Жизнь в разных мирах

Наступающие рождественские праздники мы с Арнольдом решили использовать для того, чтобы приукрасить наш дом. Мы долго откладывали это дело, но расширение связей в обществе и наше финансовое состояние позволяли нам вплотную заняться данным вопросом. Ронни, наш знакомый декоратор, как раз заканчивал свою работу, которая была предварительно согласована с Арнольдом, но мы вместе с Ронни умудрились внести кое-какие изменения в интерьер кухни. Поначалу эти изменения привели Арнольда в шок, от которого он, правда, быстро отошел и был жутко рад тому, что его дом украшен по индивидуальному заказу.

В спальне, где стояла наша огромная двуспальная кровать, мы наклеили красивые обои с цветами, которые отлично сочетались с этим необъятным ложем. Отдельная спальня для гостей располагалась рядом с нашей, и там были установлены дополнительные кровати, которые мы часто использовали в качестве кушеток. Наш приятель Дэйв Дрейпер переделал рабочий кабинет Арнольда, установив в нем специальные полки, на которых хранились вещи, связанные с его бизнесом. На первом этаже нашей квартиры располагалась отдельная обеденная зона, из которой можно было пройти на веранду. Единственным, что мы не тронули в квартире, была ванная комната для гостей, раскрашенная в синий, белый и красный цвета подобно флагу Соединенных Штатов: Арнольд решил не покушаться на патриотические чувства бывшего владельца и что-то здесь менять.

Нетрудно догадаться, что после таких серьезных приготовлений мы были полны желания устроить хорошую рождественскую вечеринку. Как только к нам начали прибывать гости, Арнольд, словно король в своем замке, лично встречал их и провожал к остальным. В то Рождество к нам в гости пришли мои друзья детства, друзья Арнольда из Европы, мои сослуживцы и приятели Арнольда по тренировкам, мои друзья по университету, а также люди из Голливуда, с которыми Арнольд уже успел наладить контакт.

Без преувеличения могу сказать, что на этом празднестве мне пришлось взять на себя роль «королевы вечера», и сделала я это вполне охотно. Мои усилия по борьбе с лишним весом также не прошли даром, и «королева вечера» предстала перед гостями в отличной форме, с великолепной прической и макияжем. Боже, как мне хотелось, чтобы в тот момент в комнате оказался Карлос и увидел плоды своего труда, который он вложил в меня! Карлоса, однако, среди гостей не было, но я не преминула включить в список приглашенных своего давнего друга детства Боба.

Боб был на два года моложе меня и до сих пор был мне интересен. Я знала его с восьмого класса, когда впервые продала ему молоко в киоске, расположенном неподалеку от школы. Он тогда учился в шестом, но его одаренность настолько зацепила меня и держала возле него, что расстались мы только в колледже, когда из-за нашей разницы в возрасте не смогли стать парой.

Боб был одним из мужчин, с которым у меня были отношения в прошлом (не считая, конечно, Карлоса) и который без особого труда сводил влияние Арнольда к минимуму. Арнольд мог говорить все, что ему заблагорассудится, – даже то, что мне не удастся найти человека, подобному ему. Но даже он не мог отрицать того факта, что Боб был очень образованным человеком, которому самой судьбой было предназначено поступить в юридическую школу. Помимо всего прочего, у Боба были отличные ораторские качества, недостижимые для бодибилдера из Австрии. Сравнение Арнольда с Бобом позволяло мне чувствовать себя уверенней в самые трудные периоды наших отношений.

В тот момент, когда Боб вошел в дверь комнаты, я, казалось, забыла обо всем на свете – ведь мы с ним давно не виделись, и у нас обоих были какие-то незавершенные дела друг к другу. Если бы меня в тот вечер спросили, на кого я больше всего стараюсь произвести впечатление, то я без промедления ответила бы: на Арнольда и Боба. Я чувствовала, как от нахлынувших воспоминаний начинает приливать адреналин и обостряются все мои чувства.

На следующее утро, спустившись на кухню, я обнаружила, что она вычищена до блеска.

– Барх-би, сматри, что я нашол! – прокричал, увидев меня, Арнольд.

