Глава 11. Пробуждение
С другой стороны поляны человек, коловший орехи, взялся за последний, примерно в половину роста Тиффани. Тот мягко покачивался. Кольщик ударил по нему, и орех покатился по дороге.
«Посмотрим, что там на самом деле…» — сказала себе Тиффани и рассмеялась.
Королева озадаченно посмотрела на нее.
— Ты находишь это забавным? — потребовала она. — Что в этом смешного? Что веселого в этой ситуации?
— У меня появилась интересная мысль, — сказала Тиффани.
Королева криво усмехнулась, потому что люди без чувства юмора всегда так делают, когда сталкиваются с улыбкой.
«Ты не очень умна, — подумала Тиффани. — И тебе никогда не надо было быть такой: ты получаешь все, что хочешь, мечтая об этом. Ты веришь в свои сны, значит, тебе не часто приходится думать».
Она повернулась и прошептала Роланду:
— Расколи орех! Не беспокойся, о том, что я делаю, расколи орех!
Мальчик посмотрел на нее безучастно.
— Что ты ему сказала? — одернула ее Королева.
— Я сказала «до свидания», — ответила Тиффани, сильно прижимая к себе брата. — Я не отдам тебе своего брата, независимо от того, что ты сделаешь.
— Ты знаешь, какого цвета твои внутренности? — спросила Королева.
Тиффани безучастно покачала головой.
— Хорошо, теперь будешь знать, — сказала Королева, сладко улыбаясь.
— Ты не достаточно сильна, чтобы сделать что-нибудь подобное, — ответила Тиффани.
— Знаешь, ты права, — сказала Королева. — Такое физическое волшебство действительно очень трудоемко. Но я могу заставить тебя думать, что я сделала что-нибудь… более ужасное. И это, детка, все, что мне надо сделать. Теперь не желаешь ли попросить о милосердии? Позже ты будешь уже не в состоянии.
Тиффани сделала паузу.
— Нет, — сказала она, наконец. — Думаю, что не желаю.
Королева наклонилась к ней. Ее серые глаза заслонили от Тиффани весь мир.
— Люди здесь будут долго помнить об этом, — сказала она.
— Надеюсь, что так, — сказала Тиффани. — Расколи… орех.
На мгновение Королева снова показалась озадаченной. Она не слишком хорошо реагировала на резкие изменения.
— А? Ох… щас, — пробормотал Роланд.
— Что ты ему сказала? — потребовала Королева, потому что мальчик кинулся к человеку с молотом.
Тиффани пнула ее в ногу. Это было не по-ведьмински. Но ей было всего девять лет и, к сожалению, она не придумала ничего лучше. С другой стороны, у нее были тяжелые ботинки, и это был хороший пинок.
Королева встряхнула ее:
— Зачем ты это сделала? — спросила она. — Почему ты не желаешь делать то, что я говорю? Все будут так счастливы, если будут поступать так, как я говорю!
Тиффани посмотрела на ее лицо. Теперь ее глаза были серые, но зрачки были, как серебряные зеркала.
«Я знаю, кто ты, — сказало ее Глубокомыслие. — Ты ничто, которое никогда ничему не научится. Ты ничего не знаешь о людях. Ты только… постаревший ребенок».
— Хочешь конфетку? — прошептала Тиффани.
Позади нее раздался крик. Она вырвалась из рук Королевы и увидела, что Роланд борется за молот. Пока она наблюдала, он резко развернулся и вскинул молот, свалив эльфа, стоящего сзади.
Молот упал, Королева взбесилась:
— Конфетку? — злобно прошипела она. — Я покажу тебе кон…
— Кривенс! Это Кроля! Она держашь нашу кельду, старая брюква!
— Нет кроли! Нет лорда! Вольные Мальцы!
— Забей е на$7
— Геть ее!
Возможно, Тиффани была единственным человеком во всех множественных мирах, обрадовавшимся, услышав голоса Нак Мак Фиглов.
Они лились из разбитого вдребезги ореха. Некоторые все еще были в бабочках. Другие вернули свои клетчатые килты.
Но все они были настроены на драку и, чтобы сэкономить время, отвешивали друг другу пинки для ускорения.
Поляна… очистилась. Настоящие или нереальные люди не могли не заметить проблемы, катившиеся на них оранжево-синим потоком, с ревом и проклятиями.
