Глава 6

«Ну и денек, хуже и быть не может», – подумала про себя Мэдди, следуя по коридору. Броуди шел за ней, не отставая ни на шаг. Они оказались в прачечной, где Линн развесила свое нижнее белье после стирки. Мэдди, пригнув голову, ловко двигалась под веревками, но Броуди, даже пригнувшись, умудрился задеть их. Черные кружевные трусики упали на пол. Броуди наклонился и поднял их. В его руках они казались невероятно маленькими, едва ли не кукольными.

Возмущенно воскликнув, скрывая за досадой, возможно, совсем иное чувство, Мэдди выхватила трусики у него из рук и, вытянувшись в полный рост, повесила обратно на веревку. Стоя спиной к Броуди, она чувствовала его близость. Его присутствие Мэдди ощущала всегда, но в этот день – особенно остро. Она соскучилась по нему. Ужасное признание самой себе.

Броуди обвел глазами развешанное белье. Он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее всяких слов.

– Белье моей сестры, – обронила Мэдди, продолжив путь.

Броуди двинулся за ней. Черт побери, ей не удалось ни смутить его, ни отвлечь. Похоже, Мэдди начинала терять форму. Остановившись в холле, она пристально посмотрела на дверь. Броуди положил ей на талию свою большую теплую ладонь, заставив повернуться и посмотреть ему в глаза.

Мэдди поняла, что случайно пробудила в нем инстинкты самца, вожака стаи, готового рыть землю ради достижения цели. Решимость читалась на всем его лице: в твердой линии подбородка, в очертаниях губ, в пристальном яростном взгляде, устремленном на нее.

Броуди знал ее лучше, чем она могла вообразить. Хоть и старался на работе всеми силами держаться от нее подальше…

Довольно, одернула себя Мэдди, пытаясь отогнать навязчивые мысли. На это еще будет время. Сейчас ее занимали дела поважнее. Речь шла о жизни и смерти Линн. И ее самой.

А теперь и Броуди.

Мэдди слышала угрозу Рика. Тот высказался ясно: дядя велел Линн отправляться на Стоун-Кей, а если она не вернется, он заставит ее пожалеть. Разразится буря. Прольется кровь.

– Броуди.

– Да, Мэдди, – с удивительным спокойствием произнес он. За его невозмутимостью угадывался гнев, и все же голос звучал ровно.

– Я в отпуске, – напомнила Мэдди, умолчав о том, что вернуться к работе ей скорее всего уже не придется. Она даже думать об этом не могла, не то что произнести вслух. – Сейчас я на тебя не работаю, а потому все, что происходит в моей жизни, тебя не касается.

– Возможно, так и было несколько минут назад. Но теперь мы одна семья.

– Прекрати.

– Нет, это ты прекрати. – Он был в ярости. – Какого дьявола здесь творится, Мэдди? Кто тот придурок, что говорил с твоей сестрой?

Слова Броуди не слишком ее волновали, но его красивое мужественное лицо и крепкая мускулистая фигура, от которой так и веяло грозной силой, заставили сглотнуть невольно подступавший к горлу ком.

– Ты не поверишь, если я тебе расскажу.

– А ты попробуй.

Попробовать Броуди, как пробуют сладкий ликер или мороженое? Эта нереальная фантазия не раз приходила Мэдди в голову до тех пор, пока не появилась Линн, и весь ее стеклянный мир не разлетелся вдребезги. Прежде Мэдди представляла страстные и волнующие сцены с участием Броуди, но теперь эти мысли казались ей пустыми мечтами, страшно далекими от реальности. Она потянулась к ручке, но прежде чем успела ее открыть, Броуди уперся ладонью в дверной косяк у нее над головой, заблокировав выход.

Стоя лицом к двери, Мэдди уставилась на его сильную мускулистую руку и широко расставленные пальцы. Длинные пальцы, покрытые шрамами от бесчисленных порезов – такое обычно происходит при ремонте самолетов. Умелые, ловкие пальцы, всегда теплые, а главное нежные. Броуди обхватил ладонями ее лицо, когда она поцеловала его, и стоило Мэдди закрыть глаза, она тотчас вспоминала это прикосновение, переживая вновь и вновь испытанное тогда ощущение. Она целую вечность училась подавлять чувства, пока не смогла скрывать ото всех то, что творится в ее душе. Особенно от мужчин. Но мужчины, с которыми Мэдди встречалась, оставляли ее равнодушной. Когда она смотрела на них, нервы ее не звенели, как струны, а сердце не колотилось о ребра, не готовилось выскочить из груди.

