Глава 7
Броуди слышал приглушенные голоса сестер, доносившиеся из комнаты наверху.
Мэдди ушла от него сногсшибательной грациозной походкой, словно танцовщица, хотя одно плечо ее было слегка опущено и рука двигалась не так плавно, как другая. От этого зрелища сердце у Броуди было не на месте. Глаза Мэдди выражали горькое чувство потери, и от этого ему стало совсем невмоготу, словно из него дух выбили.
Почему она смотрела на него так, словно теряет его, ведь он же здесь, рядом?
Этого Броуди не понимал, но собирался выяснить в самое ближайшее время. Открыв входную дверь, он немного подождал для убедительности, а затем громко закрыл ее, не сомневаясь, что Мэдди наверху облегченно вздохнула.
Миновав гостиную, он направился к письменному столу, который приметил, когда впервые проник в дом. Мэдди не торопилась с ответами. Не беда, их нетрудно найти самому. Именно так и поступают мужья.
Броуди не сомневался: Мэдди придет в ярость, – но его это мало заботило. Ему и раньше случалось приводить женщин в бешенство, и его не раз выставляли из дома. Родная мать не знала, что с ним делать, и предпочла умыть руки, когда он был еще мальчишкой. Впрочем, Броуди ее не винил, он и впрямь был сущим наказанием.
Позднее, открыв для себя противоположный пол, он не испытывал недостатка во внимании. Женщин влекло к нему, однако очень скоро они понимали, чем он живет: самолетами, полетами и снова самолетами. Чуть меньше волновали заботы о хлебе насущном и о крыше над головой, и последними в списке были отношения любого характера.
Да, Броуди частенько спускали с лестницы. Но на этот раз он не собирался легко сдаваться. В голосе звонившего мужчины звучала неприкрытая угроза. Угроза, адресованная Мэдди.
На столе царил идеальный порядок: ни забытой скрепки, ни клочка бумаги. Ящики оказались заперты. Вскрывая первый, Броуди почувствовал слабые угрызения совести, но всего на мгновение. Он не особенно удивился, обнаружив в двух верхних ящиках лишь канцелярские принадлежности, новенькие, еще не использованные.
Взломав третий ящик, Броуди был вознагражден за труд. Там лежал ноутбук. Включив его, Броуди обнаружил, что нужно ввести пароль, чтобы двигаться дальше, но в этот миг у него за спиной послышался шум шагов.
– Думаешь меня одурачить?
Повернувшись на стуле, Броуди увидел в дверях девушку. У нее были рыжие волосы, и она успела сменить одежду. Вместо майки и спортивных штанов она надела белую ультракороткую юбку и что-то из небесно-голубого кружева, соблазнительно облегающее ее выдающиеся округлости, но не прикрывающее стройный живот с пупком, украшенным колечком с камнями. Броуди захотелось упасть на колени и приникнуть к нему губами. Сапоги довершали сексуальный образ. Броуди раздирало желание сорвать с Мэдди юбку и кружева, оставив только эти сапоги.
Да, на эту девушку словно с картинки стоило посмотреть. Но которая из двух сестер стояла перед ним? Броуди хотелось думать, что это Мэдди…
– Надеюсь, вы двойняшки, а не тройняшки.
Девушка подчеркнуто уперлась рукой в бедро, приняв оборонительную позу. Броуди раздражали эти женские штучки. Он пытался понять, почему она не сделала зеркальный жест другой рукой: потому что ее плечо было повреждено выстрелом во время работы, которую дал ей он, или Мэдди просто предпочитала не делать лишних движений?
– Итак, ты все еще здесь, – произнесла она.
Она выглядела как Мэдди и говорила голосом Мэдди… но полную уверенность в этом он получил бы, только попробовав ее на вкус… Броуди попытался отогнать от себя эту неуместную мысль, однако не слишком преуспел.
– Я не могу уехать.
– Не можешь или не хочешь?
– Да. Не хочу.
Мэдди метнула на него испепеляющий взгляд и процедила сквозь зубы:
– Ты еще упрямее, чем моя сестра.
Да, Броуди вправду отличался редким упрямством. Мэдди говорила тихо, так тихо, что ему пришлось приложить ладонь к уху, чтобы расслышать ее слова. Это было совсем на нее не похоже.
Мэдди хотела, чтобы Броуди уехал. Возможно, она снова заставила сестру разыграть его, чтобы сбежать?
Вполне может быть.
Поднявшись, Броуди подошел к окну, но не увидел ничего, кроме леса.
– Я приехал из-за тебя. Ты могла этого избежать, сама знаешь. – Он повернулся к девушке.
Мэдди вопросительно изогнула бровь.
– Пытаешься угадать, с кем из нас говоришь? – Броуди промолчал, решив воспользоваться пятой поправкой. – Знаешь, мы абсолютно одинаково выглядим. Если не считать маленькой родинки на правом бедре у одной из нас.
