Академию на Белом пике строил помешанный. Некоторое время здесь в самом деле находился сумасшедший дом. Когда вертолёт пошёл на снижение и внизу замаячила приготовленная к посадке красно-белая площадка, Алекс вспомнил слова Алана Бланта. Фото из буклета было сделано искусно. Теперь, когда он сам видел сооружение воочию, на ум приходило одно слово… безумие.

Это была дикая смесь из башен и зубчатых стен, покатых зелёных крыш и окон всех размеров и форм. Всё противоречит одно другому. Задумка казалась проще некуда: круглая центральная часть и два крыла. Однако одно крыло вышло длиннее другого, что только усугубляло диспропорцию. Академия была пятиэтажной, но по окнам трудно было сказать, где заканчивался один этаж и начинался следующий. Внутренний двор не получился квадратным, а стоявший там фонтан превратился в глыбу льда. Даже выступавшая над крышей вертолётная площадка выглядела уродливо и нескладно и походила на космический корабль, застрявший в кирпичной кладке.

Миссис Стелленбош щёлкнула выключателями.

— Я отведу тебя к директору. — Она старалась перекричать шум лопастей. — Твои вещи принесут позже.

На крыше было холодно, лежавший на горе снег ещё не растаял, и, насколько хватало глаз, всё было белым-бело.

Академия расположилась на крутом склоне. Несколько ниже Алекс увидел здоровенный железный язык, выдававшийся далеко вперёд. Горнолыжный трамплин — такой он видел на Зимней Олимпиаде. Один конец дуги возвышался над землей по крайней мере на пятьдесят метров, а далеко внизу виднелась площадка в форме лошадиного копыта, где лыжники должны были приземляться.

Он засмотрелся на трамплин, представляя, каково это — взлететь в небо, имея только пару лыж, но тут его схватили за руку.

— Мы им не пользуемся. Запрещено. Пошли в тепло.

Они вошли в одну из башен и по узкой винтовой лестнице, ступеньки которой находились на разном расстоянии друг от друга, спустились на первый этаж, в длинный узкий коридор без окон, но со множеством дверей.

— Здесь комнаты для занятий, — сказала Стелленбош. — Посмотришь позже.

Алекс шёл за ней по необычно тихому зданию. Вовсю работало центральное отопление, было душно и жарко. Они остановились у современных стеклянных дверей, что вели во двор, который Алекс видел с вертолёта. Из жары снова в стужу — миссис Стелленбош прошла мимо замёрзшего фонтана. Алексу почудилось какое-то движение, и он поднял голову, только теперь заметив на одной из башен часового. На шее у него висел бинокль, на плече болтался автомат.

Вооруженная охрана? В школе? Алекс только что приехал, но уже сильно нервничал.

— Сюда, — миссис Стелленбош открыла ещё одну дверь, и они оказались в главном холле академии. В большом, охраняемом двумя каменными драконами камине горели поленья. Наверх вела широкая лестница. Холл освещала люстра, в которой было по меньшей мере сто ламп. На стенах деревянные панели. На полу — тяжёлый красный ковёр. Пока они шли до следующего коридора, за ними следил десяток пар глаз. Холл украшали головы диких зверей. Носорога, антилопы, буйвола и, что печальнее всего, льва. Интересно, кто их убил?

Они подошли к единственной двери, которая, вероятнее всего, вела к цели их путешествия. До сих пор Алексу не встретился ни один ученик, зато за окном он увидел ещё двух медленно шагавших охранников — оба сжимали в руках автоматы.

Миссис Стелленбош постучала.

— Войдите! — даже по одному слову Алекс уловил южноафриканский акцент.

Дверь открылась, и они вошли в огромную, совершенно бестолковую комнату. Как и во всём здании, у неё была неправильная форма — и двух параллельных линий не найти. Потолки высотой около семи метров, из множества окон открывается потрясающий вид на горные склоны. Мягкий свет современных, скрытых в стенах светильников. Мебель уродливая, но не настолько, насколько звериные головы на стенах и шкура зебры на полу. У небольшого камина три кресла. В одном из них, старинном, позолоченном, сидел мужчина. Когда Алекс вошёл, он повернул голову:

— Добрый день, Алекс. Пожалуйста, проходи и садись.