Как оказалось, он встал пораньше и спустился на кухню, чтобы поискать кольцо, которое я обронила накануне вечером. Это кольцо, привезенное из ЮАР, подарила мне Марианна, жена Рега Парка, и мы с Арнольдом очень дорожили этим подарком. Даже после того как Арнольд одержал победу над Регом на соревнованиях «Мистер Вселенная», он продолжал уважать героя своей молодости. Арнольд с гордостью надел найденное кольцо мне на палец и сказал: «Наканец-то мы нашли это кальцо», и я почувствовала всю его привязанность и уважение к Регу.

У нас с Арнольдом было много друзей из мира бодибилдинга, но мы тем не менее наслаждались общением с людьми и из других социальных групп. Так, нашими верными друзьями по походам в кино и рестораны были супруги Берг, которые были свидетелями наших отношений с Арнольдом ровно с того момента, как мы с ними познакомились. Ко всему прочему, Дэйв Берг был терапевтом Арнольда и оперировал его после полученной на соревнованиях травмы колена.

В конце рождественских каникул Берги стали звать нас покататься на лыжах в расположенных поблизости горах. Арнольд катался не очень хорошо, но мы уговорили его присоединиться к нам, ну а я была просто рада сменить обстановку и зарядиться новыми эмоциями. Взяв в аренду необходимое снаряжение, мы направились в горы Сан-Бернардино, чтобы насладиться нашими рождественскими каникулами.

Надев на себя все это громоздкое горнолыжное оборудование и съехав один раз со склона, я покинула компанию и отправилась брать уроки для новичков. Оставшись одни, Дэйв и его жена Маргарита начали обучать Арнольда спуску на горных лыжах, на которых он последний раз катался еще в детстве. Под руководством четы Берг Арнольд, известный своим неукротимым нравом, облаченный во взятые напрокат ботинки, немедленно начал закладывать виражи на горных спусках. Надо отдать должное Арнольду, он мог заниматься чем угодно – хоккеем, керлингом, метанием диска, теннисом и боулингом, скачками на лошадях, плаванием, поднятием тяжестей, а также брать уроки балета, которые ему были необходимы для позирования во время выступлений. Короче говоря, Арнольд был прирожденным атлетом и мог заниматься любыми видами спорта, особенно теми, где требовалась физическая сила и выносливость. Неудивительно, что на горнолыжной трассе его страсть к спорту трансформировалась в жажду скорости на крутых спусках и он раз за разом, широко улыбаясь во весь рот, съезжал с гор.

У меня тоже было хорошее настроение, но я выбирала менее крутые склоны. Постепенно мы с Арнольдом освоились на лыжах и стали более искусными горнолыжниками. Мне нравилась окружавшая нас атмосфера: морозное дыхание, мягко падающий снежок, аэробные нагрузки на организм, дружеская помощь при спуске от незнакомых людей, горячий пунш и жаркие объятия любимого в конце дня.

Поскольку у меня была работа и водились деньги, я могла позволить себе купить необходимое горнолыжное оборудование и избежать той неприятной ситуации, которая неизбежно возникает у людей с разными уровнями дохода. Арнольд мог купить себе все что хотел, а вот мои расходы на личные нужды были все же ограниченны. Когда нам предстояли большие траты на дорогие покупки, я всегда рассчитывала на доходы Арнольда, испытывая, однако, при этом не только благодарность, но и самоуничижение. В тот раз я была рада выписать собственный чек на виду у всех, осознавая при этом, что мои занятия горными лыжами были своего рода «американской мечтой».

Но как обычно, в бочке меда была и ложка дегтя: большинство моих друзей уже обзавелись семьями и детьми, и такое положение вещей не могло не повлиять на меня. Неожиданно для самой себя я начала приобретать подарки для детей своих друзей – фартучки, погремушки, серебряные ложечки, украшенные гравировкой, – но мне было обидно осознавать, что я не могу купить подарки для своего ребенка. Я стала задаваться вопросом: чего бы мне хотелось больше всего? Стать женой Арнольда или быть матерью его ребенка? Быть его женой – это одно, а вот быть матерью для меня означало немного другое. До меня начал постепенно доходить смысл строк, написанных Джоном Ирвингом: «Иногда ты испытываешь чувство неловкости, когда видишь, как растут дети твоих друзей». В тот период я так часто видела перед собой образ малыша, сидящего верхом на лошадке, что даже мысль о том, что мы с Арнольдом не сможем родить ребенка, была для меня ужасной. Надо, однако, признать, что я никогда не хотела привязать к себе Арнольда при помощи ребенка или прожить остаток жизни матерью-одиночкой. Нет, никаких подобных мыслей у меня не было, и, хотя для многих я уже находилась в положении парии из-за сожительства без брака, я внимательно изучала материалы по предохранению от нежелательной беременности и считала дни. Гормоны давали о себе знать, но последние медицинские разработки – противозачаточные таблетки, внутриматочные спирали и влагалищные диафрагмы – позволяли немного ослабить негативные эмоции, которые я испытывала от «жизни во грехе». Как бы то ни было, шли годы, а я продолжала оставаться бездетной.

