяснение было логичным. Вопросы вызывало лишь качество поставленного специально для одного-единственного зрителя спектакля. За ним чувствовалась Школа. Именно так, с большой буквы. Неужели…

– КГБ? – помимо воли вырвалось у меня название давно канувшей в Лету, но все еще вызывающей страх организации.

– Почти, – подтвердил наемник. – ГРУ. Выпускник факультета агентурно-оперативной разведки. Не из лучших, но и далеко не последний в своем выпуске.

– И что же человек с такими талантами делает здесь и сейчас? – Нет, это решительно невозможно! Круче был бы только найм самого Джеймса Бонда с ее величеством до кучи! Тем более что они с этим наемником по роду деятельности практически коллеги. Ну Серега, ну сукин сын!

– Не поверите, – вздохнул русский. – Выживает, как может. После того как мое подразделение с треском вышвырнули из рядов нашей доблестной армии, пришлось отыскивать иные резервы для поддержания собственного существования.

– Причина? – уточнил я. Это действительно интересно. Потом, когда попадем в другой мир, его все равно проверят магией на тот предмет, действительно ли этот тип ушел со службы или сейчас находится на задании, да и насчет других интересных тем тоже, но хочется узнать сейчас.

– Да ничего особенного, – пожал плечами несостоявшийся на службе родного государства шпион. – Во время первой чеченской нас благодаря хорошей подготовке бросили патрулировать местность от боевиков. Зашли мы в один аул, а там клиника. Хорошая. Современная. И в ней все русское население этого населенного пункта, разобранное по шкафчикам: «Почки», «Печень», «Сердце»… В селении случился пожар. Выживших не было.

– Что-то не сходится… – Мой задумчивый вид, хотя и с хорошей примесью охренения, объяснялся довольно просто. Либо я чего-то не понимал, либо эти русские все поголовно сумасшедшие. Но извиняюсь – бросать специалиста агентурной разведки в зеленку, как простое мясо? Этого я понять не мог. Либо что-то подгнило окончательно в Кремле, либо мой собеседник ездит мне по ушам, причем крайне небрежно. Продумывая услышанное и взвешивая известные мне факты и знания о назначении таких вот специалистов, я задумчиво протянул: – Агентурная разведка…

После чего сидящий передо мной мужчина грустно ухмыльнулся и с легкой иронией в голосе принялся за объяснение:

– Второе управление. Только проработал я там недолго – место уж очень хлебное, и подковерные игры там были – не дай бог. Да и время было мутное – внешнюю агентуру практически всю из-за недостатка финансирования или на дно, или распустили. В общем, дела давнишние и уже никак не секретные. Покрутился немного и пристроился в «восьмерку». Ну а уже оттуда, когда с горцами каша заварилась… В общем, мутное дело… Очень мутное… Пришлось во избежание делать ноги. Причем всему отряду. Вот так и живем.

В моей голове пробежала некоторая цепочка мыслей о том, что это какой же вонючести должно быть дело, что спецназ Главного разведывательного управления предпочел дезертировать во избежание?.. Видимо, ниточки этой гнусной истории вели не только на самый верх, а выходили на кукловодов того самого верха. В общем, парней можно было понять. Думаю, занять и профукать деньги у мафии, как случайно получилось у меня, было в разы безопаснее той истории, в которую попали эти ребята. И разговор об этом мы обязательно продолжим, только намного надежнее это будет делать не тут, а в гостеприимном подвальчике старого призрачного хрыча Канлера.

– Ну что ж, – отставив недопитый бокал с вином, я поднялся и, радужно улыбнувшись, обратился к собеседнику: – У тебя очень хорошие рекомендации, и мне этого достаточно. Считай, что ты принят. Дальнейший разговор предлагаю продолжить в несколько ином месте.

– Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! – бурчал я, осторожно прячась в тени чьей-то палатки от света, щедро источаемого звездами. Не хотелось бы, чтобы меня заметили. Ну, просто очень не хотелось. В своих способностях справиться с теми, кто немедленно заявится за предъявившим на корону права телом, имелись громадные сомнения. Да и в собственных силах легкая неуверенность почему-то наличествовала. – Кто я им тут? Император и полноценный боевой маг – или бастард и нашкодивший ученик чародея?

Судя по тому что приходилось прятаться, верным было второе утверждение. Прямо будто в детство вернулся. Только ощущения постоянного голода и подросткового бурления крови при виде любой юбки не хватает. Кстати, о женщинах…

– Куда он мог подеваться?! – Селес, обшаривающая лагерь, наверное, по третьему кругу, шипела на эльфийском, словно кобра, у которой гном в латных сапогах на хвосте сплясал чечетку. – Бериоз, если с ним что-то случилось, тебе не жить!

«По крайней мере, она искренне переживает». – Эта мысль, признаться, немного грела самолюбие.

– Трон, императорский трон! – продолжала разоряться эльфийка, оказавшаяся на редкость властолюбивой. – И тот, кто действительно имеет возможность его занять! Как? Как он мог исчезнуть из собственной палатки, которую неусыпно должны были охранять телохранители?