Алекс не спеша подошёл и сел. Миссис Стелленбош заняла соседнее кресло.

— Меня зовут Гриф, — продолжал мужчина, — доктор Гриф. Очень рад нашей встрече, добро пожаловать.

Алекс уставился на человека, руководившего академией, на его пергаментную кожу и горящие за красными стёклами глаза. Он как будто увидел мумию и на секунду потерял дар речи. Но взял себя в руки.

— Мило у вас, — произнёс он.

— Ты думаешь? — бесстрастно переспросил Гриф. Но он качнул головой.

— Здание построил в 1857 году один француз, вне всяких сомнений, худший архитектор на свете. Это его первый и последний заказ. Когда сюда въехали владельцы, они его пристрелили.

— Здесь и сейчас ходят люди с оружием.

— Пансион уникален, — объяснял доктор Гриф. — Ты скоро увидишь, здешние мальчики — дети невероятно богатых и важных семейств. У нас побывали сыновья императоров и промышленников. Такие, как ты. По этой причине мы с лёгкостью можем стать мишенью для террористов. Охрана, чтобы тебя защитить.

— Вот здорово. Большое спасибо.

Алекс почувствовал, что слишком вежлив. Пора показать этому человеку, на что он способен.

— Если честно, я не хочу здесь оставаться. Так что скажите, как добраться до города, и я следующим поездом поеду домой.

— В город нет дороги, — Гриф поднял руку, чтобы Алекс не перебивал. Алекс смотрел на его длинные костлявые пальцы и сверкавшие из-под оправы красные глаза. Доктор двигался так, как будто его разобрали по частям, а затем снова собрали, он одновременно казался стариком и молодым, и по какой-то причине не совсем походил на человека.

— Лыжный сезон закончился… теперь спуск слишком опасен. Есть один вертолёт, и он заберёт тебя отсюда только по моему приказу.

Рука опустилась.

— Алекс, ты здесь потому, что огорчил своих родителей. Тебя исключили из школы. У тебя были проблемы с полицией…

— Хрена с два! Я тут ни при чём! — запротестовал Алекс.

— Не перебивай доктора! — сказала миссис Стелленбош.

— Взгляни на себя, — продолжил он. — Послушай, как ты говоришь. Наша работа — превратить тебя в мальчика, которым родители смогут гордиться.

— Мне и так хорошо, — сказал Алекс.

— Это не имеет значения.

Гриф замолчал.

Алекс поёжился. Что-то не так с комнатой слишком большая, пустая и бесформенная.

— Что вы будете со мной делать? — спросил он.

— Сначала обойдёмся без уроков — ответила миссис Стелленбош. — Мы хотим, чтобы ты ассимилировался за пару недель.

— Как это?

— Ассимилировался. Приспособился… адаптировался… привык. — Она как будто читала словарь. — Сейчас в академии шесть мальчиков. Ты с ними познакомишься. Будете общаться, заниматься спортом, читать. Здесь хорошая библиотека. Скоро поймёшь, как мы работаем.

— Я хочу позвонить маме с папой, — сказал Алекс.

— Пользоваться телефоном запрещено, — отозвалась миссис Стелленбош. Она попыталась сочувственно улыбнуться, но с её лицом это было трудно.

— По нашим наблюдениям, из-за телефонного общения ученики сильнее скучают по дому. Но ты можешь, если хочешь, писать письма.

— Предпочитаю электронную почту, — ответил Алекс.

— Персональные компьютеры тоже запрещены.

Алекс пожал плечами и тихо ругнулся. Доктор Гриф его услышал.

— Не смей грубить помощнице директора! — рявкнул он, хотя голоса как будто не повысил.

— Алекс, миссис Стелленбош работает со мной уже двадцать шесть лет, а когда я познакомился с ней, она шесть лет подряд становилась Мисс Южная Африка.