Новогодняя пора у нас с Арнольдом проходила у каждого по-своему. Для Арнольда выходные дни были временем, когда он строил дерзкие планы на наступивший год, и он не просто умел ставить перед собой цели, но и упорно добивался их. Лучшим доказательством правильно поставленных целей были результаты, которых достигал Арнольд в бодибилдинге и финансовой сфере. Если говорить о моих целях, тут дело обстояло далеко не так радужно, и по большому счету вместо целей у меня была лишь причудливая смесь мечтаний о нашей совместной жизни с Арнольдом. Те мечты, которые касались только меня, я хоть как-то могла осуществить, но там, где речь шла об Арнольде, все было не так-то просто.

Арнольд во время поездки в Австралию, 1974

Откровенно говоря, Арнольд был одним из самых деятельных людей, которых мне приходилось встречать в жизни, и каждый Новый год мы проводили за своими любимыми делами: я занималась цветами, а Арнольд обдумывал планы на будущее. Взяв записную книжку и вооружившись карандашом, Арнольд записывал пять самых важных целей, которых необходимо достичь в течение ближайших двенадцати месяцев. В прошлом году Арнольд ставил перед собой такие планы: публикация авторского курса тренировок для бодибилдеров; поездки в Австралию, Японию и ЮАР; установка новых рекордов на соревнованиях «Мистер Вселенная» и «Мистер Олимпия»; покупка новой BMW; занятия на университетских курсах. У меня же были более простые планы, которым, по всей видимости, не суждено было осуществиться. Мне не удалось выйти замуж за Арнольда ни в 1970-м, ни в 1971-м, ни в 1972-м, ни в 1973-м, ни в 1974 году. И вот сейчас идет уже 1975-й – есть ли у меня хоть какой-то шанс добиться своей цели в этом году?

Но в этом году Арнольд поставил перед собой иные цели, кардинально отличавшиеся от тех, что были раньше: подтянуть знания по современной живописи и приобрести новые работы для своей коллекции; провести ряд семинаров для осужденных и находящихся в местах заключения для того, чтобы дать им надежду на исправление; продолжать приобретение объектов недвижимости в районе Санта-Моники и попытаться развивать торговлю в районе Мэйн-стрит; добиться получения роли в фильме Боба Рейфелсона Stay Hungry; получить роль в фильме Pumping Iron.

Просматривая список целей, которые поставил перед собой Арнольд, я, к большому моему сожалению, не находила в них себя и поэтому не могла воспринимать Арнольда иначе как чужого для меня человека. После всех тех лет, которые мы провели вместе, несмотря на насмешки окружающих, я продолжала верить в Арнольда и гордиться им. С моей точки зрения, Арнольд легко мог стать уважаемым, состоятельным и щедрым актером, но мне необходимо было лишь получить чуть больше ясности в наших отношениях. Страх потерять Арнольда постоянно преследовал меня, и те успехи, которые он демонстрировал в гламурной индустрии развлечений, только обостряли мои чувства. Но все, что мне оставалось делать, – только смириться с реальным положением дел и надеяться на то, что Голливуд заметит Арнольда и раскроет публике все его необычные таланты.

