Глава 10

Вывалившийся из портала внутри неприметного склада, затерянного среди своих собратьев-близнецов портового района Руанапры, Олаф заковыристо выругался, помянув в одном предложении всех святых чуть ли не поименно, лично апостола Петра и адово воинство в полном составе. Других комментариев после более чем пятичасовой беседы с иномировыми родственничками и их советниками у него просто не находилось. И кой черт его дернул заслать в этот тихий и патриархальный мирок русских? В итоге это сработало как бы не хуже, чем сыпануть в бензин натриевую стружку, щедро перемешать с пальминовой или олеиновой кислотой, подогреть до полного растворения на водяной бане, а потом, тщательно натеревшись полученным гелем для ванн, бегать голым по площади, размахивая двумя горящими факелами. В итоге получилось бы гораздо безопаснее и с намного более предугадываемым концом. Напалм – он вообще штука очень простая, хоть и не тушится водой. А вот коктейль из команды русских наемников-диверсантов, пары столетних дедов-колдунов тире некромантов, энного количества благородно-рыцарских хмырей из генерального штаба будущего императора и самого светила магической науки и по совместительству самой главной шишки на местной елке – Аксимилиана Первого – был ну совсем непонятен. Даже не так – в разы более непонятней и опасней. Так как неизвестно, от чего может загореться, и непонятно, когда это горение может перерасти во взрыв.

И те тоже хороши, мать их! Наемники называется. Так гнобить работодателя буквально на глазах заказчика операции. Видите ли, поставки стрелковой мелочи – это, конечно, хорошо, но если уж пошла такая пьянка, то мальчикам нужны более серьезные игрушки. Еще более серьезные, чем уже применявшаяся для штурма замка РСЗО. И откуда у русского, с абсолютно славянской внешностью наемника, вдруг прорезался абсолютно еврейский акцент? «Таки не надо лохматить бабушку и делать из меня цигель-мигель! Я таки знаю, что ви можете нам предложить. Но даже у моей тети Сони в кладовке есть мухобойки посерьезнее…» Тьфу! Как я им через портал роту танков пропихну? Ножовкой резать? Или вот штурмовик им подавай. Аргентинский или турецкий – те, мол, получше. Я знаю, что получше. И по бронированию, и по грузоподъемности. А они подумали, сколько это будет стоить и какой геморрой свалится на мою голову при попытке импорта такого вот «сельхозоборудования»? Нет – вояки, мать их! Их это не интересует. И этот старый выкормыш института благородных девиц с демонической кровью. В смысле не он с демонической кровью, а девицы в той дыре, из которой выполз на свет этот старый шалун Секрес. Аналог «кипения крови» ему подавай, да еще и площадный. И этот Мерлин… Слов таких нет просто – ну на хрена он про зарин и другие нервнопаралитические гадости разоряться начал? Да хрен с ним с напалмом – приволок бы и не поморщился, а термобарические «конфетки» я где доставать должен? Рожать?

И эта будущая императрица, ушастая солнышка с бульдожьей хваткой и абсолютной памятью… Вот кто тянул меня за язык пару месяцев назад про существование тактических атомных зарядов!

– Проблемы, – спокойно констатировала Инельда, прослушав весь его монолог и, возможно, даже сумев понять отдельные вещи. Приспособляемость дроу к условиям внешней среды торговца оружием просто пугала. Во всяком случае, раньше вообразить ее одетой в спортивный костюм, с ниткой плеера в одном ухе и читающей журнал мод он не мог. – Похоже, наш августейший компаньон и его светленькая подружка желают большего.

– Откуда ты знаешь? – удивился Олаф. – Я же про это еще ничего не сказал! Даже матерно. Ну, просто не успел дойти.

– Просто я хорошо знаю людей, – с легким зевком потянулась темная эльфийка, заставив стоящего рядом мужчину сглотнуть враз пересохшим горлом. Не из-за обозначившихся под одеждой форм, вовсе нет. Их он видел не раз, причем вообще без ничего. Просто на миг под тонкой тканью отчетливо проступили ребристые корпуса гранат, неведомым образом закрепленные прямо на теле. Учитывая же, что впервые с высокотехнологичной взрывчаткой дама познакомилась сравнительно недавно, шансы на ее непроизвольный подрыв следовало оценить как очень высокие. – Хотя в этом отношении представители любых народов не особо отличаются. В чем проблемы? Почему Аксимилиану не хватает мощи? Он, может, и бездарь в плане тактики и стратегии. Однако, учитывая призрак Канлера Великого, войну мог бы при удаче выиграть и вообще без помощи со стороны.

– Ваш аналог Ватикана, этот, как его, Святой Град прислал послов, – вздохнул Олаф и поискал, куда бы ему усесться самому. – С отлучением. Толком его провести то ли получилось, то ли нет. Но генеральный штаб грозится кучей проблем, если вовремя не решить проблем с церковниками.

– Да, убить старых высших клириков и заставить новых убрать проклятие, заодно благословив на будущее, – это классическая схема, – спокойно кивнула дроу. – У представителей моей расы ее часто используют. Особенно когда жрицы интригуют друг против друга, проливая кровь чужими руками. Сколько у нас времени?

– Месяц, по уверениям нашего ручного епископа и благодаря его же молитвам о смягчении небесной кары, – устало вздохнул коренной землянин и подозрительно покосился на свою любовницу. – И то его дают лишь благодаря волне популярности, заработанной уничтожением Портала Хаоса. Потом с каждым днем ситуация будет нарастать. Дезертировать начнут как стойкие в вере, так и атеисты. Неудачи посыплются как снежный ком. Ну и всякая прочая лабуда, ставящая крест на победоносной кампании… Слушай… Ты не кажешься особо опечаленной.

– А с чего мне расстраиваться? – фыркнула Инельда. – Даже если мы проиграем, то я… Просто вернусь к прежней жизни главы гильдии убийц, всеми разыскиваемой преступницы, достойной смерти за один факт своего существования. Короче, ничего не изменится. И вообще в случае поражения мне, пожалуй, не будет резона возвращаться. Конечно, останутся враги, которых хотелось бы достать. Однако если мы гарантированно окажемся навеки вне зоны досягаемости друг друга, то о мести можно и забыть.

– Прижилась? – поразился мужчина. – Неужели тебе тут нравится?

– Да вроде все как и у нас. Немного беспокойно, конечно. Людишек вокруг как муравьев, и все суетятся, бегают как заведенные. – Инельда покачала ладонью в неопределенном жесте. – Но если пристально взглянуть, есть с кем пообщаться. Взять хотя бы твоего старичка. Хоть сейчас на место моего зама в гильдию. Подчиненных держит как опытный некромант скелетов. Они такие же тупые, кстати.

Торговец оружием в ответ на такую сентенцию только задумчиво хмыкнул, но спорить не стал. Пушечному мясу редко когда полагалось быть умным. Иначе оно может задуматься о своем будущем, испугаться смерти и отказаться работать.

– Дорогой, как там наши союзники? Как Аксимилиан? – быстро-быстро захлопав ресничками, с видом вселенской непричастности и безобидности защебетала дроу, неожиданно резко меняя стиль поведения. – А как его ушастая сучка, еще не сдохла в муках? А старый призрачный хрыч? Его еще не закопали в серебряных монетах? Да поглубже, поглубже!

– Тут без меня ничего не случилось? – осторожным тоном осведомился Олаф, кое-как разогнув сжавшиеся на предплечье некие подобия стальных оков в виде тонких и изящных девичьих пальчиков. И мужчина заранее догадывался о том, что пожалеет о своем любопытстве. – Как Лю? Надеюсь, ты не скучала в гостинице все это время?

