Эпилог
HAPPY END

Татуированный от ушей до хвоста кризорг умирать не хотел. То есть вообще. Странно, да? Остальные померли вместе со Стеной, а он нет, упорный. Последний кризорг мчался по прерии, перебирая всеми лапами и щупальцами. Вплетенные в мех орлиные перья шелестели на ветру.

Он падал и вставал, резво полз и демонстрировал неподвижность — чтобы перевести дух и перезарядить аккумуляторы. В такие моменты уши его растопыривались, покрываясь зеркальным слоем мгновенно отвердевающей слизи и разворачиваясь вслед за солнцем. Если абстрагироваться от размеров и внешнего вида, он чем-то напоминал бизона, раненного в загривок. Такая же безысходность: то ли аборигены сожрут, то ли бледнолицые хозяева жизни позабавятся да и бросят труп на съедение койотам.

Позади, километрах в пяти, пылала резервация сиу, где пришельца почитали за Великого Змея Запада, кормили маисом и совершали для него набеги на ближайшую бензоколонку, дабы своровать у владельца, закоренелого холостяка, свежий номер «Playboy». Иноземный агрессор оказался злостным любителем веселых картинок.

На самом краю горизонта вырос ядерный гриб, заменивший собой Канзас-Сити. Только земляне избавились от оккупантов, сразу же принялись искать виновных, выявлять шпионов и распределять права, обязанности и кильку в томате. И напрасно. Новое устройство мира — дело решенное. Почти.

Охотники шли по четкому следу из машинного масла и зеленоватой слизи, сочащейся из ран тушканчега. Охотники не торопились, им было о чем поговорить.

— Нет, Кир, ты, конечно, умный. Даже слишком. Но все-таки скажи мне, идиоту, как мы будем делить нашу Землю? По совести или по справедливости?!

— Васенька, а разве есть разница? — Арбалетный болт со свистом впился в воздух и ударил тушканчега под хвост. Разжиревший на кукурузе оккупант резвее задвигал поршнями.

— Есть, конечно. Если по совести, то поровну. Если по справедливости, то вообще ничего делить не надо, все должно достаться мне, ибо я слишком много сделал для этой планеты, пока некоторые прохлаждались привязанные к древесине. Кстати, как тебе удалось выбраться? Я уж не говорю о том, как тебе удалось заставить меня уничтожить последователей Инквизитора…

— Уметь надо, Васенька, уметь. Ушастую мразь завалим, тогда и обсудим твои претензии.

— Да? Это хорошо. — Старлей чуток притормозил, чтобы выдернуть кольцо и, хорошенько размахнувшись, швырнуть гранату.

В Штаты парни прилетели вчера. Захватили цеппелин с вагончиком повышенной комфортности и тремя гребными винтами — и вперед. Заодно в дирижаблепорту взяли в заложники продажных девок. При таком раскладе самое оно махнуть через Атлантику. По пути рассказывали анекдоты, швыряли пустые пивные жестянки в океан и целовали в губы пышногрудых Машу и Дашу. То есть развратничал Кир, а Старлей тихонечко скорбел в углу о Медузе Горгонер и, немного, об Анжеле.

Ветром дирижабль, трофейный, оставшийся после тушканчегов, снесло с маршрута на сотню, а то и всю тысячу километров. Цеппелин рухнул где-то в Колумбии, да прям на фабрику по производству кокаина. Естественно, местному наркобарону сие не доставило ни малейшего удовольствия. Но Старлей отговорил его от опрометчивых поступков, спалив на фиг оба цеха с вечно обдолбанными рабочими. Пострадал также склад готовой продукции и прилежащие джунгли в радиусе двух морских миль. В знак уважения к гостям барон подарил Киру (Васька же старался?!) вертолет и бутылку текилы. В ответ Кир преподнес барону Дашу, а потом чуток подумал и вручил зареванную Машу, ведь та привыкла всегда быть рядом с подругой. Пусть себя побалует бедный колумбиец, Киру не жалко. Тем более что девкам рандеву оплачено на месяц вперед, а там и охмурят миллионера, замуж выйдут, научат его играть на балалайке, закусывать солеными огурцами и ласково называть сыновей Ванюшами.

