Сирийская Автономная Республика. Дамаск

Верховный комиссар Французской республики в Леванте генерал Картру напряженно вслушивался в доклад командующего войсками, изредка непроизвольно бросая взгляды на невозмутимого офицера связи ОВД, полковника Селина. Положение действительно складывалось, если употребить русскую идиому, «хуже губернаторского». Одновременно в нескольких городах Сирии и Ливана начались беспорядки, явно умело срежиссированные невидимой рукой и переросшие в вооруженные восстания, сопровождающиеся волнениями среди войск. Несколько рот «специальных сил Леванта», укомплектованных местными уроженцами, в полном составе перешли на сторону восставших. В других частях отмечалось массовое дезертирство местных призывников, которые составляли в некоторых полках до трети солдат. Кроме того, проникшие в муниципалитеты и предприятия связи националисты сумели заблокировать гражданские линии связи. Теперь все новости приходили только по военным радиостанциям. По ним пришли известия о падении города Эль-Камышлы, захваченного восставшими совместно с иракскими войсками, и нападении арабских стран на Израиль-Палестину.

– …Обстановка на турецкой границе по-прежнему тревожная. Обстрелы наших пограничных патрулей и проникновение с той стороны диверсионно-разведывательных групп не позволяют снять с этого направления ни одного солдата. Против инсургентов в настоящее время могут быть задействованы мобильные силы Леванта в составе 631-го и 632-го колониальных полков, 63-го и 68-го танковых батальонов на новых танках и 358-го полевого артполка, а также восемь эскадронов Специальных сил. Из состава 191-й пехотной дивизии может быть использована 10-я североафриканская полубригада. Силы незначительные, но вполне боеспособные, – продолжал доклад начальник штаба.

– Авиация может быть привлечена? – спросил полковник Селин.

– К сожалению, инсургенты занимают оборону преимущественно в жилых кварталах и захватили значительное количество зенитных средств, поэтому действия с воздуха затруднены. К тому же имеющиеся в составе нашей авиации самолеты, за исключением пяти авиагрупп бомбардировщиков «Гленн Мартин», сильно изношены и не могут применяться для бомбоштурмовых ударов. Более современная техника выведена в Центральную Африку.

– Наше командование передало мне, что для поддержки войск Французского Содружества выделены два полка – реактивных бомбардировщиков Ил-28 и штурмовиков Ил-10М, которые будут перебазированы в Ливан примерно через пять дней. Однако, если мятежники действительно расположились в жилых кварталах, их использование тоже ставится под вопрос.

– Но без поддержки с воздуха наши войска, уступающие в численности, не смогут подавить мятеж. – Генерал Картру с некоторым интересом изучал лицо русского, пытаясь обнаружить признаки внутренней борьбы. Она должна была быть, ведь коммунисты, которых, если честно признаться, Картру неизвестно почему недолюбливал, с их признанием права всяких мартышек на самоопределение и пропагандируемым гуманизмом, не могли не отреагировать на необходимость применить оружие по гражданскому населению. Но офицер связи сидел по-прежнему невозмутимый, вслушиваясь в голос торопливо шепчущего ему на ухо переводчика.

– Да, это будет нелегко, – согласился Селин. – Но кроме бомб у авиации есть и другое мощное оружие – листовки. Необходимо распечатать как можно больше уведомлений о том, что в случае продолжения мятежа власти будут вынуждены бомбить позиции мятежников. Такие листовки необходимо разбрасывать над мятежной территорией, а на линии соприкосновения войск вывести роту информации, а также передавать это предупреждение по радио.

Признаться, Картру был поражен. Советский офицер показался ему в этот момент холодной, нерассуждающей машиной, главная задача которой – выполнить приказ.

Но тут Селин продолжил:

– Мятеж, задавленный в зародыше, унесет меньше жизней. Вот если ОВД уйдет из Сирии, то здесь разразится гражданская война, которая будет стоить еще дороже. К тому же политика Французского Содружества, направленная на предоставление широкой автономии местным властям и развитие социально ориентированного государства… – Картру невольно поморщился, он понял, о чем недоговаривал русский. «Социально ориентированное», сказал бы уж сразу – социалистическое, – …пользуется полной поддержкой руководства СССР, – закончил свою работу переводчик.

– Хорошо. Раз этот вопрос мы решили положительно, предлагаю перейти к вопросам гражданского самоуправления, – подытожил Картру и жестом предложил начать поднявшемуся с места высокому арабу в галабии…

Израиль. Хайфа

Майор Котляров посмотрел на висящую в гардеробе форму и улыбнулся. Ну вот, сегодня наконец-то можно будет обойтись без нее. Вчера батальон закончил отработку действий по охране и обороне строящейся базы, и сегодня Котляров и большинство его подчиненных получили выходной распоряжением командующего базы адмирала Преображенского. Так что сегодня Иван планировал спокойно погулять по городу, а вечером посидеть в гостях у своего начштаба, уже перевезшего сюда семью, в тихой и спокойной обстановке. Немного напрягали слухи о возможных провокациях или даже войне между арабами и Израилем, но Котляров не очень-то им доверял. Восток есть Восток, такие слухи появлялись регулярно, да и разведка помалкивала.

Впрочем, далеко от базы он уезжать не собирался, да и в машине у него стояла рация. Но уж очень хотелось спокойно отдохнуть хотя бы денек, ведь считай с 22 июня 41-го вся его жизнь… хотя, что говорить о нем, жизнь всего мира неслась галопом, поражающим воображение и не дающим передохнуть.

«Ну вот, накаркал», – успел подумать Котляров, привычно переодеваясь, когда в подъезде загудел ревун боевой тревоги.

У подъезда его ждал легковой «козлик». Сидящий в нем начштаба базы подвинулся, уступая место Котлярову.

– Что произошло, товарищ полковник? – спросил Иван у начштаба.

– Арабские самолеты бомбили Иерусалим, Тель-Авив-Яффу и Наблус. На границе идут бои. Война…

– Похоже, англичане своего добились. Хайфу бомбить побоялись, кажется.

– Наверное. Правда, нашей ПВО засечен полет высотного разведчика. Поднявшиеся на перехват «МиГи» отогнали его от города.

– Понятно. Откуда сведения?

– Мне по ВЧ сообщили.

– Ясно. Остановите здесь, сразу в казармы зайду.

И до самого вечера Котлярова закрутила обычная армейская работа по подготовке к бою. К вечеру батальон был полностью подготовлен к любым неожиданностям, обе стрелковые роты заняли позиции вместе с ротой охраны морской пехоты, а танковые и мотострелковая роты сосредоточились в исходном районе в готовности к выдвижению в любом направлении.