Пока Арнольд концентрировал всю свою энергию на получении результатов во «внешнем мире», я полностью погрузилась в самокопание и самоанализ. Я всегда была больше наблюдателем, чем инициативным человеком, и мне постоянно не хватало способностей, чтобы правильно расставить акценты в своей жизни. К примеру, одной из самых больных для меня тем был контроль над весом, и последние три года я буквально балансировала на грани анорексии и булимии. Надо признать, что когда я придерживалась диеты, то чувствовала себя хорошо, но любое отступление от правил самым негативным образом влияло на уровень сахара в крови, и меня очень пугали все эти крайности. При весе сорок семь килограммов мне казалось, что мои бедра слишком толстые, и этот страх постоянно давил на меня. Но стоило мне только приналечь на сладкое, как меня начинал преследовать страх булимии. Понятное дело, что, живя в постоянных сомнениях и переживаниях, я никогда не была довольна своим весом. Если я позволяла себе съесть что-то лишнее, то непременно задавалась вопросом: насколько это отразится на моем весе? Я понимала, что несбалансированное питание вредит мне, и поэтому всеми силами старалась решить эту проблему. К своему стыду могу сказать, что, как я ни пыталась ограничить потребление сладкого, – и каждый, кто имеет вредные привычки, легко может это подтвердить – сахар всегда одерживал победу. Из-за такого положения вещей, при котором я не могла управлять событиями и своим телом, я постоянно жила в напряжении и не могла расслабиться.

Одной из главных причин, заставлявших меня «заедать» нерешенные проблемы, была неопределенная ситуация с моим замужеством. Передо мной стояла серьезная дилемма: с одной стороны, я тешила себя надеждой на то, что в следующий раз при составлении своих планов Арнольд упомянет и меня, а с другой – меня терзала мысль, что он вообще не женится на мне. Ко всему прочему, мой отец придерживался мнения, что Арнольду и вовсе не нужен брак со мной. Как бы я ни старалась озвучить волнующие меня вопросы, Арнольд все время уводил разговор в сторону: «Я падумаю об этом после выступлений» или «Мы пагаварим об этом, как только мне удастся зацепиться в Голливуде». Как тут было не носить с собой шоколадки, чтобы «заедать» такие неприятные ответы!

Поэтому нет ничего удивительного, что новый, 1975 год начался как обычно: каждый из нас занимался своими делами.

Январские праздники шли своим чередом, но в один из дней мне позвонил Майкл Вальжак, наш общий знакомый и известный консультант по системам питания для звезд кино и бодибилдеров. Обычно невозмутимый Майкл в тот раз был чем-то обрадован и говорил в сильном возбуждении:

– Барбара, мне нужно тебе рассказать о последних событиях, которые произошли со мной и изменили мою жизнь. Я сейчас чувствую себя так хорошо, как никогда прежде.

– О боже, Майкл! Что с тобой случилось? Ты прошел курс «Родиться заново» или что-то в этом роде? – поинтересовалась я.

– Нет, – ответил Майкл, – но я посетил учебный семинар Эрхарда, известный как est. Думаю, тебе было бы неплохо тоже туда сходить! Семинар занимает всего пару выходных и стоит всего триста долларов!

– Ничего себе! Похоже, это как раз то, что мне нужно, но я не знаю, удастся ли мне уговорить Арнольда пойти вместе со мной на этот тренинг, – ответила я Майклу.

– Даже если тебе не удастся уговорить Арнольда, сделай это для себя. Как только ты пройдешь этот тренинг, твоя жизнь изменится. Ты сможешь добиться всего, о чем мечтаешь! – убавил мой скептицизм Майкл.

Я озвучила желание посетить тренинг, и Арнольд даже согласился помочь мне деньгами, если мне не хватит своих средств. Но он наотрез отказался идти на этот семинар вместе со мной – чему этот Эрхард мог его научить? Для меня это была патовая ситуация: мнение упертого австрийца мог изменить только он сам, и никто другой не смог бы этого сделать. Мне оставалось надеяться на то, что я смогу сыграть на его природной жажде всего нового и стремлении добиваться побед в разных сферах жизни. Вполне возможно, нежелание Арнольда участвовать в тренинге было обусловлено тем, что он не хотел передавать контроль над собой какому-то постороннему человеку, – ведь у Арни, как ни крути, была своя шкала ценностей. А что, если ему во время тренинга придет какая-то светлая мысль? Сможет ли в таком случае его эго пережить то, что он не сам дошел до этого раньше, а кто-то помог ему? Был еще и более страшный момент: что будет, если посторонний человек сможет повлиять на его мотивацию и полностью ее уничтожить? Арнольд скорее согласился бы умереть, чем допустить подобное развитие событий. После наших объяснений выходило, что Арнольд не нуждается в каких-либо внутренних изменениях, и мне не оставалось ничего другого, как меняться самой.

