Глава 19

В те дни, когда Поклонову удавалось «занять» денег на базаре, он являлся после работы домой возбужденный, приносил детишкам конфет, ласково похлопывал по спине жену, а вечером отправлялся в пивную и сидел там три-четыре часа. Если находились разговорчивые компаньоны, он задерживался до закрытия заведения и шел по улице нетвердой походкой, беспричинно улыбался каждому встречному, словно ему на голову свалилось огромное счастье.

Жажда широкой и беспечной жизни появилась у Поклонова еще в детстве. Отец его с трудом кормил большую семью, он работал инкассатором и изредка рассказывал о том, какие большие деньги приходилось ему переносить за день. Мальчик с жадностью слушал рассказы. В дни получки отец давал детям деньги на мороженое, но Филипп никогда их не тратил сразу, он копил рублевые бумажки, прятал их на чердаке за перекладину, а потом шел на базар, покупал много сладостей и наслаждался своим богатством. В эти дни он испытывал настоящее блаженство. Но так как счастливые дни выпадали редко, а хотелось, чтобы они были почаще, Филипп бросил учебу, не закончив седьмой класс, и пошел работать. За несколько лет он переменил более десятка мест и наконец попал экспедитором на продуктовую базу. Работа экспедитора ему нравилась, кроме заработной платы ему перепадали кое-какие подачки, но вскоре заведующий базой был осужден за злоупотребления, а Поклонов испугался и уволился. Тогда-то он с большим трудом устроился в органы милиции. Первое время он исполнял свои обязанности добросовестно, его повышали в звании, а вместе с этим росла заработная плата. Он женился. Когда же появились дети, у него ничего не оставалось на личные расходы, все деньги стали уходить на семью, и Поклонов очень осторожно начал злоупотреблять служебным положением. Он был трус по натуре, никогда не ввязывался в большие дела и довольствовался мелкими взятками со спекулянтов. Пронырливые люди его быстро раскусили и нередко сами предлагали деньги «взаймы».

Как-то вечером Поклонов пришел в пивную в приподнятом настроении. После встречи с Вязовым на базаре он стал осторожен, но когда разговоры затихли, туча прошла, Поклонов снова взял деньги у слепой.

Войдя в пивную, ом сел за стол, расстегнул ворот сатиновой кремовой рубашки, поддернул рукава и заказал две бутылки пива. За соседними двумя столиками тихо беседовали пожилые рабочие; буфетчица — полная с отвисшим подбородком женщина — презрительно посматривала на посетителей, словно ей хотелось сказать: «И надоели же вы мне все…» Вскоре стали прибывать еще любители пива, за столик Поклонова сели Старинов и Суслик. Несколько минут они договаривались между собой, решали, много ли будут пить. Суслик настаивал взять дюжину бутылок, а Старинов давал деньги на шесть. Через несколько минут столик был заставлен бутылками так, что тарелке с шашлыком не осталось места. Поклонов, разжевывая тугое, как резина, мясо, разглядывал молодых людей.

Один из них, с морщинистым лицом, выпивал стакан пива залпом, жадно хватал шашлык и беспрестанно двигал челюстями; другой скучающе посматривал по сторонам, пил пиво медленными глотками и часто отставлял стакан.

Опорожнив без отдыха три бутылки, Суслик наконец перестал есть, уставился на Поклонова узкими сверлящими глазами.

— Я вас немного знаю, товарищ, — сказал он.

— Меня? — Поклонов посмотрел в тусклые глаза человека и попытался вспомнить, где он мог встретить это морщинистое лицо. Но память ничего ему не подсказала, и он равнодушно сказал:- Вы обознались.

— Нет, не обознался, — решительно заявил Суслик. — Мне вас показывал Виктор Копытов и очень хвалил.

— Ах, Виктор! — воскликнул Поклонов. — Тогда давайте знакомиться. Поклонов.

— Тараданкин Никита Ефремович, — привычно соврал Суслик, живо протянув руку.

— Ставров, — скупо отрекомендовался Старинов.

— Теперь выпьем за новое знакомство. Тебе, Шура, придется раскошелиться, — радостно провозгласил Суслик и потянулся за бутылкой.

В пивной было тесно. Стоял всеобщий гомон.

Суслик передвинул стул поближе к Поклонову и вкрадчиво спросил:

— Тяжеленько вам работать, дорогой? Одних хулиганов не оберешься, а тут еще и убийства бывают.

— Туго приходится, — польщенный вниманием, ответил Поклонов и с улыбкой посмотрел на молодых людей. — Иногда так жарко, что родную мать забудешь.

— Представляю, то есть не совсем, конечно… надо самому поработать, тогда только можно узнать, — подзадорил Суслик.

— Вот именно, — подхватил Поклонов, весьма довольный знакомством с такими компанейскими и словоохотливыми ребятами, не жалеющими денег на пиво. Правда, Ставров не шумит, как Тараданкин, но его молчание красноречивее слов: он внимателен и не скуп, и осанка у него солидная, должно быть, на хорошей работе человек.

