32
Антония
Я сдал этот экзамен на отлично. Затяжная война с братством Минервы закончена, а кроме того, в ловушку попало и братство Дианы.
Они могли предать нас еще до штурма, объединиться с Минервой и взять всех в плен, но разъезды Кассия, сторожившие подходы к крепости, перехватили бы любого гонца. Если бы Тамаре пришло в голову взять наш опустевший замок, я бы даже не возражал. Без запаса воды захватчики бы там долго не высидели.
Что же потом? Недавние союзники заперлись в цитадели Минервы, а мы остались под стенами. Я с самого начала не верил, что соглашение о разделе захваченного будет выполнено до конца: жадность обязательно пересилит. Они закрыли ворота и решили, что владеют стратегической позицией, позабыв о Севро, который остался внутри.
Однако он очень скоро напомнил о себе – клубами дыма над складами провизии. Пока бойцы Дианы обращали в рабов злополучных обитателей крепости и организовывали оборону против моей армии, они потеряли не только запасы пищи, но и воду, потому что упыри завалили источник нечистотами и невыделанными шкурами, а сами заперлись в погребах.
Нам оставалось лишь выжидать, обложив крепость со всех сторон и разводя костры в темное время, чтобы никто не улизнул. К такой манере ведения войны братство благородных лесных охотников не привыкло. Казалось, они были даже удивлены, почему моя армия не уходит. В буквальном смысле слова пойманная на предательстве, Тамара вначале не соглашалась на переговоры, но на четвертый день пошла на попятный и предложила мне десять рабов из Минервы и всех наших пленных бойцов за безопасное возвращение в родные леса. Мой ответ, переданный с Лией, был не слишком приличен. Возвратишись, она хихикала как ребенок, изображая беседу в лицах, хватая меня за руку и причитая: «Имейте совесть! Мы же договаривались!»
На следующую ночь Тамара бросила своих людей на прорыв, и мы пленили их всех. Кроме самой Тамары – она упала с лошади на скаку и погибла в грязи под копытами. Позже Севро показал мне аккуратно подрезанный ремень подпруги.
– Тактус? – предположил он.
– Кто знает, – пожал я плечами.
– Его мать заседает в сенате, а отец претор, – выплюнул Севро с отвращением. – Я встречал его еще в детстве, этот псих избил девчонку до полусмерти только за то, что она не поцеловала его в щеку.
– Ладно, черт с ним, все равно ничего не докажем.
Теперь Тактус служит нам, как и все остальные пленные из Дианы и Минервы, включая великана Пакса.
Сидя в седле, смотрим с Кассием и Роком, как новые рабы заваливают крепость Минервы грудами дров и сена, а потом разводят гигантский костер, возвещающий о нашей победе.
– Это твой последний балл, – говорит Кассий, сжимая мое плечо, – теперь ты примас, брат. – В его взгляде проскакивает искра зависти. – Лучшей кандидатуры и быть не может.
– Что я слышу! – иронически восклицает Рок. – Смирение? Вот уж не думал увидеть Красавчика с такой стороны. Тебя, часом, не подменили?
Кассий пожимает плечами:
– Это лишь игра, всего на год нашей жизни или даже меньше, а потом начнется серьезная карьера. Я рад, что мы трое оказались в одном братстве. После учебы заслуженная награда ожидает нас всех.
Я хлопаю его по плечу в ответ:
– Так и есть, брат.
Он опускает глаза и продолжает, не сразу находя нужные слова:
– Конечно… я… потерял здесь родного брата, и эта боль никогда не уйдет… Но чувствую себя так, словно приобрел двух других. – В его взгляде вдруг разгорается свирепый огонь. – И это не пустые слова, черт побери! Мы покроем себя славой здесь, в училище, выиграем их дьявольскую игру, подчиним всех, а потом… Моему отцу всегда нужны хорошие командиры для его кораблей, так что, если захотите… Такие преторы сделают семью Беллона сильной, как никогда.