Как-как… Подкопом! Который за собой и обрушил. Изображать из себя очумевшего крота не очень приятно и весьма выматывает. Зато сквозь землю остроухие, прекрасно видящие в любом освещении хоть материальные тела, хоть магию, не могли заметить, как первое лицо пока еще не существующего государства намылилось на прогулку. Одно. Без сопровождения.

– Но, госпожа, он же оставил записку. – Бедняга эльф пытался оправдываться. А Селес, судя по звуку, его задушить.

– «Ушел работать, скоро буду»?!

М-да, наверное, действительно надо было придумать другой текст. Но с фантазией, качеством для волшебника безусловно полезным, у меня всегда было плоховато. В отличие от импульсивности и желания не думать, а делать.

Отчаянно поругивающиеся перворожденные умчались искать меня дальше. А я, таясь от всюду выставленных часовых, покрался к своей цели. Месту, где квартировали охотники на чудовищ. Ну невозможно же столько времени государственными делами заниматься! Мне эти цифры, карты и отпрыски благородных родов, способные стать вассалами, уже в снах являться начали! Передышка нужна! А там, у них, даже сейчас, среди ночи играет какая-то музыка, вкусно пахнет жареным мясом, и, думаю, найдется даже парочка девиц не особо тяжелого поведения. Не то чтобы в последних имелась необходимость, учитывая постоянно находящуюся под боком невесту. Но хотелось простого человеческого общения, на которое она по причине своей природы и полученного аристократического воспитания просто не способна.

Немузыкальный рев наемнических глоток, дружный стук кружек о поверхность неизвестно где экспроприированных столов, чад полуразрушенного очага, на котором одновременно жарятся несколько поросячьих туш и окорок коня какого-то неудачника. Конечно, это не городская таверна с пухлыми хохотушками-служанками и вызверившимися насовсем вышибалами, но непередаваемая обстановка пирушки, щедро приправленная запахами вина (к слову, весьма неплохого) и деревенского пива, присутствует. В одном из углов полуобрушившегося зала, оккупированного охотниками на нечисть в качестве импровизированного трактира, раздавалось гнусливое визжание расстроенной виолы, периодически перебиваемое немелодичным подвыванием наемников и повизгиванием увязавшихся за армией маркитанток.

Поглубже надвинув на голову капюшон, будущий император прошествовал за ближайший стол и царственным жестом подозвал полового… Шутка! На самом деле Аксимилиан тихо и не привлекая излишнего внимания пристроился на скособоченной лавке, заменив собой выбывшего из строя из-за коварного винного духа бойца. После чего сразу получил кружку в руку и богатырский хлопок по плечу от сидящего рядом седоусого бородача, утянутого в богатый зеленый камзол, явно чужеродный. Об этом, кстати, говорили не только кровавые пятна и несколько разрезов, но еще и то, что в некоторых местах материала немного не хватало, чтобы прикрыть выдающееся пузо. Да и в плечах ткань обновки, сияя в кровавых отблесках очага серебряным шитьем, ощутимо трещала.

– За нашего императора! – Дружный рев, отразившийся от остатков стен, конечно, не задул коптящих факелов, но был достаточно близок к этому. Во всяком случае, пламя дернулось. – Тышшу лет ему здоровья, а бабе его сисек побольше!

После этих слов, поддержанных еще более дружным нечленораздельным ревом, в коем при некотором воображении можно было разобрать многочисленные советы по устройству личной жизни императорской четы, а также критический обзор эльфийской конституции императрицы, оратор опрокинул в себя содержимое немаленькой кружки и, громко рыгнув в подтверждение своих слов, благодушно плюхнулся на свое место.

«М-да, наверное, зря я решил отдать уцелевший винный погреб на разграбление солдатам, – мелькнула мысль в голове боевого мага, по роду деятельности опасавшегося злоупотреблять чем бы то ни было, а потому с неодобрением относящегося к тем, кто такой умеренности не придерживался. В ордене, где он обучался, детям очень любили рассказывать сказочку про одного любящего заложить за воротник чародея, не пропускавшего мимо себя ни одной заварушки. Только заканчивалась она тем, что поджегшего самого себя волшебника нетрезвые собутыльники тушили креплеными настойками, салатами и пирогами. Долго и, разумеется, безуспешно. – А впрочем, пусть расслабляются. В округе после уничтожения крепости, где были сосредоточены большие силы, не должно было остаться сколь-либо значительных вражеских подразделений. До появления в нашем мире оружия Олафа аксиомой считалось явное превосходство находящегося в замке гарнизона над всеми, кто за толстыми высокими стенами отсидеться не мог. А значит, каждый, у кого был хоть какой-то отряд, подтянулся защищать твердыню».

