Глава 2. Первый национальный банк папы

Если у вас и вашего юного отпрыска найдется когда-нибудь свободное время — скажем, во время какой-нибудь длительной поездки, — возможно, вы доставите себе и ребенку поистине незабываемое удовольствие, объясняя ему, что такое сложные проценты. Начните с вопроса: хотел бы он (или она) заработать немного дополнительных денег на свои расходы? Если ребенок скажет «да», тогда предложите ему следующее: «У меня есть работа по дому, которая могла бы тебя заинтересовать. Я устал заботиться обо всех наших собаках и готов платить тебе или кому-нибудь другому за оказываемую мне в этом деле помощь. Так вот, я хочу, чтобы кто-то каждое утро и каждый вечер кормил собак, раз в день менял им воду, четыре раза в день выгуливал и раз в неделю купал. За все это я готов платить по одному центу в день. Если в первый день ты хорошо выполнишь свою работу, я увеличу плату в два раза — то есть на следующий день заплачу два цента. Если и на следующий день ты хорошо сделаешь свою работу, я опять заплачу вдвое больше — четыре цента. И так каждый день буду увеличивать плату в два раза, если ты будешь хорошо выполнять эту работу. Что скажешь?»

«Не может быть!» — возможно, воскликнет ваш отпрыск.

По крайней мере, вам хотелось бы надеяться, что он так воскликнет. И вот почему: зарплата, которая началась с одного цента в день и увеличивалась в два раза каждый последующий, за 30 дней выросла бы более чем до 5 миллионов долларов, а дальше она уже взлетела бы до звезд.

Если бы банковские счета удваивались каждый день, у нас не было бы никаких забот относительно согласия детей положить их деньги на сберегательный счет. Я и сам положил бы деньги в такой банк. Но есть одна проблема: в мире очень скоро не осталось бы денег, и это произошло бы так быстро, что ваши дети не успели бы усвоить этот превосходный урок. Если удваивать суммы ежедневно, то банковский счет должен был бы обеспечивать ежегодный процент прибыли в размере 3 757 668 132 438 133 164 623 168 954 862 939 243 801 092 078 253 311 793 131 665 554 451 534 440 183 373 509 541 918 397 415 629 924 851 095 961 500 %. (Это, между прочим, реальный процент; его определил для меня один мой друг, имеющий доступ к большой ЭВМ.)

С математической точки зрения, единственной разницей между банковским счетом, который удваивается ежедневно, и сберегательным счетом на реальной банковской расчетной книжке с регулярным начислением процентов является время. В обоих случаях происходит чудодейственное удвоение суммы, но лишь с той разницей, что удвоения счета на банковской расчетной книжке приходится ждать мучительно долго. В сущности, ждать, пока ваш цент, лежащий на расчетной книжке, где процентная ставка составляет 2% в год, превратится в два цента, пришлось бы немногим более 35 лет, а на его превращение в 5 миллионов долларов потребовалось бы приблизительно тысячелетие.

Именно во время раздумий над этим феноменальным явлением я внезапно понял, что мне нужно сделать, чтобы заинтересовать своих детей делать сбережения. Мне нужно предложить им достаточную норму прибыли, чтобы вызвать у них естественный порыв энтузиазма и побудить добровольно прийти к решению, что сберегать деньги — превосходная идея. Эта норма прибыли не должна (и ясно, что не может) составлять 100 % в день. Но она определенно должна быть выше, чем любая настоящая норма прибыли по банковской расчетной книжке. Основательно поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что процент должен быть достаточно высоким, чтобы предоставить ребенку неоспоримое свидетельство реального роста суммы вклада даже за один месяц — то есть за такой интервал времени, который способен воспринять шестилетний ребенок. Кроме того, я решил, что процент должен быть достаточно высоким, чтобы сделать чудодейственный процесс нарастания процентов очевидным для ребенка, например, когда вклады удваиваются в течение всего лишь одного года.

