Сир Бэррон со своими людьми вернулся под утро. Пройдя тайным ходом под городской стеной, воины вошли в подземелье под одним из зданий, сгибаясь под тяжестью оббитых медными листами сундуков.

Стражники, охранявшие двери в подземный ход, с удивлением смотрели на добычу отряда сира Бэррона.

– Вы что, купеческую лавку ограбили? – спросил один из них, обращаясь к воинам, с трудом несущим сундук с выпуклой крышкой.

– Э, брат, бери выше! – весело, несмотря на усталость, ответил тот. – По-моему это имперское месячное жалованье!

После чуда, случившегося у ворот, захват каравана с казной для вражеского войска еще сильнее укрепил дух защитников города. Теперь им уже не казалось, что все они смертники, обреченные погибнуть под мечами и копьями имперцев. Пока солдаты радовались и пересказывали историю, сир Бэррон докладывал сиру Джаму в зале Совета:

– …обоз мы заметили еще до полуночи – он шел по лесной дороге под надежной охраной. Сразу стало ясно, что это не репу с брюквой для походных котлов везут. Мы проследили, и когда он вошел в заросшую лесом низину в нескольких лигах от лагеря имперцев, напали с двух сторон. У нас трое раненых, из охраны не ушел никто, сказалась внезапность. Сундуки мы не вскрывали, времени не было. Но уверен, там оплата имперским солдатам.

– Ты все же удачливый человек, сир Бэррон! – впервые за все время осады на губах сира Джама появилась улыбка.

– Не думаю, что здесь замешана удача, ведь это вы направили меня на вылазку, вы сказали как выбраться из города и куда отправится на охоту, – сир Бэррон внимательно посмотрел на бывшего второго капитана, – сир Джам, скажите, честно, вы знали?

Правитель Рам Дира улыбнулся шире, взглянул на карту города и сказал: – Завтра можно попробовать еще пощекотать пятки Царственному Лису, а то и самому генералу Орнаво…

Ни сир Джам, ни сир Бэррон, ни кто-то другой из защитников не знал, что в эти же минуты в ставке генерала разворачивались весьма драматические события. Генерал, узнавший о пропаже обоза с жалованьем, пришел в неописуемую ярость. Он метался по шатру, рубя золоченым мечом походную мебель, опорные столбы и древки знамен. Двое вестовых, рискнувших войти с докладом о прибытии командиров наемных отрядов, лишились голов, третий «отделался» раной в плече и упал, заливая кровью дорогие мерисские ковры.

Орнаво немного успокоился только после того, как в шатер вошли штабные офицеры, Царственный Лис и наемники, что просились на прием. Однако последовавший разговор вновь заставил генерала взяться за меч, который, впрочем, у него из рук выбил Царственный Лис. Дело в том, что наемники, узнавшие, что платить им у имперцев теперь нечем, решили обсудить новые условия их контракта. Гибель их лучших воинов у таранов сильно поколебала боевой дух «солдат удачи», а когда стало ясно, что все это было бесплатно, и коварный враг прикарманил золото, обещанное наемникам за кровь, воины стали требовать, чтобы при разграблении им отдали не треть, а половину всех товаров в городе.

– Плевать нам на этот Рам Дир, на генерала Орнаво и империю! – кричали они. – Мы не нанимались воевать с колдунами и гибнуть задарма!

– Мерзавцы! – ревел генерал. – Всех по кольям рассажу! Сожгу! Повешу! Колесую! Трусы!

– Лучше быть живой собакой, чем мертвым львом, причем бедным, – пожал плечами один из предводителей наемников, бородатый здоровяк по имени Скидульф. – Очевидно, что Духи не благоволят нам. Так бывает на войне, генерал. Послушайтесь совета человека, который тридцать лет не выпускает из рук меча – нужно снимать осаду. Вы сохраните своих солдат и свою честь.

– Плевал я на твои советы, наемная крыса! – взвыл от негодования Орнаво и повернулся ко входу в шатер, возле которого опасливо жались офицеры. – Эй, кто там? Трубите всеобщую тревогу, стройте солдат! Я заставлю вас сражаться, подлые изменники!

– Не стоит горячиться, генерал, – Скидульф покачал головой. – Нас меньше, но, если вы нападете, мы будем биться уже не за деньги, а за свою жизнь. Поверьте, мы умеем сражаться, и даже если вы одержите победу, у вас останется не больше четверти от нынешнего состава армии. Если вы не подпишите наши бумаги, мы уйдем!

Предводители наемников один за другим вышли из шатра. Орнаво тяжело опустился на складной походный стул, взялся за серебряный кувшин с вином, поискал глазами кубок, а потом махнул рукой и сделал несколько жадных глотков прямо из узкого горлышка.

– А наемник-то прав, – мягко сказал Царственный Лис. – Удача отвернулась от нас. Очевидно, что у неприятеля есть возможность тайно покидать город и совершать нападения на наши тылы. В таких условиях держать правильную осаду невозможно – они будут обеспечить себя припасами и продовольствием за наш счет. Местность тут дикая. Даже если мы затребуем подкрепления, оно прибудет не раньше, чем через несколько месяцев, а то и полгода. За это время мы потеряем половину войска. Надо отступать, генерал. По крайней мере, я увожу своих людей. Мы возвращаемся обратно.

– Да идите вы хоть к скальным медведям, – устало отмахнулся от Царственного Лиса генерал. – Если я вернусь к императору с позором, он в лучшем случае выгонит меня со службы, а в худшем…

Орнаво не договорил, снова присосавшись к кувшину.

– Прощайте, генерал, – сухо произнес Царственный Лис и вышел из шатра, на ходу нахлобучивая шлем.

Было слышно, как он отдает команды своим помощникам. Не прошло и десяти минут, как заскрипели колеса телег и фургонов – это обоз северян покидал имперский лагерь.

– Будьте вы все прокляты… – шептал генерал Орнаво, глотая вино. Допив кувшин, он отбросил его в сторону и поглядел на пламя масляной лампы. – Будьте вы все прокляты до седьмого колена, трусы…

За полотняной стеной шатра гулко ударил конский топот. Через мгновение, откинув полог, внутрь безо всякой субординации вбежал молоденький вестовой без шлема.

– Генерал! – вестовой шумно отдышался, вытер потный лоб. – Из леса вышли… это не люди, генерал!

– Что там еще, что?! – взревел Орнаво. – Кого еще Духи принесли по мою многострадальную душу?!

– Войско! Огромное войско… Это аалы! Они идут сюда! С ними «стражи лесов», все вооружены.

– Аалы… – прошептал Орнаво, потрясенный.

Он оттолкнул вестового, выбежал наружу и увидел, что за лагерем, опустевшим наполовину, сплошной массой движутся конные и пешие. Воины Запретного леса держали походный строй, словно шли не по пересеченной местности, а по плацу посреди имперской столицы.

– Что ж, Империя рада любому союзнику, – тонкие губы генерала разъехались в подобии улыбки. – Пусть они расшибают свои зеленые лбы об эти проклятые камни. А после разберемся, кто тут будет победителем…

Мы вышли из Портала ночью. Вокруг был лес, деревья стояли стеной, и бороды мха, свисавшие с их ветвей, в лунном свете казались шерстью неведомых чудовищ, обступивших нас со всех сторон. Я шел первым, за мною бесшумно крались друзья с клинками наготове. Поначалу нам показалось, что никакой опасности нет, но тут я заметил во мраке льдистый отблеск на широком копейном острие.

– Стойте! – шепотом приказал я, присев за еловым выворотнем. – Там засада!

Мы остановились, легли и начали прислушиваться и присматриваться. Вскоре выяснилось, что Портал вывел нас едва ли не в середину большого воинского лагеря, и только по счастливой случайности нас не заметили дозорные.