– А я тебе говорю, мы пойдем грабить торговые города! – ввинтился в ухо Аксимилиана громовой рев давешнего седоусого бородача. Пока будущий император думал, в его войске начался пьяный разброд и шатание. Понятное дело, затуманенные алкоголем тела, временно лишившиеся разума, шатали друг друга. Сам процесс мордобития пока не начался, но, чтобы предвидеть его начало в ближайшие секунды, провидцем можно и не быть.

«Ну и глотка, – даже с неким оттенком зависти оценил волшебник. – Такой заклинание произнесешь – и враги без всякой магии попа́дают. Хм, размяться, что ли? Давно уже кулаки ни о кого не чесал, так и навык утратить недолго. Только щит накинуть надо, чтобы в горячке боя ножом не пырнули. Попрочнее. Они же теперь еще и выстрелить могут раньше, чем подумаю о повешении, полагающемся за такие фокусы. Или лавкой по голове ударить. А про то, что ею и тролль надорвется, вспомнят только под утро».

– Ври больше! – Собеседник толстопузого вояки также выглядел уверенным в своих словах человеком. Поджарый, жилистый, с рваным шрамом на шее… на завербовавшегося в армию крестьянина он не походил ни капли. Или же в той деревне работе на полях предпочитали выход на большую дорогу. – Их пограбишь, как же. Там такие наемники…

– Иди-кось отсюда. – Сопровожденная смачным шлепком по филейной части отправленной в свободное плавание девицы не самого тяжелого поведения тирада еще одного заинтересованного участника попойки закончилась громким вопросом, обращенным ко всем присутствующим: – Ополчение рвали?!

Дружный гул и удары кружек о доски столов только раздухарили оратора.

– Баронов рвали?!

– Ра-а-а!!! – Волна восклицаний, уже больше похожих на рев, заставила присутствующих расправить плечи от захлестнувшей их гордости за свои свершения.

– Демонов рвали?! Я вас спрашиваю, сукины дети!!! – Совсем уж нечленораздельный рев, раздавшийся в ответ, был до такой степени наполнен смешанной на пролитой крови яростью, щедро разбавленной гордыней и острой перчинкой прошлого ужаса, что разобрать что-то было просто невозможно, да и перекричать тоже. Поэтому когда первая волна криков немного ослабла, все еще державший на вытянутой руке наполненную чуть ли не по край кружку наемник громко пробасил, заставив отшатнувшееся было пламя факелов дернуться в другую сторону. – Торгаши сами обгадятся!

Рывком подняв вверх деревянную, окованную потемневшими железными полосами посудину в добрых две пинты, расплескав при этом на окружающих немалую долю ее содержимого, говорящий проорал, показывая явное умение к строевой муштре и военным порядкам:

– ЗА ИМПЕРАТОРА!!! СУКИНЫ ДЕТИ!!!

Судя по тому, как дернулись присутствующие и повскакивали с мест, бесшумно разрывая рты в наполнившем зал ответном реве, данный самозваный папочка лично был знаком с мамочкой каждого и вдобавок принял немалое участие в воспитании неразумных чад.

«Кажется, подраться на кулачках сегодня не удастся», – сделал вывод потенциальный император, присоединяя свой голос к жутким звукам, издаваемым пьяным воинством. Правда, восхвалять самого себя Аксимилиану по какой-то причине не захотелось, но единичного вопля «Во имя магии!» в дружном реве никто не заметил.

«Хорошо все-таки вот так посидеть, – решил для себя Аксимилиан, когда все немного успокоились, прихлебывая пиво, которое какая-то ушлая душа, судя по всему, разбавила прямо в бочках и, вероятно, еще до того, как винный погреб поменял хозяина, и жуя кусок доставшегося ему жаркого. Судя по жесткости, повара, когда у них кончились кони, пустили под нож и телегу, которую несчастные животины волокли, прежде чем околеть от старости. Но раз никто не возмущался, то и главнокомандующий армии решил не выбиваться из общего ряда. – Ни проблем, ни забот, ни властолюбивых и постельно озабоченных эльфиек…»

– Ой, какой мужчина! – На коленки к магу приземлилось раскрашенное нечто, с первого взгляда похожее на дешевую куртизанку из тех, что обязательно увязываются следом за любой армией, а в мирное время зарабатывают себе на жизнь в борделе. А на второй взгляд становилось видно, что такую девушку без разговоров сделали бы звездой элитного салона для благородных господ, желающих немного отдохнуть от управления своими землями и капиталами, а под длинными волосами, замотанными вокруг головы в хитрую прическу, с трудом отличимую от простого колтуна, скрывались острые уши.

– Демоны, – тихонько выдохнул будущий император, печально устремив взор в небеса. – А я еще, вот ведь дурак, не верил, что Светлый Господин на мой род какой-то зуб имеет. Но мелко гадить с таким размахом может только обладатель воистину божественных возможностей. Чего тебе надо, притворщица? И хватит уже воевать с моими штанами!

