– И вы не собираетесь меня отговаривать? – изумился Эленд.

Хэм и Сетт обменялись взглядами.

– С какой стати, Эл? – громила стоял на носу баржи.

Солнце садилось, и туман уже начал собираться. Баржа тихонько покачивалась на волнах, а солдаты на берегу готовились к ночному отдыху. После первой разведки, проведенной Вин в Фадрексе, прошла неделя, а рожденная туманом по-прежнему не могла пробраться в хранилище.

Наступило время следующего из запланированных балов, который Эленд и Вин намеревались посетить.

– Вообще-то, есть несколько моментов, которые могли бы вызвать твое возражение. – Эленд принялся перечислять, загибая пальцы: – Во-первых, я совершаю глупость и рискую быть схваченным. Во-вторых, мое появление на балу подтвердит слухи о том, что я рожденный туманом, в которые Йомен, возможно, не верит. В-третьих, оба наших рожденных туманом окажутся в одном и том же месте, где на них смогут напасть, что никак нельзя счесть хорошей идеей. И наконец, сам по себе поход на бал во время войны – полное безумие.

Пожав плечами, Хэм оперся локтем о фальшборт:

– По-моему, это не так уж сильно отличается от того раза, когда ты отправился в лагерь своего отца во время осады Лютадели. Правда, тогда ты не был рожденным туманом и не обладал столь явным политическим влиянием. Йомен ведь не сумасшедший и сразу поймет, что, находясь с тобой в одном помещении, сам подвергается смертельной опасности.

– Он сбежит, – откликнулся из своего кресла Сетт. – Бал закончится в тот же момент, как ты там появишься.

– Не думаю.

Эленд обернулся к их с Вин каюте. Императрица все еще одевалась: по ее просьбе военный портной перешил платье одной из кухарок. Эленд переживал. Каким бы хорошим ни было платье, оно не могло не выглядеть жалким по сравнению с роскошными бальными нарядами.

Он снова повернулся к Сетту и Хэму:

– Не думаю, что Йомен сбежит. Должен же он осознавать, что, если Вин захочет его убить, она явится во дворец тайком. Йомен тщетно старается делать вид, что ничего особенного не произошло с тех пор, как умер Вседержитель. Когда мы придем на бал, он решит, что мы согласны играть по его правилам. И обязательно останется, чтобы посмотреть, нет ли какого-нибудь преимущества в том, чтобы встретиться с нами на своей территории.

– Он глупец, – возразил Сетт. – Не могу поверить, что он хотел бы вернуться к тому, что было раньше.

– По крайней мере, он пытается дать своим подданным то, чего они хотят. В этом ты ошибся, Сетт. Ты потерял свое королевство сразу, как только покинул его пределы. Потому что тебе было плевать на интересы других людей.

– Так и должно быть, если ты король, – огрызнулся Сетт. – У короля есть армия, поэтому все остальные должны думать о его интересах.

– Вообще-то, – Хэм потер подбородок, – это неправда. Королю необходимо думать о чужих интересах: в конце концов, даже если он всем будет навязывать свою волю, ему придется как-то угождать своей армии. Но если солдаты получают в качестве награды только возможность неограниченного насилия, это может закончиться плохо…

Сохраняя задумчивый вид, Хэм смолк.

– Неужели так необходимо все превращать в треклятые логические головоломки? – В голосе Сетта послышалась ярость.

Громила продолжал тереть подбородок.

Эленд улыбнулся и снова бросил взгляд на каюту. Было радостно видеть Хэма таким же, как в былые времена. Сетт возражал ему точь-в-точь как Бриз. Вообще-то…

«Возможно, Хэм потому и забросил свои логические загадки в последнее время, – подумал Эленд. – У него не было подходящего сердитого слушателя».

– Итак… – Сетт повернулся к Эленду. – Если тебя убьют, власть перейдет ко мне, верно?

– Если что-то случится со мной, власть перейдет к Вин. И тебе это отлично известно.