– Да все хорошо! – Буквально подхватив торговца, Инельда потащила его в сторону виднеющихся впереди ворот склада. – Все было очень скучно, пойдем лучше отсюда. Мне столько у тебя хочется спросить. О стольком поговорить…

«В частности, о том, как я отдохнула, – раздался ее мысленный и абсолютно серьезный голос в голове. – И, кстати, я делаю вид, будто слегка виновата. Учти это и соответствуй, ругайся, когда узнаешь правду. Можешь даже руки чуть-чуть распустить без боязни обнаружить ржавый нож в своих кишках. Отвечай мне тоже мысленно, если держишься за руку. Только так столь слабый менталист, как я, может поддерживать беседу».

«Чего ты успела натворить, пока меня не было?! – натурально застонал в своем сознании Олаф. – И зачем?!»

– Покуролесила слегка, с некоторым количеством жертв, разрушений, магии и трюков, выдаваемых за таковую, – совершенно спокойно ответила Инельда.

– Иисус Христос и его дражайшая матушка! – опустив на исцарапанное дерево стойки опустевший бокал, в котором сиротливо звякнули две наполовину истаявшие льдинки, неприметный человечек в видавшей виды гавайке и потертых шортах чуть ниже колен с намеком посмотрел на бармена.

– Сэмми, может, хватит? – Хриплый баритон, сделавший бы честь любому голливудскому актеру мужского пола (конечно, за исключением совсем уж альтернативно окрашенных), никак не вязался с высохшей как жердь двухметровой фигурой старого Бао, несущего в своих венах непередаваемый коктейль из белой, черной и эдак на четверть с чем-то желтой наследственности. – Снаружи сегодня ад и пламя, да еще и ни ветерка. А у меня, сам знаешь, не гостиница – если вырубишься, выкину за дверь.

Легкая угроза в голосе органично сочеталась с меланхоличным протиранием и так уже кристально чистой пивной кружки.

– Бао-Бао! – умиротворяюще подняв руки и засверкав профессиональной улыбкой уличного пройдохи, способного за деньги не только продать родную мать, но и помочь в организации подпольной лаборатории, где оную старушку с легкостью разделают на органы, посетитель зачастил, немного коверкая английские слова пробивающимся кансайским акцентом. – С чего ты такой злой? К тебе в кои-то веки заявился драгоценный клиент. А ты так себя ведешь.

– С каких это времен ты стал драгоценным клиентом, Сэмми? – Не глядя подцепив откуда-то из-за спины початую бутылку, бармен с загадочным видом взвесил ее в руке. Намереваясь то ли кинуть, то ли действительно налить еще пару-тройку капель изможденному из-за жары клиенту.

– С тех самых, Бао! С тех самых! – Жестом прожженного ковбоя из малобюджетных спагетти-вестернов внештатный агент Токийской товарной биржи и еще пары десятков организаций со скучными, ничего не значащими именами поправил сползшую на глаза видавшую виды соломенную шляпу и многозначительно подмигнул.

– По-моему, ты уже выпил на свою десятку, и сейчас…

Просчитав намерения бармена и его дальнейшие поступки, посетитель, к слову, единственный за сегодняшнее утро, чуть отодвинулся от стойки и с подозрением, густо политым ехидством напополам с опаской, спросил:

– Неужели ты посмеешь ударить и выкинуть на эту чертову жару своего единственного друга, который, между прочим, на ногах еще с прошлого дня? Неужели твое черствое сердце не в состоянии налить страждущему еще хоть пару пальцев виски, не беря в голову какие-то меркантильные бумажки? Тем более что только я! – Опасно покачиваясь на барном стуле, Сэмми ткнул себе пальцем куда-то в заросли волос, торчащие сквозь расстегнутый минимум на три, а то и на четыре пуговицы ворот. – Я смогу рассказать, почему сейчас так тихо.

Бармен, внимательно взвесивший взглядом «клиента», имевшего долги в половине баров портов Южно-Китайского моря и отличавшегося буквально неприличной длиной языка и феноменальным чутьем на слухи и разного рода «жареные» факты, медленно, как будто нехотя свернул голову пробке и уже практически поднес горлышко к стоящему на салфетке «роксу» с уже полностью растаявшим льдом, как вдруг бокал накрыла ладонь Сэмми.

– Бао, старый пройдоха! Неужели ты будешь травить меня этой гадостью, которую ты выдаешь за американский виски? – Подмигнув немного опешившему от такой наглости хозяину заведения, пройдоха «трагическим таинственным шепотом», не снижая, впрочем, громкости, произнес: – Все же знают, из чего ты его гонишь в той развалюхе на заднем дворе. Хотя бы постыдился!

Убрав руку с бокала и с гордым независимым видом оттолкнувшись от стойки, Сэмми Слизняк, он же Джо Гадюка, он же Мутный Сэм, он же «та самая старая задница с длинным языком», размашисто перекрестился и во всеуслышание выдал:

– Господом нашим Иисусом Христом клянусь, что уста мои откроются только после божественного нектара как минимум пятилетней выдержки!

В ответ на такое вот бармен опасно сощурился и запустил руку куда-то в глубины стойки, обшитой видавшими виды пошарпанными панелями из чего-то, выданного строителями за мореный дуб.

От этого медленного, наполненного ленцой жеста посетитель моментально побледнел, и на его морщинистом лбу появились многочисленные капельки пота.

– Бао, стой! Я ничего такого не имел в виду! Все знают, что у тебя лучшее чертово пойло в порту!

Грохот донышка бутылки о многострадальное дерево прозвучал как удар судейского молотка и моментально заткнул фонтан красноречия испуганного чуть ли не до самых пяток клиента.

– Бурбон. Пять лет. – Взгляд бармена был очень далек от радужного. А то усилие, с которым он пронес руку мимо цевья покоящегося под стойкой дробовика, было поистине достойно Геракла. – И лучше бы тебе, парень, рассказать мне что-нибудь действительно занятное.

Всепрощением в голосе повелителя шотов, властителя кружек и императора бокалов даже не пахло. Впрочем, другие в подобных местах и не выживали.

– Конечно, конечно, мой друг! Для тебя все самое лучшее и свежее! – Улыбке Сэмми мог бы позавидовать африканский аллигатор. – Так сказать, теперь ты мой лучший клиент!

Закинув несколько звякнувших ледышек в новый бокал и с каменным лицом залив их оберегаемой для особых клиентов и особых случаев выпивкой, Бао многозначительно приподнял левую бровь и кивнул в сторону готовой порции «божественного нектара».

Телепортация стеклянной посуды в отдельно взятом заведении, как оказалось, явление не особенно редкое. Незнамо как образовавшийся в руке Слизняка «рокс» был с видом ценителя проверен на цвет содержимого, игру бликов в проходящем свете, после чего из него был произведен первый глубокий глоток примерно на треть содержимого, и «ценитель» блаженно зажмурился.

– Нектар! Бао, ты святой!

– Это я знаю и без тебя.

– Нет, ты просто не понимаешь! Ты действительно святой. Святой и безгрешный праведник. И у меня есть этому доказательства. – Пригубив еще раз вместилище жидкого золота и звякнув хрусталиками льда, платный информатор более чем половины окрестных банд и просто «клубов по интересам» поднял указательный палец к потолку и возвышенным гласом спросил: – Вот до сих пор не пойму – зачем самолично принимать товар где-то у черта на рогах, закрывая такое прибыльное заведение почти на три дня, и при этом умудриться пропустить такое… Все же святой! Город второй день стоит на ушах, мексикашки сцепились с триадой, картели почти ополовинили негров, какой-то сукин сын взорвал управление полиции, умудрившись при этом обойтись без единого трупа. Ну, это если по-крупному.

Прервавшись на то, чтобы в очередной раз пригубить божественный эликсир, клиент с удовольствием следил за каскадом мыслей и чувств, буквально промелькнувших на лице бармена с более чем тридцатилетним стажем и сменившихся обычной, профессиональной, чуть улыбающейся каменной маской.

