Гигантикус Штанитикус
Понедельник, 4 октября
9.30
Никаких новостей ни от БЛ, ни от Дейва Сме-хотуры. Не смешно.
На географии
Брр. Еще только октябрь, а холодрыга как в настоящей Гренландии, разве что без полярных медведей, эскимосов и плавучих льдин. Как говорит брат Эллен, настоящий «колотун-бабай». Я не собиралась подхватывать такие словечки, но они оказались очень заразительными. Более того, я заразила ими всех остальных девчонок. Просто какая-то эпидемия, вроде кори и так далее. На географии Роз подняла руку и спросила миссис Фрэнке (полное отсутствие чувства юмора):
— А можно в КПЗ?
— Это что еще такое? — строго переспросила миссис Фрэнке.
— Ну, сменить воду в аквариуме. А может даже пустить снаряд, — выпалила Рози.
Мы так смеялись, что если б мы были мягкими игрушками, из нас бы давно вывались поролоновые кишки.
Но смеялись мы молча. Никому не хочется оставаться после уроков.
Большая перемена
11.00
Ну и садисты — что учителя, что школьные префекты. Они выгоняют нас на свежий воздух, а там погодка почти антарктическая. Даже Элвис, хотя он практически морж, носа на улицу не кажет.
Ага, нас выгоняют, а сами остаются в теплом помещении. И еще Линдси посмотрела на меня сквозь совиные очки и говорит:
— Была бы у тебя юбка покороче, ты бы так не мерзла.
Я повернулась к Джас и говорю:
— То ли сова ухает, то ли мне показалось?
Выйдя на улицу, мы с Джас спрятались за углом научного корпуса, но и там нас доставал ветер. Тогда мы решили сделать из наших пальто что-то вроде одного общего сдвоенного ходячего спального мешка: я пристегнула пуговицы своего пальто в ее петли, а она свои пуговицы — в мои петли. Стоим, прижавшись друг к дружке, нам тепло и уютно, только до наших сумок дотянуться не можем, у нас ведь там домашние завтраки (батончики «Марс» и сырные чипсы). Мы все равно попытались раскрыть сумки, но Джаска споткнулась — в результате мы упали, и ходячий спальный мешок стал лежачим. Лежим и хохочем, а тут откуда ни возьмись наглая парочка Джеки с Элисон, Близняшки-бумер. Джеки смотрит, как мы валяемся, и говорит:
— Смотри-ка, дурака валяют. Давай мы тоже приколемся.
И они сели прямо на нас, не Дюймовочки, между прочим.
— Джеки, может, закурим? — говорит Элисон.
Сидят на нас, как на кушетке, и курят. А потом Джеки говорит:
— Гляди-ка, сырные чипсы. Подкрепимся? Сидят на нас, курят и едят наш завтрак. Нашли себе диванчик.
У меня в комнате
17.30
Никто не звонит.
В комнату входит мутти, а я ей:
— Проходи, мамочка, это ничего, что дверь закрыта для посторонних.
А мама ноль внимания, и вся такая радостная и порозовевшая.
— Нам звонил папа, — говорит она. — Передает тебе привет, очень соскучился. Он приготовил тебе подарок.
— Отлично. Неужели шорты из овечьей шкуры?
Мама сокрушенно зацокала языком.
Она совершенно мной не интересуется. Спрашивается, зачем было налаживать производство, в смысле — производство потомства. Зачем рожать детей, если тебе на них плевать? Заведи тогда хомячков — пусть себе копошатся в своих клетках.
17.35
Вай-вай-вай. Подвожу грустный итог собственной жизни:
1. Вот уже месяц, как меня никто не целует, и скоро я потеряю навыки.
2. У меня огромный нос, и мое место в доме для уродов (т. е. в кунсткамере), записывайте адрес:
Проклятая Вселенная, Проклятый земной шар, Проклятое Объединенное Королевство, дом для уродов, Джорджии Николсон.
3. План «Затычка» не сработал.
4. Меня можно использовать, как диван, что наглая парочка недавно и продемонстрировала.
18.00
В комнату заглядывает мама:
— Я веду Либби к доктору — ей нужно прочистить уши.
Хватит меня грузить.
18.30
Звонит телефон. Если это По со своим нытьем из-за Тома, я точно взорвусь.
18.45
В пятницу мы с Дейвом встречаемся в парке. Это он звонил. Дейв узнал мой номер через Тома. Мамочки родные. Теперь у меня есть затычка, чтобы заткнуть пустое место, но я еще не знаю, рада этому или нет.
Дейв сказал, что будет круто снова меня увидеть. И еще он велел одеться потеплее, потому что в парке колотун-бабай, и меня это очень повеселило.
Но все же пока он лишь затычка, не более.
20.00
Вернулась мама с Либби. Чтобы не умереть с голоду, я захомячиваю кукурузные хлопья. Пока мама раздевает Либби, я интересуюсь:
— Ну, прочистили уши? Все вытащили? Там случайно мои чулки в сеточку не завалялись?
Мама напряженно разгибается и говорит:
— Это я у тебя их взяла. Я в них разучиваю сальсу с дядей Эдди.
Замечательно. Она надевала мои чулки. А ведь их нельзя кипятить.
— А в детской поликлинике новый хирург.
Я молчу.
— Очень приятный человек.
Я молчу.
— И очень добрый. Он даже не обиделся, когда Либби крикнула в его стетоскоп.
Зачем она все это мне говорит?
— Знаешь, он очень похож на Джорджа Клуни.
21.40
Когда я легла спать, она пришла поцеловать меня на ночь и почему-то спросила:
— Надеюсь, тебе сделали прививку от столбняка?
Что все это значит?
Вторник, 5 октября
10.30
Рози говорит, что на Рождественские каникулы (См. «Джорджиальные словечки») скорее всего поедет со Свеном в Швецию.
— Ты уверена? — сказала я. — Тебе всего четырнадцать — вся жизнь впереди, а ты собираешься на край света с каким-то Свеном.
— Что? — переспросила Рози.
— Я говорю, может не стоит ехать на край света?
— Ты что, не знаешь, где находится Швеция?
— Глупости.
— Тогда скажи мне, где находится Швеция. Я смотрю на Рози. И думаю — а где же она? Не Рози, а Швеция. И говорю:
— Ну, где-то наверху.
— Где наверху?
— В самом верху карты.
И Рози дико засмеялась. У нее истерическое состояние. Как я ее понимаю. Сама такая же.
На математике
10.35
Ну вот, все снова: Близняшки-бумер пустили по партам записку:
Встречаемся в 12.30 в классной комнате. Явка обязательна. Джорджия Николсон, это и тебя касается. И свою лесбийскую подружку прихвати.
Я написала нашим девчонкам записку:
Дорогая моя туса!
Ситуация дошла до крайности. Будем стоять насмерть. Близняшки-бумер использовали нас как диван — так скинем их со своей шеи! Встречаемся в научном блоке в 12.15, в туалете.
Джи-Джи
12.32
Джас, Джулз, Рози, Эллен, Пэтти, Сара, Мэбс и я прячемся от наглой парочки в туалете научного блока, причем в одной кабинке, забравшись на толчок.
Тревога! Тревога! Вошли двое. Я узнаю их по голосу — это Совуха Линдси и ее подружка Сандра Ужасная. Линдси говорит ей:
— Девчонки из младших классов такие дурочки. Недавно одна подошла ко мне и спросила, можно ли забеременеть, посидев у парня на коленках?
— Так можно или нет? — шепотом переспрашивает меня Джас.
Мне смешно, но смеяться нельзя, иначе мы все завалимся.
Меня так и подмывает заглянуть в соседнюю кабинку и испугать Совуху, когда она будет стягивать с себя свои позорные стринги.
— А что у тебя с Робби? — интересуется Сандра из соседней с Линдси кабинки.
У меня сразу ушки на макушке. А Линдси давай врать:
— Он говорит, что серьезные отношения отвлекают его от колледжа и музыки.
Мне так и хотелось крикнуть ей: «А вот и неправда! Просто ты ему не нравишься!»
— Ну и что ты собираешься делать? — спрашивает у Линдси Сандра Ужасная.
— Есть масса способов. Я его очарую, и он ко мне вернется. Он сам говорил, что у него сейчас никого нет. Думаю, он до сих пор переживает, что мы расстались.
Ха- ха, размечталась, Совуха.
На физике
13.30
Герр Камьер стоит у доски и нервно поводит шеей. Костюм ему явно тесен, а брюки коротки, едва прикрывают щиколотки. И вообще, какой нормальный человек станет носить носки в клеточку?
Герр Камьер поправил очки на переносице и говорит:
— Итак, девочки, сегодня даст есть интересный вопроссен про физический мир. Вопроссен таков (дерг, дерг) — что важнее — зер курица или зер яйцо?
