ЭПИЛОГ

Я сидела в последнем ряду аудитории и вполуха слушала скучную лекцию по самоконтролю в экстремальных ситуациях. Предмет этот, к слову, ввели после визита в Ведуны Зираиды с компанией. Слишком уж многие ведьмочки и видящие на успокоительные подсели. Только кинетикам хоть бы что, там в основном парни. А те несколько девчонок, которые затесались в мужской коллектив, прошли такую школу жизни благодаря стараниям сокурсников, что для них Зираида была сушей безделицей. А вот видящие все повально — и парни и девчонки — контроль над собой потеряли. Такого напророчили, в общем, сами придумали — сами поверили.

Вот теперь и учимся самоконтролю. Лично у меня с этим и так проблем нет. Вот способности контролировать так и не научилась, но это тема следующей лекции. А нервы… нет их больше у меня. Вот как с Ромкой первый раз поругались, так и не стало.

Знатный, кстати, получился скандальчик. Зато теперь педагоги в новом современном здании с пластиковыми окнами, кондиционерами и прочими благами цивилизации. Разнесли мы, короче, администрацию! Но я только Ромкин кабинет разбомбила, а остальное уже он сам. И чего так психовать? Ну подумаешь, на спор Криськиного Артема при ней поцеловала. Откуда ж я знала, что в этот момент уважаемый директор почтит своим присутствием опустевшую после обеда столовую. Да и поцелуй-то был не взаправдашний — так, для галочки чмокнула. А он возьми да и положи свою шаловливую лапищу мне пониже спины. Итог: у Артема рука сломана, у Криськи истерика и разгромленное здание администрации. Зато теперь можно целый месяц не задумываться о лекциях, мне их проспорившие девчонки переписывают.

Знаю, что глупо поступила, но осознание того, что в споре победила, не может не греть душу. И с Ромкой мы быстро помирились. Пришлось, а то больно домовые волновались, что разгромим все Ведуны напрочь.

Уж не знаю, откуда Ромка выписал бригаду домовых, но ведьма-хозяйка у них просто зверь! За два дня все перевернули и порядок навели. Везде блеск и чистота. Вот и сейчас, стоило мне бросить под сиденье фантик от конфеты, как тут же появился домовенок и начал шепотом выговаривать:

— Ходють тут, сорють, а нам потом от Прасковьи Тарасовны втык получать. Чаво расселась? А ну подыми гумашку!

— Беглая, мне опять тебя рядом с собой посадить? — сокрушенно проговорила Елена Аскольдовна, прерывая ход лекции.

На меня с благодарностью посмотрели двадцать восемь пар глаз, радуясь небольшой передышке. И я их понимаю, полчаса уже без остановки под диктовку строчат. Эх, а ведь через пару дней месяц блаженства истекает, и придется мне вместе со всеми лекции записывать. Руку, что ли, сломать? Хотя не вариант. Тёмку Екатерина за два дня вылечила, еще и Роману выговор устроила. Где это видано, чтобы директор своим студентам руки ломал!

Елена Аскольдовна убедилась, что я молчу как рыба, и продолжила лекцию. Домовенок попыхтел на меня, подобрал фантик и сбежал, пока его не засекли.

Я уже было собралась подремать, как вдруг услышала прямо над ухом:

— Сидишь, значит, скучаешь? А тебя там ждут, гулянья не начинают.

Еле успела рот рукой прикрыть, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Повернулась и зашипела на высунувшуюся из стены Оськину морду:

— Совсем с катушек съехал? Зачем так пугать-то?

Остап мое возмущение проигнорировал и продолжил соблазнять:

— А там праздник, вкусности всякие, и тебя только ждут. Дядька Лучко так и сказал — без Ситки русалочий шабаш в этом году не начнем. Вот, меня прислали.

— Не видишь? У меня лекция, — прошептала я, стараясь не шевелить губами.

Аскольдовна периодически поглядывала на меня.

— Тю-у-у, когда тебя это останавливало? — отмахнулся Оська.

А, была не была!

— Елена Аскольдовна, можно выйти? — спросила, вскакивая с места, хватаясь за живот и демонстративно морщась.

А что? Она вчера сама видела, как мы с Ромкой целую кучу креветок слопали, может, и поверит. Судя по скептическому взгляду, не поверила, но махнула рукой и проговорила:

— Иди уже, хоть лекцию спокойно закончим.

Я подхватила рюкзачок и рванула к выходу. Пробегая мимо Аскольдовны, услышала сказанное шепотом:

— Я все равно Роману Любомировичу тебя сдам, так что смотри там, без споров и поцелуев.

Шепнула «спасибо» и вылетела из аудитории. И тут же ухнула в водную воронку. Ну, Лучко! Опять без предупреждения!

Плюхнулась я прямо в заводь, распугав русалок и подняв брызги до небес.