– О, почти забыл! В порту русские расстреляли какое-то корыто из противотанковых ракет. А потом еще и взорвали ко всем чертям. «Жемчужина Сеула», если тебе это о чем-то говорит.

Одним щелчком открутив и отправив пробку куда-то за спину разошедшегося информатора, бармен слитным движением чуть взболтал и опрокинул бутылку. После пары длинных глотков остатки бурбона были все же поставлены на стойку, а чуть расслабившийся Бао спросил:

– Больше ничего?

Подцепивший конфискованной из запасов бара ложечкой кусочек льда и теперь смачно хрустевший оным с помощью старых, но все еще более или менее надежных зубов, «низвергатель основ и потрясатель вселенной» индифферентно пожал печами и спросил:

– А фо нафо ефо? – После чего запил добрым глотком бурбона и уже нормальным голосом продолжил: – Если из курьезов, то в соседнем переулке позапрошлой ночью какой-то сумасшедший сукин сын сперва распял, а потом разделал не хуже, чем на бойне, Чжу Нгоя. Того самого щербатого сутенера из юго-западного района. Ну того, кто обещал трахнуть и пристрелить мадам Джу, если ее девочки из «Розового рая» будут сбивать цены.

– А с чего началось-то? Ведь когда уезжал, все было нормально, никакого передела… – Произнесенный потрясенно замершим барменом в пустоту вопрос не остался без ответа, тем более что Сэм удачно совместил его с бульканьем бурбона, наливаемого из самовольно захваченной бутылки. Зачем продукту пропадать?

– А тут вроде все понятно. – Закончив со своей емкостью, информатор внаглую перевесился через стойку все еще застывшего от таких вот новостей бармена, подцепил пустой бокал, вылил в него остатки бутылки и всунул оный в руку Бао. – Все, как всегда, из-за негров. Или из-за баб?

Задумчиво почесав холодным, покрытым капельками влаги бокалом лоб, Мутный Сэм отхлебнул бурбона и с нотками искреннего удивления продолжил:

– В общем, дело было так…

Окончание рабочего совещания нарушил тот, кого не пустили на этот праздник жизни. Вабба Джо, лишенный доступа к золоту, очень обиделся. А может, действительно любил своего брата, о чем до самой его смерти и не подозревал. Ушедший якобы восвояси негр вернулся с несколькими сотнями чернокожих обитателей трущоб, которым выдали ножи, древние ржавые револьверы и хорошую порцию дури. Видящие незримое наркоманы, утратившие всякий страх, живой волной захлестнули гостиницу…

В принципе, как потом выяснилось, подготовка к чему-то такому велась черномазыми уже давно. Иначе как объяснить феноменальное количество стрелкового оружия, вплоть до пары пулеметов Калашникова (китайского, правда, производства, но это абсолютно не мешало им стрелять, и стрелять точно) и просто чудовищного количества «шайтан-труб». Старый, как сама жизнь, еще советских времен РПГ-7 не просто так кличут «карманной артиллерией», или «трубкой дьявола», ой, не просто так. Да, по сравнению с более новыми образцами и прицельная дальность, и бронепробиваемость оставляет желать лучшего, но все это нивелируется такими приятными факторами, как копеечная стоимость и легкость в освоении. Если уж представители африканского дна, славящиеся своим пристрастием к тяжелым и очень тяжелым наркотикам, умудряются порой даже ювелирно обращаться с данным типом вооружения, то это о чем-то говорит.

Ну да ладно. Черт с ним, с вооружением – основная проблема была как раз в том, что в одно и то же время в одной и той же точке пространства образовалось слишком много людей с оружием. И самое главное – с желанием и волей это оружие применить. Вот это было как раз и страшно.

За всем, как всегда, стояли деньги… Даже не так – очень большие деньги. Даже нечастная тонна презренного металла, проданная китайцам Олафом, терялась на их фоне. Они если и учитывались, то лишь как незначительный повод. Песчинка, которая, покатившись, стронула горную лавину.

Ведь вроде бы незначительный городок, зачастую даже не отмеченный на туристических картах, но так уж получилось, что в нем сходятся сразу несколько маршрутов. Тех самых, о которых не говорят в учебниках, не пишут в газетах и тем более не рассказывают детям. Золотая дорога, Великий героиновый путь, транзит рабов, оружия, боеприпасов. Вдобавок именно из этого пропахшего порохом, кровью и блевотиной места контролировали львиную долю пиратских и контрабандных объединений и отрядов Южно-Китайского моря. Самое дно плавильного чана Юго-Восточного региона. Мягкое гнилое подбрюшье, в котором правят бал зубастые твари. И половина этих самых тварей так удачно собралась в одном месте.

Даже если бы Инельда с подружкой и не убили братца и волею случая главного сдерживающего стопора главаря черных банд, это проклятое богами место все равно полыхнуло бы. Рано или поздно. Слишком много интересов, слишком много людей и слишком мало спокойствия, всепрощения и этого яда цивилизации, из-за которого она рано или поздно погибнет, – гуманизма.

Стоило представителям сильнейших группировок города выдвинуться в сторону стоянки машин, чтобы с пользой продолжить деловую беседу за чашечкой так разрекламированного старым греховодником чая, а Вабба Джо удалиться на достаточное расстояние, чтобы не подвергать свою черную задницу опасности, как полыхнуло. Как потом любил вспоминать Ду Юэшэн, «самый несчастный глава полиции самой большой задницы в этом мире», граната из РПГ пролетела вот на таком расстоянии от его головы (с каждым последующим глотком пойла, которое в этих местах выдают за односолодовый виски, расстояние между больше похожими на сосиски пальцами все больше и больше уменьшалось). Вылетевший из подворотни снаряд с шипением воткнулся в борт полицейского броневика и выпростал из себя багровый шар огня, охвативший продукцию китайского автопрома.

– Черти полосатые! – ругнулся русский мафиозо, припустив с открытого места в сторону ближайших домов. Конечно, укрытием они были неважным, да к тому же занятым противником… Однако это все равно выглядело лучше, чем попытка остаться на простреливаемой со всех сторон площади. В прямом смысле простреливаемой. Вабба Джо нагнал сюда негров, наверное, едва ли не со всего города. – Так, а эта девка не с ними ли?

– Тогда уж с ними и я. – Старый Лю быстрым движением руки отбил в сторону пистолет, который пытались направить на маскирующуюся под чернокожую представительницу человечества дроу. – Убери ствол! Я за нее ручаюсь, а вы ведете себя вежливо. Или начнется война!

Инельда сморщилась, когда в ее магический щит врезалось сразу три пули. Пущены они были веером и практически наугад, однако менее опасными оттого не стали. Выругавшись на своем родном и никому здесь не понятном языке, она послала мысленный импульс к знаку, нанесенному ею на шею сестры Анны. Теперь та должна была ощутить весьма неслабый дискомфорт, который с каждой минутой будет все нарастать… До тех пор, пока Инельда не отменит приказа. Ну, или до самоубийства женщины, которая рано или поздно окажется не в силах выдержать обрушившуюся на нее боль. Очередь, выпущенная ею из компактного пистолета-пулемета, скосила голого по пояс негра, вставшего на крыше с трубой гранатомета. Применять заметную со стороны магию без серьезной причины дроу не собиралась… Пока ее щит держался. Да и вражеские стрелки отводили стволы от изящной чернокожей фигурки, не то принимая ее за свою, не то считая окружавших дочь подземелий мужчин более приоритетной целью.

