Как интересно: у них на курсе тоже есть Жанна, и тоже француженка. Хотя, с другой стороны, во Франции десятки тысяч девушек с таким именем, не каждой же становиться героиней?

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник приятель.

– Привет! – сказал Гека, потирая висок. – У тебя случайно от головной боли ничего нет? Сам не заметил, как заснул, а очухался – голова трещит.

– Всё с тобой ясно. Сейчас поищу.

Порывшись в аптечке, Эрик извлёк таблетки.

– Мог бы и Лиэнну попросить. Она в музее хвасталась – лечить, мол, умеет.

– Да ну, ещё чего не хватало. Я лучше приму известное, а эксперименты пусть проводит на ком-нибудь другом. Смотрю, ты пытался активировать кристалл. Ну и как?

– Очень непривычно. Словно оказался внутри потока излучаемого кристаллом света. Правда, никаких новых способностей после «сеанса связи» не появилось – по крайней мере, не чувствую.

– Так предупреждали не рассчитывать на чудеса. Ладно, попробую сам. Расскажи лучше про экскурсию: чего смотрели, чем закончилось.

– В двух словах не перескажешь. После того, как ты смотался, сначала любовались на волшебные доспехи и оружие, а потом магические прибамбасы всякие – кольца, свитки, жезлы, ну и тому подобное. Дворецкий фокусы показывал – протыкал шпагой бронежилет, бумагу сжигал на ладони. И ещё много всяких прикольных вещиц.

Из числа последних Геку больше всего заинтересовали Духи Очарования.

– Вот от чего не отказался бы. Надушишься – и все девчонки твои. Говоришь, там усиленная защита? Но если студенты добирались до них, значит, её можно отключить.

– Не советую, иначе вторая часть нашего пари останется невыполненной.

– Это какая?

– Не только поступить, но и закончить.

Гека от восторга хлопнул приятеля по плечу так, что тот поморщился.

– Однако ты прав! Ладно, пока не буду делать попыток проникнуть в музей со столь гнусной целью. Знаешь, а я уже не жалею, что стал студентом такой крутой Академии! А ты?

– Аналогично. Осталось лишь решить проблему: как бы поделикатнее сообщить своим, где нахожусь. Перед отъездом скинул им письмо, но куда конкретно поступил, так и не решился открыть.

– Тогда придумай что-нибудь нейтральное. Например, Академия нетрадиционного изобразительного искусства. Надеюсь, против художников-авангардистов твои ничего против иметь не будут?

– Скорее всего, нет. Хотя на душе кошки скребут: обманывать-то нехорошо. Истина, увы, имеет обыкновение рано или поздно всплывать на поверхность.

– Смотри на вещи проще. Такое понятие, как ложь во спасение, знаешь? Ведь тем, что ты поступил сюда, никому плохо не сделал, разве не так? То, что могут неправильно понять – не твои проблемы, конфликт отцов и детей вечен как мир. Вспомни: лет полтораста назад, в царское время, профессия актёра приравнивалась чуть ли не к проституции, её представители вечно ходили голодные и одевались как бомжи – кроме элитной прослойки, разумеется. А сейчас? Актёры зарабатывают столько, сколько другим и не снилось, к тому же желанные гости и завсегдатаи любых светских тусовок и вечеринок. И наоборот, уважаемая когда-то профессия учителя сейчас… лучше и не говорить. Так что всё относительно в нашем мире.

– Кстати, а ты как объяснил отъезд в Академию?

– Да очень просто: сказал, что получил приглашение на учёбу в Германию. Мать ничего против не имела – полагаю, она хочет устроить свою личную жизнь. Ведь ей тридцать восемь всего – они с отцом познакомились и поженились, будучи студентами, а вскоре появился я. Просила только регулярно о себе напоминать. А отцу вообще ничего говорить не хочу… пока. Пусть не думает, что за деньги можно купить всё. Вот научусь каким-нибудь фокусам, да подшучу над его любовницей – будет знать, почём фунт изюму. И вдумайся: то, что здесь не работает мобильная связь, имеет свою положительную сторону: можешь не спеша, хорошенько обдумав, изложить на бумаге мысли, не боясь, что неожиданным вопросом собьют с толку и выведут на чистую воду.

Его рассуждения прервали яркие сполохи где-то на востоке. Высунувшись в окно, приятели обнаружили в той стороне языки оранжево-красного пламени над верхушками деревьев.

– Неужели пожар? – испугался Эрик.

– Расслабься! Наверняка кто-нибудь из колдунов взялся немного поэкспериментировать. Даже если и увлёкся слегка – неужели здесь некому его потушить? Крутым магам для этого достаточно щёлкнуть пальцами! Хочешь, пошли посмотрим, чего там случилось!

– Ты что? Ночь на дворе! Никто не выпустит наружу! Да и заблудиться в темноте в местных джунглях проще простого.

– Не заплутаем: почти наверняка в каких-нибудь окнах лампочки горят. Не одни же мы бодрствуем во всём Штарндале! К тому же, зачем нам дверь?

– А как тогда?

– А вот так!

И, перевесившись через подоконник, Гека спрыгнул наружу. Через мгновение в проёме окна появилась его голова.

– Чего медлишь? Следуй за мной!

– Сейчас. Только прихвачу фонарик.

Опавшие листья и хвоя шуршали под ногами. Сориентировавшись, они вышли на центральную аллею. Огненные языки продолжали взлетать на горизонте.

– Может, лучше предупредить кого-нибудь? Вдруг и вправду пожар?

– Ползамка не спит. Неужели никто ничего не заметил? Давно бы тревогу подняли!

Эрик оглянулся. Действительно, несмотря на поздний час, многие окна светились, причём не только на первом и втором этажах, но и выше. Правда, свет некоторых окон верхней половины замка был тусклым и меняющимся, словно пламя свечей. Но с такого расстояния трудно было рассмотреть подробнее. К тому же приятель поторапливал.

– Надо забраться на какой-нибудь холм. Оттуда виднее.

Пробираясь к ближайшей возвышенности, Гека умудрился провалиться в небольшой овражек, замаскированный вьющимися растениями, и выбрался оттуда весь в сухой траве и колючках. Впрочем, его пыл это ничуть не остудило.

Наконец они выбрались на плато, с которого отлично было видно Штарндаль и его окрестности.

Место, откуда к небу взлетал огонь, находилось довольно далеко – даже при свете солнечного дня потребовалось бы не менее часа, чтобы добраться туда. Однако едва ли они рискнули бы приблизиться вплотную к гигантской огненной спирали, поднимающейся с земли и уходящей в небо. Внутри неё расцветал огненный цветок, искрясь и переливаясь радугой. Феерия продолжалась минут десять, а потом сияние постепенно стало угасать.

Приятели ещё некоторое время всматривались, однако больше ничего интересного не произошло.

– Да, не зря здесь построили Полигон. Представь, если кто-то попытался бы сотворить такое в стенах замка.

– А давай доберёмся до стены и взглянем поближе!

– Остынь! И так уже в расщелину свалился, хочешь других незабываемых приключений на одно место?

– Не очень. А поскольку путеводной звезды больше нет, заблудиться в темноте вполне вероятно. Хорошо хоть в замке есть страдающие бессонницей – дорогу обратно найдём без труда. Кстати, у тебя ничего нет перекусить? А то что-то есть захотелось!

– Найдётся.

– Тогда вперёд, а точнее, назад.

Они успели одолеть больше половины пути, как внезапно шедший впереди Гека остановился и выключил фонарь.

– Что случилось?

– Тише! Посмотри туда. Видишь огонёк?

Эрик, присмотревшись, различил три тёмные фигуры, стоявшие сбоку от мраморной дороги в тени одной из статуй. Шарик огня горел в воздухе рядом с ними, никем и ничем не поддерживаемый, с крупное яблоко.

– Не дай Бог нас ищут.

– Да кому ты сдался. Даже если кто решил к нам заглянуть, тревогу поднимать не стал бы – ну мало ли куда могли отлучиться! Может, культурно проводим время в комнате отдыха. Или в гостях засиделись. Так что расслабься. Скорей всего, наши однокурсники. Правда, висячий огонь сбивает с толку, он явно магический.

– Значит, там может быть кто-то из старших. В любом случае лучше остаться незамеченными.

