Глава 9
Свои среди чужих

Автоматные очереди, треск винтовок, уханье гранатометов – все это сливалось в громкий гул, идущий от Стены. Высоко в небе шныряли стаи птиц – снизу не разобрать, обычные птахи или носители паразитов. В любом случае туман скрывал от них людей.

Сидушка звонко скрипнула, когда Данила плюхнулся за руль одного из последних мастодонтов Петербургского тракторного. Поерзал – под ягодицами вовсе не кресло «мерса» С-класса. И вообще интерьерчик так себе: ряд круглых датчиков, открытые поверхности окрашены в родной желтый цвет, остальное затянуто дырявым дерматином. И везде, где только можно, пришпилены иконки. Одну из них Дан опознал – подарок Маркуса и Гурбана, лик святого с собачьей головой. Прям разумный зомбак или этот… вервольф.

Он никак не мог успокоиться – разозлила Мариша. Жизнь ему не доверила бы. Ну-ну. Он перед ней и так и сяк, а она… Хватит унижений. Прошла любовь, завяли помидоры, как говорит Ашот, а уж он мастак расставаться с девушками.

Хлопнула дверца, скрипнула вторая сидушка. Пахнуло по́том и нечищеными зубами.

– Как тебе аппарат? – Это Маркус уселся рядом.

– После боя скажу, – буркнул Дан.

Маркус чуть поклонился иконе святого-песиглавца:

– Святой Христофор нам поможет.

«Кировец»-бульдозер пойдет в авангарде, так решил Гурбан. Иначе и быть не могло, ведь трактор с отвалом для того и предназначен. Потому-то проводник сел с Даном и пристроил СВД между ног – положение не очень, если срочно понадобится открыть огонь. Но главное оружие Маркуса нынче не винтовка, а карта с нанесенными позициями ленинградцев.

Вторую колесницу Господа поведет сам Гурбан. Полковник Самара, зомбак его заешь, и остальные «варяги» уселись в обшитый жестью фургон – от пуль эта защита не поможет, но от зомбозверья вполне защитит. Из-за нагромождения стали на бортах, спереди и сзади – ржавой стали, склепанной и стянутой болтами, бывший автобус можно было узнать разве что по эмблеме – окольцованному тюльпану.

Дан рукавом вытер влажный лоб. Раннее утро, конец мая, а жарит уже так, что кондиционер в кабине оказался бы кстати. Увы, разработчиками не предусмотрено, и сектанты не расстарались – не знали просто, что за руль сядет сам Данила Павлович Сташев, сын того гения, который вот-вот освободит планету от слизней.

Он тяжело вздохнул. Иногда казалось, что День Победы вообще не наступит. А даже если и, то… Чем тогда займется доставщик? Ведь его знания и навыки окажутся бесполезны в новом мире… Подобные мысли частенько одолевали его в последнее время.

– Благословляю в дорогу сии колесницы Господни! – Пастырь, жутко смешной в плавках с якорем, забежал перед бульдозером, осенил его крестным знамением, затем поковылял ко второму трактору и фургону, в бойницы которого «варяги» вставили свое оружие. Одно неверное движение – и от пастыря или атакующего зомбака, к примеру, останутся только унитазная цепь с распятием да рожки с ножками.

Старик еще что-то говорил, жестикулируя и пуская слезу, но его речи утонули в рокоте мощных движков. Расход топлива тут кошмарный, прикинул Дан. Предки, похоже, не боялись парникового эффекта.

– У нас в Харькове тоже трактора́ делали. Раньше. – Дан захлопнул дверцу. От удара завибрировал стальной лист, халтурно прихваченный сваркой по периметру окна. Болгаркой в листе прорезаны десятка три узких щелей для лучшей видимости; дверцу со стороны Маркуса усиливает панцирная сетка от кровати.

– До перекрестка, потом направо, – велел Маркус.

Стальной мастодонт взревел. Колеса провернулись, швырнув назад щебень. Слизень на затылке Дана неприятно шевельнулся, будто предчувствуя скорую встречу с собратьями. С сотнями собратьев, тысячами.

А ведь «варяги» суются в самое логово врага. Данила только сейчас осознал это, и ему стало не по себе. Он сильнее вцепился в руль «Кировца», на перекрестке свернул. Дома здесь выглядели почти что жилыми, разве что половины стекол не хватало да из окон торчали кое-где кроны деревьев. Дикая полосатая кошка – потомок домашних любимцев – проводила трактор недобрым взглядом. В пасти ее трепыхалась еще живая мышь. Из подъезда, рыча, на бульдозер кинулась здоровенная зомбособака. Вдоль хребта ее выпирали костяные наросты, череп превратился в нечто угловатое, неприятное на вид, челюсти увеличились, клыки едва помещались в пасти – зверь достаточно давно попал под влияние слизня, чтобы измениться столь значительно. Обычно до такого состояния зверушки не доживают, паразитам ведь плевать на носителей.

Вместо того чтобы атаковать отвал, бессильно ломая резцы, зомбособака проявила нерешительность. Зато ее заинтересовал фургон, она осклабилась, готовясь к прыжку. Данила вывернул руль, впечатав отвал вместе с собакой в газетный киоск, который смяло, словно картонку. Затем сдал немного. На отвале пусто, только свежая кровь и куски отслоившейся краски. Данила глянул в зеркало. Трактор Гурбана надрывался следом, фургон конкретно подбрасывало на ухабах. Зомбособака выбралась из-под обломков киоска. Ее разрезало пополам, и передняя часть ее пылала ненавистью к людям и ползла, теряя кровь и последние жизненные силы. Зубы щелкнули в полуметре от колес фургона, зомбак затих. Будь у «варягов» время, Дан раскатал бы тварь по асфальту. Уничтожить слизня – это святое.

