Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Тебе чего тут надо?
Проходи
Своей дорогой, добрый человек!
Да не твое здесь место; вам обитель
Построена; живете за стенами,
Тепло и сытно вам; а глушь лесную,
Трущобную, оставьте нам, бездомным,
Обиженным, гонимым. Я хозяин
Лесных болот, оврагов, дебрей диких;
Мое тут место, я его нашел,
Облюбовал и занял.
Ты ошибся.
Ищи другую дебрь, а эту занял
Допрежь тебя молитвенник-пустынник.
Да ты вглядись в меня! Чего уставил
Глаза-то в землю?
Нам не подобает
Глядеть на вас и речи говорить
С мирянами; соблазну мы блюдемся.
Да ведь и мы-то разговоров длинных
Не жалуем; а голову сорвать
Со встречного — вот это наше дело.
И вы того ж с пустынником дождетесь.
Не малый ты ребенок; что же лезешь
К медведю в пасть! Не с бабою убогой,
Что с кузовком за клюквой да грибами
По лесу бродит, повстречался ты,
А с молодцом удалым.
Бог с тобою!
До удали твоей какое дело
Смиренникам? Твои угрозы глупы:
Не смерти мы боимся, а греха.
У нас черед молитвеннику воду
И хлеб носить, то наше послушанье.
Благословил сегодня настоятель
На этот труд меня, и я пошел.
Ослушаться пославшего не смею;
Пожалуй, хоть убей. А наш пустынник
Уж заживо лежит в гробу, готов
На божий суд. Для отдыха и на ночь
Ложится в гроб молитвенник. Коль хочешь,
Поди взгляни в оконце. На молитве
Поклоны правит иль в гробу лежит.
Давай ведро, я сам снесу!
Изволь!
Отказывать нельзя, коль есть усердье
Для Бога послужить. Поставь у дверки!
Авось Господь во что-нибудь поставит
Труды твои и за грехи зачтет.
Челом тебе, Роман Петрович!
Здравствуй!
Товарищи все целы, все здоровы?
Здоровы-то здоровы, только скучно:
Работы нет, давно без дела бродим;
Тоска взяла. Зачем ты нас покинул,
Скрываешься?
Да в городе забота
Была дня на два, на три, да такая,
Что не ордой, а надо одному
Пролезть и вылезть, где ползком, где боком,
Кругом болотца, в задние воротца.
Дуван дуванили, тебе на долю
Бухарский лук.
Давай сюда, годится.
Казны пришлось немного.
И не надо.
Камки и бархаты, цветное платье…
И рухляди не надо тоже. С низу
Привольного привезено добра,
Что не прожить. Лежит в укромном месте
Припрятано; а там себе иль людям
Достанется, вперед не угадаешь.
Далеко наши?
Здесь разбродом бродят,
Поразошлись: кто с кузовком на плечах
Грибов да ягод ищет по опушке,
Другой к слепым уселся у ворот
У монастырских с чашкой; кто в чаще,
В малиннике присел, туда не ходят
И бабы-то, медведей берегутся;
А кто в челнах на Волге, при запасе,
В береговом таится тальнике.
Идет большой дорогой воевода,
Как на войну собрался, сбил народу:
Затинщиков, стрельцов и пушкарей.
Уж не за нами ли? Мы мужичонка
Заворотили в лес с дрянным возишком,
С мешком муки; так наказал в опушку
Идти ему да плакать, воеводе
Челом ударить: вот, мол, животишки
Пограбили сегодня ночью воры
И поскакали по дороге в город.
Коль скажешь так, и воз назад воротим,
А нет, — и самому не быть живому.
Да я вперед по деревням верст на семь
Послал молву пустить, что ночью были;
А спросят, мол, куда ушли, кажите
По Волге к верху, в город. Так и сталось:
Поворотил стрельцов назад.
А много ль
Идет при нем?
Десятка два, не больше,
С холопями и челядью.
Немного ж.
Теперь в версте они, не дальше. Смотрят
С деревьев наши; чуть вдали завидят,
Придут сказать.
Ударить бы на них
Из-под мосту, стрельцов перевязать,
А воеводу в Волгу.
Ты в уме ли?
Да видано ли, слыхано ли дело,
Чтоб зайцы шли войною на собак?
С одним дубьем не сунешься на ратных,
Их голыми руками не возьмешь.
У нас дубье, у них небось пищали;
Пищальные орехи-то не сладки.