– Согласен. Но просто стоять и ждать неинтересно. Давай потихоньку в обход.

Так, перешёптываясь, они начали пробираться между деревьев к замку, стараясь не вылезать на поляны и прочие открытые места. В какой-то момент подувший в их направлении ветерок донёс обрывок разговора:

– И последнее: в своих действиях будьте крайне осторожны. Не задавайте кому попало глупых вопросов и держитесь подальше от Саграно. Помните: он умеет читать мысли. Всё поняли?

– Так точно, шеф!

– Тогда расходитесь. Не хватало, чтобы нас тут засекли. И так пришлось выбираться ночью на сквознячок, чтобы проинструктировать.

– Могли бы собраться у кого-нибудь из нас.

– Билли, ты идиот. Сколько раз нужно повторять: в Штарндале стены имеют уши. Поэтому если нечто важное, собираемся на открытом воздухе. А теперь по-тихому исчезайте.

Одна из фигур отделилась от остальных, направившись к замку, следом другая. Ещё через пару минут за ними последовала и третья, сопровождаемая магическим огоньком.

Эрик и Гека, схоронившиеся за большой разлапистой сосной, выждали ещё минут пять, после чего продолжили путь.

– Странная, однако, компания. Не нравятся они мне.

– Соответственно. Понимаю, если б их было двое – он и она; местный колорит весьма способствует романтике. А то трое мужиков, да ещё чем-то озабоченных.

– Жаль, не удалось услышать, что замышляют. Хорошие люди по ночам компаниями собираются только за праздничным столом. Случайно не знаешь, кто такой Саграно?

– Понятия не имею. Да какая проблема? Завтра после обеда прогуляемся до Баджи, от него обо всём и узнаем.

– Не возражаю.

Они вернулись в комнату Эрика, где вскоре смаковали крепкий ароматный чай вприкуску со сладостями.

– Кстати, расписание случайно не смотрел, что у нас завтра?

– Лекция по Целительству в десять утра.

– О’кей. Если не сможешь разбудить меня к завтраку, подними хотя бы к лекции.

Та же аудитория, что вчера, на кафедре высокая седовласая женщина с аристократической осанкой, в бежевом платье классического покроя. Терпеливо дождавшись момента, когда последний из студентов занял место за партой, она заговорила:

– Итак, разрешите поприветствовать вас, новых студентов Академии, с началом учебного года. Мне выпала честь открыть его лекцией по предмету, именуемому Целительством, или Белой Магией. Считаю это справедливым, поскольку Белая Магия, по моему мнению, наиболее почётное занятие для волшебника. Что может быть благородней помогать людям, исцеляя их?

Но позвольте вначале представиться. Меня зовут Энжи Берсье, я Великий Мастер Целительства. Для тех, кто ещё не знает: принятый в Гильдии Магов этикет обращения к вышестоящему предписывает безличное использование титула, то есть если желаете что-либо спросить у меня, должны начать свою речь со слов «Великий Мастер». А теперь я познакомлюсь с вами. Согласно списку, предоставленному мне, студентов должно быть тридцать восемь. Сейчас проверим.

Она раскрыла толстенную тетрадь в твёрдом переплёте и, найдя нужную страницу, принялась зачитывать список. Эрик внимательно слушал перекличку, помня имя одного из загадочной троицы, встретившейся им на ночной прогулке.

Уильям Бэйкинс – так звали розовощёкого упитанного парня с короткой стрижкой и маленькими глубоко посаженными глазками. Немногим приятнее и его сидевший рядом приятель, отозвавшийся на имя Майкла Коргана – не столь упитанный, зато с бульдожьей челюстью и тупым выражением лица. Именно они вчера на прогулке спугнули попугая, а потом сбежали, напуганные Баджи. Но, самое интересное, кого называют «шефом»? И что замыслили?

Чтение списка между тем окончилось.

– Итак, отсутствуют трое. Очень нехорошо прогуливать первое занятие. В былые времена учеников, нерадиво относящихся к учёбе, воспитывали розгами и оставляли без обеда. Сейчас нравы смягчились, и мы, преподаватели, можем лишь обращаться к вашему разуму, призывая не забывать основную цель вашего пребывания в стенах Академии. Кажется, впереди так много времени и всегда успеется наверстать упущенное. Но рано или поздно приходит день, когда с горечью осознаешь, что ничего нельзя исправить. И это, увы, относится не только к учёбе.

После секундной паузы Великий Мастер продолжала:

– Что касается учебной литературы, то в первую очередь вам потребуется учебник, изданный коллективом авторов под редакцией Гроссмейстера Престона: «Целительство. Основы теории и руководство к практическим занятиям». Там найдёте формулы, которыми пользуются в своей работе маги-лекари. Кое-какую литературу порекомендую позже, когда немного попрактикуетесь. В учебнике Престона также обстоятельно рассказывается об истории становления школы целительства, направлениях развития, достигнутых успехах и перспективах дальнейших разработок. Поэтому постараюсь быть лаконичной, чтобы не пересказывать учебник, и расскажу самое основное.

Белая Магия существует тысячелетия, – люди, увы, болели, болеют и будут болеть, а значит, профессия Целителя долго будет оставаться востребованной. И только если машинный путь развития человечества приведёт к появлению новой расы, Homo cyberneticus, чьи кости будут сделаны из металла, кожа – из пластика, а в жилах вместо крови будет течь растворитель, тогда мы останемся без дел. Но, как говорится, не дай Бог: цивилизация роботов уничтожит не только магию, но и всё, что не укладывается в строгие рамки математических формул и аксиом: поэзию, лирику, философию, и любое инакомыслие. Ну а пока такого не произошло, придётся прилежно изучать исцеляющие заклинания.

Суть их применения – в ускорении восстановительных процессов в теле человека, позволяющих залечить раны и ожоги, справиться с болезнью и отравлением. Более сложные формулы лечат травмы, переломы, заставляют рассасываться опухоли и даже позволяют регенерировать орган или конечность вместо утраченных…

Внезапно поднялась рука.

– Простите, Великий Мастер, а вправду опытные целители могут вернуть к жизни умершего?

– Да. Есть заклинание, так и называемое – Воскрешение. Однако не нужно обольщаться по его поводу: волшебники – не всемогущие боги, и возвращение к жизни того, кто умер или был убит, имеет свои ограничения. Осуществить его возможно, если с момента трагического события прошло не много времени. Попытавшись произнести заклинание на человека, скончавшегося более часа назад, вы рискуете поднять зомби. Также постигнет неудача, если значительная часть тела уничтожена. Правда, инструкции по применению данного заклятия в данный момент для вас могут представлять лишь теоретический интерес. Вначале нужно научиться излечивать хотя бы обычную простуду!

Далее, необходимо хоть немного знать строение человеческого тела. Понятно, что мы не в медицинском университете, и подробно анатомию требовать не буду, однако элементарные знания должны присутствовать. Поскольку существует ряд узкоспециализированных заклинаний, предназначенных для исцеления конкретных органов и слабо действующих на другие. Такие заклятия более эффективны в сравнении с оказывающими общетерапевтический эффект. Формулы их составные: первая часть активирует защитные функции организма, а вторая нацеливает на конкретное заболевание. Тем, кто решит посвятить свою жизнь целительству, придётся почитать учебники по медицине. Это пригодится на старших курсах, когда определитесь со специальностью – у нас будет практика в реальных условиях, где сможете продемонстрировать, чему научились.

Однако вновь забегаю вперёд. Кроме заклинаний, о которых я упоминала, есть и другая группа – нацеленных не на лечение, а на усиление и укрепление организма. Пользуясь ими, вы, к примеру, сообщите человеку невероятную силу, и он сможет гнуть подковы и голыми руками ломать бревна. Или поддержите усталого путника, произнеся Снять Усталость. Действие последнего формально имеет некоторые общие черты с Воодушевлением, изучаемое в курсе магии Духа, однако природа их различна: Снять Усталость активирует резервные силы организма и подлечивает мышцы, в то время как Воодушевление, или, тем паче, его усиленный вариант, Героизм, заставят человека двигаться вперёд, к намеченной цели, даже если у него сломаны ноги. Похвальное качество, когда преследует безжалостный враг, или защищаешь то, что тебе дорого, но в мирной жизни едва ли необходимое. Поэтому подходите разумно к выбору колдовства. А вообще существует довольно много заклинаний, которые с известной долей условности могут быть отнесены к разным школам. Например, Исцелить Рану, традиционное для Белой Магии, может быть применено и к животным, что входит в компетенцию Зелёной: там подобное действие вызывает Сила Земли.