Поведение зомбозверя удивило Дана. Он уставился на дорогу. В отличие от домов, она была совсем никудышной. Тут попадались такие рытвины и котлованы, что даже мощный трактор мог в них застрять. Приходилось маневрировать.

– Смотри. – Пальцы Маркуса впились Дану в плечо.

Он на миг оторвался от созерцания дорожного полотна, и тут же переднее колесо едва не угодило в яму. Данила ударил по тормозам.

– Не делай так больше, – попросил он, а потом уставился в указанном направлении.

Увиденное его потрясло. На каждом столбе и дереве вдоль дороги висели трупы. Тут были вольники, в которых без труда угадывались Свидетели Псидемии. Другие повешенные при жизни носили кирзовые сапоги, третьи выбривали черепа, оставляя на голове промасленные ирокезы. Все они были из разных группировок, но висели на одинаковых веревках. Людей сюда согнали отовсюду, а потом…

– Акция устрашения, – проскрипел Маркус. – Вот что будет с теми, кто против.

От возмущения кровь застучала в висках Данилы.

– Да как же так можно?!

Сзади просигналили. Бульдозер перекрывал дорогу. Зрелище, похоже, ничуть не смутило Гурбана. Помочь надо живым, мертвым всё по фигу. Данила вдавил педаль газа. Впереди на дороге темнели угли кострищ, в которых лежали людские кости. Да уж, зомбаки с командирами-нелюдями погуляли тут на славу. Вот что будет с москвичами, когда ленинградская армия прорвет оборону.

Дан оглянулся. Стена удалялась. «Варяги», как крысы с тонущего корабля, бежали из Москвы. Там, у Стены, идут страшные бои – даже сквозь рев движков слышно, что канонада усилилась. Стыдно быть тут, в тылу, где спокойно и не стреляют даже.

Но спокойствие это оказалось обманчивым.

– Не проедем дальше, завал. Тут поворачивай.

Маркус прекрасно ориентировался в этих местах. Будучи хозяином Острога-на-колесах, он активно сотрудничал с вольниками, скупал у них вещицы, найденные в брошенном городе, а затем перепродавал втридорога москвичам. Об этом Данила узнал из первоисточника, сидевшего рядом и поскрипывающего о старых славных временах, когда он, Маркус, был коммерсантом, человеком значительным, а не каким-то там «варягом», спасающим мир.

– Здесь поворачивать или дальше? – уточнил Дан.

– Сюда, да.

Подпрыгивая на бетонных плитах, «Кировец» еще только огибал руины, засыпавшие дорогу по самую «макушку» светофора, когда Данила увидел колонну питерских зомбаков. Маркус смял карту и схватился за винтовку. Колонна походным шагом двигалась к острогу – прибыло подкрепление.

От неожиданности Дан заглушил мотор. Трактор с фургоном тоже встал.

Что делать, а?! Врезаться в колонну, разметать ее – авось кабину «Кировца» не превратят в решето? Или ждать, что предпримет командир? Данила посмотрел на Маркуса, ожидая от него совета. Но проводник, похоже, сам растерялся – просунул ствол СВД в щель решетки, что вместо лобового стекла.

Зомбаки приближались. Два трактора и фургон на пути ничуть не смутили тварей. Зато возбудился их командир. Чуть ли не на ходу он выскочил из джипа, следующего за колонной, с головы его слетела фуражка. Размахивая пистолетом, он крикнул, что, мол, надо уничтожить врага, огонь по бронемашинам.

Несмотря на некоторое замешательство в строю, зомбаки продолжали идти. С одной стороны, их слизни получали сигналы о том, что впереди, под прикрытием железа, прячутся свои – сигналы от паразитов на черепах «варягов». А с другой – приказ командира. Но ведь в своих стрелять нельзя. Вторая установка противоречила первой. Зомбаки нападали на себе подобных лишь в крайнем случае.

Еще вчера они подчинились бы неукоснительно, но на третий день после подзарядки в программе Стерха возникли прорехи и сбои – зомбаки вяло отреагировали на приказ командира. И все же один за другим они принялись поднимать оружие, целясь в колесницы Господни, которые и близко не танки, и даже не БМП с противопульной броней. У парочки зомбаков Дан заметил РПГ.

Вот-вот ленинградцы откроют огонь.

В зеркале заднего вида что-то мелькнуло. Дан обернулся. Это из фургона выскочил полковник Самара, дверь за ним тут же захлопнулась. Полковник поскользнулся на размокшей земле, за годы нанесенной ветром на руины, но на ногах удержался. Уверенным шагом он двинул к колонне, на ходу выкрикивая приказы. Мол, он не потерпит, накажет, кузькину мать устроит. Он орал благим матом, требуя, чтобы его бойцов – элитный отряд! – пропустили незамедлительно, прочь с дороги, не стоять на пути бронетехники.

На мгновение Самара замолчал, вдыхая побольше воздуха. Командир колонны вклинился, поясняя: у него приказ, и вообще, кто вы такой и почему здесь. Его вопросы еще больше вывели Самару из себя, он назвал собеседника щенком и буржуазной сволочью, поправшей заветы коммунаров.

Остановившись, но не опустив стволов, зомбаки внимали с открытым ртом.

– Шагом марш к Москве! – Лицо Самары побагровело, тройной шрам стал четче выделяться. – Там, у Стены, умирают наши парни, а тут некоторые не шатко не валко!!!

После этих слов в головах зомбаков что-то замкнуло – все они дружно опустили оружие и продолжили движение. Данила с облегчением выдохнул, а вот Маркус не спешил отлипать от прицела винтовки. И не напрасно.

