Глава 36

В пятницу вечером я напиваюсь с Джереми Хольтцем и Джеем Праттом и крушу все вокруг. Так, по мелочи. Всякие фигурки на газоне, купальни для птиц, цветочные вазоны. Вообще-то крушат ребята, а я разделываюсь с парой кустов. И чувствую себя прекрасно.

На вечер субботы назначена тусовка в мотеле. Примерно раз в месяц кто-нибудь арендует два соседних номера в местном мотеле для празднования дня рождения. В эту субботу гуляет Кортни Лейн, подруга Бетани. Они вместе играют в софтбол. Я близко с ней не знаком, но меня пригласил Рикки, так что я иду с ним и Бетани. Наконец-то. А то я уже стал думать, что он не хочет подпускать меня к ней. Конечно, не исключено, что он просто пожалел меня после того, как я рассказал, что произошло с Кэссиди в четверг.

Лично я всегда считал Кортни скучной, но так как вечеринка устраивается в одном из лучших мотелей недалеко от аэропорта, есть шанс, что будет весело. Заодно я получу возможность изучить Рикки и Бетани как пару.

По дороге к мотелю они изо всех сил стараются втянуть меня в беседу, но это длится минут пять. Затем Бетани начинает рассказывать о том, как родители пристраивают дополнительную комнату к дому и как они собираются отделать ее в раннефранцузском стиле, и так далее. Это одна из тех скучнейших тем, которые так нравится обсуждать девчонкам и от которых у парней стекленеют глаза.

Однако, как это ни смешно, Рикки с энтузиазмом подхватывает эту тему. Он описывает, как отделал бы собственный дом и какой мебелью обставил, Бетани рассказывает о своих идеях. Я не верю своим ушам. Такое впечатление, будто они практикуются перед покупкой своего общего дома.

На мой взгляд, Рикки совершает большую ошибку, типичную для всех «новобранцев». Как только девчонка начинает говорить о будущем, я обычно сразу меняю тему. Я не веду разговоров о домах, свадьбах, карьерах или детях. Такие темы опасны, как зыбучий песок. Ты и не заметишь, как они тебя поглотят.

Один раз, когда я встречался с Кимберли Кернс, она оседлала тему: «А какой дом ты хотел бы иметь». Я ответил, что хотел бы жить в шалаше на дереве. Почему-то она взбесилась от этого, как будто я чем-то ее оскорбил. Ерунда какая-то. Неужели вы никогда не видели те потрясные деревни в кронах деревьях, которые строят в Коста-Рике?

Как бы то ни было, Рикки и Бетани полностью забыли о моем существовании. Они «обходят» каждую комнату своего воображаемого дома и описывают каждую деталь, от гобеленов до подстаканников. В качестве лучшего друга Рикки я решаю, что лучше будет отвлечь их, пока они не добрались до детской.

– А что это у вас такое? – врываюсь я в их разговор, имея в виду завернутую в яркую бумагу коробку, которая стоит на сиденье рядом со мной.

Рикки отвечает, что это подарок для Кортни, и я спрашиваю:

– А разве мы должны были приходить с подарком? Бетани отвечает:

– Это день рождения, между прочим.

– Ага, – говорю я, – но обычно дни рождения в мотеле устраиваются для того, чтобы хорошенько оттянуться.

– Ну, – говорит Бетани, – а этот – чтобы повеселиться.

– А в чем разница? – спрашиваю я.

– Не переживай, – говорит Рикки. – Уверен, подарки принесут не все. Ты можешь в качестве подарка внести плату за куверт.

– Что? Плата за куверт? Подарок? Да здесь что, собрались одни олигархи?

Рикки смеется, но Бетани остается серьезной. Все это очень странно. Почему я должен платить за куверт? Я пришел со своим виски.

Я вынужден признать, что этот мотель повыше классом, чем те, где обычно устраиваются подобные тусовки. В нем есть клуб, бассейн, тренажерный зал и крытый дворик со столиками, помещения для пинг-понга и аркадных автоматов. И номера в нем шикарные. И просторнее обычных.