Нам с Майклом не удалось уговорить Арнольда принять участие в тренинге, но Майкл был его врачом и однажды сказал Арнольду:

– Барбара уйдет от тебя, если ты не сможешь удержать ее возле себя.

Позже Майкл так описывал реакцию Арнольда на свои слова:

– Обычно он был настолько во всем уверен, что никого не слушал. Но в тот раз я точно зацепил его – Арнольд не сказал ничего в ответ, развернулся и ушел.

Для меня уже было неважно, какая судьба ждала нас с Арнольдом, – я была готова пережить новый опыт, даже если мне и придется заплатить за тренинг из собственного кармана. Тогда же, в январе, я посетила первую часть семинара, который проходил в Выставочном центре Лос-Анджелеса. Вечером в пятницу, приехав домой после первой части тренинга, я прильнула к Арнольду и ощутила, как внутри дает о себе знать какая-то новая для меня энергия. Почувствовав прилив сил, я настроилась на то, чтобы полностью посвятить свой следующий день получению новых знаний и ощущений, и рано утром, пока Арнольд спал, уехала на тренинг. Сейчас я могу сказать, что тот субботний день перевернул все мои представления о себе.

Вернувшись поздно вечером домой, я застала заболевшего гриппом Арнольда, и его болезнь не особо располагала к задушевной беседе. Но после прохождения тренинга я могла позволить себе спокойно подождать момента, когда Арнольд поправится и мы сможем с ним поговорить. Надо сказать, что мы с Арнольдом могли говорить абсолютно на любые темы, и это, с моей точки зрения, было самой сильной стороной наших отношений. А сколько новых тем для разговоров появилось у меня после тренинга! Но тогда, к сожалению, Арнольд был болен и не мог меня выслушать.

Главные проблемы, которые мне открылись на тренинге, были связаны с моими родителями. Согласно преданиям семьи, мать с отцом хотели родить мальчика, но у них раз за разом появлялись девочки, и я была их последней надеждой на рождение сына. Словно нарочно, у родителей вместо Поля родилась Паула, вместо Давида – Марианна, а вместо Роберта – я. По всему выходило, что своим появлением на свет я испортила все планы родителей и каким-то непостижимым образом приняла на себя роль не родившегося сына – Бобби. Ну а к тому моменту, когда родилась Салли и надежды родителей на сына потерпели окончательное и бесповоротное поражение, отец подвел итог:

– Каре всегда бьет фул-хаус!

Шутки шутками, но только на тренинге я осознала последствия разбитых родительских надежд. Когда, с поднятой вверх рукой, я отвечала на вопросы своего тренера относительно влияния родителей на меня и он задал мне вопрос: «Барбара, кто ты для своих родителей?» – я словно перенеслась назад во времени.

– Я не Барбара, я Бобби, – ответила я смущенно.

«Я Барбара, я Бобби, я Барбара, я Бобби», – вихрем проносились мысли у меня в голове, и я стояла там, в зале, удивленная до глубины души.

– Боже мой, так вот что произошло со мной! Я стала образом идеального сына для своих родителей, – поделилась я с аудиторией снизошедшим на меня озарением. Неожиданно для самой себя я начала видеть картины с каким-то сорванцом, который насаживал червяка на крючок, косил лужайку, играл в мяч, ставил палатку, получал хорошие оценки в классе – и делал все это из страха не оправдать надежды родителей. По моему лицу текли слезы, и я осознала, что прожила всю свою жизнь словно в наказание за то, что имела смелость родиться девочкой. Самой судьбой мне предназначалось быть сыном, и я, по сути дела, отказалась от своего настоящего пола. Поэтому я жила так, чтобы мои родители не разочаровались в «сыне», но при этом я не знала, кто такая Барбара. Стоя в аудитории словно призрак Барбары, я начала понимать все тяжести, которые выпали на мою долю и из-за которых я не могла жить жизнью девушки. Как только мне открылась истина относительно моей жизни, я почувствовала себя свободной и живой. Там, в зале, перед двумя сотнями абсолютно незнакомых мне людей я стала женщиной, скинув с себя оковы надежд моих родителей на сына.