Броуди постарался выбросить эту будоражащую картинку из головы и принялся разглядывать тело девушки, пытаясь понять, как она держит левую руку.
– Мне известно и другое различие.
И Мэдди тоже о нем знала. Во всяком случае, настоящая Мэдди.
– Какое же?
– Татуировка.
Мини-юбка едва прикрывала ягодицы. Мэдди стоило лишь повернуться и наклониться, чтобы показалась часть китайского иероглифа, означавшего в переводе «Мечтай о великом». Она никогда об этом не говорила, но Броуди не оставляло чувство, что когда-то Мэдди, возможно, жила с этим девизом. Он хорошо знал, что это такое.
Они оба были борцами за выживание, однако на этом их сходство заканчивалось. В Мэдди безошибочно угадывалась принадлежность к высшему классу, а что до Броуди, для него само слово «класс» звучало полнейшей чепухой.
– Верно, – признала Мэдди. – У одной из нас есть татуировка. Но она не для всеобщего обозрения.
Какая скромница! Броуди не сомневался, что Мэдди запросто могла бы показать ему иероглиф. Однажды демонстрировала она татуировку им с Шейном. Последний так жадно смотрел на нее, что Броуди едва его не покалечил.
Броуди мог бы схватить Мэдди за руку, перекинуть через колено, задрать юбку и посмотреть. Это было бы забавно, но он слишком дорожил собственной жизнью.
– Я видел твою татушку. Ты сама мне ее показывала.
Он ждал реакции. В глазах девушки вспыхнул знакомый огонек, смесь гнева и желания. Мэдди. Ее тянуло к нему. «О, то же чувствую и я, детка».
– Я в последний раз прошу тебя по-хорошему, – отчеканила Мэдди. – Ты горько пожалеешь, если не послушаешься.
– И это ты называешь «просить по-хорошему»?
– Ладно, забудь. – Она засучила рукава. – Я вышвырну тебя отсюда.
Ага, в ход пошли угрозы. Это явно Мэдди.
– Я помогу тебе. Помогу вам обеим.
– Как? Ты даже не знаешь, которая из двух сестер стоит сейчас перед тобой.
Эта мысль привела Мэдди в ярость. Ее соблазнительные губы, будто созданные для поцелуев, сурово сжались. Черт возьми, она прижимала локоть к боку, словно у нее болело плечо. Броуди бросился к ней. Испуганно вскрикнув, девушка отступила к стене.
Что за черт! Видя этот печальный взгляд, Броуди мог бы принять ее за Линн, если бы не упрямо вздернутый подбородок. Он точно знал, которая из сестер перед ним. Теперь Броуди казалось странным, что он мог хотя бы на минуту в этом усомниться. Подступив еще ближе, он облокотился ладонями о стену, поймав Мэдди в ловушку.
– Что ты о себе возомнил? – потребовала она ответа.
– Не знаю, Линн.
Мэдди так рассвирепела, что, казалось, из ее ушей вот-вот повалит пар. Да, его потрясающая, сильная, упрямая как тысяча чертей Мэдди не на шутку разозлилась.
То же самое он мог бы сказать и о себе. Какого дьявола? Почему она не может довериться ему и объяснить, что происходит? Неужели Мэдди считает, будто он не чувствует, что ей грозит опасность? От страха по спине Броуди пробежал холодок. Мэдди его пугала.
Борясь с растерянностью и злостью, Броуди наклонился к ней и ощутил дивный запах. Черт возьми, только этого не хватало…
– Мэдди будет…
– Что? – прошептал Броуди, наблюдая, как бьется голубая жилка у нее на шее. – Что с Мэдди?
Глаза ее сузились, сверкнули, выдавая волнение. Желание признаться, что она вовсе не Линн, боролось в ней с гордостью, не позволявшей открыть правду. Мэдди больно задело, что Броуди ее не узнал, и ей не удалось скрыть обиду.
«Ах, Мэдди, Мэдди. Я тебя знаю. Знаю слишком хорошо. И сейчас я докажу тебе это, вот увидишь…»
Они почти касались друг друга носами, дыхание Мэдди изменилось, стало частым, прерывистым. С каждым вдохом ее отвердевшие соски задевали грудь Броуди. Он старался не думать о них, но это ему не удавалось.
Мэдди таяла, как шоколад, от его взгляда, и Броуди это нравилось. Чертовски нравилось. В эти минуты он видел настоящую Мэдди…
Не в силах соблюдать дистанцию, Броуди убрал руки со стены и запустил пальцы в волосы Мэдди.
Из ее груди вырвался сдавленный возглас, хриплый и глухой, и по телу Броуди прошел жар.
– Что ты делаешь? – почти простонала Мэдди.
Броуди понятия не имел, что делает. Он лишь хотел убедить Мэдди покинуть как можно скорее это место и вернуться на работу. Но провалил дело, окончательно потеряв разум. Теперь Броуди хотел только одного: поцеловать Мэдди.