Охрана лидеров организованной преступности этого города таяла, будто снег под солнцем. Но самим главным мафиози пока везло. Русский, правда, был вынужден переложить пистолет в левую руку из-за засевшей в плече пули, а главу латиносов и шефа полицейского участка уже по разу спасли бронежилеты. Однако они остались живы, чего нельзя было сказать о большей части их телохранителей и паре километров нервов. Но когда спасающиеся бегством преступники уже добрались до домов и попытались затеряться в лабиринте хаотичной застройки, дорогу им преградили взметнувшиеся фонтанчики пыли. Попавший под нее сотрудник дона, выводящего свою родословную чуть ли не от римских патрициев, упал на землю двумя частями.

Очередь просто отрубила ему одну из ног. То ли направление было выбрано очень уж неудачно, то ли негры крайне оперативно управлялись со своими резервами, однако путь убегающим мафиози перекрыла настоящая пулеметная точка. Сидящий в кузове небольшого грузовичка стрелок поливал все подряд свинцовым дождем, не давая даже поднять голову. Ему только и надо-то было задержать их группу, чтобы заполонившие территорию негры обошли их с флангов. Инельда, затаившаяся за остовом брошенной тут неизвестно когда ржавой машины, приготовилась было метнуть огненный шар… Но тут тяжелая пуля оборвала жизнь пулеметчика. Посаженная на одну из ближайших крыш сестра Анна весьма грамотно прикрывала свою жуткую нанимательницу. А снайперская винтовка у нее нашлась и своя.

– Красота, блин! – Фонтан крови и содержимого черепной коробки, буквально прыснувший из-за бронированного щита пулемета, вызвал у отплевывающегося от выбитой пулями кирпичной крошки русского мафиозо восхищенный возглас. Ну или недовольный – Инельда, несмотря на свой вполне серьезный по человеческим меркам возраст, до сих пор временами промахивалась с точным определением эмоций краткоживущих.

– Скоты! – Отправив в полет рыбку метательного ножа в высунувшуюся из-за кузова образину, дроу раздраженно зашипела, выказывая таким образом свое более чем недовольное отношение к окружающему дурдому. По-иному происходящее назвать было бы просто нереально. Сам идиотизм и бесперспективность нападения привели, как это ни странно, к успеху. Правда, только на начальном этапе.

– Не могу с вами не согласиться! – Отправив смертоносный гостинец калибра «девять на девятнадцать» в очередного боевика, представитель русской мафии одарил Инельду голливудской улыбкой и одобрительно подмигнул: – Еще какие! Причем все как один идиоты!

Выстрелив еще пару раз куда-то в клубы пыли, перекрывающие выход из переулка, русский заковыристо выругался и, не отвлекаясь от наблюдения за потенциально опасным направлением, обратился к илитиири:

– Кстати, если уж пошла такая пьянка, позвольте представиться – Василий.

Раздавшиеся с другой стороны переулка резкие команды прервали дальнейшее представление. А появившиеся буквально из ниоткуда крепкие затянутые в камуфляж и вооруженные хорошо узнаваемой во всем мире продукцией старика Калашникова ребята быстро оттерли Инельду от собеседника.

В принципе такое отношение не было чем-то уж неожиданным, но как настоящая женщина, хоть и являющаяся главой гильдии убийц, Инельда соизволила немного обидеться и оскорбиться на такое пренебрежительное к себе отношение. Нет, мальчики, конечно, действовали довольно профессионально, защищая своего шефа от всех возможных источников угроз, к коим, если рассматривать случившееся, вполне могла быть отнесена вот эта вельми странная девушка. Но все же!

Загадочная, исполненная негой улыбка, появившаяся на лице Инельды после появления русских, много могла бы сообщить понимающему существу, хоть раз сталкивавшемуся с представителями прекрасной, но такой смертоносной и временами вельми сумасшедшей половины проклятого всеми светлыми богами народа илитиири. Впрочем, таких в обозримом пространстве не наблюдалось. Тот же Лю умудрился то ли отстать, то ли специально затеряться в разветвленном лабиринте узких улочек, коими так славилась Руанапра.

Вообще-то первые несколько минут то ли бегства, то ли просто неорганизованного отступления из объятого пламенем «презренного сарайчика, недостойного китайца», в котором планировались, но так и не начались переговоры заинтересованных персон, остались в памяти дроу в несколько фрагментированном виде. Виной тому, скорее всего, был самый первый взрыв, поднявший в воздух сразу несколько припаркованных машин и практически снесший переднюю стену «сарайчика». Ну а после этого события просто понеслись как тараканы на горячей сковородке. Подпрыгивая, шипя и взрываясь.

Предвкушающе поведя затянутыми шелком вечернего платья плечами, илитиири бросила подхваченный уже в этом мире воздушный поцелуй тому самому Василию и, рванув с места, стремительным росчерком провернула то, что на соревнованиях по паркуру вызвало бы однозначное выпадение челюстей у всего судейского состава. Извилистый и в чем-то безопасный с точки зрения обстрела как раз своим безумием маршрут: небольшой выступ стены, крышка мусорного бака, перехватиться за металлоконструкцию балкона и рывком перекинуть тело на другую сторону улицы. Мелькнувшая над головами дернувшихся было русских утянутая в шелк обворожительная фигурка не только благополучно приземлилась на парапет крыши обшарпанного склада, но и умудрилась при этом изящным движением отправить в сторону отвлекшихся негров несколько метательных игл, к слову, смазанных вполне работоспособным ядом. Несмотря даже на его магическое и иномировое происхождение, по биологическим целям вида гоминид из отряда приматов, в частности экваториальной и субэкваториальной разновидности, действенность оказалась более чем…

Какова вероятность того, что трех– или пятиграммовая метательная игла пролетит двадцать семь метров и, чуть блеснув тусклой, покрытой слоем яда гранью, воткнется в ничем не прикрытое лицо высунувшегося было из-за киоска с газетами гранатометчика? В реальной жизни, никак не связанной с Голливудом или рассчитанной компьютерами игровой реальностью какого-нибудь распиаренного стелс-шутера, – никакая. Но лишь стоит добавить немного телекинеза – совсем чуть-чуть, только для предварительного разгона и стабилизации таких неудобных, скажем так, с точки зрения классической баллистики боеприпасов, – как чрезмерно легкие, быстро теряющие кинетическую энергию иглы становятся чем-то другим… Чем-то более смертоносным и более схожим в своей красоте и изящности с кисточкой каллиграфа, с ее стремительным полетом над плоскостью свитка, красотой и окончательностью оставляемых ею следов.

Вошедшая на пядь ниже правого века игла позволила своей несчастной мишени сделать еще пару шагов. После чего обряженный в какие-то непередаваемого оттенка желтые штаны и растянутую майку негр выронил уже нагревшуюся за сегодняшний вечер трубу РПГ и с диким криком, заставившим окружающих временно прервать вакханалию разрушения и убийств, вцепился напряженными, ставшими вдруг больше похожими на когти пальцами себе в лицо.

Мягкие человеческие пальцы, не вооруженные ничем, кроме жалкого подобия нормальных когтей. Что они могут сделать с не такой уж и податливой плотью?

Наемники, убийцы, врачи, патологоанатомы и маньяки – никто не скажет, кто же из них ближе к смерти. Даже не так – не к самому акту окончания биологической жизни, а к чему-то интересному и захватывающему акту деструкции уже отслужившего свое вместилища жизни… Впрочем, это не так уж и важно – социальные, этические, психологические и еще куча других факторов, определяющих отторжение и внутренний страх, к которому можно привыкнуть, но никогда не вытравить полностью, – присутствующим в этот самый момент было совсем не до этих высоких материй.

Крещендо нечеловеческого воя, хруст отрываемых от костей пластов плоти, клекот и бульканье заливаемого кровью горла – все как на лучших кадрах Ромеро… только без раскрашенного сиропа и восковых моделей.