За неглубоким оврагом, в котором располагался Портал, за стеной кустарника и деревьев, стояли шатры и палатки. Там то и дело мерцали огоньки, изредка доносилось приглушенное конское ржание и лязг железа. С другой стороны между темными силуэтами елей нет-нет, да и мелькали человеческие фигуры, но ни огней, ни шатров мы не разглядели. Ночь перевалила за половину. Нужно было как-то выбираться из этого оказавшегося весьма густонаселенным леса. И тут я услышал тихое, заунывное пение на незнакомом языке.

Меня пробрала дрожь – уж очень чуждым веяло от жутковатого напева. В ту же минуту Арк тронул меня за рукав и прошипел в самое ухо:

– Дарольд, это магия! Я чувствую…

Я тоже ощутил присутствие враждебной силы. Она не была похожа на колдовство, жившее в Порталах и городах Хранителей, это была другая магия, но мне показалось, что я все же сталкивался с чем-то подобным. Силясь вспомнить, где и когда я чувствовал такое колдовство, я подался вперед, выглянул из-за ствола упавшего дерева, и увидел в прогале между деревьями, как по небольшой поляне шествуют залитые лунным светом фигуры в серебристых плащах. Пение стало громче. Я стал различать слова:

– Муртери-итери-кшамари-урамни-нумари-сармун…

«Аалы! – обожгла меня тревожная мысль. – Они уже тут, в окрестностях Рам Дира! Они творят свою магию, чтобы…»

Додумать я не успел – Роб прополз вперед и прошептал:

– А-ти! Она здесь!

«Значит, и Эйв тоже тут», – догадался я. Положение наше из затруднительного превратилось в безнадежное. Аалы еще в глубокой древности считались отважными воинами и большими мастерами тайных операций. Они были способны видеть в темноте, стрелять на звук и лишать противника воли к борьбе посредством своей магии.

В то же время я подумал, что именно эти качества и могли сыграть с аалами злую шутку – уверенные в своей несокрушимости, за тысячелетия они утратили то, что именуют бдительностью. Аалов охраняла их репутация, охраняла лучше всяких мечей, копий и стрел. Ни один человек в здравом уме не рискнул бы пробраться в лесной лагерь аалов. Ни один – кроме нашей четверки. Нас вело чувство долга и уверенность в том, что мы сражаемся за всю Эторию.

Медленно, где на четвереньках, а где и ползком, мы начали пробираться через лагерь аалов, поминутно останавливаясь и озираясь. Нам не нужно было сейчас никого убивать, наша цель была совсем иной. Осталось только ее найти. Аалы, в отличие от своих прислужников, известных как «стражи лесов», не выставляли дозоры. Большая часть их войска собралась на поляне, где творился колдовской обряд, остальные сидели кружками по пять-семь человек и занимались подготовкой оружия – видимо, назавтра им предстояло вступить в бой, и мы все догадывались, с кем.

Не прошло и полутора часов, за которые мы изгваздались в грязи и вымокли в лужах, словно жабы, как у подножия большой ели с разлапистыми ветвями Арк заметил сложенный из еловых лап шалаш, внутри которого мерцал крохотный огонек. Аалам ночью свет не требуется – значит, в шалаше находился человек. И мы знали, что человек этот мог быть только нашим братом Эйвом, околдованным повелительницей аалов А-ти.

Осторожно, чтобы не шелохнулась ни одна травинка, мы подползли к шалашу, и я кончиком кинжала раздвинул ветви. Внутри, примостившись на выступающем из земли толстом корне, сидел Эйв и внимательно читал какую-то толстую и по виду весьма древнюю книгу. Его лицо и желтый пергамент страниц освещала маленькая масляная лампа, какие используют в своих часовнях братья Ордена.