С Броуди все было именно так.

– Мэдди.

– Спасибо, что навестил. Очень мило с твоей стороны. Но, как видишь, сейчас не лучшее время.

Протянув руку, Броуди мягко провел пальцем по шраму у нее на плече, месту, где вышла пуля.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Мэдди нравились его прикосновения. Безумно нравились.

– Да. – К несчастью, Броуди бывал иногда упрямым, как баран. Стоило ему упереться рогами, и никакие доводы и уговоры не действовали, Броуди твердо стоял на своем. В былые времена Мэдди случалось спорить с ним и одерживать верх. Она в совершенстве овладела искусством вести дискуссии и годами оттачивала это мастерство, умело сочетая томный голос с ледяной улыбкой. В упрямстве она не уступала Броуди и наверняка сумела бы его подавить, но день, как назло, выдался не из удачных. Сказать по правде, этот день имел все шансы войти в первую тройку худших дней в ее жизни.

– Не заставляй меня выставлять тебя за дверь пинками.

– Думаю, я с тобой справлюсь.

Мэдди со вздохом прислонилась лбом к косяку. Не так-то просто сдвинуть с места гору мускулов, нависающую в опасной близости от тебя.

А Броуди и не думал соблюдать дистанцию. Впрочем, тело Мэдди вовсе не возражало против такого соседства. Напротив, оно хотело поддаться соблазну, отказавшись повиноваться разуму.

В следующий миг Броуди накалил обстановку до предела. Он подошел ближе и прижался грудью к спине Мэдди. Их бедра соприкоснулись, и его дыхание обожгло ей висок.

Мэдди была не в силах открыть глаза. «Не поворачивайся, иначе ты окажешься в его объятиях, и тогда… кто знает, какую глупость ты выкинешь. Чего доброго, опять поцелуешь его, окончательно потеряешь голову и…»

Он крепко обнял ее за талию. Мэдди ощутила, как в крови заиграл адреналин; ее охватило чувство, похожее на безумие.

«Пытаясь оттолкнуть его, ты захочешь быть ближе к нему еще сильнее». Нет. Или да.

Разум Мэдди продолжал бороться с гормонами, когда Броуди, слегка наклонившись, прильнул губами к ее уху.

– Ответь мне хотя бы на один вопрос.

Мэдди сглотнула. Его запах сводил с ума. Это был запах леса, запах мужчины, настоящего мужчины. Сердце Мэдди бешено колотилось словно сумасшедшее, а его – билось медленно и ровно. Проклятье! Куда делось ее хладнокровие?

– Что? – с трудом выдохнула Мэдди.

– Где этот Стоун-Кей?

«О господи».

– Я мог бы и сам посмотреть в Сети, но попробую угадать… Во Флориде?

– На Багамах. Это маленький уединенный островок.

– Понятно. – В голосе Броуди слышалось облегчение: ему все-таки удалось что-то выяснить. Но радоваться ему оставалось недолго, потому что Мэдди не собиралась откровенничать с ним. – Думаешь, я не вижу, что ты боишься? – прошептал Броуди. Его губы касались мочки ее уха. – Думаешь, я не понимаю, что это совсем на тебя не похоже? – Его дыхание обожгло кожу Мэдди, и по телу ее пробежала дрожь.

– Это Линн боится, – с трудом выдавила Мэдди.

Великий боже, он начал задавать опасные вопросы. Броуди стоял слишком близко. Его статная фигура казалась непомерно большой для тесного холла.

– Но теперь ты рядом со мной. И тебя мучает страх.

Его губы касались кожи Мэдди. Она чувствовала сквозь одежду тепло его сильного тела. Эта близость пугала ее, ей хотелось вырваться, ускользнуть. Броуди так тесно приник к ней, что они оба чувствовали дыхание друг друга.

– Поговори со мной, Мэдди.