Никому непонятно, о чем он там вещает, и мы все занимаемся своими делами — перекидываемся записками, составляем список девичьих покупок и т. д. Эллен так вообще делает педикюр, нагнувшись под парту. Но герр Камьер ничего этого не замечает. Он вообще такой дерганый: моргает глазами, шмыгает носом и нервно крутит головой. Говорят, что это у него после малярии. И еще как-то зимой он шел через игровую площадку, было скользко — он поскользнулся и упал на стоянку с велосипедами, завалил штук шестьдесят. Элвис весь изворчался, поднимая велосипеды, хотя мог бы и пожалеть герра Камьера, как инвалид инвалида.
Вдруг в самом разгаре урока полкласса начали дико чихать, и я думала, что от такого чиха у них оторвет головы. И еще у них глаза слезились. И эти чихунши — десять девчонок — попросились выйти, среди них были и Джеки с Элисон.
— Ачхи…Ачхи… герр Камьер… это аллергия… от лаборатории…
И он отпустил их всех домой. А потом я узнала, что за подлость придумали Близняшки-бумер. Они подговорили этих девчонок смазать нос солью для ванн, вот их и проперло. Просто наглой парочке надо было смыться с уроков пораньше (вечером в Манчестере какая-то клубная вечеринка), и они использовали девчонок как прикрытие.
Мамочки, через три дня у меня свидание с «затычкой».
17.00
Джас уговорила меня пойти к ней домой. Она готовится в возвращению Тома.
— В этот день ровно год, как мы встречаемся, — говорит Джас, не сбавляя шага.
Я молча хмыкнула.
— Смотри! — сказала Джас и, остановившись посреди дороги, задрала юбку, приподняла краешек своих семейный трусов и продемонстрировала мне переводную татуировку в виде сердечка: — Видала? Я старалась не мыть это место.
Она одернула юбку, и мы пошли дальше. Джас без умолку трещала, что именно она планирует к приезду Тома. Я нарыла в кармане спичку, разломала ее и демонстративно сделала подпорки для глаз — но Джас прорвало на словесный понос. Я не выдержала и сказала:
— Слушай, сделай ему фруктово-овощную композицию.
Полночь
Джас такая трогательная, только малость чокнутая.
Среда, 6 октября
16.30
После бассейна мисс Стэмп зашла в раздевалку, чтобы проследить за нами, она считает, что мы «чушки» и нам в лом мыться после занятий. Вроде как заботится о нас, а на самом деле она просто лесби.
Мисс Стэмп стала загонять нас под душ, покрикивая (и подкручивая «усики»):
— Быстренько моемся и одеваемся! Несчастные лоботряски!
Оставшись в одних нудиках (См. «Джорджиальные словечки»), я полезла под душ и стала яростно намыливаться, чтобы хотя бы прикрыться пеной, так как мисс Стэмп смотрела во все глаза. Но под соседний душ пристроилась П. Грин. Я все боялась, что она до меня дотронется или поскользнется и, не дай бог, упадет на меня. Это был бы ужас похлеще, чем в «Деревне проклятых».
П. Грин ужасно расползлась, такое чувство, что она ест только мучное. Вернее даже сказать, что у нее вообще нет форм — определить, где у нее верх, где низ, можно только по очкам, но она сейчас без них.
Я вернулась в раздевалку и взяла полотенце. Пока я вытиралась, П. Грин расхаживала как голый слоненок и на всех натыкалась, так как Близняшки-бумер слямзили ее очки, и мне было ее ужасно жалко. У наглой парочки, между прочим, опять освобождение из-за «гостей», уже который раз в этом месяце. Они стояли и смеялись над П. Грин и распевали: «Слоненок Нелли вещи собирает, он больше в цирке не играет». Потом зазвенел звонок, и они смылись. А я нашла очки этой дурочки, без них она даже одеться не может. Надеюсь, после этого П. Грин не подумает, что я с ней дружу.
У меня в комнате
18.00
Бог Любви так и не позвонил. Интересно, какие такие чары собирается применить к нему Линдси? Какие чары могут быть у совухи? Разве что снести яйцо.
Мамочки родные, я начинаю мандражировать из-за предстоящего свидания с «затычкой». Неужели дело дойдет до поцелуев?
В журнале «Bliss» в рубрике «Сердобольная тетушка» недавно опубликовали письмо от некоей Сэнди, где она пишет, что встречается с парнем, который ей совсем не нравится — она просто его использует, чтобы обратить на себя внимание другого. Удивительно, но «сердобольная тетушка» не поддержала ее и не пожелала ей удачи, а написала что-то вроде «ты плохая девочка, Сэнди. За это не будет тебе в жизни счастья, глупая корова» — но это я своими словами пересказываю, конечно.
Решила включить пленку с криками дельфинов, чтобы позаниматься йогой, особенно успокаивает «приветствие Солнцу». В прошлом году я уже освоила эту асану, даже «приветствовала Солнце» в школьном спортивном зале на перемене, но потом, когда я стояла кверху попой, вошла мисс Стэмп и спугнула меня.
Ммм… мне уже лучше… Спокойствие растекается по всему телу… ла-ла-ла…теперь складываемся вниз, как расстроенный футболист… выдох… Я совсем успокоилась. Выпрямились. Теперь повороты вправо… влево… вправо… влево…
Странно, во время этих поворотов я слышу какой-то свистящий звук. Неужели дельфины?
Выключила пленку, и снова вправо… влево… О, нет… Это во мне свистит… Если резко поворачиваться, очень даже громко свистит. Вправо… Влево… Ой, как громко. Мне это совсем не нравится. Может, после плавания в холодной воде у меня развился туберкулез?
Вошла мама (без стука, естественно), принесла мне чашку чая. Посмотрев на мои телодвижения, она спросила:
— Танцуешь?
— Нет, свищу. Кажется, у меня туберкулез. Еще бы, у меня ослабленный организм, потому что мы плохо питаемся.
— Не глупи.
Я так разозлилась на маму, что снова начала крутиться из стороны в сторону, чтобы показать, что я действительно свищу.
Мама не на шутку испугалась. Не за меня, конечно, а из-за того, что теперь про нее напишут в газетах, что она плохо обращается с детьми.
— Нужно показаться Джорджу Клуни… то есть, нашему доктору. Одевайся.
Я и пикнуть не успела, как она быстро собрала Либби и потащила ее в машину. Мне пришлось подчиниться. Когда мама разогревала машину, я сказала ей:
— Слушай, может мне будет достаточно принять теплую ванну и съесть сытную порцию каши?
…Очень скоро мы уже сидели в приемной — там были одни старики, и все они кашляли. Даже если приедешь сюда здоровой, уедешь больной.
Либби забралась на стол и стала исполнять танец, который они изучали в детском саду, только вряд ли под песню «Прыжок Ласки».
В конце песни она подняла платье, сняла трусы и показала всем свою попу.
Такого мама точно не ожидала. По комнате прошелся недовольный ропот, а одна старая тетенька воскликнула: «Какая гадость!». На себя бы посмотрела — сидит тут в вязаном шлеме.
Слава богу, в этот самый момент подошла наша очередь. Мама первой рванула в кабинет, и мне пришлось самой стаскивать Либби со стола, потому что она собралась исполнить песню на бис.
Мама вошла в кабинет врача и сказала голосом маленькой девочки:
— Привет, это снова мы!
Натянув на Либби трусы, я выпрямилась и посмотрела на доктора. Он был действительно приятный человек, не то, что его красномордый предшественник. И этот новый доктор и впрямь был похож на Джорджа Клуни, только помоложе.
Доктор улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте, Конни. («Конни»? Ничего себе.)
— Здравствуй, Либби.
В ответ Либби улыбнулась ему по-барсучьи.
Потом доктор кинул взгляд на меня, и я быстренько втянула нос и изобразила очаровательную полуулыбку на лице.
— А это, наверное, Джорджия, — сказал Клуни. — Чем могу быть вам полезен?
Мама подтолкнула меня вперед:
— Джи, расскажи доктору. Я смущенно проговорила:
— Ну… когда я вот так делаю… — и я покрутилась из стороны в сторону, — у меня внутри свистит.
— А в других случаях это не происходит? — поинтересовался Клуни.
— Эээ… да нет.
— То есть у тебя свистящее дыхание, только когда ты делаешь резкие повороты?
— Нуда.
— Что ж, в таком случае, просто резко не поворачивайся.
И все? Ну, спасибо большое. Можно считать, что он отработал деньги налогоплательщиков (т. е. моих родителей), потраченные на его образование.
— Просто когда ты выполняешь такие повороты, воздух с шумом выходит из легких, ведь они функционируют как мехи, вот и все.