– Вот как раз о демонах я и хотела с вами поговорить, ваше императорское высочество. – Посильнее прижавшись к задергавшемуся было человеческому телу, эльфийская шпионка волной жаркого дыхания заставила самозародиться и бессмысленно заметаться в панике по коже рук несколько стад мукашек. – Ведь вряд ли ты аватара? В этом случае святоши разговаривали бы с тобой по-другому. Впрочем, они и так вас не особенно любят.

Проникшие минуя неплотные завязки камзола пальчики даже сквозь неплотный лен нательной рубахи прошлись по моей груди подобно маленьким раскаленным уголькам, заставив замереть в сладкой истоме. После чего сидящее у меня на коленях создание продолжило обжигать мою шею своим дыханием, наполненным запахом амбры и жасмина.

– Я хочу предложить свою верность и услуги представителю лорда разрушения и прошу взамен лишь жизнь и малую толику удобств…

Мысли в голове боевого мага, повидавшего на своем веку всякого и разного, стремительно заметались. Эльфийка, нагло соблазняющая его, совершенно точно знала, к кому на колени плюхается. Только, судя по смыслу слов, считала мужчину, о грудь которого попеременно терлась всеми имеющимися в наличии выпуклостями, вертясь как угорь, слугой демонов. Во всяком случае, лордами разрушений называли только высших из них, владеющих участком земли, прилегающим к Вратам Хаоса. Люди называли, понятное дело. Сами они до того, чтобы пообщаться со смертными, снисходили редко. Ну разве что хвалили их вкусовые качества в редких случаях.

– Не сказать, чтобы впервые вижу тех, кто решил отдать свою верность владыкам зла, – решил адепт в общем-то повсеместно запрещенной магии крови, получивший некогда должность городского мага за уничтожение шайки колдунов, совершающих человеческие жертвоприношения в укромном уголке канализации. – Но таких наглых – первый раз.

Эльфийку, уже почти вытряхнувшую практически сидящего мужчину из штанов, а такой трюк без очень большой практики провернуть точно не получилось бы, отделил от тела потенциального императора тонкий, но очень прочный барьер из воздуха, обретшего благодаря чарам плотность камня. Точно такая же по своей природе скорлупа окутала фигуру девушки. И слегка надавила.

– Ну, так обстоятельства исключительные. – Нахалка если и испугалась, чувствуя, как ее сплющивают невидимые тиски, виду не подала. – И вы, хозяин, тоже исключительный.

– Грубая лесть – прием неизменно действующий, но сейчас с ним у тебя промашка вышла, – проинформировал удерживаемую магией пленницу Аксимилиан, решивший временно не рассеивать ее заблуждений. Для большего соответствия образу чернокнижника, правда, стоило бы что-нибудь лжекуртизанке сломать. Но волшебник все же не мог так поступить с женщиной, еще недавно пытавшейся ласкать его тело. – Говори кратко, четко, ясно: кто ты такая и с чем пришла. Или эти бравые вояки в следующий раз будут перед сослуживцами хвастаться, что император забрызгал их кровью собственноручно пойманной шпионки.

– Шпионка и есть, – без утайки поведала находящаяся буквально на волосок от быстрой, но мучительной смерти весьма симпатичная эльфийка, под макияжем похожая на человеческую женщину самого низшего сорта. – А заодно убийца, диверсантка и все, что только может потребоваться Соэсси, главе клана Густой Листвы, на которую работала до того, как решила стать вашей слугой, хозяин. И осмелюсь заметить, пришла я сюда отнюдь не с пустыми руками. Против вашей невесты готовится заговор. На ее отца собираются совершить покушение и обставить все так, чтобы казалось, будто это дело рук решившей взять власть в свои руки наследницы.

– Доказательства, кроме твоих слов, имеются? – Аксимилиан ослабил нажим, позволив пленнице почувствовать себя вполне комфортно. Лишаться столь ценного союзника, каким являлся эльфийский лорд, потенциальному императору не хотелось. Да и вообще будущему тестю он симпатизировал, хотя и не был пока знаком лично, а отношения поддерживал лишь при помощи переписки.

– Увы, нет, – покачала головой шпионка. – Меня с леди Соэсси не связывает ничего, что можно было бы представить в суде. Даже магической клятвы ни единой нет: ведь нити, ведущие от слуги к хозяину, можно при некотором усилии и достаточной квалификации занимающихся их поиском чародеев и отследить.

Поудобнее подвинув девушку, император подивился наличию «секретных косточек» во вроде бы плотной и аккуратной попе, несмотря на окружающее ее силовое поле, вполне весомо и возбуждающе расположившееся на его коленях, и, склонив голову к спрятанному в прическе острому ушку, прошептал крайне интересующий его вопрос:

– Зачем мне связываться с демонопоклонницей? Даже если в твоем предложении и есть интересные мысли, все они меркнут перед теми неприятностями, которые принесет сотрудничество с тобой и твоими покровителями.