«Нет, это невозможно». Еорячее тело Броуди, полное тестостерона, прижималось к ней, небритый подбородок царапал щеку. Мысли Мэдди путались от пьянящего запаха Броуди, охваченного досадой и злостью. «Поговорить? Забудь об этом».

– У тебя неприятности?

«Хочешь правду? Неприятность – мое второе имя». Мэдди закусила губу, чтобы сдержать короткий смешок. Он прозвучал бы слишком резко, истерично. К тому же она боялась, что не сможет остановиться.

– Нет.

«Еще одна ложь. Надеюсь, Санта-Клаус меня не слышит. Но я делаю это ради тебя самого, Броуди…»

– Хватит, Мэдди, перестань. У тебя все на лице написано.

Этому Мэдди легко поверила. Слишком много событий сразу обрушилось на ее бедную голову. Сначала появилась Линн, и было ясно, что жаждущий крови Рик начнет их преследовать, а теперь Броуди, о котором она втайне мечтала, появился на своем «камаро». Неудивительно, что Мэдди плохо удавалось скрывать свои чувства. Впрочем, душевное состояние сейчас мало ее занимало. Мэдди куда больше заботило, удастся ли ей выйти живой из этой переделки. Ей и Линн.

А если не удастся спровадить Броуди, то и ему.

Неприятности? Да, черт возьми. Еще какие. Но она справится сама. Ей не привыкать. Правда, на этот раз… на этот раз ее душу терзали сомнения, едва различимый голос в ее голове нашептывал, что удача от нее отвернулась, и прошлое, от которого Мэдди ускользнула десять лет назад, вот-вот настигнет ее.

– Да, кое-какие трудности есть, – призналась она.

– Дело в твоей сестре?

Ладно, почему бы не признаться и в этом?

– Возникло небольшое недоразумение. Ничего особенного, мы сами разберемся.

Ну вот, очередная ложь слетела у нее с языка. Ложь тянулась за ложью, росла как снежный ком.

– Позволь мне помочь.

Нет. Об этом и речи быть не могло. В дело был замешан Рик, и прошлое настигало Мэдди. Она не чувствовала себя защищенной. Броуди бережно держал ее в своих объятиях, стараясь не задеть поврежденное плечо, но высвободиться она не могла. Собственная беспомощность злила ее: последние десять лет Мэдди старалась стать неуязвимой.

Мэдди попробовала изогнуться, но это не принесло результата. Она лишь острее почувствовала близость Броуди, прикосновение его бедер к своим. О, сколько раз Мэдди мечтала испытать это ощущение, но, разумеется, при иных обстоятельствах.

Броуди склонил голову, в очередной раз обжигая ее щеку своей щетиной. Проклятье! Сердце Мэдди замерло, а живот скрутило. Это окончательно вывело ее из себя.

– По-моему, ты суешь нос не в свое дело. Мне бы ты такого не позволил.

– Ты шутишь? – Броуди издал хрипловатый смешок. – На работе ты каждый божий день вмешивалась в мою жизнь.

– Ты имеешь в виду те моменты, когда ты появлялся в офисе хмурый, обиженный на весь свет? Когда ты целыми днями дулся и кричал на нас?

– Что, прости? Дулся?

– Вот именно. Как женщина, ревниво оберегающая свои тайны.

Броуди возмущенно фыркнул и, выдержав молчаливую паузу, произнес:

– Нет у меня никаких тайн.

– Ну конечно, твоя душа – открытая книга.

Броуди удрученно вздохнул, подняв дыханием прядь волос на ее виске и целую бурю чувств в душе.

Дьявольщина! Рядом с ним ей никак не удавалось взять себя в руки.

– Ты делаешь мне больно.

Броуди резко отодвинулся, но ее радость длилась недолго. Обхватив ладонями талию, он мягко, но настойчиво заставил Мэдди повернуться к нему лицом. Она закрыла глаза, не желая сдаваться.

– Мэдди, посмотри на меня.

«Ну нет, спасибо». Не глядя на Броуди, она могла сопротивляться долго, даже стоя рядом с ним и вдыхая его запах. Мэдди продолжала бы бороться и дальше, если бы тело предательски не качнулось в его сторону.

Проклятая плоть.

– Мэдди, черт побери! – Вздохнув, она открыла глаза. Броуди впился в нее взглядом. – Знаю, ты хочешь, чтобы я уехал, и тогда ты сама разберешься с этим «небольшим недоразумением».