Я знаю, что ни один коммерческий банк не предложит достаточно привлекательный процент, поэтому и решил открыть свой собственный банк. Я назвал его «Первый Национальный банк папы» и пригласил своих детей стать моими первыми (и единственными) вкладчиками. Я сказал, что хочу, чтобы они сберегали немного своих денег, вместо того чтобы тратить их сразу же после получения; и постарался убедить их в том, что хорошо все обдумал. Если бы они согласились хранить деньги в моем банке, сказал я, то я выплачивал бы проценты на их капиталы из расчета 5 % в месяц. Именно так — в месяц. Если сложить все проценты вместе, то за год это составит более 70 % и время удвоения вклада будет равно приблизительно 13 месяцам. (Только поймите меня правильно, я вовсе не собирался принимать вклады от взрослых или от детей, которые не получили хотя бы половину моих хромосомов.) «Если вы дорожите своим богатством, получаемым в виде детского денежного пособия, — сказал я своим чадам, — то через незначительное время сможете увеличить его в два, а то и в три раза. Чем больше вы сбережете денег и чем дольше будете удерживать их на своем счете, тем больше сможете потратить потом».

Ни один из моих детей, которым тогда было шесть и десять лет, в действительности не понимал, что такое процентная ставка, но оба мгновенно схватили суть идеи. Я начал с суммы в 25 долларов на каждого и сказал, что если они оставят эту сумму в моем банке на весь месяц, то заработают на этом сверх вложенных денег дополнительный доллар с четвертью. Более того, сказал я, в следующем месяце они могут получить процент по всей этой сумме денег, а еще — в любое время внести на свой счет дополнительные деньги (или снять их). Я сказал, что буду начислять процент в последний день каждого месяца, а выдавать денежные пособия — в первый день. (Обсуждение этого вопроса см. в главе 4.)

Мой сынишка, горя нетерпением немедленно увеличить свой доход, обшарил наши автомобили и все ящики в шкафах в поисках чего-нибудь стоящего, что можно было бы обменять на несколько долларов. «Немедленно внеси это в кредит», — сказал он, с грохотом бросив на мой письменный стол кучу мелкого хлама. Мои дети никогда раньше не были накопителями. Оба привыкли тратить деньги сразу же, как только они попадали им в руки, — несомненно, из опасения, что моя жена или я вдруг придумаем какую-нибудь благовидную причину выманить у них эти деньги, если они не успеют быстренько ими воспользоваться. Например, когда наши дети получали деньги в виде подарка от кого-нибудь из родственников, они в тот же день просили отвезти их в шопинг-центр, чтобы там немедленно конвертировать свою наличность в готовые изделия, которые взрослым будет труднее у них отнять.

Но Банк папы изменил их отношение к деньгам. Имея счета дома, дети могли сразу же передавать мне все неожиданно полученные деньги, чтобы они как можно быстрее начали приносить проценты. А спустя несколько месяцев после того, как я открыл этот бизнес, мой сынишка преподнес мне свою новую финансовую философию. Вместо того, чтобы сразу же потратить свои наличные, теперь он хочет дать деньгам немного «поднакачаться», прежде чем пустит их в дело. Через год или два, уже учась в школе, он представил ту же концепцию в следующем научно-романтическом изложении, под названием «Если бы у меня был миллион долларов»...

Я положил бы деньги в банк. Потом сделал бы вкусный эликсир долголетия, который дал бы мне возможность жить очень долго. А в 10 281 году я взял бы свои деньги из банка, и вместо 1 миллиона долларов у меня оказалось бы 1 000 000 000 000 000 000 000 000 долларов.

Он проиллюстрировал это событие, изобразив себя стряпающим эликсир из виноградной содовой и льда для продления жизни, а на заднем плане вереницу бронированных инкассаторских автомобилей, перевозящих все это огромное сверкающее богатство в его замок.

В течение двух лет после создания Банка папы мои ребятишки методически наращивали свой капитал, пока не наступил такой момент, когда их ежемесячный доход (детские пособия плюс процент и денежные подарки) стал равен ежемесячным расходам в том объеме, который не вызывал у них огорчений. И тогда они уже спокойно могли покупать комиксы, компакт-диски, леденцы и прочие предметы ежедневной необходимости, в то же время продолжая копить деньги на будущее. Через какое-то время каждый из них уже имел в резерве достаточно денег, чтобы сделать какую-нибудь дорогую (в разумных пределах) покупку, не нанося чрезмерного ущерба основной сумме капитала. А главное, позволяя себе эти приобретения, они не чувствовали никакого неприятного напряжения, потому что знали, что их деньги принадлежат им — и незримо на них работают, — и не испытывали побуждения потратить их как можно скорее.