– Я знаю, как целуется Мэдди, – прошептал он, обжигая дыханием ухо девушки и чувствуя дрожь ее тела. – Теперь я собираюсь выяснить, как целуешься ты.
Мэдди беспомощно хватала ртом воздух. Броуди наклонился еще ниже, не сводя глаз с ее сладких губ. Во взгляде читалось, что в его мыслях не только поцелуй. И он готов был поклясться, что Мэдди думала о том же. В ее голубых глазах искрилось желание, поглотившее его самого.
Боже, это было глупо. Невероятно глупо. Однажды они уже поцеловались, и Броуди долго не мог успокоиться. Тот поцелуй занимал все его мысли.
И теперь Броуди хотел поцеловать Мэдди снова. Хотел, прекрасно сознавая бессмысленность этой затеи. Но рассудок уже давно отказался подчиняться ему. Будь у Броуди голова на плечах, он бы сейчас сидел за столом в гостиной, добиваясь от Мэдди объяснений происходящего. Держась на безопасном расстоянии. Вместо этого он прижал ее к стене, вдыхая исходящий от нее божественный аромат. А в следующий миг прижался губами к ее губам.
Мэдди могла бы остановить его, если бы захотела, и на мгновение ему показалось, что это и произойдет, но она только вздохнула. Взгляд Мэдди был полон удивления и восторга. Одной рукой она обняла его за шею, другой – за торс, словно пытаясь удержать.
В это мгновение Броуди совсем потерял голову, его захлестнула волна эмоций, запах и вкус смешались в одно чувство. Близость Мэдди, о которой он так долго мечтал, предаваясь каждый день фантазиям, погрузила Броуди в ощущение бесконечного счастья.
Никто не мог, подобно Мэдди, сразить Броуди одним-единственным поцелуем, никто… И вдруг она произнесла слово, которое он боялся услышать.
– Довольно.
Проклятье! Броуди неохотно оторвался от ее губ.
Мэдди неотрывно смотрела на него. В глазах ее читалось страстное желание, пылающие губы были влажными.
Броуди медленно провел пальцем по уголку ее рта.
– Что?
Губы Мэдди разомкнулись, издав тихий возглас, полный желания, смущения и разочарования. Наклонившись, Броуди снова впился в них, жадно, исступленно, до боли. Руки Мэдди скользнули по его груди, пальцы сжали плечи. Казалось, она умрет, если отпустит их.
Броуди пропал. Весь, без остатка. Сильнее прижав к себе Мэдди, он полностью отдался соблазну. Боже, это было непередаваемо – чувствовать тепло ее губ, сладость языка, вдыхать дразнящий аромат ее волос.
Руки Мэдди крепко держали его плечи (ощущение поистине фантастическое), и Броуди в свою очередь развел пальцы как можно дальше, чтобы касаться всего ее тела, от пяток до макушки. Он понимал, что это неожиданное счастье может закончиться в любую минуту, и хотел насладиться им сполна. Запомнить каждое мгновение.
Мэдди была подтянутой и стройной, но с соблазнительными женскими формами, и Броуди отчаянно хотелось ласкать губами ее округлости. Мэдди учащенно дышала около его уха и, судя по всему, вполне разделяла его чувства. Одна его ладонь двигалась вниз по ее спине, к бедрам, а другая скользнула под кофточку, коснувшись живота, трепетавшего в такт дыханию.
– Броуди.
Мэдди собиралась снова его остановить. Он угадал это по ее тону. Но Броуди не желал останавливаться. Он мог бы убедить себя, что виной тому было слишком долгое воздержание, но это стало бы лишь отговоркой. Броуди знал, что дело в ней, в Мэдди. Он не мог оторваться от нее.
Пальцы Броуди пробежали по ее ребрам, поднимаясь на «север», пока другая рука осваивала «южные территории», пробираясь к… Господи, да, к трусикам.
– Какая же ты сладкая, боже… – Руки Броуди двигались без устали, как и пальцы Мэдди, впившиеся ему в спину… – Я хочу снять с тебя одежду, – прошептал он. – Хочу видеть тебя обнаженной, хочу почувствовать тебя…
Мэдди издала неопределенный звук, который, должно быть, означал согласие. Броуди вытянул шею в поисках места, где от слов можно было бы перейти к действиям.
– Стол подойдет.
Проследив за его взглядом, Мэдди с коротким смешком, покачала головой. Ее ладони легли ему на грудь.
– О нет.
– Он выдержит…
– Перестань. Серьезно. Даже не думай об этом.
Но Броуди только об этом и думал.
– Броуди, послушай меня.
Он повернулся к ней.
– Я весь внимание, Мэдди.
Она изумленно открыла рот.
– Ты с самого начала знал?
– Неужели ты думаешь, что я стал бы целовать Линн?
– Дело не в поцелуе.
– Да. Дело в том, знаю ли я тебя. А я тебя знаю. Так что послушай меня. От меня так легко не отделаешься, ясно? Я буду стоять на своем до конца. Может, ты наконец расскажешь мне, что стряслось?
