Глава 11
Олег вошел в квартиру. Первое, что он почувствовал, был какой-то странный запах. Пахло не то мускусом, не то дегтем, не то чем-то еще. Олег не мог понять причины появления этого запаха, но тем не менее он его насторожил, потому что был совсем нехарактерным для человеческого жилья. Да и когда они утром уходили с Яной из ее дома, ничем таким тут не пахло. Впрочем, возможно, когда днем они с Яной расстались, она забегала домой и что-то тут пролила?
Это соображение примирило Олега с запахом. Яна — хозяйка в своей квартире, если ей кажется, что этот запах тут приемлем, значит, ему надо помалкивать.
— Может, тараканов решила потравить?
На всякий случай Олег решил двигаться осторожно. Оставив обувь у входа, он прошел в большую комнату, где нашел пульт и попытался включить телевизор. Ему хотелось как-то отвлечься, может быть, послушать новости или найти музыкальный канал. Но ничего не произошло. Сколько ни жал Олег на кнопки, телевизор так и не заработал.
— Вот растяпа! — попенял Олег самому себе. — Ничего-то ты не можешь.
Огорченный, он побрел на кухню. Тут запах стал явственней, теперь уже не просто пахло, теперь уже изрядно воняло. Запах был знакомый, но Олег не понимал, где мог слышать его раньше. Но ясно, что не дома у Яны. Растерянный Олег встал посредине кухни и завертел головой по сторонам. Откуда же идет этот запах? Он окружал Олега таким густым облаком, что было не понять, откуда именно исходит специфический «аромат».
— А ты чего свет не зажег? — услышал он голос Яны. — Ой, надо же, а света-то и нет. Понятно теперь, почему лифт не работает!
Следом за этим сама Яна появилась на кухне и тут же недовольно спросила:
— Чем это так сильно воняет?
— Не знаю. Я думал, ты мне скажешь.
— Я? При чем тут я?
— Но квартира-то твоя.
Девушка принюхалась.
— Не могу понять, — пробормотала она. — Какой-то очень резкий запах. И его много.
— Мне кажется, что он доносится оттуда!
И Олег указал рукой направление.
— Что там? — спросил он у Яны.
— Там газовая плита… И возле нее на полу какое-то темное пятно. Странно, утром его тут не было. Слушай, а это ведь от него так сильно воняет!
— Вытри! — попросил ее Олег, у которого от этого запаха сильно закружилась голова. — И пожалуйста, если тебе не трудно, приоткрой окно.
— Настежь распахну! — заверила его Яна и выполнила обещание.
После этого она побежала за дезинфицирующим средством и тряпкой, а затем несколько минут подряд энергично обрабатывала раствором пятно, что несколько уменьшило аромат, хотя окончательно и не смогло его изгнать.
Внезапно Олег понял, почему запах казался ему знакомым.
— Я знаю, что это так сильно пахнет! — воскликнул он.
— И что же?
— Это бобровая струя!
— Что?
— Секрет специальных желез, которые есть у бобров. Бобровую струю используют в виде настойки. Это очень популярное средство и в народной медицине, и в парфюмерии.
— Такую вонючую?
— В небольших количествах ее запах даже приятен. Но в больших просто ужасен. Я раньше такого количества не нюхал. Поэтому я и не узнал сразу этот запах.
— Бобровая струя, говоришь? — переспросила Яна. — И как ее добывают?
— Ну как… Убивают бобра и…
— Все ясно, — перебила его Яна. — Дальше можешь не продолжать. Ты уверен, что это тот самый запах?
— Да. Мне кажется, да.
Яна никак не прокомментировала, откуда у нее на кухне могло взяться большущее пятно настойки из бобровой струи. Она продолжала тереть пол, пока не уничтожила полностью все загрязнение.
— Все же теперь гораздо лучше, — удовлетворенно произнесла Яна. — Пойду, подышу на балконе.
Она вышла на балкон, какое-то время постояла там, а затем вернулась назад.
— А теперь запах другой, — произнесла она растерянно, принюхиваясь. — И Олег… Я поняла! Теперь тут пахнет газом!
Олег тоже вскочил на ноги.
— Правда! — воскликнул он. — Это его запах. Как же я сразу не сообразил?