Иными словами, они обращались со своими деньгами так же, как это делают благоразумные взрослые. И делали это без моих разглагольствований о достоинствах бережливости. Как только их сбережения начали расти с ощутимой для них скоростью, дети поняли, что сумасбродная трата денег не в их интересах.

Мораль такова: деньги сами превосходно объяснят, зачем они нужны, как только вы позволите им это сделать.

Следующий момент настолько важен, что стоит повторить его суть еще раз: ваши дети уже имеют достаточное представление о том, как работают деньги. Вот почему их не могли взволновать навязываемые вами схемы относительно сберегательного счета. Чтобы превратить детей в накопителей, вам не нужно изменять их образ мышления относительно денег, а нужно просто предложить им действительно привлекательный вариант, который позволил бы их деньгам работать на них так же, как ваши деньги работают на вас. Человеческая натура — это непреодолимая сила, и тут ничего не поделаешь. Банк папы превратил моих детей в накопителей, потому что впервые в их жизни дал реальный стимул накапливать деньги. Они поняли, что если немного отсрочат расход наличности, то через какое-то время смогут потратить больше.

Это тот же принцип, согласно которому сберегают деньги взрослые. Урок, который следует извлечь из опыта моих детей, состоит в том, что дети будут копить деньги сами — без принуждения или утомительного чтения морали со стороны взрослых, — как только эти деньги начнут достаточно быстро расти; главное, чтобы они заметили результат этого процесса. Все, что нам нужно сделать, чтобы превратить детей в накопителей, — это дать им такой стимул, который был бы стимулом для них. Незначительные процентные возмещения, которые удовлетворяют смертельно напуганных неудачников-взрослых, не могут понравиться детям, потому что при таких ставках деньги накапливаются слишком медленно, чтобы они могли понять что к чему.

За первые два года учебы в колледже я посетил несколько курсов по экономике. Этот предмет очень привлекал меня с самого начала, потому что принципы экономики свободного рынка, казалось, давали необычайно сжатое и емкое объяснение широкому диапазону человеческого поведения: люди имеют тенденцию делать то, за что получают вознаграждение. Если вы хотите изменить поведение людей (как нас учит экономика), то знайте — брань, лесть и просьбы срабатывают в гораздо меньшей степени, чем применение экономических стимулов. Мои дети не могли стать накопителями, пока я ограничивал их желание расходовать деньги, читал нравоучения относительно безнравственности, неразумной расточительности или нудно поучал, превознося достоинства бережливости. Они стали накопителями, потому что я создал систему, обеспечивающую им вознаграждение за то, что они тратят меньше, чем «заработали».

В сущности, учредить Банк папы было легко — я сделал это с помощью своего персонального компьютера. Вместе с детьми я установил контрольный счет для каждого из них, используя «Quicken» — финансовую программу, с помощью которой я слежу за перемещениями моих собственных чеков. Этой программе не было дела до того, являются ли счета вымышленными, в том смысле, что деньги не были помещены в настоящий банк, где есть настоящие кассиры и настоящее хранилище. «Quicken» обрабатывала счета так, как будто они настоящие; так же относились к ним и мы с детьми.

Я просчитал схему таким образом, чтобы «Quicken» автоматически добавляла какой-то процент к денежному пособию детей в первый день каждого месяца — простая процедура, которой я пользуюсь для контроля за моим собственным счетом, чтобы автоматически вычислять ежемесячную выплату по медицинской страховке. Я надеялся, что «Quicken» и в этом случае будет способна автоматически вычислять и прибавлять процент, который я намеревался выплачивать по счетам моих детей, но так и не смог выяснить, как заставить программу выполнить это. Поэтому я стал вычислять проценты вручную, а затем вводить информацию в программу. Персональный компьютер — удобный механизм для любого, кто захочет создать банк для детей, но можно обойтись и без него. Все, что я делал с помощью электроники, могло быть сделано с помощью простой бухгалтерской книги или на листе обыкновенной бумаги. Огромным преимуществом использования компьютерной программы является то, что она упрощает запись сделок (которая состоит из длинного ряда процентов) и вы в любой момент можете вернуться, просмотреть и дополнить информацию о прошлых выплатах, без необходимости заново просчитывать все последующие цифры. Компьютерные банковские программы автоматически производят все математические расчеты, чтобы избавить вас от утомительной процедуры бесконечного пересчета и повторения элементарных математических действий. (Я использовал «Quicken», но есть и другие программы, которые могут работать так же хорошо, включая «Microsoft Money». Вы могли бы также следить за движением детских счетов с помощью простой таблицы, созданной в обычной текстовой программе.)