Колонна зомбаков принялась обтекать трактор с двух сторон. В обзорные щели дверей отлично просматривались скрещенные серпы-молоты на касках, запыленная униформа и – главное! – лица, поросшие щетиной, с пустыми глазами, открытыми ртами и стекающей по подбородкам слюной. Дегенераты, пушечное мясо – вот кто шагал мимо. Кое-кто из зомбаков поводил носом, ощущая добычу рядом, и тогда слизень на затылке Дана начинал шевелиться, подавая какие-то свои сигналы, непонятные людям, но успокаивающие питерских зомби.

Блестяще отыграв роль, полковник побледнел и схватился за ребра. Действие «тоника» ослабело настолько, что каждый вздох давался ему с трудом.

Командир колонны понял, что дело нечисто. С пистолетом в руках он шагнул к Самаре:

– Полковник, разрешите ваши документы.

– Что?! – Самара побледнел. – Ах ты щенок…

– Нет, значит, документов, да? – Наведя оружие на полковника, ленинградец заорал вслед своему подразделению: – Отставить движение! Огонь по врагу!

Данила напрягся, ожидая, что зомбаки, окружившие трактор, полезут в кабину и оставят от него лишь кости в униформе врага. К счастью, бойцы не послушались своего командира.

– Это что же получается, – вслух подумал Дан, – любой человек в погонах может отдать приказ питерским зомбакам?

– Вряд ли, – засомневался Маркус. – Наверняка в программе Стерха, помимо алгоритма действий, зомбакам заданы биохарактеристики командиров подразделений, иерархия подчинения и прочее, тому подобное. Наш Самара просто оказался покруче рангом, вот и всё.

– Получается, он может взять командование армией на себя?

Мгновение Маркус думал, потом ответил:

– Наверняка есть кто-то круче полковника. Думаю, если бы Самара приказал зомбакам вернуться к Ленинграду и атаковать, они накинулись бы на него. На месте Стерха я сделал бы такую опцию в программе.

Их рассуждения прервал командир колонны. Не получив от полковника документов, подтверждающих личность, он нажал на спуск. Пуля угодила Самаре в плечо, брызнула кровь. Полковник охнул и осел на асфальт. Командир колонны подошел к нему и приставил ствол ко лбу. Это было его ошибкой – калибром 7,62×54 лицо офицера смяло внутрь и вырвало из черепа вместе с мозгами и затылочной костью. Практически обезглавленное тело еще секунду стояло, а потом рухнуло навзничь. Маркус оторвался от прицела СВД.

Сплотившись за тракторами в колонну, зомбаки продолжали топать к Москве. С командиром или без, они будут сражаться. Это единственная цель их жизни.

Из фургона выскочила с «винторезом» в руках Мариша. Промчавшись мимо бульдозера, она присела около раненого. За ней, прикрывая взбалмошную девчонку, последовал Ашот. А ну как питерцы вернутся? Или пташки спустятся с небес, чтобы отведать девичьей плоти? С «калашом» у плеча он подбежал к Петрушевич, которая участливо держала полковника за руку. Отодвинув ее, толстяк перевязал Самаре плечо. При этом раненый едва не потерял сознание от боли. Недолго думая, Ашот достал аптечку и вколол ему еще одну порцию «тоника».

Вскоре наткнулись на другой отряд зомбаков. Самара высунулся из фургона, скомандовал атаковать Москву. А когда зомби двинули в указанном направлении, «варяги» дружно открыли огонь по командирскому «Ссанг Йонгу». Вспыхнул бензин, машина взорвалась. Внутри никто и пикнуть не успел – так быстро все произошло.

Стали попадаться отдельно бредущие группки зомби в униформе – остатки уничтоженных по пути к Москве отрядов и бойцы, отбившиеся от своих. Если зомбаков было мало, их валили, стараясь не привлекать внимания. Мало ли, как работает система «свой-чужой» у слизней? Быть может, атакованные «варягами» передали сообщение о том, что такие-то паразиты неадекватны? С приближением к пункту назначения стрельба практически прекратилась.

– Через два дома арка будет, – скрипнул Маркус, сверившись с картой. – Нам туда.

Арка была широкой. И хоть бетон перекрытия выглядел вполне крепким, а все ж Данила неуютно себя почувствовал, проезжая во двор. Отвал бульдозера едва не снес детскую площадку – ржавую горку да карусель, когда он выруливал так, чтобы и трактору Гурбана с прицепом не мешать, и арка простреливалась бы, если что.

– Глуши, – велел Маркус.

Дан так и сделал и выбрался из кабины – размять ножки, слить излишки. На войне как на войне, он зажурчал, встав у колеса «Кировца». А то прогуляешься за угол, в укромное местечко, а тебя зомбак там сцапает. Да и кого тут стесняться, все свои.

Внимательно осмотревшись, Гурбан спрыгнул с подножки. Махнул рукой, разрешая покинуть фургон. Первым из него вывалился Ашот, и был он цвета весенней травки – укачало толстяка всерьез.

Мариша пояснила для несведущих:

– Ашотик мужественно держался всю дорогу. И как его с таким вестибулярным аппаратом в доставщики взяли, не понимаю?

– Все у меня с аппаратом в порядке, Петрушевич. Меня от тебя тошнит, – парировал Ашот, отхлебнув из фляги. Нормальный цвет лица медленно возвращался к нему.

Мариша хотела ответить, но Гурбан жестом велел молчать.

– Значит, так, ребятки. – Он закинул за плечи рюкзак, под завязку забитый магазинами. – Не будем привлекать внимание зомбаков и их командиров. Оставим трактора́ и фургон здесь. Отсюда всего ничего до точки сбора, верно, полковник?