За что же нас удалыми прозвали?
Ужли за то, что грабим беззащитных
Да по ночам воруем из клетей?
Умей уйти, как заяц, без оглядки,
От сыщиков и от погони скорой,
Умей украсть и схоронить концы!
Вот наша удаль: бегать, укрываться
И на рожон не лезть!
А если кликну
Охотников, да посулю на брата
Вина по жбану да пригоршни денег
Серебряных?
Не затевай, оставь!
С удалыми с опаской слово молви!
Подумают, что ты подвесть их хочешь.
И не уйти тогда тебе живому.
У нас теперь другая речь пошла:
Пожива есть внизу; от беглых слышно,
Что Астрахань разграблена, и дальше,
К Саратову идет большая туча
Низовой вольницы. И мы туда же.
Струги у нас готовы, хоть сегодня
Отваливай; тебя лишь дожидались.
Да мне еще не время.
Подождем
Денек-другой, не к спеху дело; разве
Товарищи не захотят; тогда уж
Как хочешь, сам скажи им. Кликать, что ли?
Скликай народ удалый к атаману.
Заслышали, и отклик есть, — сойдутся.
Товарищи, вернулся атаман
Челом тебе. Долгонько загостился;
А мы совсем собрались. Едем, что ли?
Да что за спрос! Мы кругом порешили
Сегодня же отплыть.
А вы спросите,
Поеду ль я!
Да как же не поедешь,
Коль круг решил, ты больше всех не будешь.
По одному мы слушаем тебя,
А скажет круг, так ты его послушай.
Да дело есть большое, вот что.
Братцы,
Товарищи, не первый год гуляем
По Волге-матушке; добра чужого
Награблено, накрадено довольно.
Погуляно, поедено, попито
По горлышко. И век гулял бы с вами,
Не расставался, да такое дело,
Уж рад не рад, а вас покинуть надо
Ненадолго. Щербак за атамана
Послужит вам; так и другим скажите.
В Казани подождите, догоню.
Вернусь — так ваш уж вплоть до самой петли,
А не вернусь, не поминайте лихом!
Ты не бросай совсем-то!
Ты заводишь
Какие-то дурацкие порядки:
Сиротами без атамана плыть…
Нигде того не водится.
Виниться
Не хочешь ли, дьякам в ногах валяться?
Так не помилуют.
Ты не в монахи ль?
Да что за дело у тебя? Не баба ль?
Так лучше брось, продаст ни за копейку.
Галдеть? Душа не терпит. Рассердиться
Недолго мне, да как-то вы уймете!
Со мной не спорь! Что сказано, то свято,
Тому и быть. Мне надо рассчитаться
За старый долг со здешним воеводой.
Не верите, так дайте мне любого
В товарищи; посмотрит и поможет
С Шалыгиным расправиться… Коль живы
Останемся, тогда вернемся вместе.
Да так-то так; а без тебя-то горе;
Ты голова, мы руки.
Ну, как часом
Попутает нелегкая, случится,
В тюрьму влетишь?
Доводу, что ль, боитесь?
На вора вор доказчиком не будет.
Да я живой не дамся в руки, знайте!
А плыть так плыть. Покуда воевода
К монастырю дойдет, далеко будем,
За островом. Прощай, Роман Петрович!
Увидимся ль?
Всей силой постараюсь;
А будет то, что будет.
В лодки живо!
Свежеет ветер, будет непогода.
Откуда дует?
Сверху.
Вот и ладно.
Поставим парус, песню заиграем
Веселую, и поминай как звали.
Никак, гроза?
С грозою веселей.
Кормилец наш, зеленый лес, прощай!
Гроза-подружка, Волга-мать родная
В степной простор удалых понесут.
Одним-один, ни в тех, ни в сех остался;
Лихих людей оставил, к добрым людям
Пристать нельзя. Головушке бездомной
Одно пристанище в миру — тюрьма.
А чтоб сидеть недаром, попытаюсь
Из-за куста злодея пристрелить.
Я ловок был, бывало, в мету бил
Без промаха издалека; до мосту
Близехонько. Нацелюсь в правый глаз.
Рука не дрогнет, сердце не колыхнет;
Простись, Нечай Григорьич, с вольным светом,
Как тетерев, ты грянешься на землю.
Не ты ль меня пустил по-волчьи рыскать.
