Глава XI. Исландские саги – древнегерманская мифология

Но другие боги, полагая, что того, что сделала Фригг, вполне достаточно, забавлялись, используя Бальдра как мишень: некоторые бросали в него дротики, другие – камни, тогда как третьи рубили его своими мечами и боевыми топорами; ибо чего бы они не делали, ничто не могло ранить его. И это стало для них излюбленным времяпрепровождением и считалось честью, оказанной Бальдру. Но когда Локи увидел это, то был крайне раздосадован тем, что Бальдр не был даже ранен. Поэтому приняв образ женщины, он пришел в Фенсалир, дом Фригг. Эта богиня, когда увидела мнимую женщину, спросила ее, знает ли она, чем занимались боги на своих собраниях. Она ответила, что они бросают дротики и камни в Бальдра, не способные ранить его. «Да, – сказала Фригг, – ни камни, ни палки, ни что другое не может ранить Бальдра, потому что я взяла у них всех клятву». «Что, – воскликнула женщина, – все вещи присягнули щадить Бальдра?». «Все, – ответила Фригг, – кроме одного маленького куста, который растет на восточной стороне Валгаллы и называется омелой, который я посчитала слишком маленьким и слабым, чтобы требовать у него клятвы».

Как только Локи это услышал, он ушел и, приняв свой настоящий облик, сломал омелу и направился на место, где собрались боги. Там он нашел Хёда, стоящего в стороне, не принимающего участия в забавах из-за своей слепоты, и, подойдя к нему, сказал: «Почему ты не бросаешь тоже что-нибудь в Бальдра?»

«Потому что я слеп, – ответил Хёд, – и не вижу, где Бальдр, и у меня ничего нет, чтобы бросить».

«Ну, тогда давай, – сказал Локи, – делай, как другие, и окажи честь Бальдру бросив в него эту веточку, а я направлю твое оружие на место, где он стоит».

Хёд взял омелу и под управлением Локи бросил ее в Бальдра, который, пронзенный насквозь, упал замертво. Несомненно, никогда боги и люди не были свидетелями более чудовищного деяния, чем это. Когда Бальдр упал, боги лишились дара речи от ужаса, и когда они смотрели друг на друга, у всех была одна мысль – наброситься того, кто это сделал, но они были вынуждены отложить свою месть из уважения к священному месту, где собрались. Они изливали свое горе в громких причитаниях. Когда боги пришли в себя, Фригг спросила, кто из них желает получить всю ее любовь и добрую волю.

– Ибо это, – сказал Фригг, – достанется тому, кто поедет в Хель и предложит его хозяйке выкуп, если она даст Бальдру вернуться в Асгард.

После чего Хермод по прозвищу Находчивый, сын Одина, выразил готовность предпринять путешествие. Была выведена восьминогая лошадь Одина Слейпнир, которая может обгонять ветер, на которую Хермод сел верхом и ускакал прочь на свое задание. В течение девяти дней и девяти ночей он ехал через глубокие ущелья, столь темные, что ничего не мог разглядеть, пока не прибыл к реке Гьёлль, которую он пересек по мосту, покрытому сверкающим золотом. Девушка, которая охраняла мост, спросила его имя и родословную, сказав ему, что днем раньше по мосту проехали пять групп мертвецов и не так сотрясали его, как он один.

– Но, на тебе нет цвета смерти; – добавила она, – так почему ты едешь здесь на пути в Хель?»

– Я еду в Хель, – ответил Хермод, – в поисках Бальдра. Ты случайно не видела его, проходящим этот путь?

Она ответила:

– Бальдр проехал по мосту над Гьёлль, и вот путь, которого он держался в обитель смерти.

Хермод продолжил свою поездку, пока не прибыл к закрытым воротам Хель. Здесь он спешился, подтянул свое седло покрепче и, вновь сев на лошадь, хлопнул обеими шпорами по своей лошади, которая перепрыгнула ворота огромным прыжком, не коснувшись их. Потом Хермод поехал во дворец, где нашел брата Бальдра, занимающего самое почетное место в зале, и провел ночь в его компании. На следующее утро он умолял Хель дать Бальдру уехать с ним домой, заверяя ее, что ничего, кроме рыданий, не слышно среди богов. Хель ответила, что теперь будет проверено, действительно ли Бальдр столь любим, как о нем говорится. «Итак, если, – добавила она, – все в мире, живые и мертвые, плачут о нем, то он вернется к жизни; но если хотя бы одна вещь говорит против него или отказывается плакать, он останется в Хель».

Затем Хермод уехал обратно в Асгард и отчитался обо всем, что слышал и видел.