Самара кивнул. Он выглядел весьма бодро. Даже слишком бодро. Вторая порция «тоника» в сочетании с остатками первой сотворила с ним чудо. Глаза полковника блестели, усы топорщились, шрам на роже выглядел очень воинственно. Дайте Самаре перочинный нож – он вызовет на дуэль самурая с катаной.

– Да. – Полковнику, похоже, захотелось общения. – Точка сбора рядом. Район сосредоточения. Туда должна прибыть моя рота, мои люди. Мои зомби. Мои…

Самара явно заговаривался. Мариша участливо смотрела на него. Ашот хихикнул в кулак. А Дан откровенно позлорадствовал и сразу же устыдился недобрых мыслей. Самара – боец их группы, он уже «варяг», и его надо воспринимать именно так. А своим Данила зла не желает.

– Мои подчиненные. Мои…

– Отлично, полковник, – перебил Самару командир «варягов». – Думаю, все и так уже поняли, что вы имеете в виду. Ашот, остаешься за главного.

– О! – Толстяк навел указательный палец в небо. – Главный! Это мне нравится.

– Ну и отлично. Будешь охранять трактора́.

Мариша тихонько хихикнула, а потом откровенно рассмеялась, глядя на растерянное лицо Ашота, на его возмущенно задранный нос.

– Э, командир, слушай! Так нельзя! Я – воин, а не сторож! Я – доставщик, в конце концов! Я…

Гурбан не собирался вступать в диалог с толстяком. Он просто ему улыбнулся, как обычно, очень ласково – так, что мороз по коже. Ашот сразу же заткнулся и обиженно засопел. Разобравшись со сторожем, командир предложил «варягам» взглянуть на карту, запомнить расположение улиц, прилегающих к району сосредоточения. Чем все и занялись. Дану и Марише хватило одного взгляда, чтобы картинка четко отпечаталась в мозгу и при желании тотчас всплыла перед глазами – у них ведь память профессиональная, то есть специально развитая, спасибо преподам Училища. А вот Фаза пару минут хмурился, шевелил губами и закатывал глаза.

Ашот шепнул Дану на ухо:

– Сейчас затылок чесать начнет.

Так и случилось – сдвинув пилотку на лоб, великан принялся усердно скрести темечко, будто таким нехитрым способом надеялся впихнуть знания в мозг. Слизень его при этом недовольно шевелился.

Полковник тоже взглянул на карту да так над ней и завис – торкало от «тоника» его не по-детски.

– Ашотик, ты с дозой не переборщил? – задумчиво глядя на Самару, спросила Мариша.

– Плюс-минус пара миллиграммов – какая разница? – подмигнул ей толстяк.

Дальше – пешком. Проходя через арку, Данила обратил внимание на граффити: здоровенный кирзач, наступивший на человеческое лицо – знак очередной группировки вольников. Надо смотреть в оба. В униформе и с раскрашенными гримом рожами «варяги» – вылитые зомбаки. Чего доброго пристрелят их, не спросив, как звать-величать.

– Слышь, Маркус, это чей знак? Чьи тут Территории?

– Да так, есть одни уродцы. Считают, что живут в лучшем из миров. Наслаждаются, суки.

– Это как?

– Трахают и убивают все, что движется.

– И зомбаков трахают?

– Зомболюдей уж точно, об остальных не скажу, не слышал.

Дана передернуло от отвращения. Заниматься этим с зомбочеловеком – все равно что с куском сырого окровавленного мяса. Даже хуже.

Гурбан поравнялся с ними:

– Отставить разговорчики. Что бы ни случилось, молчать. Говорить за всех будет полковник Самара. Эй, полковник, задача ясна?

Самара часто закивал. Глаза его заблестели от умиления – мол, какая честь оказана, благодарю за доверие, постараюсь оправдать. Гурбан покачал головой. Не нравилось ему поведение полковника, но выбирать не приходилось.

– Это, командир… – Самара впервые так назвал Гурбана. – А еще есть лекарство? Ну, «тоник»? А то у меня упадок сил. Надо добавить. Как говорят у нас в Ленинграде, между первой и второй промежуток небольшой.

– Отставить! – отрезал Гурбан.

– Есть! – Самара молодцевато щелкнул каблуками.

Дан хотел сказать ему, что вторая доза уже была, но вспомнил о приказе командира. Молчать так молчать, пусть полковник за всех отдувается.

А отдуваться тому пришлось уже на следующем перекрестке.

Потому что пришли.

Всю улицу тут, насколько хватало взгляда, занимали зомбаки. Они сидели на асфальте, стояли в колоннах, слонялись без дела и жадно хлестали из фляг воду. Их было много, очень много. Из окон соседних домов торчали стволы пулеметов. На крышах сидели снайперы, увидев которых Самара удивился: разве программа Стерха на такое способна? Тут и там дымили походные кухни на колесах, повара-люди зазывали отведать кашки, но солдатики-зомбаки не спешили с мисками.

– Какая каша, мяса им надо. – Самара хохотнул. – Уж я-то видел, еле ноги унес, спасибо младшему сержанту Белоусу. Хороший парень, кстати. Отличник боевой и политической подготовки. Грибы желает выращивать, но я буду рекомендовать его на сверхсрочную, мне нужны такие бойцы. И Ашота буду рекомендовать, и Данилу, и…

Полковник нес полную чушь. И с этим человеком во главе «варяги» должны пройти мимо тысяч питерских зомбаков?! Дану стало не по себе. Марише, судя по расширенным зрачкам, тоже. Глаза Маркуса скрывал капюшон, Фазе было по фигу, а лицо Гурбана окаменело, стоило только приблизиться к первому ряду зомбаков.