Гнездо мое расхитил? Уж не ты ли
И выучил меня по Волге грабить,
В лесных трущобах да в оврагах жить,
Точить ножи булатные и стрелы?
Кажись, что ты? Так сам теперь отведай.
Востра ль стрела, чиста ль моя работа.
Всему пора и время: пожил сладко,
Повластвовал, — теперь пришел конец.
Какой-то странник.
Батюшко!
Роман!
Ну, как живешь?
Нехорошо, родимый.
А для чего?
Не проклинай! Покаюсь
Во всех грехах перед тобою.
Кайся
Не мне, а Богу!
Я тебе покаюсь.
До Бога нам высоко; мы не смеем
И глаз поднять на небо. Окаянство
Греховное горой лежит на плечах
И вниз гнетет. Господня милосердья
Не стою я; от грешных уст молитва
Не примется.
А кто же на кресте-то
Разбойника простил?
Да я-то, грешный,
Не хуже ли разбойника того.
Да хоть и хуже, все ж надежней к Богу
С раскаяньем вернуться, чем бежать
И прятаться от Господа, как древле
Бежал, трясясь, братоубийца Каин.
А что Олена?
Отнял воевода.
А ты?
А я в удалых здесь в овраге.
В сыром бору, на Волге…
Проходи!
Постой, отец!
Поди покайся Богу
И брось гульбу, — тогда поговорим.
Покаялся б, душа-то не готова:
Еще в миру есть счеты да приманки,
Да зло на человека мыслю; душит
Меня вражда, клещами горло давит.
У сердца моего кусок оторван.
Отдай жену по чести воевода,
Тогда смирюсь и зло свое забуду;
Не погонюсь и за обидой, брошу,
Отдам ему обиду. Пусть, собака,
Живет да беды на голову копит
До царского и Божьего суда.
Тогда покину вольную потеху
И самохотную расправу. Слушай!
Не говори с ним много, он не любит.
Пред Господом творю тебе обет:
В ваш монастырь великий вклад кладу,
Украшу храм стенным писаньем новым.
Ни денежкой, неправо нажитою,
Не покорыстуюсь. Пришло неправдой,
Пойдет на дело.
Долго дожидаться.
Откладывай грешить, а добрых дел
Не отлагают. Смерть не за горами,
А за плечьми.
Произволеньем Божьим,
Из малой тучки гром большой бывает.
Взялось в овраге облачко, по ветру
Пошло гулять, и мечет Божьи стрелы,
И роет Волгу до песку. Давно ли
Она струилась тихо ровной гладью,
А в этот час струга большие топит,
И гибнут души. Легче не родиться,
Чем умереть, не помирившись с Богом.
А вдруг помрешь?
Туда мне и дорога!
Своя вина, так поделом и мука.
В чем Бог застанет, в том меня и судит.
Уж мне давно шататься надоело.
Душа просила и в уме бродило
Не смертное убойство, не разбои;
Мой норов крут, душа моя не терпит,
Когда большой молодшего обидит,
Подвластного гнетет и давит властный.
У властных власть идет от Бога. Кто же
Тебе позволил стать над властью?
Сердце
Ретивое, что бьется — не уймется.
Неправый суд царит на белом свете;
В овечьем стаде волки пастухами;
Кто ж застоит за бедных, беззащитных?
Не мы, так кто ж? Нет власти, есть охота.
Затем-то я тюремное сиденье
Сменял на бор сырой. Про это горе
Я в темну ночь над Волгой думу думал
И с соловьями речи говорил.
Об чем тут думать? В мире тесно стало,
Так вон тебе обитель! Успокойся,
Забудь мирскую злобу и молись
За обижающих!
За них молиться?
Да разве мы святые?
Проходи!
Благослови, отец!
Благословляю
Покаяться; а на другое дело
Благословенья нет.
Ты здесь пожди!
Что прикажет честной отец, быть может,
Так я тебе поведаю.
Дождусь.
И клонится и гнется лес дремучий,
Прощается со мной. Прощай, дубрава
Зеленая! Я сам тебе челом
Ударюся до матери-земли.
Для всех в тебе есть место: для святого
Пещерника приволье — рой где хочешь,
Живи, молись, спасайся бея помехи!
Для грешников овраги да мосты;
Сиди под ним да жди проезжих. Любо!
И мир, что лес; путей-дорог довольно,
Запутаться недолго: иль в чащу
Без выхода, иль в топкое болото
Трясинное по горло забредешь.