Когда я впервые объяснил своим детям, в чем состоит идея Банка папы, они восприняли это с огромным энтузиазмом. Были сделаны бизнес-карточки, и мы использовали цветной принтер, чтобы создать подобие настоящих чеков с моей подписью внизу. Моя первоначальная идея заключалась в следующем: если детям требовались наличные, они выписывали бы чек на нужную сумму на мою жену или на меня и мы выдавали бы им деньги; а затем я «закрывал» бы эти чеки, занося их в «Quicken».

Но хотя все шло по заданной схеме, уже через несколько дней эта бумажная работа стала мне надоедать, и мы распрощались с чеками, позволив банку производить операции по более-менее простой схеме: дети просили дать им денег, когда в этом возникала необходимость, и моя жена или я давали им нужную сумму, делая соответствующую отметку (при том условии, что их капиталы в значительной степени перекрывают изъятые суммы), а затем, при случае, я заносил данные в свой компьютер. Если я вдруг замечал, что кое-какие денежные операции совершенно случайно оказались незаписанными, я всегда мог произвести перерасчет капитала, восстановив истинную, на мой взгляд, сумму денег на счете. Мы пришли к общему соглашению, что такие бессистемные процедуры расчетов являются неизбежными, поскольку отражают природу вкладчиков, банкира и самого банка. Тем более что ошибки были, как правило, незначительными, а со временем мы перестали их допускать.

Если бы нам пришлось снова создавать Банк папы, можно было бы еще больше упростить процесс обработки данных, создав семейную кассу наличных. Я положил бы 100 долларов в пяти- и десятидолларовых купюрах в какую-нибудь коробку на кухонной полке и предложил детям делать в нее взносы, а также брать оттуда наличные, записав дату, характер и сумму каждой операции на листке бумаги, лежащем внутри коробки. А я просто следил бы за поступлениями наличных и периодически обновлял записи в своем компьютере.

Конечно, подобного рода организация дела не срабатывает с детьми, обладающими наклонностями к воровству. Но если у вас двое или больше детей и они хотя бы немного заслуживают доверия, то вы можете заставить такую систему работать автоматически: сказать детям, что любой дефицит в коробке с наличными будет пополняться за счет вкладов, вносимых обоими. Это заставит их бдительно следить друг за другом и за коробкой, вместо того чтобы клянчить деньги или обманывать вас. (Я позаимствовал эту идею у Клиффорда Робертса, главы-основателя «Augusta National Golf Club», нанявшего для клуба в 1960-е годы двух работников, которым со всей ясностью заявил, что им лучше постараться поладить с ним, потому что если ему придется кого-нибудь из них уволить, то он уволит сразу обоих. И вот прошло почти 40 лет, а они все еще работают там.)

Когда я открывал Банк папы, я сказал своим детям, что обеспечу их отпечатанными на бумаге выписками счетов по требованию, и на протяжении длительного времени сознательно тратил время на то, чтобы распределять по категориям их расходы и взносы, думая таким образом заинтриговать их — чистейшей воды трюк, легко проделываемый с помощью программы «Quicken». (Такой подход — распределять все по категориям — увлекает и меня самого; я ввел даже категорию «расходы, не подпадающие ни под какую статью».) Например, дети могли узнать, сколько денег они уже потратили на книжки, компакт-диски, леденцы и видеоигры за последние несколько месяцев, или изучить график, иллюстрирующий, сколько денег они уже взяли в течение каждого из прошедших четырех Рождественских праздников. Но оказалось, что они не проявили никакого любопытства к подобным расчетам и ни разу не запросили отпечатанных выписок счетов или графиков расхода средств. Бюрократическая сторона Банка папы оказалась привлекательной для меня, но не для них. Детей интересовали только их текущие счета, последние выплаты процентов и то, не забыл ли я откорректировать их денежные пособия после наших очередных тяжелых переговоров относительно их увеличения. А если меня не было поблизости, они нагло залезали в мой компьютер и проверяли все самостоятельно.