Я чувствовала себя полной дурой. А все из-за мамы. Но вместо того чтобы уйти, мама начала болтать, рассказывать про то, про се, и что она разучивает сальсу. «А вы любите сальсу?» — спросила мама доктора. И еще она без конца повторяла: «Ну, не буду вас задерживать», а сама все не уходила, пока в кабинет не заглянула медсестра и не объявила, что там какой-то больной потерял сознание и свалился на пол — лишь тогда моя мама умолкла.
Это был такой позор — мама вела себя, как маленькая, никакой гордости у человека. Когда я думала, что умираю, я на многое не обращала внимания, а теперь я заметила, что на маме обтягивающий топ, и еще она все время трясла перед доктором своей «угрозой для навигации». Она меня так достала, что я жду не дождусь, когда фати наконец вернется.
Когда мы ехали в машине домой, мама спросила:
— Правда, милый человек?
— Мам, — говорю я, — у тебя гордость есть? Ты уже сделала в жизни свой выбор. Твой любимый толстячок через две недели будет дома, а ты рискуешь семейными ценностями и выставляешь себя на посмешище, в твоем-то возрасте.
— Джорджия, я не понимаю о чем ты!
Да все она понимает.
Почему я обо всех должна беспокоиться? Дайте мне побыть эгоисткой — я же тинейджер. И почему Джаскина мама носит фартук, а моя нет, а у Джаскиного папы — нормальная мастерская, а у моего нет, у нее нормальные родители, а у меня нет? Это про нас поговорка: «гол, как сокол».
Четверг, 7 октября
Наглая парочка якобы видела, как П. Грин разговаривала с Линдси. Им влетело за позавчерашний прогул, и они все валят на П. Грин, будто она настукала, хотя она просто-напросто могла обсуждать с Линдси вопросы кормления хомячков. Но Джеки с Элисон все равно от нее не отстают и придумали ей кличку «Слон-стукач». А еще они украли у нее хомячий еженедельник «Hamsters Weekly».
П. Грин чуть не расплакалась. Слава богу, что сдержалась, иначе это было бы зрелище то еще.
На математике Рози прислала мне записку:
Я равносторонний треугольник.
Я ей в ответ пишу:
В смысле, что у тебя все стороны равны?
А она отвечает:
Hе знаю. Просто я равносторонний треугольник.
Я оглянулась на Рози и состроила поросячью рожицу, она ответила мне тем же. Эх, жаль, что мы не рядом сидим, нам было бы так здорово.
Я еще в прошлом году уговаривала Спичку, чтобы нас не рассаживали:
— Мисс Симпсон, наукой доказано, что друзья, сидящие за одной партой, лучше учатся.
Но Спичка так затряслась, что я уже испугалась за ее многоэтажный подбородок — вдруг какой-нибудь этаж обвалится.
— Вы уже однажды сидели за одной партой, — прошипела Спичка, — и чем все кончилось? Кто выпустил из коробки саранчу на уроке биологии?
Да уж, у нее не только ноги, но и память, как у слона, который помнит, что было двести лет тому назад. Мы ведь уже объясняли, что с саранчой все вышло случайно. Ну подумаешь, съела их саранча занавески в классе. Ну… и еще рабочий комбинезон мистера Этвуда.
Итак, сейчас математика, а после у нас основы религии, и мы сможем спокойно общаться, а не тратить время на учебу.
На основах религии
13.30
Рози свалила с уроков — они со Свеном идут в кино. В этом смысле хорошо иметь парня, даже такого, как Свен. Ладно, хрю-хрю, всех люблю. Так вот. Пока мисс Уилсон занудно что-то рассказывала, без конца поправляя свои колготки, я болтала с Джаской, хотя официально мы в ссоре из-за того, что я посоветовала ей сделать к приезду Тома фруктово-овощную композицию. Но у меня есть свой прием: при каждой возможности я обнимала Джаску, и она, чтобы пресечь слухи про наше лесбиянство, условно меня простила. Ну вот мы сидим и болтаем. Я говорю:
— А у меня девятнадцатого фати возвращается.
— Ты рада?
— Джас, я просто говорю, что он возвращается.
— А я люблю своего папу.
— Еще бы, ведь он у тебя нормальный. И у него есть нормальная мастерская, а у моего руки-глюки. Когда мой папочка попытался как-то починить мне велосипед, у него рука между спиц застряла, и нам пришлось нести велосипед в травмопункт. И никто не кричал мне вслед: «Какой у тебя замечательный отец».
15.45
Я выполнила данное себе обещание не думать о предстоящей встрече с Дейвом. Хотя все равно немного нервничаю.
19.30
Лежу в кровати, накрыв голову подушкой. Живу, как в сумасшедшем доме. Дядя Эдди и мама танцуют в гостиной сальсу. Дядя Эдди, естественно, приехал на своем мотоцикле и привез ящик вина. Поставив его у порога, он первым делом поднялся наверх и ввалился в мою комнату. (По-моему, можно уже обойтись без двери — снять ее с петель, и заходи кто хочет.) У меня такое чувство, что это второй ящик вина, а первый ящик дядя Эдди уже выпил, потому что при помощи теннисной ракетки он изображает игру на гитаре и горланит песню:
Слезай с коня, дедуля,
Пока не хватил удар:
Чтоб быть хозяином на ранчо,
Ты слишком стар.
Потом он начал смеяться, как потерпевший, и пошел вниз, напевая: «Ага-дуу-дуу…»
С какого дуба он рухнул? Наверное, с того же, что и мама. Пока они танцуют сальсу, Либби забралась с Ангусом в сушильный шкаф, чтобы поиграть в дочки-матери.
23.00
Алло, кого-нибудь вообще волнует, что со мной происходит? У меня завтра встреча с Дейвом Смехотурой, и мне позарез нужно много сил, чтобы казаться счастливой, гламурной и раскованной. А эти двое взрослых внизу хихикают как ненормальные. Я кричу с лестницы:
— Мам, если тебе интересно, то твоя младшая дочь до сих пор не вылезла из сушильного шкафа. Хотя зачем тебе это знать — пейте свое вино и танцуйте.
Может, рассказать дяде Эдди про Джорджа Клуни? Чтобы он поговорил с мамой? Только я подумала, как слышу — шаги. Это дядя Эдди. Он просунул в дверь голову, и его лысина отбросила солнечные зайчики от моей люстры, так что я чуть не ослепла.
— Если хочешь, девятнадцатого поехали со мной на мотоцикле встречать твоего папу, — предложил дядя Эдци.
Ага, щаз.
Пятница, 8 октября
16.00
Пришли девчонки, мы сидим у меня в комнате и слушаем парад хитов. А потом стали обсуждать мою операцию «Затычка»: Вообще-то Джаска дома, готовится к возвращению Тома, плюнув на лучшую подругу, которая, между прочим, никогда не ставит мальчиков на первое место. Эллен предложила следующее:
— Значит так. Скажешь ему, что полдесятого ты должна быть дома как штык, потому что у тебя родители строгие.
— Хорошая идея, — говорю я, — пусть думает, что у меня темное прошлое, а для меня это хорошая отмазка, чтобы убежать. Ты гений, Бэтвумен.
— Да, — говорит Эллен, — ну а мы спрячемся в кустах, на всякий пожарный.
— Отлично, с бантиком, — говорю я. — За каждым кустом по подруге. Пусть знает, сколько у меня друзей и сто раз подумает, прежде чем лезть целоваться.
— Aгa, — говорит Эллен. — Девчонки, давайте танцевать.
И мы начали отплясывать. Оч-чень успокаивает, между прочим.
19.00
Ну, мы встретились с Дейвом в парке. Я оделась скромно, но гламурно: топ из «леопардовой кожи» (искусственной, иначе за мной увязался бы Ангус, приняв меня за кошачьего родственника), джинсы и кожаная куртка.
Сначала я стеснялась. Первое свидание все-таки.
Для «затычки» Дейв очень даже симпатичный. Он поприветствовал меня: «Хелло, красавица», что очень мило с его стороны, я люблю правдивых и искренних людей.
Потом Дейв поделился со мной, что хочет стать эстрадным юмористом, а я сказала: «Ara, a y меня такая жизнь, материала для юмориста — греби лопатой».
И Дейв рассмеялся. А я даже не нервничала, как это было в случае с БЛ, когда с перепугу я ляпнула, будто хочу стать ветеринаром. Рядом с Дейвом я не испытывала тревоги.
Потом мы гуляли по парку, пару раз наши руки случайно соприкоснулись, ну и что. Когда Дейв улыбается, у него возле губ складывается морщинка.
Но в конце концов он все-таки взял меня за руку. Блин, вот дела. Дейв чуть пониже меня, и мне пришлось пригибать коленки, чтобы соответствовать. И что за мелкие нынче пошли парни? Или это я так стремительно расту? Точно. Вот ужас. А вдруг я вырасту вдвое выше, буду длинная, как Свен, и это станет мне божьим наказанием за то, что я переметнулась в буддисты.