Тиффани вырвалась из рук Королевы, затем, все еще держа Вентворта, нырнула в траву и приготовилась наблюдать.
Большой Ян мчался мимо, неся над головой отбивающегося крупного эльфа. Потом он внезапно остановился и подбросил его высоко вверх.
— Хорошо пошел, прям на бошку, — завопил он, затем развернулся и бросился обратно в сражение.
Нак Мак Фиглов нельзя было оттеснить или окружить. Они работали группами, забирались друг другу на спину, чтобы подняться на высоту, достаточную для того, чтобы дать эльфам по ушам или, что предпочтительнее, сшибить их лбами. А если кто-нибудь из них падал, на всем протяжении падения он молотил ногами.
В способе борьбы Нак Мак Фиглов была некоторая особенность. Например, пиксти всегда выбирали самого крупного противника, потому что, как позже сказал Всяко-Граб: «В такого легче попасть, ты знашь». И они совсем не останавливались. Они просто сметали неприятеля. Это было похоже на нападение ос с кулаками.
Им понадобилось некоторое время для осознания того, что противники кончились. Некоторое время они продолжали драться друг с другом — недаром же они проделали такой путь, а затем успокоились и начали обшаривать карманы лежащих — вдруг там найдется монетка-другая.
Тиффани встала.
— Ну что ж, неплохая драчка, могу сказашь, — сказал Всяко-Граб, озираясь. — Чисто сработашь, без шума и пыли. Даже обошлись без лирики.
— Как вы попали в орех? — спросила Тиффани. — Я имею в виду, что это был… орех.
— Мы найтишь дорогу только туда, — сказал Всяко-Граб. — Эта дорога подошла. Оч трудная работа — ногация в снах.
— Особенно когда ты маленько тогось, — добавил Псих-Вулли, широко ухмыляясь.
— Что? Вы что… пили? — спросила Тиффани. — Я тут одна с Королевой, а вы были в баре?
— А, нет! — сказал Всяко-Граб. — Ты знашь, тот сон с большой гульбой? Когда мы нормально приодешься? Так мы там застряшь.
— Но я убила дрем!
Граб заюлил:
— Ну-у-у, — протянул он, — Мы вышли оттуда не так легко, как ты. Нам надошь было чуть больше времени.
— Пока бухло не кончилось, — услужливо подсказал Псих-Вулли.
Всяко-Граб впился в него взглядом.
— Это не то, что ты думашь! — отрубил он.
— Ты подразумеваешь, что сон продолжается? — спросила Тиффани.
— Если ты сильно хошь пить, — сказал Псих-Вулли. — И не только бухло, бу-тир-бреды бышь тоже ничего.
— Но я думала, что если что-то съесть или выпить во сне, останешься там! — сказала Тиффани.
— Да, для большинства существ, — сказал Всяко-Граб. — Но только не для нас. Дом, банк, сон — нам без разницы. Мы отовсюду слиняшь.
— Ну, мобыть, кроме баров, — сказал Большой Ян.
— О, да, — бодро воскликнул Всяко-Граб. — Линька с бара дается нам с огрррромным трудом, точно гришь.
— И куда делась Королева? — потребовала Тиффани.
— А, она гетьски, как только мы пришли, — сказал Всяко-Граб. — А нам, леди, пора валить из этого сна, — он кивнул на Вентворта. — Это, что ли, дите? Ах, у него полная носа соплев!
— Хочешь конфетку? — крикнул Вентворт, на конфетном автопилоте.
— Амба, больше ни че не получишь! — рявкнул Всяко-Граб. — Хорош ныть, давай с нами и кончашь виснуть на своей мелкой сестре!
Тиффани открыла было рот, чтобы возразить, но снова закрыла его, потому что Вентворт впервые после долгого плача захихикал.
— Милый! — сказал он. — Липутик! Лили-путик!
— О, дорогой, — сказала Тиффани. — Они тебе понравились?
И тем не менее она была очень удивлена. Вентворт никогда не проявлял интереса к тому, что не являлось конфетой.
— Граб, тут есть еще один настоящий, — окликнул один из пиксти.
К своему ужасу, Тиффани увидела, что несколько Нак Мак Фиглов поддерживают голову бесчувственного Роланда. Он лежал ничком на земле.
— Ах, это тот малец, что нагрубишь тебе, — сказал Всяко-Граб. — Он еще пыташься прибить молотком Большого Яна. То не очень умная вещь, чтоб даже пытаться. Что бушь с ним делать?