Со стороны происходящая сценка не была чем-то из ряда вон выходящим, наоборот – обычный наемник, в легком подпитии тискающий на коленях немного потасканную маркитантку вполне приличной наружности. Во всяком случае, ни бородавок, ни родимых пятен вполлица не наблюдалось. А то, что «девица» была чуток костлява, да и вида дробного, – так на то и вино есть. За соседним столом вон вообще пара охотников с хохотом лобызала нечто сходное с женщиной только наличием платья и отсутствием бороды.

Поэтому подслушивать бурную торговлю за пару-тройку лишних медяков, обеспечивающих, так сказать, «доступ к телу» в ближайшем закутке, скрытом от людских глаз, ну уж точно никому даже в голову не приходило. В общем, встреча на высшем уровне проходила с полным соблюдением дипломатического протокола, то есть с поглаживанием разного рода выпуклостей и округлостей с одной стороны и с приятным повизгиванием и кокетливым прятаньем личика куда-то в район мужского воротника, совмещенного с жаркими поцелуями и блуждающими где-то за уже расстегнутым камзолом шаловливыми ладошками плутовки, с другой.

Правда, сидящий напротив тот самый бородач, еще недавно оглашавший здравицы императору, бросил пару сочувственных взглядов на упившегося, по его мнению, наемника, которого шустрая маркитантка ей-ей сейчас окрутит, да и оставит наутро без гроша в кармане и с дикой головной болью. Но, отвлекшись на принесенный служанкой кусок жаркого и упругую попку той самой служаночки, боец выбросил чужие проблемы из своей и так сильно заполненной винными парами головы.

– Я еще никогда не служила ни одному из владык Хаоса, – запротестовала эльфийка, кажется, начавшая понимать, что где-то она в своих рассуждениях ошиблась.

– Вот уж совпадение, – хмыкнул Аксимилиан. – Мне тоже этого делать как-то не довелось. Зато мрази, способной ради собственной шкуры приблизить конец нашего мира, и так-то дышащего на ладан, передавил предостаточно. Ты, конечно, посимпатичнее будешь, чем большинство из них, но если не придумаешь, как же еще сможешь быть полезной, отдам нашему епископу. Фанут, правда, не инквизитор, а настоятель монастыря, но такую еретичку сожжет с чувством выполненного долга и большим удовольствием.

– Хрр… хр… крха… – Звук, донесшийся до ушей Аксимилина, заставил его подумать, будто какой-то жаждущий крови и одновременно страдающий расстройствами дыхательных путей демон находится у него за спиной. И моментально окружить себя магическим щитом, в который немедленно врезалось что-то большое и жутко злобное.

Волшебник тотчас же угостил его молнией и лишь после признал в чудовище, жаждущем добраться до горла потенциального императора, свою будущую супругу. Волосы Селес, заставшей жениха с посторонней эльфийкой на коленях, а не распознать плоховато загримированной соотечественницы она не могла, стояли дыбом и дымились. В зрачках плескалась жажда мести и разрушений. А руки уже натягивали лук, на котором лежала стрела, буквально светившаяся от переполнявшей ее магии.

Первая реакция застуканного на горячем или даже на хоть чуточку похожем на него событии супруга, вне зависимости от времени, прошедшего после свадьбы (даже если оно лежит в диапазоне отрицательных величин), заключается в стандартной фразе, уже отметившейся на страницах бессчетного числа дамских романов и уголовных хроник:

– Дорогая, это не то, о чем ты думаешь!

Наполненный бесконечной любовью и негой голосок, сделавший бы честь любому созданию Хаоса, из высших конечно же, заставил ту половину импровизированной таверны, которая еще не испарилась, освоить экстренную телепортацию. Иначе, чем этим, исчезновение бородача вместе со служанкой и недопитой кружкой объяснить было бы невозможно.

– Да?! – Выражение истинного удивления на лице, щедро разбавленное цветами переполнявшей императрицу ярости, было настолько прекрасно и одновременно ужасно, что не один придворный художник отдал бы левую руку и, вполне возможно, разум за случай написать в этот момент портрет прекрасной, как ее назовут позднее, «Имперской лилии». – Это он так отдыхает!!! Вместо того чтобы готовиться к свадьбе или работать с вассалами, он исследует болото какой-то потаскухи!!!

– И вовсе даже не какой-то. – Аксимилиан, как профессиональный боевой маг и опытный мужчина, понял, что дело пахнет жареным. Возможно даже жареным чародеем. – Познакомься! Эта дама – доверенное лицо леди Соэсси, главы какого-то там эльфийского клана, ну в них ты должна разбираться.

– Ну, допустим. – Голос Селес все еще заставлял все живое разбегаться куда подальше и спешно зарываться в норы. Даже если оно этого отродясь делать не умело. Но лук немного опустился. Чуть-чуть.

– И она что-то говорила о покушении на твоего отца, – спешно добавил потенциальный император, заслоняясь на всякий случай шпионкой и телекинезом придавая своим штанам вид неснимавшейся впопыхах одежды. Получалось плохо. Слишком давно не тренировался, расслабившись на престижной и непыльной должности городского мага. Утратил квалификацию.