Алекс посмотрел на её обезьянье лицо.

— В конкурсе красоты? — спросил он.

— В соревнованиях по тяжёлой атлетике.

Гриф отвернулся к камину:

— Покажите ему.

Миссис Стелленбош встала и подошла к камину. Взяла двумя руками кочергу. Какое-то мгновение, казалось, женщина собиралась с силами. Массивная металлическая кочерга, толщиной по меньшей мере в два сантиметра, медленно гнулась. Теперь она напоминала формой подкову. Алекс разинул рот от изумления. Миссис Стелленбош даже не вспотела. Она соединила концы кочерги и бросила её в камин. Та зазвенела, ударившись о камни.

— Мы поддерживаем здесь строгую дисциплину, — сказал доктор Гриф. — Отбой в десять часов, и ни минутой позже. Ругаться запрещается. Нельзя связываться с внешним миром без нашего разрешения. Даже не думай пытаться бежать. Полное, безоговорочное послушание. Наконец, — он наклонился к Алексу, — твои перемещения по территории школы ограничены.

Он сделал жест рукой, и только тут Алекс заметил вторую дверь в дальней стене комнаты.

— Это дверь в мои личные покои. В твоём распоряжении первый и второй этажи. Там спальни и классные комнаты. Доступ на третий и четвёртый этажи запрещён. В подвал тоже. Опять же, ради твоей безопасности.

— Боитесь, я упаду на лестнице? — спросил Алекс.

Доктор Гриф проигнорировал его вопрос.

— Можешь идти.

— Алекс, подожди за дверью, — сказала миссис Стелленбош. — За тобой придут.

Алекс встал.

— Мы сделаем из тебя такого мальчика, какой нужен твоим родителям, — проговорил доктор Гриф.

— Может быть, я им вообще не нужен.

— Об этом мы тоже подумаем.

Алекс вышел.

«Противный мальчишка… пару дней… раньше обычного… проект „Близнецы“… закрывается…»

Не будь дверь такой толстой, Алекс услышал бы больше. Выйдя из комнаты, он сразу приложил ухо к замочной скважине, надеясь узнать что-нибудь полезное для МИ-6. И точно, миссис Стелленбош и доктор Гриф бурно совещались, вот только слышал он мало, а понимал и того меньше.

Ему на плечо опустилась рука, и он развернулся. Алекс был зол на самого себя: так называемый шпион пойман подслушивающим у замочной скважины! Однако это был не охранник. Перед ним стоял круглолицый длинноволосый парень с тёмными глазами и бледной кожей. Одет в очень старую футболку, с символикой «Звёздных войн», рваные джинсы и бейсболку. Верно, недавно подрался и получил сполна. Синяк под глазом и ссадина на губе — верно, недавно подрался и получил сполна.

— Тебя пристрелят — если застанут тут, — сказал парень. По его враждебному взгляду Алекс понял, что он не из тех, кто станет доверять первому встречному.

— Меня зовут Джеймс Шпринтц. Мне велено показать тебе школу.

— Алекс Френд.

— И что же ты натворил, что тебя сослали в эту дыру? — спросил Джеймс, когда они зашагали по коридору.

— Меня исключили из Итона.

— Меня выгнали из школы в Дюссельдорфе, — вздохнул Джеймс. — Думал, что это самое замечательное из всего, что со мной происходило. Пока папа не отправил меня сюда.

— Чем занимается твой отец? — спросил Алекс.

— Он банкир. Играет на валютном рынке. Любит деньги, и их у него полно.

Джеймс говорил ровным, ничего не выражавшим голосом.

— Дитер Шпринтц? — вспомнил Алекс.

Пару лет назад тот попал на обложки всех английских газет. Человек ценой в сто миллионов долларов. Столько он заработал за сутки. Заодно обвалился курс английского фунта, и правительство едва не прекратило своё существование.

— Ага. Не проси фотографию, у меня её нет. Сюда.

