Действие четвертое

 

Сон воеводы

 

Явление первое

Вы, тетка, чьи?

Поместные крестьяне.

За кем живете?

За мурзой крещеным.

Хорош до вас?

Татарин как татарин.
Где бабе знать! Толкуйте с мужиками.
Вот сын придет.

Ты внучка, что ли, нянчишь?
А где ж сноха?

С ребятами в чулане.
Там четверо у ней, вот пятый в люльке.

Струга пришли, к ночлегу подвалили.
Слышь, матушка? А с лесу воевода
Валит со всем народом; хочет станом
На берегу остановиться на ночь.

Чай, лют?

Вестимо, лют: на то боярин.
Ты ждешь купцов, а тут, гляди, нагрянут
Боярские голодные холопья.
Один разор! От них, что от пожару,
Что есть в земле зарыто, то и цело,
А под руку попало, то пропало.
Ахти, беда!

Да что у нас и взять-то?

У нищего суму и ту отнимут.

С стругов?

С стругов.

Отколь?

Из Унжи будем.

С лубьем?

Нешто́!

А вы, робя?

Мы с низу.
Мы в целовальниках идем в насадах,
С казной.

С какой?

С оброчной рыбой.

В бочках?

И с бочешной, и с солью.

А стерлядок?

Не водим мы. А как по верхним плесам,
Каков улов?

Нешто таки.

А мерны?

Да всякие — и в стрелу есть, и больше.

Вы держите аль нет?

Чего?

Вестимо…

Вина-то, что ль? Нет, парень, не бывало,
У нас корчмы никто не держит.

Будто?

Да боязно, велик ответ.

Не бойся,
Не выведем, не сыщики.

Ну, право.

Поди пошарь. Авось найдешь.

Пошарю.
Кажись, что есть; себе берег на праздник.

Хлеб-соль!

Спасибо.

Здравствуйте. Откуда?

Из Нижнего гужом идем в обозе.

Далеко ли?

До Ярославля, с медом,
Мы бортники.

Плесни, хозяйка, щец-то!
Да не пустых.

Варила со снетками.

А снет какой — речной или озерной?

К нам галицкой идет, не белозерской.

Ты на троих давай.

Про всех достанет.

Бладарствуйте. Мы лошадей посмотрим,
Да на печь к вам. Гляди, и полночь скоро.
Часок-другой соснем, да и в дорогу.

Большая печь, просторно, полезайте.
Входит Иван с вином в кувшине.

Полкружки есть. По чарке будет. Пейте.

Простое?

С махом. Люди пьют да хвалят.

Не похулим и мы. Нельзя не выпить,
Все на воде.

На доброе здоровье!

Прибрал в клети?

В подполицу припрятал.

Поди, стучат.

Пущай идут к соседям,
Кого несет!..

Не вдруг пускай. Окликни.

Ишь крик какой! Не лучше ль убираться
С добра ума. Сбирай-ка щи, хозяйка;
А кашу даром. Завтра разочтемся.

Подальше от греха, здоровей будешь.
Пойдемте спать в струги. За угощенье!

Хоть в гроб ложись! Боярин к нам постоем,
Опричь хором, со всем двором валится.
Ишь холодно в палатке, так холопы
По избам рыщут, где теплей да чище.
Уж я молил немало.

Воля Божья!
Придет беда, так отворяй ворота.

Явление второе

Давай огня!

Сдвигайте стол в тот угол!
Ковры, меха стелите, в изголовье
Седло клади!

Яви такую милость,
Ослободи! Поди к соседям!

Смерды,
Ступайте в хлев! Старуху вон, и с зыбкой.
Слуги подходят к люльке.

Разбойники! младенца-то не троньте!
Кому помеха ангельская душка!

Явление третье

Уйми холопей, закажи им трогать
Младенца!

Вон ступайте! Ты, старуха,
Останься здесь с ребенком. Ближе к детям,
И ангел ближе, место благодатней.
Он не блажит у вас?

В кого родится
Благой у нас; давно мы присмирели,
С царя Бориса.

Вспомнила Егорья?

Ужли ж забыть! И правнуки и внуки
Праправнуков Егорья помнить будут.

Раздень меня!

Опочивай покойно!
Я в сени спать; понадоблюсь, так близко.

Воевода ложится и скоро засыпает.