Боги отсюда послали вестников по всему миру, чтобы просить всех плакать для того, чтобы освободить Бальдра из Хель. Все очень охотно исполнили эту просьбу, и люди, и другие живые существа, как и земли, и камни, и деревья, и металлы, так что и сейчас мы видим, что все плачет, когда из холодного места приносится в горячее. Когда вестники возвращались, они увидели старую каргу по имени Тёкк, сидящую в пещере, и просили ее выплакивать Бальдра из Хель. Но она ответила:

Имелись сильные подозрения, что эта карга была ни кем другим, как самим Локи, который никогда не прекращал делать зло богам и людям. Так Бальдру помешали вернуться назад в Асгард.

Боги взяли мертвое тело и принесли его на побережье, где стояла ладья Бальдра «Хрингхорни», которая считалась самой большой в мире. Мертвое тело Бальдра было возложено на погребальный костер на борту ладьи, и его жена Нанна была так разбита горем при виде этого, что его сердце не выдержало, и ее тело было сожжено на том же костре, что и тело ее мужа. Самые разные люди в огромном количестве собрались на похоронах Бальдра. Сперва прибыл Один в сопровождении Фригг, Валькирии и его вороны; потом Фрей в своей колеснице, ведомой Гуллинбурсти, вепрем; Хеймдалль приехал на своем коне Гуллтоппе, и Фрейя приехала на своей колеснице, запряженной кошками. Также в большом количестве присутствовали инеистые великаны и великаны гор.

Но Локи не избежал заслуженного наказания. Когда он увидел, как огромна ярость богов, он убежал на гору и здесь построил себе хижину с четырьмя дверями, так что мог видеть приближение любой опасности. Он изобрел сеть для ловли рыбы, ту, что рыбаки используют с тех времен. Но Один нашел его укрытие, и боги собрались взять его. Он, видя это, превратился в лосося и скрылся среди камней ручья.

Но боги взяли его сеть и протащили по ручью, и Локи, обнаружив, что должен быть схвачен, попытался ускользнуть из сети; но Тор схватил его за хвост и сжал его; так с тех пор у лососей эта часть утонченная и слабая. Они связали его цепями и подвесили над его головой змею, яд которой капает на его лицо капля за каплей. Его жена Сигюн сидит рядом и ловит в чашку капли, когда они падают; но когда она выносит ее, чтобы вылить, яд падает на Локи, который воет от ужаса и извивается так сильно, что земля дрожит, и отсюда происходит то, что люди называют землетрясением.

В Эдде упоминается другой род существ, низший по отношению к богам, но все же обладающий великой силой; их называли Эльфами. Белые духи или Эльфы Света были весьма прекрасны, сверкали сильнее солнце, и носили одежды из тонкой и прозрачной ткани. Они любили свет, были доброжелательно настроены по отношению к людям и обычно показывались как хорошие и прекрасные дети. Их страна называлась Эльфхейм и была владением Фрейра, бога солнца, в свете которого он всегда резвились.

Черные или Ночные Эльфы были другим видом созданий. Безобразные длинноносые карлики грязно-коричневого цвета, они появлялись только ночью, ибо избегали солнца как своего смертного врага, потому что всякий раз, когда его лучи попали на кого-нибудь из них, они немедленно превращались в камни. Их язык был эхом одиночества, а их жилища были подземными пещерами и расщелинами. Предполагалось, что они появились как личинки, произведенные гниющей плотью тела Имира, и потому впоследствии были наделены богами человеческой формой и великой разумностью. Особенно они отличались знанием мистических сил природы и рун, которые они вырезали и толковали.

Они были самыми умелыми ремесленниками из всех сотворенных существ и работали по металлу и дереву. Из их самых заметных работ были молот Тора и корабль «Скидбладнир», который они дали Фрейру, и который был таким большим, что мог вместить всех богов с их военной и хозяйственной утварью, но так мастерски сделан, что в сложенном виде мог уместиться в боковом кармане.