Сначала я испытывал чувство разочарования от того, что дети проявляют так мало интереса к бухгалтерской работе. Но позднее понял, что эти чувства были ничем не оправданны. Целью сбережений для вкладчиков является получение «вознаграждения», а не предоставление папочке возможности поиграть в банкира. Норма прибыли — вот все, что имело значение для моих детей, и только это и должно иметь значение. Моя одержимость игрой в банковскую бухгалтерию была моей проблемой, которая не имела к ним никакого отношения. Отсюда урок: чем проще я веду свой банк, тем лучше он будет работать.

На раннем этапе создания Банка папы в последний вечер каждого месяца мы с детьми собирались в моем офисе, чтобы подсчитать их платежи по процентам — упражнение, предоставлявшее мне благоприятную возможность немножко поучить их тому, что такое средняя норма процента и как пользоваться карманным калькулятором. Но эти занятия скоро начали нам надоедать, и через несколько месяцев дети полностью предоставили мне все вычисления по их поступлениям. В конце концов я и сам решил, что так лучше. Ведь и я полагаюсь на то, что компании, которые присматривают за моими инвестициями, возьмут на себя заботу о размерах моих поступлений. Мне не нужно каждый месяц мотаться в банк и помогать кассиру подбивать мой счет. И я рад, что мне не нужно это делать.

Если и вы задумаете создать банк для своих детей, то, полагаю, вам следует взять это на заметку. Как только ваши дети станут взрослыми, у них появится масса времени и побуждений, чтобы научиться ежемесячно согласовывать банковские отчеты, хранить налоговые записи и откладывать деньги на далеко не радужные расходы в будущем — комнату и питание в доме для престарелых. Но теперь самое время заинтересовать их более волнующими перспективами. Не следует отпугивать наших детей от сбережений, делая этот процесс более сложным, чем он есть на самом деле. Как сказала однажды моя дочка, когда ей еще не было трех лет: «Обязательства — это что-то очень скучное».

Но не причиним ли мы вреда детям тем, что предложим им норму прибыли, которая в мире взрослых рассматривалась бы как нереально высокая?

Нет.

У детей есть разные потребности и прихоти, которые мы, взрослые, считаем безобидными и спокойно удовлетворяем всевозможными способами — например, подставляя маленькие стульчики, покупая более удобную одежду, более вкусную еду, более легкие для чтения книги, более короткие лыжи, зубную пасту с более приятным вкусом и велосипеды с предохранительными колесиками. Такие уступки не портят детей, а, наоборот, помогают развивать навыки, привычки и уверенность в себе, которые понадобятся им впоследствии для достижения успеха, когда они станут взрослыми. Ведь мы не говорим едва научившимся ползать малышам: «А ну-ка посмотри! Разве я стою на четвереньках?» А вот когда дело начинает касаться денег, родители, похоже, ожидают от своих детей невозможного — хотят, чтобы дети с самого раннего возраста проявляли трезвость и изворотливость взрослого человека (а по сути, даже большую трезвость и изворотливость, чем у взрослых). Это неправильно.

Тем не менее вскоре я обнаружил, что просчитался с первоначальной процентной ставкой Банка папы. После того как мой банк проработал около двух лет, каждый из детей умудрился скопить более чем по четыре сотни долларов. Обеспокоенный тем, что их поступления могут скоро выйти из-под контроля — особенно теперь, когда моя дочь стала подрабатывать няней по присмотру за детьми, — я позвал детей в свой кабинет и объявил, что снижаю ежемесячную процентную ставку до 3%. Сначала они начали громко протестовать, но важно закивали в знак согласия, когда я объяснил им закон спроса и предложения и сказал, что он применим даже к денежной массе, особенно напирая на то, что для всех нас было бы плохо, если бы денежная масса Банка папы истощилась. Изменение процентной ставки, установленной по обоюдному согласию, предоставило мне возможность эффектно продемонстрировать старую рыночную стратегию приманки на крючке. (Я по-прежнему считаю, что 5% было очень хорошей приманкой. Я предложил бы и вам использовать ее в течение первого года или двух.)