— Но откуда он? Плита у меня новая, трубы исправны.
— Посмотри, возможно, перетерся шланг.
— Шланг у меня тоже новый.
Тем не менее Яна наклонилась и заглянула за плиту.
— Вроде бы стало сильнее пахнуть, — с сомнением пробормотала она.
— Перекрой вентиль.
Яна воспользовалась советом Олега, и через какое-то время в квартире стало возможным дышать нормально. Весь газ выветрился через распахнутую балконную дверь и окна. И первоначальный странный запах дегтя тоже стал умеренным и даже где-то приятным.
— А вот и свет дали!..
Но радость Яны была совсем краткой. Лампочки в люстре под потолком, даже не успев толком вспыхнуть, вновь погасли. Но перед этим они еще и ослепительно вспыхнули, одновременно раздался характерный щелчок.
— Короткое замыкание, — огорчилась Яна. — Надо же, свет опять вырубило.
— Ничего. Это ненадолго.
— Пойду, включу автоматы.
Яна ушла к счетчику и включила автоматы. Теперь все прошло гладко. Вот только лампа в прихожей, по словам Яны, не горела. Видимо, причина замыкания была в ней.
— Похоже также, что у тебя был поврежден не только газовый шланг, — задумчиво произнес Олег. — Да еще и проводка в прихожей оказалась неисправной. Тебе надо быть внимательней с подобными бытовыми проблемами. Так и до беды недалеко.
— Глупости! Все у меня исправно.
— Но ведь не работает же, ты сама сказала.
— Наверное, просто лампочка перегорела. Так бывает.
— Не думаешь, что виной тому проводка?
— Олег, если бы ты мог видеть, то ты бы понял! Такого просто не может быть!
— Почему?
— Я въехала в эту квартиру лишь год назад. И перед этим тут рабочие выскребли буквально всю начинку, какая была. Оставили одни лишь голые стены, бетонный пол и ободранный до бетона потолок. А затем всю квартиру нафаршировали по последнему слову техники. Медная проводка всюду, где только возможно, счетчики, евроокна, еврорамы, евроремонт во всей квартире, разумеется. — Помедлив чуточку, Яна медленно произнесла: — Мой бывший мужчина был фанатом всего такого евро…
Олега огорчило, что у Яны, оказывается, был мужчина и она так спокойно об этом говорит. Но порадовало то, что, во-первых, мужчина бывший. А во-вторых, сама Яна говорит об этом мужчине без какой бы там ни было теплоты в голосе. Тем не менее поддерживать беседу на эту тему Олегу совсем не хотелось.
— Нам с тобой очень повезло, что в доме отключили свет, — сказал он вместо этого.
— Повезло? Почему?
— Так ведь газ… Если бы, войдя, мы сразу же зажгли свет, то и коротнуло бы тоже сразу же. А при подобном скоплении газа в квартире… Одна искра, и…
— Боже! — перебила его Яна. — Мог ведь произойти пожар!
— Сначала был бы взрыв. Ну а потом да, потом был бы пожар.
— Какой ужас! — закричала Яна. — Олег… Ты же мог погибнуть!
И она еще не знает, что произошло это уже второй раз за день! Олега прямо распирало, так ему хотелось сказать Яне, что чуть было не случилось с ним сегодня в метро. Но он понимал, что девушке сейчас не до того. К тому же это могло напугать ее еще больше. А он чувствовал, что Яна и без того была сильно напугана.
Чтобы отвлечь девушку, он спросил:
— А зачем ты спускалась к машине?
— К машине? Так… за одной вещью.
Олег не стал настаивать и выяснять, что это за вещь. Он чувствовал, что Яна не расположена говорить об этом. И снова он остро пожалел, что не может видеть как все нормальные люди. Тогда мог бы сам понять, куда и зачем бегала Яна. И за что ему это проклятие? Ну за что?
Тут Олег вскрикнул. Нет, не дар зрения вернулся к нему, пусть даже и на мгновение. Такого подарка Олегу сегодня не сделали. Вместо этого в его мозгу вновь открылось новое воспоминание. Теперь он помнил не только то, как Лена забирала его из больницы, и то, как они с женой ехали на важную для нее встречу, но Олег также вспомнил и того пожилого мужчину, с которым они встречались.
Это был седовласый импозантный мужчина в костюме и даже при галстуке. Он был гладко выбрит, аккуратен и благоухал каким-то хорошим парфюмом. Одним словом, мужчина производил впечатление типичного удачливого западного предпринимателя. Все атрибуты для произведения подобного впечатления на собеседников у него присутствовали.
Дорогие часы известной марки. Обувь ручной работы. Шелковая сорочка под безупречно сидящим пиджаком из тончайшей и мягчайшей шерсти. И тем не менее, несмотря на все эти статусные вещи, счастья они своему обладателю не принесли. И сам мужчина выглядел каким-то подавленным, если не сказать — испуганным.
Он уже ждал их. Когда Лена с Олегом вошли в кафе и завертели головами в поисках того, кто пригласил их сюда, старик сразу же замахал им руками.
— Ко мне! Идите ко мне!
Переглянувшись, Олег с Леной подсели к нему за столик. Там уже стояли три чашки кофе, лежала какая-то выпечка, которую заказал старик и к которой из них троих так никто и не прикоснулся. А вот кофе они выпили. Сам их новый знакомый, который представился Гольдманом Борисом Леонидовичем, выпил целых две чашки только на их глазах.
Борис Леонидович заметно нервничал. И объяснил причину своей нервозности так:
— С тех пор как я сошел в аэропорту города Москвы, у меня такое ощущение, что за мной следят.
— Кто?
— Этого я не знаю. Боюсь даже предположить, что это могут быть те люди, которые являются причастными к смерти вашего отца. Тогда и мне, и вам тоже может грозить нешуточная опасность.
Это он сказал Лене, и та вскрикнула. Олег с сочувствием сжал руку жены. Он знал, что Лена до последнего надеялась на встречу с отцом. И вот теперь выясняется, что эта встреча уже никогда не произойдет. Ее отец умер. И хуже того, ей самой тоже может грозить опасность.
— Когда он умер? — глухо спросила Лена.
— Неделю назад.
— Неделю!
— Я вылетел к вам почти сразу же после похорон вашего батюшки.
— Но почему… почему вы не сообщили мне о несчастье раньше? Я бы хоть сумела попрощаться с отцом.
— К сожалению, до последнего времени я ничего не знал о вашем существовании. Информация о вас пришла ко мне уже после похорон вашего отца.
— Как умер мой отец?
— Сердце.
— Но вы сказали, что его убили.
— У меня есть такое предположение. Хотя до последнего времени в смерти вашего отца я не усматривал ничего криминального. Здоровье у него и впрямь было не слишком крепким. Правда, он каждый год проходил обследование, но… но от инфаркта никто не застрахован. Вся наша лаборатория приняла смерть вашего отца как трагедию, но трагедию, которая может случиться с каждым. И лишь после церемонии похорон, когда я приехал в дом вашего отца, чтобы забрать из сейфа научные материалы, которые могли пригодиться нашей лаборатории в дальнейшей работе, и увидел у него в доме тех людей, я заподозрил наконец неладное.
— Каких еще людей?
— Я не знаю, кто они были такие. Они сказали мне, что выполняют приказ, исходящий из ФБР. Но их удостоверения были выписаны некоей частной фирмой, какое она имеет отношение к ФБР, мне узнать так и не удалось.
— И что же эти люди? Что им было нужно в доме моего отца?
— Они рылись в его бумагах. Сначала они вообще не хотели пускать меня внутрь дома. И лишь когда я показал им доверенность на мое имя и пригрозил, что приеду с полицией, начал шуметь, так что на шум выглянули соседи, эти люди были вынуждены пропустить меня внутрь.
Дальше началось и вовсе нечто невероятное. Борис Леонидович и подумать не мог, что окажется в ситуации, очень похожей на те, что он видел в боевиках. Он сразу же обратил внимание, что в доме его друга и коллеги все перевернуто вверх дном. Вещи раскиданы, многие валяются на полу — разбитые и изувеченные. К Борису Леонидовичу вышли трое мужчин. Но в доме были и другие, которые продолжали вести обыск все то время, пока Борис Леонидович был там.
— Они усадили меня в кресло. Двое встали по бокам, а третий сел прямо передо мной и начал меня допрашивать.
Иначе как допросом эту беседу Борис Леонидович назвать никак не мог.
— Их интересовало буквально все. Кто я такой? Откуда знаю хозяина дома? А когда я сказал, что он являлся руководителем лаборатории, в которой я тружусь, они заинтересовались еще больше.
Никаких бумаг Борису Леонидовичу забрать из сейфа не разрешили. Напрасно он размахивал имеющейся у него доверенностью.
— Доверенность они у меня забрали, а мне самому так основательно промыли мозги, что я вышел на улицу, чувствуя себя, словно пьяный.
Борис Леонидович никогда не отличался особой храбростью, а скорее отличался благоразумием. Даже будучи мальчишкой, в драку никогда не лез. И потом вел жизнь исключительно добропорядочного обывателя. Но то обращение, которому он подвергся в доме своего руководителя и друга, возмутило его до глубины души. И Борис Леонидович, вопреки своему миролюбивому характеру, решил не сдаваться и выяснить, что же на самом деле было нужно этим чужакам в доме его друга.
— Я сделал вид, что уезжаю. Сел в машину, проехал несколько кварталов, а потом вернулся назад.
Борис Леонидович не первый раз бывал в этих местах. И он хорошо знал, что из соседского дома есть лазейка, которую регулярно обновляет соседский пес. С этим дружелюбным сенбернаром Борис Леонидович был в хороших отношениях. И он не сомневался: пес разрешит ему воспользоваться своим лазом. Только бы он не был заделан! Только бы не было дома хозяев пса, которые могли бы начать возражать!
Хозяев не было. Сенбернар встретил его, словно долгожданного гостя. Да так оно и было. Днем пес оставался в большом доме один и сильно скучал без человеческого общества. Борис Леонидович перемахнул через низенькую калитку, чувствуя себя невероятно лихим и решительным. Он немного поиграл с обрадовавшейся собакой, а потом решил проверить лаз. Тот был свободен и достаточно широк, чтобы через него смог пролезть крупный и упитанный пес. Хозяин сенбернара Джонни регулярно заделывал дыру, ведущую на соседний участок. Но сам Джонни также регулярно вновь его прокапывал.
Цель, с которой пес проделывал эту работу, оставалась не вполне ясной. Соседский участок в плане развлечений предлагал ему еще меньше, чем его собственный, где для удобства и комфорта Джонни его хозяевами был выстроен настоящий городок — горки, лесенки, домик и даже качели, на которых сенбернар мог качаться, коротая время в ожидании возвращения с работы своих хозяев.
Но как уже говорилось, запретный плод сладок. Джонни не стал исключением. И повинуясь бунтарскому духу, он раз за разом пробирался туда, куда путь ему был запрещен. Лаз был достаточно широким, чтобы Борис Леонидович мог протиснуться сквозь него. Не без некоторых потерь, но все же он пробрался на соседний участок. Пришлось лишь избавиться от куртки, в ней пробраться через лаз не было никакой возможности.
Выбравшись и отряхнувшись от налипших на него песка и земли, ученый кинулся бежать к дому своего друга. Несколько подсобных пристроек позволили ему сделать это незаметно. Боковой ход в дом был открыт, и Борис Леонидович шмыгнул внутрь. Теперь он был в доме и мог слышать все, о чем говорили захватившие его люди.
— От услышанного у меня волосы встали дыбом!
Первый же обрывок разговора, который вели между собой двое захватчиков, доказал Борису Леонидовичу то, о чем он догадывался и раньше.
— Никакого отношения к ФБР эти молодчики не имели. Они работали на частную компанию, выполняющую услуги самого разного плана, начиная от охраны тюрем и заканчивая сбором компромата на конкурента. Весьма грязная работа. На сей раз они считали свое задание плевым. Им поручили всего лишь изъять рабочую документацию, какую они сумеют найти в доме. Они забрали сейф, вынесли его прямо целиком и погрузили в свой грузовик.
Та же судьба постигла и стационарный компьютер, ноутбук и планшет.
— А затем они продолжили обыскивать дом, залезая даже в самые потайные уголки и крохотные щели.
— Но что им было нужно?
— Документы, я думаю.
— Это понятно. Но какие?
— Видите ли… Мы с вашим отцом занимались экспериментами, связанными с волновой физикой.
— Вы ничего не путаете? — удивилась Лена. — Мой отец был химик!
— Правильно, — согласился Борис Леонидович. — И его научное исследование касалось свойств материалов под действием волн различной частоты. Его интересовало, как изменяются при подобном воздействии микрочастицы того или иного вещества, как меняется их кристаллическая структура. Мы много работали в самых разных направлениях. Но в последнее время наши изыскания вновь вернулись к той теме, с которой ваш отец и эмигрировал в Америку. В Союзе ему не давали возможности работать в этом направлении, считая изыскания дилетантскими. Время показало, что прав был ваш отец, а вовсе не те люди, которые запрещали его исследования.
— Но в чем заключались эти исследования? — не удержался и спросил Олег.
— Видите ли… Это не так просто объяснить в двух словах.
— Но вы все же попробуйте.
— Что же, я попытаюсь. Мы с вашим отцом исходили из предположения о том, что каждый живой организм в нашем мире существует не сам по себе, он входит в единую энергетическую сеть, в которой участвуют абсолютно все проживающие на этой планете живые организмы и даже микроорганизмы. Если изменить частоту колебаний волны, которая воздействует на данный конкретный организм, может быть, даже организм человека, то возможно изменить не только его психо-эмоциональные параметры, возможны также изменения и на клеточном уровне, на уровне физического тела. Понимаете, о чем я?
Олег и Лена молчали. То, что рассказывал им Борис Леонидович, было слишком далеко от их повседневной жизни и обычного круга интересов.
Но ученый, уже сев на своего любимого конька, не нуждался в их поощрении и продолжал возбужденно делиться:
— Также мы не можем исключать, что, возможно, вся эта сеть куда сложнее, чем мы можем зафиксировать современными, все еще довольно примитивными приборами, и что, возможно, она включает в себя куда больше иного вида энергии и как следствие этого — излучений, о существовании которых мы пока что можем только догадываться.
Лена молчала. А потом спросила:
— Значит, вы открыли какие-то новые колебания?
— Да, мы с вашим отцом кое-что нащупали. Некое излучение человеческого мозга, крайне слабое у одних людей, более сильное у других, но значительно возрастающее у всех без исключения в состоянии медитации или молитвы.
Олег помнил, как в этот момент они с женой недоуменно переглянулись. Что за чудак? Уж не сумасшедший ли он?
— Но в чем было прикладное использование вашего открытия?
— Мы пока что лишь изучали воздействие этой энергии на живые организмы, на их клетки. Не секрет, что каждая клетка колеблется в своем диапазоне. Если его изменить, то и работа клетки, и даже она сама может стать совсем иной. Ваш отец говорил мне, что возможности у данного открытия поистине безграничны. Возможно, нам даже удастся вывести человека будущего. Человека, которого искусственным образом сделали способным улавливать тончайшие колебания Вселенной. Слышать ее дыхание!
— И как же?
— Когда происходит облучение, клетки организма начинают перестраиваться в новом, заданном им извне порядке. Но самое удивительное даже не это, а то, что если эти перестроившиеся клетки попадут в организм другого человека, то их колебания способны вызвать ответные колебания в клетках уже следующего организма. Произойдет своего рода заражение и формирование уже нового объекта для исследований.
Борис Леонидович рассказывал о своей работе с таким упоением, что сразу же становилось ясно: перед ними человек крайне увлеченный. Однако сами Олег с Леной отнюдь не были уверены в том, что исследования Бориса Леонидовича и его коллег такое уж благо для человечества.
Поэтому Олег попросил ученого не отвлекаться и продолжить свой рассказ о том, что же ему удалось выяснить, забравшись в дом своего друга.
— Так я и собирался вам объяснить, эти люди были специально нанятыми ворами, которым было поручено изъятие всей научной документации из дома.
— Только из дома? Может, и из лаборатории тоже? Так было бы логичнее.