Помните также ещё одну важную вещь: применение волшебства – не игрушка и требует интеллектуальной и моральной зрелости человека. Одно и то же заклятие, само по себе нейтральное, может быть обращено как во благо, так и во зло, в зависимости от личных качеств самого колдуна. Вот почему устав Гильдии Магов категорически запрещает привлекать к обучению колдовству несовершеннолетних, у которых не сформированы чёткие понятия Добра и Зла, хотя в детском возрасте концентрирование магической энергии происходит особенно легко. Волшебники, считавшие магическое искусство выше этих понятий, увы, очень часто переходили на тёмную сторону.

Произнеся последнюю фразу, преподавательница внимательно осмотрела зал, словно проверяя, насколько студенты воспринимают смысл услышанного.

– Также ко второй группе относятся заклинания, снимающие боль различных проявлений – головную, мышечную, зубную, от порезов, ожогов и тому подобного. Правда, сами по себе они применяются редко: что толку, если вы проведёте анестезию, а кровь из открытой раны всё равно будет течь? На практике опытные целители пользуются сложными комплексными заклинаниями, в случае того же пореза соединяющими три более простых: Снять Боль, Остановить Кровотечение и Ускорить Регенерацию. Однако произнести их труднее, поэтому начинающим волшебникам рекомендуется осваивать чародейство «по слогам». И лишь когда каждая из составляющих будет удаваться с вероятностью как минимум процентов девяносто, пытаться справиться со сложносочинёнными формулами.

Теперь расскажу немного об истории становления искусства исцеления. Знание пути, пройдённого человечеством, полезно хотя бы тем, что позволяет избежать ненужной траты энергии на изобретение велосипедов. Так вот, ни одна другая магия не может похвастаться таким количеством адептов и востребованностью, как Белая. С древнейших времён люди искали способы излечения ран, полученных в вооружённых столкновениях или на охоте, а также панацею от болезней и телесных недугов. Развитие умения исцелять шло двумя путями: не только колдовским, но и алхимическим, то есть искусством изготовления настоек, порошков, эликсиров, мазей из природных источников. При этом ни один путь не является отрицанием другого: хороший маг-целитель не отвергает знания традиционной медицины, а обращает их себе на пользу. Тысячи белых магов, не щадя живота своего, трудились в клиниках, храмах и монастырях, пытаясь облегчить страдания больных и увечных. Среди великих мастеров прошлого, обессмертивших своё имя на поприще бескорыстного служения людям, можно упомянуть имена Эскулапа, Галена, Гиппократа, Авиценны, Парацельса, несомненно, хорошо вам известных. К сожалению, в определённые исторические периоды в добавление к недугам естественного происхождения, пришлось разрабатывать методы борьбы и с заразой, насылаемой адептами Чёрной Магии…

Последние слова вызвали в зале некоторое оживление: студенты, несколько подуставшие от длинной неторопливой речи, склоняющей к сонному состоянию, были рады подискутировать о сути чернокнижия.

– А правда, что если заклинания Белой Магии прочитать наоборот, они превратятся в проклятия? – неожиданно прямо с места нахально спросил тот, кого звали Билли.

Женщина недовольно оглянулась в его сторону:

– Во-первых, молодой человек, вы обратились к преподавателю без должного этикета. Сегодня прощается, но в следующий раз будете наказаны: неделя мытья посуды на кухне благотворно влияет на развитие хороших манер. Во-вторых, ваш вопрос демонстрирует полное непонимание принципов волшебства и отдаёт доморощенными суевериями. На будущее рекомендуется перед тем, как спрашивать глупости, почитать хотя бы немного научно-популярную литературу по интересующей теме.

Послышались смешки. Билли покраснел, как варёный рак и постарался спрятаться под парту. Снаружи остались торчать только оттопыренные уши.

– Так вот, чтобы не было по данному поводу никаких инсинуаций, заявлю сразу: у Белой и Чёрной магий нет и не может быть ничего общего. Их цели противоположны: одна занимается созиданием, удел другой – разрушение, и нет худшего оскорбления для целителя, чем назвать его чернокнижником. К великому сожалению, всегда найдутся люди, готовые за решением своих проблем обратиться к чёрному магу. В своё время, а именно в эпоху Средневековья и последующего Возрождения чернокнижников расплодилось столько, что они стали подлинным бичом рода человеческого. И потребовалось немало усилий для отведения угрозы наступления Вечной Ночи.

Новое время также принесло с собой немало забот целителям: появились напасти, о которых раньше и слыхом не слыхивали, и формулы, проверенные тысячелетиями, стали давать осечку. Вам, наверное, уже рассказывали, какой неожиданностью для всех нас стало появление атомного оружия и насылаемой им лучевой болезни. В конце XX века ненамного меньшей сенсацией стало появление заразы, именуемой СПИДом. Могу с горечью признаться, что как врачам не удалось найти панацеи, так и магам-целителям пока не повезло создать формулу, кардинально его излечивающую. Так что, – тут женщина неожиданно улыбнулась, – молодым магам есть где проявить себя. Однако на сегодня с вас хватит. В следующий раз встретимся через месяц. Этого времени будет достаточно, чтобы не только проштудировать учебник Престона, но и запомнить хотя бы несколько формул наизусть. Я случайным образом вызову несколько человек и проверю, насколько хорошо у вас развита соответствующая способность. Заодно и подискутируем о сути изучаемого предмета. Кроме того, отвечу на вопросы, которые могут возникнуть при прочтении учебника. А пока остаётся пожелать вам удачи в нелёгком деле освоения волшебства и тем самым завершить сегодняшнее занятие.

Студенты расходились, обмениваясь впечатлениями. Эрик не преминул поинтересоваться у приятеля, какого тот мнения о преподавательнице.

– Слишком серьёзная. Боюсь, сдать экзамен по Целительству будет ничуть не легче, чем математику.

– По-моему, преувеличиваешь. Скорей всего, просто пытается казаться строгой. Кстати, – Эрик понизил голос, – я опознал двоих из той троицы.

– Ну и кто же это?

– Помнишь ляпнувшего вопрос о перевёрнутых заклинаниях? Именно к нему относилась фраза «Билли, ты идиот». Второй – его гориллоподобный приятель по имени Майкл.

– А третий, кого шефом именовали?

– Не знаю. Рядом с ними сидела какая-то девчонка. Однако она явно не имеет отношения к их компании.

– Ну и ладно. Куда сейчас собираешься?

– В библиотеку. Учебник возьму. Хочешь составить компанию?

– Не, мне нужно проветриться. После длинных лекций мозги сохнут. За месяц десять учебников прочитать успеешь. Не забудь: после обеда прогулка до Баджи.

– Помню.

Приоткрыв дверь библиотеки, Эрик сразу заметил Мастера Халида, сидящего в кресле рядом со стойкой и изучающего потрёпанный манускрипт. Завидев посетителя, старик поспешно вскочил.

– А-а, это ты, мой юный любитель книг. Прости, память частенько подводит, не напомнишь ли, как тебя зовут?

– Эрик.

– Да, да, конечно, как я мог забыть! Пришёл взять ещё что-нибудь?

– Нам на сегодняшнем занятии по целительству задали изучать учебник Престона.

– Знаем такой. Стало быть, прослушали лекцию мадам Берсье? Очень хорошо, она преподаватель требовательный, но справедливый, к тому же один из лучших специалистов в области Белой Магии.

И «аксакал», порывшись на полках, достал книгу в нужном переводе.

– Вот. Сейчас запишем.

– Простите, Халид-ага, а можно вопрос?

– Конечно, спрашивай, не стесняйся.

– Вчера ночью мы наблюдали на острове странное явление в районе Полигона. Похоже на гигантскую огненную спираль, поднимающуюся в небо, внутри которой полыхал радужный цветок. К сожалению, были слишком далеко, не смогли рассмотреть получше. Случайно не знаете, что это могло быть?