Ну и вот, я шла на полусогнутых ногах, переваливаясь как орангутанг. А потом… sacre bleu merde… Дейв вдруг развернул меня к себе и взял за обе руки, а поскольку у меня плечи выше и руки ниже, мне пришлось поднимать плечи еще выше. Я стояла, как Джули в «Звуках музыки».
Для полного счастья не хватало нам еще пуститься в пляс. Что?… Нет, он не собирается танцевать — он хочет меня поцеловать! Черт, этого не было в плане «Затычка». И где мои разлюбезные подружки?
Дейв посмотрел мне в глаза и приблизил свое лицо… Я решила быстренько отвлечь его, заготовив фразу «а если делать упражнение поворот направо, поворот налево, то легкие издают свистящий звук, как мехи», но я успела сказать только «а если…», как Дейв впился в меня поцелуем. Я стойко держала глаза открытыми, чтобы испортить поцелуй, но я очень быстро окосела, и глаза пришлось закрыть. А что, мне понравилось с ним целоваться. (Хотя мне трудно судить, имея за плечами всего пару поцелуев с БЛ, и до него — с «тренажером» Питером и с Марком Большая Варежка. Впрочем, поцелуй с Марком не считается — из-за такого рта он скорее похож на людоеда…)
У меня в комнате
Думаю
23.00
А потом появились мои подруги — выскочили из-за кустов, испугав нас до полусмерти. Рози собирается поступать в театральный, буду ее отговаривать. Потому что, возникнув перед нами, она сказала:
— Джорджия, что ты тут делаешь? Разве тебя не наказали родители?
Причем сказала это с таким лицом, будто ее по голове клюшкой шарахнули (я бы не отказалась это повторить).
23.30
Я в глубокой задумчивости. Он целовался на семь с половиной точно, а может даже на восемь. Он не очень варьировал поцелуй, и его язык извивался, как змейка, но зато он не целовался взасос, как Поцелуйная Устрица Питер и не стучался зубами о мои зубы. И уж тем более не пускал слюни, что вообще, на мой взгляд, недопустимо. Просто во время поцелуя Дейв легонько покусывал мою нижнюю губу — кстати, нужно будет сказать девчонкам, чтобы внесли этот прием в поцелуйную шкалу. Короче, мне понравилось. Я попробую то же самое, когда заполучу обратно БЛ.
Полночь
Также он не клал руки мне на грудь, и ему за это большой плюс.
00.30
А вдруг он не делал этого, боясь, что его рука просто утонет в моих объемах. У меня есть подозрение, что моя грудь продолжает неуклонно расти.
00.32
Ужас! Засунула пенал с карандашами под грудь, и он там продержался целую секунду!
Я вся горю. Какое-то дикое состояние.
Что же будет дальше?
Суббота, 9 октября
11.30
Ангус влюбился! Честно. В ту самую бирманскую кошечку, что живет через дорогу. Я зову ее Наоми, хотя у нее другое имя, заковыристое и длинное, что-то вроде Сунь Ли Черная Ртуть, кажется.
Я сама видела, как Ангус забрался к Наоми на соседский парапет и преподнес ей дохлую мышку. Это вместо цветов. Он так перед ней выхаживал — хвост трубой, попа кверху, а оттуда торчит засохшая какашка, для котов это полный шик. А, по-моему, ужас. Либби, кстати, обожает такие фишки.
Мои соседи напротив явно не в восторге от ухаживаний Ангуса, бросаются в него камешками. Но его не один камешек не возьмет — в него кирпичами бросались, и то ничего. Моего Ангуса возьмет только гранатомет.
У меня в комнате
14.30
Нужно как-то гармонизироваться. Я отправилась в школьную библиотеку и нашла там книжку по буддизму с советами по самоуспокоению. Мисс Уилсон, по совместительству библиотекарь, очень довольна моим выбором, детям интерес к религии. Если дело пойдет так и дальше, скоро она позовет меня в гости на чашечку кофе. И в задушевной беседе я смогу выведать у нее, где она покупает такие аццкие колготки.
Так вот, эта книжка («Буддизм для чайников», мое название) оказалась про мир во всем мире, но меня-то волнует мир в собственной душе. Я просто хочу обрести былое состояние счастья, хочу вернуть Робби.
16.30
Пришла Джас. Она вся в разобранных чувствах:
— Я приготовилась к возвращению Тома, а он позвонил и сказал, что останется в Бирмингеме еще на несколько дней. Он говорит, что ему там нравится, и что он со всеми там передружился.
А я думаю про себя: мало мне своих забот, а тут еще По достает меня своим Лапой.
— Почему все так? — продолжает ныть Джаска. — Когда он был тут, ему не нужны были друзья, ему нужна была только я.
— Ты что, забыла, что он из рода Дженнингсов? — мудро заметила я. — Он такой же, как Робби. Помнишь принцип натянутого резинового шнура? Ты должна позволять ему отдаляться. Советую тебе даже предложить ему расстаться на какое-то время, чтобы понять, где вы и что вы.
— Я и так знаю, где он. Он в Бирмингеме, — ответила Джаска.
Господи, проще с Ангусом разговаривать.
— По, не будь дурочкой. Ты вспомни Будду. Знаешь, что он говорил по этому поводу?
— А разве Будда не молчал все время?
— Да, но иногда он изрекал. Например, что ворона, нашедшая умирающую змею, строит из себя орла. Смысл такой: нельзя чувствовать себя жертвой — заклюют.
Джаска задумчиво намотала на палец челку.
— Джас, ты поняла?
— Да, но при чем тут Том? Он же не птица. Она совсем плохая. И я терпеливо повторила:
— Если ты будешь считать, что жизнь это г, так оно и будет.
— А что, Будда не мог сказать проще?
— Не мог, потому что, во-первых, он Будда и говорит иносказательно. А во-вторых, в Будландии готсутствует.
17.30
Звонит телефон. Мама снимает трубку и кричит:
— Джи, это твой бойфренд!
Ну чего так орать? Я спустилась вниз, взяла трубку и присела на стульчик. Звонил Дейв Смехотура:
— Привет, Джорджи. Слушай, до сих пор не могу очухаться от засады, устроенной твоими подружками. Чем занимаешься?
Пока мы с ним болтали, пришла Либби и стала карабкаться ко мне на коленки. Я ей говорю:
— Либби, я разговариваю по телефону. Пойди поиграй с Ангусом.
Либби нахмурилась:
— Нет, хачу к тебе. Ты плахой мальчик!
Она начала плеваться на меня, и мне пришлось уступить. Я не успела увернуться, и Либби крикнула в трубку:
— Здлавствуй, дядя! Пись-пись, буль-буль!
Я отодвинулась от Либби и говорю Дейву:
— Ты извини, моя младшая сестренка только научилась говорить, вот и тренируется.
А Либби начала громко распевать:
— А Джолджи на попе плыщ, ла-ла-ла, бальшой-плебальшой…
18.00
Она сказала правду. У меня действительно там прыщ. Потому что в организме не хватает витамина С.
18.05
Мы с Джаской сидим и лопаем бананы.
— Ты кожуру не выбрасывай, — говорит она. — Соскребем с нее мякоть и сделаем маску для лица.
18.30
По-моему, она что-то перепутала. От банановой маски полное оба-на… Мы пошли умываться, а я и говорю:
— Мы завтра встречаемся с Дейвом. По-моему, я ему нравлюсь.
— Правда? А почему? — говорит Джаска, вытаскивая из волос банановую кашицу.
— Не знаю. Просто нравлюсь и все.
23.00
Рядом с Дейвом у меня не подкашиваются коленки, и это о чем-то говорит. С таким парнем можно только дружить, как с девчонкой, безо всяких поцелуев.
23.30
Короче, не знаю.
Полночь
Наоми трется о парапет, а наверху сидит Ангус и смотрит на нее. Какая шалунья эта кошка. Хотя я ее понимаю.
Интересно, чем сейчас занимается БЛ? И что мне делать с Дейвом?
1.00
Не представляю, как Робби мог целоваться с Линдси. По-моему, легче засунуть голову в мешок с ужами.
1.15
БЛ взял быка за рога и бросил Линдси, потому что встретил настоящую любовь (меня). Хотя потом он и меня бросил…
1.30
Когда он бросал Совуху, то он прислушивался к зову своего сердца. Линдси, конечно, расстроилась, но он не мог поступить иначе. Такие, как она, никому не нужны.
Воскресенье, 10 октября
22.00
Днем на пороге моего дома возник Дейв. Он приклеил усы, и я не сразу его узнала. Вот смешной. Потом мы пошли в кино и снова целовались. Его очень удивляет, что мои подруги все время оказываются рядом. Во время сеанса из-за спинки кресла вдруг возникла Рози и сказала:
— Джорджи, это ты? Тебя разве не наказали?