Чисто с физиологической точки зрения немедленное угасание жизненно важных функций вызывает лишь поражение внутренних областей головного мозга (мозжечка) и нарушение цельности спинного мозга. Ранения лицевой части черепа болезненны, но не смертельны. Именно поэтому тело, щедро разбрызгивающее влагу жизни и устремившее в пространство пустые провалы на месте выцарапанных наживую глаз было все еще живо. Не переставая издавать нутряное клокотание поврежденными связками разорванной гортани, содрогающийся от нечеловеческой боли полутруп, заплетаясь в собственных ногах, развернулся и сделал несколько шагов в сторону потрясенно застывших представителей негритянской диаспоры.

Ступор, в который впадает человеческий организм под воздействием ужаса, непереносимого страха или иных психофизических факторов, обычно прерывается резким ударным впрыском адреналина, который как шпоры подстегивает живое существо. В данном случае это была паника. Та самая паника, во время которой бросают оружие, стреляют в своих же, по несчастью закрывающих путь к спасению, дико воют от ужаса и забиваются в неожиданные щели, пытаясь спрятаться от увиденного…

Несчастного, пораженного метательной иглой Инельды, буквально разорвали очереди обеих враждующих сторон, после чего остатки негров, подвывая от ужаса, поминая Барона Самеди и почему-то Папу Легбу, скрылись в переулках, направляясь куда-то в сторону гавани.

Дергающееся и все еще хрипящее, несмотря на изрешетившие его пули разных, вплоть до винтовочного, калибров, тело как магнитом привлекло взгляды всех присутствующих. На переулок упала тишина, разбавляемая лишь затравленным дыханием наемников и затихающим хрипом почти трупа.

– Да что это за… Вашу мать!!! – Дрожащий от напряжении голос русского мафиозо, выдавший еще и сложносоставную словесную конструкцию, несколько секунд оставался без ответа. И только когда напряжение, сводящее пальцы вояк на спусковых крючках, немного отпустило присутствующих, со стороны крыши одного из стоящих вдоль улицы зданий раздался звонкий колокольчик девичьего смеха.

В отсветах искрящей, пробитой пулями вывески какого-то винного магазинчика фигурка, кружащаяся в подобии танца на самом краю крыши и раскинувшая руки как будто в попытке обнять напоенное жаркой тропической ночью небо, была невообразимо прекрасна… прекрасна и ужасна в своем совершенстве. Клочок овеществленной тьмы, утянутый в шелк платья, вызывающий желание и дрожь… сладковатую дрожь глубинного ужаса…

– Твою мать! – Вскинувший было пистолет в сторону все еще заливающейся звонким смехом девицы, мафиозо вытер рукавом дорогого костюма выступивший на лбу холодный пот и скомандовал своим бойцам опустить оружие. – Спокойно, ребята! Повода для паники нет, что, мы в заварушках не бывали?!

К сожалению значительной части присутствующих, на этом схватка и не подумала кончаться. То ли проявив стратегический талант, то ли просто тупо стянув все имеющиеся силы в одну кучу, Вабба Джо прятал в запасе еще один козырь. И он не замедлил появиться. С надсадным рычанием, обдирая стенки домов бронированным телом и внушая страх одним своим видом, к огрызающейся группе организованных преступников попытался приблизиться огнедышащий монстр о шести конечностях. Являлся он, правда, не драконом, а всего лишь самодельным броневиком. Но оттого людям и одной дроу было не сильно легче. Неизвестно, кто и когда склепал для негров этого урода… Или у кого они его доблестно сперли. Однако неведомый создатель обшил тупой нос машины толстыми стальными листами, оставив лишь небольшую щель как раз на уровне глаз водителя. А изрыгавшая из себя самодельный, но из-за этого не менее опасный напалм башенка свободно могла крутиться на сто восемьдесят градусов. И на расстоянии в два десятка метров представляла собой довод, с которым уже не поспоришь. Горящая жидкость моментально затекала за любое укрытие, что быстро выяснила на своей шкуре пара телохранителей наркобарона, вспыхнувших как свечки. И будто этого было мало, с другой стороны улицы застрекотал пулемет, отрезая беглецам путь к дальнейшему отступлению. Да, эта машинка обладала куда меньшим калибром и явно относилась к подвиду ручных, но в силу этого свинцовый ливень становился лишь совсем немногим менее опасным.

– Да забери вас тьма! – Инельда Ишер умела молниеносно анализировать любую боевую обстановку. И если она становилась слишком опасной, с чистым сердцем плевала на любые запреты, ограничения и маскировку. Тем более когда на нее в лобовую атаку прет танк вроде тех, которые она столь внимательно рассматривала на экране ноутбука. Нет, разницу между классом машин опытная убийца инстинктивно чувствовала. Однако в почти полной неуязвимости оных для пуль уже успела несколько раз убедиться. Громко матерящиеся русские поливали из «калашниковых» внезапную угрозу, стараясь положить очередь в смотровую щель, но пока добились лишь множества ушедших черт знает куда рикошетов да ряда отметин на и без того не слишком новой броне. – Встать, падаль гнилая! Идите и защитите свою госпожу!

Слова о неприменении магии при свидетелях даже не мелькнули на периферии сознания темной эльфийки, когда та решила остановить прущий на нее самоходный огнемет единственным доступным в настоящий момент средством. Банально забив его колеса тем, что будет мешать им крутиться: трупами. Уже не живыми, но с некоторой ее помощью очень даже способными двигаться. И ломать детали механизма, просто обязанного иметь какой-то предел прочности. А уж энергии смерти за несколько минут заполошного боя в округе скопилось достаточно, чтобы воспользоваться ею смогла и не самая умелая ведьма. А Инельду никто не назвал бы неумелой. Или слабой. К тому же силы она не пожалела, разом уполовинив свой резерв. Да и место было таким… Благоприятствующим темной магии. Почти как площадь для публичных казней, где на протяжении десятилетий регулярно расставались с жизнью одиночки и целые группы. Подчас весьма мучительным образом.

– Какого лешего?! – подавился собственным матом русский, когда один из его убитых людей внезапно встал обратно на ноги, ничуть не смущаясь тем фактом, что в голове у него сквозная дыра, а большая часть мозгов разлита по земле. Компанию ему составили другие телохранители маститых мафиози, включая превратившихся в головешки и еще тлеющих жертв напалма. Ну и, разумеется, негры, которых за время короткой схватки успели настрелять воз и маленькую тележку. В едином порыве почти вся нежить рванула к броневику… Только штук десять свеженьких и потому еще достаточно проворных зомби аккуратно обогнули обороняющихся по дуге, продемонстрировав с расстояния нескольких метров свои ужасные и явно не совместимые с жизнью раны, а после рванули к пулеметчику. К огромному сожалению последнего, у него как раз кончилась обойма… Ну или оружие заклинило. А чахлый и испуганный огонь прикрывавших его бандитов не смутил покойников нисколько. Рыча как бешеные звери, они врезались в людей и принялись раздирать их на куски, пытаясь при этом одновременно пожирать. – Что это за рассвет мертвецов, мать вашу?!

Сидевший в броневике водитель отличался редкостным бесстрашием. Ну или ему было плоховато видно через узкую смотровую щель, чей пулестойкий триплекс уже успел серьезно помутнеть от многочисленных попаданий, оставляющих после себя сеть мелких трещин. В любом случае он продолжил движение прежним курсом, не обращая внимания на зомби и стараясь дотянуться огненной струей до намеченных целей. И ему это почти удалось.

– Сожри твою печень паук! – Инельда выставила на остатках сил мощный стихиальный щит, по которому волна пламени просто стекала на землю. С пулями такой фокус дроу провернуть не сумела бы, но горящая жидкость на излете обладала совсем маленькой кинетической энергией. А уж с огнем чародеи прекрасно научились бороться, за тысячелетия практики отточив нужные чары до совершенства благодаря драконам, друг другу, нередко пользующимся полыхающей стихией демонам и банальным пожарам. – Сдохни, мерзкий червь!