Самым поразительным для меня было то, что Банк папы просуществовал 6 лет — что гораздо дольше почти любого семейного проекта. Мои дети никогда не считали этот банк глупой затеей — как, впрочем, и я. А когда они его переросли — вступив в подростковый возраст, — мы заменили его более взрослой альтернативой, о чем я расскажу в одной из последующих глав. Но к тому времени наши дети уже стали убежденными накопителями. Каждый из них смог скопить немногим больше тысячи долларов, несмотря на то что они жили вполне по-царски (я говорю только о детях) в течение предыдущих пяти лет. Когда подошло время закрыть двери моего банка, я сделал это без сожалений. Благодаря ему мои дети научились всему тому, чему я хотел их научить.

Итак, благодаря Банку папы мои дети хорошо усвоили идею сбережения денег, хотя, когда мы только начинали, ни один из них хорошенько не понимал, что такое на самом деле процентные ставки, проценты или даже банки. И это хорошо! В сущности, я не считаю, что лежащие в основе этого концепции нуждаются в дополнительном объяснении, особенно когда дело касается совсем еще маленьких детей. Как верно заметил доктор Спок относительно сексуального образования, «не следует давать детям больше информации, чем они в том нуждаются или хотят знать. Трехлетний малыш, задающий вопрос, откуда берутся дети, не просит рассказать ему подробно о том, как это происходит».

Я не хочу сказать, что дети многого не способны понять. Я имею в виду лишь то, что благонамеренным взрослым следует подавлять любое поползновение разрушить только-только зарождающийся интерес их детей к финансовой ответственности, читая им лекции о Федеральной резервной системе. Мой сын в возрасте 6-ти лет развил в себе ясное, интуитивное понимание процентных ставок, просто наблюдая, что происходит с его счетом в моем банке, и невзирая на тот факт, что в школе он и его одноклассники все еще ломали голову над простейшими арифметическими действиями. Он не мог бы вам сказать, какой была сумма в процентном выражении, но знал, что если бы его доход поднялся до сотни долларов, то он получил бы в конце месяца дополнительно пять долларов. Он знал также, что если бы оставил эту новую сумму на депозите еще на один месяц, то такая же процентная ставка прибавилась бы не только к первоначальной сотне баксов, но и ко всему его накопительному счету, который к тому моменту включал бы и его денежное пособие наряду с процентом предыдущего месяца. Другими словами, он понял чудо сложных процентов, несмотря даже на то, что он не смог бы дать вам самое простое словесное объяснение этого явления. (Сегодня он уже может объяснить, но отнюдь не благодаря моим поучениям.)

И все же бывают моменты, когда вы чувствуете, что необходимо дать кое-какие общие объяснения, особенно если дети просят предоставить им информацию. Обычно в таких ситуациях выигрывает тот, кто заранее подготовлен. (Попробуйте-ка сыну объяснить, как работает телевизор!) Чтобы избавить вас от таких неприятных моментов, давайте проведем кое-какую подготовку.

Еще на раннем этапе своей жизни дети делают заключение, что банки — это большие, мрачные здания, куда взрослые ходят получать деньги. Как взрослые должны возместить (если они вообще что-нибудь должны) эти деньги — это поистине загадка. Помню, в глубоком детстве я не раз слышал, как мои родители пререкались относительно того, как им покрыть те или иные чудовищные расходы. «Бог ты мой, — думал я тогда, — почему бы вам просто не пойти в это огромное мраморное здание и не взять сколько-то денег?»

Несомненно, придет время, когда ваши дети захотят узнать, как на самом деле работает банк. Один из способов ответить на этот вопрос, по моему мнению, — представить банк как магазин с деньгами. А это значит, что сначала вы должны рассказать им немного о том, как работают магазины.

Так как же работают магазины? Ну, магазины продают за деньги разные вещи. А где они берут эти вещи, чтобы их продавать? Они покупают их за деньги у компаний, которые эти вещи изготавливают. (По моему мнению, на раннем этапе нет нужды говорить о дистрибуторах, посредниках или оптовых торговцах.) Для того чтобы не прогореть, магазин должен стараться продать товары за большее количество денег, чем заплатил за них сам. У детей не должно быть проблем с этой концепцией, особенно если они сами когда-нибудь занимались куплей-продажей: например, наклеек с покемонами, плюшевых игрушек, книжек-комиксов, видеоигр и пр.