Последнее он произносит смущенно, как будто у нас могут быть варианты получше.
Я снова сжимаю его плечо и благодарно киваю. Рок между тем крутит носом, рассуждая о том, что лучше посылать людей на смерть, чем рисковать самому. Он предпочитает стать политиком. Что касается меня, то пост претора удовлетворит Сынов Ареса превыше всяких ожиданий.
Кассий смеется, слушая Рока:
– Не волнуйся, я расскажу отцу про твою поэзию. Он не откажется заполучить во флот собственного барда.
– Еще бы! – задирает тот нос. – Император Беллона будет благодарить судьбу за знакомство с таким мастером метафор и виртуозом ассонансов.
– Судьбу… или рок? – смеюсь я, глядя со смутной тревогой на подъезжающего Севро.
С ним Куинн и какая-то девушка на мохнатой лошадке непривычного вида. На голову гостьи накинут мешок. Куинн представляет ее как посланницу от братства Плутона по имени Лилат. Выехав из леса, она дождалась наших и заявила, что хочет говорить с Кассием.
Судя по всему, когда-то ее лицо было круглым и смешливым, но теперь осунулось и покрыто шрамами от ожогов, вокруг губ – жесткие складки. Лицо человека, хорошо знающего, что такое голод. Непроницаемый холод в ее глазах пугает. Так же, наверное, чувствовал себя Микки, глядя на меня. Словно встречаешь взгляд рыбы из подземной реки.
– Меня послал Шакал, – произносит Лилат медленно и размеренно.
– Скажи его настоящее имя, – прошу я.
Она отвечает все так же монотонно:
– Я пришла говорить не с тобой, а с Кассием.
Кобылка низкорослая, тощая и жилистая, копыта сильно побитые, на седле теплая подстилка. Значит, братство находится высоко в горах, где холодно. Из оружия у всадницы один арбалет. На пальце кольцо с траурным кипарисом, символом Плутона. Корни его уходят в загробный мир. Двух пальцев на руке нет, на их месте шрамы от ожогов. Ионное оружие? Волосы при движении странно постукивают.
Лилат меряет меня спокойным оценивающим взглядом. Похоже, сравнение с ее примасом не в мою пользу. Снова поворачивается к Кассию:
– Кассий Беллона, мой примас хочет получить Жнеца. – (Мы удивленно переглядываемся, на находя, что ответить.) – Живым или мертвым – все равно, – продолжает гостья. – В обмен ты получишь пятьдесят комплектов вот этого… – Она бросает Кассию два ионных клинка.
– Передай хозяину, пускай приходит за мной сам, – вмешиваюсь я.
– Я не разговариваю с покойниками, – произносит она, глядя мимо. – Жнец приговорен, он умрет до зимы. От чьей руки, не важно.
– А не пошла бы ты… – начинает Кассий.
Девушка бросает ему какой-то сверток:
– Это поможет тебе принять решение.
Больше она не говорит ничего. Пожав плечами, Куинн провожает ее. Я гляжу на сверток в руках у Кассия, теряясь в догадках. Ощущение опасности становится невыносимым. Что там внутри?
– Открой.
– Да ну, – машет он рукой. – Психопатка чертова, хуже фиолетовых. Не хватало еще заразиться… – И небрежно сует сверток за голенище.
Я готов заорать, потребовать открыть немедленно, но сдерживаюсь и делаю вид, что ничего не произошло.
– Да, что-то с ней неладное, – бросаю небрежно. – Как будто не человек вообще.
Кассий задумчиво кивает:
– На волка оголодавшего смахивает. – Он взмахивает ионным клинком, в воздухе трещат искры. – Зато хоть это теперь есть, смогу поучить тебя по-настоящему. Такому любая броня нипочем, опасная штука.
Стало быть, Шакалу известно обо мне. Я зябко передергиваю плечами.
Рок бледен как смерть.
– Заметили, как стучат у нее волосы? На них зубы человеческие нанизаны.
Надо готовиться к встрече с Шакалом. Срочно объединять все силы, избавляться от прочих угроз. Первым делом уничтожить недобитков Дианы, засевших в Великом лесу, а потом заняться Церерой.
Посылаю в лес Кассия с дюжиной всадников и упырями, остальную армию со всеми рабами увожу домой. План обороны у меня еще не готов, но к приходу врага обязательно что-нибудь придумаю.
– После ночевки в конских трупах упырям достаточно войти в лес, чтобы оттуда все сбежали, – смеется Кассий, пришпоривая коня и отделяясь от основной колонны. – Запущу туда Гоблина на минутку, и все. Жди нас к вечеру.
Отзываю Севро в сторону. Малыш недоволен, что едет без меня, и вообще не понимает, зачем понадобился для такого простого дела. Объясняю тихонько:
– У Кассия за голенищем сверток, который дала Лилат. Мне нужно, чтобы ты его украл.
Севро не задает вопросов, в глазах его нет осуждения. Иногда я удивляюсь, чем заслужил такую преданность, но дареному коню в зубы не смотрят.
* * *
Расставшись с Кассием, вечером устраиваем победный пир за высокими стенами родного замка. Во дворе кипит веселье. Жаркое с тмином из козлятины и оленина в оливковом масле, приготовленные Юнией, достаются и пленным. Поднимаюсь на ноги, прохаживаюсь, наблюдаю. При виде меня рабы опускают глаза, даже Пакс. Отпечаток оскаленной волчьей морды на лбу лишил его последних остатков спеси. Один Тактус держится смелее прочих, открыто встречает мой взгляд и даже подмигивает. Кожа у него смуглая, как у Куинн, но глаза – как у рудничной гадюки.
Успех в поединке с Паксом заставил наконец элиту безоговорочно признать мое лидерство. Покорилась даже Антония. Похожее ощущение я испытал, когда вышел на улицу, преображенный гениальными руками ваятеля. Золотой среди низших, власть. Такого не было со дня приговора, вынесенного Титусу. Скоро появится Фичнер, отдаст мне Руку примаса с каменной стелы – и жизнь совсем наладится.
Рядом пируют Рок, Куинн, Лия и Поллукс. Даже Виксус и Кассандра, которые обычно держатся с Антонией, подошли поздравить меня с победой. Улыбаются, хлопают по плечу. Сципион, любимчик Антонии, восхищенно пересчитывает взятых рабов. Сама Антония не подходит, но тоже кивает с улыбкой. Чудеса да и только.
Я примас, у меня пять золотых черт возле имени, все честно. Где же Фичнер? Завтра падет братство Цереры, в этом нет сомнений, теперь мы втрое превосходим их числом. С их запасами зерна и надежной крепостью с источником воды я объединю вокруг себя мощь четырех братств. Мы сможем полностью подчинить северные территории и начать поход на юг еще до первого снега. Тогда наконец Шакалу придется поджать хвост.
Рок тоже встает и подходит ко мне, наблюдая за пирующими.
– Мне хочется поцеловать Лию, – говорит он вдруг.
Лия сидит у костра с другими середнячками. Подрезала свои роскошные золотые волосы, но глаза все такие же оленьи. Украдкой бросает взгляд на Рока и тут же кокетливо отводит. Мой приятель краснеет и тоже отворачивается.
Я не могу удержаться от смеха:
– А все жаловался, что она от тебя не отстает, ходит следом, как собачка.
– Ну да, – соглашается он, – сначала думал, что нужен ей… ну, просто как спасательный круг. А потом вижу, повзрослела…
Меня продолжает одолевать смех, несмотря на разбитую челюсть.
Да, все повзрослели – и одичали. Грязные, обросшие, покрытые шрамами, мы стали похожи на тощих голодных волков, рыскающих в поисках добычи. Одичали, почти забыв, что мы люди, и совсем молодые, которым свойственно влюбляться.
– Давай вперед, – подмигиваю Року, – и не останавливайся на первом поцелуе.