– Разумеется. А если вы погибнете оба?

– Следующий после Вин – Сэйзед. Мы это обсуждали, Сетт.

– Да, но как же армия? Террисиец сейчас далеко отсюда, в Урто. Кто будет командовать солдатами до тех пор, пока мы с ним не встретимся?

Эленд тяжко вздохнул:

– Если каким-то образом Йомен сумеет убить и меня, и Вин, тебе придется бежать – потому что да, главнокомандующим станешь ты, и рожденный туманом, который прикончит нас, придет за тобой.

Сетт удовлетворенно улыбнулся, а Хэм нахмурился.

– Ты же сам отказался от титулов, Хэм, – заметил Эленд. – Тебя раздражали все должности, которые я предлагал.

– Знаю, – буркнул громила. – А как же Дему?

– У Сетта больше опыта, – покачал головой Эленд. – И он лучше, чем хочет казаться. Я ему доверяю. Этого тебе должно хватить. Сетт, если все пойдет плохо, поручаю тебе вернуться в Лютадель, разыскать Сэйзеда и сообщить, что он стал императором. А теперь, думаю…

Он замолчал, услышав, как открывается дверь каюты. Повернулся, нацепив свою лучшую утешающую улыбку, и застыл.

Вин стояла в дверном проеме в великолепном, сшитом по последней моде черном с серебряной отделкой платье. Почему-то оно выглядело облегающим, несмотря на юбку в форме колокола, из-под которой выглядывали нижние юбки. Волосы цвета воронова крыла, которые Вин обычно стягивала в хвост, лежали на плечах, аккуратно подстриженные и чуть завитые. Из украшений была лишь простая сережка – единственный подарок матери.

Эленд всегда считал жену красивой. Но… как же давно он не видел ее в платье, с уложенными волосами и косметикой на лице? Он попытался что-то сказать, сделать комплимент, однако голос подвел.

Ступая легко и изящно, Вин подошла к нему и поцеловала:

– Судя по всему, я сумела надеть эту штуку правильно. Совсем забыла, сколько с платьями мороки. А макияж! Честно говоря, Эленд, не стоило бы тебе снова жаловаться по поводу своих костюмов.

Хэм рассмеялся.

– Что такое? – повернулась к нему Вин.

– Ах, Вин, – громила выпрямился и сложил на груди мускулистые руки, – когда же ты успела вырасти? Кажется, только неделю назад ты перемещалась украдкой, пряталась по углам, стриглась под мальчика и вела себя, точно мышь.

Вин с нежностью улыбнулась:

– Помнишь, как мы впервые встретились?

– Бриз чуть в обморок не упал, когда выяснилось, что мы все это время общались с рожденной туманом! – кивнул Хэм. – Честно говоря, Вин, иногда мне сложно поверить, что ты – та самая перепуганная девочка, которую как-то раз привел с собой Кельсер.

– Прошло пять лет, Хэм. Целых пять лет – мне уже двадцать один.

– Знаю, – со вздохом подтвердил громила. – Ты, как и мои дети, повзрослела раньше, чем я успел понять, что вы все были детьми. Вообще-то, тебя и Эла я успел узнать лучше, чем их…

– Ты к ним вернешься. – Вин положила руку ему на плечо. – Когда все закончится.

– О, непременно. – В улыбке громилы промелькнула его прежняя жизнерадостность. – Правда, что утратил, уже обратно не получить. Надеюсь, все, что мы делаем, того стоит.

Эленд покачал головой – к нему наконец-то вернулся дар речи:

– Я только одно могу сказать. Если такие платья носят кухарки, я им слишком много плачу.

Вин рассмеялась.

– Нет, серьезно. У нас хорошие военные портные, но такое платье невозможно сшить из тканей, которые есть в лагере. Откуда ты его взяла?

– Это тайна. – Вин улыбнулась. – Мы, рожденные туманом, невероятно загадочны.

– Э-э, Вин… я тоже рожденный туманом. В этом нет ничего загадочного.

– Мы, рожденные туманом, выше этого. Смотри, солнце уже село. Нам пора.

– Желаю приятно поразвлечься, танцуя с нашими врагами, – напутствовал Хэм.

Вин прыгнула в туман прямо с палубы. Помахав на прощание рукой, за ней последовал Эленд. Улетая прочь, он услышал обрывок разговора Хэма и Сетта.

– Итак… ты не можешь передвигаться без посторонней помощи, верно? – спросил громила.

Его собеседник проворчал что-то утвердительное.

– Что ж, – в голосе Хэма послышались нотки удовлетворения, – я знаю несколько философских парадоксов, которые могут тебя заинтересовать…

Алломантические прыжки в бальном платье оказались делом весьма нелегким. Каждый раз, когда Вин начинала снижаться, подол платья задирался и хлопал на ветру, точно стая перепуганных птиц.

Вин не переживала, что кто-то может заглянуть ей под платье: слишком темно, чтобы обычный человек что-то разглядел, к тому же она надела лосины. Однако хлопающий на ветру подол оставлял в тумане след и сбивал точность прыжка. Еще он производил много шума. Интересно, что подумали часовые на скалистых уступах, окружавших естественные городские укрепления. Для собственных ушей Вин это было словно десяток развешенных рядом друг с другом флагов, которые треплет сильная буря.

Наконец замедлившись, рожденная туманом выбрала крышу, очищенную от пепла. С легкостью приземлилась, чуть подпрыгнула и повернулась, взметнув юбки, после чего принялась ждать Эленда. Император опустился на крышу с громким стуком и куда менее изящно. Дело было не в том, что он неправильно использовал алломантическое отталкивание и притяжение, просто у него было меньше опыта. В первые годы изучения алломантии Вин, скорее всего, выглядела так же.

«Нет… я не была такой, как он, – подумала она с нежностью, наблюдая, как Эленд стряхивает с одежды пепел. – Но я уверена, что многие алломанты были такими же, как он, лишь после года практики».

– Вот так прыжки, Вин, – отдуваясь, заметил Эленд и оглянулся на озаренные кострами ночных дозорных скалы.

Он был в одном из своих обычных белых мундиров – тех самых, что придумала для него Тиндвил. Приготовления к празднику свелись к тому, что император велел хорошенько его почистить и привел в порядок бороду.

– Я не могла слишком часто приземляться, – объяснила Вин. – Эти белые нижние юбки быстро испачкались бы в саже. Идем, нам надо попасть внутрь.

Эленд с улыбкой повернулся. Он выглядел взволнованным.

– Это платье. Ты заказала его у портного в городе?

– Вообще-то, я заказала его у одного знакомого в городе. Платье и косметику.

Вин прыгнула по направлению к крепости Ориэлль, где, по словам Слоусвифта, сегодня вечером устраивали бал. Она летела, не приземляясь. Эленд следовал за ней, используя те же самые монеты.

Вскоре они приблизились к сгустку разноцветного тумана, похожему на северное сияние из одной истории Сэйзеда. Пятно света превратилось в массивную, с блистающими витражными окнами крепость. Вин направила себя вниз. На миг она задумалась, не приземлиться ли во внутреннем дворе, подальше от любопытных глаз, чтобы они с Элендом могли войти в бальный зал незаметно. Однако эту мысль почти сразу отбросила.

Сегодня вечером следовало забыть о скромности.

Рожденная туманом упала прямо на покрытые ковром ступеньки, ведущие к главному входу в замок. Поднялся ветер, и хлопья пепла разлетелись в стороны, расчистив вокруг нее небольшое пространство. Через секунду рядом приземлился в развевающемся ослепительно-белом плаще Эленд. Наверху лестницы двое ливрейных слуг, которые приветствовали гостей и провожали внутрь, застыли от изумления.

Эленд повернулся к Вин:

– Идем?

Императрица взяла его под руку:

– Да. Желательно успеть до того, как эти люди вызовут охрану.