Позже, уединившись в спокойном месте, я пересмотрела всю свою жизнь с позиции открывшейся мне истины и поняла, с каким отчаянием я стремилась соответствовать ожиданиям родителей. Хорошенько поразмыслив над новыми для меня фактами, я, кажется, нашла выход из этой парадоксальной ситуации двойственного существования. В то время пока я сидела, погруженная в свои мысли, слезы лились у меня ручьем, и это были слезы девочки, снявшей груз со своей души, и одновременно слезы напуганной женщины, принимавшей у нее эстафету.

В первый понедельник после тренинга я решила позвонить родителям и поделиться своими переживаниями. Но как я могла сказать подобные вещи родителям и при этом не испытать чувство вины за свои слова? Ко всему прочему, мои родители, как и большинство представителей их поколения, не особо верили в теории самопознания, и после моих слов они могли подумать, что я окончательно сошла с ума. Вся в сомнениях, я все же набрала номер родителей, но их телефон был занят! Бросив трубку, я опять оказалась в состоянии паники и истерии, которое мне было так хорошо известно из предыдущего опыта. Вне себя от страха, я закричала так громко, что Арнольд, несмотря на свою болезнь, подбежал к лестнице и спросил:

– Малышка, что эта с табой? У тибя что-то случилось?

Я рассказала Арнольду обо всем, что со мной произошло на тренинге, и высказала предположение, что несбывшиеся мечты моих родителей, должно быть, оказывают негативное влияние на наши отношения. В тот вечер я выдвинула теорию о том, что мои неудачи и расстройства происходили из-за попыток подстроиться под Арнольда и добиться признания в его круге общения. И все мои усилия нужны были для того, чтобы завоевать любовь своих же родителей. Во время нашей беседы я призналась Арнольду:

– Все эти годы я обвиняла тебя в эгоизме, но сейчас я впервые осознала, что ты тоже мог страдать из-за моих внутренних проблем. А я-то думала, что я прямо вся такая бескорыстная! Только теперь я поняла, что в наших отношениях я была не жертвой, а как минимум одной из заинтересованных сторон.

– Ты знаешь, в этам што-то есть! – ответил мне Арнольд. – Думаю, хоть это и нимного странно, но этот тренинг можит облегчить тибе жизнь, – добавил он.

Арнольд заметил, что в тот вечер я была не в состоянии разговаривать со своими родителями. Он предложил мне перенести разговор на более благоприятное время, и мы вместе с ним поднялись наверх в нашу спальню. Перед тем как заснуть, несмотря на болезнь Арнольда, мы предались страстной любви, открыв для себя новые грани наслаждения. После столь пылких объятий я умиротворенно засыпала под песню Джона Денвера.

Вторая часть тренинга была такой же насыщенной, но мое душевное состояние оставляло желать лучшего. Если изъясняться на жаргоне, принятом на тренинге, я уже обрела «способности» для «создания своей реальности» при помощи имеющихся в моем распоряжении ощущений. За закрытыми дверями я продолжала постигать свой внутренний мир и открывать для себя новые горизонты жизни. Я хотела вскрыть все то, что прежде было спрятано от моего взора, и получить объяснения по каждому из произошедших со мной событий. Мне страстно хотелось разложить жизнь по полочкам, снабдить весь обработанный материал соответствующими маркировками, чтобы у меня больше не было белых пятен. Но мне так и не удалось проделать эту грандиозную работу до конца.

Тренинг не ограничивался самоанализом, и часть времени была посвящена игровым моментам. Одним из заданий было создание «дома мечты», который каждый мог обставить сообразно своим желаниям. Мне было поручено выбрать кого-то, кто ждал бы меня в доме за дверью, и стоило только этой двери слегка приоткрыться, как мне последовало внушение исследовать волосы, лоб, брови и глаза ожидающего.