Из холла с драконами и камином Джеймс повёл его в столовую — комнату с высокими потолками, с шестью столами и окном, через которое из кухни подавали еду. Потом они побывали в двух гостиных, игровой комнате и библиотеке. Академия напоминала Алексу дорогой отель на горнолыжном курорте — и не только своим расположением. Атмосфера школы как будто давила, здесь ты чувствовал, что отрезан от реального мира. Не слышно ни звука, жарко. И хотя все помещения были просторные, Алекс ощутил первые признаки клаустрофобии. Такой отель вряд ли пользовался бы популярностью. Гриф сказал, что здесь шесть мальчиков. А места — на шестьдесят. Пустота угнетала.

В гостиных никого не было — одни лишь кресла, столы, парты, зато двух ребят они нашли в библиотеке. В длинной узкой комнате висели старомодные дубовые полки, уставленные книгами на всевозможных языках. В дальнем конце, в алькове стояли доспехи средневекового швейцарского рыцаря.

— Том и Хьюго. — Сказал Джеймс. — Наверно, у них дополнительные задания по математике. Не стоит им мешать.

Ребята подняли головы и кивнули. Один читал учебник. Другой писал. Оба были одеты опрятнее Джеймса, но не показались Алексу дружелюбными.

— Монстры, — сказал Джеймс, едва они вышли.

— В смысле?

— Когда мне говорили о школе, сказали, что у всех детей проблемы. Я думал, повеселимся. Есть сигареты?

— Не курю.

— Круто. Ну вот, приезжаю сюда, а тут, вроде, музей или монастырь или… неизвестно что. Кажется, доктор Гриф неплохо потрудился. Все тихони, трудоголики, зануды. Бог знает, как у него получилось. Высосал им мозги через трубочку или ещё как-то. Пару дней назад я с двумя подрался, просто от отчаяния.

Он показал на своё лицо.

— Они меня измордовали и опять за учебники — как ни в чём не бывало. Скользкие типы.

Они вошли в игровую комнату, где стоял телевизор с широким экраном и два стола: один бильярдный — для снукера, другой — для настольного тенниса; на стене висела доска для игры в дартс.

— Про снукер забудь, — сказал Джеймс. — Пол кривой, все шары в одну сторону катятся.

Они пошли наверх. Здесь находились спальни. В каждой — кровать, кресло, телевизор («Показывает только то, что разрешает доктор Гриф»), шкаф и рабочий стол. Вторая дверь — в маленькую ванную, с туалетом и душем. Ни одна из дверей не была заперта.

— Нам нельзя запираться, — пояснил Джеймс. — Мы здесь застряли без пути к отступлению, так что никто ничего не ворует. Хьюго Врис — тот, из библиотеки, — раньше тянул всё, что плохо лежит. Его арестовали в Амстердаме за кражу в магазине.

— А теперь он не ворует?

Еще одно чудо перевоспитания. Возвращается домой на следующей неделе. У его отца алмазные копи. Зачем воровать, если можно купить весь магазин?

Комната Алекса находилась в конце коридора, и из неё открывался вид на трамплин. Чемоданы уже принесли, они лежали на кровати. В комнате было пусто, но, по словам Джеймса, спальни были единственным местом в школе, которое им дозволялось украшать. Они могли сами выбрать одеяло и повесить на стену любимый плакат.

— Говорят, надо уметь самовыражаться, — сказал Джеймс. — Если ты ничего с собой не захватил, миссис Стальной зад свозит тебя в Гренобль.

— Миссис Стальной зад?

— Миссис Стелленбош. Я её так зову.

— А остальные?

— Они зовут её миссис Стелленбош. — Он задержался у двери. — Это очень странное место, Алекс. Я учился во многих школах, потому что меня отовсюду вышибали. Но это — настоящая дыра. Я здесь уже шесть недель, но у меня ещё почти не было занятий. Они устраивают музыкальные вечера, дискуссии, заставляют читать. Остальное время я сам по себе.