Под изумленные возгласы – несколько знатных гостей как раз выбирались из кареты – чета Венчеров взлетела вверх по лестнице. Один из слуг выдвинулся вперед, пытаясь преградить им путь, однако Эленд положил ладонь ему на грудь и аккуратно отодвинул, усилив движение пьютером. Слуга отпрянул, уперся в стену. Другой побежал за стражниками.

Собравшиеся в передней аристократы начали шептаться. Вин слышала, как они спрашивают друг у друга, что это за удивительные, одетые в черное и белое незнакомцы. Вновь прибывшие двигались вперед, не замедляя шага, и люди вынуждены были торопливо расходиться, чтобы дать дорогу. Император и императрица быстро миновали аванзал, и Эленд вручил визитную карточку с их именами слуге, который объявлял гостей, входивших в бальный зал.

Ожидая, пока слуга возьмет себя в руки, Вин вдруг затаила дыхание. Она будто попала в свою мечту – или, возможно, заново проживала любимое воспоминание? Превратилась на миг в юную девушку, которая больше четырех лет назад прибыла в крепость Венчер на свой первый бал и волновалась, переживала, что не сможет сыграть отведенную ей роль.

Однако от прежней неуверенности не осталось и следа: Вин не беспокоилась о том, как поведет себя высшее общество, поверят ли ей. Она убила Вседержителя. Она стала женой Эленда Венчера. И – что казалось еще более замечательным достижением – каким-то образом посреди хаоса и беспорядка нашла себя. Не уличную девчонку – хотя именно такой она была в детстве. Не знатную даму – хотя ей нравились красота и изысканность балов. Кого-то еще.

Кого-то, кто ей нравился.

Слуга перечитывал визитную карточку Эленда и становился все бледнее. Наконец поднял взгляд. Эленд посмотрел ему в глаза и едва заметно кивнул, словно говоря: «Да, боюсь, это правда».

Слуга откашлялся, и Эленд повел Вин в бальный зал.

– Его величество император лорд Эленд Венчер. И императрица Вин Венчер, Наследница Выжившего, Герой Веков.

В бальном зале воцарилась внезапная и неестественная тишина. Вин и Эленд приостановились у входа, позволяя разглядывать себя собравшимся аристократам. Судя по всему, бальным залом в крепости Ориэлль, как и в крепости Венчер, служил большой главный зал. Однако потолок здесь оказался намного ниже, стены украшали замысловатые, но неброские узоры. Архитектор, видимо, предпочел изящную красоту грандиозному величию.

Зал был выполнен из белого мрамора разных оттенков. Достаточно большой, чтобы вместить сотни людей, а также столы и пространство для танцев, он все же был очень уютным. Его пересекали ряды изукрашенных мраморных колонн, а кое-где от пола до потолка простирались витражные панели. В большинстве крепостей Лютадели витражи размещались по периметру наружных стен, чтобы их можно было подсвечивать изнутри, – здесь же подобные витражи тоже присутствовали, однако настоящие шедевры находились посреди бального зала, где ими можно было любоваться с обеих сторон.

– Во имя Вседержителя, – окинув взглядом толпу, прошептал Эленд. – Неужели они в самом деле думают, что можно просто взять и позабыть про весь остальной мир?

Фигуры в ослепительных по красоте бальных платьях и строгих костюмах блистали украшениями из золота, серебра, бронзы и латуни. Большинство мужчин было одето в темные цвета, женщины – в яркие. В дальнем углу играл струнный оркестр, и в общей растерянной тишине музыка звучала очень четко. Слуги с напитками и закусками замерли в неуверенном ожидании.

– Да, – тоже шепотом ответила Вин. – Мы не должны стоять в дверях. Надо смешаться с толпой, чтобы стражники не знали, как им следует поступить.

Эленд улыбнулся, и она знала, что он отметил про себя ее всегдашнее нежелание подставлять врагу спину. Однако Вин также была уверена, что он с ней согласен. Спустившись по ступенькам, они присоединились к гостям.