Под воздействием внушения я увидела обнаженного Арнольда и начала пристально его изучать – провела руками по его скулам, губам и лицу. Опустив руки вниз, я ощутила вены на его шее, его кадык и прикинула пропорции его тела. Затем я положила свои ладони на его живот, завела руки ему за спину и опустила их, ощутив под ними его упругие ягодицы. Не останавливаясь, я переместила свои руки в его паховую область и нащупала его мужское достоинство. Присев возле него, я продолжала исследовать его тело и добралась до мышц ног. Нежно коснувшись свежего послеоперационного шрама на его колене, я перебралась к его икроножным мышцам и постепенно дошла до щиколоток, которые не преминула помассировать, уделив при этом внимание и ступням. Почувствовав сухость кожи его ног, я смазала их специальным кремом. По окончании упражнения, как только воображаемая дверь полностью отворилась, я смогла насладиться каждым сантиметром его тела, ощущая при этом, как крепнет моя любовь к Арнольду под воздействием «перерождения».

Воображаемый контакт с телом Арнольда дал мне непередаваемый чувственный опыт, которого у меня не было раньше, и только тогда я осознала красоту его тела. Я начала понимать, что для меня означает слово «любить», и прониклась любовью к Арнольду, свободной от предрассудков относительно «чудачества», «нарциссизма» и «гомосексуализма» этих «людей без шеи». Да и Арнольд всегда хотел, чтобы я любила в нем прежде всего его самого, а не его тело, и вот теперь у меня все встало на свои места.

Силы, открывшиеся во мне на тренинге, полностью изменили меня.

– Сделай так, чтобы твое сознание было твоим слугой, а не приказчиком! – говорил мне мой наставник. – Зачем, как ты думаешь, йоги проводят бесконечные годы в медитации? Для того чтобы освободить свое сознание от любых ограничений. Поэтому не поленись и взгляни на завалы бесполезного и опасного хлама у себя в голове. Постарайся понять, каким образом этот хлам оказался там, и подумай, как тебе лучше всего от него избавиться. Попробуй прожить каждый больной момент так, как ты хочешь, не используя имеющиеся у тебя в голове шаблоны. Твое сознание хочет заставить тебя думать, что оно управляет тобой, но это не так. Ты здесь главная.

Подобные откровения изменили мое восприятие – я наконец-то увидела «свет в конце туннеля» и была полна решимости преодолеть негативные программы, управляющие мной. С этого момента больше не было Бобби и осталась только Барбара, которая имела в себе силы встретиться лицом к лицу с любыми неприятностями. Ощущение свободы выбора вызывало у меня эйфорию, и теперь-то я со всей ясностью поняла, что всю свою жизнь прожила, по сути дела, неосознанно. Пережив этот опыт, я решила, что возьму ответственность за свою жизнь и смогу противостоять всем вызовам, которые встретятся у меня на пути. По большому счету мне некого винить во всем том, что со мной произошло: ни родителей, ни Арнольда, ни даже саму себя. Мне лишь необходимо было преодолеть негативное влияние на мою жизнь родительских ожиданий насчет рождения Бобби.

Если смотреть шире, то я была готова согласиться с тем, что мне придется забыть те пять с половиной лет, которые мы прожили с Арнольдом. Мне стало абсолютно ясно, что только я смогу изменить свое отношение к Арнольду, а Арнольд свое отношение ко мне уже никогда не изменит. Кажется, впервые в жизни я поняла, насколько приятно принимать самостоятельные решения, а не жить подобно роботу. Что касается отношений с Арнольдом, то я могла, как и прежде, оставаться его девушкой, а если мне понадобится, то и уйти от него, чтобы жить своей жизнью. Таким образом, у меня было два пути: принять Арнольда таким, каков он есть, либо уходить и жить самостоятельно. Это сегодня подобные мысли кажутся очевидными, но тогда они мне дались очень трудно.

Надо сказать, что, находясь на самых ранних стадиях своего «перерождения», я не до конца понимала все трудности принятия решений, с которыми мне придется столкнуться. Как позднее выяснилось, мои детские переживания имели настолько крепкие корни, что до них было не так-то просто добраться, и весь накопившийся негативный опыт продолжал отравлять мою жизнь. Временами мне казалось, что мое бессознательное вместо того, чтобы бороться с корнями негативных явлений в моей психике, лишь подпитывало их. Однако в первый месяц после прохождения тренинга я радовалась жизни: меня переполнял энтузиазм, я была довольна собой, и даже Арнольд чувствовал мой позитивный настрой. И хоть Арнольд так и не высказал желания поучаствовать в тренинге Эрхарда, он не мог не заметить изменений, произошедших со мной.