В командном отсеке командно-штабной машины БТР-50ПУ лязгнул, открываясь, люк. Сидевшие за рабочим столом начштаба батальона Борис Каминский и Иван Котляров повернулись на лязг. В люк заглянул ефрейтор Геманов, стоявший на посту у машины.

– К вам местный офицер. Пропустить?

– Пропусти.

В люк пролез высокий худощавый человек с погонами майора и представился:

– Майор Михаэль Верман, учебный танковый батальон второй пехотной дивизии. Мой батальон вместе с четырьмя ротами ополченцев и сводной ротой полиции составляет весь гарнизон Хайфы.

– Майор Котляров, командир отдельного батальона охраны базы и мой начальник штаба.

Между офицерами двух стран завязался тот профессиональный разговор о распределительных линиях, зонах развертывания и сигналах взаимодействия, который интересен лишь военным.

В течение нескольких следующих дней батальон Котлярова и батальон Вермана стояли в полной боевой готовности, готовясь в любой момент оборонять город от нападения прорвавшихся войск арабской коалиции.

В эти дни над Хайфой несколько раз вспыхивали воздушные бои, когда арабские бомбардировщики «Флаинг Фортресс» В-17 под прикрытием реактивных истребителей «Тандерболт» и винтовых «Москито» пытались прорваться к городу. Истребители, советские МиГ-17Ф и израильские «Мессер» Ме-109ФИ, сбили несколько «Летающих крепостей» и истребителей сопровождения. Израильтяне, летавшие на устаревших самолетах, понесли серьезные потери, но сражались ожесточенно. Особенно отличился Марк Чаппел, бывший австралийский летчик, сбивший один «Москито» и два «Спитфайра».

Венгерская Народная Республика. Будапешт

Жизнь в Венгрии становилась все страшнее и страшнее. Новое правительство, возглавляемое бывшим послом в СССР пятьдесят третьего года Йозефом Силкой, вело политику репрессий, стремясь очистить страну от бывших хортистов. Полиция и служба госбезопасности хватали людей по малейшему подозрению прямо на улицах, несмотря на то что множество бывших военных и государственных чиновников уже сидели в тюрьмах. В ответ тайные хортистские организации начали террористические действия.

Силка пытался договориться с СССР о возможности высылки «врагов народа» в Сибирь, но председатель Совета Министров Маленков в личном разговоре отказал, заметив, что СССР отнюдь не заинтересован в импорте чужих преступников. Тогда венгры договорились с французским правительством и всех приговоренных к ссылке стали вывозить во Французскую Гвиану.

Посол СССР в Венгрии, Николай Шаронов, в беседе с одним из членов правительства Венгрии заметил, что нельзя перегибать палку. Конечно, Советское правительство не собирается вмешиваться во внутренние дела Венгрии и защищать фашистов, но, кажется, органы безопасности Венгрии все же слишком усердствуют. Насколько известно послу, за последний месяц полиция и СБ провели восемьдесят тысяч превентивных арестов. Не вызовет ли это недовольство населения?

После такого предупреждения полиция и госбезопасность стали действовать более разборчиво, но накал взаимного террора не спадал.

Дьердь Мюнних внимательно осмотрел улицу. Прохожие шли спокойно, ни один вроде бы даже и не глядел в его сторону. Не видно было ни одного человека в крепких ярко-коричневых кожаных ботинках, которые, как известно, носили все сотрудники госбезопасности. Осторожно раздавив в портфеле ампулу химического взрывателя, он не спеша вышел из машины, с сожалением бросил взгляд на почти новенькую «Татру», которая вскоре должна была погибнуть во время взрыва, и, еще раз оглядев здание Комитета по сельскому хозяйству, нырнул в проходной двор. На параллельной улице его уже ждал другой автомобиль, немецкий «Вандерер» с соратником «Бруно». Хорошо знавшие основы подпольной работы, бывшие сотрудники тайной и обычной полиции регента создавали ячейки подполья, стремясь свести к минимуму знания их членов друг о друге. Вот и Дьердь знал о «Бруно» только то, что он бывший военный и живет где-то в Буде.

Они переглянулись, пока Дьердь садился, и, не говоря ни слова, «Бруно» тронул стоящую с запущенным мотором машину, вписываясь в движение по улице. Несмотря на то что они успели отъехать уже почти на квартал, взрыв более двух сотен килограммов взрывчатки почувствовался даже в машине. Быстро проехав еще несколько кварталов, они расстались. Бросив машину в подходящем дворе, «Бруно», как стало известно Дьердю позднее, благополучно добрался домой.

Самому же Мюнниху не повезло. Почти добравшись до дома, он наткнулся на патруль народной полиции. Проверив его документы, начальник патруля потребовал, чтобы Дьердь пошел с ними. На вопрос Дьердя, почему он задержан, начальник ответил, что об этом он узнает в управлении полиции. Воспользовавшись беспечностью патрульных, которые не ожидали от задержанного никаких сюрпризов, Мюнних ударил одного из них ногой, второго схватил за горло и прикрылся им от начальника патруля. Пока обалдевший от неожиданности сержант, скребя пальцами по кобуре, пытался ее расстегнуть, Дьердь успел достать из кобуры придушенного патрульного его «фроммер». Отбросив ослабевшее тело, Мюнних передернул затвор и дважды выстрелил в сержанта, наконец-то расстегнувшего кобуру и доставшего пистолет, а потом, слегка повернувшись, в упавшего полузадушенного патрульного и в пытавшегося выпрямиться, еще не отошедшего от удара второго. Быстро подняв пистолет начальника патруля и забрав запасные обоймы, Дьердь, великолепно знавший этот район, побежал в сторону проходного двора. Позади раздались крики и свист, которым полицейские созывали подмогу. Но Мюнних уже проскочил во двор, пробежал по следующему и через подъезд поднялся на чердак дома. Пройдя по чердаку, он выбрался на крышу соседнего дома и потом по крышам перебрался в соседний квартал.