Баю-баю, мил внучоночек!
Ты спи-усни, крестьянской сын!
Допри́ж деды не видали беды.
Беда пришла да беду привела
С напастями да с пропа́стями,
С правежами беда, все с побоями.
Баю-баю, мил внучоночек!
Ты спи-усни, крестьянской сын!
Нас Бог забыл, царь не милует,
Люди бросили, людям отдали,
Нам во людях жить, на людей служить,
На людей людям приноравливать.
Баю-баю, мил внучоночек!
Ты спи-усни, крестьянской сын!
Беду нажили, как изжить будет?
Изживем беду за работушкой,
За немилой чужой, непокладною.
Вековечною, злою-страдною.
Баю-баю, мил внучоночек!
Ты спи-усни, крестьянской сын!
Ты спи, поколь изживем беду.
Изживем беду, пронесет грозу,
Пронесет грозу, горе минется.
Поколь Бог простит, царь сжалится.

Сдавил всю грудь, проклятый! Душит, душит,
Вздохнуть не даст ни разу, зачураться!
Ох, смерть моя приходит! Чур меня!
Полегчило немного. Ох, тоскует
Душа моя! Отстаньте, отступите,
Мучители! Закройте ваши лица,
Измученные пыткой, испитые,
Как саван белые. И слезы, слезы
Сиротские, напрасные, как реки
Бегут кругом, и стон стоит до неба.
Кровавые потоки, муки, пытки!
Довольно мук, и палачей гоните!
Вы видите, мы по колено бродим
В чужой крови! Мы вымучили много
Добра себе чужого. Посмотрите,
Еще несут и сыплют: всё копейки
И денежки серебряные. Жгутся,
Проклятые; они не деньги, угли
Из кузницы, из горну. Вот с мехами
Подходят дьяволы и раздувают,
И пышет жаром, так и пышет жаром;
Вся кровь горит, огонь бежит по жилам
И сердце жжет.

О Господи помилуй!

И сон тяжел, и сонный бред замучил.
С молитвой лег. Не знаю, что за притча!
И рад не спать, да сон одолевает,
Сомкну глаза, так одолеют грезы…

Баю-баю, мил внучоночек!
Ты спи-усни, крестьянской сын!
Белым тельцем лежиши в люлечке,
Твоя душенька в небесах летит.
Твой тихой сон сам Господь хранит,
По бокам стоят светлы ангелы.

О Господи, и нас помилуй, грешных!

Баю-баю, мил внучоночек!
Ты спи-усни, крестьянской сын!
С тобой сидит бабка старая.
До зари с зари прибаюкивает,
Тихой сон очам наговаривает
Да качку-качалку покачивает.

К суду зовут. От судьев откупиться
Я знаю как. Не первый раз. Не страшен
Боярский суд, московской. Где я?

Как я
Попал в Москву? Вот царские палаты,
Постельное крыльцо; дворяне ходят
По лестнице, бояре на площадке.
И я ходил проситься на кормленье,
Покланялся немало, с год толкался,
Ступени тер, без шапки. Что за люди?
Все новые. А вот и Бастрюкова
Я вижу там. Пойти и мне с поклоном.
Никак не встать, как скованный, и ноги
Как вкопаны. А вот большой боярин.
На крыльце.

Несут молву, что якобы Шалыгин
Задуровал на воеводстве. Правда ль?
Аль, может, врут?

Посадским утесненье
Великое, убытки и налоги
Напрасные чинит.

Не верь, боярин!

Продажей и убойством изобидел.

А челобитья есть?

Без челобитья
На городах живут ли воеводы!
Другой путем усесться не успеет,
Глядишь — уж шлют. Давно сидит Шалыгин,
Так как не быть! Нельзя без челобитьев.
Святой и тот на всех не угодит.

За воевод дьяки всегда заступа,
Горой стоят. Как надо, христиане:
Не платят злом за добрые поминки;
И правды не узнать от них. Собака
Собаку знает, не укусит.

Много
Обижено Шалыгиным напрасно.
На днях в приказ прислали челобитье,
Коль правда все, не ждать ему пощады.

А челобитчик кто?

Да всем посадом
От старосты, во всех посадских место.

И старостам нельзя во всем поверить.
Поссорятся, сейчас и челобитье;
А помирятся, так его же просят
На воеводство. Их не разберешь.
А недоборы?

Есть и недоборы.
Здесь Бастрюков Семен, в Москву приехал
Из города. Спроси его, он знает
Про все дела.

Ну, кликни Бастрюкова.

Не скажешь ли чего про воеводу
Шалыгина?

Да что сказать, боярин!
Коль правду говорить, житья не стало
Ни меньшим, ни большим. Погадских мучит,
А жен себе берет.

Не верь, боярин!
Поклепом злым обносит, мстя, по злобе.
Он сам воров таит и укрывает.