— Лучко-о-о! — завопила, барахтаясь и стараясь выбраться из воды.

— А вот и наша Ситочка! — ласково проворковал водяной. — А мы только тебя и ждем.

— Ах ты, зараза плешивая! — заорала я, стуча зубами и осматривая погубленное содержимое рюкзака.

— Ох ты, замерзла девка-то совсем, — запричитала какая-то сгорбленная зеленушная бабулька, накидывая мне на плечи пуховый платок и подталкивая к костру. Судя по исходившему от нее амбрэ, это была кикимора.

— Ситка, давай к нам! — крикнула мне Язвика из воды. — Хватит со старичьем якшаться! Здесь тепло, а скоро мальчики прибудут, и вообще жарко станет.

— Молчи, охальница! — гаркнул Лучко. — А то как прознает мужик ейный, всем хвосты накрутит.

— И тебе в первую очередь. Только хвоста-то у тебя нет, что крутить-то будет? — И русалки заливисто захохотали.

А я подумала, что сидеть в начале октября в мокрой одежде на ветру, пусть даже у костра, не есть хорошо, разулась и полезла в воду. Уже там стянула с себя джинсы и кофточку. Отдала их кикиморе на просушку, оставшись в нижнем белье и маечке. От воды поднимался теплый парок, было хорошо и комфортно. А когда мне вручили стакан с каким-то коктейлем, стало вообще замечательно.

И вот почему я пропустила мимо ушей известие о мальчиках? Они ж и правда заявились!

Воздух подернулся маревом, и из образовавшегося портала полезли мужики! Те самые парни, которые в прошлый раз по мою душу приходили. Вон как раз тот, которому я фингал пяткой поставила. А вон и командир их с двумя бутылками шампанского наперевес. Ребятки вообще к отдыху подошли так же основательно, как и к работе. Приперли столько выпивки и закуски, что я поняла — тикать надо!

— Пс-с-с, — бросила в кикимору камушек, — одежду мою верните.

Надо выбираться из воды, пока солдатики мангал устанавливают и меня не заметили.

— Ага, ишь удумала! Прозябнешь да засопливишь, а нам потом отвечай. Не отдам тряпки, пока не подсохнут, — заявила кикимора и отвернулась. — Куда ж вы покрывало-то стелите, дурачье? Там же сыро, вот сюда давайте, к девкам ближе, и место ровнее. — Это она уже комиссарам.

А потом начался кошмар! Вся эта орава мужиков оголилась до трусов и с дикими воплями полезла в воду. Только командир их остался возле мангала возиться. А эти голопузые к нам ручонки тянут и сюсюкают: «Какие девочки, какие милашки!» И меня туда же приплели! Один из ребят приобнял меня за плечи, уселся рядом и заявил:

— Все, рыбка, сегодня ты моя!

— Мама, — ответила я и залпом допила коктейль.

— Вот это по-нашему! — заявил мой новоявленный поклонник и всучил мне стакан с шампанским.

— Я, пожалуй, пойду, — пролепетала я, возвращая ему напиток и пытаясь скинуть наглую конечность.

Рука переместилась на мою талию и притянула меня поближе. Вокруг смеялись и плескались русалки и другие солдатики, а я начинала тихо паниковать.

— Ну чего ты дрожишь? Не бойся, я не кусаюсь. — И это тело полезло ко мне целоваться!

Красивое, кстати, тело, но у меня Ромка есть, он в сто раз лучше. Я оттолкнула парня, он поскользнулся и навалился на меня. Но солдатик не растерялся и решил воспользоваться своим положением, чтобы уткнуться лицом в мою грудь. Ну я и шарахнула его коленкой куда положено.

— Ы-ы-ы! — взвыл парняга. — Ты чего дерешься?

И так обиженно он это проговорил, что я не сдержала улыбку.

— Ах так! — Парень, похоже, решил, что я тут с ним так грубо заигрываю, потому что тоже улыбнулся и опять полез целоваться.

Я согнула ногу, уперлась пяткой ему в грудь и отпихнула тугодума со всей силы.

— Ты чего пинаешься? — возмутился солдатик, отплевываясь от воды.

Потом его глаза округлились, и он уставился на меня как на невидаль какую-то.

— Ты не русалка! — ткнул в меня пальцем. — Она не русалка!

И чего так орать-то? Ну не русалка, и что с того? Я лично не считаю это недостатком.

— Вы бы, мальчики, Ситу не трогали. У нее мужчина серьезный, руки может переломать, — проговорила одна из русалок.

— И но-о-оги, — проворковала вторая, выводя пальчиком узоры на голой груди своего кавалера.

— Напугали! — усмехнулся один из солдатиков. — Крошка, иди ко мне и узнаешь, что такое настоящий мужчина.

— Нет уж! Я лучше останусь в счастливом неведении, — отказалась я.