Через час он уже отдыхал на конспиративной квартире. Ближе к вечеру на квартиру пришел старший пятерки «Аттила». Выслушав доклад Мюнниха, он одобрил его действия и рассказал, что в результате взрыва убиты несколько десятков активистов и трое сотрудников службы безопасности. К сожалению, основная цель террористического акта – коммунист с довоенным стажем, министр промышленности и сельского хозяйства Имре Надь – отделался лишь легким ранением. Силы взрыва не хватило для поражения бронированного ЗИСа. Ничего, зато страху на комми этот взрыв нагнал изрядно, они прошерстили все дома в квартале, арестовали кучу ни в чем не виновных обывателей. А в одном из домов даже была перестрелка. Один из тех, кого пытались арестовать, достал спрятанный пистолет и убил нескольких полицейских. Кто – неизвестно, дом до сих пор оцеплен бригадой сил безопасности. Говорят, всех жителей приговорили к высылке в Гвиану. На вопрос Дьердя, не зря ли они подставляют ни в чем не повинных людей, «Аттила» заметил, что иначе не получается, ведь борьба всегда требует жертв. К тому же, терроризируя власть и заставляя ее наносить удары по всем подряд, подпольщики подрывают саму ее основу – поддержку среди населения, приближая всеобщее восстание. Мюнних, подумав, согласился.

А через несколько дней, получив новые документы, он уже ехал на поезде в Сегед. Там, на границе с еще полыхающей в Югославии войной, он должен был помочь местным соратникам в организации доставки оружия. Тайные продажи английского и американского оружия начались уже давно, но сейчас подпольщикам удалось договориться о больших объемах поставок в кредит.

Израиль. Долина реки Иордан

Иракская танковая дивизия, двигавшаяся в авангарде наступающих войск, развертывалась в боевой порядок, наткнувшись на передовые отряды израильских войск. Несколько групп, вооруженных

легкими танками «Лухс» и бронетранспортерами «Демаг», обстреляв разведывательные отряды иракцев, поспешно отступили ближе к городу, скрываясь за рощицами плодовых деревьев.

Командир дивизии «Тикрит» бригадный генерал Абдель Карим Кассем с недовольным видом наблюдал в бинокль за боем разведчиков и развертыванием своих батальонов. Повернувшись к высокому, светловолосому европейцу – ференги в полувоенной форме без знаков различия, он со злостью в голосе сказал:

– Ваши разведчики уверяли, сэр Джеймс, что у евреев старая немецкая техника. Только вот эти танки «Панцер 3» явно передвигаются с большей скоростью, чем вы доносили. Да и орудия у них тоже мощнее. – И он снова бросил недовольный взгляд на поле боя, где догорали шесть его легких танков «Фенек» М3л, с десяток бронетранспортеров «Универсал» и всего один израильский «Лухс».

– Что вы волнуетесь, генерал, – невозмутимо ответил английский офицер, опуская бинокль. – У вас такое превосходство в силах, что вы раздавите противников, как мух. А про модернизацию наша разведка докладывала, но ваше начальство отмахнулось от этих сведений как от несущественных.

– Да? Интересно, а что еще «докладывала» ваша разведка? – Ирония в голосе генерала чувствовалась за несколько километров.

– Ну, например, о том, что русские и немцы давно ушли из Палестины и даже своих советников вывели, – с чуть заметной иронией в голосе ответил военный советник.

Кассем отвернулся, снова озирая через стекла бинокля поле предстоящего боя, лишь его губы плотно сжались, стремясь удержать рвущееся наружу замысловатое проклятие. В это время с воздуха донесся шум подлетающих самолетов. Взглянув вверх, англичанин проверил время и произнес:

– Ну, как вы и заказывали, генерал, воздушная поддержка.

В тот же миг, заглушая его голос, по позициям израильтян ударила завершившая развертывание артиллерия. Дав два залпа, она замолчала, ее сменили создававшие в воздухе круг легкие «Вендженсы». Не успели они сделать первый заход, как в небе вспыхнули облачка разрывов зенитных снарядов. Один из «Вендженсов» сразу же задымил и со снижением повернул в сторону арабов, но не прошло и пары секунд, как дым сменился яркими язычками пламени. От самолета отделились два силуэта, один из которых успел раскрыть парашют, второй же так и упал куда-то в рощу с нераскрывшимся парашютом. Самолет взорвался в воздухе, вызвав поток проклятий Кассема. Но это было только начало. Несколько прикрывавших «Вендженсы» «Спитфайров» спикировало на позиции столь удачно отстрелявшихся зенитчиков, а легкие бомбардировщики начали поспешно сбрасывать бомбы куда попало, заставив Кассема выругаться еще раз, когда обстановка резко изменилась. По развертывающимся для атаки танкам и мотопехоте с характерным ревом, напоминающим усиленный крик ишака, ударили ракетами многоствольные реактивные минометы, одновременно на засеченные позиции арабской артиллерии обрушился град снарядов израильской артиллерии, а над полем боя появились «мессеры» М-109ФИ и Як-23 израильских ВВС.

Командир танка «Шот» Т-4 Олег Вайу (Воев) довернул командирскую башенку, разглядывая наступающие арабские «Тимсахи» М3с и «Бакры» («Кромвели»). На его роту из десятка «четверок» с длинноствольными «семидесятипятимиллиметровками» наползало не менее трех десятков иракских танков. Правда, внезапный обстрел вызвал у арабов замешательство, и их пехота отстала от атакующих танков, а приданная Олегу батарея 57-миллиметровых противотанковых пушек и два взвода пехоты практически не пострадали во время артобстрела и бомбежки и были готовы встретить противника. Ага, вот! Два танка почти одновременно дернулись и застыли, выбросив вверх столбы пламени и дыма от горящего топлива. Да, не зря в свое время поставляемые по ленд-лизу американские танки М3с наши танкисты называли «братской могилой для семерых». Еще один «Халид» застыл, так и не загоревшись.

«Молодцы артиллеристы!» – подумал Олег, одновременно по переговорному устройству приказывая наводчику целиться в крайний правый танк. Этот «Кромвель», идя чуть сзади основной части атакующих танков, часто и надолго застывал, двигая башней. Это был явно командирский танк, и почему его не замечают батарейцы, Олегу было непонятно. Наконец арабские танки, стреляя на ходу и переваливаясь на неровностях местности, подошли примерно на пятьсот метров к позиции роты, по пути потеряв от огня противотанкистов еще два «Халида» и один «Бакр».

– Огонь! – передал по рации Олег. Танк ощутимо дернулся, выбросив в сторону обреченной мишени сноп пламени. «Бакр» резко остановился, все его люки вдруг подпрыгнули, и изнутри повалил черный дым.