К сожалению, вечеринка совсем скучная и лишена всякой энергетики. Когда мы приезжаем, то видим шестерых гостей, которые сидят и просто беседуют. Из крохотного магнитофончика льется какая-то невнятная мелодия, причем так тихо, что ее почти не слышно. Подарки сложены в углу, на столе стоит жирный белый торт из «Уолл-марта». Один переносной холодильник забит пивом, другой – колой.

Это ж надо, а – колой!

Хорошо, что я прихватил с собой свою верную фляжку.

С самого начала становится ясно, что с Рикки мне не пообщаться. Они с Бетани поглощены друг другом. Они разговаривают, глядя глаза в глаза и склонившись друг к другу. Они даже держат друг друга за обе руки. Еще пара минут, и они начнут называть друг друга «зайкой».

Это публичная демонстрация своих чувств большая проблема для меня из-за недемократичности. Вот сидит пара, и она правит в своей собственной вселенной, куда больше никто не допускается. Моя же вселенная значительно обширнее. Если я наедине с девчонкой, тогда все по-другому, а так я как бы приглашаю: «Все сюда, заходите! Приводите с собой братьев и сестер, берите собак». У есть меня место для всех. А мой ближайший друг, по сути, строит забор, чтобы отгородиться от остальных.

Прибывают новые гости, причем парами. В основном, девчонки из команды по софтболу со своими парнями. Тара Томпсон приходит одна, и становится совершенно очевидно, что готовится подстава. Скорее всего, Рикки позвал меня с собой, чтобы свести с ней. Конечно, Тара мне нравится. Она классная. Я бы встречался с ней, если бы не фиаско с Кэссиди. Но именно это и бесит меня. Ведь Рикки все отлично знает. Я говорил ему, что никогда не буду встречаться с ней. А он все равно устраивает против меня заговоры.

Мне не только скучно на этой вечеринке, я еще и в затруднительном положении. Я стою с парнями, которые обсуждают – подумать только! – теннис, а Тара сидит напротив рядом с Кортни и каждые пятнадцать секунд стреляет в меня глазами. Мне ничего не остается, как надолго приникнуть к своей фляжке.

Ладно, я могу с ней поговорить. Как-никак, она здесь самый интересный человек. Но тем самым я введу ее в заблуждение. Когда мы с ней сидели в ботаническом саду, все было замечательно. У меня на тот момент была девчонка. Я был окружен силовым полем, которое отталкивало романтические ожидания на мой счет. Мы с Тарой могли говорить на любые темы. Мы с ней могли даже обниматься. Но мы все равно оставались друзьями.

Я прохожу в соседний номер. Там мне не так неуютно, но скучно там так же. Все сидят кружком, а одна девчонка – ее зовут Тейлор, а фамилию не помню, – играет на гитаре и поет современные христианские гимны. Никому, кажется, не приходит в голову мысль, что это странный выбор для вечеринки с пивом. Меня же это вполне устраивает. Даже Иисус должен изредка веселиться.

В общем, скука смертная.

Естественно, у меня возникает потребность всколыхнуть это болото. Поэтому, когда песня заканчивается, я встаю на стул и говорю:

– Тейлор, это было потрясающе. – Я аплодирую ей. – А теперь попробую я. Тейлор, ты сможешь аккомпанировать мне?

Я выдаю экспромт про Саттера Кили в карибском стиле:

– А теперь танцевать! Все танцуют со мной! – я принимаюсь, словно в экстазе, двигать бедрами.

Думаете, кто-то проникается моим настроением и поет вместе со мной? Фиг. Со всех сторон слышится: «Хватит, Саттер. Нам хочется послушать Тейлор, у нее настоящая музыка» и «Разве ты не в вытрезвителе?»

Рикки и Бетани стоят в дверном проеме. Рикки усмехается, а Бетани смотрит на меня, как на пуделя, который только что навалил кучку на ковер.

– Эй, – говорю я, – я всего лишь хочу быть полезным. Я не собирался портить вам похороны.

Я спрыгиваю со стула, подхожу к Рикки и говорю:

– Если решишь покинуть этот мавзолей, присоединяйся ко мне, я буду внизу, в аркадных играх.