С подьячими стакнувшись, научает
Воров в тюрьме поклепом и молвою
Язычною посадских обносить,
Своей корысти ради ненасытной.
В тюрьме блюдет себе для волховства
Волхва. Дела позапустил. Посадских
Поразогнал: дворишки запустели,
От тесноты и не стерпя мученья —
Все врозь бегут.

Он ворог мой! пустите,
Я задушу его! Пустите руки!
Кто держит их! Зачем меня связали?
Его связать!

Кого б послать для сыску!

Охотники найдутся. Да уж разом
Сыскать велеть и сесть на воеводство.
Вот двое тут: Несытов да Поджарый.

Вот и нашлись.

Пустите покормиться!

У нас еще и кошка не умылась,
А гости к нам на двор.

Давно уж просят.

Где мед, там мух нальнет. Болото было б,
А черти будут.

Отпустить Левонтья
Поджарова. Он прохарчился больно
И отощал, как жердь. А Бастрюкова
Пускай опять в губные выбирают.

Пиши наказ, да пусть и едут с Богом,
Я доложу назавтра государю.

И страшен сон, да милостив Господь.
Недаром шлю из года в год поминки
Приятелю-дьяку и доброхотам.
Ужли ж они меня не пожалеют,
Греха не побоятся? Грех великий
Поминки брать задаром. Что поминки!
Всех прах и тлен. Душа своя дороже.
Оброк плачу, так можно спать спокойно,
Не выдадут. Не всякий сон да в руку.
Сосну еще — и в город. Да приняться
За Бастрюковых. Насолили оба.
Отец мутит, а сын ворует девок.
Недогляди немного, и увез бы
Жемчужину такую, что и в царских
Не сыщется палатах. Да ему ли,
Беспутному, сокровище такое!
Ему бы пить, а красоты девичьей
Не разберет он, бражник; та ль, другая ль
Ему одно. Уж он, гляди, за пьянством
И позабыл о ней. А если помнит?
А если врет Мизгирь, и ворожбою
Он обманул меня, чтоб только выжить
Из города, чтоб не был я помехой
Их плутовству! Людишки все продажны,
За денежку любого купишь. Каждый
И пьяница и вор. Зачем заехал
Я в эту глушь? На самых добрых конях
Весь день скакать, до ночи не доскачешь.
А там, гляди, гульба, потеха, пьянство
Во всем дворе. А в терему у Марьи
Чужой сидит хозяином, целует,
Глядит ей в очи, к сердцу жмет ее,
Как у себя, как дома. Либо вовсе
Сманил ее и был таков. Немало
Светлиц и повалуш у Бастрюкова,
Зачем ему в чужие красться вором,
Исподтишка, с оглядкой миловаться,
Чтоб люди не видали. То ли дело,
Привез домой, она не поперечит,
Гуляй душа, никто не помешает.
О, дьяволы! Грызи зубами руки
Да плачь теперь; свою башку седую
Разбей об печку. Дураком родился
И дураком умрешь. Вот близко локоть,
Да не укусишь. Ты кому поверил?
Кого оставил дом стеречь? Бабенку!
Она, родясь, алтына не видала:
Достать мошну да позвенеть ей к рылу,
Себя продаст, не только что чужую.
А слуги? те назло, не из корысти,
Готовы дом поджечь со всех углов.

Скачи, Нечай, скачи, приедешь в пору.
Там пир идет, весь мир гуляет, пляшут,
Здоровье пьют, Нечая поминают:
«Берег Нечай, да людям. У Нечая
И по губам текло, да не попало».
Да скоро ль утро? Ехать бы, да темно
И бездорожье, ноги изломаешь!
Дрожи как лист осиновый, Иудой
Трясись теперь; сиди да утра жди!
Хоть бы колдун какой! Поворожить бы.

Ты ворожишь, старуха?

Нам, боярин,
И ворожить-то не о чем. Мы Бога
И так прогневали. А вам, боярин,
Без ворожбы сполагоря живется.
Ты отойди, здесь ангельское место.
Баю-баю, мил внучоночек!
Ты спи-усни, крестьянской сын!

Вы, черти полуночные, сбирайтесь —
Иль рвите врозь меня, иль помогите!
А сон опять морит. Прилягу малость.
Забрезжит свет, на ко́ней и в дорогу.

С тобой сидит бабка старая.
До зари с зари прибаюкивает,
Тихий сон очам наговаривает,
Да качку-качалку покачивает.