Меткий огонь израильтян проредил атакующие танки, те же, что подобрались к позициям поближе, получили в качестве подарка несколько десятков реактивных противотанковых гранат и бронебойных пуль из ПТР. Мотопехота, отсеченная заградительным огнем артиллерии, залегла вдали от танков, и Кассем приказал передать команду отступить. Но было уже поздно, в контратаку устремились израильские танки и пехота на бронетранспортерах.

Египет. Синайский полуостров

Египетские войска должны были начать атаку на полдня позже своих иорданских и иракских союзников. Поэтому сейчас на исходных позициях шла обычная суета перед наступлением. Туда и сюда носились взмыленные посыльные, подъезжали и уезжали прочь мотоциклы и легковушки, грузовики подвозили недопоставленные ранее боеприпасы, горючее и прочие запасы, без которых немыслима современная война. Тысячи солдат, танков и орудий, десятки самолетов на аэродромах – все готовилось обрушиться через границу на ничего не подозревающих евреев и предателей арабского дела, вставших на их сторону.

На командном пункте в крепости Эль-Ариш чувствующий себя почти Наполеоном маршал Хассан Кемаль Абаза ожидал условленного срока, чтобы произнести исторические слова о начале наступления. От мучительных размышлений о том, какую форму надеть – парадную, из-за исторической важности события, или все же полевую, чтобы подчеркнуть, что он тоже на боевом посту, его отвлек вбежавший в кабинет адъютант – капитан Анвар Садат.

– Израильские самолеты бомбят наши аэродромы на Синае и авиабазу Каир-Вест! – взволнованно доложил он.

Остолбеневший от такого известия маршал смог лишь выдавить из себя что-то вроде: «Ик!», но быстро взял себя в руки.

– Все в воле Аллаха! Что говорят наши английские друзья? – сказал он, с помощью адъютанта надевая полевую форму и портупею.

– Они тоже не ожидали подобного. Авиабаза Каир-Вест разрушена, успели взлететь всего два самолета, оба сбиты евреями.

Прибыв на командный пункт, маршал попытался наладить управление войсками, но довольно быстро выяснилось, что положение на фронте абсолютно непонятно, связь со многими частями утеряна, а отправленные самолеты связи, как правило, сбиваются охотящимися за ними израильскими «мессерами».

К вечеру стало ясно, что кампания безнадежно проиграна. Нанеся внезапный удар, израильтяне прорвали оборону пехотных дивизий первого эшелона и сейчас несколькими колоннами наступали, оттесняя египетские войска в глубь пустыни. Разведчики одной из колонн уже вступили в бой с дозорами гарнизона.

– Связь с англичанами и Каиром прервана, – доложил Анвар маршалу, – получено сообщение от англичан, они собираются выдвинуть на передовые позиции свою 7-ю бронетанковую и австралийскую пехотную дивизии. Генерал Уэйвелл…

– Крыса, – неожиданно резко прервал его маршал. – Они обещали поддержать наше наступление, а теперь только собираются. Ждут, когда будет пришита последняя пуговица к мундиру последнего солдата.

Все в штабе сделали вид, что не слышали ни одного слова, произнесенного маршалом, и только преувеличенное внимание, уделяемое своим обязанностям, доказывало обратное.

– Штабу приготовиться к эвакуации, командованию гарнизона передать приказ держаться до последнего… – Маршал, казалось, успокоился и теперь раздавал приказы с пулеметной быстротой: – Оперативная группа эвакуируется немедленно, – закончил он.

Не успели еще операторы отправить приказ по назначению, как в крепости завыли сирены воздушной тревоги.

– Капитан, едем. – Маршал не стал спускаться в бомбоубежище, в которое устремились большинство штабных, а, позвав Садата, на своем личном автомобиле поехал в порт, несмотря на опасности бомбежки.

Автомобиль маршала вместе с сопровождающим его автомобилем охраны успел добраться до причала со стоявшей наготове подводной лодкой до начала бомбежки.

Первые бомбы уже рвались в крепости, когда подводная лодка, отойдя от причала, начала срочно погружаться.

Крепость продержалась еще целых двенадцать часов под бомбами и обстрелом самоходных 152-миллиметровых орудий ИСУ-152 и морских «стопятидесятимиллиметровок» единственного израильского эсминца «Теодор Герцль».

Немногим дольше сопротивлялись отдельные пехотные батальоны обороняющихся в первой линии дивизий. Рассеченные на части внезапным ударом, без связи и снабжения, продолжали держаться батальоны в Абу-Агвейле и в Рафахе. Командование батальоном и несколькими отдельными ротами, оборонявшимися в Рамахе, вместо погибшего комбата принял на себя капитан Гамаль Абдель Насер. Его знания, энергия и настойчивость, а также большое количество боеприпасов, складированных в городке для снабжения планируемого наступления, задержали атакующий израильский полк на двое суток.

После войны капитан Насер, досрочно произведенный в полковники и награжденный орденом «Асад», стал одним из наиболее популярных лидеров партии «Молодой Египет».

Израиль. Пос. Беершеба. Египет. Синайский полуостров

Командир сводного полка 8-й танковой дивизии, молодой майор Абрам Зиндельс крепко пожал руку полковнику Дэнниэлу Метту и почти бегом устремился к ожидавшей его машине – небольшому, покрашенному в цвет пустыни немецкому «Кюбельвагену». Взревел мотор, и машина бодро покатила к поджидавшей ее колонне. Вот легковушка заняла свое место, и колонна, неторопливо набирая скорость, двинулась вперед, в пески пустыни. Ей предстояло преодолеть «долгую дорогу», чтобы добраться до египетской крепости Шарм-аш-Шейх. Тысяча восемьсот человек и двести бронетранспортеров, бронеавтомобилей и грузовиков отправились через пустыню навстречу тяжелому бою. Контролировавшая выход из залива Акаба в Красное море крепость в последнее время дополнительно укреплялась англичанами, поставившими туда новейшие американские орудия береговой обороны.

Не менее долгий путь ждал и полковника Метта. Его десантники уже грузились в ждущие их «Ю-52». Впереди их ждал перевал Митла – единственная дорога, по которой египетские части могли получить подкрепления. По разведывательным данным, охранял перевал всего один пехотный батальон, а десантные силы израильтян насчитывали два батальона. При поддержке авиации можно было надеяться на успех, если разведка не ошиблась…

Над пустынной дорогой, вернее, караванной тропой, по ошибке названной европейским словом «дорога», висела поднимаемая более чем тысячей колес и гусениц пыль, почти не оседая. Идущий в начале колонны на бронетранспортере «Демаг» командир разведывательного взвода, лейтенант, бывший сержант Советской Армии Михаэль Лернер посмотрел назад и, лихо завернув по-русски длинное предложение, повернувшись к сидящему рядом младшему лейтенанту, бывшему унтер-офицеру английской армии, Деймонду Ратлетджу, заметил:

– А еще говорят, что только в России нет дорог, одни направления. Таки по сравнению с этим там настоящие германские автобаны.