Трава задрожала. Небо темнело. Воздух становился холоднее.
— Мы не можем оставить его здесь! — сказала Тиффани.
— Хорошо, потащим во, — сказал Всяко-Граб. — Валим прям щас!
— Лили-Путик! Лили-Путик! — радостно кричал Вентворт.
— Боюсь, что это на весь день, — сказала Тиффани. — Извините.
— Пошли к дверям, — сказал Всяко-Граб. — Ты вишь щас дверь?
Тиффани отчаянно озиралась. Теперь ветер отдавал горечью.
— Ищи дверь! — скомандовал Всяко-Граб, и Тиффани завертелась вокруг.
— Э… Э… — пробормотала она. Ощущение внешнего мира, которое пришло к ней, когда она боялась Королеву, теперь не хотело возвращаться. Она попыталась сконцентрироваться. Запах снега…
Смешно даже говорить о запахе снега. Это всего лишь чистая замороженная вода. Но Тиффани знала, что всегда просыпалась ночью, если шел снег. У снега был запах, как вкус олова. У олова действительно был вкус, хотя, по общему признанию, оно было на вкус как запах снега.
Ей показалось, что она слышит, как от размышлений скрипят ее мозги. Если она во сне, значит, она должна проснуться. Но бежать было бесполезно. Сны шли один за другим. Но один из них выглядел… тонким и белым.
Она закрыла глаза и подумала о снеге, хрустящем, как жареная картошка, и белом, как новые простыни. Она сконцентрировалась на ощущении его под ногами. Все, что ей оставалось сделать, это проснуться…
Она стояла на снегу.
— Хорошо, — сказал Всяко-Граб.
— Я вышла! — обрадовалась Тиффани.
— Ну, иногда двери в твоей собственной главе, — сказал Всяко-Граб. — Теперь двинули!
Тиффани почувствовала, что ее подняли в воздух. Рядом под храпящим Роландом появилось множество маленьких синих ног, потому что Фиглы подобрались под него.
— Не тормозишь, пока не вым отсюда! — скомандовал Всяко-Граб. — Фиглы, е-хо!
Они заскользили вперед по снегу, с Фиглами по бокам. Через минуту-другую Тиффани обернулась и увидела, что синие тени расползаются. Еще они становились темнее.
— Граб, — начала она.
— Да, я вишь, — ответил Всяко-Граб. — Ходу, парни.
— Они двигаются быстрее, Граб!
— То я тоже вишь.
Снег обжигал лицо Тиффани. Деревья смазались от скорости. Лес быстро убегал назад. Но тени перебегали им дорогу, и каждый раз, когда они пролетали мимо, было заметно, что они стали более плотными, как туман. Потом тени сзади стали черными, как ночь. Но пиксти миновали последнее дерево и вырвались на равнины, протянувшиеся вокруг.
Они остановились так быстро, что Тиффани чуть не свалилась в снег.
— Что случилось?
— Где наши старые следы, что сюда? — спросил Псих-Вулли. — Они токо что тут были! Куда теперь?
Утоптанного следа, который они оставили, входя в лес, теперь не было. Всяко-Граб вертелся волчком и оглядывался назад в лес. Тьма поднималась над ним, как дым, заволакивая горизонт.
— Она послашь за нами кошмары, — прорычал он. — Это бушь крепкая драка, парни.
Тиффани увидела фигуры, двигающиеся в темноте. Она покрепче обняла Вентворта.
— Кошмары, — повторил Всяко-Граб, поворачиваясь к ней. — Ты, наверно, не хошь знать о них. Мы их задержашь. Ты должна бежать от них. Уходи от греха!
— Я ни от кого не буду убегать! — закричала Тиффани.
Она услышала нарастающий шум, своего рода чириканье, стрекот насекомых, доносящийся из леса. Пиксти сгруппировались. Обычно они усмехались в предвкушении драки, но сейчас они выглядели смертельно серьезными.
— Ах, Кроля не любишь проигрывать, — сказал Граб.
Тиффани обернулась и посмотрела на горизонт позади нее. Там была кипящая чернота, которая кольцом надвигалась со всех сторон.
«Двери повсюду, — подумала она. — Старая кельда сказала, что проходы есть везде. Я должна найти дверь».
Но есть только снег и несколько деревьев…
Пиксти достали мечи.
