Книга: Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая
Назад: НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Дальше: МЕСТЬ

ВЕРА НАСТАИВАЕТ

Накормив мужа и проводив его на работу, Любовь Сергеевна зашла в комнату, где спали дети. Близнецы-приемыши, раскидав ноги и руки, посапывали носами; у одного были грязные коленки, у другого большая ссадина на локте. Остановившись около кровати и глядя на сынишек, Любовь Сергеевна вздохнула: «Как это я не заметила вчера ссадину? Надо было иодом залить. Как бы не разболелась рука-то…» Любовь Сергеевна смотрела на малышей задумчиво и ласково, морщинки на ее лице сейчас разгладились. Она осталась такой же стройной, как в молодости, и даже то, что в годы войны она жила одна с маленькой Верунькой, не оставило особого следа на ее чернобровом румяном лице. Проснувшаяся Вера смотрела на мать из-за ширмы, любовалась. Красивая у нее мама и ласковая. Только иногда она не понимает самых простых вещей, думает, ее дочь еще совсем несмышленая, как братишки, не доверяет, придирается к каждому пустяку.
Почувствовав пристальный взгляд дочери, Любовь Сергеевна обернулась.
— Проснулась, Верунька? — спросила она шопотом, прошла за ширму и села на кровать дочери.
Немного помолчали, разглядывая друг друга. У Веры расплелись косы и лежали на подушке волнами — густые, светлые. Загорелое лицо и выгоревшие брови были смешными, мальчишескими. Вера вдруг засмеялась, рывком села и обхватила мать за шею горячими руками, прижалась щекой к ее плечу и зашептала:
— Мамочка, какая ты у меня красивая! Почему я нескладная? Скажи, мамочка…
— Будет, дочка, будет, не дури, — с напускной строгостью сказала Любовь Сергеевна, обнимая дочь. — Ты у меня тоже красивая, только пообгорела малость, чернушкой стала.
Хотя шторы на окнах были приспущены, лучи солнца пробивались в щелки, и в комнате, как при восходе солнца, было ясно, тепло и уютно. Свет проникал за ширму, и была заметна разница между загорелыми руками Веры и белыми красивыми руками Любови Сергеевны.
— С кем же ты, дочка, бываешь на озере? — спросила мать, заглядывая в глаза дочери.
— С подругами, — ответила с нескрываемым удивлением Вера и тоже заглянула в глаза матери с любопытством и даже лукавинкой.
— А мальчики?..
Вера догадалась о чем идет речь, поджала упрямо губы.
— Большинство из нашей школы. Бывает Виктор, Костя, Муслим, Петя…
— С Костей ты продолжаешь встречаться?
— А почему бы и нет?!
Вера высвободилась из объятий матери, легла на подушку, закинув за голову руки.
— Неужели у тебя нет девичьей гордости?.. — спросила Любовь Сергеевна уже громче, посмотрев на спящих ребят»
— А при чем здесь гордость? — переспросила Вера. — Ты, мама, слишком доверчива, веришь каждой сплетне. Пойми: я уже не маленькая и сама знаю, что мне делать, и в людях я уже кое-что понимаю.
— Понимаешь ли?.. — мать хотела что-то еще сказать, но тут раздался стук в дверь, и она поднялась, сказав:-Кого это принесло спозаранку?
Любовь Сергеевна открыла дверь и остановилась изумленная. У порога стоял Костя.
— Ты опять пришел?
— Мне надо поговорить с вами, Любовь Сергеевна, — проговорил Костя решительно и сделал шаг к двери.
— Не о чем мне с тобой говорить.
— Я прошу меня выслушать…
— Нет надобности.
— Мама! — на лесенке, позади матери, стояла Вера в наспех накинутом домашнем халате. — Мама, почему ты не разрешаешь человеку слово сказать?
Но Любовь Сергеевна захлопнула дверь и, обернувшись к дочери, строго и раздельно сказала:
— Я буду разговаривать с тобой, а не с ним.
Больше Костя ничего не слышал, мать с дочерью ушли в комнаты. Он постоял еще минуту, глядя на дверь, потом решил: «Ладно, поговорю с Владимиром Тарасовичем», — и пошел через улицу.
Вера шагала по комнате решительно, шлепая не застетнутыми босоножками, рывком уселась за стол и выжидающе посмотрела па мать, вошедшую следом. Любовь Сергеевна прикрыла дверь в детскую комнату, тоже села за стол, поправила руками волосы и только тогда заговорила вполголоса:
— Как ты ведешь себя нехорошо… Я разговариваю с мальчиком, а ты встреваешь в разговор, перебиваешь, начинаешь указывать мне. Я тебе дала поблажку, и ты, забыв стыд, начинаешь грубить. У кого ты учишься грубости? Я прожила больше тебя, немало видела всяких людей и тебе хочу только добра. Сказала я тебе, чтобы ты не встречалась с Костей? Сказала. Почему не слушаешь мать свою?
— Потому что ты не права, мама, да, не права, — горячо, может быть, в первый раз так твердо, возразила Вера. С матерью она всегда была откровенна, и мать понимала ее. «Что же случилось сейчас с мамой? — недоумевала Вера. — Почему она перестала мне доверять?» И, словно отвечая на эти вопросы, Любовь Сергеевна сказала, глядя на дочь заботливыми, строгими глазами.
— Не права? Ты слишком доверяешь. Костя воспитывался в ужасной семье, воровской… От него можно всего ожидать. Ты доверчива, неопытна, и я только хочу предостеречь тебя… У меня сердце изболелось… Вечерами я мучаюсь, жду тебя, гак и думаю, что ты явишься со слезами, что-нибудь с тобой случится…
Любовь Сергеевна поспешно сдернула с комода косынку и вытерла глаза. Но Вера не бросилась утешать маму, как это было всегда, она сидела надутая и непреклонная.
— Нет, мама, ты не права, — упорно повторила она, — Костя не такой, каким ты его представляешь. Виктор ему делает гадости, наговаривает на него, а он старается выручить товарища, заботится о нем. Ты же с человеком и поговорить не хочешь, слушаешь всякие ябеды, наговоры…
— Ну, вот что, дочка, — встала мать, — придет отец, тогда поговорим. Я вижу, мне с тобой не сладить уже…
Назад: НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Дальше: МЕСТЬ