И они оба рассмеялись, старательно прикрывая рот от пыли. В этот момент заработала рация. Головная походная застава сообщила об обстреле. До крепости, судя по карте, оставалось всего два десятка километров.

Неожиданное появление сухопутного противника застало неподготовленный гарнизон врасплох. Неоднократные предупреждения английского советника о такой возможности комендант крепости, полковник Ас-Сеид Таха Бей, всерьез не воспринимал, считая более вероятной высадку морского или воздушного десанта. Как можно всерьез говорить о наступлении по тем козьим тропам, по которым даже караваны ходят с трудом? Но полковник, старый, опытный служака, сумел остановить зарождающуюся панику и начал создавать оборону. Возможно, ему удалось бы отбить нападение израильтян и даже разбить их, если бы не действия израильского спецназа. Возглавляемая Моисеем Даяном группа отчаянных головорезов проникла в гарнизон и добралась до штаба арабов. Охрана штаба, вроде бы готовая к бою, не была готова отражать внезапное нападение диверсантов. Частью перебив, частью захватив в плен охрану и штабных, спецназовцы парализовали управление арабскими войсками. Вместо переброски резервов против атакующих внешнее кольцо обороны израильтян принявший командование майор Саад-эд-Дин Шадли бросил их на освобождение штаба. Двенадцать спецназовцев героически обороняли штаб в течение трех часов. Погибли восемь из них, другие получили ранения, лишился глаза сам Даян. Но пока арабы увлеченно молотили по собственному штабу из 94-миллиметровых пехотных гаубиц и с криками «Алла!» отбивали караулку и вход в штабной бункер, основные силы израильтян разнесли огнем 105-миллиметровых гаубиц пулеметные точки на основной позиции и, умело атакуя пехотой и броневиками, прорвали оборону крепости сразу в трех местах.

Арабы сопротивлялись недолго, лишь одна башенная батарея 152-миллиметровых пушек, обслуживаемая английским расчетом, сдалась не сразу. Отбив атаку израильтян, англичане выслали парламентера и после переговоров капитулировали. Почетную капитуляцию принимал командир разведывательного взвода лейтенант Лернер.

Десантники Даниэля Метта справились со своим заданием неожиданно легко. Оборонявший перевал Митла пехотный батальон состоял наполовину из новобранцев, а зенитная батарея была практически небоеспособна. Ее новейшие 94-миллиметровые английские зенитные пушки могли стрелять только по данным электрифицированной централизованной системы управления огнем, генератор для которой день назад сгорел из-за неправильной эксплуатации. А если быть до конца честным, то из-за врожденного раздолбайства обслуживающих его египетских механиков. Не сменили вовремя масло, залили не тот бензин, да еще разбавленный ослиной мочой, – в общем, как обычно, аллах с ним, работает и ладно. Точно так же отнеслись к порученной охране посты ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи), да и часовые. Аллах с вами, какие могут быть враги так глубоко в тылу…

Поэтому и налет бомбардировщиков Ю-88, и появившиеся сразу после него транспортники, медленно и величаво рассеивающие в небе белые купола парашютов, никакого сопротивления не встретили. Высаживающиеся по-боевому парашютисты быстро собирались в группы и устремлялись к назначенным объектам. Растерявшиеся египтяне сдавались без единого выстрела.

Чтобы не отвлекать людей на охрану пленных, Метт приказал их обезоружить и, выдав по фляге воды на троих, отпустить. Спустя несколько часов печальная толпа нисколько не напоминающих военных людей побрела по дороге через пустыню.

Попытка отбить перевал атакой танкового батальона провалилась. Парашютисты с успехом использовали против них не только свои безоткатные орудия Б-82 русского производства, но и русские же гранатометы РПГ-2 и введенную в строй батарею зениток. Горящие танки, разбитые артиллерийским огнем автомобили и еще несколько десятков трупов на дороге перед перевалом стали итогом этой атаки. А еще через полдня через перевал в сторону Суэцкого канала прошли колонны израильских «Лухсов» и «Шотов».

Интерлюдия

Война, совпавшая по времени с Венгерским и Сирийским восстаниями, стала серьезным испытанием для вооруженных сил как Израиля, так и арабов. Ближневосточная война привлекла и привлекает внимание историков и журналистов, часто забывающих о двух сопутствующих ей событиях, отвлекших основные силы ОВД от Палестины. Речь идет о Сирийском восстании и венгерских событиях. Советская и французская разведки, работавшие в первую очередь на противодействие этим событиям, ничем не могли помочь молодым, еще не набравшим опыта израильским коллегам.

Израильтяне, имевшие всего две пехотные и одну танковую дивизии, артиллерийскую бригаду, полк спецназа и две палестинские бригады, столкнулись с армиями трех арабских государств, выставивших на поле боя бронетанковую иракскую дивизию, две пехотные иракские бригады и десять бригад Арабского легиона, в том числе пять мотомеханизированных, танковую и четыре пехотные дивизии, три пехотные бригады и пять батальонов «коммандос» Египта. Наличие большого количества ветеранов Второй мировой в составе Армии Обороны, грамотные действия и самоотверженность солдат позволили одержать победу израильтянам с минимальными потерями. Арабские же войска не смогли ничего противопоставить передовой тактике и стратегии, к тому же большинство личного состава их армий абсолютно не понимали целей и задач войны, не хотели воевать и при первой же возможности сдавались в плен или дезертировали. Прозванная «двухнедельной» война еще раз показала, что одно только наличие современного оружия не является гарантией победы, не менее важен дух войск и наличие грамотного командования. Разбив в трехдневных боях египетскую армию, израильтяне подошли к Суэцкому каналу, на берегах которого их пытались остановить несколько батальонов английских войск, успевших переправиться на восточный берег. Но набравшие инерцию наступления израильтяне сумели разбить и англичан. Единственным участком, где англичанам удалось отбить наступление Армии Обороны, был город Порт-Фуад. Его обороняла усиленная танками моторизованная бригада знаменитой 7-й бронетанковой дивизии «Крысы пустыни» при поддержке флота.