Под Кордобой вертолет обстреляли парни из FARC. Ни разу не попали. По сему поводу решено было выпить. Вскрыли бутылку кактусовой жужки, разлили в пластиковые стаканчики, обнаруженные за сиденьем пилота между упаковкой одноразовых шприцов и пакетом с белым порошком. Не чокаясь, хряпнули за здоровье отличных русских девушек, которых нелегкая судьба вынудила эмигрировать в Южную Америку. Текила оказалась отравленной мышьяком, а то и кураре. Но дареной выпивке, как известно, в градусы не заглядывают. Кир чуток проблевался, Старлей предпочел яд переварить. По пути попадались какие-то границы, кто-то стрелял по винтокрылой машине из автоматов Калашникова и М-16, из «стингеров» и чего-то крупнее калибром, не суть. Главное, наши герои без проблем добрались до салуна. Причем не просто салуна, но салуна категорически правильного. Только в правильных салунах можно проследовать к стойке, по пути дважды вляпавшись в коровьи лепешки. Только в правильных салунах можно наступить грозному бородатому ковбою на ногу, сказать: «Ой, простите меня, медведя неуклюжего» — и вас поймут и простят. Только в правильных салунах к стенам прибиты полочки с муляжами форелек, хотя вокруг нет ни одного зарыбленного водоема.

В заведении сильно пахло прогорклым маслом. Над стойкой бара висел плакат «Зона, свободная от холестерина!». Написано было на английском, но Старлей, принципиально не знающий иностранных языков, на это даже не обратил внимания. Просто понял смысл. Сказывалось продолжительное общение с инопланетянами.

— А цирроз есть? — осклабился Старлей, вспомнив давний разговор с дядей Петей, товарищем отца.

Загорелая блондинка средних лет, протиравшая грязной тряпкой безукоризненно чистый стакан, подняла на бойца ВКС свои васильковые глаза. Во взгляде ее явственно читался застарелый микс из надежды найти достойного самца, выиграть миллион долларов в лотерею и ответить правильно хотя бы на один вопрос по вертикали из сборника кроссвордов, что лежит на тумбочке у кровати. По горизонтали без проблем, а с вертикалью категорически не заладилось…

— Вам какой? Со вкусом клубничного варенья и креветок?

Парни, не сговариваясь, скривились, словно разжевали две половинки одного лайма.

— Нет, — ответил за двоих Кир. — Нам без вкуса вообще. И по возможности без запаха.

— Угу, — кивнула барменша, — с вас десять долларов. Нет, пожалуй, двадцать.

— Да хоть тридцать, — осклабился Старлей, — у меня все равно денег нету.

— Я заплачу за друга, — успокоил барменшу Кир.

Получив три десятки, дамочка проверила их на наличие водяных знаков, пожевала кончики и удовлетворенно кивнула:

— О’кей.

— Оби! — заржал Старлей.

Васильковые глаза внимательней скользнули по Ваське, ибо ржание — признак настоящего жеребца, а значит, и самца. Неужели хоть одна мечта девушки сбудется?

— Вот ваши циррозы. — Она поставила на стойку два аквариума, литра на три каждый. В одном на поверхности плавали редкие веточки водорослей, во втором на придонном песке страдал от одиночества игрушечный водолаз, то и дело отрыгивающий к поверхности пузырьки воздуха.

— И чего это, и где? — засомневался Старлей. — Пустые, считай, аквариумы. Даже гуппешек нету.

— Всех гуппешек давно на консервы перевели. Вместо кильки. Тебе ли не знать, Вася? — Кир задумчиво посмотрел на партнера.

Блондинка пожала плечами, мол, как знаете, мое дело маленькое, вы просили, я дала. Она вновь васильково моргнула. Жаль, маловато дала, а ведь могла бы показать высший пилотаж, только намекните, мальчики. Впрочем, можно и без намеков.