Мастер Халид нахмурившись, задумчиво погладил бороду.

– Краем уха слышал я, будто Асфарг собирается призвать Феникса. Скорей всего, именно его вы и увидели.

– Феникса? Но они существуют только в сказках!

Его собеседник ласково улыбнулся.

– В сказках, говоришь? А где, по-твоему, мы с тобой находимся? Давно уж не существует замка Штарндаль: в официальной истории в конце Тридцатилетней войны он был разрушен артиллерией прусских войск и больше не восстанавливался, превратившись в руины, и впоследствии место то поглотила топь. Нет и острова Санта-Ралаэнна, который четыре столетия назад в результате землетрясения опустился на морское дно. Да и мою скромную вотчину, – указал он рукой на книжные стеллажи, – наполняют существа, нигде более не встречающиеся, или считающиеся безвозвратно утерянными. Поживёшь с моё, чудес навидаешься, перестанешь удивляться чему-либо. Для меня лично больше интересен не сам факт вызова жар-птицы, а зачем её вызывали. Давно уж никто не искал с ним встречи: Феникс – птица вещая, пустопорожних бесед не ведёт, и согласится ответить на вопрос лишь случае, если для тебя он действительно важен.

– Халид-ага, из каких же краёв происходит столь чудесная птичка?

– Да кто его знает… Может, с одной из соседних звёзд. А может, из галактики на другом конце Вселенной. Проводить подобные грандиозные исследования в Гильдии Магов пока не планируется. Да и так ли это на самом деле важно? Ну, допустим, установишь ты с точностью до нескольких парсеков положение звезды, согревающей тот или иной мир Внеземелья, а толку? Ближе от этого она не станет, да и тамошние обитатели вряд ли изменятся.

Кивнув головой в знак согласия, Эрик поинтересовался, кто такой Асфарг.

– О! Очень колоритная личность. Великий Мастер Стихийной Магии. Тоже будет вести у вас занятия.

Попутно в голове вертелось ещё одно имя, услышанное ночью.

– А про Саграно могу спросить я?

Библиотекарь слегка напрягся и некоторое время обдумывал ответ.

– И с ним познакомишься вскоре. Полное имя – Фердинанд-Энрике Дарматез де Саграно, он будет преподавать вам магию Духа. Имей в виду, мой юный друг, – голос Мастера Халида понизился, – Великий Мастер Саграно человек очень серьёзный, шуток не любит и не особо их понимает. Впрочем, если не вздумаешь с ним спорить или в чём-то перечить, всё будет хорошо.

Эрик хотел задать ещё вопрос о таинственном подземелье, но в этот момент дверь сзади скрипнула.

– Ой, а я думала, что буду первой! – послышался весёлый голосок Лиэнны. – Ты уже взял учебник?

– Здравствуйте, – обратилась она к библиотекарю. – Запишите и меня тоже!

Мастеру Халиду ничего не оставалось, как начать стандартную процедуру оформления учётной карточки. Восторгу англичанки не было предела.

– А я в детстве тоже пробовала писать пером, которое выдернула у соседского петуха, – продолжала она беззаботно болтать. – Тот раскукарекался на всю улицу, но я успела улизнуть. Правда, толку оказалось мало: не столько писала, сколько мазюкала.

– Что поделаешь, в эпоху моего ученичества других орудий письма ещё не изобрели, – отозвался библиотекарь. – А когда привыкаешь к чему-нибудь, трудно перестраиваться, да и незачем.

Записав анкетные данные, он, кряхтя, пошёл за книгой. Лиэнна тут же переключилась на однокурсника.

– Как тебе наша преподавательница? По-моему, просто класс! Мне кажется, именно такой и должна быть настоящая волшебница. А поскольку те крохи знаний, которые достались мне в наследство от бабушки, в основном относятся к Белой магии, я даже подумываю, не пойти ли со временем к ней в обучение. А вдруг целительство – моё призвание?

– Вполне возможно, – вместо Эрика дипломатично согласился вернувшийся Мастер Халид. – Ибо кто, кроме Всемилосердного, его знает? Я ведь тоже когда-то и не помышлял, что стану чародеем. Отец мой, и дед, и прадед, были купцами, скупавшими и перепродававшими разные безделушки, и пределом моих мечтаний в то время была собственная антикварная лавка на самаркандском базаре. И если бы не случай, так и продолжать бы мне дело отца, а потом передать сыну.

Было это весной, когда тёплые ветра с юга уже согрели землю, и природа расцветала на глазах, спеша показать всю красоту до того, как летний зной вступит в свои права. Я раскладывал товар перед началом торговли, как вдруг в лавку пожаловал колдун: я сразу опознал его по тёмно-синему бурнусу, традиционной одежде волшебников в наших краях. Суровым взором он посмотрел в мою сторону – я даже пожалел, что именно мне а не кому-либо из младших братьев поручили сегодня готовить добро к продаже. А потом стал молча разглядывать старинные вещи.

Замечу попутно, что на Востоке к колдунам традиционно относятся настороженно, а многие их откровенно побаиваются. Волшебники всегда окружены ореолом загадочности, при уважительном обращении могут помочь – болезнь вылечить или удачу в делах послать, но если чем-то их обидишь, или дорогу ненароком перейдёшь, проклянут так, что всю жизнь промучаешься. Поэтому если нет у тебя к ним никаких дел, лучше держаться подальше.

Так вот, оглядев барахло, выставленное на прилавок и развешенное по стенам, чародей приценился к изящному, хотя и потемневшему от времени, медному браслету, выполненному в виде скреплённых друг с другом пластинок, покрытых сложным орнаментом. Я назвал цену, покупатель, не торгуясь (что само по себе у нас неслыханное явление!) протянул два золотых. Отсчитав сдачу, я наткнулся на его насмешливый взгляд.

– А имей ты хоть небольшое представление о магии, – неожиданно глухим голосом заговорил колдун, – мог бы запросить целый мешок золота. Ибо вещь, которой ты только что лишился, заколдована: с её помощью можно повелевать могучими силами. Давно искал её, но никак не ожидал найти в лавке старьёвщика.

Наверное, моё лицо в тот момент отразило такую палитру чувств, что чародей неожиданно предложил:

– Хочешь стать учеником? Вижу, не безнадёжен ты для нашего дела, раз есть стремление узнать истину.

Действительно, сидя в лавке, я частенько пытался разобрать, что написано в старинных арабских манускриптах, поскольку немного был обучен грамоте. Достаточно, чтобы составлять долговые записи и вести нехитрую бухгалтерию, а большего, по мнению отца, и не требовалось. Но как о том мог узнать волшебник?

Юношеству свойственна тяга к приключениям. Желание повидать дальние страны и самому стать всемогущим колдуном пересилило разумные доводы не доверять незнакомцам и оставаться подспорьем собственной семье. В конце концов, мои братья к тому времени уже обрели достаточно самостоятельности, чтобы вести семейное дело.

Вместе с учителем, которого звали Рагфен, мы исколесили всю Азию – побывали при дворе персидского шаха, в Египте изучали древние гробницы и письмена, походили по Индии и Пакистану, забирались в Тибет за сокровищами мудрости народов, бывших прежде. Много, ох много повидал я всего, прежде чем научился крепко держать в руках свой собственный посох. Однако, думаю, вы простите старика за то, что он немного устал, рассказывая о себе, недостойном. Как-нибудь в другой раз поведаю ещё. Если только интересны мои басни.

– Что вы, что вы, даже очень! – с плохо скрываемым восхищением воскликнул Эрик. – Лично я обожаю слушать истории про былые времена и страны, куда не так легко попасть. Честно признаюсь, за свои семнадцать лет единственное, что видел – родной городок на границе Полярного Круга. Не считая, разумеется, месяца в столице.

– Судьба – странная вещь, – торжественно произнёс Мастер Халид. – К кому она благосклонна, многое даст, а к кому нет – хоть из кожи вон вылези, а как сидел в своей дыре, так там и останешься.

– Ой, – Лиэнна неожиданно перебила мысль старика, – а можно и мне задать вопрос?

– Конечно, моя юная госпожа, спрашивай, и если ваш недостойный слуга знает ответ, обязательно поведает его!