Израильтяне остановили свое наступление и через день заключили с Египтом перемирие. Перебросив сразу после заключения перемирия танки на восток, израильтяне добили понесшую большие потери иракскую бронетанковую дивизию, окружили прорвавшуюся к Хайфе мотомеханизированную бригаду «иорданского» бригадного генерала Готта и отбросили противника за Иордан. Разбитые арабы запросили мира, на который израильтяне согласились под давлением СССР.

Так, миром, подписанным в Бейруте, и закончилась Первая Палестинская война.

Венгрия. Будапешт. Кинотеатр «Корвин»

Дьердь Мюнних радостно улыбнулся, завидев знакомое здание кинотеатра, над которым развевалось красно-бело-зеленое знамя Венгерской Республики. Пробились, и почти без потерь, не считая двух убитых в стычке с русским дозором. Впрочем, русские не сильно упирались, немного постреляли и отошли. Наверное, у них был приказ не ввязываться в затяжной бой. О том, как русские могут драться до последнего, теперь, после двух недель боев, Мюнних знал очень хорошо. Он невольно сплюнул, вспомнив госпиталь в Веспреме. Сколько их там было, русских. Отделение, не больше, а дрались до последнего, прикрывая эвакуацию. И парней его положили немало. Трети отряда он тогда недосчитался. Но ничего, эвакуироваться-то все равно некуда было, его молодцы уже давно на всех дорогах сидели. Порезвились они тогда здорово, навек запомнят эти краснопузые, как могут мстить бравые гонведы. Да, санитарки, наверное, до сих пор так и висят на заборе вокруг госпиталя. Прости господи, приходится честному католику творить такие непотребства, иначе до этого быдла ведь не доходит. А так увидят голых, висящих вверх ногами с взрезанными животами санитарок, повешенных, обезглавленных, держащих в руках собственные головы, больных, сожженные трупы защитников госпиталя – поймут наверняка, как их здесь не любят, и уйдут к себе, оставив Венгрию жить, как жила раньше.

Из-за баррикады колонну отряда встретили приветственные возгласы. Отлично, значит, головной дозор не подкачал. Не зря Дьердь назначил в него бывших солдат, не зря. Все же этот сборный народ, все эти лавочники, богатые крестьяне, восторженные студенты воевать совсем не умеют. Да и негде было учиться, русские быстро эвакуировали самые мелкие гарнизоны, какие успели, а на крупные, которых и было-то всего три-четыре на всю страну, восставшие нападать боялись, помня неудачу с попыткой атаки штаба армии в Пеште. Там неполный батальон охраны русских продержался до подхода танков и вместе с ними закатал целый полк повстанцев в землю в буквальном смысле слова. Пленных разъяренные русские, потерявшие несколько семей, вырезанных от грудничков до женщин, не брали.

– «Дора»! Ты? – Кто же мог назвать Дьердя по старому позывному, как не «Бруно». Вот он, стоит в спокойной позе настоящего вояки, в довоенной полевой форме со знаками различия… н-да, тут-то Дьердю стало интересно, целого майора!

– Привет, «Бруно»! А я все гадаю, кто командует обороной «Корвина».

– Да, ты угадал.

– Подожди-ка, батальон Миклоша Ференци, захвативший Будапештский горком коммунистов…

– Точно, мой. Теперь, видишь, держим оборону «Корвина». Да, хорошо мы в первое время комми проредили.

– Да, жаль, русские быстро опомнились.

– Это точно. Да ничего. Заграница нам поможет. Устраивай бойцов здесь, а сам приходи в кабинет директора, поставлю тебе задачу.

Вошедшие в Будапешт части 32-й и 11-й гвардейских механизированных, а также 100-й парашютно-десантной дивизий, несмотря на упорное сопротивление повстанцев, продвигались вперед. И только 40-й гвардейский механизированный полк, усиленный ротой танков ИС-3 и самоходками, никак не мог одолеть оборону кинотеатра. Два дня шли упорные бои, повстанцы сумели подбить даже несколько «ИСов», сам кинотеатр и окружающие его здания были превращены в руины.

Представитель Министерства обороны генерал-лейтенант Иван Васильевич Котляров вместе с командиром дивизии прибыли к бывшему кинотеатру на рассвете. В свете восходящего солнца были видны еще дымящиеся развалины и догорающие танки. Два «ИСа» и Т-34 стояли прямо на площади, еще два танка догорали среди развалин. Убитых и раненых уже успели убрать, но среди развалин еще валялись винтовки, разбитые станковые и ручные пулеметы. Сопровождающие группу солдаты принесли найденный в развалинах гранатомет. Неуклюжая конструкция с лотком, мощной пружиной и рычагом взведения была хорошо знакома Котлярову.

– Английский ПИАТ, – заметил он. – А из чего подбили «ИСы»?

– Судя по повреждениям, из противотанковых пушек. Остатки двух таких найдены в развалинах, но определить по ним марку сложно, – доложил Котлярову комдив.

– Так. По характеру повреждений танков и тактическим условиям сводку жду завтра, – сказал Котляров, садясь в свой «газик»…

Несколько недель русские войска, а также введенные на западе австрийцы и немцы добивали оставшиеся очаги сопротивления. Стремясь уменьшить потери, они не жалели снарядов и ракет, обстреливая мятежников из тяжелых гаубиц, из систем залпового огня. Особенно успешно использовались новые русские «катюши» БМ-24. Тяжелые 240-миллиметровые ракеты сносили дома, ровняли с землей окопы и пулеметные точки, вызывая панику у противника.

Представитель советского Министерства обороны генерал-лейтенант Котляров приехал в городок Варпалоту, чтобы проконтролировать, как 7-я мотострелковая дивизия ННА выбьет из Секешеферхвара бригаду повстанцев. Немцы действовали грамотно, подавляя повстанцев огнем и маневром. Особенно успешно действовали самоходки «Хетцер» противотанкового батальона под командованием майора Винцера. После боя прямо на площади захваченного немцами города Котляров объявил Винцеру благодарность.

Еще через несколько дней всякое организованное сопротивление повстанцев прекратилось.