И Дейв подавился мороженым.
Понедельник, 11 октября
В школе
8.30
По дороге в школу мы как всегда встретились с Джаской. Она идет понурая, как ослик, волоча по земле рюкзак. А я говорю:
— Сегодня Дейв прислал мне открытку:
Поздравляю мою красавицу с недельным юбилеем. Люблю, целую, ммм, ммм, ммм.
Твой Дейв
У Джас ноль реакции. Я у нее спрашиваю:
— Джас, что с тобой?
Я же вижу, что она сбледнула с лица.
— От Тома никаких вестей, — вздыхает Джас. — Я ему звонила в Бирмингем, но он ушел куда-то.
— Понятно.
— Я хотела сказать ему, что он свободен, как ты посоветовала.
— Ну да.
— А он и без меня это знает.
— Ну да.
— Тогда я тоже свободная.
— Ну да.
— А я не хочу.
Джаска вынуждает меня быть «сердобольной тетушкой», но долго я не выдержу.
После уроков
15.50
Джас, Джулз, Эллен, Рози и я прячемся от гестаповки мисс Хитон за стеной научного блока. Мы провели операцию «чемоданчик» (стиль ношения беретов), и теперь она хочет схватить нас за шкирку. А Спичка заявила на общем сборе:
— Вы позорите доброе имя школы.
Мы решили внять ее призыву и на следующей неделе устроить «день слепых». Но сейчас мы толчемся между научным блоком и основным зданием, чтобы, улучив момент, проскользнуть через ворота. Трое из нас, кроме Джас, уже нахлобучили береты «чемоданчиком». Рози говорит:
— Значит, договорились? «День слепых» будет в следующую среду. Половина девчонок будут слепыми, а половина — поводырями, и так весь день.
— Минуточку, — говорю я, — у нас ведь в среду хоккей. Как мы будем играть? Хотя это смешно.
— Ястребиный Глаз нам устроит веселую жизнь, — хмуро говорит Джаска. — Оставит после уроков, и все.
— Ничего она с нами не сделает, — возражает Рози. — Мы скажем, что это спонсорская кампания и что таким образом мы хотим прочувствовать, как плохо быть слепым.
И тут произошло нечто ужасное. Я увидела, как к воротам подкатила машина БЛ и туда залезла Линдси.
19.00
Я чувствую себя свободным человеком. Если уж БЛ выбрал Совуху, туда ему и дорога. Чему быть, того не миновать, таков буддийский подход. Оммм… Это только воронам нужны полудохлые змеи, а мне не нужны.
20.00
Я устала улыбаться как Будда — нужно сделать перерыв и побыть самой собой. Блин! Блин! Merde!
21.00
Мама пришла ко мне «поболтать»:
— Через неделю возвращается папа.
— Это ничего, у тебя есть еще время пойти к врачу и придумать еще какую-нибудь болячку.
— Ты о чем?
— О тебе и докторе Клуни.
— Джорджия, не глупи.
— Да что ты говоришь?
— Послушай, он просто приятный молодой человек.
— Это если сравнивать с папой.
— Не груби.
— Я не грублю — я говорю чистую правду.
— Можешь не беспокоиться. Это просто невинный флирт.
— Да? А если ты действительно понравишься этому доктору Клуни? А если он расстроится, узнав, что ты просто его динамишь? Что он просто игрушка для тебя?
Мама ушла расстроенная. И с чувством вины.
Ну вот, я была одна несчастная, теперь нас двое.
21.30
Позвонил Дейв:
— Я просто хочу сказать: ты мне нравишься. Спокойной ночи. — И положил трубку
Блин.
Наверное, все женщины-вамп чувствуют себя виноватыми.
Вторник, 12 октября
На хоккее
14.30
Сегодня у нас игра с девчонками из колледже Холлингбери. Они считают себя такими крутыми — придется их в этом разубедить. Я зашла в выделенную для них раздевалку, притворившись, будто мне нужно зашнуровать ботинки. Это просто какое-то сборище стрингов. Мисс Стэмп без конца ходит туда-сюда, приговаривая:
— Извините, девочки, мне нужно убедиться, что всем хватает полотенец.
А сама аж раскраснелась от возбуждения. Девочки из Холлингбери не привыкли к такому и занервничали, начали прятаться в туалет. А я решила приколоться и говорю мисс Стэмп:
— Мне кажется, нашим гостьям не помешает после игры хороший массасаж (См. «Джорджиальные словечки»). Мало ли там, ушибы и все такое… облегчить боль. Ведь у вас волшебные руки.
Адольфа так подозрительно на меня посмотрела, но поверила. И она пошла к ним в раздевалку и предложила их полечить. Дверь с грохотом распахнулась, и девчонки пулей вылетели в коридор.
А на улице такой колотун-бабай, что я поддела три пары трусов. Теперь я сзади выгляжу, как П. Грин или как Спичка. Но все же толстая попа это лучше чем замерзшая попа. На стадионе собралась небольшая группа поддержки из нашей тусы. Но Джаски там нет, она сегодня не пришла в школу. Неужели она так заморачивается из-за Тома?
У нас капитаном команды макрель, или Совуха, не будем называть ее по имени (Линдси). Бе…эээ, с какой это стати я должна ее слушаться. Перед игрой она объявила:
— Всю игру замыкаете на меня — сразу же, как возникает голевая ситуация, я беру подачу и забиваю.
Ага, размечталась. Надеюсь, кто-нибудь заденет ее клюшкой по ее насекомовидным ножкам. Нет, я не предлагаю ее покалечить, просто желаю ей выйти из строя и попасть в какую-нибудь отдаленную больничку (на Марсе) на годик-другой. Заранее тебе спасибо, дорогой Будда. (Ты ведь видишь, что я продолжаю бороться.)
14.50
Пошла игра. Я играю как ураган, я как молния летаю по площадке, бью по мячу — ах, какие у меня искрометные подачи! Да я просто как Дэвид Бекхэм, только с клюшкой, в юбке и тремя парами трусов. Хотя не исключено что женушка Бекхэма тоже поддевает ему зимой лишнюю пару нижнего белья — она у него заботливая, только худенькая очень.
Прошло пол-игры
Счет нулевой
15.15
Рози, Эллен, Джулз и Мэбз — настоящая команда поддержки. Они даже сочинили песенку: «Раз, два, три, четыре, пять — Джорджия, бей!» Во время небольшой заминки я им кричу:
— Вы что поете не в рифму? А они мне:
— Так ведь холодно!
Брр. Это они правы. Во время перерыва иду в раздевалку, чтобы погреть руки под горячей водой. А там Близняшки-бумер загнали П. Грин в угол:
— Ну что, стукачка, это ты напела Линдси про наши прогулы?
А П. Грин стоит и дрожит, как желатиновый слон:
— Я ей ничего не говорила.
Мне хотелось крикнуть ей, предложить отличную подсказку — пусть расскажет наглой парочке про своих хомячков, и тогда они отстанут. Но увидев, какие у Джеки огромные ручищи, я воздержалась. Я хотела было уйти, как они начали толкать П. Грин о дверь туалета — бум-бум — и приговаривать:
— Мы не любим стукачек, правда, Джорджия?
— Эээ… да ничего страшного, — ляпнула я.
Джеки так сильно толкнула П. Грин, что у нее слетели очки. И тут я не выдержала. Сразу вспомнила, как они сидели на нас с Джаской, когда мы скрестили пуговицы своих пальто. Ну я и говорю:
— Оставьте ее в покое.
Джеки посмотрела на меня насмешливо и говорит:
— И что ты с нами сделаешь, мисс Нос?
— Буду взывать к вашей человечности.
— Ха, — сказала Джеки.
— Что ж, — говорю я. — На этот случай у меня есть план номер два.
Хотя на самом деле не было у меня никакого плана. Я и сама не знала, что буду делать, но они меня уже достали. Я как обезумела, подлетела к ним и выхватила из рук Джеки сигаретную пачку, забежала в туалет и занесла руку над унитазом:
— А ну отпустите, или я сейчас брошу ваши сигареты! — заорала я.
Внимание наглой парочки переключилось на сигареты. Элисон направилась в мою сторону, а я как крикну этой П. Грин:
— Беги пулей!
П. Грин подняла с пола свои очки и стоит, как кролик, которого ослепили фарами машин. Господи, как придать ей сил? И я крикнула:
— Ладно, шаркай отсюда!
И П. Грин поплелась прочь, а я осталась наедине с наглой парочкой. И тогда, издав боевой буддистский клич — ааааа! — я пронеслась мимо них, рассыпая сигареты по полу. Я выскочила за дверь, а они остались в раздевалке подбирать свои сигареты.