Другой причиной, подвигнувшей меня на изменения, было мое физическое состояние. Как-то раз мы с Арнольдом и его друзьями из Германии, Бернардом и Эрикой Циммерман, поехали кататься на лыжах в Мамонтовы горы. Из всей нашей группы только я предпочитала кататься с небольших горок и всеми силами стремилась поскорее набраться опыта на склонах этого популярного горнолыжного курорта Калифорнии. После первого вводного занятия, которое состоялось рано утром, я в одиночку поднялась на гору и стала с наслаждением скатываться вниз. Как назло, освещение склонов со временем изменилось, и из-за возникших на склонах теней я не смогла правильно оценить форму и высоту холмов. Спускаясь вниз по очередному склону, я наехала на какую-то кочку, и это было столь неожиданно для меня, что я тут же потеряла контроль над своим телом. В этот растянувшийся на целую вечность момент я лишь успела ощутить, как в моем левом колене рвутся хрящи и связки. Скажу честно, с той болью, которую я тогда испытала, мне еще ни разу в жизни не приходилось сталкиваться. Поднявшись, я кое-как поковыляла вниз по склону к расположенному там медпункту, но стоило мне только дойти до медицинской станции, как меня попросили покинуть помещение, сославшись на то, что сейчас туда прибудет тяжело пострадавший лыжник. Но куда же мне идти? В тот момент я вообще ничего не соображала из-за сильной боли в колене.

Словно почуяв что-то неладное, появился Арнольд. Как позже оказалось, он заволновался, когда я пропала из его поля зрения, и, не найдя меня на склоне, решил заглянуть в медпункт. С этого момента, пока я находилась в беспомощном состоянии, Арнольд ухаживал за мной: он перенес меня в машину, из машины в постель, из постели в ванную комнату, из ванной комнаты на кушетку, с кушетки снова в машину и из машины в кабинет к врачу. Надо признаться, что его нежность и забота облегчили мои страдания в то время.

Полученная травма несколько сбила мой настрой на «перерождение», и я попыталась хоть как-то исправить эту ситуацию, обратившись к глубинным пластам своего сознания для того, чтобы снизить влияние физических повреждений на мой организм. К сожалению, мне не удалось этого сделать из-за того, что я была еще не совсем опытной в манипуляциях подобного рода. Где-то в глубине души я хотела просто положиться на помощь Арнольда, чтобы этот уверенный и собранный человек помог мне исцелиться, но я решила идти более сложным путем и использовать для выздоровления только свои собственные силы. В этой ситуации плохо было то, что мне пришлось в одиночку ковылять по своему пути.

Но стоило мне только однажды взять ответственность за свою жизнь, как я пошла на поправку без всякого врачебного вмешательства. Спустя время этот случай будет напоминать мне о том, что 1975 год мне удалось пережить совершенно парадоксальным образом, ведь в нем были болезнь и исцеление, сила и слабость, душевный подъем и тоска, любовь и ненависть.

Во время нашего разговора я спросила Арнольда, кто из ныне живущих людей вдохновляет его больше всего.

– Нельсон Мандела, скорее всего. Вообще-то я уважаю всех людей, чьи действия привели к серьезным изменениям, у которых была сила воли и дар предвидения для осуществления этих изменений. Людей, без которых эти изменения вообще бы не состоялись. Рейган, к примеру, не на шутку схватился с коммунизмом и является для меня хорошим примером героического человека. Дело касается не только бряцанья оружием, но и того, как Рейган смог убедить Горбачева, что коммунизм – это тупиковый путь. Горбачев, кстати сказать, тоже попадает в категорию людей, чьи действия оказали большое влияние на мировые события. Для меня он является примером человека, который родился и вырос при коммунизме, но смог со временем осознать: «Тот путь, которым мы идем, не совсем верный, и мы должны дать свободу всем странам – сателлитам СССР. Нам необходимо отказаться от коммунистического пути и начать развиваться на демократических принципах». Подобные заявления звучат невероятно, и именно поэтому пример Горбачева тоже вдохновляет меня.

Понятное дело, что есть и другие люди – например, в науке, – которые делают совершенно невероятные вещи, – пояснил свою точку зрения Арнольд.