И я бродил окольными путями,
Пока отец не вывел на прямой.
Молитвенник мне дал приказ такой:
«Скажи ему, чтоб он жену Олену
Взял за руку и вел к себе домой».
Да как возьмешь? Назаперти она.
Замки ломать да с сторожами биться?
Таков приказ; как хочешь, исполняй!
Я повторю тебе опять сначала
Все поряду, что велено сказать.
«Скажи ему, чтоб он жену Олену
Взял за руку и вел к себе домой;
Чтоб старостам в посаде объявился
И сел опять на царское тягло;
Когда устроит дом, чтоб шел в обитель
И полгода молитвой непрестанной,
И строгим послушаньем и работой,
В молчании, на монастырской стройке,
Заглаживал грехи свои пред богом».
Исполню все. Теперь в посады много
К своим дворам, на царское тягло,
Приходит нашей братьи. Кто торгует
На воровские деньги, что припрятал.
Другой, гляди, не два, не три убойства
На плечах носит, да живут покойно,
Никто не трогает. Меня подавно
Посадские не выдадут; подьячих
Купить недорого. А там годочек,
Другой пройдет, доводчиков не бойся.
Живешь потиху, так в разбое старом
Судить заказано, опричь убойства.
А я не лгу, я рук не кровенил.
Ну, Бог тебя благослови! Прощай!
Ты в город, что ль? Так нынче монастырский
Стружок бежит туда; поди, подсадят.
Садись, свезут; а за провоз отдай,
Что на душу тебе Господь положит!
Так я пойду на вашу пристань.
С Богом!
Поди сюда!
Вот здесь его я видел,
Лежал в гробу, а вышел, так светилось
Лицо его. Кажись, не из трусливых,
А как стоял, так я и пал на месте.
Вот чудо-то!
И всякий ужаснется.
Чему дивиться? Если из иконы
Святой угодник выдет на тебя,
Ведь жутко, брат; а он как есть икона.
И после что ж! Смотрю, пошел он в гору
И поднялся на облаке над Волгой.
Давай мешок, поставим под оконцем;
Найдет казну, за нас молиться будет.
Нам только то и нужно. Ставь рядком!
Уж ты возьми, не погнушайся! Просим!
По обещанию.
Такой обет мы дали.
Вот, видишь ты, мы плыть собрались вниз.
Да бурю Бог послал.
Щербак и Каурый
Ну, вот, так точно.
И начало метать по Волге вас,
И видите, одна косная тонет,
За ней другая.
Правда, так и было.
И вспомнили вы Бога.
Да, так точно.
Ты знаешь все; и говорить не надо.
А на молитве как вас поминать?
Да поминай, как знаешь!
За гулящих,
За вольницу удалую молиться?
Ну вот, ну вот, за них-то и молись!
Идите с Богом! Я бесперестанно
Молюсь за вас, чтоб вас Господь наставил.
Спускаются с горы, подходят к мосту.
Пустынник идет на мост.
Навиделись чудес. Пойдем расскажем!
Теперь уж плыть не страшно; не потонем.
Вернись назад!
Да я по обещанью.
Не бражничать, иду молиться Богу.
Вернись назад!
Я вклад монастырю
Несу большой.
Твои дары напрасны;
Не примутся они. Приятно Богу,
Когда приносят жертвы с чистым сердцем
И сокрушенным духом.
Да почем же
Мое ты сердце знаешь, со смиреньем
Иль обуян гордыней я иду?
Вернись назад!
Нельзя. Народу много
Идет за мной. Послушаюсь монаха,
Не воеводой, бабой назовут.
Пошлю сказать, чтоб заперли ворота.
И запертые мне отворят живо,
Коль прикажу. Запоры не удержат.
А слышал ты, что было в лихолетье,
Когда хотели воровские люди
Ворота монастырские разбить?
Спалило всех огнем небесным. Видишь
Могилы-то в овраге? Это их.
А силой взять нельзя, так торговаться
Давай с тобой.
Грехи-то прежде сбудь.
За деньги Бог грехи не отпускает.
Чего же ты желаешь от Нечая
Шалыгина?
Раскаянья, смиренья.
Раскаянья? Ну, что ж, изволь; покаюсь.
Давно хочу сложить грехов обузу
На шею исповедника. Пойдем!
Веди меня, отец, в свою пещеру!
Благословишь звонить во все?
Звоните.
Войти с помощью соц. сетей: