Люди глумились бы над Тен-Суном, бросали бы в него чем-нибудь и выкрикивали вслед проклятия. Кандра для подобного были слишком уравновешенны, однако Тен-Сун чувствовал их презрение. Они следили, как его выпустили из клетки и повели к Сокровенному месту для исполнения приговора. Сотни глаз наблюдали за ним, а он видел сотни тел с костями из стали, хрусталя, камня и дерева. Молодые кандра экспериментировали с формой, более зрелые придерживались традиций.

Никто не проявлял сочувствия.

Раньше, на суде, они испытывали любопытство и, возможно, страх. Теперь же все изменилось: время, проведенное Тен-Суном в выставленной напоказ клетке, привело именно к тем последствиям, которых следовало ожидать. Второе поколение сумело его опозорить, и те, кто проявлял к нему хоть какую-то симпатию, глядели сейчас с отвращением. За тысячу лет среди кандра не было второго такого преступника, как Тен-Сун.

Он вытерпел их взгляды и презрение, протрусив по коридору с высоко поднятой головой. В теле пса. Собачьи кости ощущались до странности родными. Тен-Сун носил их только год, но, снова надев и избавившись от человеческого тела, голого и костлявого, почувствовал себя так, словно лишь теперь по-настоящему вернулся домой.

А предполагаемое унижение воспринимал почти как триумф. Тен-Сун воспользовался ничтожным шансом и заставил Второе поколение вернуть ему собачье тело. В мешке были даже когти и шерсть, – видимо, они просто собрали весь мусор после того, как год назад сбросил тело перед тюремной камерой.

Удобные кости прибавили сил. Это тело дала Вин. Она была Героем Веков. Он должен верить.

Иначе то, что собирался предпринять, станет огромной ошибкой.

Стражники препроводили Тен-Суна в Сокровенное место. На этот раз желающих поглядеть на происходящее оказалось слишком много, и Вторые объявили, что все поколения моложе Седьмого останутся снаружи. Каменные скамейки были заполнены до отказа. Кандра молча наблюдали, как Тен-Сун поднялся на возвышающийся в центре каменного пола металлический диск. Широкие двери оставили открытыми, и молодые кандра сгрудились возле них.

Стоя на металлической платформе, Тен-Сун посмотрел вверх, где в залитых голубоватым свечением нишах замерли тени Первого поколения.

Кан-Паар подошел к трибуне. Вид у него был удовлетворенный. Второй чувствовал себя абсолютным триумфатором: теперь все надолго запомнят, какая судьба ждет нарушителей, не подчинившихся приказам Второго поколения. Тен-Сун уселся на задние лапы. По сторонам застыли двое стражников с Благословениями Силы в каждом плече и с тяжелыми молотами в руках.

– Тен-Сун из Третьего поколения, – громко произнес Кан-Паар. – Готов ли ты понести наказание в соответствии с решением судей?

– Судьи ничего не могли решать, – откликнулся Тен-Сун.

Слова, вылетевшие из собачьей глотки, прозвучали не совсем внятно, однако достаточно разборчиво, чтобы его поняли.

– Не могли ничего решать? – растерянно переспросил Кан-Паар. – Ты отказываешься от того, что требовал?

– Я пришел сюда, чтобы рассказать обо всем, что мне стало известно, а не для того, чтобы меня судили.

– Я…

– Я не с тобой разговариваю, Кан-Паар. – Тен-Сун отвернулся от Второго и посмотрел наверх. – Я говорю с ними.

– Они тебя выслушали, Третий, – прорычал Кан-Паар. – Следи за собой! Я не позволю тебе снова превратить суд в цирк!

Продолжая смотреть в сторону пещер Первого поколения, Тен-Сун улыбнулся. Только кандра мог счесть вежливое возражение «цирком».

– Итак, – продолжал Кан-Паар, – мы…

– Вы! – выкрикнул Тен-Сун, заставив Кан-Паара снова разразиться проклятиями. – Первое поколение! Сколько еще вы будете сидеть в своих уютных норах, притворяясь, что мир наверху не существует? Думаете, если не обращать внимания на происходящее, оно вас не коснется? Или вы уже перестали верить в собственное учение?

Пришло время тумана! Время бесконечного пеплопада! Земля дрожит и трясется. Вы можете осуждать меня, но не смейте игнорировать мои слова! Скоро наступит конец света! Если вы хотите, чтобы люди – какими бы они ни были – выжили, надо действовать! Надо приготовиться! Потому что скоро вам придется сообщить нашему народу о том, что настал момент исполнить Обещание!

В зале стало тихо. Тени наверху зашевелились, словно от волнения, хотя кандра обычно так себя не вели. Это было слишком несдержанно.

