82
Сэйзед замер у выхода из пещеры. Снаружи метались разъяренные, растерянные колоссы. Большинство людей, наблюдавших за битвой вместе с Сэйзедом, сбежали. Даже солдаты отступили в пещеру, назвав его глупцом из-за того, что он продолжал ждать. Только генерал Дему, который сумел доползти сюда, когда его атиум закончился, оставался в нескольких шагах от него, в туннеле. Воин был весь в крови, обрубок руки ему перетянули жгутом, нога была раздроблена. Он тихо кашлял, ожидая, пока Аслидин вернется с новыми бинтами.
Снаружи поднималось солнце. Жара была невероятная, словно в печке. Из пещеры за спиной Сэйзеда раздавались крики. Туда проникли колоссы.
– Она придет, – прошептал Сэйзед.
Он видел тело Эленда. Оно сползло по склону горы из трупов. Белый мундир в красных пятнах хорошо различался на фоне черного и синего – колоссов и пепла.
– Вин придет, – настойчиво повторил Сэйзед.
Потерявший слишком много крови, Дему балансировал на грани обморока. Он откинулся назад, закрыл глаза. Колоссы начали продвигаться к выходу из пещеры, правда, они уже не казались столь взбешенными, как некоторое время назад.
– Герой придет! – выкрикнул Сэйзед.
Снаружи появилось что-то, словно из тумана, и упало рядом с телом Эленда. Тотчас же за ним последовало что-то еще – другая фигура, которая также застыла в неподвижности.
«Вот!» – подумал Сэйзед, выбираясь из пещеры.
Он пробежал мимо нескольких колоссов. Те попытались его достать, но на Сэйзеде была метапамять. Он чувствовал, что должен надеть медную метапамять на тот случай, если понадобится запомнить что-то важное. Еще террисиец надел десять колец, которые использовал, сражаясь во время осады Лютадели, потому что знал, что и они могут пригодиться.
Зачерпнув немного Скорости, Сэйзед увернулся от ударов. Пронесся мимо растерянных колоссов, взобрался на кучу трупов, свернул туда, где покоилось безголовое тело Эленда.
Рядом с ним лежала она. Террисиец упал на колени, схватил Вин за плечи. Поблизости, на вершине груды мертвых колоссов, находился еще один мертвец. Рыжеволосый мужчина, которого Сэйзед не узнавал и не хотел узнавать.
Потому что Вин не двигалась.
«Нет!» – подумал хранитель, проверяя пульс.
Его не было. Глаза Вин были закрыты. Она казалась умиротворенной и очень-очень мертвой.
– Этого не может быть! – закричал Сэйзед, снова встряхнув ее.
Несколько колоссов двинулись в его сторону.
Террисиец вскинул голову. Солнце поднималось все выше. Дышать становилось все труднее. Он чувствовал, как горит кожа. Когда солнце достигнет зенита, земля вспыхнет.
– И что же, это конец? – закричал он, обращаясь к небу. – Твой Герой умер! Планы Разрушителя нарушены, потому что он потерял свою армию колоссов, но мир все равно погибнет!
Пепел убил растения. Солнце сожжет все остальное. Пищи не было. Слезы мгновенно высыхали на его щеках.
– Ты покинул нас? – прошептал он.
А потом что-то произошло. Сэйзед опустил взгляд. Тело Вин источало дым. Не от жары. Оно как будто испускало что-то… или нет. Оно было проводником для чего-то. Язычки тумана, которые видел террисиец, вели к чему-то огромному, белому и светящемуся.
Сэйзед потянулся к туману и дотронулся, ощущая невероятную силу. Силу постоянства. Мертвый незнакомец также источал что-то. Густой черный дым. Хранитель протянул другую руку, коснулся этого дыма и ощутил другую силу – более агрессивную. Силу перемен.
Он замер, стоя на коленях между двумя телами. И лишь теперь начал понимать.
«В пророчествах были слова, лишенные рода, – подумал Сэйзед. – Слова, которые можно в равной степени соотнести с мужчиной или с женщиной. Или… с Героем, который не являлся ни тем ни другим?»
Террисиец поднялся. Солнечный свет казался теперь незначительным по сравнению с двумя противоположными друг другу силами, которые окружали его.
«Героя отвергнет его народ, – подумал Сэйзед. – Но он их спасет. Он не будет воином, но станет сражаться. Он не родится королем, но все равно им станет».