Вероятно, дети будут удивлены, узнав о том, как мало платит магазин за те вещи, которые продает. Кукла, которая продается в игрушечном магазине за 20 долларов, вероятно, стоит этому магазину всего около 10 долларов, если допустить, что стандартная розничная наценка составляет приблизительно 100%. Почему такая большая разница? Ну (так вы начнете, возможно, объяснять своим детям) только подумайте, сколько денег владельцы игрушечного магазина должны потратить на поддержание своего бизнеса. Ведь они должны платить деньги за аренду помещения, электроэнергию, отопление и телефонную связь. Они должны платить зарплату своим служащим, нести затраты на рекламу, чтобы потребители знали, что магазин может им предложить, и т. д. Деньги на все эти расходы должны поступать от разницы между тем, что магазин платит за игрушки (оптовая цена) и что выручает от их продажи (розничная цена). Если сверх этого остаются какие-то деньги, то магазин имеет прибыль; если все деньги расходятся, тогда он несет убытки.

Вот еще один полезный пример — тот, с которым ваши дети, вероятно, знакомы, — «Blockbuster». Эта фирма покупает видеокассеты у компаний-производителей, а затем сдает в прокат таким людям, как вы и я. Чтобы не прогореть, «Blockbuster» должна брать больше денег за прокат (и продажу леденцов), чем расходует на видеокассету (и леденцы), не говоря уже обо всех прочих расходах, таких как рента, электричество и зарплата служащим. Такая структура имеет преимущества для каждого: вы и я получаем возможность смотреть фильмы, не выплачивая за кассету полную цену (и без необходимости обойти десяток разных магазинов, чтобы найти то, что вам нужно); люди, работающие в «Blockbuster», получают работу, позволяющую им заработать деньги, необходимые для того, чтобы брать в аренду те же видеокассеты; компании, изготавливающие видео, должны где-то продавать все это множество кассет, но большинство потребителей скорее согласятся брать их на время, чем покупать навсегда; а владельцы «Blockbuster» должны делать деньги — допуская, конечно, что вся схема работает так, как надо.

Банки работают почти по тому же принципу, что и «Blockbuster». Вместо того чтобы давать в прокат видео, они дают «в прокат» деньги. Делают они это, занимая деньги у одних людей, а затем ссужая этими же деньгами других. Помещая деньги в банк, люди, по сути, ссужают ему свои деньги. Взамен банк защищает их сбережения и выплачивает по ним процент, а также дает возможность рассчитываться за покупки чеками. Затем банк берет деньги вкладчиков и дает их взаймы другим людям или инвестирует их в какой-нибудь проект. Банк будет работать до тех пор, пока способен удовлетворять требования кредиторов, получая от своих должников больше денег, чем приходится выдавать. Да-да! Это что-то вроде «Blockbuster», только вместо видеокассет там используют груды денег.

Конечно, реальный банковский мир гораздо сложнее, но примеры, которые я только что привел, прекрасно объясняют суть дела. Если ваши дети по какой-то причине захотят узнать больше, вы можете расширить их познания относительно банковского дела, рассказав немного о том, как работают закладные на дома. Вот основные моменты: дом стоит так дорого, что почти ни один человек не может позволить себе его купить, заплатив всю сумму сразу. Банки же решают эту проблему, ссужая покупателей домов очень большими суммами денег, а затем разрешая возвращать их обратно в течение очень продолжительного периода времени. В результате этого банки зарабатывают комиссионные сборы и проценты, в то время как их должники получают защиту от непогоды и — обычно — закладную. Если эта система функционирует правильно, то выигрывает каждый.

А что вы получаете от деятельности банка для своих детей? Как любой банкир, вы получаете в свое пользование деньги вкладчиков на такой срок, какой указан в депозите. Вы должны оплачивать высокую процентную ставку, но взамен вы получаете удовлетворение от сознания того, что ваши дети безо всяких усилий смогли стать финансово ответственными взрослыми людьми. А если подумать о том, насколько дороже вам обошлись бы дети, относись они к финансам безответственно, то эта ставка не показалась бы вам сколько-нибудь значительной.