– Что?! А ну убирай эту глупую защиту и давай ее сюда! – Маг угадал правильно. Родственные чувства для эльфов, никогда не способных похвастаться многочисленностью, взяли верх над женской обидой и подозрениями в неверности. – Эй, вы там, охрана! Некроманта позовите.

А может, просто дополнили их.

В темноте ночи две шагающие по дороге эльфийки, удалившиеся достаточно от лагеря, празднующего победу войска, смотрели друг на друга. Очень недружелюбно. Но убивать друг друга тем не менее не спешили. Тем более что в почтительном отдалении, но на дистанции прямой видимости для острых глаз перворожденных следовала охрана одной из них. Способная, в принципе, самостоятельно захватить какой-нибудь небольшой замок, вырезав его дружину и, возможно, даже обойдясь без потерь.

– Почему ты решила предать свою госпожу, Шаэла? – спросила наконец Селес.

– Саэтаэлль ша саарим… – Устремив взгляд куда-то в глубины раскинувшегося над миром звездного шатра, шпионка наполненным грустью голосом зачем-то перевела произнесенную фразу на всеобщий: – Верность достойному…

Будущая императрица слегка дернула плечом, и ее жест не остался незамеченным.

– Впрочем, ваше высочество, вам этого не понять. Вам никогда не приходилось ощущать на себе презрение и спесь этих выскочек из благородных кланов. Как же! Служба сюзерену… – В голосе шпионки заплескались волны грусти, нет, даже не так: не грусти, а злого, наполненного ненавистью разочарования. Того самого, что гложет ноющие при непогоде кости ветеранов и растворяет в себе душу. – Тени подобает быть верным своей Клятве. В первую очередь Клятве, данной своему Господину. А приказы сюзерена выполняются беспрекословно… Клятва Господину священна, и благословенна принесшая ее Тень. Это интимнее, чем любовь, надежнее, чем смерть… И больнее, чем пытка, когда твой Господин отказывает тебе даже в такой малости, как Клятва, но боль эту нужно стерпеть, чтобы получить возможность верно служить Господину. Клятва…

При этих словах палец внезапно запнувшейся и остановившейся эльфийки ткнулся в грудь Селес, заставив крадущуюся неподалеку охрану подобраться:

– Высочество… Лучшая из лучших. Достойнейшая из достойных. Двуличная мерзавка. Как же я вас всех, благородных, ненавижу. Вы все, все, кто хоть что-то собой представляет в плане власти, пользуетесь услугами теней. Тех, кто убивает, крадет и подставляет невинных под карающую длань закона, чтобы остающийся незапятнанным сеньор урвал себе еще кусочек могущества. А если они проваливают свое задание – что ж, мудрые учителя, высоко ценимые в клане, начинают готовить нового покорного исполнителя чужой воли сразу же, как закончат натаскивать предыдущего.

– Обобщать не надо! – вырвалось у Селес, настолько ошарашенной этим признанием, что она даже обидеться не успела.

– Я у моей госпожи лучшая, но не единственная, – хмыкнула Шаэла, сейчас кровожадно скалящаяся, словно восставший из могилы древний вампир. – Далеко не единственная. Отбросим в сторону мелочи вроде краж, шпионажа и пакостей, устраиваемых представителям чужих рас. По воле главы клана, одной из тех, кто ведет наш народ, мне приходилось убивать. Не только воинов или слишком много узнавших слуг, о, не только. Детей, чьим родителям нужно было сделать очень доходчивый знак, чтобы не пытались ставить палки в колеса. Стариков, растерявших ценность для клана, но слишком много знающих. И даже одну беременную дуру, лишь теоретически способную оттяпать кусочек земель у «Сиятельной госпожи» в связи с рождением наследника, подходящего под условия какого-то там мудреного завещания. А у твоего отца, милая моя, штат теней ничуть не меньше, если не больше. И уж поверь, занимается он тем же самым.

– Ты не права!.. – возмутилась было потенциальная императрица, но была остановлена взмахом руки своей собеседницы.

– Не говори мне ни слова о верности, чести и обычных, не подкрепленных магией, клятвах, – резко сказала Шаэла. – И тем более о том, что твои подданные подобное не творят или творить не будут, после того как ты окажешься у власти. Мне в жизни приходилось слышать достаточно лжи. Уж лучше вообще молчи. Когда-то давно я была наивной дурочкой, верящей, что грязные дела вершатся во имя благих целей. Только на самом деле нет никаких целей, кроме одной: собрать у властьимущих еще больше власти. И добра тоже нет. И справедливости. Кроме как для тех, кто помогает находящимся на вершине удерживаться на своем месте. Но если они начнут мешать или просто станут бесполезны – мигом окажутся врагами клана, света и эльфийского народа.

– Знаешь… – произнесла Селес, в душе которой потрясение от услышанного граничило с гневом. – Тебе, пожалуй, стоило родиться дроу.

