Скоро сквозь туман стал проглядывать свет окон «Талисман-инн». С громким криком Дон бросилась вперед.

– Я закажу нам ужин, папа, и попрошу, чтобы мою рыбину приготовили на завтрак, а потом…

Продолжая двигаться теми же размеренными шагами, я размышлял о розовом фонаре, как и обо всем прочем, чего никак не ожидал увидеть на кладбище.

Между гостиницей и морем когда-то соорудили нечто вроде забора, который был призван защитить жалкие остатки сада от наступления песка. Но ограду уже давно засыпало до самого верха, а песок добрался до входа в отель.

Я преодолел последнюю пологую дюну и оказался у боковой двери на террасу. Несмотря на прохладу сентябрьских вечеров, там, как больше нигде в «Талисман-инн», наблюдалось хоть какое-то оживление. В тот вечер, когда я вошел, на террасе, тщательно игнорируя друг друга, собрались трое людей, разместившихся в зеленых плетеных креслах у таких же столиков. Это были Бак Валентайн, миссис Фэншоу и не слишком приятный тип, которого звали мистер Ашер.

Бак Валентайн устроился ближе всех к входу. Одетый в белую спортивную рубашку и в белые шорты, работавший спасателем на пляже отеля, Бак с угрюмым видом разглядывал фотографии полуголых девиц в старом номере журнала «Эсквайр». Он поднял голову, и грубоватое лицо молодого блондина скривилось в ничего не означавшей улыбке.

– Боже, как здесь у нас сегодня весело, доктор Уэстлейк, – хмыкнул он. – Только что закончил свое вязание, а сейчас займусь чертовски интересным делом – раскладыванием пасьянса.

Я порой искренне сочувствовал участи, выпавшей на долю Бака Валентайна. Это был полнокровный здоровяк, настоящий мачо с наметанным глазом по части женского пола. А в этом пришедшем в упадок курортном заведении наметанному глазу не на ком было остановиться, если не считать двух невзрачных горничных, одновременно служивших официантками, и Нелли Вуд – обладавшей несомненно хорошей фигурой – компаньонки и гувернантки при миссис Фэншоу. Но только общественный статус Нелли Вуд не позволил бы ей снизойти до простого спасателя. Ее наметанный глаз, если только я не ошибался, имел гораздо более амбициозную цель в лице Вирджила Фэншоу, мужа хозяйки.

Бак Валентайн никак не относился к тем чудакам, которых манило очарование постепенного запустения мыса Талисман и одноименного городка. Думаю, ему досаждало, что его работа стала, в сущности, синекурой для бездельника. Уже несколько лет число отдыхающих в «Талисман-инн» никак не оправдывало содержания собственного спасателя, но мистер Митчелл, в своем упорном стремлении сохранять хотя бы видимость респектабельности, готов был платить Баку жалованье только за то, что присутствие мускулистого молодого человека, всегда готового прийти на помощь утопающим, придавало пляжу иллюзию фешенебельного места для принятия морских ванн.

Причем жалованье, по-видимому, достаточно щедрое, если оно компенсировало Баку такой крупный недостаток, как недоступность флирта с хорошенькими девушками.

Когда я проходил мимо, спасатель опустил журнал, который держал в своих крепких пальцах, и бросил мимолетный взгляд на молодую женщину, сидевшую позади него в неудобном и жестком плетеном кресле. Если разобраться, то для Бака смотреть в сторону Мэрион Фэншоу представлялось делом совершенно безнадежным. Он знал это сам, как знали и все остальные. Но уж слишком она была хороша собой, чтобы удержаться. Небольшого роста, миниатюрная Мэрион обладала пропорциями, о которых могла мечтать любая девушка, а ее лицо в обрамлении светлых волос пепельного оттенка выглядело нежным и красивым, как весенний цветок. Ее глаза – серые, холодные, всегда оставались серьезными. Порой она устремляла свой спокойный взгляд в никуда, что придавало лицу отчасти таинственное выражение.

Следовало признать, что Мэрион Фэншоу представляла собой одну сплошную загадку. Она почти не разговаривала с кем-либо, кроме своего мужа, состоятельного художника, работавшего в жанрах коммерческой рекламы и книжных иллюстраций, и пятилетнего сына. Но и с ними женщина разговаривала крайне редко. Казалось, что она обитает в странном вакууме, замкнутая в тиши своего личного мирка. Я часто задумывался, любила ли Мэрион своего мужа, догадывалась ли о его не слишком чистоплотной интрижке с гувернанткой, а если догадывалась, то не было ли ей это абсолютно безразлично.

И до сих пор мне ничего не удавалось выяснить по этому поводу.

По пути к двери в столовую, где меня ждала к ужину Дон, я прошел мимо нее и улыбнулся. Ни один мужчина не мог иначе реагировать при виде Мэрион Фэншоу, неуклюже пытаясь пробиться сквозь прочную стену ее молчания.

– Ваш муж все еще работает? – спросил я.

Не думаю, что стоило задавать ей подобный вопрос. Она резко вскинула на меня взгляд, но в ее немного печальных серых глазах не промелькнуло даже подобия ответной улыбки.

– Да, Вирджил продолжает работать, – сказала она вдруг, когда я уже не ожидал с ее стороны никакой реакции. – Все еще пишет наверху в своей мастерской.

Мне было известно, что Вирджилу позировала в качестве модели Нелли Вуд, немного похожая на богиню Диану. И не мог не понимать, какой смысл подразумевало слово «работа» в столь поздний час.

– А маленький Бобби? – спросил я, чтобы сгладить неловкость, полагая, что интерес к ребенку не вызовет нежелательных ассоциаций. – Видимо, уже давно спит?

– Да, – ровным тоном ответила Мэрион Фэншоу, – он давно спит.

