Книга: Первый дон
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25

Глава 24

Когда армия Чезаре продвигалась от Фаэнцы к Болонье, Асторре Манфреди ехал рядом с ним. Асторре отличала приятная наружность и редкостное трудолюбие.
По вечерам он ужинал с Чезаре и его командирами, развлекая всех фривольными песнями крестьян Фаэнцы. После еды слушал, как Чезаре анализирует сложившуюся ситуацию и намечает планы на ближайшие дни.
В тот период перед Чезаре возникли серьезные стратегические проблемы. Он установил контроль практически над всей Романьей, но не мог помышлять о взятии Болоньи, поскольку город находился под защитой французов.
У него не было ни малейшего желания настраивать против себя короля Людовика, да и Папа не одобрил бы такого решения.
По правде говоря, Чезаре нацелился не на саму Болонью, а на Болонский замок, мощную крепость, расположенную вне городских границ. Держал Чезаре и туза в рукаве: Бентивольо, правитель Болоньи, знал только о том, что Чезаре и его армия движутся в направлении города.
Даже командиры Чезаре понятия не имели об истинных намерениях главнокомандующего и тревожились из-за того, что он может приказать штурмовать Болонью.
После долгих раздумий Чезаре остановил войска в нескольких милях от городских ворот. Джованни Бентивольо, мужчина видный, здоровяк, выехал ему навстречу на громадном коне. Его сопровождал оруженосец с флагом: красная пила на белом поле.
– Чезаре, – обратился к нему Бентивольо, сильный лидер, но здравомыслящий человек, – друг мой, так ли нам необходимо вступать в бой? Маловероятно, что ты одержишь победу, а если такое и случится, подставишься под удар французов. Нет ли у меня способа отговорить тебя от этой глупой затеи?
После двадцатиминутного торга Чезаре согласился не штурмовать Болонью, а Бентивольо – отдать Чезаре Болонский замок. Договорились они и о том, что Болонья будет предоставлять войска для дальнейших папских кампаний.
На следующий день люди Чезаре заняли Болонский замок.
Мощные стены охраняли их от врагов, в просторных подземных складах хранилось немало военного снаряжения, жилые помещения отличались удобствами. Чезаре и его командиры остались очень довольны.
В тот же вечер Чезаре устроил войскам роскошный пир. Все ели, пели, разговаривали, отдавая должное густому красному вину.
Чезаре ходил среди солдат, благодарил их за службу, поздравлял с победой. Армия любила Чезаре, хранила ему верность, как и жители покоренных им городов.
После еды Чезаре и его командиры отправились в серные ванны замка, вода поступала туда из подземного источника. Расслабившись, они плескались в горячей, мутной воде, от которой шел запах тухлых яиц.
Позже командиры один за другим вылезали из бассейна, окатывая себя ведрами чистой воды. Наконец, в бассейне остались только Чезаре и Асторре Манфреди.
И тут Чезаре почувствовал чью-то руку у себя на бедре.
Он крепко выпил, а потому сразу не отреагировал, когда пальцы начали поглаживать его детородный орган.
Но потом разом протрезвел и мягко отвел руку Асторре.
– Я не такой, Асторре. Дело не в тебе. Просто мальчиками я не интересуюсь.
– Чезаре, ты понимаешь. Это же не похоть, – говорил Асторре искренне. – Я люблю тебя, и уже давно.
Чезаре сел в мутной воде, пытаясь собраться с мыслями.
– Асторре, я считаю тебя своим другом. Ты мне нравишься, я восхищаюсь тобой. Но тебе этого мало, не так ли?
– Да, – Асторре печально вздохнул. – Мало. Я влюблен в тебя так же, как Александр Великий любил персидского мальчика. Как английский король Эдуард Второй любил Пирса Гавестона. Я в этом уверен, и пусть мои слова покажутся тебе глупыми, но это истинная любовь.
– Асторре, – говорил Чезаре мягко, но слова его трактовались однозначно, – тут я ничего не могу для тебя сделать. Я знаю многих достойных людей, воинов, атлетов, даже кардиналов, которые наслаждаются такими отношениями. Но это не для меня, Асторре. Я могу остаться тебе верным другом, но и только.
– Я понимаю, Чезаре, – в печали Асторре поднялся из воды. – Завтра я уезжаю в Рим.
– В этом нет необходимости, – возразил Чезаре. – Ты не упал в моих глазах, признавшись мне в любви.
– Нет, Чезаре, – покачал головой Асторре. – Остаться я не смогу. Мне будет слишком больно ежедневно видеть тебя. Или я буду тешить себя ложными надеждами.
Стараться привлечь к себе твое внимание, а в итоге ты разозлишься на меня или, хуже того, я стану тебе противен.
Нет, я должен уехать.
На заре следующего дня Асторре пожал руку всем командирам. Повернулся к Чезаре, обнял его и прошептал на ухо: «Прощай, друг мой. Мои грезы всегда будут наполнены тем, что могло бы быть».
Тепло улыбнувшись ему, Асторре Манфреди вскочил на лошадь и поскакал на юг, к Риму.