Роб вытащил из-за пазухи увесистый железный шар, подвешенный на сыромятном ремне. Это было весьма распространенное среди нордов оружие, позволяющее расправиться с врагом тихо и наверняка. Роб уже собрался вломиться в шалаш, но Арк остановил его. Из заплечного мешка он извлек шерстяной носок и натянул на железный шар, чтобы густая шерсть смягчила удар – все же Эйв был нам не чужим человеком и убивать его мы не собирались.

Все произошло быстро и даже как-то буднично: Роб ужом проскользнул через ветки и метнул шар. Он врезался в затылок ничего не подозревающего Эйва и тот с тихим стоном осел на землю. Мы с Эйо подхватили его под мышки и вытащили наружу. Роб привел в порядок ветви шалаша, скрыв следы нашего вторжения. Связав на всякий случай Эйву руки и ноги, мы поволокли его прочь, стараясь не шуметь. Аалы все также пели на поляне, луна зашла за тучи, и стало темно. Мы уже почти приблизились к оврагу, предполагая уйти через Портал – нечего было и думать пробираться в Рам Дир через посты дозорных «стражей леса», но тут неожиданно ночь взорвалась криками, лязгом оружия и конским ржанием!

Притаившись в густом кустарнике, мы увидели, как какие-то невесть откуда взявшиеся вооруженные люди вступили в бой со стражами, рубя мечами направо и налево. Те не ожидали нападения и, застигнутые врасплох, теперь разбегались в разные стороны, во множестве падая под безжалостными ударами. В лесу воцарился кровавый хаос. Отделенные от боя оврагом, мы не знали, что предпринять. «Стражи леса» наконец сумели организовать отпор. Несколько отрядов воинов, держа в руках мечи и факелы, вступили в бой, и сразу стало ясно, что нападавших намного меньше и их лихой наскок может закончиться весьма печально.

– Уходим! – прокричал молодой воин в рыцарских латах. Я с удивлением узнал в нем сира Бэррона.

– За ними! – бросил я Арку и Робу. Мы подхватили все также пребывающего в беспамятстве Эйва и потащили его через овраг в ту сторону, куда уходили воины сира Бэррона. Они умело отстреливались от стражей из арбалетов и те остановились, гася факелы – огонь выдавал их, делая удобной мишенью для стрелков. Мы, задыхаясь от быстрого бега, поднялись по противоположному склону оврага, и я уже набрал в легкие воздуха, намереваясь окликнуть сира Бэррона, но тут из-за деревьев наперерез воинам вышел отряд аалов. Их вел высокий худощавый воин в зеленом плаще. Свет одного из факелов выхватил из темноты его лицо, и я вздрогнул – это был А-лис, первый ризари на службе А-ти!

Выхватив тонкий и узкий клинок, льдисто сверкнувший в ночи, А-лис махнул рукой, и другие аалы кинулись на людской отряд. Оказавшись меж двух огней, защитники Рам Дира бросились нам навстречу, торопясь укрыться в овраге. А-лис во мгновение ока оказался напротив молодого рыцаря. Их мечи скрестились, посыпались искры. Сир Бэррон принялся наносить удар за ударом, стремясь сломить сопротивление аала и выбить из его рук оружие, но ризари был опытным бойцом. Уклоняясь, постоянно меняя направление атак, он кружил вокруг закованного в сталь рыцаря, изматывая его резкими и глубокими выпадами. Попутно А-лис умудрился отбить несколько пущенных в него арбалетных болтов.

Схватка затягивалась.

– Сир! – закричал со склона оврага бородатый воин в золоченом нагруднике. – Скорее, сир!

Молодой рыцарь на мгновение отвлекся. В этот момент А-лис вдруг выкрикнул какое-то заклинание, и земля под ногами сира вспучилась, мешая ему двигаться. Он запнулся – и упал на выставленный аальский клинок, вошедший в сочленение между доспехами. Рыцарь рухнул на траву, приподнялся и в последнем, предсмертном усилии метнул свой меч в А-лиса. Для него этот бросок тоже стал неожиданностью – он уже повернулся, собираясь отдать какие-то распоряжения.