Зомби, подстегнутые приказом ведьмы, удвоили усилия. И хотя их вокруг броневика становилось все больше и больше, однако остановить его они не сумели. Упавшие под колеса тела хоть и пытались цепляться за них, но особого успеха не достигли. Зато сразу несколько мертвых рук вцепились в дверь машины… И вырвали ее с корнем благодаря уже нечеловеческой силе своих обладателей. А после секунд за десять мертвецы смогли пробраться внутрь самоходной бронированной ловушки и принялись лакомиться ее содержимым. Причем если бы они не мешали друг другу, то справились бы и за три. Установилась относительная тишина, поскольку такого оставшиеся в живых негры уже не вынесли и бросились с воплями наутек, лишь иногда паля не глядя себе за спину. Ну и еще чавкали зомби, пусть вразнобой, но достаточно шумно.

– Кажется, сегодня на нашей плоти не будут пировать трупоеды. – Инельда расслабленно опустила руки, гудящие от перенапряжения, а после подозрительно оглянулась на своих временных союзников и торговых партнеров. Дроу придерживалась не слишком высокого мнения об умственных способностях большинства людей, но сложить два и два, то есть активно двигающихся мертвецов и разбивавшееся перед ней о невидимый барьер пламя, смогли бы все, кроме откровенных дебилов. А потому поднятые ее волей трупы слишком от ведьмы не отдалялись и в случае нужды могли мгновенно похоронить под собой задумавших предательство человечишек. – Хм, надеюсь, это маленькое происшествие не отменяет наших предыдущих договоренностей?

Испанец молился, сжимая в руке католический крестик. Старый Лю меланхолично думал о том, что его труп надо будет все же приказать кремировать. А еще кроме стрелкового оружия отныне придется бойцам таскать с собой хотя бы один-два гранатомета. А то вдруг попадется кто-нибудь, способный игнорировать пули в силу танковой брони или причин иного, мистического характера? Русский ошарашенно чесал левой рукой затылок, не сводя взгляда с занятых обедом зомби. А правой тискал извлеченную из кармана гранату, чека которой уже давно валялась в пыли.

– Одно из двух, – заявил он несколько нервным, но в целом спокойным голосом. – Либо я после сегодняшнего жутко зауважаю всяческих создателей биооружия, либо в каждой сексуальной бабенке мне отныне будет мерещиться скрытая баба-яга!

– Мать моя магистр темной магии… – Мерлин, по случаю нахождения рядышком с крайне нервными демоноборцами смывший с волос краску и снявший бо́льшую часть пирсинга, выронил из рук бинокль, спрятался на дно окопа и попытался прикрыться эльфийкой, входившей в свиту новоявленной императрицы. Та принялась активно сопротивляться и в результате, когда развернувшийся в воздухе на сто восемьдесят градусов снаряд вернулся обратно, поймала сразу несколько осколков. Броня и магический щит, которым впопыхах прикрыл всю группу артиллеристов Аксимилиан, позволили ей выжить… Однако лицо, из которого теперь торчали кости и лилась кровь, сложно было назвать красивым.

– Что, правда? – осведомился Секрес, лежащий на дне окопа со сложенными на груди руками в позе мумии. Некромант давно усвоил одну простую истину: «Если что-то идет не так и знающий больше пытается спасти свою шкуру, было бы неплохо повторить и оптимизировать его действия». – А почему в таком случае у вас в ауре магической энергии кот наплакал?

Еще четыре снаряда, которые совсем чуть-чуть отставали от первого, прогрохотали в непосредственной близости от артиллерийской позиции. Взметнулись в разные стороны фонтаны грязи и ошметки тел. По закону подлости, одна из мин угодила прямехонько в окоп перед не имеющей магической защиты обслугой из числа ополченцев.

– Ну, преподаватель физико-математических наук, – был вынужден признаться наемник, которого сдуру подписанный контракт занес в такую даль… – Но все студенты до последнего до сих пор считают маму той еще злобной ведьмой.

Последний снаряд вставший из окопа эльфийский лучник уничтожил зачарованной стрелой. А после, матерясь как обитатель самых грязных портовых закоулков, рванул к своей раненой сослуживице. Впрочем, наемник уже вовсю ее бинтовал. И даже не облапал в процессе.

– Натуральная философия – это тоже неплохо. Но ближе, скорее, к стихийной магии и друидизму, – педантично высказал точку зрения некромант, не спеша подниматься. – Однако все равно магической энергии у вас как-то маловато. Видимо, вы родились раньше, чем ей исполнилось лет восемьдесят-девяносто. Именно в этом возрасте аура ведьмы становится достаточно плотной, чтобы частично передаться ребенку.

– Когда увижу ее в следующий раз, обязательно покритикую за ранний брак и преждевременное обзаведение потомством всего-то в районе тридцатника, – буркнул извозюканный в крови и грязи по самые уши Мерлин, передавая слабо дергающуюся девушку на руки соплеменнику. – А то обычно только она ругается, а мне ее и попрекнуть-то нечем… Кстати, вместо салонных бесед не могли бы вы рассеять это чертово заклинание, которое разворачивает старые добрые минометные мины обратно?

– Не мог бы, – уныло пробормотал старый колдун и закрыл глаза, став пугающе похожим на покойника. – Эгида Миротворца – это не чары. Ритуал. И пересилить такое одиночному магу, как бы крут он ни был, не светит. Учитывая же количество источников, которое его подпитывает…

– М-да, упаритесь все это великолепие рушить, – вздохнув, был вынужден признать солдат удачи и, высунувшись из окопа, принялся рассматривать город. Благо поглазеть ему было на что. С мегаполисами, где как грибы после дождя наросли сверкающие башни из стекла и стали, конечно, не сравнить… С другой стороны, бизнес-центры и элитное жилье вряд ли могут похвастаться такими системами пассивной и активной обороны.

Столица церковных земель имела форму правильной гексаграммы. Белые стены вздымались вверх на высоту тридцати пяти метров, вызывая у всех потенциальных агрессоров желание поискать цель полегче. Сложены они были вообще-то из гранита, но нанятые задорого рунные маги гномов их перекрасили в качестве бонусной услуги, прилагающейся к зачарованию оборонного рубежа на прочность. Шесть ворот располагались в центрах мощных фортов, быстро разрушить которые не надеялись даже иномировые наемники, при условии предоставления им упертых с чьих-нибудь складов пушек береговой артиллерии.

Словно этого было мало, через каждые сто метров на расстоянии десятка шагов от основания стены возвышались шпили часовен. В данный момент эти сооружения и их разбирающиеся в святой магии обитатели поддерживали наложенный на город щит, возвращающий отправителю враждебные заклятия. Или вполне материальные снаряды. Построенные пусть и людьми, но по чертежам подземного народа, данные сооружения по совместительству являлись вторым рубежом обороны. Входа в них не было. Вообще. Смена караула и подвоз припасов осуществлялись при помощи спускаемых из нижнего окна трапов и лебедок. Зато чуть выше алтарной залы шла галерея для арбалетчиков, а на самой верхней площадке у них стояло по баллисте, официально предназначенной для отражения драконьего налета. Но способной стрелять как вверх, так и вниз, причем в любую сторону.

Третьим и последним рубежом обороны Святого Града являлись сами его жители. И насчитывалось их много, даже если не брать в расчет клира, его наемников и паладинов. Куда более грозной силой вполне могли считаться простые люди. Тысяч сто пятьдесят или даже все двести. Разведка не была уверена, сколько паствы жрецы смогли стянуть в свою цитадель. И оставалось лишь гадать, как много народу из этого числа являлись настоящими фанатиками, готовыми скорее умереть, чем сдаться на милость объявленного впавшим в ересь и продавшимся тьме ложного императора. Конечно, такую прорву народа требовалось кормить. И крепость, возможно являющаяся лучшей в мире, не выдержала бы долгой осады… Только на территории города имелось озеро, где разводили рыбу специально на такой случай. И склады, предназначенные для раздачи продовольствия населению всей провинции на случай неурожаев. Слуги Светлого Господина, может, и обирали свою паству до нитки, но внимательно следили за тем, чтобы количество их прихожан не сокращалось.

