РАЗГОВОР С ПОКЛОНОВОЙ

Бывшего заместителя начальника отделения по политической части Николая Павловича Стоичева Михаил встретил у заводских ворот. Идти домой к Стоичевым Михаил не хотел — встреча с Надей причинила бы только боль.

Стоичев сразу согласился похлопотать за Поклонова, попросил прислать его денька через два в заводоуправление.

Вернувшись в отделение, у двери кабинета начальника Михаил увидел жену Поклонова с ребенком на руках. Женщина сидела с опущенной головой, бледными тонкими пальцами перебирала бахрому одеяльца. Она оказалась здесь очень кстати, и Михаил пригласил женщину к себе, в кабинет.

— Да я к начальнику хотела… — нерешительно проговорила Ефросинья Силантьевна.

Но Михаил сказал, что к начальнику он ее сам сведет, если ей обязательно это свиданье, привел женщину в кабинет и усадил рядом с собой. Ефросинья Силантьевна смущенно поправляла косынку.

— Вы извините… Мы вас тот раз и чаем не угостили… — негромко сказала Ефросинья Силантьевна.

— Не обязательно, — улыбнулся Михаил. — Как-ни-будь в другой раз. Я хочу, Ефросинья Силантьевна, с вами посоветоваться. Только что я разговаривал с товарищем Стоичевым, — вы его знаете, он теперь работает на заводе, — и просил его похлопотать за вашего мужа. Как вы смотрите на то, чтобы вашего мужа устроить на завод?

Ефросинья Силантьевна встрепенулась.

— Большое вам спасибочко, Михаил Анисимович! По этому-то делу и пришла я к начальнику. Много, видно, мой муж напакостил… Да куда же его теперь?.. Ни в тюрьму, ни на работу. А детишки есть просят, одна-то я с ними не управлюсь. Четверых народила… — Ефросинья Силантьевна порозовела, кончиком косынки вытерла повлажневшие глаза. — Связался он с пьяницами, а они, известно, до добра не доведут. Последнюю копейку из дома тащит. Сил моих больше нет. А ведь не пропащий он человек. Поверите-ли, Михаил Анисимович, когда вы в больнице лежали, он сам собирался вам передачу отнести и записку…

Михаил заерзал на стуле. «Черт возьми! — про себя вспылил он, — нечего сказать, хорошее внимание!» И только профессиональная выдержка позволила Михаилу не сказать этой бедной женщине всю правду- Но все же, провожая Ефросинью Силантьевну, он попросил сухо:

— Скажите вашему мужу, чтобы он зашел ко мне.

— Сейчас же пошлю, — пообещала Ефросинья Силантьевна, — если запротивится — сама приведу! — добавила она с такой решительностью, какой Михаил никак не ожидал.

Поклонова ушла, а Михаил еще долго взволнованно шагал по кабинету. Было о чем подумать. Правильно ли он поступает, устраивая Поклонова на работу, вместо того, чтобы разоблачить его? Доказательства налицо. И все же Михаил не верил, что Поклонов может пойти на убийство. Почему не верил — Михаил и сам не понимал.

Есть люди, способные оклеветать невинного, досадить за малейшую обиду, даже подделать документы, чтобы посадить ненавистного человека на скамью подсудимых, но они не помышляют об убийстве. Трусы? Пожалуй. От этого дело не меняется. Они дрожат за свою шкуру, за свое благополучие. Они страшны, их во много раз больше, чем убийц, и все-таки их можно перевоспитывать. Предотвратить же убийство удается очень редко, обычно разбираются только последствия преступления. Трус ли Поклонов? Да, трус. В этом Михаил был уверен. Клеветать, подхалимничать, действовать исподтишка он может. Его надо переселить в такую среду, где бы он не сумел проявить свои «способности», где бы даже попытки клеветать и подхалимничать пресекались сразу и в корне.

Поклонов пришел в отделение через час. Он был чисто выбрит; поздоровался по военному, вскинув руку к козырьку.

Они стояли у окна. Поклонов, как и тогда, у себя дома, заверил, что на завод он пойдет с удовольствием.

— Надо кое от чего оторваться, — сказал он неопределенно.

— Например, от пьянства, — подсказал Михаил.

— И от этого.

— А еще от чего?

— От некоторых друзей…

Они помолчали. Закурили. Дымок расплывался над их головами в тонкую кисею и висел неподвижно, хотя окно было открыто.

— Разговор у нас, насколько я понимаю, откровенный, — заговорил Михаил. — Поэтому я хочу вам задать один довольно щекотливый вопрос.

— Давай, — сказал Поклонов, небрежно стряхивая пепел с тонкой дешевой папиросы.

— Ваша жена мне сказала, что вы хотели принести мне в больницу передачу. Это правда?

Поклонов смутился и начал пальцами тушить папиросу.

— Правда.

— И вы приносили?

— Нет.

— Почему?

Поклонов продолжал мять папиросу.

— Деньги пропил.

— Зачем же обещали жене?

— Пристала. Напиши записку да отнеси подарок, может, дескать, поможет устроиться на работу. Записку-то я отнес…

— С кем пропивали деньги?

Поклонов выбросил в окно окурок.

— Зачем тебе? Фамилию не знаю, зовут Анфиской.

Опять эта Анфиска. Кража, знакомство с Поклоновым, фотография… Какая связь между этими фактами? И есть ли эта связь?

— Через два дня зайдете к Стоичеву. Надеюсь, он устроит вас на работу, — закончил разговор Михаил.