Борис Леонидович посмотрел на Лену и пояснил:
— Как я вам уже говорил, где-то недели за две до своей смерти ваш отец почувствовал внезапно резкое ухудшение самочувствия. Он даже был помещен для обследования в госпиталь и не мог уже ежедневно являться на работу, однако оставлять свои исследования не хотел. Врачи заявили, что, так как состояние его сосудов крайне плачевное, ему нужно всерьез подумать о том, чтобы снизить рабочую нагрузку. Поэтому ваш отец перевез к себе домой все то, что было необходимо ему для завершения исследований. В день своей смерти он звонил мне, голос у него был радостный. Он сказал, что теперь уверен в правильности наших выкладок. И что, когда я к нему приеду, он мне все покажет. Я тут же начал собираться. Но пока возился, поступил еще один звонок.
На сей раз звонили из госпиталя. И Борис Леонидович помчался прямиком туда.
— К сожалению, помочь вашему отцу не сумели. Врачи сказали, что сосуды буквально рассыпались у них в руках. Невозможно было что-либо скрепить, склеить, соединить. Все было в таком ветхом состоянии, словно у столетнего старца.
Однако тогда Борис Леонидович сделал из слов врачей не совсем правильный вывод.
— Они меня насторожили, но я решил, что ваш отец стал жертвой собственного эксперимента. За месяц до этих событий он признался мне, что хочет попробовать на самом себе возможности открытого им излучения.
— Вы хотите сказать, что отец на себе проверял влияние открытого им излучения?
— Да. И я сперва решил, что болезнь и даже смерть вашего отца — малоизученные последствия оного излучения. Однако уже после похорон, когда я приехал к нему домой и оказалось, что бумаги вашего отца все изъяты какими-то посторонними и явно нечистоплотными людьми, я задумался: а так ли уж был он виноват в своей смерти? Возможно, смерть явилась отнюдь не причиной того эксперимента, который ваш отец проделывал на себе. Возможно, его смерть была следствием влияния на вашего отца откуда-то извне?
Именно эти соображения и заставили Бориса Леонидовича предпринять героический поступок, стоивший ему немалого количества нервных клеток. После короткой перебежки по участку он проник в дом и затаился в нем.
— Когда я оказался в доме, то сразу же постарался попасть наверх, в рабочий кабинет вашего отца.
Но когда Борис Леонидович оказался там, куда так рвался, он пришел в отчаяние. В кабинете было все перевернуто вверх дном, к тому же недоставало множества вещей, ящиков с документами и самого главного — сейфа и компьютера.
Обыскивающие дом люди внушали Борису Леонидовичу теперь куда больший страх. Но он пришел в настоящий ужас после того, как узнал главное, что задумали эти люди.
— Я услышал шаги, поднимающиеся по лестнице, и успел спрятаться в кладовке.
Двое молодчиков оказались в непосредственной близости от места, в котором укрылся трепещущий, словно перепелка, Борис Леонидович. Он понял, что эти люди вернулись в обчищенный ими кабинет ученого явно для того, чтобы осмотреть тут все в последний раз и проверить, не забыли ли они чего-нибудь. И тут между ними состоялся разговор, который вызвал у Бориса Леонидовича полнейшую иллюзию того, что он оказался в каком-то голливудском боевике.
— Ну вроде бы это все? — произнес один из молодчиков, чей голос Борис Леонидович узнал сразу.
Это был тот самый человек, который допрашивал его внизу.
— В доме вы все забрали?
— Да. После нашего ухода можно вызывать бригаду зачистки.
— Отлично.
— Вот только возникла одна проблема.
— Какая же?
— Взгляни.
Борис Леонидович не удержался, он тоже выглянул одним глазком из кладовки, хотя и сознавал, насколько это может быть опасным. Но его отвага принесла свои плоды. Он смог увидеть, что один из грабителей показывает своему боссу фотографию в рамке. Кто изображен на фотографии, Борису Леонидовичу было из его укрытия не видно, а высовываться больше он все же не рискнул, хотя и мучился любопытством изрядно.
К счастью, грабитель фотографией также заинтересовался и спросил у своего подельника:
— Кто это?
— Его дочь.
— У него была дочь? — удивился первый.
— Еще в прежней жизни была. Девочка вместе с матерью осталась в Союзе. Тогда она была еще совсем ребенком.