Израиль. Хайфа

Иорданская мотомеханизированная бригада под командованием английского бригадного генерала Гонта с помощью иракской бригады атаковала палестинскую бригаду, державшую оборону на равнине неподалеку от Голанских высот. Неготовые к бою арабы, поняв, что атакующие превосходят их численностью и вооружением, частью разбежались, частью сдались в плен. Оставив иракцев прикрывать тыловую дорогу на сирийскую территорию, где в Голанах поспешно окапывалась еще одна бригада, Гонт собрал свои войска в две колонны и, не встречая сопротивления, устремился к Хайфе. Да, кажется, операция, в успех которой генерал не верил ни капли, несмотря на весь свой авантюризм, обещала быть успешной. Генерал, едущий сбоку основной колонны, посмотрел в бинокль на колонну машин штаба бригады. В переднем броневике, выглядывая из люка и глотая при этом пыль, ехал его начальник штаба, бывший майор «Африкакорпс» Формбахер, разработавший этот план. Генерал скривился в подобии улыбки. По крайней мере, если что, «умнику» в тылу отсидеться не удастся. Впрочем, разведка на этот раз не подвела. Действительно, оборона оказалась слабой, никаких подходящих резервов не видно, а в городе их ждут всего два батальона и несколько рот слабовооруженных ополченцев. Оборона базы, по тем же данным, еще не завершена, поэтому особых трудностей с ее уничтожением не ожидается. Нечего делать большевикам в Средиземном море, нечего! Интересно, а что придумали моряки для уничтожения русского линкора? Впрочем, какая разница, главное, что его в Хайфе не будет, так же как и русских крейсеров. А уж парочку эсминцев ждет неожиданный сюрприз в виде самоходных американских «стопятидесятипятимиллиметровок» «Кинг-Конг». Все-таки неплохо командовать полностью моторизованной частью, даже кавалерия не могла бы похвастать столь быстрым передвижением. Генерал ухватился за поручень, когда машину сильно качнуло на выбоинах, и громко выругался, чего никто не услышал из-за грохота двигателей пролетевшего над колонной на бреющем истребителя «Тандерболт». Стремительно пронесшийся над машинами самолет, покачав крыльями, перешел в набор высоты, а Гонт, негромко ругнувшись второй раз, осмотрелся в поисках позиций зениток. Ага, вот они. На небольших холмах чуть правее дороги, уставив в небо стволы эрликонов, стояли две пары самоходных зениток на базе танка «Кромвель». Видно было, что стволы пушек двигаются вслед за пролетевшим самолетом. Что же, если большевики попытаются бомбить его войска, их ждет неприятный сюрприз: в бригаду включили целый полк самоходных зенитных установок, все двадцать четыре штуки, поставленные Британией.

Майор Котляров только прилег отдохнуть, как его разбудил ефрейтор Геманов, принявший на себя обязанности денщика, которых, как известно, в Советской Армии не было и нет. Приземлившийся несколько минут назад разведчик-корректировщик Р-189 немецкого производства, традиционно называвшийся «рамой», привез пренеприятное известие. К городу двигались две механизированные колонны, прикрытые с воздуха реактивными истребителями и зенитками.

Поднятые по тревоге бойцы занимали свои места, а Котляров и Верман вместе прикидывали вероятные действия противника, когда над городом разгорелся воздушный бой. Несколько десятков легких винтовых истребителей-бомбардировщиков в сопровождении реактивных истребителей странной двухвостой схемы пытались бомбить город и порт, а некоторые истребители-бомбардировщики, несущие торпеды, – торпедировать эсминцы и катера ОВР, стоявшие в порту. Недолгий, как и все воздушные бои, но упорный бой закончился победой советских «МиГов» и израильских «Яков», а также зениток. На берег, в море и на улицы города упали горящие самолеты, в основном английские. Понесли потери и израильтяне, и русские. Пилоты противника принадлежали к элите британской авиации – палубным летчикам, дрались упорно и умело. Спасло положение только превосходство «МиГов» в летных характеристиках и вооружении, да мощное зенитное прикрытие. Стреляло все. Эсминцы били не только из зениток, но и орудиями главного калибра по торпедоносцам, катера расстреливали атакующие на малой высоте истребители-бомбардировщики из своих спаренных 25-миллиметровых установок.

Не успел затихнуть воздушный бой, как на город и порт обрушились тяжелые снаряды сухопутной артиллерии. Это подошли к городу армейские части противника. Вопреки ожиданиям арабы отбили даже атаку танковой и мотострелковой рот, брошенных Котляровым в разведку боем. Несвойственная обычным арабским частям стойкость быстро получила объяснение, так как среди захваченных в бою пленных оказалось несколько немцев, бывших военнослужащих Африканского корпуса Роммеля.

Неторопливо разгоравшуюся артиллерийскую дуэль между тяжелыми пушками наступавших и тяжелой береговой артиллерией базы прервал налет реактивных «Илов». Подавив на время огонь арабов, они помогли отбить их массированную атаку. Но и без этого она была обречена на неудачу. Тяжелые танки русских со стомиллиметровыми пушками и мощной броней настолько превосходили «Кромвели» атакующих, что расстреливали их, как уток. Против них оказались бессильны и новейшие противотанковые «шестифунтовки» английского производства, и только самоходные «двадцатипятифунтовки» могли подбить их своими кумулятивными снарядами.

Два дня, огрызаясь контратаками, бригада Гонта пыталась отойти назад к Голанам, но подошедшие части израильтян при поддержке русских держали ее, как собаки загнанного на охоте медведя. И как удар рогатиной в сердце стала атака танков Котлярова, дошедшая до штаба бригады. Сдаваясь, генерал Гонт повторил, как говорят, любимую фразу английских моряков:

– У короля много.

Единственное, что так и осталось непонятным в контексте этой фразы, у какого из королей – английского или иорданского…