Скаа отпрянули бы от такой опасной пары, но Вин и Эленд вели себя как подобает людям благородного происхождения. Аристократия Последней империи знала толк в притворстве, и когда возникали сомнения в том, как следует себя вести, в действие вступали старинные правила приличия.

Лорды кланялись, леди приседали в реверансах, словно в появлении императора и императрицы не было ничего неожиданного. Инициативу Вин передала Эленду, как более опытному в придворных делах. Он кивал тем, мимо кого они проходили, изображая ровно ту степень уверенности в себе, какая была необходима. Позади, у дверей, наконец-то появились стражники и замерли, явно не желая тревожить гостей.

– Смотри. – Вин кивком указала налево.

Там, за витражной панелью, на небольшом возвышении, за столом сидел человек.

– Вижу. – И Эленд повел ее вокруг витража, предоставив возможность впервые увидеть Арадана Йомена, короля Западного доминиона.

Он оказался моложе, чем думала Вин, – возможно, даже ровесником Эленда. Круглолицый, с серьезным взглядом; бритоголовый, как и все поручители. Темно-серые одежды, равно как и замысловатые татуировки вокруг глаз, свидетельствовали об очень высоком статусе в иерархии Кантона ресурсов.

Йомен поднялся, когда Вин и Эленд приблизились. Он выглядел совершенно сбитым с толку. Позади солдаты начали осторожно пробираться сквозь толпу гостей. Эленд остановился на некотором расстоянии от королевского стола с его белой скатертью и посудой из чистейшего хрусталя. Их с Йоменом взгляды встретились, и собравшиеся вокруг замерли – Вин показалось, что большинство из них не смеет дышать.

Она проверила свои запасы металлов и чуть повернулась, чтобы видеть стражников. Однако Йомен поднял руку и изящным движением приказал им удалиться.

Почти сразу в комнате начались разговоры. Йомен снова сел, но вид у него был обеспокоенный, и к еде он даже не притронулся.

– Ну, – прошептала Вин Эленду, – мы здесь. И что теперь?

– Я должен поговорить с Йоменом. Только стоит немного подождать: пусть привыкнет к нашему присутствию.

– Тогда мы можем пообщаться с гостями.

– Разделимся? Так мы больше успеем.

Вин медлила с ответом.

– Я могу защитить себя, – улыбнулся Эленд. – Честное слово.

– Ладно. – Вин кивнула, хоть это была не единственная причина ее колебаний.

– Надо поговорить как можно с бо́льшим количеством людей, – продолжал Эленд. – Мы здесь, чтобы пошатнуть их уверенность в безопасности. Кроме того, мы уже продемонстрировали им, что Йомен не может предотвратить наше появление в Фадрексе, – теперь следует показать, что мы настолько его не боимся, что можем танцевать на балу, где он присутствует. Если мы их подготовим надлежащим образом, наш разговор с Йоменом будут слушать все до единого.

– Хорошо. И обрати внимание, нет ли среди гостей людей, которые могли бы поддержать нас и выступить против короля. Слоусвифт намекал, что не все в городе довольны тем, как он управляет своим королевством.

Кивнув, Эленд поцеловал Вин в щеку и отошел. Оставшись одна, императрица почувствовала себя немного растерянной. Последние два года она старательно избегала ситуаций, когда пришлось бы наряжаться в платье и общаться с аристократами. Брюки и рубашки выполняли придуманную самой Вин функцию – сбивать спесь с тех, кто слишком много о себе возомнил.

И вот теперь она сама предложила Эленду этот выход в свет. Зачем? Зачем поставила себя в дурацкое положение? Вин не испытывала неуверенности в себе и не нуждалась в том, чтобы кому-то что-то доказывать, наряжаясь и ведя глупые разговоры с компанией незнакомых аристократов.

Или нуждалась?

«Нет смысла беспокоиться об этом сейчас», – подумала Вин, оглядывая толпу.

