(Мф 3.13-17; Мк 1.9-11)

²¹После того, как омылся весь народ, Иисус тоже принял омовение. И когда Он молился, раскрылось небо, ²²и на Него сошел Дух Святой – в телесном виде, в образе голубя, – и с неба раздался голос: «Ты – Мой любимый Сын, в Тебе Моя отрада».

22 Ты – Мой любимый Сын, в Тебе Моя отрада – в некоторых рукописях: «Это Сын Мой любимый, в Нем Моя отрада» и «Ты – Сын Мой, сегодня Я родил Тебя».

22 Ин 1.32; Быт 22.2; Пс 2.7; Ис 42.1; Мф 12.18; 17.5; Мк 9.7; Лк 9.35; 2 Петр 1.17

Ст. 21 – После того, как омылся весь народ – перед нами гипербола, потому что, конечно же, для омовения пришли не все, а лишь те, кто признавал Иоанна пророком от Бога и осознавал себя грешником, нуждавшимся в спасении. Но хотя слова весь народ следует понимать не как «весь Израиль», а как «все те, кто пришел к Иоанну», евангелист, вероятно, хочет этим сказать, что путь для Господа проложен, народ приготовлен к встрече с Ним. Таким образом, миссия Иоанна завершена, его земное назначение быть предтечей Помазанника исполнено, и он может сойти с исторической сцены. Не в его силах открыть небо и свести Дух на землю. Это сделает Иисус, с омовения которого начинается новая эра на земле – эра Духа.

Иисус тоже принял омовение – наверно, христиане, читая рассказ о том, как Иисус пришел к Иоанну, чтобы принять от него омовение для прощения грехов, были смущены. Ведь тотчас возникает вопрос: «А зачем?» Безгрешность Иисуса – неколебимый догмат христианства, об этом часто говорится в Новом Завете (см. Деян 3.14; Ин 8.46; 2 Кор 5.21; Евр 7.26; 1 Петр 1.19). А Иоанн, как мы знаем, омывал в знак очищения.

Существует множество предположений о том, зачем Иисус пришел принять омовение. Возможно, Он понимал его как начало собирания святого «остатка» перед наступлением суверенного правления Бога, и тогда Иисус приходит, чтобы присоединиться к этому остатку. Возможно, Он отождествляет себя с грешниками, и в таком случае омовение становится началом искупительного крестного пути. Или же Он смиренно исполняет Свой религиозный долг, так как видит в омовении волю Небесного Отца. Будучи Мессией и Сыном человеческим, Иисус становится представителем народа, нуждающегося в прощении. Сохранился небольшой отрывок из апокрифического Евангелия евреев, где говорится о том, что Иисус пошел к Иоанну по настоянию семьи: «Мать и братья Господа сказали Ему: “Иоанн Креститель крестит в отпущение грехов, пойдем и крестимся”. Но Он сказал им: “Какой грех Я совершил, что Я должен креститься от него? Разве только Мои слова есть грех по неведению”». Юстин Мученик сообщал, что, по мнению некоторых, Мессия должен быть помазан Ильей и только после этого Он осознает себя Мессией и обретет силу (ср. Ин 1.32-33; см. также экскурс ). В таком случае Иисус приходит на Иордан, чтобы Иоанн, отождествляемый с Ильей, явил Его миру. Но у Луки эта тема совсем не просматривается.

Итак, мы видим, что предположений было высказано много и что на этот вопрос очень трудно дать однозначный ответ. Вероятно, и евангелисты по-разному понимали смысл этого события.

Только у Луки сказано, что Иисус принял омовение после всех. Все Евангелия в той или иной форме говорят об омовении Иисуса, но каждое по-своему. Например, для Матфея важно, чтобы у Иисуса был земной свидетель, поэтому голос Божий, вероятно, обращен к Иоанну (3.17). У Марка Иоанн тоже присутствует, но, возможно, речь идет о внутреннем духовном опыте Иисуса (1.10-11). Лука же так строит свое повествование, что сначала он говорит об аресте Иоанна и лишь потом об омовении Иисуса. Может даже сложиться впечатление, что Иисуса омывает Бог, а не человек. Кроме того, само значение омовения тоже умалено в сравнении с другими синоптиками, да и сам рассказ гораздо короче. Так, стихи 21-22 представляют собой одно предложение, и об омовении говорится лишь в одном из придаточных предложений, что говорит о том, что для Луки самое важное отнюдь не омовение, а схождение на Иисуса Святого Духа.

И когда Он молился – Лука – единственный из евангелистов упомянул о том, что Иисус молился после омовения. Его молитва означает Его особые сыновние отношения с Богом, глубокое доверие, преданность и послушание.

Раскрылось небо – это привычный образ Богоявления, и, конечно же, эти слова употреблены в переносном смысле.

Ст. 22 – И на Него сошел Святой Дух – Дух Божий уже давно не посылался Израилю, со времен последних пророков, живших около трехсот лет тому назад. Но люди верили, что Святой Дух снова сойдет на землю. Об этой надежде говорят многие тексты из так называемого междузаветного периода, то есть времени между написанием последней книги Ветхого Завета и явлением Христа. Вот как об этом говорит книга «Завещания Двенадцати Патриархов», время создания которой относится, скорее всего, к началу II века до н. э.: «Тогда Господь воздвигнет нового священника, и Ему будут открыты все слова Господа. И небеса отверзнутся, и из Храма Славы снизойдет на Него освящение, и будет к Нему голос Отца, как голос Авраама к Исааку. И слава Всевышнего осенит Его, и дух разумения почиет на Нем» (Завещание Леви 18). Ср. также Завещание Иуды 24.2-3: «И небеса разверзнутся над Ним, дабы Дух излить – благословение Святого Отца».