– Мне кажется, если мы устроим доблестную лобовую атаку, то только все поляжем. – Аксимилиан подошел к предводителю организованного отряда военных инструкторов, стряхивая грязь с императорской мантии. – А у вас какое мнение?

– В целом то же самое. Нет, будь здесь войск раза в три побольше, танковая бригада и парочка вшивых пикирующих бомбардировщиков, которым янкесы выписали разрешение на применение запрещенных всеми цивилизованными странами кассетных боеприпасов… Тогда бы можно было утопить такую скорлупку в крови, обеспечив себе красочную победу и долгую партизанскую войну. А так силенок у нас маловато будет. – Мерлин в задумчивости покачнулся с носка на пятку и взглянул на город. Там как раз на площадке одного из воротных фортов сработала катапульта, и обмотанный горящей паклей камень полетел к минометной батарее. Вражеские жрецы явно уменьшили его вес, а потому снаряд почти попал в цель. Ударившая ему наперерез громадная ледяная сосулька, выпущенная магами, отклонила траекторию полета снаряда в сторону и заставила его зарыться в землю. – И еще одно. Я в этой вашей магии-шмагии ни бельмеса не смыслю… Но по обычному закону сохранения энергии играющие от обороны рано или поздно позорно продуют тем, кто идет в атаку. Просто потому, что они себя ограничивают и наращивают энтропию в замкнутой системе. А мы – нет. И рано или поздно накопим достаточно сил, чтобы сломить их оборону.

– Полководец из меня аховый, да и его величество в тактике и стратегии не силен, но склонен согласиться. – Со всем комфортом устроившийся на дне окопа Секрес щелкнул пальцами левой руки, и к нему из ближайшего отнорка немедленно вышло несущее в руках плотно завинченный стальной термос и несколько жестяных кружок умертвие. От обычного ходячего трупа данный кадавр отличался в первую очередь тем, что был облачен в камуфляжную форму и при жизни являлся обозным поваром. Впрочем, он и после кончины своих навыков не утратил. Только разрубленное лицо прикрыл черной вязаной шапочкой с прорезями для глаз да периодически проходил отбивающую запах и предотвращающую гниение обработку. – Поддержание такого масштабного ритуала, как Эгида Миротворца, должно тратить много энергии. Да, жрецы могут делать хорошие заначки в своих алтарях. Выкачивать силу из верующих, устраивая грандиозные массовые молебны. И даже рассчитывать на прямую помощь покровителей. Но суть от этого не меняется. Церковники отчаянно пытаются выиграть время. Зачем?

– Они заряжают пушку. А! Они будут стрелять! – хмыкнул Мерлин, задумчиво потирая подбородок и принимая кружку с ароматным напитком. Некоторое количество привычной еды, а также других средств первой необходимости наемники притащили с собой… И быстро сбагрили с рук обитателям иного мира как экзотические диковины, обменяв предметы ширпотреба на чистое золото. – Хм, сахара положили маловато. Или заварки много.

– Откуда у них орудия?! Неужели у нас как-то уперли?! – живо развернулся к позициям противника император, отмахиваясь от сунувшегося нему мертвого офицанта. – Где они?! Не вижу!

– Спокойно, это я иносказательно выразился. – Наемник подул на горячий напиток и вновь потеребил двухдневную щетину, которая мало-помалу стала покрывать его лицо. – Если враг вместо решительного боя упорно пытается выиграть время, значит, он ждет подкреплений. Это же самая элементарная азбука войны, которая никогда не изменится.

– Торговые города? Варвары с побережья? В принципе церковные иерархи могли купить и тех, и других, и у них бы еще остались деньги на отливку статуй всех святых из чистого золота. – Аксимилиан задумался, неприятно озабоченный подобной перспективой. – Хм… Надо напрячь отца и тестя. От разведки может скрыться передвижение отдельных шпионов или небольших отрядов. Однако армию быстро и незаметно передислоцировать не получится.

– Человеческую армию, – внес уточнение некромант, садясь на корточки и бестрепетно глотая кипяток. Видимо, чуть ли не бурлящий напиток не мог обжечь его горла. – Эльфы могут прятаться в лесах, так что даже их укрепления лесничие не сразу отыщут. Мертвые могут совершать очень стремительные марш-броски. Демоны и вовсе пройдут куда угодно какими угодно силами, если их призвать.

– Что-то чересчур радикально, – в сомнении покачал головой Аксимилиан. – В единичные случаи временного сотрудничества отдельных жрецов и кого-то из темных магов, демонопоклонников или даже самих демонов еще готов поверить. Особенно если оно взаимовыгодное и без каких-либо документов. Но в случайное появление у нас под носом Врат Хаоса или иной какой подобной дряни никто не поверит.

– Историю пишут победители, – развел руками маг смерти, подавая опустевшую кружку своему слуге. – Хотите приведу парочку примеров, когда проигравшие и сожранные тварями, которых даже я у себя в рабстве держать побрезгую, объявились понесшими кару за грехи богохульниками? Из личного опыта, между прочим. Правда, в обоих случаях церковники, скорее всего, лишь пользовались удачно подвернувшейся ситуацией. Но, на мой взгляд, разница невелика. Кстати, не отойти ли нам подальше? Мои старые глаза, кажется, видят, как на стену спешно пробираются люди, облаченные в одежды высших иерархов церкви. Если они объединят свои усилия, защиту мы можем и не удержать.

К сожалению, со своим предупреждением некромант несколько запоздал. Жрецы, которые смогли распознать своего главного врага, отреагировали на появление новоявленного императора с оперативностью, которой от них никто не ожидал. Только вместо всесжигающего пламени или иной какой кары, обрушенной с небес на голову грешника, они использовали нечто куда более эффективное, опасное и смертоносное. Паладинов. Пять закованных в белое силуэтов словно возникли из луча света, бравшего свое начало где-то в кругу церковных иерархов. И немедленно выстроились клином, нацелившим свое острие на одну-единственную цель – императора. До которого им требовалось пройти лишь каких-то тридцать или сорок шагов.

– Вот… – Аксимилиану не хватило времени на то, чтобы закончить свое ругательство. Метательный топорик, который метнул в него один из воинов света, разнес вдребезги магическую защиту, но чуть-чуть отклонился со своего пути. И в результате не разрубил голову короля-чародея на две части, а лишь вырвал у того из шевелюры значительный кусок скальпа. – Ахр-р…

К сожалению, метательное оружие под рукой имелось у всех до одного рыцарей церкви. И в этом в общем-то не было ничего удивительного. Слишком часто им приходилось иметь дело с противниками, которые от поневоле медлительных обладателей зачарованных лат и освященного оружия норовили убежать, а то и улететь. Бросившийся наперерез в самоубийственном порыве слуга некроманта принял в себя сразу два коротких дротика с наконечниками из серебристого металла, после чего немедленно осыпался грудой гнилой плоти и рассыпавшегося на части железа. Метательный кинжал с гравировкой священных текстов на лезвии сбил выстрелом из лука глава телохранителей императора, по скорости реакции и боевому мастерству паладинам ничуть не уступавший. Ну а последний снаряд, которым являлся молот на короткой ручке, ничто остановить не смогло. Он врезался в грудь Аксимилиана, смяв, как бумагу, надетую под мантию броню. А вместе с ней плоть и ребра мага.