Северные народы твердо верили, что придет время, когда все видимое творение, боги Валгаллы и Нифльхейма, обитатели Ётунхейма, Эльфхейма и Мидгард со своими обитателями будут разрушены. Однако ужасному дню разрушения будут предшествовать знамения. Сначала придет тройная зима, в течение которой снег будет валить из четырех углов неба, мороз будет жестоким, ветер пронизывающим, погода бурной, и солнца не будет. Три такие зимы пройдут, не смягчившись ни единым летом. Потом последуют три другие подобные зимы, в течение которых война и раздор распространятся по всему миру. Сама земля будет испугана и начнет дрожать, море покинет свои берега, небеса будут разделены, а люди погибнут в огромной количестве, и небесные орлы будут поедать их все еще трепещущие тела. Волк Фенрир порвет свои цепи, змея Мидгарда восстанет со своего ложа в море, и Локи, освобожденный от своих оков, присоединится к врагам богов. Среди общего опустошения сыны Муспелля устремятся вперед под предводительством Сурта, впереди и позади которого пламя и горящий огонь. Далее они едут по Биврёсту, мосту-радуге, который ломается под копытами коней. Но они, не обращая внимания на его падение, направляют свой путь на поле битвы, называемое Вигрид. Туда также направляется волк Фенрир, змея Мидгарда, Локи со всеми приверженцами Хеля и инеистые великаны.

Теперь встает Хеймдалль и играет в рог Гьяллархорн, чтобы собрать богов и героев на битву. Боги выступают, ведомые Одином, который вступает в бой с волком Фенриром, но падает жертвой монстра, который, однако, убит Видаром, сыном Одина. Тор добивается великой славы убийством змеи Мидгарда, но отступает и падает замертво, задушенный ядом, который умирающий монстр изрыгает на него.

Локи и Хеймдалль бились, пока оба не были убиты. Боги и враги погибают в битве, Сурт, который убил Фрейра, мечет огонь и пламя, и весь мир загорается. Солнце становится тусклым, земля оседает в океан, звезды падают с небес, и времени больше нет.

После этого Альфёдр (Всемогущий) создаст новое небо и новую землю поднимет из моря. Новая земля, наполненная изобильными ресурсами, будет сама производить свои плоды без труда и заботы. Злобы и страдания больше не будет, а боги и люди будут счастливо жить вместе.

Невозможно путешествовать по Дании, Норвегии или Швеции и не встретить больших камней разной формы, изрезанных буквами, называемыми руническими, которые на первый взгляд кажутся очень отличающимися от всего, что мы знаем. Буквы состоят почти только из прямых линий в форме маленьких палочек, отдельных или соединенных. Такие палочки в древние времена использовались северными народами для предсказания будущего. Палочки встряхивались и образовывали фигуры, из которых выводилось что-то вроде предсказания.

Рунические знаки были разных видов. Главным образом они использовались в магических целях. Вредоносные или, как их называли, горькие руны использовались, чтобы принести разный вред врагам; благоприятные предотвращали неудачу. Некоторые были целительными, другие использовались как приворотные и т. д. В позднейшие времена часто они использовались для надписей, которых было найдено более тысячи. Язык – диалект готского, называемый древнескандинавским или норвежским (Norse), до сих пор используется в Исландии. Надписи можно прочесть с определенностью, но до сих пор очень мало было найдено таких, что проливают малейший свет на историю. Главным образом это эпитафии на надгробных плитах.

Ода Грея «Падение Одина» содержит аллюзию к использованию рунического письма для колдовства:

Скальды были народными певцами и поэтами – очень важным классом людей во всех обществах на ранней ступени цивилизации. Они были хранителями всех исторических преданий, и их служба заключалась в том, чтобы примешивать немного интеллектуального удовольствия к грубым пирам воинов, повторяя в сопровождении поэзии и музыки в той мере, в какой им позволяло их мастерство, подвиги героев, живых и мертвых. Композиции скальдов назывались сагами. Многие из них дошли до нас и содержат значительные материалы по истории и правдивую картину состояния общества во времена, с которыми они были связаны.

Эдды и Саги пришли к нам из Исландии. Следующий отрывок из лекций Карлайла на тему «Герои и культ героев» дает живой отчет о месте, откуда произошли странные истории, которые мы читаем. Пусть читатель сравнит их на мгновение с Грецией, матерью классической мифологии:

«На этом странном острове, Исландии (взорвавшейся, как говорят геологи, огнем со дна моря), дикой земле бесплодия и лавы, поглощенной много месяцев каждый год темными бурями, но дикой блестящей красотой в летнее время, возвышающейся строго и зловеще в Северном Океане с ее снежными горами, ревущими гейзерами (кипящими источниками), серными лужами и ужасными вулканическими трещинами, как пустынное хаотическое поле битвы Мороза и Огня, где изо всех мест мы менее всего ожидали найти литературу или письменные памятники, обнаружились записи о древних богах и героях. На морском побережье этой дикой земли имеется полоска покрытой травой почвы, где может кормиться скот, и люди питаются тем, что может дать море; и кажется, что они здесь все были поэтами, имели глубокие мысли и выражали их музыкально. Многое было бы потеряно, если бы Исландия не поднялась из моря, или не была бы открыта норвежцами!».