– Это и вправду недоразумение.

Броуди демонстративно возвел глаза к потолку.

– Допустим. Но, как твой «муж», я обязан помочь.

– Почему? Потому что у тебя есть что-то между ног?

Мэдди призвала на помощь все свое терпение. Она чувствовала, что вот-вот взорвется. Нужно было взять себя в руки. Оттолкнув Броуди, девушка направилась к лестнице.

Мэдди шла, потирая ладонью грудь, в которой разгоралась адским пламенем нестерпимая боль. Ей нужно было продумать последнюю ложь. Грандиозную ложь, которая убедила бы Броуди, что он помогает им, и в то же время заставила бы убраться подальше.

Линн не хотела оставлять сестру наедине с этим крепким и решительно настроенным красавцем, хотя не осмелилась бы прямо заявить об этом.

Обычно Линн не хватало мужества отстоять свою точку зрения, тем более перед мужчинами. Достаточно было взглянуть на ее жизнь, чтобы в этом убедиться. Она не смогла сказать «нет» Рику, и тот разрушил ее жизнь. Ей не хватило духу дать отпор Мэнни, когда тот начал за ней ухаживать, хотя он ей вовсе не нравился. Линн не решилась изменить ситуацию, даже когда в ее жизни появился Бен Кингман, один из тех простаков, которых она помогла обокрасть. По ее вине Бен оказался владельцем очередной искусной подделки. Временами она отчаянно ненавидела себя.

Линн задержалась на лестнице, желая посмотреть, как сестра разберется со своим боссом, и услышала, как она сказала: «Не заставляй меня выставлять тебя за дверь пинками».

Так-то вот. Мэдди никому не позволяла ею командовать. Она всегда могла о себе позаботиться.

Линн страшно завидовала смелости сестры, поскольку сама не умела постоять за себя. На самом деле она вообще мало что умела, лишь создавать уникальные подделки, чтобы Рик продавал их доверчивым клиентам, готовым выложить целое состояние. Да, это у нее получалось хорошо. Здесь ей не было равных. Не то чтобы Линн этим гордилась…

Конечно, она участвовала в мошенничестве не по собственной воле. Рик применял жестокие угрозы в стиле «Клана Сопрано», заставляя держать рот на замке. Однако Линн сомневалась, что закон примет это во внимание, если Рика вообще когда-нибудь привлекут к ответственности.

Он уверял, что этого не случится и тюремный срок покажется ей увеселительной прогулкой по сравнению с тем, что он сделает с ней в случае предательства.

За себя она не боялась. Ну ладно, боялась. Но Мэдди… стойкая, неунывающая, храбрая Мэдди, которая сумела вырваться из этого ада, не совершив ничего преступного… Мэдди удалось начать новую жизнь. Достойную жизнь… Она заслуживала счастья. Линн не имела права подвергать ее опасности.

«Но ты уже сделала это, появившись здесь…»

Линн зажмурилась, задыхаясь от мучительного стыда. Она опять все испортила. Как всегда…

Не желая мешать сестре, Линн вышла через заднюю дверь на террасу и машинально полезла в карман за сигаретами, прежде чем вспомнила, что бросила курить. Жалея, что не может позволить себе даже такую малость, она побрела по лесу, глядя на высокие сосны, на цветы, трепыхавшие от ветра, на прекрасный пейзаж, спокойный и безмятежный.

Линн никогда не знала покоя и безмятежности. Она всюду чувствовала себя чужой и никчемной.

Черт побери, ее снова поглотила жалость к себе и голову заполнили мрачные мысли. Разве она не отказалась вместе с сигаретами от привычки жалеть себя и желания все излишне драматизировать?

Дьявольщина!

Безмолвие леса не тревожили звуки голосов или отголоски спора: должно быть, Мэдди прогнала Броуди или нашла другой способ избавиться от него. Линн все еще не верилось, что сестра и вправду работала на такого парня: пугающе сильного, опасного и… безумно сексуального.

Впрочем, такие парни многим нравятся. Линн они нисколько не привлекали. И она не думала, что Мэдди могла бы увлечься таким. Но сестры уже давно жили порознь. За минувшие годы многое изменилось.

Линн со вздохом вернулась в дом. Там царила тишина.