Балы в Лютадели – и, как она могла предположить, в Фадрексе – представляли собой явления политического свойства, где аристократы могли общаться друг с другом, налаживая связи. Раньше балы являлись главной формой приятного времяпрепровождения для знатных господ, которые обладали привилегированным положением в силу того, что их предки были друзьями Вседержителя еще до его Вознесения.

Собравшиеся делились на небольшие группы: большинство состояло только из женщин или только из мужчин, но попадались и смешанные компании. Пара не могла поводить все время вместе. В специально предназначенных комнатах джентльмены могли уединиться со своими соратниками, в то время как дамы продолжали вести беседу в общем зале.

Взяв бокал вина с подноса первого попавшегося слуги, Вин двинулась вперед. Разделившись, она и Эленд показали, что готовы к общению. К несчастью, Вин уже давным-давно не оставалась одна посреди праздника, поэтому чувствовала себя неловко и не знала, стоит ли самой подойти к одной из компаний или подождать, пока кто-то подойдет к ней. Нечто подобное Вин испытывала в ту первую ночь, когда пришлось, изображая одинокую благородную даму, отправиться в крепость Венчер в сопровождении лишь одного Сэйзеда.

В тот раз она играла роль, прячась за личиной Валетт Рену. Сегодня это было исключено: все знали, кто она такая. Раньше она бы переживала из-за этого, но не теперь. И все-таки сейчас она не могла вести себя так же, как тогда, – стоять и ждать, пока кто-то приблизится. Вин казалось, что все до единого гости смотрят только на нее.

Двигаясь по прекрасному белому залу, императрица отлично понимала, как сильно выделяется ее черное платье на фоне разноцветных нарядов благородных дам. Размышляя, Вин миновала витражи, свисавшие с потолка, словно хрустальные занавески. Прошлый опыт подсказывал, что, где бы ни собрались аристократки, одна из них должна быть главнее остальных.

И такая нашлась без труда. Дама с темными волосы и загорелой кожей сидела за столом, окруженная приспешницами. Вин уже встречала такой надменный взгляд, уже слышала такой голос – в меру громкий, чтобы вызывать почтение, но достаточно мягкий, чтобы овладевать вниманием слушателей.

Она решительно приблизилась. Валлет Рену пришлось начинать с самого дна – теперь на это не было времени. Вин ничего не знала о сложных политических интригах в этом городе, об альянсах и противоборстве, но не сомневалась в одном: на чьей бы стороне ни находилась эта женщина, сама Вин займет противоположную позицию.

Несколько приспешниц заметили приближение императрицы и побледнели. Их предводительница достаточно хорошо владела собой, чтобы сохранить равнодушный вид.

«Она попытается меня игнорировать, – подумала Вин. – Я не могу ей этого позволить».

Опустившись в кресло напротив, она повернулась и произнесла, обращаясь к нескольким дамам помоложе:

– Она собирается вас предать.

Те обменялись взглядами.

– Она планирует покинуть город, – пояснила Вин. – Когда армия перейдет в атаку, ее здесь уже не будет. Она бросит вас всех умирать. Но если вы перейдете на мою сторону, я позабочусь о вашей безопасности.

– Простите? – В голосе главной дамы послышалось негодование. – Я приглашала вас за свой стол?

Вин улыбнулась:

«Проще простого».

В воровских шайках власть опиралась на деньги – без денег любой главарь оказывался обречен. Для женщин вроде этой важнее было внимание слушателей. Чтобы заставить ее действовать, нужно посягнуть на ее свиту.

Вин повернулась к своей противнице:

– Нет, вы меня не приглашали. Я сама себя пригласила. Кто-то должен был предупредить всех.

– Вы распространяете заведомую ложь. – Дама пренебрежительно усмехнулась. – Вам ничего не известно о моих планах.

– В самом деле? Вы не похожи на тех людей, которые позволят такому, как Йомен, предопределить ваше будущее. И если присутствующие об этом задумаются, они поймут, что вы не могли остаться в Фадрексе, не имея планов на крайний случай. Я удивлена, что вы еще тут.