Под громкое приветствие «толпы» я выбежала на площадку и играла, как ошалелая, играла как перед смертью, потому что после матча эта парочка точно меня зароет.
Краем глаза я видела, что где-то сбоку на трибуне пристроились несколько мальчишек — один из них особенно рьяно болел за меня. Наверное, это парни из фоксвудской школы, подумала я. Каждый раз, когда есть возможность заглянуть под юбку или полюбоваться на колыхающиеся нунги-нунги, парни каким-то непонятным образом оказываются в окрестностях нашей школы. Они как нюхом чуют. Либо им кто-то дает наводку. Например, мистер Этвуд. Может, у него в домике есть тамтам, и он громко стучит в него, оповещая фоксвудцев о предстоящей возможности придти и поглазеть на нас. Он и сам ошивается неподалеку, зачем-то катя перед собой пустую тачку. Старый развратник.
Ну и пусть. Мне плевать на мальчишек. Пусть смотрят на мои нунги-нунги, на мои развевающиеся волосы, пусть смотрят, как я катаюсь по льду, раздувая крылья носа, преисполненная боевого духа. Пусть смотрят на мою утепленную попу — мне уже не важно, потому что это все равно мои последние минуты жизни…
16.10
Ура! Один-ноль в нашу пользу. Что особенно ценно, учитывая, что мы играли с салагами. Я случайно ударила клюшкой игрока из чужой команды, и девчонка взвыла от боли. Интересно — если меня кто-нибудь ударит клюшкой, мне будет больно? Наверное, нет. Ангус так часто кусал меня и царапал, что я, наверное, ничего не почувствую.
А выиграли мы так. Стремительно обойдя противника по флангу, под громкое скандирование болельщиков: «Джорджия! Джорджия!» я ворвалась в зону пенальти. Вдруг слышу слева команду нашего капитана (макрели Линдси):
— Восьмой, пассуй!
Знаете, есть такой прием замедленной съемки в кино? Так вот, все было, как в замедленном кино. Я видела лицо Совухи, ее тощие ножки, и подумала: ха-ха-ха!.. (медленное ха-ха-ха). И… мяч не отдала, умело обойдя еще двух чужих игроков. Поскользнулась, упала, поднялась и вмазала по мячу меж чьих-то ног. Толпа на трибунах была в полном экстазе! А потом я увидела вратаря Холлингбери — не девочка, а громила! Сделав обманное движение, я отвлекла вратаря, и… ворота оказались пусты… я ударила и… гол!
И в этот же самый момент Линдси больно стукнула меня сзади клюшкой по ноге.
16.30
Она потом оправдывалась, мол, хотела «помочь». Ну да.
Мисс Стэмп попросила Элвиса отнести меня в школьный медпункт, но тот, сославшись на старые боевые раны, выкатил на лед свою тачку и сказал:
— Залезай, только пусть тебя катят твои одноклассницы. У меня еще с войны спина болит. Я, между прочим, родину защищал.
А я говорю Джулз:
— Ну да. Наверняка, у него остеохондроз, потому что он целыми днями сидит на своей ж.
Рози покатила меня в медпункт, где, опустившись передо мной на колени, Адольфа забинтовала мне ногу. Тем временем мои так называемые подруги стояли за ее спиной и корчили рожи.
После перевязки я попыталась встать на ногу, но у меня начались такие агоники (См. «Джорджиальные словечки»), что я взвыла. С большой неохотой Элвис разрешил девчонкам отвезти меня домой в тачке. При этом он весь изворчался:
— Только тачку верните, это моя частная собственность, и я не обязан ее использовать на школьные нужды.
Он может гордиться, что у него есть частная собственность в виде тачки.
Джулз, Рози и Эллен покатили меня к воротам. Не могу сказать, что мне было удобно сидеть, тем более что в углу тачки была каким то непонятная кучка коричневого цвета. Но держалась я стоически, как настоящая хоккейная звезда — в меру ослепительная, в меру скромная. Короче, гений в трех трусиках.
Когда скрипучая «колесница» Элвиса подъехала к воротам, я увидела Дейва Смехотуру. Так вот кто так горячо болел за меня во время игры. Любовался моей троекратно утолщенной попой, раскрасневшимся носом… Мамочки родные.
Увидев меня, Дейв начал дико ржать Потом он встал передо мной на колени и начал отбивать поклоны, приговаривая:
— О мы, недостойные из недостойных.
Потом он поднялся с коленок и сказал девчонкам:
— Позвольте я сам повезу нашу королеву. Он катил меня по Хай-стрит, распевая песню той самой группы, в которой есть ударник, очень похожий на моего папу, но это папа так считает. Короче, это группа «Queen», а песня называется «We are the Champions». Дейв пел, а Рози, Эллен и Джулз громко подпевали. И все на нас оглядывались. Наверное, эти люди влачат жалкое существование — они пользуются машинами и автотранспортом или ходят пешком, загребая ногами, так и не познав роскоши катания на тачке.
Докатив тачку до дома, Дейв Смехотура поцеловал меня на прощание прямо при девчонках и сказал:
— Пока, красавица. Буду звонить и присылать передачки.
Когда он ушел, девчонки восторженно выдохнули:
— Да-ааа…
— Какой же он классный! — сказала Эллен. — Слушай, он сейчас покусывал твою нижнюю губу? Интересный был звук.
Но он всего лишь «затычка», не стоит об этом забывать.
18.15
Мама, как увидела меня, ужасно обрадовалась. Бросив меня в тачке, она побежала в дом звонить в больницу, сквозь открытую дверь я слышала весь разговор:
— Да, по-моему, плохи дела… Нет, она совсем не может ходить… Да, пожалуйста, и поскорее.
Из дома вышла Либби с куклой в руках — она забралась ко мне в тачку и смачно меня поцеловала. Я, конечно, люблю свою сестру, но прежде чем целоваться, все же нужно высмаркиваться, потому что она испачкала мою щеку своими соплями.
Потом вышла мама и говорит:
— Доктор сейчас освободится после операции и сразу к нам. Дай мне, пожалуйста, свою тушь, а то моя кончилась.
— Как мне, так ничего, а как тебе — так все, — говорю я. — Какая-то улица с односторонним движением получается. Вот если бы я попросила у тебя…
Но она меня уже не слушала. Она пошла в дом, бросив на ходу:
— Поспеши, дорогая. Найди мне свою тушь.
— Мама, алло! Я же не могу ходить! Меня привезли в тачке, ты сама вызвала врача, а теперь просишь, чтобы я пошла и принесла тебе тушь.
— А ты как-нибудь потихонечку поднимись наверх и поищи.
Хром, хром, хром… Агоники…
Надо же, я прыгаю по комнате на одной ноге, и все ради чего? Чтобы моя мама крутила шуры-муры в отсутствии папы, тем самым выставляя его дураком? (Вообще-то если честно, мне бы не хотелось, чтобы моя мама рыскала в моей комнате, ведь не исключено, что она может случайно обнаружить кое-что из своих вещей…)
Я доковыляла до ее комнаты и отдала ей тушь.
— Ты меня удивляешь, — сказала я. — Заигрываешь с молодым врачом. Знал бы папа, какая ты врушка.
Мама только сокрушенно покачала головой, продолжая наряжаться.
— Проблема в том, — сказала она, — что ты слишком серьезно относишься к пустякам и не обращаешь никакого внимания на то, на что следовало бы.
— Отлично, — ответила я, ковыляя к двери. — Я не буду обращать внимания. Особенно когда ты надеваешь вещи, которые предназначены для особ а) другой комплекции, т. е. стройнее тебя; и б) моложе тебя.
Мама рассердилась и швырнула в меня щеткой для волос. Нехорошо обижать калек.
19.00
Приехал врач (разрушитель чужих семей) и, сделав обезболивающий укол, заново перевязал мне ногу. Я ему и говорю:
— Я правильно понимаю, что на моей хоккейной карьере можно поставить крест? Как вы думаете, может ли тяжесть травмы быть обусловлена плохим питанием?
Доктор рассмеялся. А что, у него хорошее чувство юмора.
А мама говорит:
— Джон, не хотите кофе?
Джон? Джон? Мне послышалось или как? Мама пошла на кухню, и я слышу, как она говорит Либби:
— Либби, вытащи кота из холодильника.
— Не-а. Ему там нравится.
— Ах… Он съел все масло!
— Хи-хи-хи…
19.15
Я поковыляла к себе и намеренно включила громкую музыку. Наконец, я услышала, как хлопнула входная дверь. Я выглянула в окно. Джон сел в свою шикарную машину и уехал.
19.45
Лежу и мучаюсь, но не от боли — меня так обкололи, что я не чувствую своей ноги.
В комнату заглядывает мама:
— Как нога?