— Но тут-то она уже взрослая девица, — заметил первый. — И зачем ты мне показываешь эту фотографию?
— Мне звонил Пупс. Вы же велели ему докладывать обо всем, что касается открытия нашего ученого.
— И что?
— Дочь идет у него под номером один.
В разговоре воцарилась длительная пауза, во время которой сам Борис Леонидович даже боялся дышать. Он чувствовал, что разговор двух грабителей подошел к своему кульминационному моменту.
— А жена? — услышал он знакомый голос.
— Жена идет в его записях под номером два. И вот недавно он отважился поставить опыт на самом себе — номере три.
— Это я знаю! — огрызнулся первый. — Эту опасность мы устранили. Но вот жена… дочь… Он с тех пор с ними общался? С ней?
— С кем? С дочерью?
— Да.
— Об этом в записях ничего не сказано.
— Где ты взял эту фотографию?
— Тут. Она стояла на столике возле его кровати.
— Раз у старика была фотография взрослой дочери, значит, он как минимум следил за ней. Я хочу знать, где и каким образом была сделана эта фотография!
— Хорошо.
— И второе… Как только выясните все про эту девчонку и ее мать… Выдвигайтесь к ним.
— Что нам с ними делать?
— Пока что твоя задача — наблюдение. А там… посмотрим. Вероятно, нам придется устранить их точно так же, как мы устранили сам номер три.
— Я все сделаю.
Эта фраза прозвучала до того угрожающе, что душа у Бориса Леонидовича ушла прямо в пятки.
Но злодеям уже не терпелось покинуть место злодеяния.
— Пошли, дольше нам тут оставаться не для чего.
На этом разговор и закончился. Двое заговорщиков ушли. А перепуганный и бледный Борис Леонидович наконец рискнул выглянуть из душной кладовки. Он не верил своим ушам. Все, что он ими услышал, слишком походило на вымысел. Этих людей явно интересовало открытие, сделанное покойным ученым. Интересовало настолько, что они даже решились обыскать весь его дом, забрали научные материалы, но и этого им показалось мало. И теперь они также собирались отыскать дочь и жену покойного. Отыскать и устранить.
— Я даже грешным делом подумал, а не розыгрыш ли это? Настолько все было дико.
Но приключения отважного ученого на этом не закончились. Когда он услышал, что грабители покидают дом, он также услышал знакомый собачий лай и, выглянув в окно, увидел Джонни, который волок в зубах какую-то яркую тряпку.
— Это же моя куртка! — испугался Борис Леонидович.
Видимо, неугомонный Джонни соскучился. Он пролез в подкоп, чтобы найти своего приятеля и отдать ему куртку. Пес выглядел очень гордым самим собой, бежал, помахивая хвостом, и был немало удивлен и озадачен, когда посторонние люди схватили его за ошейник и буквально вырвали у него из пасти куртку.
Борис Леонидович через окошко кладовки увидел, как главный грабитель внимательно осмотрел куртку, а потом извлек из кармана его бумажник. На мгновение лицо злодея омрачилось. А стоящий рядом с ним мужчина что-то сказал, словно предлагая обыскать местность вокруг. Но первый с ним не согласился. Поколебавшись всего несколько секунд, он махнул рукой своим людям, чтобы те отпустили пса и шли за ним к большому черному грузовику, припаркованному у тротуара. Борис Леонидович остался наверху. Он не решался выйти и мог лишь беспомощно наблюдать за тем, как эти люди уходят, унося с собой его куртку, а вместе с ней и все его документы.
— Впрочем, документы вместе с курткой были возвращены мне тем же вечером. Я вышел из дома и обнаружил возле порога аккуратно упакованный сверток, в котором лежали мои вещи.
Кроме вещей, там лежала еще и записка, напечатанная на принтере. В ней было всего одно слово: «Берегись!» Почему-то после его прочтения по спине Бориса Леонидовича пробежал озноб.
Закончив рассказывать свою историю, Борис Леонидович схватил очередную чашку кофе, поставленную перед ним официантом, и жадно выпил ее до дна. На этом прорыв в воспоминаниях Олега закончился. Он вновь вернулся в реальность и почувствовал рядом с собой присутствие Яны.
