После той памятной беседы, одноногий капитан буквально преобразился, обретя в жизни цель, которую надо достичь во что бы то ни стало. От его былой угрюмости не осталось и следа и он стал по вечерам частым гостем в заводском клубе с хитом осеннего сезона, бодро распевая, как Сталин отдаст приказ, а первый маршал поведёт. А первая наша общая песня была осуждена парторганизацией завода как "пораженческая" и "подрывающая желание служить в Красной Армии". Тем не менее, выйдя первый раз в народ из распахнутого окна военпреда, когда вся идущая с работы смена слышала моё исполнение, она прочно вцепилась в рабочие окраины и в военкомате не стало проходу от добровольцев в танковые войска.

Всю первую половину ноября Бойко буквально каждый день являлся ко мне домой, пользуясь тем, что я тяжело простудился и не ходил на службу. Заняться мне было особо нечем и я с удовольствием и немалой надеждой, по мере сил, помогал сочинять "танковый трактат".

Болезнь же я подхватил испытывая свой собственный "газик", переставленный на два новых моста. Задний был обычный "туровский", а передний был укороченной переделкой его близнеца с шарнирами "трипод", которые Важинский сумел изготовить и испытать на стенде первым. Кроме этого на машине появилась двухступенчатая раздатка и заменён на прямую зубчатую передачу редуктор между мотором и коробкой, чтобы снизить нагрузки на последнюю. Когда я 6-го октября впервые увидел свою машину в сборе, не удержался и схохмил.

— О! Минибигфут!

— Петрович, ты как скажешь, так тебя не понять. То ли ты ругаешься так заковыристо, то ли чихнул! — проворчал начальник опытного цеха Евдокимов.

— Не угадал! Я просто сказал, как такую машину могли бы назвать американцы. Или англичане. А по-русски это будет: "Маленький С Большими Лапами".

Действительно, с колёсами от "Тура", которые, к тому же, были шире расставлены, "Форд-А" выглядел… своеобразно.

— Хозяин барин! Твоя машина, называй, как хочешь. МБЛ так МБЛ, мне без разницы, — степенно ответил дядька. — И писать мне меньше. Не моё это. Вот выточить что-нибудь железное руки чешутся. А бумажки осточертели уже.

Новорождённый "Форд-МБЛ", как-то плавно переименованный в "ЗИЛ-МБЛ" я испытывал, пользуясь презренным правом частной собственности, лично. Сначала на ровной поверхности городских улиц, дабы убедиться на деле в работоспособности всей схемы, особенно ШРУС. Этот этап прошёл, можно сказать, гладко, но занял время, так как надо было накатать контрольный километраж и исправить выявленные мелкие недочёты. Вот второй этап стал уже настоящим испытанием! Пользуясь сезоном, мы, побив все рекорды проходимости, забирались в такую грязищу, что вытаскивать, наконец застрявший опытный образец, приходилось гусеничным трактором. Здесь технические болячки стали вылезать одна за другой, в частности, пришлось значительно усиливать прочность деталей рулевого управления, герметизировать электросистему, а ещё, по моему настоянию, всасывающий воздухозаборник нарастили трубой и вывели её над крышей машины. После всех переделок логичным было выяснить глубину преодолеваемого брода. Любопытство сгубило не только кота, дальше, с дисково-вильчатыми ШРУСами НАТИ, доставленными из-за кордона "Рцеппа" и "Вейсс" машину испытывали уже другие.

Гораздо позже, когда подвели итоги конкурса шарниров, сделали вывод, что иностранные образцы преимуществ над отечественными не имеют. Шарнир Важинского, более дорогой и требующий дефицитных подшипников, но обеспечивающий меньшие потери мощности, был рекомендован для машин "Тур" и ГАЗ, а уделом более дешёвого шарнира НАТИ стали тяжёлые грузовики московского и ярославского заводов.