— Прекрасно. Я ведь люблю, когда меня бьют по ногам. В следующий раз попрошу, чтобы мне ее сломали раскаленной кочергой.
— Ты настоящий боец, — говорит мама и уходит, напевая веселый мотивчик.
Просто супер. За неделю до папиного приезда у мамы завязывается бурный роман с молодым доктором.
20.00
С другой стороны, выгодно иметь знакомого доктора.
20.30
Может быть, он по блату прооперирует мой нос.
21.00
И тогда я смогу отомстить макрели Линдси.
22.00
Интересно, какой способ убийства выберет наглая парочка?
22.10
Почему Дейв так хорошо ко мне относится? Он вообще что?
Среда, 13 октября
В школе
8.30
Мама заставила меня идти в школу, сказав, что я ведь думаю не ногой. Нет слов. Я пыталась объяснить ей, что, возможно, я хромаю навстречу своей собственной смерти от рук наглой парочки, но она не пожелала меня даже выслушать.
Джаска покатила тачку, я ковыляла рядом, опираясь на костыль. Вот уж фоксвудские мальчишки порадовались:
— Эй, деревянная нога! — кричали они мне вслед. — А где твой попугай?
Джас вышла из меланхолии и даже поинтересовалась:
— Интересно, что с тобой сделает наглая парочка?
Я знаю, почему она такая веселая — потому что Том возвращается.
До самой большой перемены мне удавалось ускользать от Джеки с Элисон, но потом они наехали на меня в туалете. Я хотела выйти, но они встали у двери и не выпускали меня. Что ж, по крайней мере, смертью я искуплю вину перед Дейвом Смехотурой.
Джеки посмотрела на меня и говорит:
— Хочешь сигаретку?
Они что, решили предать меня ритуальному сожжению?
Джеки сунула мне в рот сигарету, а Элисон подожгла ее.
— Отлично, — сказала Джеки.
— Нормалек, — поддержала ее Элисон. И они ушли.
Что это значит? Они даже не стали меня бить?
Я дохромала до зеркала — мне было интересно посмотреть, как я выгляжу с сигаретой. А что, круто. Я вжала поглубже нос. Мне нравится, прям как итальянка. И я сказала своему отражению:
— Ciao, bella.
Дым попал мне в нос и я задохнулась кашлем.
А дальше — нет слов. Вошла Линдси и зарегистрировала факт курения в туалете. Сквозь приоткрытую дверь я видела злобно хихикающих Джеки с Элисон.
Отлично. Теперь до самых каникул я должна буду таскать маты в спортивном зале. Меня сразу же туда и послали. Мимо проходил Элвис: увидев, как я корячусь с больной ногой, складывая на место маты, он тоже злобно захихикал.
16.00
После занятий мы с Джаской вышли из школы. Иду к воротам и хромаю, как Джон Сильвер — если кому и нравятся хромоножки, то может, только читателям «Острова сокровищ».
— Знаешь, — заявила я Джаске, — с мальчиками у меня покончено. Я все расскажу Дейву, выкину из сердца Робби и буду думать только об учебе. Может, даже попрошу герра Камьера позаниматься со мной дополнительно.
— Тогда у него точно будет сердечный приступ, — сказала Джаска.
— Нет, с Робби все кончено, — продолжала я о своем. — Когда я увидела, что он за ней приехал, я сказала себе: хватит. Если он может встречаться с низколобой девушкой с насекомообразными ногами и…
— С выпученными глазами, — подсказала мне Джаска.
— Совершенно верно. Если он встречается с такой девушкой, с ним явно что-то не в порядке. Если он даже попросит меня вернуться, я скажу ему…нн…нунг…
Язык сорвался с неба, и я сказала «нунг» («нет»), когда увидела за воротами БЛ — он стоял, облокотившись о свою машину. Понятно, дожидается макрель Линдси. Я просто тащусь.
Я гордо прохромала мимо. Подумаешь, он меня не впечатляет. Но, если честно, очень, очень впечатляет. Он настоящей секс-символ. Стоило Робби посмотреть на меня — я вся затрепетала, и моя больная нога подкосилась, я даже чуть не упала. Робби тихо улыбнулся, и я сразу вспомнила, как это было — мой рот к его рту… Но я гордо поковыляла дальше. И вдруг он окликнул меня:
— Джорджия, можно тебя на минутку?
Мамочки родные. Неужели наступил долгожданный момент «резиновый шнур возвращается»… А Джаска не уходит, опять пристала, как репей. Я говорю ей:
— Ты иди, я тебя догоню.
— Да ничего, я подожду, — ответила Джас. — А вдруг ты упадешь, тебя некому будет даже поднять. Будешь лежать как черепашка на панцире, лапками шевелить.
Я выпучила на Джаску глаза и многозначительно зашевелила бровями. До нее дошло как до жирафа, и она пошла вперед.
А Робби сказал:
— Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но… я хочу тебе кое в чем признаться. Мне жаль, что все так получилось, я очень жестоко поступил… Линдси очень тогда расстроилась… а ты совсем юная… и я не знал, как с этим быть. Я надеялся, что скоро все встанет на свои места, когда я уеду поступать, но потом я пришел на вашу игру, и…
Ну вот, оказывается, и он лицезрел мой вертлявый зад, облаченный в тройной слой трусов. И он видел мой красный нос, раздутый от соплей… Господи, какой у него эротический голос:
— …а потом я увидел, — продолжал Робби, — как Линдси специально ударила тебя клюшкой по ноге, и… Мне очень жаль, что ты из-за меня так настрадалась, ты ведь очень хороший человечек. Послушай, я…
И вдруг за спиной послышалось:
— Робби!
Я увидела, что к нам направляется Линдси, и это было невыносимо. И я похромала домой.
17.00
Ой, мамочки… Я люблю его, люблю…
Он считает меня маленькой.
Жизнь — слепая копия мечты.
Пустая консервная банка.
Мячик от пинг-понга, прыгающий туда-сюда.
Полная задница в тройном слое трусов.
И merde.
Он был на игре. И видел мои гигантикус штанишкус.
И после этого он еще со мной разговаривает.
Может, Джаска, не такая дурочка, и семейные трусы действительно имеют свою притягательность?
Не знаю, не знаю.
Почему у меня до сих пор трясутся поджилки?
18.00
Дейв оставил под дверью открытку:
Моя хромоожка прекрасна даже в тачке. Целую.
Дейв
К открытке была приложена коробочка с шоколадными конфетами. О блин…
Суббота, 16 октября
11.00
Я страшный человек. Я бросила Дейва. Но я не могла иначе. Это был ужас, я думала, он заплачет. Он пришел ко мне днем, принес цветы — он ведь знает, что у меня болит нога. Он такой хороший, что я не могла больше врать. И я рассказала ему про затычку.
14.30
Звоню Джаске:
— Он сказал, что я его просто использовала. И еще он сказал, что…
— Что ты эгоистка?
— Нет.
— Самая ужасная девочка на всем белом свете?
— Да нет.
— Гадкая и кошмарная?
— Джас, умолкни, а.
В кровати
20.00
Неужели я такая ужасная? Может, я из племени женщин, что неспособны на нормальные чувства? Вроде Мадонны?
22.00
Уж нет, я просто вся из себя мудрая и взрослая.
23.00
И в один прекрасный день Дейв сам скажет мне спасибо.
Полночь
Ангус по-прежнему сидит на парапете возле соседского дома. Сидит и смотрит на Наоми в ее домике. Он тоже, как и я, разочарован в любви.
3.00
Пришла Либби, вся сонная. Сказала: — Подвинься.
И забралась ко мне в постель вместе с Барби, лошадкой Чарли и т. д. Мне остался только краешек постели. Все просто замечательно.
Понедельник, 18 окября
В школе
Большая перемена
14.15
Я думала, что все неприятности закончились, так нет: гитлер юнген выгоняют нас из школы под дождь. Я потребовала у Линдси сообщить, кто сегодня дежурный.
— Это нарушение Женевской конвенции, — сказала я. — Какое вы имеете право?
Но она все равно выгнала нас и заперла дверь. Да еще специально, стоя у окна, сняла кардиган и вытерла пот со лба — мол, смотрите, как тут тепло. Trus amusant ,
Совуха.
Мы с Джаской пошли к домику Элвиса.
Если его нет, то можно зайти и погреться. Но он был у себя — сидел и читал газету в наушниках от холода, а поверх кепка блином. Kpасавец! Его жена, наверное, не налюбуется. Я постучала в окно, чтобы поздороваться, но он не услышал.
— Сейчас мы его приколем, — говорю я Джаске. — Я буду шевелить губами, как в пантомиме, неслышно произнося такие «слова: «Мистер Этвуд, спасите, Джаска горит!»