Дан поймал себя на том, что непроизвольно копирует повадки питерских бойцов. Он – свой среди чужих. Лицо Мариши тоже перекосило. Повезло, что Ашота рядом нет, а то он обязательно что-нибудь ляпнул бы по поводу. А ведь жизненно важно скорчить отрешенную морду, дабы ни один из зомбаков, взглянув на тебя, не усомнился в твоей зомбачьей сущности. Типа «варяги» – никакие не «варяги» вовсе, а отделение, ведомое офицером.

Кстати, насчет офицера.

Отделившись от «варягов», Самара двинул к бойцам, что сидели на корточках, уперев костяшки кулаков в асфальт. Бойцы – десятка полтора зомбаков – разве что не ухали, не почесывались и не выискивали блох у соседей. В остальном же – вылитые обезьяны, хоть и в униформе. Отсутствие подзарядки давало о себе знать. Их запрограммированные личности деградировали не по дням, а по часам, если не минутам. Автоматы сиротливо лежали на асфальте, вещмешки тоже.

– Встать! – рявкнул Самара.

Зомбаки посмотрели на него кровью налитыми глазами и нехотя подчинились. У одного из них при виде полковника началось обильное слюноотделение – во рту словно трубу прорвало.

– Так, что тут у нас? – Самара остановился в шаге от самого крупного зомбака. – Что это за внешний вид?! Почему пуговица расстегнута?! Застегнуть!

Не дожидаясь выполнения приказа, полковник подступил к тому зомбаку, что обильно протекал.

– Так-с, – сказал он. – Пуговица застегнута. Верхняя. Отлично. Благодарю за службу! – И, уже развернувшись, не глядя, похлопал зомбака по плечу.

Дебильная рожа зомби исказилась, вмиг превратившись в оскал хищника. Обнажились гнилые зубы и белесые десны. Зомбак зарычал, его резцы клацнули в воздухе там, где мгновение назад была ладонь Самары.

– Как я с ними, а, командир? – Полковник даже не заметил, какой опасности только что подвергся, как не заметил и Фазу, обнявшего голодного зомбака, а затем отпустившего его с переломленным хребтом.

Соблюдая условленное молчание, Гурбан оттопырил большой палец.

– За мной, друзья мои! – Полковник театрально взмахнул рукой и двинул напролом через огромный лагерь питерской армии.

«Варягам» ничего не оставалось, как отправиться следом, уповая на то, что он больше ничего не отчебучит.

Рожи, морды, перекошенные лица… Ногти, которые правильней назвать когтями. Вонь немытых тел. Даже униформа и оружие на плечах не могли обмануть – «варягов» окружали вовсе не люди. С бэтээра, высунувшись по пояс из люка, их проводил долгим взглядом настоящий человек. О том, что он таки человек, говорили его намыленное лицо и опасная бритва, пласт за пластом снимающая с лица пену. Данила напрягся, ожидая, что человек вычислит московских диверсантов или хотя бы окликнет Самару, но ни того, ни другого не случилось – человек был занят личной гигиеной, что при царящем вокруг безобразии особенно похвально.

Оружия в лагере зомбаков было не то чтобы много, но очень-очень много. Целые штабеля ящиков под брезентовыми навесами. Автоматы, гранатометы, взрывчатка… Столько взрывчатки Данила за всю свою жизнь не видел. Питерцы что, решили сровнять с землей десяток кварталов? Типа старый мир снесем до основания и на его осколках построим новый? Это вполне в духе коммунаров, только вот не очень понятно, зачем разрушать что-то так далеко от родного острога… А потом Данилу осенило. Все эти динамитные и тротиловые шашки нужны для того, чтобы уничтожить Стену Московского острога. Зомбаки проделают в ней проходы, а то и попросту снесут целые сектора. Дан не сразу до этого додумался по одной простой причине. Разрушить Стену – это самое кощунственное в дивном новом мире. Его мозг отказывался принять очевидное.

Чем глубже диверсанты продвигались в лагерь питерских вторженцев, тем активней вел себя слизень на затылке Дана, постоянно обмениваясь сигналами с сотнями паразитов, и тем сильнее Дану все это не нравилось. Он готов был дать руку на отсечение, что Самара завел их в ловушку. Полковник только прикидывается неадекватным – мол, от второй порции «тоника» ему похорошело, как после бутылки водки, выпитой вприкуску с хорошим косяком. Типа раз так, то с него взятки гладки. На самом же деле он придумал и осуществил коварный план по возвращению из плена. Его взяли как «языка», а теперь он среди своих и не один, а еще пять штук вражин привел – в качестве моральной компенсации. И самое в этом паршивое, что «варяги» повелись на откровенную провокацию. Как они могли?! О чем думал Гурбан?!

Вот-вот полковник Самара отдаст приказ зомбакам – и те схватят «варягов» и люто казнят. Может, даже сожрут живьем, с этих тварей станется. Что ж, в таком случае Данила сначала завалит полковника, потом перестреляет сколько сможет зомбаков, а последнюю пулю оставит себе – как-то не очень ему улыбается стать живым обедом для ленинградских солдат.

Типичная ловушка – слева дом, справа дом. Наверху снайперы с винтовками. Зомбаки или люди? Второе совершенно не исключалось. Раз повара – люди, то почему тогда… Впрочем, не важно.

Данила взялся за пистолетную рукоять «Каштана». Нервы шалят, шалят нервишки.