Слова умерли на устах аала – тяжелый меч из честной норденской стали вошел в грудь сбоку, отворив фонтан алой крови. В небо ударил тонкий зеленый луч, деревья зашумели, а аалы разразились горестными криками.

– Эй, вы! – окрикнул меня кто-то из воинов сира Бэррона со дна оврага. Я повернул голову, на меня смотрел оруженосец сира Джама, Ожье. Он был без шлема, на лбу запеклась кровь.

– Скорее, сюда! – закричал он.

Мы потащили Эйва вниз. Там, в неприметной ложбине, обнаружилась узкая щель между выступающими каменными глыбами, густо поросшими мхом. Воины один за другим скрывались в черном провале подземного хода.

– Вы кто? – спросил Ожье.

– Мы друзья сира Джама, остальное потом объясним, – хрипло бросил Арк. – Давайте-ка поскорее убираться отсюда…

Когда следом за мной через щель протащили Эйва, последний из воинов Рам Дира нажал на неприметный камень и глыбы с глухим рокотом сомкнулись, отрезая нас от врагов. В темноте защелкало кресало, и вскоре вспыхнул небольшой факел, осветивший низкие сырые своды.

– Ах, вернемся мы с горестными вестями, – мрачно пробурчал бородач в золоченом нагруднике. – Сир Бэррон был достойным сыном Рам Дира…

– Войны без смертей не бывает, – в тон ему ответил Роб.

– Не бывает, – со вздохом подтвердил Эйо, – это же война…

Рик сознательно шел на большие жертвы в угоду внезапности. Норды не были теми бойцами, которые способны к серьезной позиционной войне. Королевская гвардия с легкостью опрокинула бы строй воинов севера. Воспитанные в традиционной манере боя латники были способны часами вести рубку с противником, сменяя ряды. Рик решил взять своих бывших соотечественников валом. Огромной массой! И не прогадал.

Каждый раз, когда какой-нибудь самонадеянный сеньор выходил на бой, нордам удавалось сковать рыцарскую конницу, навязать закованным в латы воинам ближний бой и отсечь кавалерию от основных войск. При этом под прикрытием основных своих сил раз за разом на оперативный простор выходили воительницы Ули. Полуголые женщины с устрашающими криками мчались вперед, атакуя фланги, сметая все на своем пути. И, наконец, если центр нордов прогибался под натиском закованных в сталь фаланг латников, в бой вступали троллеры!

Шла вторая неделя войны, за это время король Нордении, Филип Первый, сумел собрать большую часть своих сил и вывел армию защитников королевства на решающий бой. Многие бы решили, что такой маневр ошибочен, что, собрав воедино все боевые части и всех сеньоров, король рискует. А что, если битва будет проиграна, если враг окажется сильнее?

Ответ был жестокими и страшным: если король Нордении проиграет, королевство останется незащищенным и, скорее всего, падет под натиском дикарей. Король и сам это понимал, но выбора у него не было. После тяжелой гражданской войны, которая захлестнула восточные провинции, силы были истощены. Многие сильные и умелые рыцари пали в сражениях, многие ушли на восток, в новый город Рам Дир, те же, кто остались, были уставшими и подавленными, у многих еще не зажили раны, как физические, так и душевные. Но делать было нечего, в страну вторгся враг, и ему нужно было дать отпор.

Битва гремела весь день. С приближением ночи стороны развели воинов. Поле боя осталось за королевской гвардией, но у них были серьезные потери. Зачарованные троллеры, которых северяне привели с собой, внушали ужас и наносили большой урон. Смерти эти чудовища не боялись, к тому же многие были очень голодны и пожирали раненых солдат противника прямо на поле боя. От этого зрелища даже закаленные рубаки бежали прочь.