– От винта! – заорал во всю глотку Мерлин, выбрасывая из рукавов своей одежды прямо в ладони две небольших «беретты» с укороченным стволом и магазином. Для затяжного боя сработанные по спецзаказу пистолеты подходили плоховато, зато каждый из них очень удобно лежал в кобуре скрытного ношения и мог оказаться в пальцах буквально в любую секунду. Поток девятимиллиметровых свинцовых пуль ударил в голову ближайшему паладину и… Расплескался о лезвие меча, которым тот успел заслонить свой шлем. Воинам света, может, и не хватало опыта в борьбе против огнестрельного оружия, зато они имели долгую историю противостояния с темными магами. Чьи заклинания летели почти мгновенно, а били наповал.

Вторая стрела начальника императорских телохранителей ударила в землю перед пытающимся добежать до императора строем паладинов и мгновенно проросла во все стороны паутиной переплетающихся между собой корней. Порождения друидической магии не могли остановить рыцарей церкви, но они их замедлили. Достаточно, чтобы остальные телохранители императора открыли огонь из розданного им иномирового оружия или воспользовались более привычными средствами. Пули, которые обрушили на убийц солдаты императорской армии, находящиеся в окопах позади минометной батареи, то и дело находили щель в броне или даже делали ее… Но небольшие фонтанчики крови, вырывающиеся из-под белых лат, на глазах превращались в алые, красные и желтые искры и на глазах заползали обратно. Вопреки сложившемуся у многих невежественных людей мнению, паладины вовсе не излечивали свои раны мгновенно. Просто их жизненная энергия шла в ход только уже после того, как истощится особое благословение, заставляющее циркулировать по телам воинов церкви чистейшую магию Света.

Обогнувший рыцарей Святого Престола по широкой дуге Секрес голой рукой пробил броню на спине того из них, кого продолжал расстреливать Мерлин, и сжал тонкие бледные пальцы на бьющемся сердце. От такой травмы даже столь выносливое существо, как паладин, шансов излечиться уже не имело. Еще одному заступил дорогу какой-то смелый или очень глупый воин, вообще-то охранявший минометы. Он разрядил одноразовый гранатомет, который ему доверили на случай атаки артиллерийской батареи очень бронированным противником вроде демонов или големов. Взрыв прикончил стрелка и его цель, ранил нескольких пошедших в ближний бой эльфийских танцоров меча, а также расшвырял оставшихся посланцев церкви в разные стороны. В процессе они получили контузии, переломы и множество истекающих искрами вперемешку с кровью мелких ран, но такие мелочи не могли остановить фанатичных бойцов. Во всяком случае, не сразу.

Оставшихся троих убийц буквально погребли под собой остальные телохранители, несмотря на многократное численное превосходство понесшие некоторые потери убитыми и ранеными. Да и то последний из рыцарей света, позабыв о всяческих попытках защиты, вообразил себя не иначе как кузнечиком. Он просто прыгнул на судорожно кашляющего императора, банально перелетев через головы обступивших его бойцов. Несколько магов и стрелков ударили чарами, но либо промахнулись, либо поменять траекторию полета своими попаданиями не сумели. Да, впрочем, было это и неудивительно, ведь так игнорировать гравитацию не смог бы ни один атлет. В дело явно вмешалась свойственная в той или иной мере всем паладинам божественная магия. Помимо траектории полета, на это явно намекал ореол света, окутавший обреченного бойца. Впрочем… Скорее всего, эти пятеро рыцарей церкви с самого начала знали о том, что, идя в атаку, совершают отсроченное на несколько минут самоубийство. Даже у таких великих бойцов, как паладины, не было шансов оторваться от всей армии Аксимилиана в том случае, если бы они смогли его убить. Как молния сверкнул меч, перехваченный для надежности двумя руками, и отделил голову человека в императорской мантии от туловища. Воин света устало улыбнулся, хотя под его стальным шлемом это было конечно же совершенно незаметно. А после с чувством выполненного долга наконец отпустил наполнявшую его тело магию Света и позволил себе умереть.

– Это было близко, – хрипло пробормотал Аксимилиан и снял с себя невидимость. А заодно убрал иллюзию, придававшую ближайшему трупу вид тяжелораненого императора. Безвестный ополченец, завербованный в минометную обслугу на роль «подай-принеси», был убит не то осколком гранатометного снаряда, не то обрубком паладина, в которого этот снаряд попал. В любом случае мужчине лет тридцати меч паладина уже особо не навредил. – Ох, проклятье, кажется, у меня два ребра сломаны… Или три… Секрес, ты чем там занимаешься?

– Гадаю. На то, что именно церковники против нас измыслили, – спокойно отозвался некромант, поместив вырванное сердце на какую-то черную костяную дощечку, всю изрезанную непонятными рунами. – Редко, когда попадается такое органичное сочетание столь качественного материала и вопроса, который хочется задать мирозданию.

– М-да, а ведь некромантия вроде бы когда-то зародилась именно как ветвь предсказания будущего… – задумчиво почесал затылок Мерлин, мгновенно отходя от угара скоротечной схватки.

– Может быть, – согласился Секрес, наблюдая за тем, как еще бьющееся сердце медленно переползает с руны на руну. – Жажда знать больше всегда толкает сначала задать вопрос… А когда ответ оказывается неполным, всесторонне изучить проблему и вынести полное, научно обоснование мнение. Хм, странно, странно…

– Чего ты там такого нагадал? – забеспокоился император, забывая даже про сломанные ребра. – Церковные иерарахи намереваются раскаяться в собственных грехах, посыпать голову пеплом, раздать свои богатства беднякам, принять аскезу и податься отшельничать?

– Я узрел странное, а не невозможное. Кстати, думали-то мы первоначально в правильном направлении, – фыркнул некромант, стряхивая с костяной дощечки переставшее биться сердце паладина. – Как бы это выразить поточнее… Короче, церковники намереваются держать нас вблизи их стен, чтобы подставить под атаку. Внезапную. Которую будут проводить их союзники, но не они. И лишь после нее святоши выйдут из своей цитадели им на помощь. А случился это все скоро, может, уже сегодня.

– Удвоить караулы вокруг лагеря. Нет, утроить, – мигом распорядился Аксимилиан, и глава его личной охраны понятливо кивнул. – Учетверить, в конце-то концов! Две внезапные атаки мы уже прозевали, и если то же самое случится и с третьей, мы войдем в историю как самые бездарные полководцы в мире!

– Хм, может, я чего-то не понимаю… – Эльф в задумчивости обернулся назад и осмотрел расположение войск. – Но какая прямая атака может быть эффективной, если у нас столько этих ужасных и эффективных громыхалок под названием «пулеметы»? Они же на ровном месте остановят любую конную лаву. Да и другое оружие сэра Олафа ужасает не меньше. Против него на равных можно биться лишь в густом лесу. Ну или иной местности, где пули и снаряды по прямой далеко не улетят, а бойцы стрелка обойдут.

– Внезапная. Та, в ответ на которую бойцы не успеют схватиться за оружие. – Некромант с ясно видимым сожалением поднял с земли термос, откуда вылился весь кофе. – Хм, молодой человек, а что это вы делаете?

Наемник опять лег на дно окопа, только на этот раз он не просто там валялся, а старательно прижимал ухо к земле. И судя по хмурому лицу, даже что-то слышал. Что-то крайне неприятное.

– Либо у здешних кротов массовые гуляния и гражданский переворот… – Мерлин нахмурился. – Либо под нас роют подкоп. И я голосую за второй вариант. Сам так делал, когда брал хорошо охраняемую виллу одного наркобарона, крышуемого ФБР. Чисто чтобы не узнавать на своей шкурке эффект снятых с отживших свое во Вьетнаме вертолетов шестиствольных машинок… Впрочем, это уже не суть важно.

– Дроу? – озвучил Аксимилиан пришедшую ему в голову мысль и с сомнением посмотрел на главу своей личной охраны.

– Ну или гномы, – пожал плечами эльф. – Кто под землей еще может быть-то?