А тут еще он заметил, что Маришей заинтересовались – колоритный такой зомбак на нее уставился. Рукава формы прожжены, воротник заляпан чем-то гнилостным, по пятнам ползают мухи. Лицо зомбака казалось вырезанной из дерева маской, покрытой лаком и, пока лак не высох, вывалянной в придорожной пыли. Грязь, травинки, сухие веточки, листья, божья коровка – все это прилипло к лицу. Глаза не моргая следят за каждым движением Мариши. Увлажняющий слой должен был давно испариться, зомбак ослеп бы, но этого не происходило – Дан знал, что тварь заинтересовалась мисс Петрушевич и внимательно за ней следит. Кончик языка, как у змеи, то и дело просовывался меж обветренных, растрескавшихся губ зомбака. Пилотку он где-то потерял, каску тоже. Белесые, спутанные волосы на его голове росли неравномерно, обширные проплешины между ними были покрыты шрамами и струпьями. И смердело от него так, что хоть противогаз надевай, хоть собственными носками-портянками нос конопать, только лучше будет.

А Мариша словно не замечала всего этого – шла прямо на зомбака. Если тем самым хотела показать, что она, мол, своя, то выбрала не самый верный способ. Когда до плешивого оставалось метра три, мисс Петрушевич, похоже, сообразила, что не стоит так рисковать, – и резко, под девяносто градусов, сменила направление.

Деревянная маска ожила. Мимические мышцы, вспомнив о своем существовании, напряглись, корка из грязи и мусора потрескалась, местами осы́палась. Божья коровка распустила крылья и попыталась взлететь, но увы. Рот зомбака распахнулся, обнажились гнилые зубы и кровоточащие десны. Потекла по подбородку слюна; даже на расстоянии смрад резко усилился.

Что-то неуловимо изменилось в лице Мариши. Дан понял, что она напугана. Нечасто ей доводилось оказываться столь близко от зомбака – обычно огонь открывается значительно раньше. И вот сейчас Дану аж зудело вскинуть автомат и завалить уродца, не пожалев для этого целого магазина.

Зомбак опустился на четвереньки и зарычал. Его коллеги с интересом за ним наблюдали, склонив головы к плечам и нервно почесываясь. За действом следили десятки глаз – налитых кровью, запухших, гноящихся, в которых не было ни миллиграмма людского.

Мариша споткнулась о здоровенный булыжник, как назло попавший ей под ноги. Она ойкнула, запрыгала на одной ноге. Дан тревожно взглянул вверх – как реагируют на ситуацию снайперы? И в этот миг плешивый зомбак атаковал. С ревом, подобно тигру, кинулся вперед из положения сидя. Был бы у него хвост, он отхлестал бы себя предварительно по бокам цвета хаки.

Понимая, что опаздывает, Данила все же вскинул пистолет-пулемет, направив ствол на зомбака. Но все уже закончилось, не успев начаться. Зомбак схватил Маришу за руку – хорошо хоть не зубами, а пусть и грязными, но всего лишь лапами, – и Мариша тут же вломила ему коленкой в пах. То ли слизень забыл впрыснуть в носителя дозу обезболивающего, то ли программа Стерха нарушила работу паразита, но зомбака буквально вдвое скрутило от боли, он уже не рычал, он повизгивал. Мариша-то действовала так, словно наказывала нахала-человека, но никак не зомбака. Эта ошибка могла стоить ей жизни. Надо ж не бить, а убивать – в кадык, к примеру, или в висок.

Всё, сейчас начнется жара. Данила понял это, заметив, как затвердели лица «варягов». Оружие давно снято с предохранителей, пальцы легли на спусковые крючки. Вдох. Выдох. Ну же!..

Но зомбаки вовсе не спешили нападать на людей – все так же с интересом поглядывали, почесываясь. Разве что похохотали чуток, поухали, указывая пальцами на скулящего товарища. Короче говоря, вели себя как обезьяны, только спустившиеся с пальмы. Причем обезьяны, довольные жизнью. Или почуявшие смертельную опасность и потому не лезущие на рожон. Таки программа Стерха изменила зомбаков, уменьшив их агрессивность. Эдак после двадцатой подзарядки они еще больше очеловечатся. Или станут бесполезны как солдаты.

– Великолепно, девочка моя! Великолепно! – Полковник Самара подбежал к Марише и принялся хватать ее за руку с явным намерением облобызать.

«Варяги» дружно испустили стон. Только этого сейчас и не хватало! Офицер, целующий руки своим подчиненным, обязательно вызовет интерес у снайперов или командиров.

Мариша спрятала руки за спину и игриво подмигнула полковнику – мол, все будет, но не сейчас.

– О моя королева! – Самара понял намек правильно, заговорщицки подмигнул ей. – Вы посмотрите на зомбаков. Они едва похожи на людей. Это значит, что подзарядки еще не было. Очень хорошо! Мы идет по графику, у нас в запасе еще полчаса! Мы могли бы провести это время с толком!

У Дана вид питерских бойцов не вызывал ни малейшего восторга. Вот-вот эти твари пойдут вразнос. Поухают – и атакуют «варягов».

– Ходу отсюда! – Гурбан встал за спиной Самары и, крепко сжав его локоть, прошипел: – Полковник, меньше эмоций, больше дела!

– Да-да, командир, конечно! – Самара вырвался и, насвистывая бравурный марш, двинул дальше по улице.

Гурбан закрыл ладонью глаза.

Данила почел за благо не ставить «Каштан» на предохранитель. Перед ним, согнувшись и опустив безвольно руки, прошел солдат питерской армии. У него была сломана челюсть, сквозь разодранную в лохмотья щеку виднелись желтые зубы.

По пути Самара раздал множество ЦУ зомбакам, тем самым еще трижды едва не спровоцировав вооруженные столкновения. «Варяги» готовы были убить его здесь и сейчас, пока он не подвел всех под монастырь. А потом Мариша засекла шестиколесный вездеход, загнанный под навес из брезента, мимо которого они едва не проскочили.