— Да не ломайся, здесь все свои, — продолжил комиссар грубо подкатывать.

Еще и руку на бедро мне положил! Вот так, прямо внаглую опустил ручищу в воду и положил на мою ногу!

— Лапы убрал! — рявкнула я, да так, что птицы с деревьев разлетелись.

— Что у вас там? — спросил подошедший начальник этих солдатиков любви. — Я уже шашлычки поставил, Сомов, марш следить, а я пока тебя подменю.

Мужчина скинул куртку, начал снимать водолазку. И вот, выныривая из водолазки, он уставился прямо на меня. Замер, в глазах промелькнуло узнавание. Водолазка молниеносно вернулась на прежнее место.

— Уходим! — гаркнул командир. — На сборы две минуты!

— Чего это он? — спросил один из солдатиков.

— А я ее тоже узнал! — воскликнул тот, кому я при прошлой встрече пяткой в глаз заехала. — Это же та, голдинская!

— Уходим, — хором сказали ребята и поторопились к берегу.

— Не успели, — простонал командир.

А из портала на поляну выходил недовольный Роман Любомирович Голдин. Но это он пришел недовольный, а когда увидел меня в компании мало одетых мужиков, недовольство с лица директора мигом слетело. А вот то, что появилось на нем вместо недовольства, напугало даже меня.

— Рома, я сейчас все объясню! — воскликнула я, вскакивая на ноги.

Взгляд Романа медленно опустился вниз. А там-то, кроме трусиков, ничего! Мне конец! Нет, нам всем конец!

Я опять сижу в кабинете директора. Только на этот раз здесь же находятся Лизка, бабушка и еще несколько девчонок. Уже без пятнадцати двенадцать, близок час Х. Как же страшно-то!

— Сита, детка, ты не передумала? — в который уже раз спросила буся.

— Нет, — неуверенно проблеяла я.

Куда уж передумывать-то? Поздно трепыхаться!

На русалочьем шабаше, вопреки ожиданиям, было не так уж и страшно. Никто даже и не пострадал… почти. Водяной только немного ласты ободрал, когда на дерево карабкался. Он бы, конечно, в воду ушел. Но там тряслись и стучали зубами скованные покрывшим заводь десятисантиметровым льдом парни из магкомиссии. Русалки ушли на глубину, а я по-солдатски быстро одевалась.

И вот после этого мне поставили ультиматум. Либо я получаю справку о соцпригодности и скатертью дорога, либо выхожу замуж. Выбор, называется. Знал же жук, что я не смогу без него. Вот теперь и трясусь от страха, волнения и бог знает чего еще.

— Время, — сказала Елена Аскольдовна, заглядывая в кабинет.

— Ой, мамочки! Я не пойду! Я передумала! Я… я… — Пошла я, как миленькая пошла.

По случаю нашего бракосочетания в парке установили красивую арку, и преподаватели всем составом постановили термокупол. Так что тепло в Ведунах было, как летом. А за куполом шел мокрый осенний снежок.

Пока выходили из здания администрации, я немного успокоилась и уже не нуждалась в том, чтобы Лизка подталкивала меня в спину. Даже упираться перестала. Вот.

Но! Это же я! И камушек на дороге попал именно под мой каблук. Нога подвернулась, и послышался отчетливый треск. Я не упала, поддержали. Но каблук погиб и реанимации не подлежал.

— Сейчас! — крикнула Надька, вторая подружка невесты, то есть моя подружка, и куда-то убежала.

Вернулась она действительно быстро. Но то, что она приперла, не поддавалось критике. Надюха притащила свои новые босоножки, на которые она только любовалась, но надеть еще ни разу не решалась.

— Вот! — заявила подруга. — Надевай.

Я посмотрела на нечто на прозрачной платформе и с таким же прозрачным каблуком, хорошо хоть, что не очень высоким. Сверху босоножки были усыпаны стразиками и розовыми сердечками. Но выбирать-то не из чего. Пришлось принять подарок, все равно под платьем почти не видно. А потом можно будет переобуться.

И вот делаю я, значит, один шаг в новой обуви, второй, третий… И слышится громкий треск, в результате которого большая часть юбки моего шикарного свадебного наряда остается на земле. А платье было просто мечта! Жемчужно-белый корсет, открытые плечи, маленькая фата, ажурные перчатки и великолепная пышная юбка с мириадами невесомых кружевных звездочек.

А теперь эти звездочки вместе с подолом лежат в пыли. Я посмотрела на оставшуюся часть юбки, скрывающую мои ноги только до середины бедра. А что? Ровненько так оборвалось, нигде ничего не болтается. Красивая пышная юбочка получилась.

Коротковата, правда, ну и пусть! И я смело перешагнула через подол, сверкая стразами на босоножках. Гордо подняла голову и без колебаний пошла в новую, семейную жизнь!