Советую ему найти местечко поуютнее, какое-нибудь особое, имеющее смысл. Сам я в первый раз привел Эо показывать свое рабочее место, над чем потом Лоран с Барлоу долго подшучивали. Штольня была с вентиляцией, так что шлемы не требовались, разве что пришлось оглядываться по сторонам из-за гадюк, но бедная девочка все равно потела от волнения. Помню, как липли волосы к ее лицу и шее. Разжала мою руку, только когда уверилась, что все взаправду, после того самого первого поцелуя.
Ухмыляясь, шлепаю Рока по заднице. Это такой наш шахтерский обычай, если дядька Нэрол не соврал. В свое время он мне врезал не рукой, а тесаком, плашмя.
Ночью опять вижу во сне Эо. Редко бывает, когда она мне не снится. Койки вокруг меня в высокой башне пусты: нет Рока с Лией, Кассия и Севро с его упырями. Из близких друзей осталась одна Куинн. Я примас, но одиночество гасит мою радость. Огонь потрескивает в очаге, стылый осенний ветер задувает в окна. Его стон так похож на завывание сквозняка в заброшенных шахтах.
И снова все мысли – об Эо. Как мне не хватает ее тепла под боком! Так хочется прижаться губами к теплой шелковистой шее, вдохнуть запах волос, услышать слова любви из нежных губ.
Мои мысли прерывает стук шагов.
В спальню врывается Лия, что-то нечленораздельно выкрикивая. Ее лицо искажено ужасом. Приходится трясти ее за плечи, чтобы добиться внятного ответа. И без того огромные глаза вытаращены в панике.
– Рок! – выкрикивает она. – Рок упал в расщелину! Обе ноги сломаны. Я не могу его достать!
Бегу за ней, не сообразив даже прихватить плащ и тесак. Замок погружен в сон, бодрствуют лишь часовые на стенах. Кричу, чтобы кто-нибудь шел с нами, и выскакиваю через ворота, не оглядываясь и даже не вспомнив про лошадей. Спускаемся в долину, потом карабкаемся по северным холмам к оврагу, где когда-то впервые развели костер. Ночь темна и безлунна, все вокруг заволакивает густой осенний туман… и только сейчас до меня доходит, какой я дурак.
Это ловушка.
Молча останавливаюсь, прижимаюсь к земле и ползу в сторону, потому что враг может идти и следом. Здесь, в зарослях папоротников, туман скрывает меня полностью. Прислушиваюсь, стараясь не дышать. Шаги, звяканье оружия… Мечи, пики. Кто-то ругается. Сколько их? Лия далеко впереди отчаянно зовет меня, и она там не одна. Привела меня прямо в засаду. Слышен говорок Виксуса, ноздри щекочет резкий цветочный запах – Кассандра. Она всегда втирает цветы в кожу, чтобы отбить запах тела.
Голоса перебивают друг друга. Поняли, что упустили меня, ищут. В тумане трудно понять, кто с какой стороны. Как теперь вернуться? Двинуться с места нельзя, слишком опасно. Может, попробовать убежать? И напороться на меч? Вытаскиваю ножи из-за голенищ и подбираю ноги, готовясь к прыжку.
– Эй, Жнец! – Голос Антонии звучит прямо надо мной. – Где ты, бесстрашный вождь? Нет смысла прятаться, дорогой. Мы совсем не сердимся, что ты помыкал нами, как рабами, и не станем вырезать тебе глаза. Даже мысли такой нет. Успокойся, дорогой, покажись нам.
Другие издеваются наперебой, пытаясь сыграть на моей гордости. Им и невдомек, что ее у меня особо и не было никогда. Сапог мнет папоротники совсем рядом с моей головой, два зеленых огонька горят в темноте. Ночная оптика, откуда? Заметит или нет? Не заметила. Снова переговоры с Виксусом и Кассандрой, в голосе Антонии пробивается раздражение.