Сирия. Эль-Камышлы

Первоначальная эйфория дня освобождения города от ненавистных ференги быстро сменилась злобой на освободителей и восставших. Иракские солдаты не стремились выйти из города для боев с подходящими войсками гяуров. Нет, они предпочитали отсиживаться в тылу, грабя все, что плохо лежит, и насилуя женщин. Начали они, понятно с неверных и их пособников, но теперь перешли все границы, грабя любые более-менее богатые дома и насилуя всех женщин и девочек без разбора. Но и протестовать против этого было особо некому, самые храбрые из последних сил держали фронт против страшных, похожих на ифритов сенегальских стрелков и мрачных, стремящихся отомстить за убитых соплеменников французов. Самые богатые и умные давно, еще в самом начале восстания, разбежались, прихватив наиболее ценные и малогабаритные вещи. Поэтому, как всегда, больше всего горя и лишений выпало на долю простых людей, ради счастья которых и начиналось восстание. Кроме иракских солдат не меньшую опасность представляли и налеты французской авиации. Начавшие с разбрасывания листовок на французском и арабском языках с простыми понятными картинками, живописавшими, что ждет восставших в будущем, самолеты теперь сбрасывали настоящие бомбы. Правда, в первую очередь они бомбили военные объекты – район казарм, батареи зениток, окопы, вырытые на окраинах города. Но летали они на большой высоте и бомбы сбрасывали чаще всего с горизонтального полета, а отменить рассеивание в таких условиях не способен даже Аллах, установивший законы этого мира. И падали бомбы на площади и дворцы, на хижины и сады, на восставших и на простых горожан, не сделавших ничего плохого. Все прятались в наспех вырытых щелях и укрытиях, многие скрывались в храмах, наивно полагая, что Господь спасет их от грубой материальности мира. Несколько местных дервишей после первых же налетов объявили, что настали последние дни и Аллах решил разрушить этот мир до конца с помощью безбожных иблисов – русских и их помощников, неверных франков, и призвали всех правоверных к джихаду. Погибший же мученик за веру, как известно, попадет в рай, к гуриям и сможет взять с собой еще сорок своих родственников. Вот только листовки, разбрасываемые французами, давно разъяснили, что ждет попавших в их руки, и желающих стать шахидами было совсем немного. Потому что на листовках в картинках, называемых у американцев комиксами, вполне доступно любому неграмотному крестьянину было нарисовано, что их будут вешать. Повешенный же, как известно, никогда в рай не попадет.

Тем временем французы, давя обороняющихся артиллерийским огнем и налетами авиации, при поддержке танков «Рено» R-35, устаревших, но вполне боеспособных, с толстой броней и 37-миллиметровыми пушками, неудержимо продвигались вперед. Неторопливое, грозное наступление при огневом превосходстве и постоянных налетах неуязвимых русских реактивных бомбардировщиков, получивших уже прозвище «Летающие иблисы», за налетом которых следовал бомбоштурмовой удар винтовых бронированных штурмовиков, прозванных с легкой руки кого-то из советников «Черная смерть», привело к панике среди восставших. Появилось множество дезертиров, которых пытались ловить стоявшие в тылу заградотряды из иракцев, что ничуть не добавляло признательности к ним у местного населения. Поэтому, когда французы нанесли основной удар, подтянув еще несколько батальонов из других, уже усмиренных мест, местное ополчение просто разбежалось или сдалось, подставляя под удар иракцев.

Вот тут-то иракцы и показали себя. Не вступая в бой, поспешно бросая оружие и снаряжение, они побежали еще до непосредственного соприкосновения с наступавшими французами. При этом не забывая прихватить с собой все награбленное.

Лондон. Бейкер-стрит, 990, и Даунинг-стрит

– Бэрримор, как завтрак?

Состояние у вновь испеченного отставника было скверным после вчерашней пирушки в клубе. И слуга, четко улавливавший малейшие нюансы настроения хозяина, постарался, как следует выполнить свои обязанности.

– Готово, сэр!

– Что это, Бэрримор?

– Овсянка, сэр!

Отвыкшему за время скитаний от национальной кухни Йену, как говорится, кусок не лез в горло, но «положение обязывало», и он с невозмутимым видом, выработанным долгой шпионской практикой, съел завтрак и, закончив, спросил у невозмутимого Бэрримора:

– Как почта?

– Вам письмо, сэр. От сэра Мак-Интайра, сэр.

Распечатав поданный конверт, Йен прочел письмо… и внимательно перечитал снова. Задумавшись, он немного походил по комнате, затем опять вызвал слугу и приказал:

– Вызовите такси и приготовьте костюм для делового визита.

После того, как хозяин уехал, Бэрримор принялся за уборку комнаты и нашел валявшуюся под столом бумагу. Осторожно подняв ее, он прочел: «…Согласны на издание вашего произведения под названием «Доктор Найн». Единственное наше условие – поменять в названии слово «найн» на английское «ноу». Усмехнувшись, слуга положил аккуратно свернутое письмо в пачку деловой переписки и продолжил уборку.

А в это время в особняке на Даунинг-стрит…

– Итак, уважаемые господа, я должен констатировать, что миллионы фунтов выброшены на ветер в буквальном смысле слова. Восстания не удались, наше влияние в Ираке и Египте пошатнулось, а наша техника…

– Прошу прощения, адмирал. Про технику поподробнее.

Докладывающий премьер-министру и его ближайшему окружению генеральный директор фирмы «Экспортно-импортные операции» слегка откашлялся и продолжил:

– Во-первых, танки. Новейшие «Кромвель» и «Черчилль» с трудом могут противодействовать модернизированным евреями немецким «четверкам» и «тройкам». Про русские супертанки я даже не упоминаю. По экспертным оценкам, необходимы танки с орудиями калибром не ниже четырех дюймов и высокой бронепробиваемостью снарядов и с броневой защитой такого же уровня. Во-вторых, самолеты. Наши новейшие реактивные истребители уступают по всем характеристикам русским. В боях выяснилось, что двухмоторные «Тадерболты» имеют худшую маневренность и скорость даже по сравнению с переданными русскими Палестине истребителями Як-23. Их можно использовать только как истребители-бомбардировщики под прикрытием истребителей. Истребители «Си Вампир» в боях с русскими «МиГами» оказались полностью неудовлетворительными. Низкая скорость, плохая маневренность, слабые двигатель и вооружение… Истребители-штурмовики «Вайверн» оказались слишком уязвимыми от зенитного огня. Самолеты же с поршневыми двигателями в качестве боевых рассматриваться вообще не могут, разве что на удаленных, вспомогательных театрах военных действий. Артиллерия также уступает в могуществе русско-немецкой. Требуется нечто аналогичное немецкой 105-миллиметровой гаубице или нашей старой 114-миллиметровке и тяжелая пушка-гаубица калибра не ниже шести дюймов, причем оба орудия должны иметь как буксируемые, так и самоходные варианты…

– Спасибо, адмирал. Итак, господа, подводя итоги, можно считать, что в данный момент ни Британская империя, ни САСШ не могут ничего противопоставить русским в военном плане.

– Разрешите, господин премьер-министр?

– Да, прошу вас, сэр.

– Как министр финансов, вынужден отметить, что Британия не имеет необходимых средств на перевооружение. Даже получение займа от САСШ не может помочь покрыть дефицит бюджета. К тому же сопровождающие заем экономические требования…

– Лучше быть американизированным, чем коммунизированным!

– Лорд Бевин, прошу вас, не столь эмоционально, сэр.

– Прошу прощения, господин премьер-министр, но я вижу только эти два выхода.