– Мэдди?

– Я наверху.

Она нашла сестру в спальне. Мэдди разглядывала изящную резную шкатулку, принадлежавшую когда-то их матери.

Линн удивленно подняла брови. Мэдди, как и она сама, не отличалась сентиментальностью. Сказать по правде, они просто не могли себе позволить подобную роскошь. Возможно, не одной Линн будущее виделось не таким радужным.

– Где Броуди?

– Будем надеяться, он скоро уедет.

– Будем надеяться?

– Не волнуйся. Уверена, с ним проблем не возникнет. Я это улажу.

– Ты могла бы просто сказать ему правду.

– Нет, это невозможно. Никто не должен знать – так безопаснее.

– Ты говорила, что ему можно доверять.

Мэдди пристально посмотрела на сестру.

– Это для тебя новое слово. «Доверие».

Линн дернула плечом.

– Я лишь подумала, что, возможно, вас двоих связывает что-то помимо работы.

– Если и так, это уже не важно.

Потому что существует план.

Линн охватило острое чувство вины.

– Мэдди…

– Забудь пока о нем. – Мэдди сунула ей в руку фотографию. – Вот что я хотела тебе показать.

Линн посмотрела на старый снимок. Две девочки с щербатыми улыбками, наряженные в костюмы для Хеллоуина, изображают супергероев. На место горечи и вины неожиданно пришло иное чувство.

Любовь.

– Тогда мы обе были сильными, – напомнила Мэдди. – Мы можем быть сильными и сейчас.

Оторвав взгляд от фотографии, Линн посмотрела на сестру. В глазах Мэдди читалась та же любовь, та же глубокая и сильная привязанность. И это чувство вселяло уверенность.

– Да. Ты права.

Мэдди улыбнулась.

– Отлично звучит. Мне нравится.

– Но, Мэдди, я не могу уехать, не попрощавшись с Беном…

– Линн…

– Нет, послушай, пожалуйста. Ты должна понять. Я долгие годы жила как во сне, позволяя Рику управлять моей жизнью. Но я больше не могу притворяться, будто не вижу, что творится вокруг. Я должна измениться. А для этого мне нужно увидеть, что я натворила. – Она резко взяла Мэдди за руку. – Я должна попытаться все исправить.

– Хочешь признаться Бену, что участвовала в преступлении? Чтобы он мог передать тебя полиции, воспользовавшись твоим признанием?

– Я хочу перестать быть слабой. Хочу проявить смелость.

– Ладно, дай мне подумать. – Мэдди прижала ладонь к губам. – Это хорошо, но… Господи, Линн…

– Знаю, но я обязана исправить зло, которое причинила, если собираюсь идти дальше. Я должна это сделать, иначе у меня ничего не выйдет.

Мэдди взволнованно посмотрела на сестру. Восхищение сменилось в ней страхом.

– Ладно, будь по-твоему, но поскольку я старшая, одну я тебя не отпущу. Ни за что.

В глазах Линн вспыхнула твердая решимость.

– Я знаю, что поступаю правильно. А ты всего на четыре минуты старше меня.

– На пять минут.

Линн улыбнулась.

– Старшая ты или нет, я это сделаю, а потом мы сможем осуществить наш план и исчезнуть навсегда.

Мэдди на мгновение оцепенела, пораженная внезапной мыслью. Все это время она считала Линн слабее себя. Однако ошибалась – самой сильной из них двоих была Линн: в отличие от нее самой сестра нашла в себе мужество проститься с прошлым по-настоящему.

– Не тревожься, – мягко произнесла Линн. – Пора мне самой о себе заботиться.

– Хорошо. И все же я тебя прикрою. – После десяти лет занятий карате и другими видами единоборств Мэдди могла защитить и сестру, и себя. Не стоило забывать о пистолете в ящике для белья и ноже на ремне, с которым Мэдди не расставалась. Жизнь научила – осторожность не помешает.

– Ты всегда будешь пытаться защитить меня, верно? – спросила Линн.

Мэдди нерешительно ответила после паузы:

– Думаю, да.

Она ожидала встретить сопротивление, но Линн снова ее удивила.

– Я рада, – призналась она, крепко обняв сестру. – Значит, будем действовать по плану.

– Да, по плану.