Страшнее оскорбления она придумать в тот момент не смогла.

– Наверное, – согласилась с ней Шаэла, чем по законам перворожденных автоматически обеспечила себе в лучшем случае вечное изгнание. Хотя обычно отступников, осмелившихся проводить параллели между темными и светлыми эльфами, просто убивали на месте и старались забыть, что такие вообще когда-то рождались. – По крайней мере, сейчас аргументы для так называемого предательства не пришлось бы искать. Нельзя проделать подобное с тем, для кого ты изначально лишь инструмент. И уж тем более глупо рассчитывать, будто одушевленное орудие будет хранить какую-то там верность, если найдет более выгодный вариант. Но успокойся, благородная наследница клана, собирающаяся стать правительницей империи. Службу твоему мужу я могу оставить, лишь если получу предложение о работе напрямую от кого-то из богов. Да и то еще дважды подумаю: а не кинут ли они меня. Ничего личного – просто выгода.

Окончательно ошарашив своим выступлением Селес, шпионка сделала несколько шагов вперед и с удивлением обнаружила нагло пялящуюся на нее из кустов небритую и где-то даже помятую морду (по-иному это образование назвать было бы просто нереально), выдохнувшую вместе со словами целое облако перегара.

– О, братва! Бабы!

– Это чего? – Более внятных слов у эльфийской принцессы, и так-то ошарашенной всем происходящим, не нашлось.

– Судя по нашивкам на тряпье и громыхающей штуковине за плечом у предводителя – твои пехотинцы. – Шаэла профессионально отметила общие черты у людей, с трудом проламывающихся через кусты. Растения стояли слишком уж редко, но пьяные вояки явно загодя договорились их растоптать без всякой жалости. И потому чуть ли не гонялись нетрезвой оравой за всем, что выше травы, подчас выделывая ногами кульбиты, заставившие бы эльфийского снайпера бить не прицельно – слишком уж непредсказуемой была траектория перемещений, – а по площадям.

– Мы вас щас, мы вас всех… – Судя по сведенным в кучку глазам вояки, таскающим за спиной привезенную Олафом из своего мира винтовку, эльфиек он видел явно куда больше, чем двух. Внезапно до чуткого слуха перворожденных откуда-то со спины донеслись звуки не слишком далекого боя, а их магические чувства дружно сообщили о пущенной в ход магии, далеко не самой слабой. Охрана потенциальной императрицы вступила с кем-то в бой. И противостоял ей явно не десяток пьяных забулдыг.

– Твоя работа?! – вспыхнула, как пук соломы, на который упала искра, Селес, отскакивая в сторону от недавней собеседницы. – Значит, все это было только для отвода глаз, на самом-то деле ты готовила покушение?!

– Делать мне больше нечего! – успела выпалить Шаэла, совершая тот же маневр и пытаясь убраться с траектории пистолетного ствола, наставленного на нее эльфийской принцессой.

– Вот вредные бабы! – искренне возмутился человек, попытавшийся обнять их обеих разом, но не успевший осознать, что девушек на пути его загребущих рук больше нет, и потому клюнувший головой в землю. – Схватить их и растянуть! За императора!

Клич был с энтузиазмом подхвачен остальными вояками, начавшими доставать из ножен, чехлов и карманов оружие.

– Граната, – тихим шепотом опознала плюхнувшийся у ее ног ребристый металлический снаряд Селес, падая на землю и создавая магический щит. Впрочем, она уже догадывалась, что ее не слишком-то сильных способностей на отражение разлетающихся осколков не хватит, а значит, хоронить потенциальную императрицу будут в закрытом гробу и вперемешку с нафаршировавшей ее тело сталью. Но тут ей на помощь пришла Шаэла, выставившая вперед руку, на которой ярко засиял исходящей магией перстень, непонятно когда оказавшийся на тонком пальчике. Порыв ветра явно магического происхождения подхватил опасную штуковину и с громким бряцанием по попадающимся на пути камням подкатил ее к ногам шпионки.

– Не тот вектор! – ахнула она, сама бледная как полотно, и с размаху пнула вот-вот обязанное сдетонировать оружие. Граната улетела куда-то в темноту. Но взрыва почему-то до сих пор не было.

– Ик! – пьяно выразил свою досаду тот, кто ее и метнул. – Опять забыл чеку дернуть.

Женский рык на два голоса был ему ответом. Видимо, в изрядно попорченных не слишком качественным алкоголем мозгах ополченца, еще недавно бывшего батраком у преуспевающего фермера, как-то не сложилось действие «чародейской» гранаты и недвусмысленно высказанное им раньше желание поиметь этих двух заносчивых сучек, себе на беду встретившихся с доблестным семнадцатым вспомогательным отрядом армии его величества императора Аксимилиана Первого. Поэтому, выбросив из головы сам факт, что объект вожделения мог быть секундой раньше приведен в полнейшую негодность для использования по «тому самому» назначению, командир пьяной ватаги, уже полностью вывалившейся на дорогу, одним рывком упал на так удобно разлегшуюся на земле Селес.

