Глава 27
Цунами
За три квартала движение перекрыто. Полицейские киботанки перегородили проспект и прилегающие улицы. Моноциклетные желобы обесточены. Маршруты дирижаблей отменены, дропзоны закрыты. У копов приказ: сбивать дельтапланы и вертолеты без предупреждения – зенитные установки нацелены в небо. Это вынужденные меры безопасности – во избежание терактов.
Касиус Самборский спешил на встречу. И не шибко хотелось, а надо.
Успешно миновав блокпосты, он спустился на лифте в техническое подземелье стадиона. Метров двести топал по луже из отработанного масла, пока не вышел к бетонному стволу шахты. Вот тут ему понадобилась вся сноровка, чтобы, подпрыгнув, зацепиться за ржавый пруток и, подтянувшись, влезть на лестницу. Дальше – вверх. Откатив канализационный люк, он выполз на асфальт прямо посреди площади Свободы.
Ему дважды наступили на пальцы, один раз – на голову. Не глядя, он кого-то лягнул, кому-то двинул в челюсть, но люк таки вернул на место, чтобы какой-нибудь обдолбанный морф не пробрался «зайцем» на матч да не наделал шороху. Хотя…
Теперь-то какая разница?
Перед куполом стадиона толпа запрудила площадь – не пробиться. Локти, колени, вопли «Осторожно, окрашено!» действуют только поначалу, а потом реакции ноль без палочки. Парадокс: чем дальше от стадиона, тем народу больше, а, казалось бы, должно быть наоборот. Ан нет, тусовка расползается от эпицентра волной цунами. И ведь где-то вся эта мощь обрушится! Скольких уже затоптали? Удалось ли пострадавших госпитализировать? Вряд ли. Сюда можно пробиться разве что на танке, но никак не на фургончике «Скорой помощи».
– Горячие гамбургеры! Горячие гамбургеры! – надрывался сухонький торговец.
Бесполезно. Не покупают. Молодежь веселится, позабыв о еде.
Приторный аромат синтетической говядины оскорблял ноздри Касиуса и органично вплетался в амбре всевозможных курительных наркотиков.
– Пиво! Холодное пиво!
Не берут. Если что-то и пьют, то спирт, принесенный с собой, – и дешевле, и рубает толково. А если еще «ёкатта!» подмешать, то… Говорят, после этого драгса закоренелая девственница станет сладострастной шлюхой. К тому же после пива мочиться приспичит. А негде. Так что, дядя, фуфло толкаешь!
Активно действуя локтями, Касиус Самборский ввинтился в толпу.
Это праздник возбужденных лиц, застывших в ожидании фейерверка. Сексу – да! Наркотикам – конечно! Футбол – великая игра! Вот что движет этой биомассой.
Самборский вдруг вспомнил, как дезертировал из армии, как решил раз и навсегда покончить с кровавым прошлым и начать новую жизнь… Студенческие годы, Катрин рядом, все это пронеслось так быстро. Катрин! Что ж ты наделала, милая?! Всю ночь наблюдать за твоей возней с мальчишкой – и пить, пить, пить, не пьянея.
Губы его шептали в пустоту:
– Я давно научился не смотреть под ноги, милая, я…
Патрульные вертолеты черными воронами нависли над человеческим стадом, стрекоча в ожидании погромов. Что, уже бьют витрины? Жгут машины? Стрелкам-пулеметчикам не терпится перебить всех монстров на этом уровне.
Локти, колени, «Осторожно, окрашено!» – нет времени расшаркиваться. Надо пересечь площадь за пять минут. Бей, ломай, стреляй, что хочешь делай – а вот надо, и всё. Скоро отсчет пойдет на секунды.
– Куда прешь?! – Чернокожий парнишка едва не достал Касиуса кастетом. В такой тесноте? Сопляк!
– Да пошел ты! – Самборскому некогда, а то научил бы уродца уважать запах офицерской ширинки.
И кулаком в висок размалеванной шлюхе, вздумавшей преградить дорогу. И лбом в морду, на которой прыщей столько же, сколько татуировок. А не стой под стрелой! Лыжню!
Походя Касиус отобрал у кого-то папироску с «травкой». Прости, Макс, так получилось. Касиус смачно затянулся. Стало так легко…
Нельзя расслабляться! Вперед!
Самборский щелчком отправил косяк в полет, случайно попав в декольте юной диве. Та завизжала – от удовольствия? боли? а не все ли равно? – прямо в микрофон, напоминающий фаллос. Самборский сделал ручкой в камеру:
– Надеюсь, мы в прямом эфире?
Через секунду оператора утащила толпа, текущая к огромному экрану, установленному посреди майдана. На девятнадцатой минуте открыт счет – сейчас будет повтор.
Самборский напрягся, ему не по пути с толпой. Он – одинокий риф посреди бурлящих волн. Разгоряченные лица, расширенные зрачки, дикой расцветки прически – это не люди, это пена девятого вала.
Еще несколько шагов – и Касиус наконец увидел пушку БМП.
Спустя пару минут он постучался в баки задних дверей. Ему открыли, помогли забраться внутрь. Обессиленный, он упал на пол, снизу вверх глядя на серые пиджаки «десанта». Десантное отделение, кстати, пропахло кубинским табаком: десятка полтора растоптанных окурков валялись тут и там. Montecristo Habana или Cohiba?
– Здравствуйте, господа. Рад видеть вас в добром здравии.
– Спасибо. Дело сделано?
– Да, все в порядке. Мцитури активирован – таблетки съел. Расчетное время выхода на позицию… да вот-вот, в любой момент. Это часть эксперимента, да? Слишком уж круто для того, чтобы наказать двух нерадивых сотрудников…
Дверца-бак отворилась, предлагая Касиусу более не злоупотреблять гостеприимством.
– Прощайте, господин Самборский. – Глушитель уперся в бритый затылок, чуть ниже татуировки «Никто, кроме нас!».
Касиус непроизвольно вздрогнул, хотя и знал, что это должно было случиться.
Он закрыл глаза:
– Вы… вы обещали…
– Мы сдержим свое слово: ваша жена останется жива. Но по специальности, как вы понимаете, работать никогда не будет. Слишком дорого для нас обошлись ее шутки.
– Спасибо.
Едва слышный хлопок – и труп упал на асфальт.
Камуфлированная под марсианские дюны БМП, оглушительно сигналя, сорвалась с места. Перемолов гусеницами пару-тройку фанов, боевая машина утонула в людском океане.