Она молча схватила Гурбана за руку и указала на машину. Командир жестом велел группе остановиться. Приказ его исполнили все. Все, кроме полковника – тот продолжал топать дальше, не заметив даже, что остался в одиночестве.

Самара обмахивался фуражкой, рот его не закрывался, выдавая планы, поучения, мысли по поводу и без. Он то и дело хватался за пистолет, заставляя окружающих его зомбаков порыкивать и коситься, а «варягов» – прикидывать, не вырубить ли полковника от греха подальше. Они бы так и сделали, если б не опасались вызвать недовольство питерских солдат. Все же Самара – офицер ВС Ленинградской коммуны, его биохарактеристики прописаны в программе Стерха.

И потому, обнаружив вездеход, все с облегчением вздохнули. Они таки добрались до цели, они живы и здоровы вопреки ужимкам полковника.

Оглянувшись по сторонам, не смотрит ли какой офицер, Гурбан дал знак действовать. И вот тут Самара заметил, что его новые друзья-коллеги отстали.

– Уважаемые! Куда же вы? А как же я! – Расталкивая зомбаков, полковник двинул обратно к «варягам».

У Гурбана дернулся глаз.

– Живо! Вперед, пока этот идиот ничего не испортил!

Лицо Самары раскраснелось и покрылось бисером пота. Спасибо Ашотику, вогнал полковнику в вену передоз. «Тоник» – шутка хорошая, но в ограниченных количествах. В очень-очень ограниченных.

– Уважаемые! – Самара активней замахал руками.

Он сейчас вытащит пистолет и жахнет в воздух, чтобы привлечь внимание, понял Дан. И кинулся к полковнику. Отсчет шел на секунды, на доли даже, авось суету не заметят, не поднимут шум. Гурбану и прочим до вездехода оставалось каких-то метров двадцать. Пока Данила отвлечет полковника на себя, они тихонечко подкрадутся, ликвидируют экипаж, уничтожат усилитель – и ходу отсюда, ходу.

Вот только тихонечко не получилось.

– О как! – всплеснул руками Самара. – Да это ж мой вездеход! «Шатун» мой! Я ж за него в ведомости расписался! – Он таки заметил машину под навесом. – Сейчас Белоусу прикажем, чтоб усилитель нам выдал. А Зять пусть сломает. Он же ученый, он лучше знает, как сломать этот чертов усилитель!.. – Лицо Самары стало совсем малиновым. Полковник сделал шаг, другой, остановился, покачнулся и рухнул на колени.

Зомбаки вокруг тотчас зашевелились, чуя легкую добычу.

– Что такое?.. – Самара попытался встать, но у него не получилось.

Через миг Данила оказался рядом. Зомби с азиатской рожей преградил ему путь и упал как подкошенный – не в привычках Дана бить по яйцам, он проломил зомбаку висок. Наступив на грудь поверженному, подскочил к полковнику, помог подняться на ноги.

– Мальчик, она же тебя любит, тебя! Ревновать заставляет, а ты… – Слова из глотки Самары вырывались со свистом, челюсти сжались. Понять хоть что-то было тяжело. Да и нужно ли? Полковник опять нес какой-то бред.

Надо разжать ему зубы, а то еще задохнется, язык в гортань попадет или еще что… Данила вытащил «катран» из ножен. Увидев лезвие, полковник отпрянул, выдернул из кобуры пистолет и навел на Дана.

Грохнул выстрел.

Пуля вжикнула возле уха. Шею и затылок вместе со слизнем окропило влагой. Позади на асфальт упал труп зомбака с простреленной головой. Спасибо Самаре, спас Дана, не заметившего опасность.

Гурбану сотоварищи до вездехода оставались считаные метры. Но выстрел не мог не привлечь внимания. Снайпер на крыше соседнего дома вскинул винтовку. Данила жахнул по нему из пистолета-пулемета. Кувыркнувшись в воздухе, тело хлопнулось на асфальт.

Пуля с визгом отрикошетила у самых ног Дана. Кто? Он крутанулся на месте, засек стрелка, еще одна очередь зацепила человека на крыше, которому напрасно доверили винтовку.

Зевая, из-под навеса вышел молодой, ненамного старше Дана, парень в белом халате. Похоже, он только что проснулся из-за грохота выстрелов. А что еще делать в ожидании глубокомысленных решений военных? Правильно, давить на массу. Наличие вооруженной группы рядом парня не смутило – внешне «варяги» не отличались от зомбаков. Мазнув по ним взглядом, ученый – надо полагать, Зять – уставился на полковника Самару. Потом протер глаза, ущипнул себя за руку и вновь посмотрел на полковника, которого шатало так, будто он залпом выпил пол-литра первача.

Сообразив, что кошмар происходит наяву, Зять почел за благо вернуться под навес и юркнуть в вездеход. Жаль, никто не догадался снять ученого, это было существенным упущением.

Дан же открыл огонь по зомбакам, которых в непосредственной близости было больше, чем патронов в магазине. А уж если посчитать всех зомбаков, что собрались на заброшенной московской улице, то не хватило и арсенала в пару-тройку грузовиков с цинками, чтобы упокоить их. Зомбаки перли на Данилу, выказывая неподдельные знаки внимания, как-то: пускали слюну, щерились и выставляли перед собой скрюченные пальцы.

Забавно, но прочих «варягов» зомбаки не замечали, а вот присутствие Дана почему-то возбудило их сверх меры. И они окружили его.

Веер пуль в живот. В голову. Крутанувшись на месте – на кого пошлет удача. Огонь почти что в упор. Череп на куски. Алые фонтанчики из груди. Сменить магазин. «Каштан» перегрелся, жди отказов. Что там Самара?! Как Гурбан?..