— Хотят, чтобы ассимилировался? — Алексу припомнились слова доктора Грифа.

— Так они говорят: Но это заведение… школа… больше похожа на тюрьму. Видел охранников?

— Я думал, они нас защищают.

— Значит, ты ещё больший идиот, чем я думал. Сам посуди! Их здесь около тридцати. Тридцать вооруженных охранников и семь мальчишек. Это не защита. Это устрашение. — Джеймс вновь внимательно посмотрел на Алекса. — Мне приятно думать, что наконец приехал человек, с которым можно найти общий язык.

— Отчего же нет? — сказал Алекс.

— Только надолго ли это?

Джеймс вышел, закрыв за собой дверь.

Алекс начал разбирать чемоданы. В первом сверху лежал пуленепробиваемый лыжный костюм и инфракрасные очки. Похоже, они ему не понадобятся. Да и лыж ему, наверняка, не видать. Потом Discman. Он вспомнил инструкции Смитерса. «Если заварится каша, нажми три раза на перемотку»; Его так и подмывало это сделать. Это место вызывало у него тревогу. Даже теперь, в своей комнате, он был словно рыбка в аквариуме. Алекс поднял голову: что он ожидал увидеть? Пару огромных нависших над ним глаз?.. Глаз за красными стёклами… Он подержал Discman в руке. Нажимать на тревожную кнопку нельзя — пока. Сначала отчёт для МИ-6. Пока никакой связи между школой и смертями двух людей в Нью-Йорке и на Чёрном Море не просматривалось.

Но если такая связь существует, Алекс знал, где её искать. Почему запрещён доступ на другие этажи? Предположительно, там размещалась охрана, но пусть доктор Гриф и нанял маленькую армию, должно остаться ещё много пустых комнат. Третий и четвёртый этажи — если в академии и происходит что-то не то, то там.

Внизу ударили в колокол. Алекс захлопнул чемодан, вышел из комнаты и зашагал по коридору. Впереди, тихо переговариваясь, шагали двое ребят. Как и те, которых он видел в библиотеке, они были чистыми и опрятными, с короткими ухоженными волосами. Скользкие типы, как сказал Джеймс. Даже беглого взгляда на них было достаточно, чтобы с этим согласиться.

Он подошёл к главной лестнице. Те двое спустились вниз. Алекс проводил их глазами и зашагал наверх. Лестница повернула и — перед ним, преграждая путь, выросла металлическая стена от пола до потолка. Стену, похоже, соорудили недавно, как и вертолётную площадку. Кто-то умышленно разделил здание на две части.

В стене была дверь, а рядом с ней панель с девятью кнопками. Алекс схватился за дверную ручку. Он не ожидал, что дверь откроется, как и не ожидал того, что случилось потом. В момент, когда его пальцы коснулись металла, по всему зданию разнесся вой сирены — сработала сигнализация. Спустя считанные секунды раздался топот, и, развернувшись, он столкнулся лицом к лицу с двумя охранниками с автоматами наперевес.

Ни говоря ни слова, один из них подвинул Алекса и ввёл код. Сирена затихла. Тут же на коротких ногах-обрубках примчалась миссис Стелленбош.

— Алекс! — крикнула она. В её глазах читалось подозрение. — Что ты здесь делаешь? Разве директор не сказал тебе, что вход на верхние этажи запрещён?

— Ну да… я забыл. — Алекс посмотрел ей прямо в глаза. — Услышал звонок и пошёл в столовую.

— Столовая внизу.

— Точно.

Алекс миновал охранников, которые расступились, пропуская его. Спиной он чувствовал взгляд миссис Алекс миновал охранников, которые расступились, пропуская его. Спиной он чувствовал взгляд миссис Стелленбош. Металлические двери, сирены, охранники с автоматами. Что тут прячут? И тут Алекс вспомнил. Проект «Близнецы». Эти два слова доктор Гриф произнёс в своём кабинете. Близнецы. Знак звёздного календаря.

Что же это значит?

Погружённый в размышления, Алекс присоединился к остальным ученикам.