— Был у меня в практике случай, — начал рассказывать Филипп Степанович. — Иду один раз по улице поздно, часов так около четырех утра, смотрю, гражданин тащит узел. Я говорю ему: «Подожди-ка, милый». А он в сторону. Я за ним. Гражданин бросил узел да как припустится. Я не отстаю. Нагнал его, а он мне по уху как треснет. Даже голова закружилась. Но я не растерялся, дал ему сдачи. И пошла у нас потасовка. Он мне здорово надавал, но я его все ж победил. Оказалось потом, добрый зять в пьяном виде у тещи барахло стащил.

— Здорово! — восхитился Суслик.

— Чего же вы пистолет в ход не пустили, позволили себя бить, — спросил Старинов вежливо.

— Про пистолет я забыл совсем, — признался Поклонов и засмеялся. — Потешно получилось.

— А недавно, я слышал, убили шофера и пассажира-Верно это? — спросил Суслик л скосил глаза на товарища.

— Был такой случай, — поморщился Поклонов. — В районе нашего действия произошло убийство.

— И кто же на такое дело решился?

— Не известно еще.

— Не нашли?

— Пока не нашли.

— Вот сукины сыны! — выругался Суслик и гневно посмотрел по сторонам.

— Небось и искать-то бросили, — равнодушно сказал Старинов.

— Вот уж нет! — Поклонов сердито повел глазами и стукнул стаканом по столу. — Мы не бросаем, не в нашей практике.

— Где же в таком большом городе можно найти убийцу? — удивился Старинов и впервые заинтересованно наклонился к Поклонову, будто хотел его лучше расслышать.

— Где? Из-под земли достанем.

Старинов отпил из стакана глоток, снял с палочки кусочек мяса, осмотрел его со всех сторон и осторожно положил в рот. Его неторопливые движения и спокойный голос выдавали в нем человека, уверенного в себе.

— Я не представляю, как можно убить человека, — сказал он. — У меня в голове не укладывается представление о таком звере. В какой же среде может быть воспитан подобный негодяй?..

— Везде бывают.

— Ну, а есть какие-нибудь подозрения? — Ни в голосе, ни на лице Старинова не отразилось особого интереса; только в прищуренных глазах мелькал злой огонек, которого Поклонов не замечал. Й голове старшего лейтенанта бродило пиво.

— Один лейтенант у нас предполагает, что преступник на заводе, — проговорил Поклонов, но спохватился и вдруг протрезвевшим взглядом посмотрел на собеседников. «Не лишнее ли я болтаю посторонним людям? Черт меня дергает за язык!» Он нахмурился и отставил в сторону стакан.

Суслик нагнул голову и снизу испуганно взглянул на Старинова. Тот выразительно приподнял брови и скосил глаза на Поклонова. На морщинистом лице Суслика мгновенно появилось не то восторженное, не то мечтательное выражение, он щелкнул пальцами и громко сказал:

— Вы знаете, товарищ Поклонов, Шура работает экспедитором, на все заводы доставляет инструменты, а я у него помощник. Мы знакомы со многими людьми. Не поможем ли мы поймать преступника? А? У вас, наверное, и награды за это дают?..

«А хорошо бы с помощью этих ребят найти преступников… Утереть нос зазнайке Вязову… Тогда жди повышения по должности, заработной платы, и авторитет будет не тот…» Поклонов почувствовал, как закружилась голова от смелых и решительных мыслей. Но нельзя же договариваться об этом в пивной! Он вновь широко открыл глаза и попытался получше рассмотреть своих новых знакомых: «Тараданкин не годится для серьезного дела, слишком болтлив, и его сморщенное лицо очень заметно, а другой… как его… Ставров, кажется, деловой парень, мало разговаривает, больше расспрашивает, присматривается к людям, и осанка у него солидного человека».

— Предложение дельное, — берясь за стакан, сказал Поклонов. — Завтра можно договориться.

Суслик хлопнул Поклонова по плечу.

— Ладно, завтра так завтра. А сейчас выпьем за крепкую дружбу.

В пивную вошел Огурцов, которого стыдил на заводе Стоичев, попросил у буфетчицы бутылку пива и оглядел столики. Вот уже два вечера он по заданию подполковника Урманова ходил по пивным и искал тех молодых людей, которые присутствовали при его разговоре с шофером Чуриковым. Задание Огурцову очень поправилось, он заходил в каждую пивную, выпивал кружку пива, озабоченно оглядывал посетителей и шел дальше. К концу вечера он навеселе \ возвращался домой и говорил матери: «Особое задание. Теперь не шути со мной! Я обязан пить пиво поневоле. Так-то!»

Заметив Старинова и Суслика, Огурцов поспешно расплатился и вышел.

Через минуту он звонил по телефону, еще через десять уже стоял на противоположной стороне улицы и говорил подполковнику Урманову:

— Здесь те парни, я их припомнил. Это они были, когда я разговаривал с Чуриковым.

Из пивной в обнимку вышли Поклонов и Суслик. Позади них шел совершенно трезвый Старинов.

— Вот они, — шепотом сказал Огурцов, — высокий, который идет сзади, и тот, что в обнимку с каким-то еще… Этого я не знаю…