Рик надеялся на полный разгром рыцарей, но кавалерии Нордении удалось вырваться из окружения и ударить в тыл троллерам. Рыцари, прижавшись к конским холкам и выставив длинные пики, врезались в ряды чудовищ с такой силой, что сумели пробить их редкий строй и прорваться в тыл своей армии. Эта отчаянная атака решила исход дня.

Рик повелел отступить к горам. Норденцы не решились преследовать противника – слишком большие были потери. Они вернулись в лагерь и стали готовиться к следующему дню. Королевские силы перестроились и нацелились на сокрушительный удар. Утро должно было начаться с атаки всадников, которые при поддержке тяжелой пехоты имели намерение прорваться в тыл дикарям. Но когда солнце показалось над горизонтом, земля заколебалась под копытами наступающих коней, травы оплетали ноги воинов! Страшное землетрясение валило латников, приводило коней в ужас, сеяло панику! Норды были рядом и по зову боевого рога бросились на охваченного ужасом врага, как снежная лавина.

Лишь малая часть армии короля Филиппа сумела покинуть поле боя. Многие рыцари погибли, в плен попало еще больше. После того, как последний отряд латников сдался на милость победителей, Рик собрал знатных сеньоров, побитых и подавленных. Все ждали казни, но мой брат удивил.

– Кто-то из вас сдался сам, понимая бессмысленность сопротивления, и я отдаю должное такому здравомыслию, кто-то был взят в плен, и я с уважением отношусь к такой храбрости. К сожалению для вас, недавняя битва показала, что маленькая Нордения не в состоянии противостоять мне, Великому Повелителю Севера. Вы проиграли, и я по праву могу забрать все ваши земли и присоединить их к своей новой империи. Но я не буду этого делать. Что бы ни говорили обо мне, какие бы истории ни сочиняли, я пришел в Эторию не за землями и золотом. Мне не нужны ваши замки, ваши слуги и ваши люди. У меня иная цель, великая цель! Я намереваюсь изменить всю Эторию, я стремлюсь создать новый, идеальный мир! Мой путь лежит на юг, в пески Саерской пустыни, так что мне нет особого дела до вас и вашей Нордении… но, как вы понимаете, я не могу оставить врагов у себя за спиной.

Собравшиеся тревожно молчали.

– Я делаю вам предложение, уважаемые сеньоры! Каждому из вас я оставлю и ваши земли, и фамильные замки, и поданных. Я не разграблю ваши замки, не надругаюсь над вашими женами, и прикажу своим воинам этого не делать.

Рыцари молчали.

– Никто из вас не будет подвергнут гонениям. Вы воевали честно, вы выполняли свой долг. Я это уважаю. На ваших землях будет по-прежнему царить ваша воля и ваши законы. Я даю вам на это право. Вы даже можете оставить себе вашего короля, ну, или избрать нового, мне без разницы… От вас мне нужно только одно: вы должны поклясться здесь и сейчас, что не будете препятствовать мне в моем деле, нападать на моих людей и мои караваны. Вы будете выполнять любые мои поручения и предоставите моему войску столько провианта и припасов, сколько сможете собрать, чтобы самим с голоду не умереть. Лишние смерти мне ни к чему. И еще кое-что – брат всмотрелся в лица пленных. – Для меня хороший брат Ордена Духов – мертвый брат Ордена Духов. Им нет места в моей империи. И за смерть каждого служителя вы получите щедрую награду.

Рыцари молчали недолго, спустя пару минут из их строя вышел первый сир и присягнул на верность новому господину. За ним последовали все остальные. Как и обещал Рик, сеньоров тут же отпустили, и они поскакали домой, неся с собой предложение Великого Повелителя Севера.

Король Филипп тоже получил послание. Сидя в своем замке, в окружении двора и прислуги, король не стал оригинальничать и принял предложение Рика. Так, после одной битвы, мое родное королевство пало к ногам моего брата, а он сдержал свое слово и не разграбил ни один город, хотя кое-какие селения поменьше все же были сожжены, но это списали на троллеров и других зверей.