И вдруг зомбаки замерли. Все и сразу, будто добрая волшебница из сказки разом превратила их в восковые фигуры.

Данила выхватил нож – удар по горлу, еще, еще, еще… Моментом надо пользоваться. Неизвестно, сколько продлятся чудеса. Еще удар и еще. Даже с перерезанными глотками зомбаки оставались неподвижны. В отличие от снайперов, на которых чары не распространялись. Грохнул выстрел – Дан поскользнулся на крови, пуля угодила в зомбака рядом, продырявив тому грудь.

И тут питерскую армию затрясло, глаза бойцов выпучились.

Волшебная сила ослабела, понял Дан.

– Взять! Убить полковника Самару! Убить! – надрывался из вездехода мегафон.

Зомбаки медленно, чуть ли не со скрипом, начинали шевелиться. Кто-то судорожно вдыхал воздух и никак не мог это сделать. У кого-то отказала правая рука, и он ее поднимал левой, а потом она, отпущенная, плетью повисала вдоль тела. Кто-то трясся в припадке, у кого-то шла ртом пена… Но были и те, кто потянулся за автоматами, лежащими у ног.

Пока вся эта братия окончательно не оклемалась, Данила поспешил на звук, туда, где надрывался мегафон. Где-то рядом орал, перекрикивая Зятя, полковник Самара – требовал, чтобы солдатня убиралась с дороги. Похоже, зомбаки не очень-то реагировали на его приказы. А значит, слово Зятя важнее для них. Пришлось изрядно поработать локтями и ножом, чтобы протиснуться к навесу. Дан успел, как раз когда Гурбан скомандовал:

– Огонь!

«Каштан» Данилы присоединился к стволам «варягов», дырявящим жесть «Шатуна», – так называл свой вездеход Самара. Где-то сзади загрохотал «калаш» – кто-то из зомбаков таки воспользовался огнестрельным оружием, вместо «варягов» положив пяток своих сородичей. Маркус развернулся и открыл огонь по толпе. Но один зомби, лилипут почти, сумел прорваться к диверсантам и автоматом, как дубиной, врезал Фазе по спине, чем привел великана в неописуемую ярость – зомбак подобно птице взвился в атмосферу и приземлился на головы собратьев. А затем его самого в бок ударил бампер вездехода, выскочившего из-под навеса. Великана откинуло, он грузно упал на атакующих зомби, подмял троих, поднялся – кулаки засвистели в воздухе, ломая челюсти и вышибая дух.

Тот, кто сидел за рулем «Шатуна», направил машину прямо на «варягов». Мариша едва уклонилась. Маркуса чуть зацепило, развернув вокруг своей оси. Гурбан же и Данила продолжали стрелять по вездеходу – и в итоге водила, схлопотав свою порцию пуль, выкрутил руль, из-за чего вездеход пошел юзом, завалился на бок.

Найдя свой «Абакан» под грудой тел, Фаза побежал к «Шатуну», стреляя на ходу. Пустой магазин свалился на асфальт, для нового не было времени – великан с мясом выдрал бортовую дверцу вездехода. Раздался душераздирающий крик – это Фаза вытащил Зятя, швырнул его на асфальт, а сам исчез в салоне.

Данила мельком взглянул на ученого. Тот почему-то радостно скалился, хотя из сломанного носа у него хлестала кровь. Гурбан заглянул в вездеход, посторонился. Фаза выволок наружу довольно-таки большой прибор, чем-то похожий на тот бутафорский ящик, что «варяги» достали в прошлый раз, – тоже с горящей лампочкой, но всего лишь одной.

– Оно? – прохрипел Фаза, сгибаясь под тяжестью прибора.

Самара кивнул. Чтобы не упасть, он держался за колесо вездехода. Из носа у полковника текло.

Дан обрадовался. Все заулыбались, позабыв, где находятся. Таки добыли усилитель! Есть шанс спасти Москву!

И тут зомбаки открыли огонь. Над головой засвистели пули. Данила пригнулся, отбегая за вездеход. Он высунулся на миг, чтобы жахнуть по врагу, и увидел перед собой совсем не ту картину, что была еще недавно, – питерские зомби уже не размахивали «калашами», словно палками-копалками, они стали осмысленнее, что ли, воевать.

Как?! Почему вдруг?!

«Варяги» залегли, спрятались среди развалин и за вездеходом.

Полковник Самара потащил за собой Зятя, который обмяк, не сопротивлялся. Они нашли себе укромное местечко рядом с Данилой. Самара, хрипя от натуги, вцепился Зятю в воротник и встряхнул так, что пуговицы оторвались и ткань лопнула:

– Чего ржешь, скотина?

В ответ Зять захохотал как сумасшедший. А потом резко оборвал смех:

– Подзарядка раньше началась. Стерх так непунктуален. Вы же знаете, Олег Борисович.

– Что?! – У Самары опустились руки.

– Был сигнал! Был! – заорал полковнику в лицо Зять. – И я успел его усилить! Успел! Ради своего острога! Не то что некоторые преда…

Крики Зятя оборвались на полуслове – ломая зубы, Самара сунул пистолет ему в рот и нажал на спуск.

Меняя магазин, Дан задумался. Это что ж такое получается – раз Зять успел принять сигнал, то еще трое суток зомбаки будут атаковать Москву со всей силой?! А ведь три дня острогу не продержаться, факт.

Данила крепко-крепко зажмурился. Москва обречена. И мало того, «варяги» угодили в смертельную ловушку. Со всех сторон они окружены ленинградскими зомби.

Но это еще не повод опускать руки, верно?

Хотя что тогда повод?..