– Жнец, если не выйдешь поиграть, пеняй на себя! – Она испускает фальшивый вздох. – Хочешь знать, что будет? А вот что: с нами ваша малышка, и я перережу ей горло от уха до уха. – Слышится вскрик Лии, грубо схваченной за волосы. – Рок так любит ее…
Я молчу и не шевелюсь. Черт! Моя жизнь принадлежит только Эо и моему клану, и я не выброшу ее на помойку даже ради Лии или кого бы то ни было из нынешних друзей. Значит, Рок тоже у них в руках?
Сжимаю зубы, морщась от боли в челюсти. Анотония этого не сделает.
– Последний шанс, дорогой… Ну как, решил? – За долгой паузой следует зловещий скрип ножа и тошнотворный булькающий звук, потом стук упавшего тела. – Что ж, очень жаль.
Сдерживая рвущийся из груди рев, слышу равнодушное жужжание робота. Что толку от моих преображенных мышц и непобедимых рук, если я бессилен остановить этих зверей?
Лежу среди папоротников до самого рассвета и, лишь уверившись, что все ушли, медленно поднимаюсь, разминая окостеневшее тело. Санитар не забрал Лию. Видать, эти ублюдки-кураторы решили, что мне вредно даже надеяться. Маленькая и хрупкая, она похожа на птенца, выпавшего из гнезда. Кладу ее в яму, в которой только что лежал, и насыпаю сверху погребальный холмик из камней. Хотя волки все равно достанут.
Тело Рока найти не удается. Может быть, выжил?
Пробираясь назад кружным путем, чтобы не встретить подручных Антонии, чувствую себя призраком. Прячусь на подходе к замку с той стороны, откуда должны вернуться Кассий и Севро. Только к полудню вдали появляется небольшая колонна всадников и рабов.
– Брат! – радуется Кассий, когда я вылезаю из кустов. – Смотри, везу тебе подарок! – Спрыгнув с коня, он обнимает меня, потом разворачивает вышитый гобелен с охотничьими сценами и накидывает на плечи. Отстраняется, с тревогой вглядываясь в лицо, смахивает листья с моих волос. – Эй, ты что такой бледный? В чем дело?
Делюсь новостями с ним и подоспевшим Севро.
– Вот сука, – бормочет Кассий. Севро молчит. – Бедная, бедная Лия, такая была красотка… Как думаешь, Рок выжил?
– Не знаю, ничего не могу сказать.
– Проклятье! – Он удрученно трясет головой.
– Наверное, кураторы дали им ночную оптику, – вслух размышляет Севро, – а может, Шакал решил подкупить?
– Да какая разница! – Кассий вытягивает руку к горам. – Там сейчас лежит Рок, раненый или мертвый, – вот что главное! – Он притягивает меня за шею к себе. – Мы найдем его, Дэрроу! Мы найдем нашего брата.
Я понуро киваю, чувствуя тяжесть в груди.
Антония так и не вернулась в замок, исчезли и ее сообщники Виксус с Кассандрой. Не сумев совершить переворот, сбежали – но куда?
В воротах нас встречает рассерженная Куинн.
– Где вас черти носили? – вопит она, размахивая кулаками. – Еще немного, и я не справилась бы с рабами, их тут вчетверо больше, чем нас! Ладно хоть вернулись…
Она заливается слезами, узнав о Лии, но верить, что Рок мертв, отказывается наотрез.
– Отправим рабов прочесать все холмы! Он там небось раненый прячется – наверняка так и есть!
Однако поиски результата не приносят. Ищет вся армия, ищут рабы – никаких следов Рока. Наконец вечером собираем совет в штабном зале.
– Небось валяется мертвый где-нибудь в канаве, – вздыхает Севро.
В отчаянии я готов его ударить, но вынужден согласиться.
– Это все Шакал, – бормочу сквозь зубы.
– Крепкий орешек, – соглашается он.
– В смысле?