– Ваши угрозы меня не пугают.

– А я и не угрожаю. Пока что… – Вин отпила вина, затем аккуратно разожгла эмоции сидевших за столом женщин, усилив их беспокойство. – Но, если пожелаете, это можно устроить, хотя, строго говоря, весь ваш город уже под угрозой.

Женщина прищурилась, глядя на Вин:

– Не слушайте ее, дамы.

– Да, леди Патресен, – ответила одна из женщин как-то слишком быстро.

«Патресен, – подумала Вин, обрадованная тем, что кто-то наконец-то упомянул имя благородной дамы. – Я знаю это имя?»

– Дом Патресен, – спокойно повторила Вин. – Не состоите ли вы в родстве с Домом Элариэль?

Леди Патресен сохранила бесстрастное выражение лица.

– Однажды я убила женщину из Дома Элариэль, – продолжила Вин. – Хорошая получилась битва. Шэн была умна и отлично владела способностями рожденной туманом. – Она подалась вперед. – Вы можете думать, что истории обо мне все преувеличивают. Возможно, предполагаете, что на самом деле я не убивала Вседержителя и что это лишь слухи, которые распустили с целью укрепить власть моего мужа.

Можете думать все, что вам угодно, леди Патресен. Однако кое-что вы обязаны понимать. Вы мне не соперница. У меня нет времени на людей вроде вас. Вы лишь мелкая пешка в городе, которая ничего не значит. Вы часть аристократии, обреченной на вымирание, и я разговариваю с вами не потому, что хочу стать частью ваших планов: вы даже понятия не имеете, насколько они смешны для меня. Я здесь, чтобы предупредить. Мы собираемся взять этот город – и, когда мы его возьмем, тем, кто против нас, бежать будет некуда.

Патресен чуть-чуть побледнела. Однако ее голос по-прежнему звучал спокойно.

– Сомневаюсь, что это правда. Если, по вашим словам, взять город так просто, он уже был бы ваш.

– Мой муж – человек чести, – возразила Вин. – Он решил, что сначала следует поговорить с Йоменом, а потом идти в атаку. Я, однако, не настолько сдержанна.

– Что ж, по-моему…

– Вы ничего не поняли, похоже? – Вин приподняла бровь. – Ваше мнение не имеет значения. Послушайте, я знаю, что у таких, как вы, всегда есть могущественные связи. Эти связи должны были уже уведомить вас о численности нашего войска. Сорок тысяч человек, двадцать тысяч колоссов и полный состав алломантов. Плюс два рожденных туманом. Мы с моим супругом пришли сюда не для того, чтобы искать союзников, и даже не для того, чтобы заполучить врагов. Мы принесли вам весть. Думаю, вам следует принять ее во внимание.

Последние слова Вин подтвердила мощным гашением – чтобы женщины поняли, что находятся полностью в ее власти. Потом встала и удалилась прочь.

То, что она сказала Патресен, не было на самом деле важным – гораздо важнее, что все видели, как Вин выступила против этой дамы. Благодаря чему, возможно, удастся определить ее место в политике Фадрекса, и некоторые фракции поймут, что для них она не представляет большой угрозы. И что, в свою очередь, поможет…

По ту сторону от стола отодвинули несколько стульев. Вин повернулась, заинтригованная, и увидела, как бо́льшая часть свиты леди Патресен спешит за ней, а их бывшая предводительница с мрачным видом восседает на прежнем месте, но уже почти в одиночестве.

– Леди Венчер, – обратилась одна из женщин. – Быть может, вы хотели, чтобы мы… представили вас остальным гостям?

Вин нахмурилась.

– Прошу вас, – негромко прибавила женщина.

Вин удивленно моргнула. Она ожидала, что они будут презирать ее, а не умолять. Однако большинство женщин выглядели перепуганными и почти что дрожали, как листья на ветру. Вин кивнула, скрывая легкую растерянность, и позволила светской круговерти увлечь себя.