— И все-таки… — замешкался Кир, — как бы нам получить циррозы? Ведь оплачено…

Блондинка хлопнула себя по лбу и звонко рассмеялась:

— Ах, какая я забывчивая! Конечно, конечно! — Перед парнями образовались два стакана, наполненные прозрачной жидкостью.

— Что это?

— Спирт.

— Зачем?

— Чтоб привлечь цирроз. Пейте.

Парни выпили, ткнулись носами в рукава и только открыли свои лица, покрасневшие от алкоголя, как вода в аквариумах потемнела, взбурлила и превратилась в нечто черное и вязкое. Это черное и вязкое вылезло и аквариумов и бросилось на спасителей человечества. Циррозу ведь плевать, хоть бомж ты, хоть Герой Социалистического Труда. Парни попытались вскочить и убежать, но оскользнулись на коровьих лепешках, а может, грозный ковбой выставил ногу. Короче, они упали, да так неудачно, что сшибли пару полок. Муляжи форелек огрели по лбу и стукнули в висок соответственно Кира и Старлея.

Очнувшись, освободители Земли почувствовали неприятную резь в правом боку. Каждый в своем.

— Поздравляю! — Блондинка сияла, как новый доллар под галогенной лампой. — Теперь у вас есть собственные циррозы!

— Это… — Кир полез в карман двухцветной мастерки за кошельком. — А можно их назад, в аквариумы? Мы передумали.

— Нельзя! — радостно, но категорично отрезала блондинка. — Что вы, в самом деле? Это доярке можно без цирроза, а культурным героям никак. У культурных героев цирроз обязательно должен быть.

Довод показался Киру убедительным, а мнения Старлея никто не спрашивал, потому что у него все равно не было денег.

Под потолком лениво вращались лопасти вентиляторов, жужжали мухи, у музыкального аппарата тискалась парочка.

— Такое дело… — кашлянул Кир, вглядываясь в лица собравшихся в салуне людей. — Не было ли у вас тут чего подозрительного в последнее время? Может, новичок какой завелся? Странный, не от мира сего?

— А вам зачем? — поинтересовался грозный ковбой.

— Да просто так… Очень хочется найти одного засранца и убить.

— Что ж, причина похвальная, не грех и помочь, — сказал ковбой. — Индейцы повадились воровать у меня свежие номера «Playboy». Как вы поняли по моим светским манерам, я владелец бензоколонки, и потому думаю, что в резервации поселился инопланетный агрессор. Именно его-то, гайс, вы и ищите. Желаю удачи. Отомстите этому ублюдку за моих глянцевых красоток. Я знаю, он над ними жестоко надругался.

Кир поблагодарил всех за помощь, Старлей пустил ветра и заржал.

Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, Кир спросил:

— А нет ли у кого стоящего арбалета? Я тут подумал, арбалет был бы в самый раз для наших целей.

Спросил он из приличия, чтобы оставить после хоть чуточку приятное впечатление, а не только испорченный воздух. Кир совершенно не ожидал, что ему ответят положительно да еще и бесплатно выдадут оружие и колчан, полный высокотехнологичных полимерных стрел с нанонаконечниками и самонаводящимся оперением.

— А гранаты? Парочка? Больше не надо. Неужели есть?

Массируя ладошками бока — цирроз все-таки! — парни покинули салун.

Взрыв всполошил луговых собачек: одни умерли от разрыва поджелудочной железы, другие просто обделались. Так погиб последний тушканчег на Земле.

— И?.. — требуя объяснений, Старлей сконцентрировал жар около пупка, чтоб одним мощным посылом кремировать Кира.

Кир молчал и улыбался, внимательно глядя соратнику в глаза. Василия эта внимательность раздражала жутчайше, ибо означать она могла только одно: Кир задумал какую-то пакость, гадость и полнейшую глупость.