– На сегодняшней лекции преподавательница по целительству очень резко отозвалась о чернокнижниках. Сказала, что у Белой и Чёрной магии нет и не может быть ничего общего. Однако я читала немало художественной литературы и смотрела фильмы, где утверждается, будто Свет и Тьма – две половинки единого целого, одна не может существовать без другой, и война между ними бесполезна, необходимо соблюдать равновесие. А вы что думаете по этому поводу?

Мастер Халид с оттенком грусти взглянул на неё.

– Ты задала очень мудрый вопрос, девочка. И ответить на него не так просто, поскольку у истины частенько бывают два воплощения, как у медали две стороны. Действительно, существует древний восточный знак, якобы символизирующий единство Света и Тьмы. Однако истинное толкование его иное: «День сменит ночь, за которой явится новый день; и вслед за летом должна прийти зима, чтобы возрадоваться наступлению нового лета. И сущность одного невозможна без сути другого, они едины в своей противоположности». А многие современные толкователи, забыв о древней мудрости, или сознательно её извращая, сделали глубокомысленный вывод о неискоренимости Зла и бессмысленности борьбы с ним.

– Действительно, – подхватил Эрик, осенённый внезапным озарением, – Более того: отрицательные персонаж наделяются особой притягательностью. Волей-неволей начинаешь им сочувствовать! А кое-кто и брать пример. Понимаю, благородные злодеи были всегда, но сейчас их явный перебор. И это, по-моему, ненормально.

– Наверное, такие нынче времена, – печально согласился Мастер Халид. – Другое дело, что помимо областей, где правит совершенное Добро и царит абсолютное Зло, существует широкая нейтральная полоса, по которой и бродит большинство из нас. Даже там, где не ведётся открытых военных действий, эмиссары с обеих сторон, не покладая рук, трудятся, воздействуя на неопределившиеся души. И кто знает, возможно, идеологам тёмной стороны удалось на данном этапе истории переиграть своих оппонентов. В любом случае знайте: окончательный выбор остаётся за самим человеком, только ему решать, к какому берегу двигаться.

– Ой, как красиво сказано! Однако не будем больше утомлять вас всякими глупостями. Правда, Эрик?

И тому не оставалось ничего, как, распрощавшись с библиотекарем, последовать за Лиэнной.

Покинув замок, у статуи громовержца Зевса Гека повстречал партнёра по ночной партии в преферанс Джо, терпеливо выслушивающего излишне эмоциональные речи смуглого худощавого паренька в клетчатой рубашке.

– Нет, ну разве можно! – возмущался тот. – Я понимаю, каждый имеет право высказать собственное мнение, но чтобы так бесцеремонно! Просто нет слов! Наглости этих гринго нет предела! Считают себя хозяевами мира и потому, мол, им всё дозволено. Аж противно становится!

Подошедшему Геке Джо представил собеседника. Жозе, как звали латиноамериканца, сразу же задал вопрос в лоб:

– А ты из какой страны будешь?

– Я? Из России.

– О, Россия! Это куда лучше, чем Америка!

– Вообще-то я тоже из столь нелюбимых тобой Соединённых Штатов, – с усмешкой заметил Джо.

– Э-э нет, амиго, не путай. Сам же говорил, что ты не янки, а из индейского племени. Между прочим, в моём роду тоже были коренные жители американского континента. Да ты на себя посмотри: разве ты похож на того упитанного хряка? И как он вообще попал сюда? Он так же мало похож на волшебника, как я – на чемпиона мира по сумо.

– А сам-то как здесь оказался? – спросили в ответную.

– О! Это целая история. Вы представляете себе, что такое Рио-де-Жанейро? Красивейший город на побережье Южной Атлантики, где старинные дома, построенные в колониальную эпоху, соседствуют с современными небоскрёбами из стекла и бетона. Рай для туристов и тех, кто не обременён необходимостью постоянно зарабатывать себе на хлеб насущный. А вот тем, кому «повезло» родиться в трущобах или, по-нашему, фавелах, Рио представляется адом. Выходцы из фавел не могут надеяться на то, что принято называть успехом в жизни, им недоступно высшее образование и престижная работа. Полуголодное существование своей семьи они могут обеспечить, лишь вкалывая докерами, чернорабочими, ассенизаторами, если повезёт – строителями или шофёрами. Мало кому удаётся вырваться оттуда и стать богатым и уважаемым – нужна или неслыханная удача, или подлинный талант, как у музыканта Жулио Алегарда или художника Перониса.

От безысходности малышня, едва подрастёт, сбивается в банды; в большинстве фавел не быть членом какой-либо из них практически невозможно. Когда мне исполнилось двенадцать, и я был принят в ряды «Акул побережья». Вначале – курьерская деятельность, принести-отнести, доставить сообщение и прочее. Потом более серьёзные задания: занимались мелким рэкетом, приторговывали наркотиками, развозили клиентам малолетних подруг, подрабатывающих проституцией, тащили всё плохо лежащее. Обычными развлечениями были совместные попойки, если выдавался удачный день, а также битьё морд конкурентам из других банд. Так пролетели два года.

Все изменилось в день, когда решили обчистить фазенду, как выразился бригадир, «одного учёного чудика». Кто-то из разведчиков заметил там предметы старины. Мы не очень хорошо разбирались в антиквариате, но даже последний из «джентльменов удачи» прекрасно знает, что за древние вещички можно неплохо выручить, даже если скупщик и даст всего четверть истинной цены. Когда тонкая струйка горизонта, окрашенная закатившимся солнцем в красный цвет, погасла, мы были на месте. Согласно данным разведки, «чудик» жил один в доме на отшибе, удивительно только, как наши конкуренты до сих пор не обратили на него внимание. Перемахнуть через невысокую изгородь не составило никакого труда, так же как и вскрыть оконную раму в гостиной. Я и Эстебан проникли внутрь, остальные должны были караулить снаружи и упаковывать подаваемые нами вещи. Первым делом я ухватил со стола массивную бронзовую пепельницу, за ней последовала японская статуэтка и резная шкатулка с комода. Не побрезговали и предметами вполне современными, типа ноутбука.

Возможно, пройди всё гладко, отметили бы тот день грандиозным банкетом в нашем узком кругу. Однако судьба распорядилась иначе: похоже, Эстебан, забравшийся в шкаф, дотронулся до системы сигнализации. Внезапно ожило стоявшее на шкафу чучело кондора: глаза его зажглись, птица расправила крылья и издала хриплый клёкот. Где-то далеко запищала полицейская сирена. Рванувшись по направлению к спасительному окну, я зацепился за ножку кресла и растянулся на полу. Эстебану повезло больше, ему удалось выскочить. С криком «Спасайся, фараоны!» мои товарищи бросились врассыпную. В темноте – фонарик погас при падении – да ещё с ушибленной ногой, далеко уйти я не мог, и вскоре был схвачен. Дальше – само собой: полицейский участок, кутузка, допросы и, наконец, суд. Я взял всю вину на себя, хотя даже тупой полисмен догадался бы, что орудовало несколько человек: слишком много следов осталось. Поэтому бессмысленно было рассчитывать на благосклонность судей, и тем больше стало моё удивление, когда я узнал, что меня приговаривают всего лишь к условному сроку и исправительным работам. Как выяснилось, замолвил словечко тот, кого мы собирались ограбить, и именно у него предстояло отрабатывать наказание.

– Я подумал, что тюрьма едва ли исправит тебя, скорее наоборот, – сказал он. – И хочу дать тебе шанс. Если работа, которую будешь выполнять, придётся тебе по душе, то сможешь заниматься ею и дальше, разумеется, с получением жалования. А если проявишь старательность и заинтересованность, со временем выбьешься в люди.

Выбиться в люди! Надо ли говорить, что это означало для обитателя фавелы? Судьба очень многих из моих «коллег» оказалась трагичной: кто в тюрьме, кто на кладбище. Чтобы пересчитать тех, чья жизнь оборвалась от ножа конкурентов, или пули полицейского, или передозировки, не хватит пальцев на обеих руках – и это только кого я знал лично!