– Уй! – Тычок ствола от полностью растерявшейся будущей императрицы, забывшей о такой неочевидной для эльфийки вещи, как предохранитель, только добавил ярости уже полностью раздухарившемуся ополченцу: – Да я тя сщаз! Робяты, вяжи ее! Брыкается кобылка!

Попытавшаяся было ударить рукояткой пистолета по нависшей над ней морде Селес получила мощную оплеуху, заставившую ее голову безвольно мотнуться, а сознание ненадолго уйти куда-то в далекие дали. Эльфийская конституция – что тут говорить. Впрочем, занесший руку для повторного удара насильник, уже хозяйственно примеряющийся к совершено ненужной в данный момент одежке своей жертвы, внезапно ощутил на своей шее чьи-то тонкие ласковые пальчики, одним случайным, мимолетным касанием вырвавшие ему кадык…

– Кхрх! – Если в издаваемых порванным горлом звуках и можно было распознать наполненные страхом смерти призывы к товарищам о помощи и мщении, то в тот момент они остались без ответа. Ворвавшаяся в сгрудившуюся вокруг толпу ополченцев тень, хоть и лишенная совсем недавно охраной императрицы всего колюще-режущего арсенала, вплоть до заколок в волосах, взорвалась целым вихрем ударов, практически невидимых в неверном свете звезд и кокеток-лун, в смущении укутавшихся тонкой вуалью перистых облаков.

Брызги крови, выдавленные и болтающиеся на тонкой ниточке нервов глаза, неестественно вывернутые из порванных суставов конечности, звуки выплевываемых от резкого удара внутренностей и совершенно непередаваемое стаккато ломающихся костей. Тонкие звонкие щелчки лучевых, хруст сминаемых и крошащихся ладьевидных и полулунных, тихие хлопки ключиц и громкий влажный треск переламываемой берцовой, стыдливо показывающей сахар изломанных концов в открывшейся безобразной ране… Какофония боли и разрушения…

Конец избиению непротрезвевших и пытающихся разбегаться вояк положили две белооперенные стрелы, вонзившиеся последним двум оставшимся на ногах насильникам в головы и пробившие их черепа словно бумагу.

– Гаденыши, – с чувством сказала Шаэла, оказавшаяся от одного из них буквально на расстоянии вытянутой руки. – Зачем, скажите на милость, было забрызгивать меня его мозгами?! Платье теперь точно испорчено.

– Оно и так словно на бойне вместо тряпки использовалась, – начал было отвечать ей предводитель охраны, но поперхнулся, увидев пристально нацеленный на него взгляд персоны, голыми руками способной вырвать кому-нибудь сердце. А уж после того как он понял, что она умудрилась остаться вполне чистой, несмотря на учиненную ею резню, если не считать тех самых злополучных пятен, то и вовсе предпочел сделать пару шагов назад и наложить на тетиву новую стрелу.

– Куда, возлюби вас драконы, демоны и шелудивые гоблинские шаманы разом, вы подевались?! – Уже приведенная в чувство целителем и поднимающаяся с земли Селес едва только не плевалась ядом, впав в органичное сочетание женской истерики и бешенства. – Меня чуть не убили той гранатой!

– Волки… – жалобно пролепетал самый молодой из эльфов, видно, еще не успевший освоить великую армейскую мудрость, что, когда начальство гневается, внимания его лучше не привлекать во избежание проблем со службой. И не так уж и важно, кто на самом деле виноват, если козел отпущения уже будет назначен.

– Оборотни? – подозрительно осведомилась Селес. – Или мутанты, изменившиеся под влиянием Хаоса? Но их должны были бы почуять завербованные охотники на чудовищ, охраняющие границы лагеря! Мы же от него буквально в двух шагах!

– Да нет, обычные, – принялся оправдываться горе-телохранитель. – Два матерых и четыре детеныша. Мы по их логову прошли и провалились…

– М-да, теперь я понимаю, почему тени иногда выполняют очень специфические заказы, – прошипела девушка, которую чуть не убили и собирались изнасиловать. – Воистину свой идиот опаснее, чем чужой шпион, пробравшийся в глубь клана. Шаэла! Ты… Ты принята на работу!

Безуспешно пытающаяся оттереть ошметки мозговой ткани от платья, шпионка угрюмо кивнула и дополнила свое решение звенящим от омерзения и злости голоском:

– Да, моя госпожа.

В этот момент разум Шаэлы был больше занят размышлениями о том, почему одна из подвесок, украшавших ее платье (бывшая на самом деле амулетом контроля животных), сработала совсем не так, как предполагал ее давно уже почивший создатель или теперешняя владелица. И потому ответ на решение работодателя был произнесен на полном автомате. Впрочем, данный факт не помешал будущей императрице величественно кивнуть и озвучить свой первый приказ:

– А теперь – в лагерь и мыться.