Он снова поднял голову:
«К этому все шло с самого начала?»
Сэйзед коснулся силы, но отпрянул в испуге. Как же он мог овладеть чем-то подобным? Он обычный человек. Краткого мига хватило, чтобы понять: он никогда не сможет применить такую мощь. Просто не сумеет.
– Я не могу, – прошептал он потрескавшимися губами, обращаясь к небу. – Я не знаю как. Я не могу сделать мир таким, как надо, – я же его не видел. Если я приму эту силу, я стану таким, как Вседержитель, только все испорчу своими попытками. Я же просто человек.
Колоссы закричали от боли – они горели. Жара нарастала, и деревья неподалеку от Сэйзеда одно за другим начали превращаться в факелы. Он знал, что еще жив, только потому, что прикоснулся к силам, но по-настоящему не впустил их в себя.
– Я не Герой, – прошептал Сэйзед, обращаясь к небу.
На руках что-то блеснуло золотом – медная метапамять на предплечьях отражала свет солнца. Она была с ним так долго, она была его другом. Она хранила знания.
Знания…
«Слова пророчества очень точны, – подумал он внезапно. – Там говорилось… там говорилось, что Герой будет нести мир на руках.
Не на плечах. Не в руках. На руках.
Забытые боги!»
Сунув обе руки в туманные облака, Сэйзед принял силу, которую ему предлагали. Вобрал в себя, чувствуя, как она наполняет тело и вспыхивает внутри. Плоть и кости испарились, но он успел перенести в свой расширяющийся разум все, что хранилось в медной метапамяти.
Браслеты и кольца, теперь совершенно пустые, упали на кучу синекожих трупов, рядом с телами Вин, Эленда и безымянным мертвецом, который был Разрушителем. Сэйзед открыл глаза и увидел весь мир сразу – все, что было сотворено.
«Герой будет наделен силой, которая спасет мир. Но он также будет владеть силой, которая сможет уничтожить все.
Мы не понимали. Он должен был получить не только силу Охранителя. Ему требовалась и сила Разрушителя».
Силы противоположны друг другу. Впитывая их, Сэйзед ощущал растущую угрозу того, что они уничтожат друг друга. Но поскольку он один теперь ими управлял, то знал, как их отделить. Они могли соприкасаться, не погашая друг друга, стоило ему лишь захотеть. Потому что для творения требовались обе эти силы. Если они сражались, они разрушали. Используя их одновременно, можно было созидать.
Знания расцвели внутри его. Тысячу лет хранители собирали сведения о человечестве и берегли их в метапамяти. Передавали информацию от хранителя к хранителю, каждый мужчина и каждая женщина несли с собой все, чтобы передать преемнику, когда наступит время. У Сэйзеда теперь было все это.
И в момент просветления он понял. Увидел закономерности, подсказки, тайны. Люди верили и поклонялись богам с древних времен, и в их верованиях Сэйзед нашел ответы на все вопросы. Сокровища, спрятанные от Разрушителя во всех религиях человечества.
В стране Беннетт жили люди, которые считали картографию священным делом; Сэйзед когда-то проповедовал их религию самому Кельсеру. Их детальные карты и схемы показали Сэйзеду, каким был мир раньше. Он использовал свою силу, чтобы восстановить континенты и океаны, острова и береговые линии, горы и реки.
В стране Нелазан жил народ, поклонявшийся звездам. Звезды там называли Тысячью глаз бога по имени Трелл, который следил за людьми. Сэйзед помнил о том, как рассказывал про эту религию юной строптивой Вин, когда ей в первый раз подстригали волосы. От нелазанцев хранители унаследовали звездные карты и в точности их запомнили, хотя ученые и твердили, что толку в этих картах нет никакого, потому что после Вознесения они перестали быть верными. Но по картам, по движению других планет в системе, которая была на них изображена, Сэйзед смог определить точную орбиту планеты. Он переместил ее на старое место, не применяя грубую силу, как Вседержитель, потому что точно знал, чего хочет добиться.