– Что ж, скоро и Дон уляжется. Она уже и так сегодня припозднилась.

Миновав кресло Мэрион Фэншоу, я от души надеялся избежать внимания третьего члена разрозненной компании на террасе: мистера Ашера. Но, как обычно, это мне не удалось.

Трудно объяснить даже самому себе, почему мистер Ашер внушал мне такую антипатию. Я ведь совершенно ничего не знал о нем, чтобы хоть как-то была бы оправдана неприязнь. Вероятно, это чувство внушала его внешность. Неопределенного возраста, он был высок ростом, худ и рыжеволос, причем рыжий волосяной покров виднелся и на запястьях, заметных под рукавами неизменно черных пиджаков. У него были самые некрасивые руки, какие мне только доводилось видеть – очень большие, белые и вялые, с покрытыми бородавками пальцами.

Лицо его тоже отличалось поразительной белизной какого-то воскового, редкого у людей оттенка, и с этой бледностью ничего не могли поделать даже свежие морские ветры мыса Талисман. А с ненатурально белого лица на тебя смотрели маленькие карие с имбирным отливом глазки, обрамленные редкими и словно ржавыми ресницами.

Этим вечером он, как всегда, читал ту единственную книгу, которая, видимо, навевала на него крепкий сон – Библию. Вообще говоря, чтение Священного Писания считается весьма достойным занятием. Но в случае с мистером Ашером все обстояло иначе. При виде того, как он листает Второзаконие, у тебя почему-то возникали невольные мысли о святотатстве и о черных мессах.

– О, доктор Уэстлейк! Поздновато вы нынче с рыбалки, – заметил он своим хрипловатым голосом, в котором неизменно сквозило что-то фальшивое.

– Да уж, что верно, то верно, – усмехнулся я в ответ.

– А ведь сегодня очень туманно. Вы могли не найти обратного пути к гавани, доктор Уэстлейк. Нам всем стоило бы возблагодарить Создателя за ваше благополучное избавление от опасности.

Типичная манера мистера Ашера. Он в самом мелком событии ухитрялся разглядеть признаки настоящей катастрофы, избежать которой помогало только вмешательство свыше, милосердие Божье.

У меня же сложилось твердое внутреннее убеждение, что если бы не Богу, а ему самому предоставили вершить людскими судьбами, случилось бы много несчастий с фатальными последствиями.

Я уже отвернулся от него и приготовился переступить порог двери, когда внезапно до уныния спокойная обстановка на террасе, казалось, наполнилась предощущением некоей драмы. Поразительно, как остро можно ощутить резкую перемену в атмосфере комнаты.

А причиной тому стало появление на террасе Нелли Вуд.

Гувернантка при семействе Фэншоу обладала несомненной привлекательностью для любителей такого рода женщин – крупная, богоподобная красавица из тех, что так нравятся некоторым художникам и всем завсегдатаям бурлесков. Ее светлые с желтизной волосы были тщательно зачесаны назад и неизменно оставались опрятно уложенными даже при самой ветреной погоде. Классические, словно вышедшие из-под резца скульптора черты ее лица казались бы мне более интересными, если бы не глаза, как будто вырезанные тем же ваятелем из камня. На левой щеке выделялась большая родинка. Она могла бы только добавить этой женщине привлекательности, но вызывала скорее противоположный эффект. Из-за нее лицо выглядело несколько вульгарным.

Казалось со стороны, что Нелли Вуд наполнена страстными животными инстинктами и благодаря особому складу ума способна их удовлетворять с максимальной для себя пользой.

Она вошла на террасу, постукивая высокими каблуками. На ней был красный плащ, надетый поверх платья, а белый шарф небрежно прикрывал золотистые волосы.

Было трудно сразу определить, кто стал главным источником внезапно возникшего напряжения – Нелли Вуд, Мэрион Фэншоу или Бак Валентайн. Или даже мистер Ашер, посмотревший на вошедшую молодую женщину прищуренным взглядом, который описывался в его излюбленной Библии и порицался как похотливый или вожделеющий. Скорее всего, все четверо вносили свой вклад в неожиданно возникшее ощущение, что нервы у присутствовавших по какой-то причине натянуты до предела.

Первой заговорила, как ни странно, миниатюрная миссис Фэншоу. Она очень тихо произнесла:

– По всей видимости, мой муж закончил на сегодня свою работу?

Сами по себе слова прозвучали вполне нейтрально. Но едва уловимые обертона ее голоса придали фразе почти разящую остроту.

Нелли Вуд окинула ее равнодушным взглядом.

– Да, со мной он закончил, миссис Фэншоу. Но ему еще осталось кое-что завершить.

Это тоже могло бы стать обычной констатацией заурядного факта, но в невидимой миру дуэли между двумя женщинами слова превратились в разящий укол.

– Собрались подышать свежим воздухом, мисс Вуд?

Вопрос, словно липкий елей, сорвался с бледно-розовых губ мистера Ашера.

– Что? Ах да, мистер Ашер… Вот именно, подышать свежим воздухом.

Нелли Вуд лишь на мгновение задумалась над своим ответом Ашеру, а как показалось мне, она использовала этот миг, чтобы бросить изучающий взгляд на скучное, обветренное лицо Бака Валентайна, передавая совершенно определенное послание.

Не вымолвив больше ни слова, она направилась к боковой двери террасы и вышла в темноту к простиравшейся рядом дюне.

Относительно смысла во взгляде мисс Вуд я оказался прав, хотя он остался мне не до конца ясен. Потому что уже входя в вестибюль, чтобы найти Дон и присоединиться к ней за ужином, я успел заметить, как массивная фигура спасателя поднялась с кресла и последовала за пропавшей во мраке дюны молодой женщиной.