Святой Дух – это сила, это энергия Бога, которую Бог давал прежде отдельным личностям, поручая им совершить некую важную миссию. Он даровался пророкам, священникам и царям, потому что они были Божьими слугами. Благодаря Духу человек способен исполнить веление Бога. И если на вопрос, почему же Иисус пришел к Иоанну, ответить трудно, то объяснить, что происходит после омовения, легко: Бог возлагает на Иисуса миссию и, ниспослав на Него Дух, дает Ему способность ее исполнить. Иисус призван, избран и предназначен.

Только в Евангелии от Луки говорится, что Дух был в телесном виде, в образе голубя. Хотя в христианской иконографии Святой Дух традиционно изображается в виде голубя, нет твердых свидетельств, что в еврейской традиции голубь имел какое-либо символическое значение. Лишь иногда сравнивали голос Духа с воркованием голубя. Очень вероятно, что у Марка и Матфея слова «как голубь» надо понимать по-иному: «спускается, как голубь», то есть Дух спускался так, как спускаются птицы. И тогда сразу вспоминаются начальные слова Книги Бытия, говорящие о том, что в начале творения мира Дух носился над бездной. В еврейском языке слово «мерахе́фет» означает движение птицы, спускающейся к своему гнезду. Если это так, то рассказ об омовении Иисуса приобретает невиданную глубину: в этот момент происходит новое, эсхатологическое творение. Многие Отцы Церкви (Тертуллиан, Феодот, Кирилл Иерусалимский, Дидим Слепец) также связывали омовение Иисуса с рассказом о сотворении мира в Быт 1. В 4-м же Евангелии голубь не упоминается вовсе.

Почему же третий евангелист четко и недвусмысленно говорит о физическом облике Святого Духа? Возможно, евангелист хотел противопоставить суровость Иоанна, для которого Дух – это истребляющий огонь, и кротость Иисуса, получившего Дух любви и смирения, что метафорически воплощено в виде голубя. Ведь, согласно представлению древних, у голубей не было желчи, поэтому они кротки и незлобивы. А может, Лука этим подчеркнул реальность схождения Духа, то, что его можно было увидеть человеческими глазами. Но некоторые комментаторы видят в этом свидетельство того, что Лука – бывший язычник, а в языческих мифологиях голуби часто были вестниками богов.

И с неба раздался голос – это голос Бога, уже несколько столетий молчавшего. Ведь пророчества в Израиле прекратились. Вместо него иногда звучал так называемый «батколь» («дочь голоса», то есть эхо), нечто гораздо более слабое и несовершенное, чем истинный голос Божий, не более чем «отражение Его голоса». Молчание Бога объясняли по-разному: одни говорили, что Израиль грешен и поэтому недостоин услышать голос Божий, другие – что все, что хотел сказать Бог человечеству, уже сказано в Священном Писании. Но вот Бог снова заговорил! Он обращается к Иисусу и называет Его любимым Сыном. Так в еврейском тексте Ис 42.1 назван Служитель Яхве (в LXX переведено как «избранный»). Слово «любимый» в еврейском языке часто употреблялось в значении «единственный». Кого Бог любит, тому Он поручает самое трудное, самое, с человеческой точки зрения, неисполнимое. Сын назван любимым и в притче 20.13. Иисус – Тот, в ком Отец находит Свою отраду, утешение. Это Его единственный Сын, Его Избранник. Слова Бога напоминают нам и Пс 2.7: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя», и Ис 42.1: «Вот, Отрок Мой, которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него». Причем аллюзии на Исайю особенно важны, так как Служитель Яхве, которому Бог дарует Свой Дух, понесет на себе грехи многих и искупит их своими страданиями (см. Ис 52.13-53.12). Некоторые видят здесь и аллюзии на Книгу Бытия. В Таргуме на Быт 22 небесный голос так обращается к Исааку, согласному, чтобы отец принес его в жертву. Исаак – искупительная жертва, угодная Богу. Именно такое сотериологическое, или спасительное, значение видели в рассказе об этом жертвоприношении евреи и христиане I века.

В Тебе Моя отрада – эти слова также напоминают слова некоторых псалмов (Пс 44.3 (43.4); 149.4), а также Ис 62.4 (LXX). Иероним приводит цитату из Евангелия евреев: «И произошло так: когда Господь выходил из воды, Дух Святой сошел и наполнил Его, и покоился в Нем, и сказал Ему: “Мой Сын, из всех пророков Я ждал Тебя, что Ты должен прийти и Я могу покоиться в Тебе, ибо Ты Мой покой, Мой Сын первородный, и Ты будешь править вечно”». Замечено, что в Ветхом Завете это словосочетание очень часто стоит вместе с глаголом «избирать» (ср. 9.35).

Небесный голос свидетельствует о том, что Иисусу предназначена роль, в которой сочетаются и царское достоинство (Пс 2.7), и смирение и страдания избранного служителя Божьего (Ис 42.1), и жертвенность Исаака (Быт 22). Все дальнейшее Его служение будет объяснением того, что значит быть Божьим Сыном.

Итак, это событие настолько важное, что о нем говорится во всех Евангелиях, а два из них, Марк и Иоанн, с него начинают свое повествование. Это тот великий и таинственный момент, когда Сын Божий в полноте Святого Духа начинает Свое служение на земле.