— Какие, э, именно кошмары наступают? — спросила Тиффани.
— А, длинноногие твари с тыщей ног и громадными зубами, и с крылами, и с сотней глазов, вот какие, — ответил Псих-Вулли.
— Да, и щас уж будут тут, — добавил Всяко-Граб, всматриваясь в наступающую тьму.
— Что, бывают и хуже? — уточнила Тиффани.
— Да, нормальная штука, что ведет себя ненормально, — ответил Граб.
Тиффани мгновение не понимала, а потом вздрогнула. Да, она видела такие кошмары. Они приходили нечасто, но когда являлись, не было ничего страшнее. Однажды она проснулась в холодном поту — ей приснились ботинки Бабули Болит, которые преследовали ее, а в другой раз это была коробка сахара. Что угодно могло стать кошмаром. Она могла вынести чудищ. Но она не хотела оказаться перед взбесившимися ботинками.
— Э… у меня есть идея, — сказала она.
— У меня тоже, — сказал Всяко-Граб. — Свалить отсюда — вот моя индея.
— Там впереди роща, — сказала Тиффани.
— И что? — спросил Всяко-Граб. Он смотрел на надвигающиеся кошмары. Твари были уже различимы — зубы, когти, глаза, кости. Всяко-Граб так и светился: было очевидно, независимо от того, что будет потом, первые несколько монстров столкнутся лицом к лицу с серьезной проблемой. Конечно, если у них есть лица.
— Ты можешь драться с кошмарами? — спросила Тиффани.
Чирикающий шум нарастал.
— Нет того, что мы не поборошь, — прорычал Большой Ян. — Если у него есть глава, мы из нее перхоть повытрясем, если нет главы — запинаем!
Тиффани уставилась на наступающие… вещи.
— У некоторых из них больше, чем одна голова! — сказала она.
— Тогда нам везет, — сказал Псих-Вулли.
Пиксти наклонились вперед, приготовившись к атаке.
— Волынщик, — сказал Всяко-Граб Уильяму бездомному. — Играй похоронный марш. Мы будем драться под звуки мышедуя…
— Нет! — воскликнула Тиффани. — Я против! Лучший способ побороть кошмары — проснуться! Я ваша кельда! Это приказ! Прямо сейчас мы бежим к тем деревьям! Делайте, что я говорю!
— Лили-Путик! — вопил Вентворт.
Пиксти посмотрели на деревья, а потом на Тиффани.
— Сделайте это! — рявкнула она так громко, что некоторые из них вздрогнули. — Прямо сейчас! Сделайте то, что я вам говорю! Есть лучший путь!
— Не перечь карге, Граб, — пробормотал Уильям.
— Я собираюсь вернуть вас домой! — оборвала его Тиффани.
«Надеюсь», — добавила она про себя. Вдруг она заметила маленькое круглое, белое лицо дрема за стволом. В тех деревьях прятался дрем.
— А, да, но… — Всяко-Граб посмотрел мимо Тиффани и добавил, — Ого, вы поглядишь…
Перед линией наступающих монстров появилась белая точка. Снибс прорвался сквозь них. Его руки работали, как поршни. Его короткие ноги, казалось, вращались. Его щеки раздулись, как воздушные шары. Поток кошмаров опрокинул его и продолжал наступать.
Всяко-Граб вложил меч в ножны.
— Вы слышали нашу кельду, парни, — прокричал он. — Хваташь ее! Мы-ы-ы гетьски!
Тиффани подхватили. Пиксти несли бесчувственного Роланда. И все помчались к деревьям.
Тиффани вытащила руку из кармана передника и развернула смятую обертку от «Веселого моряка». Это было что-то, чтобы сосредоточиться, чтобы напомнить ей о сне…
Люди говорили, что с самых высоких холмов можно увидеть море, и Тиффани долго всматривалась в ясный зимний день, когда воздух был прозрачен, но заметила только туманную синеву на горизонте. Но море на «Веселом моряке» было глубоко-синим, с белыми гребнями на волнах. Таким море было для Тиффани Дрем в деревья, похоже, был очень маленький. Это значило, что он не очень сильный. Она надеялась на это. Она должна была надеяться на это…
Деревья приближались. То же делало и кольцо наступающих монстров.
Некоторые звуки были ужасными — скрежет раскалывающихся костей, рушащихся скал, жужжание насекомых, визжащих кошек — они были все ближе, и ближе, и ближе…
