(Мф 27.45-56; Мк 15.33-41; Ин 19.28-30)

⁴⁴Было уже около полудня, когда по всей земле настала тьма до трех часов дня, ⁴⁵потому что затмилось солнце. Завеса в Храме разодралась надвое. ⁴⁶Иисус громким голосом воскликнул:

— Отец! В руки Твои предаю Мой дух! – И с этими словами испустил последний вздох.

⁴⁷Центурион, увидев, что произошло, прославил Бога и сказал:

— Действительно, этот человек был невиновен!

⁴⁸И вся толпа, собравшаяся посмотреть на зрелище, увидев, что произошло, разошлась по домам, колотя себя в грудь. ⁴⁹А все, знавшие Иисуса, стояли поодаль и смотрели, среди них женщины, пришедшие с Ним из Галилеи.

44 потому что затмилось солнце – в некоторых рукописях: «и померкло солнце».

44-45 Ам 8.9 45 Исх 26.31-33; 36.35 46 Пс 31.5 (30.6); Деян 7.59 48 Лк 18.13

Ст. 44 – Около полудня – дословно: «примерно шестой час». Это римский счет времени, когда часы отсчитывались с утра, после рассвета. Тьма, которая наступила в дневное время, говорила о том, что совершилось нечто столь ужасное, чего не смогла вынести даже природа. По всей земле – вероятно, имеется в виду Иерусалим или Палестина (ср. апокрифическое Евангелие Петра, где сказано, что тьма покрыла всю Иудею). О тьме днем постоянно говорят пророки и апокалиптики, возвещая наступление Суда Божьего над человечеством. Ср. слова пророка Амоса: «И будет в тот день, говорит Господь: произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня» (8.9).

Так как Лука не указал время начала казни, мы не знаем, сколько часов провел Иисус на кресте. Согласно Марку, Иисус был распят в девять часов утра.

Ст. 45 – Затмилось солнце – о естественном затмении не может быть и речи, ведь в это время было полнолуние. «Как ночь превратилась в день во время рождения Иисуса, так теперь день превратился в ночь (ср. 22.53!)». В это время в Храме завеса разодралась надвое. Среди тринадцати завес Храма две были самыми важными: одна у входа в святилище, другая же отделяла Святое Святых (то есть Самое Святое Место). Неизвестно, какую именно завесу имеет в виду евангелист, возможно, вторую, самую главную, за которую никто не имел права входить, кроме первосвященника в День Искупления (евр. Йом-Киппур). Спорят также и о значении этой разодранной завесы: она может говорить о том, что отныне между Богом и человеком нет преграды и человек может общаться с Богом напрямую, без посредников, каковыми были священники. Ср. Евр 9.1-12; 24-28; 10.19-25, а также Еф 2.14-15. Согласно другому мнению, это символ суда над Храмом, предопределивший его разрушение (ср. 21.6). Иосиф Флавий рассказывает о том, как однажды ночью ворота внутреннего притвора сами собой раскрылись и «сведущие люди... считали этот знак предвестником разрушения» (Иуд. Война, VI, 5, 2).

Ст. 46 – У евангелистов Матфея и Марка, перед тем как завеса разодралась, Иисус воскликнул «Боже Мой, Боже Мой! Зачем Ты Меня оставил?» Непосредственно же перед смертью Иисус издает еще один крик, но уже без слов. Возглас богооставленности опущен у Луки и Иоанна, вероятно почувствовавших, что эти слова могут смутить их слушателей и читателей. У Иоанна, например, Иисус издает крик победы: «Свершилось!» (19.30). Лука сообщает только об одном крике, и в нем нет чувства богооставленности, он исполнен духом преданности и доверия к Своему Отцу. Иисус произносит благочестивые слова: «Отец! В руки Твои предаю Мой дух!» Это слова из Пс 30.6 (LXX). Ср. также Деян 7.59; 1 Петр 4.19. Так как эти слова входили в вечернюю молитву, некоторые ученые делают заключение, что время приближалось к вечеру. Отец – см коммент. на 10.21; 11.2. Дух – обычно так называется дух жизни, данный Богом человеку при рождении. Но здесь он имеет дополнительное значение, подразумевая все человеческое существо. Испустил последний вздох (буквально: «выдохнул») – ни один из евангелистов не сказал просто: «Он умер». В Мк 15.37 тот же глагол, что у Луки; Мф 27.50 – «отдал дух»; Ин 19.30 – «предал дух». Из этого Августин делает вывод о добровольном характере смерти Иисуса.

Ст. 47 – В момент смерти Иисуса происходит еще одно событие: римский офицер прославил Бога и заявил о невиновности Иисуса. Ср. Деян 3.14; 7.52; 22.14. Центурион – см. коммент. на 7.2. Он, вероятно, возглавлял команду палачей, и это еще раз подтверждает, что казнь совершалась римлянами. Увидев, что произошло – то есть тьму в дневное время и, вероятно, услышав слова Иисуса раскаявшемуся преступнику и Его последнюю молитву. Прославил Бога – возможно, речь идет об обращении, потому что прославить Бога мог лишь еврей или христианин. Этот человек был невиновен – дословно: «Это был праведник». Но в устах римлянина это слово значит «невиновный», в таком значении оно часто употребляется в Септуагинте. У Марка и Матфея центурион назвал Иисуса Сыном Бога. Римский центурион воспринял смерть Иисуса как жертвенную смерть мученика. С ним случилось что-то очень важное: в отличие от противников Иисуса, которые издевательски обещали поверить в Него, если Он сойдет с креста и не умрет, центуриона убедила Его смерть.

Позднейшее христианское предание сообщает, что центуриона звали Лонгин, что он стал христианином и проповедовал в Каппадокии, где и умер мучеником.

Ст. 48 – Но центурион не единственный свидетель смерти. С одной стороны, это видят толпы народа, для которых казнь была первоначально лишь увлекательным зрелищем. Но и они изменили свое отношение к происшедшему, потому что ушли домой, оплакивая Иисуса. Колотя себя в грудь – знак траура и раскаяния. Вероятно, они тоже осознали свою вину за Его смерть.

Ст. 49 – Кроме этой толпы, при казни присутствовали и друзья Иисуса. Все, знавшие Иисуса – греческое слово «гносто́й» означает бо́льшую близость, чем русское слово «знакомые». Лука отдельно выделяет женщин-галилеянок, сопровождавших Его в Иерусалим. Вероятно, это те, о ком было сказано в 8.2-3: Мария Магдалина, Иоанна, Сусанна и другие. Кстати, ученики не упомянуты, хотя Лука ничего не говорил об их бегстве, не упомянуты и родственники. Стояли поодаль – вероятно, все, кроме центуриона и его воинов, стояли в отдалении, потому что обычно место казни было оцеплено солдатами. Ведь казнь была длительной, и распятого человека можно было бы спасти, если бы место казни не охранялось. Но Лука, возможно, говорит и о естественном страхе людей, связанных с Иисусом, за свою жизнь. Они смотрели – женщинам уготована роль свидетельниц: они видят смерть, затем погребение (ст. 55), и именно им предстоит стать вестницами Воскресения (24.1-10).