Прервав разговор на самом интересном месте, небо над головами освободителей внезапно потемнело, сконденсировались темно-серые, фиолетовые и даже черные облака, громыхнуло всерьез, сверкнуло, и…

— Что это? — не понял юмора офицер ВКС, волосы которого топорщились и искрились от скопившегося в организме электричества.

— Хм, это похоже на космоносец-морозильник айсменов. — Кир скрестил руки поверх надписи «Ukraine», ноги его непроизвольно раздвинулись на ширину плеч, а плечи у Кира были отнюдь не узкие.

Нечто огромное проплыло над парнями и, вздымая клубы пыли, пошло на посадку. Нечто напоминало сугроб. Как вариант — кучу белого навоза, промчавшего на огромной скорости сквозь межзвездное пространство и атмосферу Земли.

Планета вздрогнула, парни едва устояли на ногах. Есть контакт с поверхностью! От места посадки во все стороны побежали разломы — некоторые можно было запросто переступить, другие — перепрыгнуть, а иные были подобны Великому Каньону.

— Серьезная заявка… — сплюнул Старлей.

Ему внезапно захотелось облегчить мочевой пузырь, но рядом не было ни единого укрытия — ни куста захудалого, ни деревца с развесистой кроной. А сливать дренаж на глазах у пришельцев он считал ниже своего достоинства.

Из сугроба вывалилось десятка три типичных снеговиков с морковками вместо органов обоняния. Падая, они расшибались о высушенную зноем землю, но тут же рыхлая субстанция собиралась в плотные комья, которые деловито насаживались друг на друга в строгой очередности — от большего внизу к меньшему вверху. Надо заметить, что снеговики регенерировали весьма проворно. Пожалуй, из арбалета в них палить без толку, гранатами вторжения не остановить.

Кстати, времени забавные чужаки не теряли — тут же схватились за совковые лопаты, которые привезли с собой, и принялись выгружать… неужто снег?

— Да, Васенька, ты не ошибся, это снег. Начало Айсберга.

С ума сойти! Совковые лопаты из соседней галактики тащить, будто на Земле такого добра мало. Старлею на миг показалось, что где-то рядом притаился Дед Мороз в ватной шубе и стоит только зазеваться, как он подкрадется со спины и потребует позвать Снегурочку или заставит гирлянду на елочке вспыхнуть так, что срочно понадобится огнетушитель. А явившаяся наконец-то на зов Снегурка непременно будет в кокошнике и бородатая.

— В смысле?

— А что тут непонятного? У тушканчегов Стена, у айсменов Айсберг. Это есть новая оккупация, Васенька. К нам в гости пожаловал лютый враг.

— А я-то думал, все, финита, бля, комедия, хеппи-энд, счастливо оставаться. — Старлей на всякий случай обернулся.

Унылая прерия без конца и края. И никаких Дедов Морозов. Даже Санта-Клауса, и того не видать.

— Финита? Нет, Васенька, все только начинается! — расхохотался Кир. Перспектива новой войны его, похоже, неимоверно забавляла. — Думаю, нам придется отложить нашу беседу до более благополучных времен.

— Это уж точно…

Рядом с трупом тушканчега опустился гриф. Игнорируя людей, он принялся деловито шматовать обезображенную осколками плоть. Запрокидывая хищный клюв к небу, он проталкивал в зоб мясо и заклепки, поддевал когтями листы брони, выдирал кишки и провода. Собственное тело падальщика при этом извивалось, словно под током, преображаясь до неузнаваемости с каждым проглоченным куском. Вместо перьев на крыльях — растяжки прозрачной кожи. Появился длинный хвост, состоящий из композитных хрящей, силиконовых прокладок и титановых шипов. В лучшем случае гриф превращался в грииифааа. В худшем…

Но Василию и Киру, защитникам человечества, культурным героям всея Земли, было конкретно наплевать на подобные мелочи. Они стояли и, дрожа от холода, наблюдали, как тянется к небу огромная глыба замороженной воды. По прерии мела поземка, цепляясь за каждую складочку почвы, за каждую травинку. Вот-вот посыплет снег.

На Земле начинался новый ледниковый период.