Я поднялась на крыльцо, открыла дверь и отчаянно прошептала:
— Мистер Этвуд, спасите, Джаска горит!
Элвис снял наушники… Поняв, что его надули, он озверел — вскочил, весьма прытко для своего возраста, и попер на нас. А я побежала, весьма прытко для своей хромоты. Элвис не отставал. За углом сторожки была «припаркована» тачка, его «частная собственность», и Элвис угодил прямо туда, как в лучших традициях комедии. А мы с Джаской побежали на теннисный корт. Там, перегнувшись через парапет, мы смеялись аццки. Задыхаясь от хохота, я произнесла;
— Джас… ой не могу… у него действительно сплюснутая голова.
Мы так ржали, что у меня заболел живот
На французском
15.00
Мадам Слэк решила начать неделю с изучения новой песни «Sur le Pont D'Avignon» про чудиков, что танцуют на мосту. Странное у французов представление о веселье. И если я окажусь в этой стране, я смогу сообщить только про черного дрозда, потерявшего перо, и про танцы на мосту, но не смогу спросить дорогу в булочную, где продается багет с начинкой.
В конце урока в класс вошла зам. обер-фюрера Линдси и с гнусной улыбочкой объявила:
— Джорджия Николсон, тебя срочно вызывает мисс Симпсон.
15.30
Стою возле кабинета директора. Блин. Quelle dommage. Zut alors и даже, скажу я вам, полное sacre bleu. Что будет, что будет… Меня отконвоировала сюда Линдси, и я как назло вспомнила вдруг про ее стринги. Ну, и меня опять прорвало.
Я вошла в кабинет Спички, вся красная от натуги — меня распирал смех. Спичка сказала:
— Джорджия Николсон, твой проступок выше всякого понимания. Ты зашла слишком далеко. Сколько можно? То вы засовываете завтраки под береты, то задираете вверх носы скотчем, рисуете на лице веснушки… Все эти детские шалости я еще могла простить. А скелет в униформе дворника — это ведь вы посадили его в сторожке? А саранча, выпущенная вами на волю в лаборатории?
Спичка перечисляла все мои проступки, трепыхаясь, как студень:
— Я все надеялась, что со временем ты поумнеешь, — продолжала она. — Но спровоцировать старого больного человека…
И так далее, и тому подобное. Оправдываться было бесполезно. Оказывается, во время падения в тачку мистер Этвуд вывихнул плечо, а я оказалась виноватой. Джаска в наказание будет дежурить в раздевалке, а меня на неделю отстранят от занятий. Спичка сказала, что моим родителям будет отослано официальное письмо с изложением всех обстоятельств дела. Я любезно предложила свою помощь, но директриса сказала, что записка будет отправлена по почте.
Мы с девчонками идем домой. Я в такой тоске, что просто нахлобучила берет, забыв про стиль «чемоданчик».
— Почему Спичка такая подозрительная? — говорю я. — Она даже письмо мне не доверила.
— Гм… — говорит Джас. — Потому что ты бы его порвала. А что бы ты сказала маме, чтобы она не догадалась? Тебе же неделю сидеть дома.
— Джас, какая ты вредная.
— Допустим, но мне интересно, как бы ты выкрутилась?
— Ну… я бы сказала, что у меня кишечный грипп. В последний раз я им «болела» в прошлом году, перед контрольной по математике.
16.00
Я дома. Обалдиссимо. Жизнь бьет ключом по голове. Меня отстраняют от занятий, скоро возвращается фати, и он меня сотрет в порошок. Я влюблена в БЛ, а он считает меня ребенком. И Дейв Смехотура обозвал меня бессердечной и… как там еще?… И у меня на попе огромный прыщ. Сможет ли Будда справиться с моими проблемами?
16.30
Жду прихода мамы, чтобы порадовать ее.
17.00
Звоню Джаске. Трубку снимает ее мама.
— Здравствуйте, а можно Джас?
— Джас, тебя Джорджия! — кричит ее мама. Слышу, как Джас из своей комнаты сверху кричит в ответ:
— Скажи, что я ей перезвоню. Том показывает мне новую компьютерную игру.
Они там что, с ума посходили?
Если бы я такое сказала, ко мне в комнату сразу бы ввалилась целая делегация взрослых. При этом они ничего не имеют против моего кузена Джеймса — инцест в нашей семье считается в порядке вещей.
18.30
Мама рвала и метала, узнав, что меня отстранили от занятий, хотя я объяснила, что Элвис сам свалился в тачку.
Немного успокоившись, мама сказала:
— Может, тебе притвориться, что ты болеешь? Кишечным гриппом, например?
— Нет уж, мамочка, — возразила я. — Опять хочешь потащить меня к своему распрекрасному доктору? Не забывай, что папа вот-вот приедет.
— А я и думаю о нем, — возмутилась мама. — Папа очень рассердится, узнав о твоих провинностях в школе. Тебе разве не стыдно?
У меня в комнате
20.30
Мама посоветовала мне лечь спать пораньше и хорошенько подумать о самом важном. И я вняла ее совету. Лежу и думаю о самом важном.
Во-первых, мои волосы. Очень невыразительные. Я по-прежнему уверена, что мне пойдут светлые прядки, правда, я как-то попробовала и неудачно — прядку пережгла, и она отвалилась. Прядка, конечно, давно уже отросла, но мама применила против меня драконовские меры — запрятала всю бытовую химию, включая пузырек с перекисью водорода (кстати, дедушка чистит ею зубные протезы, когда гостит у нас). Так вот… о чем я говорила? Ах да, о прядках. Думаю, мне пойдут желтоватые прядки. Джаска сказала, что у меня глаза, как у кошки, с желтыми крапинками.
Теперь нос… Меньше он не стал. Но самое ужасное, что он сплющенный, как у боксера с разбитой переносицей. Помнится, дедушка говорил, что с возрастом носы становятся еще больше, потому что их клонит к земле из-за гравитации.
20.35
Но можно сделать поддерживающую повязку, например, из трусов. Дырочки для ног надеваешь на уши, а нос засовываешь в трусы. Очень удобно. Я не говорю, что гламурно, но зато удобно.
20.40
Но такую поддерживающую повязку можно носить только дома.
20.45
У меня из окна открывается красивый вид. Сосед по нашей стороне улицы играет со своими пудельками, он счастлив, что Ангус переключился на роман с бирманской кошечкой секси.
20.46
Кого я вижу! Марк Большая Варежка! Тот единственный счастливчик, который трогал меня за грудь. Боюсь, что первый и последний. Так и умру, не испытав любви. Судя по тренькам, Марк возвращается с футбола. Нет, целоваться с таким не в кайф. Он смотрит на наши окна и, кажется, заметил меня. И чего он так уставился? Чувствую себя девушкой-вамп — все, кто меня бросает, рано или поздно возвращаются. Я смотрю на Марка с безразличным видом, а он глаз от меня оторвать не может. Вот какая я неотразимая.
20.50
Черт, я же забыла снять поддерживающую повязку для носа!
20.56
Теперь Марк все расскажет своим дружкам.
20.58
Что я не только лесбушка, но и токсикоман, или как их там называют, ну тех, кто нюхает собственные трусы? Трусикоман, вот.
Полночь
Господи, что за крик и ругань? Неужели папа вернулся? Выглядываю в окно. А это соседи через дорогу бегают по саду с фонариками, швыряются всякими предметами и кричат. У них что, танцы в стиле инферно?
2.00
Проснулась от удушья. Мне снился кошмар, будто у меня стремительно растут нос и грудь… Где-то вдали раздается демонический хохот… А я даже головой пошевелить не могу. Наверное, меня парализовало за издевательское отношение к Дейву Смехотуре. Потом мне снится Либби — она таскает меня за волосы, приговаривая: «плахой мальчик», и смеется как чертенок (она и есть чертенок).
Очухавшись, я вижу, что на мне спит Ангус — спит и урчит. Он стал тяжелый как пони, нужно его посадить на диету.
Так, минуточку. Да он тут не один! Сверху на Ангусе лежит Наоми! Офигеть!
Я скинула с себя котов, и они отправились прочь из комнаты. Правда, Ангус успел тяпнуть меня за палец. Наоми, кстати, ведет себя довольно неприлично для породистой кошки: она шла за Ангусом и нюхала у него под хвостом.
Теперь главное — не паниковать! И ни слова соседям.
Вторник, 19 октября
8.45
Ну, началось. Пришли соседи и спрашивают про свою бирманскую кошечку. У соседа в руках лопата. Он обещает содрать с Ангуса шкуру и сделать из него тапочки. Закрыв за ними дверь, мама сказала:
— Знаешь, от Ангуса одни неприятности.
— Не смей делать из моего кота козла отпущения, — сказала я.
— Умолкни и иди надувать шарики, — сказала мама.