 

* * *

 

Всю ночь Чезаре просидел в своем шатре, обдумывая, куда вести армию. И, осознав, что все цели, намеченные отцом, достигнуты, понял, что пора возвращаться в Рим.
Однако Чезаре не до конца утолил разыгравшийся аппетит к победам. Как, впрочем, и его командиры, Вито Вителли и Паоло Орсини. И теперь они убеждали его взять Флоренцию. Вителли презирал флорентийцев, а Орсини хотел вернуть город Медичи, давним союзникам его семьи.
У Чезаре остались самые приятные воспоминания о Флоренции Медичи, ему не нравилась нынешняя Флоренция, но он колебался.
Когда же золотые лучи утреннего солнца проникли в шатер, Чезаре принял решение. Возможно, Орсини и Вителли были правы, возможно, им удалось бы взять город и восстановить власть Медичи. Но Чезаре прекрасно понимал, что атака на Флоренцию есть атака на Францию.
Такая авантюра могла обойтись очень дорого. Даже если бы его армия захватила город, французы никогда не позволили бы ему удержать Флоренцию. Вот Чезаре и решил не идти на штурм, а воспользоваться тактическим приемом, проверенным в Болонье.
Он двинул армию на юг, в долину Арно, остановив войска, как и в случае с Болоньей, в нескольких милях от городских ворот.
И когда на переговоры, в сопровождении небольшого эскорта, под развевающимися флагами, прибыл командующий флорентийской армией, Чезаре заметил, с какой опаской смотрел он на выставленные напоказ орудия Вителли. И понял, что флорентийцы используют все возможности, чтобы избежать сражения. На этот раз крепости Чезаре не требовались. Он согласился на ежегодную выплату крупной суммы на содержание армии и обещание поддержки в борьбе с врагами Папы.
Да, ему не удалось одержать громкой победы. Медичи во Флоренцию не вернулись. Но он чувствовал, что принял правильное решение. А территорий для покорения еще хватало.
Армия пошла на юго-запад, к портовому городу Пьомбино. Не имея возможности противостоять грозной силе, город сдался без сопротивления.
Потом, разгоряченный очередной победой, Чезаре прогуливался по пристани Пьомбино, глядя на лежащий вдали остров Эльбу, знаменитый железорудными копями.
Очень ему хотелось захватить этот остров. Такая победа дорогого стоила. И отец остался бы доволен! Но Чезаре понимал, что это желание из разряда невыполнимых: не было у него опыта сражений на море.
И он уже собрался выкинуть эту мысль из головы, как увидел трех всадников, скачущих к нему по дороге, ведущей в Рим. Когда он увидел, кто к нему пожаловал, удивлению его не было предела: Хофре, Мичелотто и Дуарте Брандао.
Хофре соскочил с лошади, направился к нему, чтобы приветствовать брата. Чезаре показалось, что он раздался в плечах и повзрослел. Зеленый бархатный камзол Хофре дополняли желто-зеленые рейтузы. Светлые волосы выбивались из-под зеленого бархатного берета. Причину своего приезда от изложил сразу же, передав слова Александра: «Отец поздравляет тебя с твоими блестящими успехами. И ждет твоего возвращения. Просит передать, что ему тебя очень не хватает. Поэтому приказывает тебе без задержки возвращаться в Рим, ибо твои тактические уловки, использованные с Болоньей и Флоренцией, вызвали недовольство французского короля. Чезаре, отец настоятельно просит, чтобы такого больше не повторилось».
Чезаре, конечно, не понравилось, что отец решил отчитать его устами младшего брата, и он понял, что Брандао и Мичелотто прибыли на случай, если он заупрямится.
Отозвал Брандао в сторону. Когда они пошли вдоль причалов, указал на кутающийся в дымку остров.
– Вы знаете, сколько железа в тамошних копях, Дуарте? Достаточно для того, чтобы финансировать войну со всем миром. Я бы хотел захватить остров для моего отца.
Сделать достойный подарок к его грядущему дню рождения. Редко предоставляется такая удачная возможность преподнести ему сюрприз. Что еще я могу подарить Святейшему Папе? В последнее время он стал очень уж серьезным, а мне бы хотелось видеть его покатывающимся от хохота. Если сидеть сложа руки, в следующем году остров может уйти к французам. Однако при всем желании у меня нет достаточных навыков для того, чтобы захватить Эльбу.
Дуарте молчал, вглядываясь сквозь дымку. Его тронуло горячее желание Чезаре преподнести Папе действительно роскошный подарок. Он повернулся, посмотрел на восемь генуэзских галеонов, покачивающихся в бухте.
– Я думаю, что смогу тебе помочь, Чезаре, если твои люди готовы сражаться. В свое время, давным-давно, я командовал кораблями и воевал на море.
Впервые на памяти Чезаре в голосе Дуарте послышалась тоска по прошлому. После короткой заминки Чезаре спросил: «В Англии?»