– Севро хочет сказать, не важно, чья это работа, Шакала или нет, – объясняет Куинн. – Даже если так, все равно мы пока ничего ему не сделаем. Сначала надо покончить с близкими соседями.
– Глупо, – бормочет под нос Севро.
– Что я слышу? – удивленно хмыкает Кассий. – Малышу Гоблину не нравятся наши стратегические планы? Ну-ка, ну-ка, поделись возражениями, пигмей.
Севро гордо вздергивает подбородок:
– Нечего на меня свысока смотреть, Красавчик. Достал уже.
– А ты достал ссать мне на сапоги, выше не достаешь.
– Мы с тобой равны! – Во взгляде Севро мелькает ярость, и я подбираюсь, готовый вмешаться. Как бы один из его любимых кривых ножей не оказался у Кассия в глазу.
– Ах равны? – ухмыляется тот. – Чем, не подскажешь? Может, происхождением? Внешностью, ростом, умом, состоянием? Продолжать?
Куинн в сердцах отшвыривает стул:
– Кассий, да что с тобой? Впрочем, не важно. Просто заткнись. – Она поворачивается к Севро. Малыш угрюмо глядит в пол. Мне жалко его и хочется похлопать по плечу. – Так что ты хотел сказать?
– Ничего.
– А все-таки?
– Слышала же, он ничего не хотел сказать, – смеется Кассий.
– Кассий! – Мой окрик оказывает нужное действие. – Севро, пожалуйста, мы слушаем.
Севро поднимает раскрасневшееся от гнева лицо:
– Мы тут сидим и ковыряемся в заднице, пока Шакал делает то, что ему заблагорассудится. – Он пожимает плечами. – Вот я и подумал… Почему бы мне не отправиться на юг… и не пошуметь там?
– Как именно пошуметь? – Кассий поднимает брови. – Надеешься вывести из игры Шакала?
Севро спокойно встречает его насмешливый взгляд:
– Хотя бы и так. Воткнуть нож в горло и резать, пока не выйдет из игры. Совсем.
Над столом повисает неловкое напряжение.
– Шутишь, – негромко произносит Куинн.
– Нет, он всерьез, – морщится Кассий, – но малыш не прав. Мы не бандиты. Ни я, ни ты и уж тем более не Дэрроу. Преторы семьи Беллона никогда не станут ночными убийцами. Нашему роду пять сотен лет.
– Чушь собачья! – отмахивается Севро.
– Тебе не понять, – гордо выпрямляясь, цедит Кассий.
Севро кривит рот в жестокой ухмылке:
– Эльфик, он и есть эльфик. Думаешь, твой папаша всегда думал о чести рода, когда пробивал себе путь в императоры?
– Зови это как хочешь, Гоблин, честью рода или просто благородством, но убийство из-за угла никто не поймет, особенно на учебе.
Киваю, глядя на Севро:
– Я согласен с Кассием.
– Ну, еще бы… – Он резко встает и направляется к двери. В ответ на мой оклик сердито бросает: – Я вам не нужен, советуйтесь друг с другом.
– Севро!
– Пойду обшарю снова все канавы… чтобы благородному отпрыску семьи Беллона не пачкать лишний раз свои драгоценные руки. – Он отвешивает Кассию издевательский поклон.
Через некоторое время Кассий, зевнув, объявляет нам с Куинн о том, что идет спать. Мы с ней остаемся одни. Ее волосы острижены коротко и неровно, оставлена лишь челка над узкими глазами. Ссутулившись по-мужски на стуле, она рассеянно чистит ногти. Взглянув на меня, спрашивает:
– О чем думаешь?
– О Роке… о Лии. – В ушах у меня снова и снова звучит бульканье из перерезанного горла. Вспоминаю хруст сломанной шеи Эо, потом ноги Юлиана, дергающиеся в луже крови… Я Жнец, и смерть – моя тень.
– И больше ни о чем?
Я устало трясу головой:
– Еще я думаю, что надо бы и мне поспать.
Куинн молча смотрит, как я ухожу.