В душе сразу появился луч надежды, тем более что работа оказалась несложной: ездить по библиотекам, книготорговцам, антикварным лавкам, делать ксерокопии, спрашивать поступления новых книг, не только свеженапечатанных, но и сдаваемых в букинистические отделы, сверять по старым каталогам разный хлам, поступающий к торговцам старьём, ну и ещё закупать необходимые вещи и продукты. Увидев в том шанс, своим приятелям я дипломатично объяснил, что на время действия условного срока не собираюсь ввязываться в сомнительные авантюры. Поскольку я взял вину на себя – а в нашей среде это считается героизмом, – бригадир не стал возражать, посоветовал только не забывать старых друзей.

Дон Мануэль де Таргеда оказался хорошим человеком, обращался со мной как с приёмным сыном. Своей семьи он не имел, жил отшельником, а я никогда не задавал вопросов на эту тему. Вначале полагал, что он или учёный-историк, или писатель, сочиняющий приключенческие романы. Однако вскоре некоторые события показали, что здесь не всё так просто.

О кондоре я упоминал. Чучело, как я однажды втихаря проверил, делая вид, что смахиваю с него пыль, не было подключено ни к какой сигнализации. Потом заметил другую странность: в ненастные дни хозяин любил зажигать камин, просто дуя на него.

В другой раз дон Мануэль решил отправить кому-то одну из своих безделушек, упаковал её в картонную коробочку и обвязал прочной верёвкой. Отправляясь в магазин, я хотел прихватить её с собой и отнести на почту, но хозяин сказал: оставь на месте, и молитвенно воздел руки кверху. Я машинально поднял глаза, а когда оглянулся – посылки уже не было. А ещё как-то видел вообще невообразимое: он сидел в кресле-качалке, глядя на стол, на котором стоял ноутбук, который пытались спереть – его потом бросили в саду, спасаясь бегством. Клавиши нажимались сами собой, и на экране набирался текст, в то время как дон Мануэль преспокойно курил трубку. Теперь-то я знаю, в чём дело, а тогда мысль мелькнула: уж не связался ли я с нечистой силой. Однако хозяин не требовал клятв на крови, богохульствования или исполнения каких-либо зловещих обрядов, да и в доме не было ничего, что указывало бы на занятие чернокнижием.

Заметив мой интерес, дон Мануэль признался: иногда он балуется магией, и может научить меня паре нехитрых фокусов. Но если я желаю стать профессиональным чародеем, понадобится другой учитель, а лучше всего – зачисление в Академию Волшебства.

Ясновидящие, астрологи и маги в Бразилии, как, наверное, и в большинстве других стран, без дела не пропадают, и заниматься оккультными «науками» куда приятнее, чем таскать тюки в порту или управлять дерьмовозом.

Вскоре после того, как дал согласие, в гости к дону Мануэлю пожаловал другой волшебник – молодой, всего лет тридцати. Он критически посмотрел на меня и попросил прикоснуться к амулету в форме гексаграммы с бесцветным камнем внутри. Едва я дотронулся до него, тот засветился тусклым голубоватым светом. Хозяин сказал: магический потенциал есть, правда, не очень высокий, но если буду прилежно учиться, вполне смогу стать бакалавром магических искусств. Так и очутился на Санта-Ралаэнне.

– Ну, и как?

– Потрясающе! О таком и мечтать не мог. Постараюсь не разочаровать своего благодетеля. Даже в кристалл успел посмотреться, правда, недолго. Ощущение – будто качаешься на волнах, а тебя уносит куда-то вдаль, в бесконечные просторы океана. Может, потому, что кристалл синего цвета?

– Кстати, неплохая идея: искупаться. А ты, Жозе, как считаешь?

– Не сейчас. Полдень – слишком жарко, у нас в это время сиеста. После пяти лучше всего – активность Солнца спадает, а океан хорошо прогрет.

– Значит, так тому и быть. Если желание сохранится, собираемся и идём знакомиться с местным пляжем.

На том и разбежались. И лишь вернувшись к себе, Гека с тоской обнаружил отсутствие полотенца и плавок. И если без первого можно запросто обойтись (погода тёплая – обсохнет за пару минут), то без последнего никак – не мог же он появиться на пляже перед девчонками в ношеных семейных трусах. Придётся идти на поклон к коменданту – помнится, тот приглашал обращаться лично, если в чём-то возникнет нужда.

Кабинет за дверью с изображением рога изобилия ничуть не напоминал обиталище чародея. Скорее, типичный начальственный офис: два полированных стола, за одним из которых в кожаном кресле восседал хозяин, а другой, перпендикулярно первому, окружали стульями, по три с каждой стороны. Ещё один стул стоял сбоку от начальственного места, специально для посетителей. За креслом, на стене, где обычно присутствует портрет президента или государственный флаг, был изображён герб Академии.

Стены слева и справа заставлены шкафами, набитыми офисными папками и скоросшивателями. Дополняя картину, на главном столе стоял компьютер, правда, как смог разглядеть Гека, отнюдь не относящийся к последнему слову науки и техники. Другие предметы на поверхности стола также вполне обыденны: перекидной календарь, набор канцелярских принадлежностей, калькулятор, стопки деловых бумаг. Да и сам мистер Фиртих, восседавший за ним, производил больше впечатление государственного служащего, нежели мастера волшебства.

В ответ на приглашение войти Гека робко пробрался внутрь и присел на краешек гостевого стула.

– Мне бы это… кой-какие вещи приобрести.

– Собственно, для того здесь и нахожусь, – с юмором отозвался мистер Фиртих. – Что желает представитель студенческого племени?

– Полотенце забыл из дому… и ещё плавки бы неплохо, если возможно…

Комендант аккуратно поместил на край пепельницы наполовину выкуренную сигару.

– С купальными принадлежностями не ты первый, почти никто не берет их с собой, а вот чтобы без полотенца… давно не случалось. Однако такую заявку удовлетворить куда проще: набор полотенец у нас всегда под рукой. Сейчас черкну записку, пройдёшь в подсобку, выберешь подходящее. С плавками сложнее: как сам понимаешь, вещи индивидуального пользования загодя не закупаем, их можно только заказать. Будешь делать заказ?

– Конечно.

– Тогда сейчас зафиксируем размер и желаемую расцветку ткани, тоже отнесёшь моему помощнику. Тебя как звать?

– Гектор Леронский.

– Так и запишем. А теперь диктуй параметры. Заказ будет готов послезавтра.

– А раньше никак нельзя?

– А ты как хотел? Купальный костюм, вообще говоря, не относится к предметам первой необходимости, а также к категории учебного материала и, строго говоря, Академия не обязана обеспечивать им воспитанников. Поэтому, молодой человек, любые претензии в данном случае неуместны. Ведь, говоря начистоту, вы прибыли сюда не развлекаться, а получать знания, разве нет? Так что не обессудьте, делаем свою работу, как умеем, и обижаться здесь не стоит.

– Конечно, вы правы.

– Так-то лучше!

Получив клочок бумаги с соответствующими указаниями, Гека поспешил в соседствующее с кабинетом помещение, где его встретил вышеупомянутый помощник, закутанный в тёплый полосатый халат.

– Фарзаг. Мастер-Целитель, – с чувством собственного достоинства представился он.

Вверенное ему хозяйство очень напоминало солдатскую каптёрку – правда, более ухоженную, с аккуратными белыми шкафчиками по обеим сторонам.

Неторопливо поднявшись, Фарзаг раскрыл один из них и жестом предложил выбрать полотенце. Попутно выяснилось, что здесь же располагается медпункт.

– Могу оказать первую помощь, поэтому меня и взяли помощником к мистеру Фиртиху, – лучезарно улыбаясь, пояснил круглолицый «каптёрщик». – Надеюсь, на вашем курсе будет не слишком много любителей экстремальных развлечений. Иные травмы, нанесённые магией, ой-ой как долго заживают! А для особо тяжёлых случаев располагаем также набором вполне обычных лекарственных средств, типа йода и касторки. Так что если чего вдруг заболит, приходи!

– Буду иметь в виду.

Задерживаться в подсобке Гека не счёл для себя целесообразным.

Пообедав, приятели направились на разведку в лесной посёлок. От каменной тропинки, по которой проходили вчера, ответвлялась ещё одна, проделанная напрямую через лесную чащу и протоптанная сотнями ног. На ближайшем строении, встретившемся им, красовалась вывеска «Магазин».