Почувствовал, как напрягся Дуарте, и понял, что сболтнул лишнее. Обнял советника отца.
– Простите меня. Это не мое дело. Просто помогите мне захватить остров.
Дуарте расслабился. Еще с минуту они постояли, глядя на остров. Потом Дуарте указал на генуэзские корабли.
– Они, конечно, старые, неповоротливые, но вполне надежные, если команда опытная. И я уверен, что защитники острова ждут нападения пиратов, а не армии. Поэтому средства обороны, орудия, железные сети, корабли-брандеры сосредоточены в порту, на который прежде всего могут напасть пираты. Мы же найдем тихую бухту на другой стороне острова. И высадим там твоих солдат, которые возьмут город с суши.
– А что будет в таком вот плавании с лошадьми и орудиями?
– К сожалению, ничего хорошего. Лошади создадут хаос и могут потоптать друг друга. Орудия будут кататься по трюму и могут пробить борта, после чего наши корабли тут же и затонут. Но мы обойдемся без первых и без вторых. Нам вполне хватит одной пехоты.
На изучение генуэзских карт и подготовку вторжения ушло два дня. Потом восемь галеонов, под завязку загруженных пехотой, подняли паруса. Кавалерия и артиллеристы со своими орудиями остались в Пьомбино. Отплывающие радостно махали им руками.
Но радость эта быстро угасла. Качка делала свое дело, и корабли еще не вышли из бухты, как на палубах не осталось живого места от блевотины. Тошнило и Чезаре, но он яростно кусал губы, скрывая свое недомогание. А вот Мичелотто и, что удивительно, Хофре оказались нечувствительными к морской болезни.
Корабли обогнули остров, и Дуарте, на котором качка совершенно не отражалась, направил их в тихую бухту, берег которой покрывал сверкающий на солнце белый песок. На обрыве росли кусты и оливы, тропа уходила в холмы. Вокруг не было ни души.
Галеоны максимально близко подошли к берегу, но от песка их все-таки отделяла полоска воды. Глубина не превышала пяти футов, но пехотинцам очень не хотелось добираться до берега вброд. Видя их страх, Дуарте приказал положить на нос по бухте крепкого каната, а концы сбросить в воду. Потом с каждого галеона в воду прыгнул матрос, умеющий плавать, с канатом доплыл до берега и привязал его к одной из растущих на берегу олив.
Далее Дуарте попросил Чезаре приказать половине солдат привязать оружие на спине. Второй половине предстояло оставаться на кораблях до получения сигнала о взятии города.
Приказ солдаты выполнили, но не без ворчания. После чего Дуарте ухватился за канат и оторвался от борта.
Перебирая руками, добрался до берега, едва замочив сапоги.
Чезаре последовал за ним и тоже добрался до берега практически сухим и невредимым. Ободренные его примером, солдаты один за другим хватались за канаты и перебирались на берег, облегченно вздыхая, вставая ногами на твердую землю.
Как только все солдаты оказались на берегу и оправились от волнения, вызванного необычной переправой, Чезаре повел их по уходящей в холмы тропе. Не прошло и часа, как они достигли гребня. Перед ними, как на ладони, лежали город и бухта.
Как и предсказывал Дуарте, огромные, стационарные орудия держали под прицелом вход в бухту. За час, проведенный на гребне, Чезаре не обнаружил ни более легких, переносных пушек, ни малейших признаков тревоги. Лишь маленький отряд стражи промаршировал по центральной площади.
Чезаре двинул свои войска вниз. Как только они вышли на окраины, закричал: «Атакуем! Атакуем!» – и солдаты ворвались в город.
Стражники, захваченные врасплох, тут же сдались.
Перепуганные горожане заперлись в домах. Один отряд захватил орудия, второй – железорудные копи, третий, под командованием Дуарте, – порт. Наконец Чезаре приказал поднять свой флаг с атакующим быком Борджа на центральной площади города.
Когда дрожащие от страха представители городских властей прибыли на площадь, Чезаре сообщил им, что отныне остров Эльба находится под контролем папской армии, и заверил, что опасаться им нечего.
К этому времени восемь галеонов обогнули остров и вышли на траверс бухты.
Солдаты разожгли на берегу огромный костер – сигнал о том, что город взят и путь в бухту открыт. Галеоны вошли в нее под флагом Борджа, пришвартовались к пристани и высадили остальных солдат.
Ознакомившись с состоянием железорудных копей и определившись с численным составом оставляемого на острове гарнизона, Чезаре отдал приказ остальным грузиться на корабли.
Захват острова занял всего четыре часа. Теперь Мичелотто, Хофре, Чезаре и Дуарте могли возвращаться в Рим со спокойной душой и чувством выполненного долга.
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25