Народ канзи поклонялся смерти и оставил детальные описания того, как устроено человеческое тело. Сэйзед как-то читал их молитву над телом, которое они нашли в убежище старой шайки Вин, когда Кельсер был еще жив. Учения канзи подсказали Сэйзеду, что физиология людей изменилась – по воле Вседержителя или в ходе эволюции, – чтобы они могли вдыхать пепел и питаться коричневыми растениями. Сэйзед восстановил тела людей, не тронув их личности, но устранив все то, что накопилось за тысячу лет жизни в умирающем мире. Он не уродовал их, как Вседержитель, создавая кандра, ибо понимал, что именно делает.
Он узнал многое. Десятки секретов. В том числе от тех, кто поклонялся животным. По рисункам, описаниям и рассказам о существах, которые когда-то жили на земле, Сэйзед восстановил их. От Дадрада, религии, которую он предлагал Колченогу незадолго до его гибели, Сэйзед узнал о цветах и оттенках. Это была последняя религия, которую Сэйзед когда-либо проповедовал, и благодаря ее поэмам о цвете и природе он вернул людям растения, небо и ландшафт, существовавшие когда-то. В каждой религии таилось нечто важное, потому что вера всегда тесно связана с надеждами, любовью и жизнями тех, кто верил.
И наконец, Сэйзед обратился к Ларста – религии, которую избрала для себя жена Кельсера, Мэйр. Ее жрецы сочиняли стихи во время медитации. Из этих стихов и обрывка бумаги, который перешел от Мэйр к Кельсеру, затем к Вин, а теперь к нему, Сэйзед узнал о красоте, которой был когда-то наполнен мир.
И сделал так, что повсюду снова распустились цветы.
«Я все же не зря носил с собой эту папку, – подумал Сэйзед, паря в потоках силы и переделывая все сущее. – В каждой из религий содержалась информация. Может, они не все были до конца правдивы.
Однако в каждой из них существовала правда».
Сэйзед завис над миром, переделывая все как надо. Особое внимание он уделил убежищам, где прятались люди, оберегая их, хоть и меняя расположение. Рельеф он тоже переделал. Наконец удовлетворенно вздохнул, осознавая, что работа закончена. Но сила не покинула его, как того следовало ожидать.
«Рашек и Вин обрели только малую часть этой силы у Источника Вознесения, – понял Сэйзед. – Мне досталось нечто большее. Бесконечное».
Разрушитель и Охранитель были мертвы, их силы объединились. Фактически они и должны быть едины. Кто же их разделил? Быть может, со временем он узнает ответ на этот вопрос.
Кто-то должен следить за миром, заботиться о нем, раз уж его боги ушли. Лишь в этот миг Сэйзед понял, кто такой на самом деле Герой Веков. Не тот, кто приходит раз в тысячу лет.
Тот, кто пребывает веками. Тот, кто бережет человечество во все времена. Не Охранитель, не Разрушитель, а оба сразу.
Бог.
* * *
Вин была особенной.Охранитель выбрал ее еще в юном возрасте, как я уже упоминал. Я верю, что он готовил ее к тому, чтобы она получила его силу. Но в тот период разум Охранителя был слаб, от него остался лишь осколок, известный нам как туманный дух.Почему он выбрал именно эту девочку? Потому ли, что она была рожденной туманом? Потому ли, что ее дар пробудился так рано, едва ли не с самого рождения, необыкновенно трудного для ее матери?Вин изначально обладала невероятно сильными алломантическими способностями. Я верю, что она питалась туманом еще в раннем детстве, когда не носила серьгу. Охранитель почти добился того, чтобы Вин отказалась от нее к моменту появления Кельсера, но после знакомства с ним снова начала носить это украшение. По совету Кельсера.Никто другой не мог питаться туманом. Это я знаю точно. Почему же туман выбрал Вин? Подозреваю, что она не могла вобрать его в себя целиком до того, как посетила Источник Вознесения. Думаю, это что-то вроде настройки. Сначала нужно было побывать там, прикоснуться к силе, чтобы потом получить ее целиком.Но малую толику могущества Охранителя Вин использовала, когда победила Вседержителя, за год до того, как начала слышать пульсацию, свидетельствовавшую о возвращении силы в Источник.И этим запас тайн не исчерпывается. Надеюсь, однажды, когда мой разум достаточно расширится и я привыкну к переменам в своей природе, я разберусь во всем. Может быть, узнаю, почему сам смог получить эту силу. А теперь я просто хочу выразить свою признательность той, которая была до меня.Из всех, кто когда-либо прикасался к этой силе, Вин была самой достойной.