– Во! Ты видел? Какое нужное заведение! Давай зайдём, что-нибудь купим!

– Для начала неплохо взглянуть на ассортимент.

Внутренности торгового заведения представляли собой колоритное зрелище, напоминая помесь ювелирного магазина, канцелярского кабинета и мануфактурной лавки. На застеклённых прилавках – образцы превосходных колец, цепочек, браслетов и амулетов, а также свёрнутые трубочкой бумаги – продолжи Гека вчера экскурсию по музею, легко догадался бы, что перед ним заклинательные свитки. Верхние полки стеллажей оккупируют шляпы и береты разных фасонов, посередине располагаются пояса и перчатки, внизу – ботинки и сапоги. Отдельно развешаны рубашки, футболки, брюки, юбки и даже несколько парадных костюмов и вечерних платьев. В углу Эрик заметил пару искусно вырезанных посохов. Оружия и доспехов, подобных находившимся в музее, не наблюдалось, да и к чему они здесь?

Продавец, грузный мужчина лет пятидесяти с не успевшей поседеть шевелюрой и пышными чёрными усами, откровенно скучал за стойкой, почитывая детективный роман. Увидев приятелей, немного оживился:

– Наконец-то посетители. И, судя по виду, новые студенты Академии.

– Именно так, сэр, – подтвердил Гека.

– Что ж, если пришли, заходите, осматривайтесь. Однако, как ни прискорбно, едва ли вам удастся купить здесь что-либо стоящее.

– Почему? Деньги у нас есть! – и Гека сделал движение рукой, будто намеревался достать и продемонстрировать бумажник.

– Дело в том, дорогие мои, что почти весь мой товар фактически не продаётся, а обменивается. Видите весы? – мужчина указал на стоящие рядом с кассовым аппаратом старинные коромысловые весы из потемневшей бронзы. – Они настроены не на массу, а на магическую силу. Я кладу на левую чашку весов заколдованный предмет; чтобы приобрести его, вы должны на правую чашку положить другую вещицу. Или несколько, без разницы, но так, чтобы в итоге стрелка весов отклонилась в вашу сторону.

– Если я правильно понял, – уточнил Эрик, – то даже свиток на папирусной бумаге, содержащий простейшее заклинание, перевесит чугунную гирю, в которой нет ни капли волшебства.

– Именно так, хотя если попытаетесь водрузить ведро с цементом, с большой долей вероятности весы сломаются. Впрочем, вряд ли кто-нибудь разрешит ставить подобные эксперименты.

– Значит, не имеет смысла заглядывать в ваш магазин?

Продавец, усмехнувшись, огладил свои усы.

– Я бы так не сказал. Если найдётся что-либо магическое, добро пожаловать. В конце концов, сами можете попробовать заколдовать что-нибудь!

– Каким образом? Ведь мы только приступили к изучению волшебства!

– Проще всего начинать с изготовления свитков. У меня есть специальная бумага, берёте лист, глядя на него, читаете заклинание. А потом можете смело приходить ко мне и обменять, например, Снять Боль на Призвать Крысу.

– Зачем нам крыса? – искренне удивился Гека.

– Это я к слову. Чтобы приобрести, допустим, заклинание Вызов Медведя, придётся принести что-нибудь посерьёзнее. А если наколдуете с десяток свитков, тогда можно подумать и о приобретении какого-нибудь колечка с витрины.

– Однако суть любой торговли – получение прибыли. Если, грубо говоря, менять шило на мыло, то где же выгода?

– Хороший вопрос. Разумеется, она есть и здесь. Чтобы обмен состоялся, на вашей чаше весов должно быть больше магии, чем на моей. Но это скорее воспитательный момент. Основной профит – реализация нашей продукции во внешнем мире. Став бакалаврами, и вы сможете зарабатывать на жизнь зачаровкой. Но пока – только обмен.

– Но если я могу изготовить нужный мне свиток, зачем его покупать?

– Не всё так просто, молодой человек. Вы, наверное, в курсе, что заклинания даются человеку по-разному: какое-то легче, какое-то труднее. Изготавливаете свитки с заклятиями, которые получаются лучше, и обмениваете на плохо поддающиеся. Например, хорошо исцеляете, но стихии подчиняются с трудом. Тогда на свой свиток Залечить Рану вы сможете приобрести, скажем, Укус Холода. Более того, как я сказал, несколько свитков со слабыми заклинаниями можете обменять на один с более сильным. Например, Невидимость – самый ходовой товар у молодых магов. Ещё обожают иллюзии – любят, знаете ли, прикалываться над товарищами, создавая двойников преподавателей. Наш магазин – отличный стимул для занятий колдовством!

– А что вообще входит в ассортимент?

Продавец, однако, не был склонен к подробной детализации.

– Да почти весь спектр магии: зависит от того, чего хотите. Однако вначале вы должны определиться со своими желаниями и иметь что-то ценное на обмен. Вот тогда и поговорим. А пока можете приобрести бумагу – она, кстати, продаётся за деньги, причём совсем недорого!

Переглянувшись, Гека вытащил из бумажника несколько купюр Российского Союза, Эрик достал евробоны. Взглянув на рубли, продавец поморщился, взял банкноту Эрика и отсчитал сдачу, после чего протянул две пачки тонкой сероватой бумаги по пятьдесят листов в каждой.

– Вот, пробуйте на здоровье!

Выйдя на свежий воздух, приятели разговорились.

– Очень нужное заведение. Действительно, чем попусту сотрясать воздух, куда интереснее накладывать на бумагу. Вот ты какую вещь хотел бы приобрести, если б было достаточное количество свитков?

Эрик пожал плечами.

– Может быть, ту же Невидимость. Интересно посмотреть, что на третьем этаже замка.

– Во! Я тоже не против туда прогуляться. Давай наколдуем сколько надо, да и приобретём на двоих.

– Ты вначале хоть один свиток попробуй изготовить.

– Не дрейфь, получится. Однако мы же к Баджи в гости идём! Где его хижина? Тут целый пригород!

– Домик с рысью вроде бы.

– Что-то я его не вижу.

– Надо у кого-нибудь спросить, а посёлок как вымер.

– У народа сиеста, – вспомнил Гека разговор с Жозе. – Вон девушка с венком на голове идёт, давай у неё узнаем.

На их вопрос девушка, которую правильнее бы назвать молодой женщиной, улыбаясь, ответила:

– Баджи? Его жилище в самом конце улицы. Он, правда, собирался к своим дельфинам заглянуть, ненадолго. Так что, если не застанете, можете немного подождать.

– К дельфинам? – машинально переспросил Эрик.

– Да. Разве Баджи не рассказывал? Это же его диссертационная работа. Хотя чего я, вы же, небось, только прибыли!

– Вчера утром.

– Без разницы. Успеете услышать. Ну, удачи в изучении магических наук!

В указанном домике и впрямь оказалось пусто. Когда на стук никто не ответил, они решились осторожно заглянуть внутрь. Их взору предстало скромное жилище одинокого рейнджера, с рабочим беспорядком на столе, охапкой травы на кровати, развешанными по стенам вырезками из газет вперемешку с фотографиями.

Поскольку хозяин отсутствовал, решили, что приличнее дожидаться снаружи, на одной из деревянных скамеек.

– Посидим с полчасика, если не появится, заглянем завтра. Или когда получится.

Однако, как и предсказала встретившаяся им волшебница, Баджи не заставил себя долго ждать.

– О, мои юные коллеги! Честно говоря, не ожидал, что решите меня навестить, даже не прибрался. Но если вас это не смущает, заходите смело.

И вскоре они непринуждённо болтали, сидя за столом и мелкими глотками потягивая из деревянных кружек заваренный хозяином травяной чай. Гека в красках описал их недавнее приключение (кроме встречи с подозрительной троицей). Но Баджи, как выяснилось, был не в курсе.

– Я не особо силён в стихийной магии, сдавал её на троечку, и ладно.

– А не могла то быть Жар-птица? – с умыслом спросил Эрик, памятуя недавний разговор с библиотекарем.

Гека и Баджи с интересом посмотрели на него.