Потом сверху донесся голос – тихий, скрипучий и страшно усталый:

– Продолжай, Кан-Паар.

Это оказалось настолько неожиданным, что среди зрителей раздались удивленные возгласы. Первое поколение никогда не высказывалось в присутствии младших. Тен-Сун не удивился – он видел их и говорил с ними еще до того, как они сделались слишком важными и стали общаться только со Вторыми. Нет, он был не удивлен, а разочарован.

– Зря я в вас верил, – сказал он, зная, что его никто не слушает. – Не стоило возвращаться.

– Тен-Сун из Третьего поколения! – Кан-Паар выпрямился, посверкивая хрустальными костями. – Ты был приговорен к ритуальной казни Чан-Гаара! Ты будешь избит, пока все твои кости не окажутся сломанными, и брошен в яму, куда каждый день будут заливать пойло! Там ты проведешь десять поколений! И только после этого будешь казнен посредством лишения пищи! Знай, что твой самый главный грех – неповиновение. Если бы ты не подверг сомнению суждения и мудрость Совета, ты бы никогда не нарушил Первый договор. Из-за тебя Сокровенность оказалась в опасности, как и каждый из народа кандра!

Второй выдержал паузу, чтобы смысл сказанного осознали все. Тен-Сун спокойно сидел на задних лапах. Кан-Паар ждал от него какого-нибудь ответа, но подсудимый промолчал. Наконец махнул стражам, которые взяли на изготовку свои страшные молоты.

– Знаешь, Кан-Паар, – задумчиво произнес Тен-Сун. – Пока я носил эти кости, я кое-что понял.

Кан-Паар снова махнул рукой, и стражи подняли оружие.

– Я не успел это как следует обдумать, – словно не замечая нависших над ним молотов, проговорил Тен-Сун. – Люди, как ни крути, не созданы для того, чтобы двигаться быстро. В отличие от собак.

Молоты понеслись вниз – Тен-Сун бросился вперед.

Мощные собачьи лапы служили отлично. Тен-Сун принадлежал к Третьему поколению. Никто другой не воссоздал столько тел, сколько пришлось воссоздать ему, и знал, как должны располагаться мышцы. Кроме того, он целый год провел в шкуре волкодава, который вынужден был поспевать за своей хозяйкой – рожденной туманом. Он обучался у одного из самых талантливых алломантов, когда-либо появлявшихся на свет.

К тому же из тощего человека кандра превратился в достаточно упитанного волкодава. В сочетании с его особыми умениями, это позволило Тен-Суну прыгнуть как следует. Стражники в испуге закричали, когда он стремительно взлетел и опустился на пол футах в десяти от прежнего места. Не побежал к двери, чего от него ждали, а прыгнул прямо к Кан-Паару.

Глава Вторых вскрикнул, попытался заслониться бесполезными руками, но собачье тело весом в сотню фунтов обрушилось на него и бросило на каменный пол. Тен-Сун услышал, как зазвенели хрупкие хрустальные кости, а Кан-Паар издал вопль, весьма не подобающий кандре.

«Все закономерно, – думал Тен-Сун, под звон бьющихся костей пробираясь сквозь ряды Вторых. – Ну что за тщеславный идиот придумал Истинное тело из хрусталя?»

Большинство кандра не знали, что делать, и, ошеломленные, замерли на скамьях. Зато те, кто, исполняя Договоры, много времени провели среди людей и привыкли к хаосу, бросились врассыпную. Тен-Сун кидался из стороны в сторону, продвигаясь к выходу. Побросав молоты, стражники поспешили к Кан-Паару: чувство сыновнего долга возобладало над необходимостью предотвратить побег. Кроме того, они знали, что дверной проем забит любопытными, и, вероятно, предположили, что Тен-Сун не сумеет выбраться.

Увидев перед собой толпу, Тен-Сун снова прыгнул. Вин требовала, чтобы он брал в прыжке немыслимую высоту, и потому кое-что поменял в расположении мышц. Этот прыжок не впечатлил бы Вин – у Тен-Суна больше не было Благословения Силы, украденного у Ор-Сьера, – но его оказалось достаточно, чтобы преодолеть препятствие. Кто-то закричал, но волкодав уже приземлился у них за спиной и понесся вперед, к следующей пещере.

– Нет! – раздалось позади и эхом отозвалось под сводами Сокровенного места. – Догоните его!

Тен-Сун рванул вперед по одному из коридоров. Он бежал быстро – намного быстрее, чем могло бы бежать любое двуногое существо. Он надеялся, что в теле собаки сумеет обогнать даже кандру с Благословением Силы.

«Прощай, дом, – подумал Тен-Сун, когда Главная пещера осталась позади. – Прощайте, остатки моей репутации».