Да вот они. Роман Дубровин, Степка,
Вы оба тут. Ну, вас-то мне и надо.
Попался, брат Степан! Иди к ответу!
Не я сужу, закон, не обижайся,
Что не по шерсти гладят. Ты умеешь
Воров скрывать, умей ответ держать.

Повеселей бы что-нибудь, робята!

Да вот игра: садись, робята, на пол
Да запоем: «По матушке по Волге!»

Любимая моя игра. Хмельному
Простору нет в избе, гулять охота.
Вот сядем все, да и поедем. Любо!
Я — атаман, Дубровин — есаулом.
Я — на корму, он на нос.

Ты с братиной
В середку сядь и потчуй всех: направо,
Налево, мне, Дубровину, себе…

Поехали!

Далеко не уедешь!

Раз первой! Раз другой! Ухнем да ухнем!

Ты на пол сел и думаешь, что в лодку!
Дурак, дурак! Вяжите их покрепче!
Накрыли вас, дружков. Да где же люди?
В железа всех! И не проси пощады!
Я зол, как зверь, как волк запольный! Живо
В застенок их, пытать поочередно!

Раз первой! Раз другой! Еще маленький разок!

Уехали! Держите их, держите!

Кормилица ты наша, мать родная!
Ты нас поишь, и кормишь, а лелеешь!
Челом тебе! Катись до синя-моря
Крутым ярам да красным бережочкам
На утешенье, нам на погулянье!
Недаром слава про тебя ведется,
Немало песен на Руси поется,
А всех милей: «По матушке по Волге!»

Вниз по матушке по Волге,
По широкой, славной, долгой,
Взбушевалася погодка
Немала́я, волнова́я.

Ты, есаул, гляди, что впереди!
Что видишь?

Чи́рни.

Чи́рни не помеха,
В воде-то черти, в берегу-то черви,
В лесах коренья, пенья да сучки,
По городам подьячие крючки.
Хотят словить, да врут: мы погуляем,
По Волге силу-удаль попытаем.

Ничего в волнах не видно,
Только видно одну лодку,
Легку лодочку косную,
Макарьевску, разъездную.

Верней гляди, что впереди?

Колода.

Что мне колода! Сам я воевода.
А ты гляди по Волге, нет ли встречных
И поперечных?

Есть. Струги гребные.

Какие, с чем?

Купецкие с товаром,
А царские с казной.

На них казаки-воры,
А на купецких-то бурлаки хворы.
Сарынь на кичку! Стой! Не надо, мимо!
Мы не за тем.

Зачем ты едешь, знаю.
Воруй себе, да только не у нас.

Гляди верней! Что видишь?

Вижу терем
Расписанный.

Пригряньте-ка, робята!

Вы приваливай, робята,
Ко крутому бережочку,
Да ко желтому песочку,
Ко боярскому подворью.
Показывается терем.

Не мой терем, не мой. К чужому едут,
Мой в городе, на лодке не подъедешь;
Я дома сам, чего же мне бояться?
Ловите их, держите! Воры, воры
Наехали. Да что ж вы, спите, что ли?

Ко Нечаеву подворью.
Да ко Марьину здоровью.
Марья Власьевна сходит с бepeгa.
А Марьюшка выходила.
Гребцам меду выносила.
Не прогневайся, хозяин,
Что наехали не званы.

Зачем ты здесь? Домой, вернись домой!
Не дам уйти. Шалишь! Не доставайся
Ты никому. Где нож? А вот он, вот он!
Возьмет ли, нет ли, только не живую.

Вы берите красну девку
Во макарьевскую лодку,
Вы сажайте-ка, робята,
К атаману на колени.

В глазах увез. Меня столкнули в Волгу.
Тону, тону! Спасите! Заливает
Меня всего, под шею подступает.
Ко дну иду. Без покаянья страшно
Мне умирать. Спасите, дайте время
Покаяться, раздать именье нищим,
Посхимиться. Никто не шевельнется,
На берегу стоят да смотрят. Любо,
Что я тону, как ключ. Вот дно, вот камни
Зеленые, зеленая трава,
Песок зеленый! Братцы, помогите!

Явление четвертое

Будить аль нет?

Не трожь, пусть сам проснется.

Тону! Спасите! Господи, помилуй
Раба Нечая! Умираю!

Где я?

Господь с тобой! Мы здесь, в избе.

Проворней!
Коней, коней!

Оседланы, боярин.

Домой живей, чтоб к ночи быть.

Поспеем.

Слава тебе, Господи, до бела света проспали.

Рассвело бело, хоть хлеб ешь.

Рушай да кушай на здоровье.

Господи благослови!

Отправить