– Феникс? – переспросил последний. – На моей памяти его никто не вызывал, и я знаю о нём не больше, чем говорится в легендах. А в них намешано столько, что и не знаешь, чему верить. Хотя пространственные порталы и относятся к моей родной зелёной магии, про портал в землю фениксов я не слышал и соответствующей формулы в книгах не видел. Но есть немало вещей, о которых знают лишь специалисты, а реально – один-два мага во всем мире, и больше никто. Поэтому, сожалею, друзья мои, прояснить ситуацию не могу.

– А как вообще сдаются экзамены по волшебству?

– Да в принципе так же, как и везде. Попросят привести формулы тех или иных заклинаний, рассказать о сути магии соответствующего цвета, ну и, естественно, сотворить какое-нибудь простенькое колдовство. Правда, окончательная оценка на третьем курсе по непрофильному предмету будет учитывать, насколько хорошо вы владеете различными заклинаниями соответствующей школы. Здесь уже одной формулой не отделаешься.

– Понятно. А когда экзамены?

– В июне следующего года.

– Классно! Времени, оказывается, у нас навалом.

– К сожалению, летит оно слишком быстро. Мы когда-то тоже так думали, а потом двойки получали.

– А шпоры на них притащить реально?

– Принести-то можно, но как воспользоваться, если будешь творить волшебство на глазах у преподавателя? К тому же не тешьте себя тщетной надеждой, что им неизвестны студенческие заморочки. Кстати, смотрю, затарились листами в нашем магазинчике. Понравился он вам?

– Очень милый. Вот только купить, кроме бумаги, ничего не удалось.

– Не переживайте: всему своё время. А пока примите мой подарок: если захотите, сможете обменять на приглянувшееся вам.

Баджи встал и достал из шкафчика свиток с надписью сверху зелёными буквами.

– Вот. Заклинание вызова Кабана.

– Да, но как мы будем им управлять, когда появится?

– Очень просто: действие формулы таково, что между заклинателем и вызванным животным устанавливается телепатическая связь. Конечно, она не настолько глубока, чтобы вести философские беседы о смысле жизни. Но достаточна для отдачи зверю чётких указаний, что нужно сделать, и он их выполнит. Защитит, если угрожает опасность, или напугает непрошеных гостей своим видом. А если надо, разведает обстановку.

– Здорово, конечно. Но нам нечем отблагодарить в ответ.

– И не нужно, вы ж не в магазине.

– Тогда спасибо. Если нужна будет помощь в чём-либо, рассчитывай на нас.

И Эрик спрятал свиток в карман рубашки.

– По пути сюда встретили женщину, которая сказала, что занимаешься дельфинами. Значит, можешь призвать и их?

– Разумеется. Волшебники до последнего времени почти не интересовались морскими животными, и здесь предстоит немало интересных исследований. Рядом с островом живёт небольшая компания дельфинов, они и являются объектами моей работы на соискание звания Мастера. Как-нибудь покажу вам их в естественной среде обитания. Но основной темой моих исследований является не призывание, а взаимная телепатия. Есть в природной магии такое заклинание, Симбиоз Разумов. Оно позволяет не только управлять животным, но и как бы видеть его глазами и ощущать то, что чувствует оно. Глазами дельфина могу, например, осмотреть морское дно.

– О! И найти затонувшие корабли!

Баджи улыбнулся.

– Не будьте столь прозаичны, ведь мысли ваши наверняка не о самих кораблях, а о сокровищах на их борту, разве не так? Пожив здесь немного, поймёте, что духовные ценности куда важнее материальных. Вот почему колдуны, периодически возвращаясь на Санта-Ралаэнну, отдыхают здесь душой. Там, во внешнем мире, заботы о благополучии дня насущного слишком часто заставляют забывать о великом предназначении человеческой жизни. Сам я настолько привык к острову, что, боюсь, адаптироваться к жизни за его пределами будет нелегко.

– Но разве после защиты попросят его покинуть?

– Нет, тут другое обстоятельство… Пока не хочу об этом. Лучше расскажите, как прошло ваше первое занятие.

Приятели оживились.

– Пока только голая теория. Было бы неплохо побольше иллюстрационного материала и наглядных примеров. И лекторша довольно строгая.

– Будет всё, не волнуйтесь. А что касается личности мадам Берсье – целителя, лучшего, чем она, поискать. Ей приходилось лечить раненых французских солдат ещё во времена наполеоновских войн.

– В начале девятнадцатого века? Хочешь сказать, ей больше двухсот лет?

– А что такого? С помощью Продления Жизни можно остановить старение организма на длительный срок, после чего использовать заклятие вновь. Формулу вывели, кажется, ещё до Первой Некромантской, но кто был первооткрывателем, не помню. К сожалению, действует только на самого колдуна. Поиски универсального заклятия, позволяющего осчастливить долгожительством всех желающих, продолжаются до сих пор, но пока безрезультатно. По крайней мере, я не слышал, чтобы эксперименты на не-магах увенчались успехом.

Повисло минутное молчание, во время которого радушный хозяин разлил ещё чаю по кружкам.

– Что же касается нашей целительницы, то знаю, увы, о ней немного. Вроде бы до Великой Французской революции была послушницей одного из женских монастырей. Во времена якобинской диктатуры монастырь упразднили, попросту разогнав обитательниц, и мадам Берсье подалась в сёстры милосердия. После возвращения к власти Бурбонов работала в одной из клиник Пайриса. Дальнейший период биографии Великого Мастера мне неизвестен; после организации Академии её пригласили вести занятия.

Гека мучительно размышлял, о чём бы ещё спросить, и наконец придумал:

– Послушай, Баджи, а правда, что вход в Подземелье Штарндаля магически запечатан?

– Да. Причём магией Тариона, самого могучего чародея Гильдии за всю историю её существования. Другой вопрос, зачем он сделал это. Наипростейшее объяснение: чтоб не лазил кто попало. Вполне возможно, там до сих пор горы мусора, оставшегося со времён Второй Некромантской. Замок несколько раз переходил из рук в руки, регулярно находясь в состоянии осады, и провести генеральную уборку было недосуг, а когда перешёл в собственность Гильдии, проблему решили кардинальным образом: взяли и запечатали. Но так или не так, кто знает? Про Подземелье за столько лет немало легенд сочинено, и, наверное, проще было его вычистить и отремонтировать ещё тогда, чем запирать и возбуждать естественное любопытство.

– А что за байки-то?

– Да разные. Якобы там немало сокровищ припрятано, да взять их нелегко: на каждого, кто притронется, обрушится ужасное проклятие. По другой версии, там на живых мертвецов наткнуться можно, или встретиться с призраками, настроенными отнюдь не дружелюбно. Или ещё: от обилия чёрной магии во времена хозяйствования в замке чернокнижников вполне безобидные мыши и дождевые черви мутировали и превратились в уродливых плотоядных чудовищ, живущих пожиранием друг друга. Но, разумеется, не откажутся полакомиться и альтернативной пищей, ежели таковая окажется в пределах досягаемости. Есть даже такая экзотическая гипотеза, что никакого подземелья на самом деле нет, а дверь закрывает вход в иное измерение.

Глаза Геки горели, как и уши, и Эрик подумал, что приятель теперь не успокоится, пока не выяснит всё досконально… или пока не получит по башке хорошенько, дабы не лез, куда не следует.

– А ты лично какой из версий доверяешь больше?

– Да как-то без разницы. Мне куда интереснее мир нормальных живых существ, чем призраки или мутанты. А что касается сокровищ, тем более проклятых, моё мнение знаете.

– Я, кстати, тоже природу обожаю, даже мечтал поступить на биофак, но отец не согласился оплатить учёбу.

– А на бесплатное отделение не пробовал?

– Ну… не настолько хорошо я в лицее учился. К тому же вот перед тобой отличник сидит, спроси у него: сильно были рады видеть его в приёмных комиссиях?

Эрик засмущался и ничего не ответил. Вместо него заговорил Баджи:

– Что ж, если тебе и впрямь небезынтересен окружающий мир, то скорей всего тоже выберешь Зелёную магию. Но вдруг больше придутся по душе Стихии или Трансформации? Не спеши, времени пока достаточно для осознания своего истинного предназначения.

Допив чай и перекинувшись ещё парой фраз, не несущих большой смысловой нагрузки, наши друзья распрощались с гостеприимным хозяином.